Текст книги "Демоны ее прошлого"

Автор книги: Ирина Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

– Прости, – добавила, подумав.

Оливер тоже задумался.

Посмотрел на нее, затем на фотографии и снова на нее.

– Нашла что-нибудь интересное?

– Вот. – Она протянула снимок, который успела отложить до его прихода.

– Ужас какой.

– А по-моему, мило, – не согласилась Нелл, не видевшая ничего ужасного в широкой мальчишеской улыбке, демонстрирующей отсутствие передних зубов. – Вот это, – подала еще одно фото, – действительно ужас.

– Ну знаешь ли, – обиделся Оливер, – тогда мода была такая, многие носили усы. И по мнению некоторых дам, они мне шли.

– Те дамы тебе безбожно льстили.

– Кадр неудачный, – пробурчал он, всовывая фотографию вглубь разворошенной кучи карточек. – В реальности смотрелось лучше.

– Тут хорошо, – примирительно сказала Нелл, протягивая ему третий снимок. – И магистерская мантия тебе к лицу.

Он рассеянно кивнул, глядя на фото, то на себя, молодого и счастливого, в черной мантии и с развернутым дипломом выпускника магистратуры в руке, то на женщину рядом.

– Твоя сестра? – спросила Нелл. – Тут много ее фотографий.

– Да, ее… В смысле это на самом деле ее фотографии, она их собирала. А я забрал, когда… когда ее не стало. Часть взял потом Джерри, но в основном более поздние, а остальные так и остались у меня.

– Джерри – это?..

– Мой племянник, сын Джинни. Он жил со мной после ее смерти, тут, в доме, пока не окончил академию, потом – в поселке для преподавателей.

– Он тоже преподает?

– Да. То есть сейчас преподает, но не у нас, а в Глисете. Проклятия и защита – это семейное, видимо. А здесь работал после аспирантуры моим секретарем.

– Тем самым секретарем? Когда мы встретились на Осеннем балу, ты рассказывал о женщине, которая…

– Сам поражаюсь, каким болтуном бываю, – не дал ей продолжить Оливер. – Да, Джерри – тот самый секретарь.

– Прости.

– Нечего прощать, – покачал он головой. – Это давняя история. Даже как анекдот не прижилась. У нас тут поинтереснее дела случаются.

– Какие, например? – Она сделала вид, что заинтересовалась. Лишь бы уйти от неприятной темы, которую затронула по глупости.

– Разные. То ритуалы запрещенные проводят, то девы прекрасные на единорогах разъезжают. То дочери первых людей королевства замуж за кого попало выходят.

Он вынул из общей кучи снимок и подал Нелл. Одного взгляда на карточку хватило, чтобы поверить в то, что дела в академии творятся воистину чудные, а мир, как и гласит молва, тесен.

– Дочь лорда Аштона – жена доктора Грина? – уточнила она все-таки.

– Ты хорошо разглядела его в опере, если узнала на фото, – заметил Оливер, прежде чем ответить. – Да, дочь лорда и жена безродного целителя. Правда, Эдвард тогда уже заведовал лечебницей, но личные заслуги – ничто, когда люди хотят помериться титулами. Даже чужими. Так что сплетникам тогда было не до моих… семейных сложностей.

Он рассматривал уже новый снимок, а насмотревшись, Нелл не отдал, положил поверх остальных, изображением вниз. Она сама взяла карточку, но прежде, чем перевернуть, взглядом попросила разрешения.

Оливер равнодушно передернул плечами. Почти равнодушно: такое не забывается. Больно и горько, когда тебе предпочитают другого, а если этот другой – твой родной племянник… или лучшая подруга, с которой вы были неразлучны с детства…

А женщина была красивая. Именно такая, какой ее описывала Кэтрин Мерл: шикарная фигура, отличный вкус. Скромное платье сидит как влитое, прическа – волосок к волоску. И с Оливером они и правда замечательно смотрелись вместе.

Нелл отложила фотографию и, не глядя, взяла другую. Это оказался еще один снимок со свадьбы доктора Грина и дочери вице-канцлера: новоиспеченная миссис Грин позировала фотографу в окружении двух мужчин. Первым был милорд Райхон, а рассмотрев второго, Нелл повторно убедилась в тесноте мира.

