Текст книги "Пятница, тринадцать ноль-ноль"

Автор книги: Ирина Комарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– А… Осы, значит, эту лавочку посещают? – с деланым равнодушием поинтересовалась Арра.

– Посещают?! Да считай, все только там и затариваются!

– Тогда нам тоже надо ее проверить, – девушка решительно кивнула головой. – Сколько туда идти?

– Если отсюда пешком, – Пироман задумчиво посмотрел вдоль улицы и поправил большой пакет, который держал под мышкой, – то минут сорок. А верхом… – он пожал плечами, – так пока за лошадьми вернемся, пока доедем, то же на то же и выйдет.

– Пешком пойдем, – распорядилась Арра. – Раз уж выбрались сегодня погулять…

Эту прогулку, на правах старого приятеля, предложил Пироман. В конце концов, он прожил в столице больше трех лет, а Арра всего пару месяцев, да и те провела почти не выходя из казарм тренировочного лагеря Розовых Ос. Дни отдыха у бойцов и стажеров отряда были плавающими, так что Пироман подсуетился, с кем-то поменялся дежурствами и сегодня с утра появился перед Аррой – сияющий, словно только что отчеканенный золотой. Тщательно избегая слов «ознакомительная экскурсия», он предложил пройтись по магазинам и вообще осмотреть местные достопримечательности. Поскольку Пироман активно демонстрировал самое искреннее желание доставить ей приятное и полезное развлечение, Арра не стала обижать парня подозрением, что эта прогулка являлась слегка замаскированной попыткой задобрить ее после недавнего скандала. Впрочем, при чем здесь подозрения? Оба прекрасно понимали, что это так и есть. И молчаливо согласились, что таким образом Пироман приносит свои извинения, а Арра принимает их.

Разумеется, начали с магазинов. При этом, девушка, с несвойственным ее полу, но совершенно естественным для дипломированного воина-мага презрением, отнеслась к улице, где были сосредоточенные модные лавки. Платья, шляпки, украшения и прочие безделушки никакого интереса у нее не вызывали. Ее собственная одежда – простая и практичная льняная рубашка, куртка и брюки, сшитые из тонкой, тщательно выделанной кожи, были в полном порядке. А если бы что и потребовало замены, то в здешних заведениях вряд ли нашлось бы что-либо подходящее. Единственная витрина, которая вызвала ее веселый интерес, принадлежала обувной лавке. Арра остановилась, разглядывая домашние туфельки из нежнейшей замши, разноцветные и расшитые бисером, парадные парчовые, украшенные драгоценными камнями, атласные бальные, с невероятным количеством бантиков и пряжек… Потом перевела взгляд на свои удобные и прочные сапожки и расхохоталась:

– Все-таки, стоит купить парочку, почуднее, вот эти, например – она ткнула пальцем в туфли из белоснежной парчи, сплошь затканной серебряной и золотой нитью, высокомерно сияющие бриллиантами, величиной с ноготь мизинца и на невообразимо высоком, тонком каблуке.

– Ты в них ходить не сможешь, – предупредил Пироман.

– А что, есть такие, которые смогут? – снова рассмеялась она. – Тем более, куда в них идти? – девушка выразительно оглядела пыльную мостовую с озерцами так и не просохших, хотя дождь был почти неделю назад, луж. – Снова перевела взгляд на туфли, покачала головой, – даже если я в этих блестяшках до конюшни доковыляю, как в них ногу в стремя поставить? Искорка со смеху лопнет. Нет, если их купить, то только так, на полке держать, для украшения.

Пироман тоже хихикнул:

– Нашла украшение! Ты знаешь, сколько они стоят? Нам с тобой вдвоем на них год работать.

– Ты серьезно? – подозрительно спросила Арра.

– Так вон, рядом цена нарисована, – указал он.

Несколько секунд девушка изучала цифры, потом подняла на приятеля круглые глаза:

– И это в золотых монетах? Точно?

Не утруждая себя словесным подтверждением, Пироман просто кивнул.

