Текст книги "Дом окнами на луг и звёзды"

Автор книги: Ирина Глебова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 6

Маша вышла из ванной, где в большой чаше джакузи резвилась Аринка. В пять лет ребёнка уже можно одного оставить плескаться в воде. Тем более младшую дочку, которая обожала воду и, оказывается, умела плавать. Какая-то врождённая способность! Откуда? В бассейн девочек не водили – дорогое удовольствие, на море не ездили, на реке были три раза, там Ариша, ещё совсем маленькая, под маминым присмотром прыгала на мелководье. А вот же… Ну, положим, Даша хорошо рисовала, очень интересно, со сказочной фантазией. Это понятно: папа художник. А плавание? Когда они всей семьёй пришли второй раз к пруду, на «свой» пляж, уже экипированные для заплывов, малышка вошла в воду с Сергеем. Не успел он опомниться, как она поплыла – легко, ловко. Отец в несколько саженей догнал её, воскликнул:

– Ух ты! Молодец!

А она, счастливо смеясь, крикнула ему:

– Я и нырять могу! Смотри!

Нырнула, поплыла под водой. Он подхватил её – всё-таки испугался немного…

Так что плескания в джакузи Маша не боялась, хотя и подумала: «Минут через десять загляну…» Она пошла по коридору второго этажа пожелать спокойной ночи Даше, та ещё час назад ушла в свою комнату почитать перед сном. Читать старшая дочь научилась очень рано и теперь не изменила этой привязанности, так и не полюбив компьютер. В отличие от своей сестрёнки, которая с удовольствием смотрела на ноутбуке мультики, детские фильмы, играла в игры.

Даша сидела в уютном маленьком кресле, под настольной лампой-колокольчиком. Увидев маму, отложила книгу. Это была «Хижина дяди Тома» Бичер Стоу.

– Мама, – спросила девочка, – всё кончится плохо?

Маша растерялась. Она видела, что книга открыта на треть страниц.

– Ты дочитаешь и сама узнаешь…

Даша вздохнула:

– Мне печально и жалко всех. Я дочитаю, конечно, но я чувствую…

«Всё-таки они необыкновенные у меня девочки», – растроганно думала Маша, прикрывая дверь комнаты старшей дочери и направляясь к ванной комнате. Она чуть стукнула:

– Аринка, это я.

И зашла. Большая, квадратная, с закруглёнными краями чаша была полна воды – и всё. Девочки не было. Мгновенно задохнувшись, Маша шагнула вперёд: Ариша лежала на дне, вытянув руки и ноги, открытые глаза не мигали. Джакузи работала на среднем режиме, мелкие волны перекатывались, закручивались в весёлые водоворотики над маленькой неподвижной фигуркой.

– Нет… – закричала Маша, потому что то, что она почти сразу поняла, разум отказался принять.

И в тот же миг руки и ноги девочки плавно шевельнулись, она вынырнула лицом вверх, отвела налипшие на глаза волосы.

– Мамочка, ты что-то сказала? Я же там, под водой, не слышу.

Маша опустилась на скамеечку, рядом с джакузи, изо всех сил сдерживая рвущиеся рыдания. Страх и счастье, испытанные почти в одно мгновение, легли на сердце жгучей болью. Она и держала руку у сердца, сама того не замечая. «Господи! – думала она. – Ты сотворил чудо! Ведь я и в самом деле, пусть на секунды, но увидела свою дочь мёртвой, утонувшей. И вдруг она ожила…» А Аринка радостно тараторила:

– Я могу жить под водой, мама, правда! Я нырнула сразу, как ты ушла. Хотела сразу вынырнуть, но забыла. Задумалась, представила, что я русалочка, и забыла. А потом поняла, что дышу… или не дышу? Не помню, но было так здорово!

Слёзы всё-таки проступили на глазах. Маша обхватила свою мокрую «русалочку», прижала к себе.

– Фантазёрка ты! – Она уже смеялась, хотя смех и был ещё почти что всхлипом. – Меня же десять минут не было!