– Это друг Элизабет со времен студенчества, – пояснил Оливер, заметив ее интерес к молодому оборотню. – Возможно, ты видела его в академии, он работает сейчас в полиции.

– Видела, – признала Нелл. – На Осеннем балу… Постой-ка. Элизабет? Бет? Доктор говорил, Бет видела тебя в клубе…

– Черная Мамба, – объяснил Оливер так буднично, словно не находил ничего странного в том, что дочь вице-канцлера и супруга уважаемого целителя проводит вечера на ринге. А может, и не находил – сам ведь недалеко ушел от подруги.

В том, что с Гринами Оливер не просто поддерживает вежливое знакомство, а именно дружит, Нелл не сомневалась. Достаточно было послушать их с доктором разговор, да и эти клубные секреты…

– Боги, о чем мы говорим? – запаниковала она, вспомнив визит целителя. – Тебе же нельзя вставать с постели!

Она вскочила на ноги и кинулась поднимать с пола Оливера, но вовремя остановилась, представив, как нелепо будут выглядеть ее попытки хотя бы сдвинуть его с места.

Он поднялся сам.

– Не волнуйся, я хорошо себя чувствую, – улыбнулся успокаивающе. – К тому же Эдвард сказал не вставать без причин. У меня они были. – И ответил серьезно на ее вопросительный взгляд: – Я проснулся, а тебя нет. Пойдем, завтра соберу тут все.

– А свет? – спохватилась Нелл уже у двери.

– Я погашу, иди.

Он дождался, когда она выйдет в коридор. Посмотрел на рассыпанные фотографии и задумчиво покачал головой. Если Нелл действительно искала их, можно не только простить любопытство, но и порадоваться его наличию. А если нет?

Хотя зачем бы она стала обманывать?

Ответа на этот вопрос Оливер в течение всего разговора не нашел, но, к сожалению, слишком хорошо знал, что причины могут быть самые неожиданные, от злого умысла до добрейших намерений.

Подойдя к столу, провел рукой вдоль выдвижных шкафчиков. Их даже не касались. Как правило, что-то ценное или секретное начинают искать именно в столе. Но не объемные фотоальбомы – тут все сходилось.

Оливер выдвинул верхний ящичек, не вынимая, открыл лежавшую там папку и посмотрел на единственную из всех находившихся в кабинете фотографию, которую Нелл не стоило видеть.

– Рыжая, – прошептал одними губами.

Захлопнул ящик и провернул в замке невидимый ключ. На всякий случай.

ГЛАВА 17

Уснув под утро, Нелл проспала до обеда. Спала бы и дольше, но в какой-то момент почувствовала под щекой вместо жесткого плеча мягкую подушку, испугалась непонятно чего и открыла глаза.

Реальных причин для страхов не было. Оливера она нашла в столовой: тот пил чай с пирогом, который, как позже выяснилось, принес доктор Грин. Целитель, выполняя данное накануне обещание, заходил проведать пациента и, со слов этого самого пациента, счел его состояние удовлетворительным. А пирог пекла миссис Грин лично, и Нелл настоятельно рекомендовали его попробовать.

О ночном происшествии Оливер не вспоминал.

А жаль.

Нелл подумала, что, выскажи он сейчас запоздавшие упреки, могло бы дойти и до ссоры, а там и до окончательного разрыва (люди порой расходятся и по менее значимому поводу), но вспомнила, что доктор запретил Оливеру любые волнения, и решила с размолвками повременить. Да и расстаться лучше мирно, сохранив друг о друге добрую память.

Оливер же если и планировал порвать с ней, то не в ближайшее время. Ближайшее время, всю следующую неделю, он предложил Нелл провести в его доме. Объяснил это тем, что при запрете на телепортационные перемещения не сможет перетаскивать ее к себе, когда захочется увидеться, а раз так, то лучше вообще ее не отпускать. Как и предыдущие его предложения это, при всей неожиданности и уже привычной безумности, было неплохо спланировано.

