Текст книги "Искусство войны"

Автор книги: Ирина Оловянная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

– Роберто! Вы отбились?

– Да.

– Потери?

– Четверо. И один ранен. У них не меньше одиннадцати. Может, кто-то ушел за границу раньше, чем я его сосчитал.

– Ясно. Вы – настоящие тигры. Значит, так, оставь там Гвидо за себя. Он цел?

– Цел. Стрелок, – похвалил Роберто нашего начальника штаба.

– Ага. Пусть он строит лагерь на ночь, сейчас темно будет, ну и охрану, колокольчики и ленту. Лео пусть идет обратно в лагерь-приманку, если там еще не разобрались. Мне некогда выяснять. Он остается за меня. И пусть снимет всех разведчиков: ночью всё равно ни черта не видно. А ты – бегом ко мне, встречаемся в 21:00 в квадрате 5–3, у родника. И фонарик не забудь.

– Понял. Лео, вообще-то, уже ушел.

– Ясно. Отлично. Тогда я с ним сам свяжусь.

Я отослал Ренато в лагерь и отправился к точке рандеву. В 20:27 Феб спрятался за горизонт, а через минуту я был на месте. Мне придется подождать Роберто. Ладно, дел у меня завались!

– Лео, это Энрик.

– Минус два.

– Девятнадцать. Шутник… Ты где?

– Я в центре, но Джорджо не нападал, на этот раз ты ошибся.

– Ясно. Он оказался самым умным.

– Ммм, у него потери не меньше, а воевали мы больше. Так что самый умный сегодня – ты.

– Откуда ты знаешь? Ладно, не важно. Мы с Роберто идем выручать Марко, он в плену. Ты за меня.

– Ага, понятно.

– Веди ребят в лагерь. Сними разведчиков. Завтра восход в 4:29. Соответственно, встать придется пораньше. Убедись, что Гвидо правильно организовал охрану…

– Слушай, может, ты сам там покомандуешь, а я пойду и вытащу этого парня!

– Прости, – покаянно ответил я. – Ты и сам всё знаешь, – я хмыкнул. – Вот влезешь в мою шкуру – поймешь, каково это: думать обо всём сразу.

– Ладно, – проворчал Лео. Мои извинения были приняты.

Глава 18

Я сел у тихо журчащего родника, хлебнул воды, наполнил свою фляжку. Десять минут я могу отдохнуть и подумать. Дар Контакта – это тоже экстремальный разум. Я почувствую, когда Роберто приблизится ко мне, и смогу отличить его от вражеского солдата.

Как прошел день? Мобильная оборона оказалась очень и очень эффективной, как в учебнике. Сегодня больше всех воевал и больше всех потерял Скандиано: встречный бой, потом в него пострелял Лео, еще один встречный бой. А вот мой крупный успех у его лагеря совершенно необъясним. Какого ястреба он там вообще кого-то оставил? А если оставил, то почему не организовал настоящее наблюдение и оборону?

Эрнесто: встречный бой и наступательный на мои заранее подготовленные позиции. Не слишком умно.

Джорджо: кой черт он разжигал этот свой дымный костер? Слишком очевидная приманка, никто не клюнет. Но всё остальное правильно. Догадался, что Валентино пойдет убивать меня, и напал на его лагерь в это время. Опоздал чуть-чуть. Узнать бы, какие у него там потери…

Потери противника надо учитывать, вот вернусь… И если Гвидо сам не догадался, сниму с него стружку.

Роберто где-то рядом. Я засвистел «Дивную ночь», и через пару минут он меня нашел.

– Полное отсутствие музыкального слуха – страшное оружие, – заметил он весело, – я с трудом заставил себя идти на твой свист.

– «Кто такой слонопотам, идет ли он на свист, и если идет, то зачем?» – в тон ему ответил я. – Никакого почтения к командиру, – я стал серьезным, – Марко попал в плен к Скандиано. Мы с тобой идем его вытаскивать.

– Да.

Мы двинулись в сторону территории Валентино.

– Э-э-э, мы обыщем всю их зону ночью?

– Я знаю, где их лагерь.

– Вот именно, они могли сменить место.

– Вряд ли. Поздно, в темноте. Они могут это сделать завтра с утра, и то не факт. И кроме того, у Скандиано в лагере засада на нас.

Роберто резко остановился:

– Черт! Ну ты даешь! Суешь голову в пасть дракона.

