Текст книги "Колыбель для мага"

Автор книги: Ирина Шерстякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Аннеке разозлилась. Еще не хватало, утешать куклу! Как будто мало своих забот. Но она подавила в себе этот недостойный порыв. Эд ни в чем перед ней не виноват. Она придвинулась и ласково взяла слугу за руку.

– Не печалься! Все поправимо! Можно, наверное, вложить в тебя душу, что-то такое я об этом читала... или слышала от наставниц! А еще подумай, обладание живой душой несет не только наслаждение красотой и любовью. Придет и страдание, и неудовлетворенность собой, и сомнения, а потом старость, болезни и, наконец, смерть, ждущая, в конце концов, всех живых. Слушай, а ведь ты страдаешь, желаешь чего-то неведомого тебе, может быть, у тебя все же есть душа? Ведь и среди людей есть такие, кто плохо чувствуют красоту, еще не знали любви и слишком угнетены своими обязанностями! Твой мир чересчур маленький и спокойный, вот ты и затосковал. Попроси своего господина, он согласится, он отпустит тебя... Все наладится!

Юноша низко склонился к ее руке, коснулся губами, выпрямился, заглянул в самую душу Аннеке голубыми глазами. По щеке сползла слеза. Его лицо стало спокойным и исполненным печалью.

– Нет, госпожа. Ничего этого не будет. Простите меня.

Он вдруг резким движением сорвал с шеи Аннеке ладанку с Солью Мира и отшатнулся назад.

– Что ты делаешь?

Аннеке хотела ему помешать, но не успела. Игрушечный слуга как-то необычайно быстро развязал тесемки кожаного мешочка, вытряхнул талисман на ладонь и сжал пальцы. В его руке вспыхнул нестерпимо яркий голубой огонь, немедленно охвативший все маленькое тело. Целую невероятно долгую минуту слуга, не проронив ни стона, горел заживо, сжимая в вытянутой руке Соль Мира, тоже превратившуюся в язык пламени, видно, за компанию. Аннеке хотела и не могла оторвать глаз от искаженного лица, залитого слезами, пока огонь не охватил кукольного юношу целиком. Она знала, что это зрелище будет сниться ей в кошмарах всю жизнь.

На полу осталось черное, обугленное до неузнаваемости, скрюченное нечто, ничуть не похожее на человека. Сломанная игрушка... А рядом в черной мантии стоял Димир с холодным окаменевшим лицом. На Аннеке он не смотрел, будто ее тут не было. Девушка не могла ни пошевелиться, ни закричать. Маг постоял, потом шагнул к обугленному трупу и, сломав черные, хрупкие негнущиеся пальцы, сжатые в последнем смертном усилии, завладел талисманом, перебросил его с руки на руку, как бы примеряясь, стиснул в ладони, постоял немного, прислушиваясь к себе и к талисману, и спрятал его в мешочек на груди.

Аннеке слепо смотрела на него. Димир словно только что заметил ее, пожал плечами и протянул ей руку. Она шагнула было навстречу, но, чуть не наступив на черное тело, запнулась, шатнулась назад и бросилась бежать к двери. Димир, мгновенно переместившись к двери, заступил ей дорогу, она оттолкнула его обеими руками и скатилась по лестнице вниз. Маг сдавленным хриплым голосом крикнул ей вслед:

– Не выходи!

Но она уже всем телом ударилась о входную дверь.

Створка с легкостью отлетела, и тут же Аннеке схватили чьи-то руки, зажали рот. Она забилась, вцепилась зубами в держащую ее ладонь, ударила пяткой по чьей-то ноге. Пленивший ее охнул и выругался, и Аннеке узнала голос Файдиаса.

Он прошептал ей прямо в ухо:

– Молчи! Я скажу, что маг похитил тебя, хотел превратить в заложницу... Ты только молчи, ни в чем не сознавайся, и я все улажу.

Аннеке легко высвободилась из его рук и огляделась: перед домом полно стражников, но не они сила. Стражники сбились в кучу как можно дальше от двери так, что чуть не скатывались с обрыва, перешептывались, и каждый старался спрятаться за другого. А вот впереди них – Аннеке его сразу узнала – жуткий старик из ее видения, и верховный маг Эномиель, оба в полных магических облачениях, увешанные амулетами, с магическими жезлами в руках. Эномиель держался чуть сзади и выглядел старым и усталым, но жезл в его руке был поднят так же грозно, как и у Хейста. Файдиас пожал плечами и чуть виновато сказал:

– Король пошел на принцип. Я ничего не смог сделать для вас.