– Надо же, – она сразу потеряла всякий интерес к витрине. Скользнула в последний раз рассеянным взглядом, пожала плечами, – неужели кто-то покупает такую дурь? Пошли дальше.

Чтобы исправить впечатление от столичных магазинов, Пироман, ставший за три года большим патриотом, повел ее на улицу оружейников. И не ошибся. Арра вела себя, как девчонка впервые попавшая на ярмарку, в ряду, где продают сласти. Замирала перед витринами, восторженно глазея на выставленные образцы, приценивалась, примеряла оружие по руке, нервно теребила пояс с деньгами и тут же, небрежно отбросив приглянувшуюся окованную металлом дубинку или кинжал, жадно хватала арбалет последнего образца, подсунутый любезным хозяином. Кончилось тем, что Арра все-таки купила набор отлично сбалансированных метательных ножей и небольшой изящный кинжал. Кинжал она сразу же, не выходя из лавки, повесила на пояс, а пакет с ножами позволила нести Пироману.

После этого, прогулка продолжилась, как уже было сказано, в сторону популярной среди Розовых Ос лавочки, торгующей амулетами. Всю дорогу Пироман болтал с энтузиазмом профессионального экскурсовода, демонстрируя отличное знание даже самых мелких достопримечательностей столицы.

– Этот фонтану больше ста лет. Он был установлен по случаю тысяча двести пятидесятилетия открытия в Нюрбурге Университета. Автор – лучший архитектор того времени Реймонд Максимилиан. Аллегорические фигуры представляют единение науки и магии. Наука, это дамочка, которая слева, в короне, а Магия справа, с волшебной палочкой. И видишь, они обе попирают ногами чудовище, которое символизирует невежество.

Арра с большим вниманием отнеслась к аллегорическому фонтану и согласилась со своим добровольным гидом, что Наука и Магия очень даже ничего себе, симпатичные. А Невежество, напоминающее жутковатую помесь паука, ящерицы и скорпиона, выглядит на редкость отвратительно. Она полюбовалась веселыми струйками, бьющими из массивного диска, на котором была установлена скульптура, и бросила мелкую монетку в бассейн. На счастье.

В течение следующего часа, Арра узнала, что трехэтажный дом с колоннами, выкрашенный в бледный лимонный цвет, служил резиденцией прошлому маг-губернатору, а нынешний выстроил себе новое здание, поближе к реке, потому что любит в свободное время посидеть с удочкой. А если сейчас свернуть вот на эту улицу и пройти несколько кварталов, то будет большая площадь, на которой стоит памятник, такой древний, что никто понятия не имеет, кому он поставлен. Девушка заинтересовалась неизвестным памятником, и даже хотела свернуть и пройти упомянутые несколько кварталов, но Пироман запротестовал.

– Свожу я тебя туда в другой раз, – пообещал он, увлекая девушку за собой, – это у нас не последний день отдыха. А памятник никуда не денется. Стоял он без тебя тыщу лет, подождет и еще недельку-другую. Тем более, сейчас мы пройдем мимо очень интересного скверика. По легендам, деревья там посадили самые первые студенты Университета. И если перед экзаменом придти сюда в полночь, с полным комплектом лекций по предмету и лечь спать на скамейке, положив их под голову, то вся информация из тетрадей перейдет в голову.

– Бесподобно, – прыснула Арра. – И что, много желающих попробовать?

– Хватает. Только понимаешь, достать комплект лекций можно, и в скверик в полночь придти не штука. Самая большая сложность заключается в том, чтобы заснуть.

– А в чем проблема? Первые студенты Университета против?

– Да нет, конечно. Даже если кто из них и дожил до нашего времени, вряд ли их эта ерунда волнует. Просто… скамейка, сама понимаешь, не кровать, тут привычка нужна. А потом, мальчишки местные. Бегают, орут, швыряются всякой дрянью – попробуй, засни. Для них это же вроде бесплатного развлечения.

– Бедняги! – искренне посочувствовала несчастным студентам Арра.