– Ты – настоящий мастер кемпо, – сделал я комплимент моему товарищу, – а у них Джакомо уже «убит». Думаешь, они там с фонарями сидят? Пошли, – я хлопнул его по плечу.

– Ха. Ну и, наверное, они уже нас не ждут, – логично заметил Роберто, поглядев на часы и двигаясь вперед.

– Очень может быть. Сейчас – строго на восток, до ручья, а потом чуть-чуть на север.

– Ммм, можно уклониться к югу, перейти ручей и напасть на них с той стороны. Меньше шансов зацепиться за колокольчики.

– Ага, давай. И с этого момента разговариваем только через комм.

Два с половиной километра мы шли почти сорок минут: темно. Наконец мы услышали, как журчит вода и чуть в стороне разговаривают люди. Скандиано, как и я, решил, что ночью лучше не воевать, но часовые-то у него стоят, это точно.

Через мелкий ручей мы с Роберто переползли на пузе: черный силуэт на фоне покрытого не слишком темными и отнюдь не сплошными тучками неба – прекрасная мишень.

Устроились в кустах на другом берегу от лагеря. Прямо напротив нас стоит часовой, снять его не проблема.

– Черт! – услышал я в наушнике. – А если он крикнет?

– Угу, – согласился я, – поэтому осторожно ползем дальше на север.

Из всей нашей команды мы с Роберто хуже всех ползаем. Только плеск воды в ручье и шум еще не угомонившегося лагеря спасли нас от обнаружения.

Протащившись по кустам не меньше ста метров, я прислушался к своему шестому чувству: часовой стоял у самого берега и не слышал ничего, кроме журчания, и еще, он страшно хотел спать, был на кого-то обижен и очень зол. Порученное дело волновало его в последнюю очередь. Отлично.

Так же осторожно мы вновь пересекли ручей и пробрались в лагерь через большой промежуток между двум караульными.

Я лег на землю, почти прижавшись к стенке палатки. Роберто устроился рядом с другой палаткой. Я чувствовал его, но не видел, хотя точно знал, где он находится. И как мы будем искать нашего парня?

– Да заткнетесь вы наконец! – вдруг заорал Скандиано.

Лагерь попритих. Мысль, что командира надо слушаться, всем близка с детства. Но если он ведет себя так глупо… Технические идеи – это еще не всё, и даже не главное на войне. Помнится, были случаи, когда танкисты вылезали из совершенно исправных танков и пытались удрать на своих двоих.[10]10
  Во время Второй Арабо-Израильской войны (1956 г.) такие случаи были правилом для египетской армии.


[Закрыть] «Дух и тело находятся в пропорции три к одному», – это, кажется, Наполеон сказал.

Через несколько минут солдаты «Дракона» опять загомонили. «Анархия – мать порядка». Вечно пьяная. Ее надо лишить родительских прав.

Валентино пробежал мимо меня, сунулся в палатку, у которой я лежал, и что-то зло зашипел. Кто-то вздохнул, вылез наружу и, кряхтя, начал отжиматься. Пока еще слушаются. Если хорошенько пригрозить. Скандиано так же навел порядок еще в двух палатках, и в лагере, наконец, установилась тишина.

Подождав почти полчаса, я внутренним зрением просканировал окрестности: трое часовых. Ночью я бы поставил шесть. Ммм, у них огромные потери, на большее нет сил. И все они смотрят наружу, а парень у ручья сейчас просто заснет. Хорошо. Кто еще не спит? Два человека. Один очень зол, а другой почему-то радуется. И где они? Из-под полога одной из палаток пробивался луч света.

– Роберто, ты еще не спишь?

– Не-е. Там свет, видишь?

– Вижу, давай туда.

– Ну, – услышали мы чей-то голос, полный злорадства. – Больше ты ничего не вспомнил?

Мы подобрались к палатке, и я заглянул сквозь щелку: прямо напротив меня, жмурясь от яркого света направленного прямо ему в лицо фонаря, сидел связанный по рукам и ногам Марко. У него сильно слезились глаза, но отвечать по существу на неконкретные вопросы он не собирался. «Пленных нельзя бить и морить голодом». А что делается внутри палаток, Ловере видеть не может!

Роберто тоже заглянул в щелку. Я схватил его за плечо, чтобы он не рванулся внутрь.

Обладатель противного голоса сидел спиной к нам и держал в руках фонарь.

– Откроешь полог, я его вырублю. А ты заткнешь пасть и свяжешь, – велел я Роберто.

– Ага.

– Давай!