– Если бы подруга, у которой ты сейчас гостишь, вдруг приболела и ты решила у нее задержаться, твой куратор, получив соответствующую телеграмму, не возражал бы и даже предупредил бы твою соседку и коменданта общежития, чтобы не подняли тревогу. А приходящей прислуге скажу, что работаю с новыми заклинаниями и тем, кто не хочет угодить под случайное проклятие, лучше держаться от дома подальше.

Нелл понимала, что нужно отказаться, но не смогла, ведь Оливеру нельзя сейчас расстраиваться.

Это была не единственная причина, но единственная объяснимая. Объяснять все остальные Нелл даже самой себе не хотела.

Календарь говорил, что с Осеннего бала прошло две недели, тогда как по собственным ощущениям Оливера – никак не меньше двух месяцев. Наверное, от того, что он проживал в это время две разные жизни: одну привычную, ту, в которой была работа, министерские совещания и редкие встречи с немногочисленными друзьями, и другую. Совсем другую. Первая утомляла обыденностью, вторая мучила неопределенностью. Обе в совокупности нервировали, раздирали его пополам, тогда как милорд Райхон привык быть целым. Цельным.

Так продолжаться не может, решил он. Но вместо того, чтобы вывести Нелл на откровенный разговор, предложил ей остаться до следующих выходных.

Вторая жизнь успела превратиться в наркотик. В ментоловый дым, без которого Нелл не могла обойтись дольше пары часов. Она только заглянула в полупустой портсигар и прикусила губу, еще ничего не сказав, а Оливер уже пообещал купить ей целую коробку сигарет, понимая, что она уйдет, если нечего будет курить. Или если он станет задавать неудобные вопросы.

Рано. Возможно, еще одной недели хватит, чтобы она начала доверять ему. Он собирался приложить для этого все усилия, но, увы, не знал, с чего начать. А Нелл, согласившись на его предложение, похоже, тут же об этом пожалела. Менять решения не стала, но сделала все возможное, чтобы спрятаться от Оливера в его же доме. Сначала почти два часа провела в ванной. Потом не разрешила ему заказать обед, заявив, что и сама что-нибудь приготовит, и заперлась на кухне. Возражений не слушала: мол, если миссис Грин, урожденная леди Аштон, не гнушается заниматься стряпней, то и она справится. Почти минуту после этой фразы Оливер льстил себе подозрениями, будто Нелл демонстрирует таким образом некое подобие ревности, слишком уж он восторгался пирогом Элизабет, но чего не было, того не было.

Был омлет с сыром – все, что Нелл удалось приготовить, используя его скудные запасы. Но и это простое блюдо приятно отличалось от обычного «перекуса», так что хвалил его Оливер вполне заслуженно и даже получил в ответ благодарную улыбку.

– Расскажи что-нибудь, – попросил он Нелл, заметив, что напряжение исчезло из ее взгляда. – О себе.

– Зачем?

– Просто так. Я ведь ничего о тебе не знаю.

– Ты немногое теряешь. Я обычная. Скучная. Расскажи лучше ты.

И он рассказывал. О курьезных случаях в академии, об интересных поездках, только бы не молчать. Тишина действовала на нервы и наполняла воздух между ними холодом. Звук голоса, пусть и своего собственного, успокаивал, а иногда удавалось вырвать и у Нелл несколько фраз. Но в основном она слушала. Она умела слушать – Оливер понял это еще в ту первую ночь, когда выложил как на духу все то, что годами держал в себе, а Нелл молчала и слушала, хотя это ее желание выговориться распирало его изнутри.

Ни яиц, ни сыра на ужин уже не осталось, и его пришлось заказать из столовой. Оливер хотел прибегнуть к известному народному средству, повышающему степень доверия к собеседнику, и поставил на стол бутылку вина, но Нелл укоризненно покачала головой.

– Доктор сказал: никакого алкоголя.

Спустя час снова напомнила рекомендации Грина, сказав, что пора спать.

– Завтра тебе вставать раньше обычного, – проговорила строго. – Пользоваться порталами нельзя, придется идти в ректорат пешком.

