Текст книги "Пятница, тринадцать ноль-ноль"

Автор книги: Ирина Комарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Джузеппе попробовал снова объяснить, с какими техническими трудностями столкнулась «Ад Инкорпорейтед», трудностями, которые будут надежно защищать Лагосинтер… по крайне мере, пока противник не найдет способа с ними справиться. Завязалась бурная дискуссия, у каждого гроссмейстера было, что сказать по этому поводу, даже Драйден-Том открыл глаза и обронил несколько коротких фраз. Впрочем, все споры стихли, как только Лэрри упомянул о записке с заклинанием вызова Вельзевула. Подчиняясь всеобщему требованию, Джузеппе выложил на стол аккуратный свиток и развернул его. Больше всех разволновался гроссмейстер Пьелуджио – так, что даже вскочил с места. Наклонился над столом, всматриваясь в текст и, не пытаясь взять пергамент в руки, забормотал:

– Любопытно, очень любопытно, абсолютно иной подход к схемотехнике…

После этого, заседание было как-то скомкано, а участие в нем магистра Трио закончено. И главное, нельзя сказать, что Джузеппе выставили за дверь, нет! Просто очень деликатно и вежливо дали понять, что его присутствие больше не является необходимым. И даже, сопроводили это букетом восхищенных комплиментов и благодарностей, как от каждого гроссмейстера отдельно, так и от всего Лагосинтера в целом. Одним словом, «что бы мы без вас делали, многоуважаемый магистр Трио…» Но, тем не менее, вежливый намек насчет личного интереса и вытекающего из него желания участвовать в изучении заклинания Вельзевула, гроссмейстер Пьелуджио артистично пропустил мимо ушей.

Лэрри вышел в вестибюль вместе с Джузеппе.

– Тебе не кажется, что они отнеслись ко всей этой истории немного… не знаю, легкомысленно, что ли? – озабоченно спросил приятеля магистр Трио. – Или они мне не до конца поверили?

– Почему, поверили. И выслушали тебя со всей серьезностью. Просто, поскольку этот кризис уже миновал… а с их точки зрения и вовсе разрешился сам собой, то нет причины уделять ему особенно много внимания. На будущее надо, разумеется, сделать выводы, но и этот вопрос нет необходимости решать именно на сегодняшнем совете. Наоборот, даже хорошо, что есть возможность отложить его, поразмышлять на досуге. В общем, не забивай себе голову. Ты свое дело сделал и можешь возвращаться домой. Посмотришь, как там Арра с Ганцем освоились, нянюшку Матильду успокоишь. Отдохнешь. А то на ожившего покойника похож. Точнее, на не до конца ожившего покойника.

– На себя посмотрел бы, – устало ответил Джузеппе. То, что отдохнуть ему не мешает, он понял, как только покинул зал заседаний. – Ты разве вернешься туда?

– Придется, – действительно, Огюстен Лэрри выглядел не намного лучше приятеля. – Остались некоторые технические вопросы. Опять же Ганц… он ведь все еще преступник. И вообще, придется по всяким-разным делам побегать. Но ужин в шесть, я помню.

– Не сомневаюсь, – слабо усмехнулся Джузеппе.

Лэрри засмеялся, хлопнул его по плечу и вернулся к гроссмейстерам.

Технические вопросы он решил прямо-таки неприлично быстро. Впрочем, гроссмейстеры никогда не отличались любовью к длительным дискуссиям. Поэтому, выслушав предложения Лэрри по поводу использования ушедшего на пенсию наемного убийцы, все пятеро согласились, что героические действия Ганца по защите Лагосинтера заслуживают, по меньшей мере, ответной любезности. Которая вполне может принять форму полного и безоговорочного помилования. Лэрри было точно известно, что, по меньшей мере, трое из гроссмейстеров, в свое время, прибегали к помощи специфических талантов обсуждаемой фигуры для улаживания некоторых личных проблем, но он деликатно не стал демонстрировать свою информированность. Гроссмейстеры, судя по тому, как легко была решена проблема Ганца, эту деликатность оценили.

Следующим пунктом шел вопрос о магистре Трио. Лэрри намекнул, что надо бы подобрать достойную работу и для него.

– Или вы, гроссмейстер Пьелуджио, намерены привлечь его к изучению переданного в ваши руки заклинания?