Я бросился вперед и ладонью закрыл рот этому скоту. Указательным пальцем другой руки я ткнул его под ребро, чем выключил на пару минут. Фонарь упал на пол, и Марко осторожно приоткрыл глаза.

Роберто знаком велел ему молчать. Разведчик понимающе кивнул и широко улыбнулся.

Мы связали беспомощного «дракона» и воткнули ему кляп. Потом Роберто разрезал веревки, опутывавшие нашего парня. Морщась от боли, тот поднялся на ноги.

Я перевернул нашего пленника на живот: тащить нет возможности, значит, надо застрелить. А на таком расстоянии из бластера… Куда бы впечатать ему шарик с краской, чтобы не покалечить? В спину? Еще ребро треснет… Отодвинув бластер сантиметров на тридцать, я выстрелил ему в ягодицу: синяк будет, как от хорошей порки. Он дернулся и замычал. Стрелять во вторую ягодицу я не стал: это уже садизм.

Мы ползком покинули лагерь и свалились в ручей с легким плеском. Часовой дремал, и это его не разбудило. Форсировав водную преграду, мы подхватили Марко под руки, углубились в лес и пошли вниз по течению в сторону территории Джорджо.

– Ты как? – через несколько минут спросил я у Марко, протягивая ему фляжку с водой.

Он смог говорить только после нескольких глотков:

– Ничего не вижу, глаза режет. А так… – Он пожал плечами. – Когда ты сказал, что всё понял, я слишком явно улыбнулся, и Скандиано тоже всё понял, – пояснил Марко. – Тогда я сказал ему правду! – усмехнулся он. – Что он – идиот, сегодня новолуние.

– Молодец, – искренне похвалил его я, – как бы мы тебя вытащили, если бы они не спали?

– Я так и подумал.

А голова у этого парня варит, Гвидо хорошо выбрал Алексу разведчиков.

– Когда игра кончится, – угрожающе проговорил Роберто, – я этих гадов изуродую, и пусть потом Ловере делает со мной, что хочет.

– Мы их поделим, – заметил я, – не жадничай. Это был Франческо или Альфредо? – поинтересовался я у Марко.

– А ты откуда знаешь? – удивился он.

– Видел уже пару раз, но не могу разобраться, кто из них кто.

– Это Альфредо. Они с Франческо – заместители Скандиано.

– Понятно. Ну, пошли обратно через ручей, – вздохнул я. – Глаза можешь закрыть, мы тебя доведем.

Когда мы прошли не меньше километра, я связался с капитаном Ловере.

– Дежурный по лагерю, лейтенант Дронеро, слушает.

– Синьор лейтенант, это Энрик Галларате. Мы оставили в лагере «драконов» связанного убитого в ягодицу «покойника». Позвоните им, пожалуйста, пусть они его развяжут.

– Ладно, а зачем ты его связывал?

– И пасть заткнул. Чтобы не вскрикнул и не поднял тревогу. Настоящие покойники так не делают.

– А в ягодицу зачем?

– А куда еще можно выстрелить с тридцати сантиметров? – поинтересовался я.

– Ясно. Спокойной ночи.

– Это вам спокойной ночи, – ухмыльнулся я.

Через полтора часа, немного поплутав по лесу под моросящим дождем и даже несколько раз включив и выключив фонарь и осмотревшись, чтобы не заблудиться окончательно, мы приблизились к нашему лагерю.

– Стой! – велел я ребятам. – Еще не хватало, чтобы нас «уложили» собственные караульные.

Роберто и Марко остановились. Я прощупал своих часовых: не спят ребята, хорошо. Прислушиваются. Молодцы. И как мы мимо них пройдем? Пароль для этого я не придумал. Придется будить Лео. Я связался с ним по комму:

– Лео, это Энрик.

– Ммм, шесть.

– Одиннадцать. Мы около нашего лагеря. С востока. И не хотим, чтобы нас подстрелили.

– Ясно. Подожди чуть-чуть.

Прошла минута.

– Всё, проходите, – сказал Лео.

Зацепившись пару раз за колокольчики, мы вышли на маленькую полянку. Лео встретил нас у самого края:

– А то будете блуждать до рассвета, – проворчал он.

Лео повел нас в самую большую палатку. Там нас поджидали встревоженный Алекс (он точно не спал с вечера) и только что проснувшийся Гвидо.

– О, черт! – воскликнул командир разведроты.

Я посмотрел Марко в лицо: да, в темноте это было незаметно. Глаза у него заплыли и всё еще слезились.