– Да я и больше могла бы там лежать, – заявила дочь. – Просто сквозь воду тебя увидела и вынырнула.

В спальню Маша отнесла дочку на руках. Набросила на малышку пушистое полотенце-халатик с капюшоном, прижала к себе… Пятилетняя Аринка была тяжеловата – худенькая, но крепкая, мускулистая, – однако Маша несла её по коридору, почти не ощущая веса. Словно боялась отпустить мысленно потерянную и реально обретённую дочь. Понимала: никакой трагедии не было, лишь в её воображении. А всё же прижимала к себе девочку с какой-то судорожной нежностью.

Аринка же продолжала возбуждённо болтать:

– Теперь я знаю первое, что умею. Я ещё много чего умею, мне гномик Эрлик сказал. Но я не знаю что.

– Конечно, дорогая, ты много чего будешь уметь, многому научишься. Гномик правильно сказал.

Маша улыбнулась и снова подумала: «Какие они у нас фантазёрки». Занесла дочку в комнату, положила на кровать, стала весело вытирать её.

– Нет, – возразила Аринка категорически. – Не научусь, а уже умею. Вот умею жить под водой. И что-то ещё, такое необыкновенное. Я ведь девочка Звезды.

– Ну конечно, – согласилась Маша, натягивая на неё уже пижаму. – Мы с папой давно знаем, что ты звёздная девочка.

И снова дочка помотала головой:

– Нет, не «звёздная». Я – девочка Звезды.

Маша не стала возражать, спросила:

– Какой-то одной звезды?

– Да! Я тебе её покажу! Вот только… – Девочка вдруг запнулась, задумалась, протянула: – Не знаю, сумеешь ли ты её увидеть? Даша может, а ты и папа… Не знаю…

– Ладно, маленькая! – Маша поцеловала её мокрые волосы. – Сейчас всё равно ещё звёзд нет. А потом когда-нибудь мы попробуем, вдруг и мы с папой увидим твою звезду. Спокойно ночи.

Ещё раз потихоньку заглянув к Даше – та всё ещё читала, – Маша спустилась вниз. Она легонько улыбалась, думая, как обо всём расскажет Сергею – и свои фантазии, и дочкины. Он вот-вот вернётся с собрания в Союзе художников…

А Аринка лежала у себя на кровати с открытыми глазами и думала с сожалением о том, что ни мама, ни папа не смогут увидеть её Звезду. Она не знала почему, но была уверена в этом. А ещё думала о собаке. Тоже нельзя рассказывать маме – она испугается. И напрасно. Большой Пёс такой хороший…

Увидела она этого зверя три дня назад, когда вышла из сарая-мастерской. Там она папиными инструментами сколачивала скамеечку. Вообще-то сначала Ариша хотела делать самолёт, чтоб самой летать и всех катать. Она, конечно, и так умеет летать, просто ещё не получается. Потому, наверное, решила делать самолёт. Но папа убедил её, что самолёт построить трудно, надо многое знать, долго учиться. И они вместе сбили половину табуретки, потом папа ушёл по делам, а она продолжала сама. И таки сделала!

Немножко косо получилось, но красиво. Довольная, Аринка вышла из сарая, а Пёс стоит совсем не далеко, у ограды, смотрит на неё. «Как он сюда попал? А-а-а, перепрыгнул!» – догадалась девочка, ведь ограда была хоть и массивной, но не слишком высокой. Шерсть у зверя отливала серебром, мерцала и переливалась, словно по ней пробегали волны. На груди, ногах, шее и пушистом хвосте она была почти как снег белой, на спине – дымчатой, а лоб и глаза – словно в чёрной полумаске. Высокий, с мощным вытянутым телом, крупной головой, стоячими ушами, он был очень похож на огромного волка. Он и показался Аринке очень большим, но совсем не страшным. Ни на одну минуту она не испугалась: Пёс смотрел на неё такими добрыми глазами.

– Ты ничей? – спросила она. – Хочешь, я попрошу маму и папу, и ты станешь жить у нас?