– По утрам я всегда хожу на работу пешком, – сказал Оливер. – Многолетняя привычка. И полезно, работа-то сидячая… Правда-правда, – улыбнулся в ответ на ее недоверчивую гримасу. – Я тебя не обманываю.

«А ты вообще ничего не рассказываешь», – упрек не сорвался с губ, но Нелл услышала. Она ведь умела слушать, даже без слов. Посмотрела на него в упор. Медленно, не отводя взгляда, кивнула.

– Спроси, я отвечу. Что именно ты хочешь знать?

Тон взяла такой, что Оливер едва не начал отнекиваться, уверяя, что ничего он не хочет…

– Все.

Она вздрогнула, опустила глаза.

– Например… какой твой любимый цвет?

– Зеленый. Ложись, я покурю еще.

Нелл не солгала: она любила все зеленое. Траву, сочную молодую листву. Бахромчатый абажур старой отцовской лампы. Длинные острые перышки, тянущиеся из луковиц нарциссов, что проращивала на подоконнике Сью. Зеленые платья, цвет которых чудесно шел к огненно-рыжим локонам…

Все в прошлом.

Остались только трава и листва, но и до них ждать еще полгода: впереди белая зима. А белый Нелл не любила. И зиму после того января.

Но это – не та история, которую Оливер ожидает услышать, говоря, что хочет знать о ней все. Рассказать бы ему другую, но другой, к сожалению, не было, а лжи он не заслуживал.

– Я люблю зефир, – сказала она, когда, с полчаса пролежав в постели, поняла, что не может уснуть, и почувствовала, что и Оливер не спит. – Больше, чем другие сладости. И он не такой дорогой, как шоколад или марципан, и не такой тяжелый: можно купить его много-много и сразу все съесть.

– Значит, ты сластена? – Оливер пододвинулся ближе, толкнул, словно невзначай, плечом, и Нелл не упустила случая воспользоваться предложением.

– Бываю иногда.

Что еще?

О чем он желает знать?

О ее прошлом? Как она жила до академии? Где? С кем?

Мужчины отчаянно ревнивы. Некоторые – просто собственники.

Алан был и тем и другим: уже на втором свидании потребовал от нее всю информацию о возможных соперниках, а еще до этого сам много разузнал.

– Ты встречалась с этим Олдриджем из твоей группы? – спрашивал он сурово.

– Ирвин за мной ухаживал, – отвечала она уклончиво.

– И все?

Нелл растерянно мялась, не зная, уместно ли сообщать кавалеру, что с его предшественником она несколько раз была в кафе и в музыкальном театре и дважды позволила себя поцеловать. Собственно, после второго поцелуя они и расстались. Ирвин перешел границу дозволенного, а после и вовсе повел себя грубо, пришлось даже подпалить его немного. Нелл вспоминала об этом, а внутри все переворачивалось от сладкого страха: не из-за Ирвина – из-за Алана. Он был старше: Нелл, хоть она и перешла уже на четвертый курс, едва исполнилось девятнадцать, а Алану было почти двадцать пять, и в следующем году он должен был получить диплом. Сразу было ясно, что его подпалить она не сможет, да и не хотелось, даже если он чем-нибудь этого заслужит.

– А Джордан Блейн? – продолжал он допрос, не подозревая, какие мысли крутятся у нее в голове. – Тоже ухаживал?

Скорее, наводил мосты – как сказала Сью. Хотел с ее помощью попасть в проект профессора Вилберта. Думал, что нашел наивную дурочку, и не знал, что это – ее проект, что она – не какая-то там ассистентка, а работает наравне с наставником, и когда они закончат, разделят успех поровну. Успех и деньги, которых у них будет больше, папаша Джордана сулил вложить в их разработки…

– Замерзла? – Оливер погладил ее покрывшуюся мурашками руку.

– Немного. – Прижалась к нему сильнее, позволила обнять себя и укутать одеялом. – Если тебе это интересно, у меня был жених. Давно. Мы расстались. Сейчас у него уже семья, дети… Потом был еще один человек, но… он умер. Несчастный случай.