– Та-ак, – потянул Лео, – ложись сюда.

Он приглушил свет и полез в аптечку.

– Там что-нибудь подходящее есть? – с надеждой спросил Алекс.

– Найдется, – серьезно ответил Лео, – рассказывайте.

Роберто не мог больше держать в себе свое возмущение и расписал в красках наш с ним рейд. Рассказав все это, он попытался выговорить себе право набить морду именно Альфредо.

– Лучше каждый из нас набьет морду каждому из них, – деловито предложил Лео, закапывая Марко в глаза какое-то лекарство, – составим график…

Это не шутка, он всерьез. Ну, я не против. Я вспомнил о своих обязанностях: месть подождет, где-то я читал, что месть – как вино, чтобы насладиться ею сполна, надо выдержать подольше.

– Всё, спать. И так только три часа осталось. Ой! – Я взглянул на график караулов. – Гвидо! Меня, роту Криса, Лео и его ребят разбуди в три часа. Так что нам два часа, – обратился я к Лео.

– Чего? – поинтересовался он. – Пойдем его убивать?

– Не его, «Орла». Пока они не догадались грамотно координировать свои действия.

Лео понимающе кивнул.

Все повалились на спальники, не снимая ботинок и положив бластеры под правую руку.

Глава 19

Кажется, я только что лег, а Гвидо уже трясет меня за плечо:

– Три часа. Вставай.

Рядом резко сел на своей постели Лео. Мы с ним выбрались из палатки и спустились к ручью: пусть Гвидо будит остальных. Еще совсем темно, и на небе не видно звезд, значит, день будет серый и пасмурный, дождя, правда, нет. Я опустил лицо в холодную воду: просыпайся!

Проснулся – это точно, потому что есть хочется, жуть… мы же с Роберто вчера не ужинали.

Я бегом вернулся в палатку, схватил первый попавшийся контейнер и устроился у входа, чтобы позавтракать. Гвидо встал напротив – выслушать мои последние распоряжения.

– В пять утра выставишь дальний заслон, чтобы Джорджо или Скандиано не могли застать нас врасплох. Постарайся всё устроить так, чтобы половина ребят у тебя спала.

Гвидо кивнул и полез в палатку раскидывать вахты. У него уже синие круги под глазами, а я на него навалил черт знает сколько всего…

Минут через пять вокруг собралась команда, с которой я сейчас пойду в рейд.

– Питайтесь! – велел я с полным ртом. – В двадцать минут выступаем.

Гвардейцы послушались.

– А как мы будем их искать? – поинтересовался Лео.

– Посмотри на карту.

– Да там полно полянок!

– И только две подходящего размера находятся около воды. А ведер он не взял, ты бы это заметил. И ходить за водой – это такая морока. Одна из этих полянок у самой границы с «Дельфином». А вот вторая… Почти в центре зоны, к тому же там сливаются два ручья. Формально это самое безопасное место. Вспомни, что наш лагерь-приманку все нашли совершенно безошибочно.

– Понял.

Я взял кусок светящейся ленты и разрезал ее на десять частей.

– Это чтобы ходить в темноте колонной, – пояснил я. – Наклей мне на спину, ну и всем, кроме замыкающего. Как подойдем – обдерем, – я посмотрел на часы и оглядел своих бойцов: вроде все дожевали. – Ну, двинулись.

Подняв фонтаны холодных брызг, мы форсировали наш ручей и побежали к «орлиному гнезду» (если оно там есть).

Я неплохо вижу в темноте и чувствую ямы и препятствия под ногами. Включать шестое чувство я не стал – так нечестно – одно дело, когда мы спасаем своего бойца от вполне настоящих пыток, и совсем другое, когда мы играем в войну с хорошим парнем Эрнесто.

Мы уклонились к северу и вышли к ручью метрах в пятистах западнее предполагаемого расположения противника.

– Снимаем бантики, – пошутил я, подставляя Крису свою спину. – Лео, вы идете вдоль ручья по этой стороне, забираетесь на деревья. Как они проснутся и вылезут из палаток, мы начнем стрелять, они залягут. Ну и вы их…

Лео кивнул.

– Крис, за мной.

На часах 3:50. Через сорок минут взойдет Феб. А через пять минут уже начнет понемногу светать. Рота форсировала поток и направилась на запад, растянувшись в редкую цепочку. И где же Эрнестовы колокольчики? Ага, вот они. Слишком близко к лагерю, мы займем позиции, не пересекая их круг.