«Нет, – ответил он ей. – Не проси. Я не останусь».

Конечно, Пёс не заговорил по-человечески, словами, но девочка услышала, как он ответил, слово в слово. Совсем не удивилась, только огорчилась:

– Я тебе не нравлюсь?

«Очень нравишься».

Он подошёл и положил ей голову на плечо. Ему не пришлось для этого становиться на задние лапы, они оказались одного роста. Ариша погладила его голову, а он снова сказал:

«Не говори никому обо мне. А я стану к тебе приходить».

– Хорошо, – согласилась она радостно. – Это будет наш секрет?

«Да».

– А как тебя звать?

«Называй просто Пёс».

– Пё-ос, – протянула она нежно, гладя его. – Ты такой хороший…

Больше Пёс не появлялся, но девочка знала: он обязательно придёт, может быть и завтра.

Сладко и глубоко вздохнув, она сказала вслух:

– У Дашки есть её друг Эрлик, а у меня зато Пёс! Гномик, он сказочный. А у меня настоящий!

Повернулась на бок, добавила:

– Всё, я сплю.

Аринка не знала, что в эти дни и у её старшей сестры тоже появился «настоящий» друг.

Даше давно хотелось пойти в рощу у пруда, но родители не разрешали.

– Это же не далеко, – говорила она. – И я только на самую опушку.

– Нет, – папа обнимал её за плечи. – Ты умная девочка и уже большая. Но не настолько, чтоб одной ходить в лес.

– Это не лес! Лес дальше.

– Ты можешь не заметить, как он начнётся.

– Но я могу пойти с ребятами из деревни, они там все тропинки знают, сами говорили.

Отец и мать уже были знакомы с троицей пловцов, Колей, Людой и Галочкой, да ещё с Димкой и Шуркой, которые тоже приплывали на их пляж. Но папа всё равно не согласился. Даже наоборот:

– Вот как раз компанией вы точно углубитесь в лес, не удержитесь. Или просто не заметите, заиграетесь. Ты у меня такая мечтательница: залюбуешься на птичку или цветок, и потеряешься. Помнишь сказку о Маше и Медведе? Там Маша тоже с подружками в лес пошла…

Сергей засмеялся, поцеловал дочку в висок. Даша могла бы сказать ему, что никогда она не сможет заблудиться в лесу, что никакой зверь её не обидит – у неё есть очень сильные защитники, её волшебные друзья-братья… Но она промолчала, пошла гулять в поле – это родители разрешали. Однако роща так и манила, так и притягивала. Потому она, наклоняясь к цветкам, подставляя ладони бабочкам, непроизвольно шла именно в ту сторону. И в какой-то момент увидала, как из кустов, уже близких к роще, появилась фигура человека.

Даша остановилась. Незнакомец тоже. Он был не очень далеко, и девочка видела, что он одет в старые вещи, да и не по сезону: потёртая куртка, вязаная шапочка на голове, мятые брюки. И что он уже старик: сутулится, полуседая щетинистая борода… «Это, наверное, бродяга, бомж» – догадалась она. Не раз она видела бомжей в своём прежнем дворе, у мусорных баков. Здесь же, в новом доме, – впервые. Да и был этот человек чем-то не такой. Внешне похож, но не тянуло от него смесью опасения и злобности, угодничества и агрессии, печали и бравады, жалких слёз и тяжёлого смеха… Девочка, конечно, не назвала бы такими категориями то, что ощущала раньше при встрече с людьми, которых стали все называть «бомжами». Но эту, окружающую их атмосферу смешанных чувств и эмоций, она всегда очень сильно ощущала. Вышедший из рощи старик был не такой: он смотрел на неё издалека добрыми глазами. И она пошла вперёд, навстречу.