– Это точно, – согласился Пироман. – А посмотри вон там, забор зеленой краской выкрашен, видишь? Это постоялый двор знаменитый тем, что здесь, в комнате на втором этаже, целый год прожил сам Лан Линнус, знаменитый поэт! И именно здесь он писал свою поэтическую фантазию «Звездная печаль». Так что на воротах даже вывеска висит соответствующая. – Он с сомнением посмотрел на оставшуюся равнодушной Арру, – надеюсь, ты про Лана Линнуса слышала?

– Слышала, конечно, его же в Школе проходят. Правда, я в поэзии не очень… и, честно говоря, эта «Звездная печаль» мне уж слишком печальной показалась. Я люблю что-нибудь повеселее.

– Мало ли, что ты любишь! Весь Лагосинтер знает, что Линнус великий поэт! – возмутился Пироман. – И сходить посмотреть на доску на воротах, обязанность каждого культурного человека!

– Так разве я против? Сходим как-нибудь… в другой раз.

В общем, дорога до лавки с амулетами не была скучной. А уж в самой лавке… Арра в жизни не видела такого собрания магических предметов! У самых дверей, в отдельном шкафу со стеклянными дверцами, на полках застеленных листами белой бумаги, были аккуратно разложены амулеты, так сказать, природные: сушеные кроличьи и ящеричные лапки на витых шнурочках, пятилепестковые цветки сирени в крошечных стеклянных колбочках, камешки «куриный бог» – разноцветные, неправильной формы, но с обязательной дырочкой посередине и прочие наивные талисманы, считающиеся среди профессионалов «деревенскими». Арра внимательно осмотрела все это богатство – не для того, разумеется, чтобы выбрать что-то для себя – просто хотела получить представление о том, насколько богат выбор и насколько серьезным специалистом в своем деле является хозяин лавочки. И надо сказать, что даже после беглого осмотра, она признала: по крайне мере «деревенские» амулеты подобраны со знанием дела и отличаются превосходным качеством.

– Арра, ты что там застряла! – окликнул ее Пироман из глубины лавки, – Все равно не будешь себе ящеричью лапку покупать! Иди сюда, я тебя с господином Тайвеллом познакомлю.

Господин Тайвелл оказался пожилым человеком – среднего роста и очень худым. Сильно поредевшие светлые волосы он зачесывал назад, открывая лоб, щедро украшенный россыпью веснушек. При виде Арры, внимательные карие глаза сощурились, бледные губы растянулись в улыбке:

– А, госпожа Даман! Как же, наслышан, наслышан! Последнее время Осы только про вас и жужжат, – он усмехнулся своей незатейливой шутке и протянул вперед руку: – Очень рад видеть вас в моем скромном магазинчике!

– Мне тоже очень приятно, – вежливо поклонилась Арра и пожала вялую ладонь хозяина. – И, по-моему, вы несправедливо называете свой магазинчик скромным.

– Кое-какой выбор есть, это конечно, – согласился господин Тайвелл, с довольным видом оглядывая свои владения. – И понимающий человек всегда найдет у меня что-нибудь интересное.

«Надо это запомнить, чтобы рассказать вечером Ганцу, – мелькнуло в голове у Арры. – Надо же, какой молодец: если ты понимающий, значит должен у него что-то купить, а не купил – значит, болван бестолковый! да, этому лавочнику разорение не грозит».

– Кстати, мой юный друг Пироман совершенно напрасно так пренебрежительно относится к ящеричным лапкам, – господин Тайвелл тем временем вышел из-за прилавка и подошел к ней. – Конечно, я не хочу сказать, что все это, – широким жестом он указал на шкаф, – по силе своего воздействия сопоставимо с последними конструкторскими разработками. Да я, как порядочный человек и не смог бы утверждать ничего подобного, поскольку это явилось бы грубой ложью. Но! Не стоит забывать, что эта, не будем лукавить, незатейливая магия, обладает своей, особой силой. Только посмотрите: исключительно натуральный продукт, природные, так сказать, вещества, – не переставая говорить, он открыл дверцы и потянулся за одной из лапок: сморщенная светло-коричневая кожа покрыта более темными пятнышками, крохотные полупрозрачные коготки и, едва ли не такого же размера, как сама лапка, этикетка. Бережно держа амулет двумя пальцами, господин Тайвелл протянул ее Арре. – Вы только подержите ее на ладони! Чувствуете, как пульсирует в ней древняя магия земли, травы и воды?