На полянке стояли палатки. Куда-то они собрались пойти повоевать, потому что лагерь просыпался, а значит, часовые наверняка утратили бдительность.

– Крис, возьми двоих и – к северному ручью, они сейчас умываться пойдут.

Потом я ткнул пальцем в сторону ближайшего солдата и показал: иди за мной. Мы с ним спустились к ручью, огибающему лагерь с юга. Сюда уже пришли умываться несколько ребят с гордо расправившими крылья орлами на эмблемах.

Светлело стремительно. У нас минут пять за всё про всё.

– Лео, ты наверху?

– Да.

– И скольких ты видишь? – поинтересовался я.

– Девять, нет, одиннадцать.

– Ясно. Крис? Сколько их там у тебя?

– Четверо.

И они не пересекаются с теми, что видит Лео.

– Начали, – скомандовал я.

В южном ручье смывали себя остатки сна человек пять. Но Лео их уже учел. Не важно, лучше уже не будет.

Первым делом я подстрелил стоящего на берегу часового. Другие ребята тоже начали стрелять, и кто в кого попал, было уже непонятно.

– Тревога! – раздался громкий крик.

Тут на меня что-то упало сверху, я ткнулся лицом в землю. Летучие коты! Я рванулся. Тот, кто меня держал, не отпускали.

Меня! В плен! Да ни за что! Я забарахтался, но вдруг краем глаза увидел на рукаве лежащего сверху парня эмблему с хорошо знакомым скалящимся тигром: меня держит мой собственный солдат, которому я приказал идти вслед за мной. Он закрыл меня своим телом, и шарик из бластера попал в него, а не в меня. Я замер. Он облегченно вздохнул и сразу же вздрогнул: в него попали еще раз. Черт! Это больно. Он берет на себя уже второй предназначенный мне выстрел. Я осторожно высунул нос и огляделся: в ручье отыгрывали смерть все пятеро умывавшихся там ребят. Их пострадавшие от наших выстрелов комбинезоны окрашивали воду в цвет настоящей крови. Противники залегли и пытались понять, где мы находимся. Я услышал «чпок, чпок» – разбрызгивались шарики с краской. И чьи-то недовольные чертыхания: Лео зря времени не теряет. Я связался с ним:

– Лео, ты меня видишь?

– А ты «жив»?! – радостно откликнулся он.

– За меня «погиб» другой, – ответил я резко. – Где тот, что в нас стрелял?

– Полежи спокойно, я его сейчас найду.

Лежу. Долго лежу и ничего не вижу и не знаю. Лет через сто Лео наконец снизошел до своего злополучного командира:

– Я его подстрелил. И больше никого «живого» не вижу.

– Ясно. А «убитых»?

– Э-э-э, сейчас, – Лео помолчал. – Четырнадцать. Но я не вижу северный ручей.

– Ясно. Крис!

– Семь.

– Десять.

– Как у тебя дела?

– Мы подстрелили шестерых.

– Прекрасно. Некоторых Лео уже сосчитал, так что скажи, сколько плавает в воде.

– Трое, и еще один у самого берега, Лео не может его видеть.

Четырнадцать плюс восемнадцать будет тридцать два. Прекрасно.

– Крис, врагов еще пятеро. Осторожно иди в лагерь и проверь там всё. Лео тебя прикроет. Минуту подожди, и давай. Лео, – я снова связался со своим снайпером, – сейчас Крис пойдет прочесывать лагерь. Прикрой его.

– Понял.

– Отвались чуть-чуть, – попросил я славного героя, до сих пор прижимающего меня к земле.

Он придавил меня еще сильнее. Черт бы его побрал! Кто тут кем командует?!

– Гром тебя разрази! – начал ругаться я. – Ты «мертв». Ты настоящий герой, но ты не можешь меня удержать, так нечестно.

Парень отодвинулся в сторону. Я перекатился к ствол старого вяза и огляделся: поле боя почти как настоящее, повсюду в живописных позах лежат «убитые» в камуфляжке. Насмотрелись боевиков.

«Живых» противников не наблюдается. Я поднялся и побрел к лагерю. Навстречу мне выскочил Крис:

– Там было только трое раненых, один в ногу, он подстрелил Поля, ну и мы его тоже, а двое других – в руки, они не стреляли… – Он замялся.

Чего он стесняется? Того, что не может стрелять в раненых, пусть даже условно? Я тоже не могу и думаю, что это хорошо.

– Ясно, – ответил я, – сосчитай, сколько у них спальников было разложено.