– Нет, в мои ближайшие планы ничего такого не входит, – честно признался гроссмейстер. – Может когда-нибудь… Да ведь он и не специалист в этой области, он же магистр истинной магии, так ведь? И до отъезда в Имолу работал в Университете, на соответствующей кафедре? Вот пусть и продолжает работать. Очень логичное решение, не так ли, мой дорогой?

– Логичное, – согласился Лэрри. – Но возвращение магистра Трио на прежнюю должность будет сопряжено с некоторой неловкостью. Она уже два года занята – магистром Уэррингом. Он, конечно, не обладает талантом, присущим моему другу, но очень добросовестный работник и претензий к нему нет. Увольнять его теперь, было бы не совсем этично.

– А разве он заступил на этот пост не исполняющим обязанности? – уточнил гроссмейстер Мартисс. – На время отсутствия магистра Трио?

– Когда Джузеппе оставил Нюрбург, то не думал, что вернется. Он уезжал навсегда.

– Какое распространенное заблуждение, – пробормотал гроссмейстер Людвиг. – И почему это все пытаются уехать навсегда?

Установившуюся на несколько минут тишину, прервал гроссмейстер Пьелуджио:

– Огюстен, дорогой мой, Университет такой большой! Неужели не найдется ни одной вакансии для магистра Трио? Это болвану трудно подобрать подходящую работу, а специалисту такого уровня… вы уж займитесь этим сами, не морочьте нам голову.

– Университет большой, – задумчиво повторил Лэрри. – И вы абсолютно правы, гроссмейстер Пьелуджио, найти для магистра Трио работу, соответствующую его уровню, не так уж и сложно. У меня даже есть одна идея.

Оставшись одни, гроссмейстеры некоторое время молчали.

– Не уверен, что мы поступили правильно, – гроссмейстер Мартисс раздраженно отодвинул пустой кувшин. – Я имею в виду этого убийцу.

Поскольку никто не изъявил желания ответить, он нахмурился и спросил более конкретно:

– Ты как считаешь, Пьелуджио? Может, не стоило торопиться с помилованием?

– А что тебя смущает, мой дорогой? – гроссмейстер Пьелуджио взял кувшин со своего столика, заглянул в него и вылил остатки сока в стакан.

– Убийца будет спокойно разгуливать по столице. Мало того, в стенах Университета. Младший преподаватель! Чему, интересно, он научит студентов? Магов по темным углам резать?

– Не передергивай, Мартисс. Задача спецкурса, который ему поручат, формулируется несколько иначе, – спокойно заметил гроссмейстер Элдон.

– Да знаю я, – гроссмейстер Мартисс немного излишне нервно взмахнул руками, – защита от немагических нападений! Кто только такой дурацкий спецкурс выдумал?

– Насколько я помню, в Совет Старших Магов эту идею вбросили еще по инициативе Ристена – дал справку гроссмейстер Людвиг. И продолжил неторопливо, словно рассказывая поучительную историю: – У него тогда лучшего ученика так отделал жених какой-то резвой девицы, что парень, даже при всем старании Ристена, неделю лежал. Причем лупили его, без всякого применения магии, обыкновенным колом, выдернутым из забора, даже не заговоренным.

– Можешь не продолжать, я прекрасно все это помню! И даже согласился тогда с Ристеном. Но кто мог подумать, что на месте преподавателя, в результате, окажется один из самых опасных убийц Лагосинтера?!

– А, по-моему, очень разумный подход, – заступился за Ганца гроссмейстер Пьелуджио. – Кому и обучать студентов, как не бывшему убийце? Одному из лучших в своем деле, как ты только что, совершенно справедливо заметил, – он выразительно посмотрел на слегка смутившегося гроссмейстера Мартисса. – Или ты боишься, что выплывет на свет ТА ИСТОРИЯ? Можешь успокоиться, Ганц не болтлив.

– Не болтлив? – почти взвизгнул гроссмейстер Мартисс. – Да большего трепла…

– Я, мой дорогой, имел в виду, – слегка нахмурив брови, перебил его гроссмейстер Пьелуджио, – что он никогда не болтает о делах, которые ему поручались. Он действительно треплется непрерывно, но рассказывает самые дикие истории, никакого отношения к его реальным делам не имеющие. Я проверял.

– Доверять убийце, – с отвращением проворчал гроссмейстер Мартисс.