– Э-э… – Арра растерянно взглянула на устроившегося в уголке Пиромана, с явным наслаждением наблюдавшего за разворачивающимся перед ним действием и перевела взгляд на собственную ладошку. Не то, чтобы она почувствовала что-то особенное, и вообще, что это вдруг за новости, про магию земли, травы и чего там еще? Ах да, воды! Но обижать хозяина не хотелось и потом… самое странное, что действительно в этой незатейливой ящеричьей лапке, была какая-то сила.

Очевидно, эти сомнения отразились на ее лице, потому что хозяин неожиданно просиял:

– А! Я всегда говорил, что настоящий знаток оценит натуральный продукт! Вот я сейчас вам еще покажу, – и снова повернулся к полкам.

Девушка поняла, что если немедленно не предпримет решительные меры, то уйдет отсюда нагруженная, по меньшей мере, половиной содержимого шкафа с «натуральным продуктом». Поэтому она ловко перехватила руку господина Тайвелла и, невзирая на сопротивление, вернула ему сушеный талисман.

– Признаюсь, что ваша коллекция производит впечатление. Но прежде чем покупать, я хотела бы посмотреть и остальной товар. Вы, кажется, упомянули о последних конструкторских разработках?

– Ах, – расстроено покачал головой хозяин, – поверите ли, просто становится невозможно работать! Такое прискорбное отсутствие сентиментальности в молодых людях. И ведь, казалось бы, столь юная госпожа, существо, можно сказать, нежное и неиспорченное вульгарным практицизмом, должна бы… так нет, наиприскорбнейшее отсутствие!

Арра потеряла дар речи. За двадцать три года жизни, по всякому ее называли, но чтобы нежным существом… да еще упрекать при этом в отсутствии сентиментальности! Сентиментальный воин-маг – как это он себе представляет? Девушка снова бросила взгляд на Пиромана, но тот скрючился в своем уголке от беззвучного хохота, никакой от этого бездельника помощи! С Ганцем, и то лучше было бы оказаться в подобной ситуации.

А господин Тайвелл печально посмотрел на лапку, которую все еще нянчил в руках, сдул с нее невидимую глазу пылинку и водворил амулет на место. Закрыл стеклянные дверцы, а когда снова повернулся к растерянной девушке, на его безмятежной физиономии уже снова сияла улыбка.

– Что ж, прошу в следующий отдел. Что вас больше интересует: защита, распознание опасности, усиление свойств, подавление, нападение, маскировка?

– Все! – выдохнула разом пришедшая в восхищение Арра.

– Значит, все и посмотрим, – подмигнул довольный лавочник.

Собственно, настоящая работа для него началась только сейчас, до этого было так, милое развлечение, разминка перед тем, как приступить к делу. Арра вовсе не производила впечатления провинциальной простушки, впервые в жизни попавшей в Нюрбург и готовой с восторгом купить любой мусор, чтобы гордо демонстрировать его потом подружкам-поселянкам, рассказывая о чудесах столичных лавок. То, что девочка специалист в магии, было видно с первого взгляда. И господин Тайвелл, минуя шкафы с разными магическими безделушками, вроде перстеньков, камни в которых меняли цвет при приближении суженого, заколок для волос, которые сохраняли прическу в любую погоду и прочей чепухи, повел ее к действительно серьезным амулетам.

Больше часа Арра, с великодушного позволения хозяина, самозабвенно копалась в роскошно представленной коллекции. Пироман, поняв, что представление закончено, присоединился к ней с не меньшим энтузиазмом. В конце концов, девушка, обведя затуманенным взглядом полки и всем своим видом демонстрируя, что если бы могла, то сгребла бы сейчас все, что только есть перед глазами… или, хотя бы, половину, выложила на прилавок только три маленьких коробочки.

– Вот, – и не удержалась, добавила: – Для начала.