Я залез в палатку к раненым «орлам». Они были без защитных очков и смотрели на меня с некоторой опаской: шариком в упор – это не просто больно.

– Я не стреляю в раненых, – успокоил я обоих. – Будем считать, что мы вас «убили». Так что выходите из леса вместе со своими.

– Вот еще! – фыркнул один из них.

Я поморщился:

– Зачем тебе это надо?

Он не ответил. В этот момент в палатку просунулся Крис:

– Энрик! Спальников двадцать два, а в наличии только двадцать одна гордая птичка.

Значит, одного «орла» Роберто вчера не сосчитал, или, может быть, Эрнесто принял меры и отправил кого-то прятаться в лесу до конца игры? Нет, непохоже, слишком уж он бесхитростный парень. Взять этого упрямого в плен и спросить? А что ему помешает соврать? Имеет право. Вывод: я сейчас не могу принять никаких разумных мер для проверки своего предположения, и мне придется с этим смириться. А во-вторых, у них утром куда-то ушел разведчик.

– Думаю, их разведчик сидит сейчас рядом с нашим лагерем, – ответил я. – Найдем его на обратном пути. Ну так как? – спросил я у раненого «орла». – Предпочитаешь плен?

– Пока меня не подстрелили – мы не проиграли!

– По правилам нет, а по сути дела… Ты хочешь быть или казаться?

– Ну, стреляй!

– Крис, у нас пленный. Забери его с собой и позаботься, чтобы он не сбежал. Комм сними, – приказал я посаженному в клетку пернатому.

Парень послушался. Крис кивнул и поймал брошенный ему комм.

– Выходи, – недовольным тоном приказал он, – тебя как зовут?

– Иди к дьяволу!

– Не бывает таких имен, – заметил я. – Ты тоже выходи, мы предъявим тебя капитану Ловере как «убитого», – обратился я ко второму парню.

Улыбаясь моей шутке, все четверо выбрались наружу.

– Этот «убит», – заявил я громко, обращаясь к равнодушным небесам, указывая на сговорчивого парня. – А этот – нет, – я ткнул пальцем в упрямого Идикдьяволу.

Крис стянул пленнику запястья веревкой и намотал ее конец на левую руку, чтобы не было проблем по дороге домой. Стрелять «раненный в руку» упрямец не может, но сбежать вполне в его силах.

Метрах в пяти, на травке, положив голову на руку, растянулся Эрнесто. Он усиленно делал вид, что ему не обидно до слез.

Я остановился над ним, он посмотрел на меня вопросительно.

– Мои ребята выйдут вместе с вами, ладно? – попросил я.

Он утвердительно опустил ресницы: кивать головой и говорить он не имеет права.

Я пошел благодарить своего спасителя и, подойдя, обнаружил, что все наши ребята собрались вокруг него, обнять и пожать руку. Я тоже пожал ему руку и вздохнул:

– Давай, выходи из леса, герой.

С дерева спустился страшно злой Лео: «орлы» подстрелили лучшего его парня.

И впрямь, потери у нас просто колоссальные: от роты Криса осталась половина, у Бенни та же ситуация, в двух других линейных ротах трое убитых, и сверх того один раненый и снайперов у меня теперь только четверо. Разведчики по игре целы, но реально Марко сегодня небоеспособен. А Джорджо еще почти никого не потерял. И «драконов» мы тоже пока не перебили… И это еще не кончились первые сутки игры.

Я связался с Гвидо:

– Гвидо, это Энрик.

– Девять.

– Восемь. Как твои дела?

– Заслон я выставил. Но у меня проблема.

– Что такое?

– Тут Эрнестов разведчик близко подобрался и даже на дерево залез…

– И кто это так лопухнулся? – зловещим тоном поинтересовался я.

– Ну, командир, все же устали, и темно… Он спит, – неохотно признался начальник штаба.

– Как проснется – сто отжиманий! – приказал я резко. – И что, ты не можешь снять этого разведчика?

– Он упал с дерева. Наверное, расшибся, но сдаваться не хочет, я ему предлагал.

– Значит, подстрели его!

– В голову стрелять нельзя. А больше никуда не попасть. Мы тут нормально ходить не можем. Он меня уже два раза чуть не уложил.

– Ясно. Свяжись с Лео и объясни ему подробно, где этот парень засел. Мы возвращаемся.

– Как ваши дела?

– Перебили всех «орлов», ведем пленного.

– Поздравляю, – с завистью в голосе потянул Гвидо.