– Ничего сложного, – утешил его гроссмейстер Людвиг. – Кроме того, по моим прикидкам, никаких контактов с Ганцем не имел только Ристен – слишком давно он в свою башню забился. Ну, может еще Джанкарино.

– Не может быть! Ладно, Пьелуджио еще мог при случае воспользоваться, в это я верю. Но Элдон! Но Драйд! Этого не может быть!

Гроссмейстер Элдон рассеянно улыбнулся и сделал крохотный глоточек из своего стакана – не столько отпил, сколько смочил губы. Что касается гроссмейстера Драйден-Тома, то он не потрудился даже открыть глаза. Только пожал плечами и заметил негромко:

– Работу должен делать специалист. Ганц – квалифицированный специалист.

– Не может быть, – в третий раз повторил гроссмейстер Мартисс, уже менее эмоционально. Но тут новая мысль пришла ему в голову: – Подожди! Ты сказал, никто кроме… Людвиг, но это означает, что и ты тоже!

– А тебя это сильно удивляет? – насмешливо прищурился гроссмейстер Людвиг.

– Ха. Пожалуй, нет. Уже нет. Но знаете, коллеги, я все-таки считаю, что за этим убийцей надо присматривать. Негласно.

– Лэрри за него, – напомнил гроссмейстер Элдон.

– А что Лэрри? – гроссмейстер Мартисс, похоже, окончательно успокоился. – В конце концов, могу я, например, просто развлечься немного? Или кто-нибудь имеет возражения?

– Конечно, нет, мой дорогой, – поспешил заверить его гроссмейстер Пьелуджио. – Развлекайся, сколько хочешь. Только не переборщи: Огюстен не тот человек, которого имеет смысл делать своим врагом.

– Ох, как же я, оказывается, соскучился! – Джузеппе, с одинаковой нежностью, оглядывал и накрытый стол, и нянюшку.

– А кто тебя заставлял неизвестно от чего в Имоле прятаться? – спросила она и тут же нахмурила брови: – Руки отмыл? Покажи!

Магистр покорно вытянул вперед руки, Арра с Ганцем, на всякий случай, тоже продемонстрировали свои ладони. За один неполный день, проведенный с нянюшкой, они привыкли не только немедленно выполнять, но и предугадывать ее желания.

А день получился довольно насыщенным. После того, как Лэрри отбыл, уводя с собой Джузеппе, нянюшка Матильда смерила новых жильцов суровым взглядом:

– Значит, вы собираетесь остаться здесь… ну-ну. Это может оказаться забавным. Начнем устраиваться.

На самом деле, устройство гостей оказалось делом не столько забавным, сколько трудоемким. В доме Джузеппе было всего три спальни – самого хозяина, нянюшки Матильды и запасная, та самая, голубая. Так что, для Ганца пришлось переоборудовать, что заняло довольно много времени, один из чуланов при кухне. Его нельзя было назвать просторным, зато там было окошечко и даже с веселенькими, в мелкий розовый горошек, занавесками. А когда вынесли большой сундук с разной кухонной утварью, ларь с солью и прочие хозяйственные предметы (банки с вареньем, стоящие стройными рядами на полках вдоль одной из стен, Ганц не то чтобы разрешил, а прямо-таки, просил оставить. Уверял, что с ними ему будет не так одиноко) и, вместо этого, поставили кровать и стул, да еще на узкий подоконник нянюшка Матильда пристроила вазочку с цветами, чулан приобрел вполне жилой вид.

Джузеппе явился к тому времени, когда все тяжелые предметы были передвинуты, что дало Ганцу возможность обвинить его:

– Ты нарочно стоял под дверью и дожидался, пока я сделаю всю работу!

Впрочем, магистр не обратил на него никакого внимания. Как и на Арру, которая тоже попыталась выступить с претензиями. Он небрежно отмахнулся от обоих и обратился к нянюшке Матильде. В одно мгновение, превратившись в ярко выраженного подхалима, Джузеппе вручил нянюшке сувенир из Имолы – искусно выполненную местным мастером куклу-курочку: в четверть натуральной величины, с янтарными бусинками вместо глаз и покрытую пестрыми, настоящими перьями, подобранными так аккуратно, что они создавали совершенно естественный рисунок. Ганц и Арра, с некоторым сомнением наблюдали, как магистр осторожно вынимает игрушку из коробки – им обоим такой подарок казался совершенно бессмысленным. Но Джузеппе хорошо знал, как угодить своей нянюшке – она была очень довольна игрушкой и заметно тронута.