По губам лавочника скользнула быстрая улыбка. Естественно, для начала. Еще не было случая, чтобы кто-нибудь из серьезных профессионалов, однажды побывав в лавке Тайвелла, не возвращался сюда вновь и вновь.

– Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что вам приглянулось, – он достал из первой коробочки мешочек из мягкой замши и вытряхнул на ладонь крупный, бледно-фиолетовый камень без оправы. Подышал на него, потом потер рукавом. – Амулет, рассеивающий внимание. Очень полезен, если надо скрытно куда-то подобраться или скрытно откуда-то выбраться. Три золотых и бесплатный совет: не пытайтесь носить его на цепочке или вставить в колечко. Этот амулет не любит света – за день, проведенный на солнце, эффективность снижается почти на восемьдесят процентов, а чтобы восстановить свою силу ему потом надо не меньше трех суток пролежать в полной темноте. Так что зашейте камень в кармашек, это самое лучшее – и не потеряется и всегда готов к работе.

– Зашью, – послушно кивнула головой Арра.

– Что у нас дальше? Ага, в пару первому, амулетик, обнаруживающий амулет, рассеивающий внимание, – процедура протирания камня, на этот раз, бледно-розового, повторилась. – Три золотых и совет – этот, как раз, лучше держать на свету. Так что, колечко или брошечка из него будут в самый раз. И последнее, – господин Тайвелл открыл третью коробочку, – о! Честно говоря, я и не думал, что у меня еще остались универсальные обереги! Просто уверен был, что последний продал еще два года… хм. Очевидно, этот дожидался именно вас. Поздравляю с удачей, госпожа Даман. Его цена пять золотых, но поскольку этот оберег столь явно отдал вам предпочтение, то… пусть будет три золотых. Три, три и три: итого девять.

Арра достала из пояса монеты, и девять золотых перекочевали в кошелек хозяина.

– А вы, мой юный друг? – любезно осведомился господин Тайвелл, продолжая держать кошелек в руке. – Нашли себе что-нибудь по вкусу?

– А как же. Вот эту безделушку, – Пироман показал причудливо изогнутую серебряную пластинку, слегка пульсирующую по краям слабыми алыми отсветами.

– А что это такое? – не удержалась Арра.

– Действительно безделушка, – скривил губы господин Тайвелл, – но ожоги лечить помогает. Один золотой.

– Самая необходимая для тебя вещь, а Макс? – хихикнула Арра, пока Пироман шарил по карманам в поисках требуемого золотого. – Не тебе, так кому-нибудь из окружающих пригодится.

Судя по кислой улыбке лавочника, он был знаком с талантами Пиромана, но мнение свое предпочитал не высказывать. В конце концов, вежливость с покупателями – основа успешной торговли.

Арра распихала по карманам свои коробочки, Пироман тоже спрятал купленную пластинку – осталось только распрощаться с господином Тайвеллом и покинуть лавку, когда входная дверь распахнулась. Судя по грохоту, с которым она шибанулась о стену, открыли ее сильным ударом ноги. И сделал это здоровенный парень, лет двадцати пяти: по крайне мере, именно он стоял сейчас в дверном проеме. За его спиной топталось, правда, еще трое, но они были калибром помельче и явно составляли свиту этого бугая, считающего себя королем бандитов, не меньше.

– Ну что, торгаш, – густым басом рыкнул король, неторопливо войдя в магазин и остановившись перед прилавком, – деньжата приготовил?

– О чем это он? – с удивлением спросила Арра у господина Тайвелла.

– А, глупая история, – поморщился тот. – Приезжие. Местным мальчикам и в голову ничего подобного не пришло бы, а эти… хотят, чтобы я им платил.

Громила, решив, что такая мелочевка, как посетители лавки, полноценного поворота головы не достойны, слегка скосил глаза:

– Валите отсюда, шантрапа, пока целы.

– Мы не поняли, за что платить-то? – Арра продолжила светскую беседу с лавочником, демонстративно не услышав приказа.

– Вы им что-то должны? – поддержал ее Пироман.

– О чем вы говорите? – господин Тайвелл даже руками развел. – Посмотрите, разве они похожи на людей, с которыми я буду вести коммерческие дела?