– Конец связи.

Две поредевшие роты ждали моей команды.

– Лео, один из твоих ребят пусть прикрывает нас с тыла. Вдруг сюда «Дельфин» заявится. А ты поговори по пути с Гвидо, ему есть что тебе сказать. Всё, выступаем. И, ребята, никогда не ходите и не стойте такой тесной толпой, ясно?

Я повел своих назад но кратчайшему пути. Когда до нашего лагеря оставался примерно километр, Лео поймал меня за рукав:

– Обойдите с востока, а то вы мне птичку спугнете.

Я кивнул и хлопнул его но плечу:

– Удачи! И не вздумай «погибнуть». Понял?

– Ага, – ухмыльнулся Лео.

– Куда ж мы без тебя? Только кого ты оставил сзади?

– Франсуа. Он сейчас придет. Там пока ни души.

Наши палатки мы увидели около шести утра. Хорошо, надо дать ребятам еще отдохнуть.

– Энрик! – со мной связался Гвидо. – Пригнитесь, как будете входить, а то этот тип кого-нибудь подстрелит.

Я помахал рукой, приказывая ребятам не высовываться.

– Вон там, – показал я, – сидит их разведчик, осторожно. Давайте но местам, поспите, пока еще можно.

Бойцы покивали головами и расползлись по своим палаткам. Последний «орел» нас увидел: «чпок, чпок» раздалось над моей головой. Летучие коты! Я метнулся в штаб. За мной Крис втащил пленного Идикдьяволу.

Роберто задушил бы меня в своих объятиях, если бы Алекс не треснул его ребром ладони по бицепсу:

– Прикончишь командира – проиграем! – ехидно заявил он и сам почти повис у меня на шее.

– Почему вы не спите, обалдуи? – грозно поинтересовался я.

Алекс сразу стал серьезным:

– Я сейчас в дозор. И уйми своего братишку, а то раскомандовался.

– Правильно! Молодчина! – Я на мгновение прижал к себе Гвидо, а то он стесняется проявлять свои чувства.

Проводив Алекса и пожелав ему удачи, я велел Роберто наконец поспать.

– А то не возьму в следующий рейд, – пригрозил я.

Через тридцать секунд наш медведь уже похрапывал.

Притворялся. На самом деле он не храпит.

Я помотал головой, чтобы прочистить мозги: что еще надо сделать? Пристроить пленного; прогнать Криса, пусть он тоже поспит, вон какой измученный; узнать, как дела Лео; выслушать, что хочет мне сказать Гвидо. Всё.

– Послушай, – мягко обратился я к пленному. – Ну нельзя же обращаться к человеку «Идикдьяволу»! Как тебя зовут.

– Джентиле, – немного смущаясь, представился он. – Джен.

– Вот и хорошо, – сказал я. – Ты дашь слово, что не сбежишь?

– Нет!

– О-о-о, – застонал я, – как мне надоели эти упрямцы.

– Сам! – огрызнулся Джен.

– Мне – можно. Гвидо, свяжи его и поглядывай.

– Есть, – откликнулся начальник штаба.

– Крис, иди отдыхать, – я поймал его за рукав, слишком уж резво он попытался выскочить наружу, – осторожно, там еще этот…

Он кивнул.

– Ты молодец, и твои ребята тоже. Не пишу я приказов, а то бы благодарность в нем…

– Ага, – ухмыльнулся Крис и отправился к себе.

У стенки палатки, никак не реагируя на поднятый нам тарарам, спал Марко. Я подошел поближе: глаза у него все еще заплывшие. Надо, наверное, позвонить врачу? Скандиано, конечно, заявит, что я на него настучал, ну и что? Это не игрушки.

Я так и сделал:

– Капитан Ловере?

– Дежурный по лагерю, сержант Меленьяно, слушает.

– Синьор Меленьяно, это Энрик Галларате. Мне нужна консультация врача.

– Хорошо, – покладисто согласился он, – соединяю.

Не рассказывая синьору Адидже, как Марко дошел до жизни такой, я объяснил, что он долго смотрел на источник яркого света, и описал симптомы.

Врач посоветовал нам закапывать в глаза Марко то самое лекарство, которым мы уже воспользовались, и не счел необходимым эвакуировать больного, если он сам не захочет.

Я связался с Лео.

– Подожди, – шепнул он в ответ.

Подожду, а что делать?

Я воззрился на своего начальника штаба:

– Вечером не спросил, ты вражеские потери учитываешь?