Конечно, папа и мама много раз повторяли ей: «Не подходи к незнакомым людям, не заговаривай с незнакомыми, не ходи, если куда-то зовут. Сейчас столько плохих людей появилось…» Но Даша не считала, что ослушивается. Этот человек был хорошим, она знала. Иначе её друзья уже б предупредили или даже просто удержали её. Колючая трава спуталась бы, чтоб она упала. Крапива больно стегнула бы по голым ногам. Птицы закричали бы, забили крыльями перед лицом. Мошка влетела бы в глаз… Да мало ли какой знак могли подать – она поняла бы. В прошлом году, тоже летом, был случай. Мама дала ей бидон, послала купить квасу в соседний двор. Даша купила и возвращалась. В одном месте надо было переходить проезжую дорогу. Ну и что! Она была уже большой девочкой, много раз переходила дороги сама, знала, как это делается. К тому же именно это шоссе считалось малоопасным: одностороннее движение, да и машины ездят не часто… Даша ступила ногой уже на дорогу, и вдруг бидон упал, зазвенел, квас вылился. И в ту же секунду из-за поворота вылетел бешенный автомобиль, промчался мимо, чиркнув по её бедру, как наждаком! И даже не затормозил, умчался. А дома мама прикладывала компресс к огромному синяку, качала головой: «Господи, Дашенька, как же так?» И долго удивлённо рассматривала бидон, у которого оторвалась ручка. Удивлённо, потому что и дужка на самом бидоне была цела, и кольцо на ручке не разогнуто.

– Не понимаю, каким образом эта ручка могла соскочить? Не понимаю!.. Кто-то оберегает тебя, доченька. Твой ангел-хранитель, наверное.

И она была права: Дашу оберегали. Ночью к ней пришёл уми Эрлик – он тогда приходил к ней только во сне, – и сказал:

– Ты будь внимательна и осторожна. Но и мы тебя не выпускаем из виду. В беду не дадим. Только умей понять наши предупреждения.

– Значит, это не ангел-хранитель, а вы? – спросила его во сне Даша.

Альв улыбнулся ласково, ответил немножко непонятно:

– Воля Его может любому дать силу ангела-хранителя…

Теперь, когда Даша шла к незнакомому старику у рощи, тревожных знаков не было. И когда она подошла, этот человек улыбнулся ей так радостно, что она сразу взяла его за руку.

– Меня зовут Даша. А вас как?

– Называй, детка, меня дедушкой.

– Дедушка… – протянула девочка. – У меня никогда не было дедушки.

– Это печально.

Он погладил её по головке, ладонь была тёплой, ласковой. И от него не пахло плохо, как от тех, кого она не раз видела в своём старом дворе. И всё-таки Даша спросила:

– Вы бомж?

– Да, – вздохнул дедушка. – Так получилось, детка.

– А где же вы живёте?

– А вот там, – показал он в сторону рощи. – Дальше, в лесу. У меня там шалаш, я построил. – И успокоил, заметив, что у девочки широко раскрылись глаза. – Там хорошо, тихо. И сейчас лето, ночи тёплые, я не мёрзну.

– Но ведь потом наступит зима!

Он тихонько засмеялся.

– До зимы ещё надо дожить, что сейчас об этом думать.

– Ой, – спохватилась Даша. – Вы, наверное, есть хотите?

У старика в руках была потёртая старая сумка, похоже пустая. Перехватив взгляд девочки, он сказал смущённо:

– Да… не так, чтобы очень…

– Я сейчас сбегаю домой и принесу вам… – воскликнула она с энтузиазмом, запнулась, вспоминая, что есть в холодильнике. – Сосисок принесу, и сыра, и хлеба. А пирожное хотите? – И уже сорвалась с места: – Только не уходите, я быстро!

– Ласточка, – окликнул её дедушка. – Я тебя подожду, только ты не говори обо мне родителям.

– Почему? – Даша резко остановилась, повернулась к нему. – Я хотела попросить папу и маму, чтоб вы пожили у нас. У нас во дворе домик есть, хороший. Папа сказал: «для садовника»…

– Не говори, – повторил он, качая головой. – Они испугаются и не пустят тебя ко мне. И правильно: они же меня не знают.

Даша задумалась, кивнула, соглашаясь.