Арра и Пироман добросовестно осмотрели незваных гостей. Громила, вошедший первым, никаких сомнений не вызывал. Собственно, не вызывали сомнений и остальные трое. Рыжий, Меченый и Тощий, как быстренько обозначила их для себя Арра, если и уступали своему предводителю в объеме мускулатуры, то по грубости и нахальству, находились на том же уровне. И двое молодых людей, продолжавшие спокойно стоять у прилавка, вместо того, чтобы удирать со всех ног, пока есть такая возможность, этой компании активно не понравились.

– Чего уставились, – Меченый сплюнул на пол и сделал шаг вперед, – сказано вам, убирайтесь!

Арра холодно взглянула на него и снова обратилась к хозяину:

– Так почему они требуют, чтобы вы им платили?

– Потому что тогда они возьмут под защиту мою лавку и не станут здесь все разносить вдребезги, – охотно ответил господин Тайвелл. – Такая нелепость, правда?

– Ну, ты, – нахмурился Громила и поднял руку со сжатым кулаком, явно намереваясь опустить его на голову хозяина. Пироман оперся о прилавок и, сунув руки в карманы, задумчиво наблюдал за остальными тремя, подтянувшимися поближе. В просторном, в общем-то, помещении становилось тесновато.

– Я им, конечно, объяснил, что уже нахожусь под защитой множества магических амулетов, – лавочник продолжал разговаривать с Аррой, не обращая внимания на нависшую над его головой опасность. – Не помню только, упомянул ли о том, что Розовые Осы являются моими постоянными клиентами.

– Розовые Осы? – кулак замер.

– К вашим услугам, – сдержанно кивнул Пироман.

– К вашим услугам, – сверкнула злой улыбкой Арра.

– Чего-о? – немного приободрился Громила. – Это вы что ли, Осы?

– Они, они, – подтвердил господин Тайвелл. – Я так думаю, что это мои охранные амулеты сработали. И возможно, что когда вы покинете магазин, здесь даже все будет цело, – он бросил быстрый взгляд в сторону Пиромана и добавил не так уверенно: – Более или менее.

– Были бы это осы, – коротко хохотнул Рыжий, – а то личинки какие-то. Сопляк и девчонка!

Все четверо обрадовано заржали. Связываться с настоящими бойцами, конечно, опасно, но эту мелюзгу они одним левым мизинцем…

– Это кто тут сопляк?! – потянул руки из карманов Пироман.

– Тихо, тихо, Макс, – остановила его Арра. – Ты забыл, господин Тайвелл просил, чтобы разрушения были минимальными? Так что сформулируем вопрос по-другому, – она расправила плечи и грозно спросила:

– Это кто тут девчонка?

– Ты смотри, она еще и вякает! – театрально развел руками Громила. – Ну, погоди, ща я тебя научу старших уважать!

Не опуская растопыренных рук, он пошел на Арру. Девушка не стала ждать, когда он попытается схватить ее, сделала быстрый, короткий шаг навстречу. Резкий удар носком сапога в голень противника и Громила с воем запрыгал на одной ноге. Арра скользнула в сторону, чтобы он не загораживал остальных хулиганов, и метнула в Тощего, который стоял дальше всех, «светлячка». Сияющий шарик, издающий в полете писк только чуть более громкий, чем комариный, был абсолютно безвреден, в отличие от очень похожего на него, но боевого «шмеля»: тот пробивал насквозь все, что вставало у него на пути – дерево, каменную стену или лоб противника – безразлично. Впрочем, для того, чтобы знать это, нужно было закончить хотя бы первую ступень подготовительного отделения школы магов, а Тощий явно не был обременен излишним образованием. Судя по ужасу, перекосившему его и так не особенно привлекательную физиономию, он был человеком обыкновенным, с магией не только не знакомым, но и не желающим знакомиться. Поэтому и реагировал нормально для обычного человека, в которого летит светящийся шар – то есть шарахнулся в сторону и назад, точно по той траектории, которую предполагала Арра. И в полном соответствии с ее расчетом весьма чувствительно приложился головой о дверной косяк, пусть на короткое время, но выбыв из игры.