– Ага. Доложить? – Гвидо завязал веревку на ногах у Джена и обернулся ко мне.

– Давай.

– Ну, «Орел». Ты лучше меня знаешь: один вот сидит, а второго Лео сейчас…

При этих словах я метнул на Джена быстрый взгляд: он скрипнул зубами, очень огорчен и недоволен. Великий артист? Вряд ли. Я, возможно, сумел бы сохранить невозмутимое выражение лица и не улыбнуться, но так здорово сымитировать досаду… Нет, не верю.

– …«Дракон»: по моим данным, восемнадцать «убитых», включая Альфредо, – Гвидо довольно ухмыльнулся. – «Дельфин»: пятеро «убитых» точно. Но, Энрик, Джорджо еще воевал со Скандиано, и я не знаю, сколько при этом потерял каждый из них, – с виноватым видом закончил Гвидо.

– Ясно. Не переживай, как ты мог это узнать?

В этот момент ожил мой комм:

– Энрик! Это Лео. Я его подстрелил.

– Герой! – воскликнул я вслух. – Лео подстрелил этого типа, – пояснил я для Гвидо.

– Я возвращаюсь, – спокойно, как будто ничего не случилось, добавил мой драгоценный снайпер.

– Пойду подберу этого парня. Может, он и ходить-то сам не может, – сказал Гвидо.

– Пошли вместе.

Мы отправились на другой берег, там, в кустах лицом вниз лежал мальчишка, причинивший нам столько хлопот. На спине у него уже подсыхало пятно краски: Лео, наверное, забрался на дерево и подстрелил его сверху. На нас парень не реагировал.

– Эй, – окликнул я его. Он передернул плечами. Слава Мадонне, а то мне на мгновение показалось, что он и в самом деле мертв.

Мы с Гвидо подошли поближе:

– Ты сильно ударился? – заботливо спросил Гвидо. Он поднял голову:

– Черт бы вас побрал!

– Еще один чертов упрямец! – простонал я, осторожно его приподнимая – Где болит?

– Ай!

С помощью Гвидо я взгромоздил мальчишку себе на плечи и потащил в наш лагерь. Лео присоединился к на когда мы перебирались через ручей.

В штабной палатке Джен пытался зубами развязать узел на связывающей его веревке и не успел сделать невинный вид, когда мы вошли внутрь.

– Ты мне надоел! – повысил я голос. – Сиди смирно.

Джен спокойно опустил вниз связанные руки и посмотрел на меня исподлобья. Я перебросил «убитого» на Лео.

– Он здорово расшибся, когда падал с дерева, – пояснил я.

– Угу, – ответил Лео и свалил парня на мой спальник.

– Спасибо большое! А спать я буду на красном пятне.

– Гвидо, сними с него комбинезон, – скомандовал наш снайпер, командир элитной роты, мой первый зам, по совместительству фельдшер и прочая, прочая, прочая, доставая аптечку.

Я грозно воззрился на нашего пленника:

– В лагере «Дракона», – проникновенно промурлыкал я, – я одному выстрелил в ягодицу, сантиметров с тридцати. Больно, наверное, очень. И потом будет стыдно признаваться, куда тебя подстрелили. Или ты сию же минуту даешь слово, что не сбежишь и не будешь вредить моей армии, или я и тебя так подстрелю.

– Ну подстрели!

Черт бы его подрал! Чего он добивается? Понятно, чего! Вопрос вовсе не риторический! Парень – действительно последний из «орлов».

– Ладно, – примирительно сказал я. – Давай договоримся так: ты даешь мне слово, а я объявляю тебя «убитым» после того, как мы разберемся со Скандиано.

– А «Дельфина» ты за что так любишь?

– Второго места Эрнесто не заслужил. А Джорджо заслужил, – возразил я.

– Ты так уверен в победе!

– Я обязан.

– А если я дам слово, а потом нарушу?

– А вот это будет твоя проблема! Лично я после этого руки тебе не подам. И не только я.

– Ладно… – проворчал он.

Я поднял брови в ожидании.

– Я обещаю не бежать и не вредить армии «Прыгающий тигр».

– Хорошо, – я разрезал веревки на руках и ногах Джена.

Он потер затекшие запястья. Я опустился на спальник Гвидо и начал разуваться: война подождет, я сейчас надену сухие носки, поменяю белье и только после этого вновь влезу в грязный, как я не знаю что, комбинезон и непромокаемые ботинки, в которых громко хлюпает вода.