Впрочем, это не помешало нянюшке Матильде немедленно пристроить к делу и любимого хозяина – надо ведь было еще натаскать и нагреть воды на всю компанию. Купание оказалось достаточно канительным, хотя и необходимым делом. Особенно, если учесть, до чего грязными оказались путешественники. Печальный, но естественный результат долгой дороги: умывание колодезной водой на постоялом дворе, даже самое тщательное, никак не заменяет полноценной ванны.

В общем, дел до ужина хватило всем. Но ровно в шесть, и хозяева, и гости, собрались на кухне и добросовестно демонстрировали чистые руки.

– Но где же господин Лэрри? – Арра оглянулась на дверь. – Вот не думала, что он опоздает!

– На мои блинчики? Никогда, – уверенно ответила нянюшка. – Просто у нас часы спешат на две минуты, а Огюстен стремится быть идеально точным во всем.

Тут же раздался деликатный, но уверенный, стук в дверь.

– О, я же говорила! Джузеппе, открой, пожалуйста.

Лэрри вошел веселый, очень довольный, хотя и осунувшийся от усталости и, без лишних слов, направился к умывальнику. Потом покрутил ладонями перед нянюшкой Матильдой, плюхнулся на табурет и сразу потянул к себе тарелку с горкой свернутых маленькими треугольниками пухлых блинчиков.

– Дамы и господа, никаких возражений, я честно заработал свою порцию! Все переговоры проведены, вопросы решены, назначения согласованы и приказы подписаны. Кого-нибудь интересуют подробности?

– Всех, – ответил Джузеппе.

– Тогда не буду вас мучить, рассказываю по порядку, – Лэрри откусил сразу почти половину блинчика, промычал, закатив глаза, – м-м-м, объедение! Значит, начнем с самого простого и явного. Выпускница Эсмеррской школы Арра Даман зачислена в отряд Розовых Ос стажером с испытательным сроком двенадцать месяцев…

Арра взвизгнула и хлопнула Ганца по спине:

– Сделано! Ура!

Совершенно не готовому к такому бурному проявлению чувств, Ганцу пришлось ухватиться обеими руками за стол, чтобы не упасть.

– Какое счастье, что тебя взяли только стажером, – хмыкнул он. – Если бы сразу в бойцы, или, еще хуже, командиром группы, ты бы, птичка, меня на радостях по полу размазала.

– Не называй меня птичкой, – отмахнулась сияющая Арра. – Господин Лэрри, а этого убийцу куда?

– Я же сказал, все по порядку, – невозмутимо и немного невнятно ответил Лэрри, успевший зажевать следующий блинчик, – от простого к сложному. С тобой, Арра, было проще всего. Вторым пунктом идет Джузеппе.

– Со мной-то какие проблемы? – удивился магистр, немного уязвленный невнятным окончанием встречи с гроссмейстерами. – Приехал человек к себе домой, никого не трогает и сам никого не интересует…

– Ах-ах-ах! Какое самоуничижение, – ехидно перебил его Лэрри. – Это знаменитый магистр Джузеппе Трио, вернувшийся из добровольного изгнания, никого не интересует? Да Университет уже бурлит самыми невероятными слухами, и только хорошее воспитание не позволяет студентам, преподавателям и прочим сотрудникам, двинуться к твоему дому с приветственными кликами.

– Ты это серьезно? – Джузеппе был ошеломлен.

– Почти. Ну, если немного и преувеличиваю… толп поклонников перед дверью ты можешь, пожалуй, не опасаться. Но интерес твое появление в стенах Университета вызовет огромный, это точно. И я уже имел беседу с человеком, который в тебе не просто заинтересован, а прямо-таки… знаешь, даже слова не подберу. В общем, просит и умоляет о встрече с тобой, ему необходима твоя помощь.

– Но Лэрри, ты же знаешь, с практической точки зрения, я…

– А ты ему нужен именно как теоретик, практик этот парень и сам неплохой. Может, ты помнишь, Таффхлд Торстен, с факультета технической магии?

– Что-то такое… это кафедра механики заклинаний? Тот, что делал года три назад интересные доклады насчет мощности, дальности действия и прочего?