Теперь Арра могла сосредоточиться на оставшихся двоих. Для Рыжего она приготовила направленный прямо в живот, узко сфокусированный акустический удар, такой силы, что парня отбросило в сторону и шибануло о стенку: аккуратно, между двумя шкафами-витринами. Рыжий скорчился и сполз на пол – теперь его заботило только одно: как бы это умудриться суметь сделать вдох. Арра, не теряя времени, прыгнула к застывшему с разинутым ртом Меченому – тот явно был потрясен таким неожиданным развитием событий – и врезала ему ребром ладони по шее. Тут же добавила хороший удар левой по носу и, повинуясь завершающему пинку, Меченый заскользил по полу к выходу.

– И никакого ущерба для лавки, – Арра нежно улыбнулась господину Тайвеллу, который, в ответ, поклонился ей с искренней признательностью, и повернулась к Пироману. – Ты запомнил, как это делается?

– Мои таланты лежат немного в другой области, – сощурился он. – Скажи, тебя совсем не волнует, что сейчас происходит за твоей спиной?

– А что такое? – она резко повернулась и разочарованно протянула: – А-а-а, ничего интересного.

В чем-то, Арра была права – сказать, что происходило что-то особенно увлекательное, было нельзя. Меченый, бесформенной кучей, смирно лежал у порога. Рыжий тоже все еще был на полу – он справился с первым вдохом и теперь собирался с силами сделать второй. Вид у него, при этом, был очень деловой и сосредоточенный. А вот Тощий уже отлепился от косяка и теперь неуверенно топтался на месте. Похоже, ему очень хотелось броситься на девушку, но он сильно сомневался в разумности такого поступка.

Зато Главаря никакие сомнения не мучили. Он уже твердо стоял на обеих ногах и в руке его тускло поблескивал здоровенный мясницкий нож. Быстрый разворот Арры заметно огорчил его – судя по всему, Громила собирался незатейливо всадить нож в спину девушки. Впрочем, от того, что она теперь стояла к нему лицом, планы его не сильно изменились. Низко наклонив голову и выставив вперед руку с ножом, он, словно разъяренный бык, рванулся вперед. Только сегодня утром купленный кинжал, словно сам, прыгнул в руку Арры, и она легко отразила удар. Звякнули, скрестившись, два лезвия, и нож Громилы отлетел в сторону, упав на пол у ног попятившегося господина Тайвелла.

– Фу, – Арра ловко перехватила кинжал левой рукой и подняла правую, со сжатыми в кулак пальцами, – ни умения, ни сноровки. Нет, это безобразие пора заканчивать.

Быстрое движение губ, пальцы распрямились, и в Громилу полетело заклинание звездной сети. Брошенное в упор, заклинание в один миг спеленало его, и здоровяк неуклюже рухнул на пол. Арра тут же навалилась коленом ему на грудь и приставила к горлу кинжал.

– А теперь мы побеседуем спокойно.

Тощий дернулся, было вперед, но Арра подняла голову и рявкнула:

– Стоять на месте!

Убедившись, что он испуганно замер и снова вцепился в дверной косяк, девушка вернула все свое внимание Громиле:

– Итак, надеюсь, ты уже понял, что твое появление в лавке уважаемого господина Тайвелла, было ошибкой?

Он моргнул, вроде бы согласно, но Арра осталась недовольна:

– Выражайся яснее, – лезвие кинжала слегка шевельнулось, и Громила торопливо просипел:

– О-я-а-л!

– Уже хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты, дружок, усвоил: эта конкретная лавка вовсе не является печальным исключением среди остальных магазинов Нюрбурга. В этом городе вообще нельзя грабить лавки – приличные люди, таким образом, на жизнь не зарабатывают. Вульгарный грабеж на улицах, тоже под запретом, равно как и воровство, мошенничество и прочие грязные дела.

– Арра, он наверняка слышал все это от своей мамочки, еще в детстве, – подал голос Пироман. – Я, конечно, уважаю твое стремление просвещать массы, но хотелось бы вернуться домой к ужину.