«Не везет мне с мужчинами», – закончила мысленно. Приготовилась к расспросам, но их не последовало. Только объятия стали крепче.

Можно считать, первый шаг к доверию сделан. Однако Оливера это обрадовало меньше, чем можно было ожидать.

Нелл сказала ему правду, он знал, но воспоминания причинили ей боль. Она снова спала беспокойно, всхлипывала, цеплялась за него с судорожными вздохами, словно тонула в своих кошмарах. Нужно ли мучить ее, заставляя делиться тем, что она, возможно, хотела забыть навсегда? Не лучше ли оставить все как есть?

Не лучше.

Легкий путь не всегда правильный, чаще наоборот.

К утру Нелл успокоилась. Посапывала тихонько, обнимая вместо осторожно выбравшегося из постели Оливера скомканное одеяло. Жаль было ее будить, и он оставил записку на столике у кровати.

По пути на работу решил вопрос с прислугой, а придя в ректорат, первым делом связался с дежурным администратором и попросил передать коменданту третьего женского общежития, что одна из жиличек будет отсутствовать неделю. Отдельно попросил известить соседку Нелл.

Появившемуся на рабочем месте Флину с ходу вручил длинный список.

– Пусть все доставят к моему дому и оставят на крыльце.

– Сигареты? – озадаченно уточнил секретарь, пробежав список глазами.

– Да, – серьезно, словно речь идет о рабочем пособии, подтвердил Оливер. – И именно указанной марки.

Традиционное еженедельное совещание с руководителями факультетов он провел быстро и сухо. Так же быстро постарался отделаться от пришедшего обсудить дополнительные меры безопасности Крейга.

– Ты не приболел, часом? – забеспокоился, оценив непривычное поведение, инспектор. – Зашел бы к Эду, что ли.

– Заходил, – нехотя признался Оливер. – Точнее, он ко мне.

– Даже так? – Крейг нахмурился. – И что сказал?

– Ну… Отдохнуть, сказал, нужно.

– Так и отдыхал бы! Или, думаешь, кроме тебя в академии работать некому? Думаешь, дармоеды одни кругом? Не справятся без тебя?

– Справятся, – согласился Оливер.

Флину, слышавшему, как разорялся старик, и объяснять не пришлось, почему следует отложить не требующие срочного разбирательства дела и перенести большую часть встреч. Лекции тоже можно отменить, после наверстает пропущенное.

Он, в конце концов, тоже человек, может и поболеть недельку. Не так чтобы совсем, в ректорате появляться будет, вдруг что-то важное и срочное, но если такового не найдется – сразу домой.

Сегодня ничего важного и срочного не было.

Когда он вернулся, Нелл читала, лежа в постели.

– Нашла книгу на подоконнике, – поспешила сообщить она. Видимо, чтобы он не подумал, что она опять заходила в кабинет.

– Точно, – вспомнил Оливер. – «Пространственные перемещения» Клампа. Я подпирал ею раму, когда открывал окно. Для другого она не годится.

– Есть что-то лучше?

– По данной теме или вообще?

Вообще был зефир и гора других вкусностей, которые доставили, как он и просил, к порогу вместе с сигаретами, молоком, маслом, яйцами и прочими продуктами на случай, если Нелл снова захочет сама что-нибудь приготовить. На тему пространственных перемещений имелось более трех десятков книг, от учебника для начальных курсов до развернутых научных трудов.

– Занятно, что ты заинтересовалась телепортацией именно тогда, когда мне она противопоказана, – заметил Оливер.

– Ты и не будешь телепортироваться, просто мне объяснишь, – сказала Нелл, к тому моменту уже обнаружившая пакет с зефиром и заметно приободрившаяся. – Раньше меня это не слишком интересовало, но у тебя так здорово получается, что захотелось научиться.

Меньше всего Оливер рассчитывал заниматься с Нелл пространственными перемещениями, но, как ни странно, это разом решило множество проблем. Не нужно было ломать голову, придумывая, чем занять себя, не имея возможности выйти из дома, в обсуждении схем и формул не возникало неловких пауз, как в разговорах на личные темы, а главное, он, кажется, понял, что по-настоящему нравится Нелл. Не учиться, не узнавать новое – не только и не столько это. Ей нравилось добиваться успеха. Пусть маленького, незначительного, но обязательно успеха во всем, за что бы она ни бралась.