Аннеке вспыхнула:

– А откуда ты вообще знаешь?..

Файдиас вновь пожал плечами:

– Кое о чем сам догадался, кое-что Нагути-ко рассказала. А есть еще такая полезная вещь, как магический шар. Смешные ты вопросы задаешь. Лучше бы спросила, что нам дальше делать.

– И что же?

– Понятия не имею!

Аннеке дернули сзади за рукав, и запыхавшийся голос Нагути-ко произнес:

– Привет, подружка! Неплохо выглядишь, особенно если что-нибудь на тебя надеть! Вот, завернись хотя бы в этот плащ! Ну и вляпались же мы все из-за тебя! Но я не в обиде: любовь того стоит.

Файдиаса перекосило, он прошипел:

– Я же велел тебе дома сидеть! Дура! Убирайся отсюда, пока цела, и пока тебя не заметили!

– Никуда я не уйду, да и поздно: Хейст на нас смотрит!

Файдиас весь передернулся:

– Молчите обе! Я постараюсь все уладить, если вы будете помалкивать и слушаться меня. Злокозненный колдун вас похитил, вот и все. Твердите это. Останьтесь пока здесь, я сейчас...

Аннеке вцепилась в мантию побратима.

– Не суйся туда! У Димира могучий талисман, и он сделает все, что захочет! Не вступай в бой, погибнешь!

Маг внимательно посмотрел на Аннеке, и она почувствовала, что страшно краснеет.

– Отдала-таки ему наследство Тэш? Или... Или не ... отдала? Ах, я дурак! Надо было самому... Нашел время в благородство играть!

Нагути-ко с воем повисла на его мантии с другой стороны:

– В бой? И не думай! Не пущу-у-у-у!

Файдиас криво усмехнулся:

– Не вступать в бой? С моим удовольствием! Но вот как потом оправдаться перед Хейстом? И как спасти вас? Не подскажете? Вижу, не подскажете! Сказал, меня слушаться! Ну?!

Тут все собравшиеся замерли, а старый Хейст поднял жезл еще выше и возгласил:

– Выходи, маг, и сдавайся на милость короля!

Наступило напряженное молчание. Минуты шли, а дверь дома не открывалась. Аннеке заметила:

– Димира там уже, наверняка, нет, убрался куда-нибудь через портал.

Файдиас покосился на нее и ответил:

– Нет, он там, я вижу, как он светится. Действительно, почему бы ему не убраться? Избавил бы нас от забот.

Дверь распахнулась, на пороге появился Димир. Левую руку, сжатую в кулак, он прижал к груди, правой направил магический жезл на Хейста. Надменно оглядев всех, заметил Аннеке, бешено глянул на Файдиаса, крепко держащего ее за руку, и крикнул срывающимся голосом:

– Отдайте мне мою женщину, и я не стану об вас мараться!

Наступила тишина, а Файдиас охнул негромко:

– Дурак, что он несет! О боги! Что за дураки...

Аннеке, повинуясь внезапному порыву, выдернула руку из его захвата и рванулась назад, к Димиру, но в эту секунду старые маги ударили молниями. Она только успела заметить фиолетовую звезду, яростно вспыхнувшую в руке Димира, как Файдиас сгреб в охапку обоих девушек и бросился на землю, прикрыв их собой.

Аннеке слышала треск, свист, свирепый вой, прерывающийся секундами тишины, от которой еще хуже звенело в ушах, ощущала нестерпимый жар и такой же нестерпимый холод одновременно, порывы яростного ветра, и еще что-то, чему не было названий. Она отчаянно рвалась к Димиру, но Файдиас крепко прижимал ее голову к земле и то в полный голос выкрикивал какие-то незнакомые заклинания, то шипел с натугой сквозь зубы:

– Лежи спокойно, дура, куда лезешь?!

И вдруг, сразу, все кончилось. Аннеке в очередной раз рванулась и обнаружила, что ее никто не держит. Она попыталась подняться на дрожащие ноги, упала, приподнялась на колени, убирая с лица растрепавшиеся волосы и размазывая слезы по перепачканным землей щекам. Со страхом открыла глаза.

Дом, как ни странно, остался совершенно целым. Ни стеклышка из окна, ни камешка из стены не вылетело. А вот людей во дворе, кроме их троих, не осталось. Земля покрылась пятнами копоти, кро-ви, чего-то блестящего, валялись несколько куч тряпья. Исчезли и Димир, и старые маги, и стражники.