– Он прав, – вздохнула Арра, глядя в глаза Громиле. – Ладно, сократим беседу до минимума. Если я еще раз услышу, что ты, скотина, или любой из твоей банды, посмели только подумать… – он сделала выразительную паузу и слегка надавила на рукоятку кинжала.

– А вы, госпожа Даман, прямо сейчас, голову ему отрежьте, – посоветовал господин Тайвелл спокойным, даже немного скучающим тоном. – И приятелям его тоже. Тогда они точно ничего больше не натворят.

– А что, хорошая идея, – поддержал лавочника Пироман. – Дешево и сердито.

– Ты тоже так думаешь? – с сомнением спросила Арра у Громилы. – Способ, конечно, беспроигрышный, хотя и несколько радикальный.

Побледневший Громила судорожно вздохнул, закатил глаза и простонал что-то невнятное.

– Не поняла, – она приподняла кинжал. – Повтори, пожалуйста, что ты хотел сказать?

– Го-оспожа! Нико-огда бо-ольше! Кляну-усь! – очевидно от испытанного страха, бандит стал заметно запинаться на гласных.

– И за дружками присмотришь? – требовательно спросила девушка.

– Сам их у-убью, но гра-абить не позво-олю! Кляну-усь!

– Ну-ну, – Арра подняла голову и холодно посмотрела на пришедшего в себя Меченого. Потом перевела взгляд на Тощего, который, кажется, готов был бежать, куда глаза глядят, и не сделал этого до сих пор только потому, что забыл отцепиться от косяка, на Рыжего, осторожно отползавшего подальше от нее, к приятелям и спросила нейтральным тоном:

– Вы слышали?

Все трое закивали с синхронностью, которая в обычной жизни достигается только многими годами совместных тренировок.

– И вы все согласны?

К нервным, ритмичным движениям трех голов присоединилась четвертая – Громила, в очень неудобной позе, лежа полу, закивал не менее энергично, чем его приятели.

– Вот и славно, – Арра вскочила, легким движением пальца убрала спеленавшую Громилу Звездную сеть, одной рукой подхватила здоровяка за ворот и поставила на ноги, развернув лицом к двери. – Тогда забирай своих уродов и пошли все вон!

Повинуясь внушительной силы направляющему пинку, парень, не задерживаясь, долетел до дверей, где Рыжий, Меченый и Тощий образовали пробку, пытаясь одновременно выскочить на улицу.

– Как ты думаешь, они не забудут своего обещания? – озабоченно обратилась Арра к Пироману. – Может нужно что-нибудь, для закрепления эффекта?

– Запросто.

Он вытащил, наконец, руки из карманов, взглянул на ладони, пошевелил пальцами. Потом усмехнулся и, громко выкрикнув заклинание, хлопнул в ладоши. В ту же секунду, успевшие вырваться из лавки на улицу все четыре бандита дружно заорали и бросились бежать. Их одновременно полыхнувшие штаны сгорели за считанные секунды.

– Да-а, – удовлетворенно покивал господин Тайвелл, – чтобы такое забыть… Думаю, что лавочники Нюрбурга могут спать спокойно. – Он с подчеркнутым уважением поклонился Арре и Пироману: – Благодарю вас, господа Осы.

Кэртон Маунт, к удивлению Денниса, не слишком доверявшего суждениям племянника, действительно оказался неглупым. И хитрым. Одним словом, таким, какого заказывали.

С вежливым интересом он выслушал осторожно сделанное предложение Денниса, подумал немного и сделал вывод:

– Интересная афера. И, похоже, беспроигрышная. Но у меня есть несколько вопросов.

– Задавайте, – с готовностью согласился Деннис. Такой деловой подход ему даже понравился.

– Украсть Усилитель…

– Изъять, – поморщился Деннис.

– Хорошо, изъять Усилитель – это только полдела. Надо еще суметь заставить его работать. А эта игрушка, как я понимаю, будет чуть посложнее соломинки для пускания мыльных пузырей. Вы уверены, что сумеете настроить и запустить прибор?