Невольно вспоминались слова Хеймрика о честолюбии Вандер-Рутов.

Нелл не останавливали неудачи, даже не расстраивали. «В следующий раз получится», – говорила она спокойно, и ее не смущало, что «следующий раз» может оказаться сотым по счету.

В первый день она пролистала от корки до корки учебник, который дал ей Оливер. Попробовала несколько простых схем. Вывела практически самостоятельно алгоритм расчета базовых координат. Невероятно для первокурсницы, но вполне выполнимая задача для почти дипломированного демонолога, ведь практика призывов также включает в себя построение сложных фигур не только на плоскости, но и в многомерном пространстве.

Уже на второй день к вечеру ей удалось открыть проход в видимую точку. Всего два ярда, но сколько радости было в ее глазах! Они сияли как солнце над Локелани, и Оливер упустил момент хотя бы вскользь намекнуть Нелл, что она слишком талантлива для девушки, недавно поступившей в академию, возможно подтолкнув ее тем самым к признанию.

– Как-нибудь выберемся снова на острова? – спросил вместо этого.

– Конечно, – согласилась она тут же. – Чем якорь отличается от маяка?

Под таким напором пришлось забыть мечты об островах и объяснять, что якорь – целенаправленное обозначение точки выхода с помощью наведенного заклинания, а маяком может служить любой объект, на который телепортер сумеет настроиться и определить его координаты.

– Имея якорь и заготовленное заклинание переноса, координаты просчитывать необязательно. Ты ведь не делала этого, когда пользовалась моим ключом? – Он погладил Нелл по запястью, на котором еще держался его подарок. – С маяками работать на порядок сложнее, но все же проще и надежнее, чем просто прокладывать путь по карте. Главное определить основные параметры настройки, то есть отличительные свойства предмета или человека, выбранного в качестве маяка. Из вещей лучше всего подходят различные артефакты – магическое излучение уловить проще. В академии, например, можно настроиться на стационарные порталы. Зная план местности, несложно соотнести его с точками выходов и проложить свои дорожки. Можно настроиться на какую-то особо памятную вещь: любимую книгу или семейную реликвию. Можно воссоздать по воспоминаниям место, куда хочешь попасть, отыскать в пространстве соответствующее проекции и просчитать переход, но в таком случае нередки ошибки. Я свободно перемещаюсь по академии, потому что неплохо изучил тут все за столько лет, а вот телепортироваться за ее пределы не рискну.

– А что с людьми? Человек-маяк тоже должен быть… памятный?

– Как вариант. Хорошо знакомого мага можно засечь, когда он использует дар, а ты знаешь радиус поиска. Но на одном только собственном резерве этого не сделаешь, нужны хотя бы накопители энергии, а лучше – поисковые артефакты. Нередко комбинируют плетения, объединяя заклинание поиска и заклинание переноса, но в этом случае неплохо бы иметь что-то материальное для закрепления настроек, что-то из личных вещей того человека, прядь волос, кровь. Кровным родственникам, к слову, подобный поиск и последующее перемещение удаются лучше всего.

Если бы Оливер, посмотрев на часы, не уволок Нелл силком в кровать, тот разговор продолжался бы до утра. Она и в постели еще пыталась продолжить расспросы, благо нашлись способы приглушить столь жгучую жажду знаний.

Третий день был для Нелл неудачным. Воодушевленная предыдущими успехами, она решила, что уже готова прокладывать более сложные маршруты, но попытки пробить канал в соседнюю комнату неизменно терпели крах.

– В следующий раз получится, – упорно повторяла Нелл, но с каждым повторением в ее голосе оставалось все меньше уверенности.

В конце концов Оливер не выдержал.

– Получится, – сказал он. – Но не сегодня. Еще никто не освоил пространственные перемещения за три дня. Отдохни, а завтра попробуешь снова.

Назавтра у нее снова не получилось.