– Точно, он самый. Так вот, пока ты отсиживался в Имоле, Торстен время даром не терял и сконструировал аппарат, позволяющий увеличивать мощность произнесенного заклинания и по узко направленному лучу посылать его, практически, в любую точку Лагосинтера. Ему под это дело даже лабораторию выделили и место на Университетском полигоне.

– Но это же не может работать, – встрепенулся Джузеппе. – Настройка такого механизма будет подвержена внешним колебаниям, а если учесть влияние по формуле Куалу… впрочем, помехи можно попробовать нейтрализовать: работал я, давно правда, с одной такой сеточкой, она очень качественно гасила…

– Вот я и говорю, – благодушно прервал его бормотание Лэрри, – практик он сам прекрасный, железку, по крайне мере, сочинил вполне убедительную и она работает, я проверял. С настройками хуже: в смысле теории наш Таффи на весьма среднем уровне находится. Стандартные регулировки еще худо-бедно тянет, а общую схему выстроить не в состоянии. И что главное, сам это понимает. Просит тебя, Джузеппе, придти к нему в лабораторию начальником, и помочь довести его любимое детище до ума. Ты как, не против?

– Спрашиваешь?! Когда с ним можно связаться?

– Я ему велел завтра утром к тебе зайти…

– Сюда?

– Естественно сюда, куда же еще? Поговоришь с ним, чертежи посмотришь, может, сразу на полигон двинетесь, проверите прибор в деле. Да, после обеда не забудь в администрацию Университета заглянуть, там приказ о твоем зачислении будет готов, распишешься и насчет жалованья уточнишь. Пока ты в Имоле прохлаждался, увеличение ставок прошло, так что, по новому тарифу, как руководитель лаборатории, да еще с надбавками за степень, кучу денег будешь получать.

– Куча, это сколько? – живо заинтересовался Ганц.

– Раза в три больше, чем я собираюсь предложить тебе.

– Ага, значит, мы дошли до самого сложного вопроса, до меня, – Ганц кивнул и постарался придать своей подвижной физиономии самое благонравное выражение. – Слушаю и заранее на все согласен.

– Надо же, какое послушание! – съязвила Арра. – С чего бы это вдруг?

– Так дяденька Лэрри плохого не посоветует. И вообще, если его не слушаться, то он может огорчиться, а это вредно для здоровья.

– Для чьего? – уточнила нянюшка Матильда.

– Для моего, разумеется, – уверенно ответил Ганц и она согласно кивнула.

– Надеешься купить меня такой грубой лестью? – усмехнулся Лэрри.

– А почему нет? – пожал плечами Ганц. – Особо тонкие, изысканные комплименты, люди или вовсе не замечают, или не верят им. А грубую лесть, чаще всего, принимают за здоровую, простодушную искренность. Что касается нашего, конкретного случая… господин Лэрри, вы ведь не собираетесь отрицать, что огорчать вас – не самое разумное занятие для человека, пекущегося о своем благополучии?

– Пожалуй, не стану. Что ж, я понял, ты принимаешь предложение. Это очень приятно, но может быть, ты не сочтешь излишним трудом его выслушать?

– Не сочтет, не сочтет, – Арра опередила Ганца, замешкавшего с ответом. – Говорите, господин Лэрри, нам ведь тоже интересно!

– Дело в том, что в головах наших главных университетских умников, я имею в виду руководителей Ученого Совета, естественно, давно бродила идея ввести новый спецкурс. Официального названия они пока не придумали, но что-то вроде обучения простейшим методам защиты от немагического нападения, – Лэрри сделал паузу, глядя на Ганца, и очевидно ожидая его реакции. Не дождался. То есть, брови тот слегка приподнял, но ничего при этом не сказал. Помолчав, Лэрри неторопливо продолжил: – конечно, никто не имеет в виду превращать студентов в воинов-магов, у них совсем другая учебная программа. Но освоить хотя бы самые основные приемы они вполне в состоянии.

– А зачем это вдруг? – спросил Джузеппе.

– Не вдруг, я же говорю, идея давно зрела. А зачем… на всякий случай. Знания и умения лишними не бывают. Пусть они впоследствии и не смогут противостоять серьезно подготовленному наемному убийце, но, по крайней мере, хоть как-то успеют среагировать на его присутствие.