– Да, мама и папа поругают меня. Но я же вас уже знаю, дедушка! Вы меня не обидите!

– Не обижу, малышка…

Вот так и у Даши появился тайный друг. Она никому не говорила о нём. Так же, как и Ариша о своём Псе.

Глава 7

Прошло два месяца, Лугреньевы совершенно освоились на новом месте, словно всегда здесь жили. Сергей купил автомобиль «Шевроле», благо гараж в их имении имелся. Когда ему или Маше нужно было «в город», они садились и ехали всей семьёй. Пока один из родителей занимался делами, другой гулял с девочками: в зоопарке, на аттракционах, в кафе или шли в гости к друзьям, а то и к бывшим соседям. И хотя езды от их дома в центр было всего минут двадцать, они все уже привыкли говорить «город», «имение», «деревня».

В деревне семью из «барского дома» тоже уже хорошо знали. На машине они туда не ездили – ходили пешком, огибая справа пруд. Покупали у хозяев домашний творог, сметану, яйца, молоко. Чаще всего туда отправлялся Сергей с одной из дочерей – которая была свободна от своих дел и изъявляла желание. Однажды, когда он ходил один, вернулся с козьим молоком и яйцами, со смехом стал рассказывать Маше:

– Представляешь, в деревне до сих пор помнят нашего прапрадеда Филиппа! Пока Петровна козу доила, а я ждал парного молочка, к ней забежала соседка. Посматривает на меня с интересом, а потом говорит: «А вы знаете, что дом, где вы живёте, колдун построил?»

«Что-то слышал, – говорю. – Расскажите, мне интересно».

«Так у нас тут все знают, когда-то этот дом построил колдун заморский, оборотнем был или даже самим чёртом»

«Местный фольклор, – прокомментировал я и разъяснил: – Легенда».

«Вы, Сергей Лександрович, можете не верить, – это уже Петровна вступила в разговор, – да только всегда с этим домом что-то было неблагополучно. Когда санаторий детский был, трое ребят пропали. Потом говорили, что они вроде сбежали и их нашли на далёкой станции, только у нас слухи шли: их волки-оборотни загрызли. А потом учреждение в доме разместили, да скоро закрыли за большую растрату, многих посадили».

«И последний-то перед вами жилец, – подхватила соседка, – убили его, говорят».

– Я, Машенька, не стал по поводу Альберта уточнять, спросил только: «Как это вы помните такие давние времена? Колдуна какого-то… А как его звали, помните?» Мне Петровна ответила: «Чего ж не помнить, Филиппом его звали. Наша деревня в те времена к нему приписана была. Сейчас-то много новых тут жильцов, но много и тех, кто от дедов-прадедов здесь. Вот и передаётся память. А одна тут у нас есть старуха, так говорят она потомок того колдуна, прижитый на стороне. И сама колдунья».

– Сазониха! – вдруг сказала Даша, которая недавно зашла в комнату и тоже слушала папу.

– Точно. – Сергей потрепал дочку по волосам. – Тоже слышала страшные истории? Про оборотней?

– Даша, а где Аринка? – быстро спросила Маша. – Ты видела её?

– Видела, она шла в мастерскую.

– Самолёт всё-таки хочет сделать, – засмеялся Сергей.

А Маша попросила дочку:

– Пойди, найди сестричку, глянь, чем она занимается.

Даша ушла, и Маша укоризненно упрекнула мужа:

– Что ты ребёнка оборотнями пугаешь!

– Она не боится, – уверенно махнул рукой Сергей. – Может, ты боишься?

Они разговаривали на кухне, куда Сергей занёс продукты. Теперь вышли прямо оттуда на большую веранду, по перилам которой вился клематис, покрытый белыми и синими цветами. Сели в плетёные кресла.

– Я тоже слышала в деревне разговоры об оборотнях. Вроде видели то ли волка громадного, то ли собаку, а потом этот зверь в человека превращается, или в лешего. Я понимаю, что это деревенские сказки, но Сережа!.. Я ведь писатель и знаю – во всём есть причинно-следственная связь.