Нелл слукавила, когда сказала, что раньше не интересовалась пространственными перемещениями. Кто из начинающих магов ими не интересуется? Но дается эта наука не каждому.

Нелл она не давалась.

С расчетами проблем не было, схемы и пространственные проекции она выводила четко, заклинание запуска сплетала чисто, но все это вместе отчего-то не работало.

– Видимо, просто не мое, – смирилась она к воскресенью.

– Ты к себе слишком строга, – сказал Оливер. – На построение канала в видимую точку у меня, помню, ушло недели две. Другие тратят месяцы. Ты разобралась за два дня. Разве не замечательно?

Нелл кивнула, по понятным причинам умолчав, что когда-то уже училась прокладывать проходы к видимым точкам. Правда, учитель ей тогда достался не такой хороший, как милорд Райхон, и стабилизировать канал за три месяца мучений так и не вышло, но основы-то она помнила.

– Думала, за недельку освою все и смогу самостоятельно телепортироваться к себе, – сказала полушутя, напомнив о том, что их неделя подошла к концу. – Тебе не стоит пока…

– Не буду. Просто провожу тебя.

И проводил, ведь Нелл отчего-то не стала спорить.

Дарла, как всегда, забросала вопросами и тут же, не дожидаясь ответов, вывалила на вернувшуюся соседку последние новости, все, от ссоры в студенческом клубе, свидетельницей которой она стала в прошлые выходные, до известия о сломанном кране в умывальной.

Нелл слушала с улыбкой и не могла понять, когда успела привыкнуть к этой беспечной болтовне. Видимо, тогда же, когда и к Оливеру.

К хорошему быстро привыкают.

Как к мягкой постели, например. После той, на которой она спала последнюю неделю, кровать в общежитии казалась невероятно жесткой, неудобной. И пустой.

И сны на ней виделись жуткие.

Опять снилась ферма.

Зеленые виноградники, блеющие овцы в загоне.

Оуэн.

– Не хочу я в академию, – заявила ему Нелл, точь-в-точь как в тот день, когда он впервые заговорил об этом. – Что я там забыла?

– Дурочка. – Он покачал головой. – Что тебя тут ждет, думала?

– Меня все устраивает. Здесь хорошо, спокойно.

– Боишься? – понял Оуэн.

– Боюсь, – призналась Нелл. – Можно я останусь тут? С тобой?

– Можно, – вздохнул он. – Хоть и пожалеешь потом.

– Не пожалею, – пообещала она.

Прижалась щекой к его груди и зажмурилась. Слушала, как бьется его сердце. Тук-тук, тук-тук, тук…

И все.

Распахнула глаза и поняла, что обнимает лежащий на дне оврага остывающий труп. И это был не Оуэн.

– Пожалеешь…

«Не пожалею, – поклялась она себе, стоя на подоконнике в темной уборной и выдыхая в форточку дым. – Не будет повода. Никогда больше».

Новая рабочая неделя началась для Оливера с телефонного звонка лорда Аштона. Вице-канцлер спешил лично обрадовать, что бомбисты, устроившие взрыв в Найтлопе, найдены и обезврежены, а тайная организация, из-за которой переполошились все спецслужбы, на поверку оказалась сборищем фанатиков и озлобленных недоучек.

– У страха глаза велики, – сказал под конец беседы, – особенно накануне выборов. Поторопились с выводами.

Положив трубку, милорд Райхон вздохнул с облегчением.

Он еще не успел вникнуть в подробности найтлопского дела и не разобрался с предложенными Крейгом мероприятиями по улучшению систем безопасности, а теперь и не придется.

Подумал, что это стоит отпраздновать.

Он нашел повод заглянуть на факультет и переговорить с Нелл, но она от ужина отказалась, сказала, что успела договориться о чем-то с соседкой, а уже на следующий день выяснилось, что праздновать нечего…

Он сам не понял, что именно его насторожило. Запах? Не до конца затертый магический след? Интуиция сработала?

Скорее всего, все сразу.