Аннеке так и застыла на коленях, пролепетав растерянно:

– Где же все?

Файдиас проговорил сзади сорванным голосом:

– Ну до чего надоели твои дурацкие вопросы!

Аннеке обернулась, вцепилась обеими руками в его мантию, заплакала уже в голос:

– Ну где же все? Где?

Нагути-ко, лежавшая ничком, приподнялась, принялась машинальными движениями отряхивать платье, потом села и сказала невыразительно:

– Все погибли. Я видела.

Аннеке скорчилась, уткнула голову в колени и, раскачиваясь, тихонько заскулила:

– Все из-за меня! Зачем я побежала, зачем?.. Ну, не любил... был бы жив... Хочу к нему...

Файдиас приподнял ее резким рывком.

– Хватит выть, слышать не могу!

Нагути-ко оттолкнула Файдиаса, обняла Аннеке:

– Оставь ее, ты ничего не понимаешь!

– Все я понимаю, все! – злобно выкрикнул Файдиас. – Хватит! Надо выбираться отсюда! Поднимай ее, уговаривай, как хочешь, и поехали. Мне еще королю доклад сочинять! Я же теперь Верховный Маг, с меня и спросят за все. А я тут с вами...

Аннеке вывернулась из объятий подруги и на четвереньках поползла к тому месту, где стоял Димир. Неожиданная, ранее невозможная для нее мысль: найти талисман и повернуть время вспять, вернуться в утро. Правильно Файдиас назвал ее дурой: дура и есть. Но теперь она будет умней: пусть Димир забирает Соль Мира и делает с ней, что хочет. И с ней, с Аннеке, пусть делает, что хочет, лишь бы был жив. Может, они уедут вместе... А если он бросит ее, как только завладеет талисманом, пусть...

Нагути-ко суетилась рядом, пытаясь помочь ей подняться.

Аннеке уже почти добралась до цели, как кучка обгорелых тряпок, бывших совсем недавно парадной мантией Димира, зашевелилась и тоненько заплакала.

Аннеке застыла на месте, а Нагути-ко осторожно подобралась вплотную и разворошила ткань. На земле лежал и горько рыдал младенец. Маленький, меньше года. Совершенно голый красивый мальчик, с черным пушком на голове.

Нагути-ко неловко подхватила младенца на руки, подержала, снова положила на землю, и спросила растерянно:

– Откуда взялся ребенок? Кто-то принес? В жертву хотели принести? Я не видела, чтобы у кого-нибудь был с собой ребенок...

Она неумело завернула малыша в самый большой и целый кусок мантии. Повторила:

– Откуда ребенок, Файдиас, Аннеке?

Файдиас, планомерно обходящий лужайку перед домом и ворошащий кучи тряпья своим жезлом, бормоча заклинания, подошел и уставился на младенца. Он стоял так целую минуту, потом ответил совсем уже убитым голосом:

– В мантии Димира лежал? Черноволосый, а глаза синие?

– Не знаем, какие глаза, он все время плачет и глаза жмурит. Ты хочешь сказать, что это...

– Ну да. Видимо, у него был действительно могучий талисман, он защитил его от двух старых сильнейших в стране магов, но все же не совсем. Старые маги ведь тоже запаслись всяким добром перед боем. Вот и еще одна забота на мою голову.

Файдиас обхватил голову руками и постоял, тихонько покачиваясь из стороны в сторону, что-то шепча; сделал несколько пассов руками, потом раздраженно сказал:

– Аннеке, прекрати рыдать и займись своим... любимым. Покачай его, что ли. Пусть он перестанет орать хоть ненадолго, а то я сосредоточиться не могу.

Аннеке очнулась от оцепенения, глянула на Файдиаса, потом на плачущего младенца, быстро подобралась к нему и обшарила взглядом обгоревшую траву. И увидела. Соль мира, выпавшая из руки Димира, выглядела теперь маленьким родничком. Он подмигивал и журчал мило и весело, будто был тут ни при чем. Аннеке схватила талисман, но он обернулся в ее руке горстью воды, голубыми, сияющими собственным светом каплями просочился между ее пальцами на землю, блеснул, как роса, на обугленных стеблях травы и впитался в ее корни, бесследно исчез. Аннеке поскребла ногтями землю, но это была самая обычная земля.

Файдиас положил ей руку на плечо.