– То есть, нет дыма без огня? Машенька! – Он засмеялся, обнял её. – Это и правда твоя писательская фантазия заработала. Так сочини что-нибудь! Нет, дорогая, во всей этой болтовне есть только одно интересное зёрнышко. Возможно, у нас имеется родственница – незаконнорожденный потомок Филиппа Лугренье. Та самая Сазониха…

Даша пробежала аллею из кустов туи, обогнула большую клумбу чернобривцев и анютиных глазок. От неё отходили две дорожки, обсаженные ирисами, которые уже отцветали. Одна вела к красивому кованому мостику, беседке и детской площадке. Вторая, через розарий, – к «домику садовника» и дальше, к сараю-мастерской. Даша свернула туда, шла, любуясь кремовыми и розовыми, белыми и алыми розами, вдыхая аромат… Она уже слыхала об оборотне. Во-первых, от своих новых друзей, с которыми она не только на пляже, но теперь и в деревне виделась. Девочки и мальчики уверяли, что видели огромную собаку с громадными лапищами и горящими глазами. Кто-то говорил «чёрная», кто-то – «серая, как волк, а может и правда волк».

– Ну прямо собака Баскервилей, – посмеялась Даша.

Коля и Люда её поняли, они видели фильм о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне.

– Наша больше, – уверенно провозгласила Людочка. – Она же оборотень.

– А почему именно оборотень? Может, просто большая собака?

– Все так говорят, – пожала девочка плечами.

Но разговоры ровесников Дашу не пугали. А вот позавчера один взрослый парень её встревожил. Она с папой пошла в деревню, в магазин. Этот магазин примыкал к сельскому клубу, где по выходным дням гремели дискотеки – музыка долетала даже к их дому. А за клубом лежало большое футбольное поле. От ребят Даша знала, что в деревне есть своя футбольная команда, называется «Ужи», потому что деревня – Ужовка.

– Наши классно играют, – рассказывал Даше Коля. – В прошлом году чуть не стали чемпионами! Только одной команде, «Факелу» из Калиновки проиграли. Ничего, в этом году отыграются, скоро калиновские приедут к нам на матч. Мы их разделаем…

Даша узнала, что футболисты деревни играют матчи с командами других окрестных посёлков и даже некоторыми городскими… Поджидая из магазина папу, девочка вышла к футбольному полю и увидела парней в оранжево-чёрной форме, бегавших за мячом. Сначала она подумала, что идёт игра, но скоро поняла – это «Ужи» тренируются. «Наверное, готовятся играть с «Факелом» – догадалась она и, присев на толстое бревно, стала смотреть. Ей понравилось, как они играют: ловко водят мяч ногами, ловят его и коленками, и головой, бьют далеко и точно, прямо в ноги друг другу. А вот сильный удар, вратарь прыгает, но мяч мимо его рук летит в сетку. Ребята закричали, захлопали, а потом горячо заговорили. Даша поняла, что ругают не вратаря, а других ребят. «Наверное, защитников», – подумала она, потому что несколько раз по телевизору смотрела футбол вместе с папой.

Были ли все игроки деревенскими, она не знала: сейчас ведь лето, к бабушкам и дедушкам приезжали не только маленькие внуки. Но один мальчик играл особенно хорошо, просто красиво – как будто учился этому в спортивном клубе. Ну, не мальчик, конечно, парень лет шестнадцати. Скоро Даша поняла, что он и есть капитан этой команды, хотя среди игроков были ребята и постарше.

Вдруг мяч, сильно закрученный и стремительный, полетел в её сторону и ударил прямо о бревно, совсем рядом. Сильно ударил. Пока Даша приходила в себя, подбежал тот самый парнишка-капитан, поднял мяч, покачал головой:

– Повезло тебе, что мимо. Такой удар!

Глянул на неё, в глазах промелькнуло то ли удивление, то ли узнавание. Вместо того чтобы побежать в поле, как он явно собирался сделать вначале, он сильно бросил туда мяч и крикнул:

– Отдыхаем, парни!