Семинар на спецкурсе шел полным ходом. Оливер слушал студентов, изредка комментировал и поправлял неточные ответы, мысленно усмехался тому, как Нелл сосредоточенно разглядывает схему у него за спиной, а когда думает, что он на нее не смотрит, касается будто невзначай взглядом… И вдруг обратил внимание на коробку на подоконнике.

Обычная картонная коробка, в похожие в магазинах упаковывают фарфор, а в кондитерских – торты. В таких удобно хранить какие-нибудь мелочи.

Кто угодно мог ее там оставить. Кто-то из студентов купил что-то на перемене и не успел отнести в общежитие. Преподаватель, проводивший предыдущее занятие, забыл что-то из пособий. Какая разница? Стоит себе коробка, пусть стоит…

– На выход, – скомандовал Оливер, прервав отвечавшего. – Все. Быстро!

«Только бы эта коробка была одна в аудитории», – вертелось в голове. Только бы в одной этой аудитории, потому что объявить тревогу по корпусу он не успеет. Даже своих студентов вывести не успеет. Разве что выставить щит…

Он так и сделал.

За секунду до, а может, как раз в тот самый миг, когда смертоносная сила вырвалась наружу. Взрыв прогремел уже под защитным куполом, но окно, на котором оставили бомбу, выбило вместе с куском стены, в других треснули и осыпались стекла, и пол заходил ходуном.

Однако основную мощь заряда сдержала сплетенная из энергетических линий полусфера. Будь это обычная бомба, на том все и закончилось бы. Но создававший взрывное устройство умелец был магом, и Оливер понимал, что всего лишь отсрочил последствия.

Ненадолго.

Долго купол, внутри которого бушевало пламя, не выдержит.

Взрывная волна будет уже не такой сокрушительной, но будет. Чтобы остановить ее, сил одного мага недостаточно. Не хватит времени выровнять давление. Не получится уплотнить полог настолько, чтобы огонь выжег весь воздух и задохнулся.

Но нужно постараться продержать его достаточно долго, чтобы люди успели покинуть здание, и, может быть, кто-то из находящихся на факультете преподавателей все же рискнет заглянуть… на огонек… Тогда, быть может, и корпус получится сохранить, и обойдется капитальным ремонтом, а то ведь придется искать погорельцам новое место для занятий, а после еще выкраивать из бюджета средства на незапланированное строительство…

«Вот же… р-ректор!» – мысленно ругнулся в свой адрес Оливер, подловив себя на неуместных размышлениях.

Купол словно ждал, чтобы он отвлекся. Вздрогнул, на миг поддавшись распиравшей его изнутри силе, и принялся вдруг обрастать новым пластом защиты.

– Вовремя, – еще не видя нежданного помощника, выдохнул Оливер. – Спасибо.

– Не за что, – услышал в ответ знакомый голос. – Долго я его не удержу.

Удержала бы.

Выставленный Нелл щит был в разы надежнее первого, наскоро сооруженного Оливером. Аккуратное, до мелочей выверенное плетение, «как по книжке» – кажется, так говорил Абнер, – но уже не слабенькое, как в тот день, когда она сдавала экзамен в младшей школе Роймхилла, а наполненное под завязку силой.

– Расход экономь, – только и сказал Оливер. После отчитает ее за то, что не послушалась и не ушла со всеми. – Сможешь сплести ледяную сферу?

– Нет. Могу… наоборот.

Верно, она же пиротик. Но можно и наоборот.

– Давай, – решился он. – Максимальную температуру, я подстрахую.

Оливер не был уверен, что у них получится деструктурировать заложенное в бомбу заклинание, но, во всяком случае, приток воздуха они перекроют и погасят огонь. А заклинание можно после заморозить до прибытия специалистов.

Но когда у них с Нелл появился еще один помощник, все решилось в считаные секунды. Сдерживаемый двойной преградой огненный вихрь закрутился в тугую спираль, достиг немыслимых по скорости оборотов и с оглушительным хлопком, от которого содрогнулись стены, исчез, оставив под куполообразными щитами медленно опускающийся к полу дым.

– Райхон! – взревел вовремя подоспевший декан Вильямс, узрев открывшийся пролом в стене. – Вот как знал, что однажды ты все здесь разнесешь!