– Талисман разрушился, защитив хозяина от смерти. Так часто бывает в магических поединках. И это, наверное, к лучшему. Иначе я слишком долго размышлял бы, что разумнее: уничтожить его или забрать себе. Уничтожать – та еще работенка, а владеть им заманчиво, но и опасно.

Аннеке подняла голову.

– Это был мой талисман.

Он ухмыльнулся в ответ.

– Правда? А что он тогда делал у Димира?! Ладно. Хватит плакать, хватит болтать. Пора возвращаться пред светлые королевские очи. Объяснять, куда делись все маги и лучший отряд дворцовой стражи. Да принимать дела Эномиеля и Хейста. А вас обеих королева уже заждалась, очень вы ей зачем-то нужны, так что, я думаю, неприятностей удастся избежать. Если, конечно, вы будете королеве полезны. Аннеке, если у тебя в доме остались какие-то вещи, то пойди забери их. Дом надо сжечь, так будет меньше вопросов: как так, все погибли, а дом мага как новенький?! Нам нужно договориться и рассказывать обо всем одинаково, благо, теперь проверять некому. Но это уж в дороге.

Нагути-ко, с помощью заклинаний приводящая свой наряд в изысканный вид, спросила:

– А что делать с младенцем? Мы можем взять его с собой?! Смотри, какой он миленький!

– Ну уж нет! Чтобы каждый спрашивал, откуда взялся младенец? Можно оставить его в деревне. Подберем бездетную семью. Или отдадим в приют при храме, в отдаленном городе, чтобы никто не связал его с нами. Аннеке, ну что ты замерла? Давай быстрее! А, ладно, у нее душевное потрясение, помоги ей, Нагути-ко.

Нагути-ко подошла к Аннеке и взяла ее за руку. Но Аннеке смотрела на младенца и чувствовала, как холодная пустота в ее сердце заполняется его жалобным плачем. Знахарка подняла ребенка, тот что было сил обхватил ее ножками и вцепился ручками в платье, моментально замолчав. Аннеке посмотрела на друзей и сказала:

– Нет, дом сжигать не надо. А то где мы с Димиром будем жить?

– С ума сошла! – одновременно воскликнули возмущенно Нагути-ко и Файдиас и заговорили наперебой:

– Ты одаренная волшебница, ты не должна тратить свое время на человека, который сам навлек на себя беду и тебе доставил немало неприятностей! Ты не можешь жить в глуши! Тебя ждет королева! – кричала Нагути-ко.

– И как я, по твоему, должен защитить тебя от обвинения в государственной измене? – шипел Фай-диас.

Аннеке покрепче прижала к себе ребенка.

– Друзья, всем надо, чтобы такой сильный маг, как Димир, не рос озлобленным в деревне или приюте, а получил достойное воспитание. Вы оба мне поможете, а когда он вырастет, думаю, он будет совсем другим. Мы дадим ему новое имя: его прежняя жизнь окончилась, и началась новая. А мне будет лучше здесь, в диких горах, я так всю жизнь прожила. Ты, Нагути-ко, с успехом послужишь королеве. А ты, Файдиас, постарайся защитить нас от королевского гнева, ты же теперь самый сильный маг, и король не усомнится в твоих словах, а иначе где он другого мага возьмет? Навещайте меня. Счастливо!

И Аннеке с ребенком на руках пошла к дому.

Дорогу ей преградила тень древней колдуньи. Ее призрачные волосы и одежды развевались под нездешним ветром.

– Разве ты не слышала мой зов? В твоих руках наш заклятый враг! Исполни обещание и осуществи месть!

Аннеке печально покачала головой:

– Прости меня. Такова уж, видно, женская природа: носить на руках любимых мужчин и забывать подруг. Прости, и не проклинай меня за эту измену: мне и так довольно досталось. Я построю тебе алтарь, буду приносить жертвы и зажигать свечи.

Она сложила пальцы свободной руки в умиротворяющем жесте и прошла сквозь прозрачную фигуру, рассуждая про себя:

– У старого мага был сын, наверное, где-нибудь, на чердаке или в подвале осталась его люлька. А пеленки и платьица можно пошить из старых мантий, у них ткань мягче. И куда, интересно, запропастился Пушистик? Громы отгремели, пора бы ему появиться! Я попрошу его приносить мне весточки от друзей. О боги! Совсем забыла! Ребенку ведь нужно молоко, а взять его негде, деревни поблизости нет. Придется Файдиасу срочно достать и привезти козу!