И тут же уселся на бревно рядом с девочкой.

– Слушай, ты из того дома, что за прудом, да? У тебя отец художник?

– Да, – кивнула Даша. – Я с папой пришла сюда, он в магазине.

– Художники так хорошо зарабатывают, что могут покупать такие особняки?

В его голосе не было зависти или издёвки, просто любопытство. И смотрел парнишка весело, прямо ей в лицо. Но Даша всё равно не собиралась говорить о том, что дом – это подарок, о дяде Альберте. К тому же, незнакомому человеку. Хотя этот футболист ей очень нравился. Он не только играл хорошо, а был такой симпатичный, глаза весёлые. А ещё у него была густая шапка светлых волос, крупные кольца которых прилипли к вспотевшему лбу, и ямочки на щеках, и длинные тёмные ресницы, а глаза синие…

Он тоже разглядывал девочку, спросил:

– Как тебя зовут?

– Даша.

– А меня Олег. Тебе сколько лет?

– Восемь, – сказала она, и он засмеялся.

– Эх, жаль, маленькая. А то б я за тобой ну… приударил бы. Ты очень красивая.

Даша улыбнулась, и парень подумал, что девушка улыбнулась бы по-другому: кокетливо, игриво. А эта девочка – спокойно.

– Хотел бы я тебя увидеть лет через… – он прикинул, – семь.

– Увидишь, – она пожала плечами. – Я ведь и тогда буду здесь жить.

– А вам не страшно там, в том доме? Он ведь на отшибе стоит. А здесь у нас, говорят, оборотень появился. И бомжи какие-то стали шастать. Раньше и духу их тут не было, а теперь вроде видели. От них всё можно ожидать.

Даша почувствовала, что об оборотне Олег говорит не серьёзно, сам в него не верит, а вот о бомжах – с какой-то плохой злостью. Ей стало жалко дедушку: за что его можно так не любить? Она посмотрела прямо и пристально в глаза парню, который ей понравился. Сказала уверенно:

– Нет, мы не боимся. Нас никто не обидит.

Он смутился от этого взгляда. Хохотнул:

– Ну, ты даёшь…

Краем глаза заметил подходившего к дочери отца, вскочил и побежал в поле.

Даша видела дедушку почти каждый день.

– Я погуляю в поле, – говорила она родителям, и не обманывала их. В рощу девочка не заходила: дедушка обычно поджидал её у негустого терновника, растущего на подступах, но всё же в отдалении от рощи. Даша всегда прихватывала ему что-то поесть, они садились в траву, и он ел, запивая из баклажки водой.

– Здесь, в лесу, есть хороший овражек, а там – родник. Водичка чистая и вкусная, – рассказывал он девочке.

Наливал и ей в пластмассовый стаканчик. Ел дедушка мало, остатки еды прятал в свою замызганную сумку и просил:

– Ты не носи мне много, родители заметят и заругают. Хлебца, сыру чуток, и я сыт.

Они разговаривали обо всём на свете. О деревьях и цветах, об Африке и океанских глубинах, о школе и картинах, которые рисует папа. Дедушка слушал её, задавал вопросы, а иногда и сам что-то вспоминал и рассказывал. Он, оказывается, тоже был школьником и помнил смешные истории. Он когда-то бывал на далёких красивых Карибских островах и спел девочке весёлую песенку на испанском языке, даже пытался показать танец «сальса». Даша так весело смеялась. Она не стала говорить ему о мальчишках с футбольного поля, об их злости на бомжей. Но об оборотне сказала. Дедушка махнул рукой:

– Не бойся, я этого пса встречал. Он добрый, просто большой. Наверное, как и я – бродяга…

На один миг, когда Даша вышла из розария и повернула к мастерской, ей показалось, что рядом с маленькой сестрой стоит огромная светло-серая собака. Но тут же поняла, что ошиблась. Аринка была одна. «Это я только что думала о собаке, вот и показалось» – решила Даша.