Ганц, все так же молча, кивнул. Вместо него заговорила нянюшка Матильда:

– Но ведь студенты, пусть даже самые младшие, вполне в состоянии… а, понятно. Они чувствуют, когда подбирается с враждебными намерениями некто, владеющий магией, а перед простым физическим нападением практически беззащитны. Что ж, согласна. Может это и не самый необходимый спецкурс, но достаточно полезный.

– Не знаю, – выпятила губы Арра. – По-моему, если уж этот «всякий случай» произойдет, то гораздо разумнее нанять специалиста, профессионального телохранителя.

– Об этом и речь, – лениво пояснил Ганц. – Начальное обучение, чтобы дать парням шанс смыться, при первых признаках опасности, и успеть обзавестись этим самым телохранителем. Ну, и при необходимости, от всякой менее опасной, но довольно надоедливой мошкары отбиться: ночных грабителей, хулиганов и прочей мелочевки. Я правильно рассуждаю, господин Лэрри?

– Абсолютно. Так ты подтверждаешь согласие?

– Ой, господин Лэрри! – Арра всплеснула руками и даже немного подпрыгнула на своей табуретке. – Его что, правда, приглашают преподавать в Университете? Как здорово, Ганц! Конечно, он согласен!

– Погонять ребятишек, обучая их начальным правилам защиты? Почему бы и нет? Это может оказаться довольно забавным.

– Сомневаюсь, – сухо возразил Лэрри. – И если ты рассчитываешь на легкое и веселое время провождение… боюсь, господин Ганц, тебя ожидает жестокое разочарование.

– Почему? Разве студентов Университета так сложно обучать?

– Дело не в студентах. Дело в тебе и твоих привычках. Ты ведь всегда был вольным стрелком, а теперь поступишь на постоянную работу, причем в довольно консервативное учреждение. С одной стороны, это имеет свои преимущества, например, гарантированное регулярное жалованье, без особых хлопот и беготни. Но с другой стороны, потребуется подчиняться хотя бы минимальной трудовой дисциплине.

– Действительно, другая сторона, – поморщился Ганц. – А что входит в понятие «трудовая дисциплина»?

– Ничего, с чем ты не смог бы справиться, – утешил его Джузеппе. – Так, немного бюрократической волокиты. Составление учебных планов, заполнение ведомостей, отчеты на кафедре… Кстати, Лэрри, а к какой кафедре его припишут?

– Спортивная, при факультете технической магии, – коротко ответил Лэрри.

– Отчеты, планы, – помрачнел Ганц. – И все это, наверное, регулярно?

– Я предупреждал, что ты будешь разочарован.

– А никак нельзя разделить? Я бы мог вести практические занятия, а всей бухгалтерией занялся бы кто-нибудь другой?

– Вся эта, как ты говоришь, бухгалтерия, будет являться документальным отчетом именно о проделанной тобой практической работе, – покачал головой Лэрри. – Чтобы работал один человек, а отчитывался другой, так не бывает.

– Еще как бывает! – заспорил Ганц. – Да я навскидку могу назвать дюжину подобных случаев!

– И все они произошли в уважаемых солидных организациях, с серьезным отношением к документообороту?

– Ну… пожалуй, нет. То есть, серьезными-то эти организации были, и даже солидными, но вот насчет документооборота… именно к документам, там без особого уважения.

– Личная просьба, Ганц, – поджал губы Лэрри: – Не мог бы ты, при общении со студентами и сотрудниками кафедры, свести не относящуюся к работе болтовню до минимума?

– Без проблем, – в этот вечер Ганц был на удивление покладистым. – Буду болтать только в специально отведенных местах. А почему?

– Видишь ли, твои шутки носят довольно специфический характер, а мне не хотелось бы афишировать бурное прошлое нового младшего преподавателя спортивной кафедры Ганца… как, кстати, твоя фамилия?

– Фамилия? А разве вы не знаете?

– Увы. Настоящая фамилия одного из лучших наемных убийц Лагосинтера не известна даже нам.

– Вот жалость! – искренне расстроился Ганц. – А я надеялся, что вы мне скажете. Понимаете, я столько лет, всю жизнь, кажется, обходился без нее… То есть, наверняка, фамилия у меня была… когда-то… я так думаю. Но сейчас, честно, понятия не имею, какая! – он развел руками.

Несколько секунд, в полной тишине Лэрри смотрел в глаза Ганцу, потом вздохнул:

– Хорошо. Пусть будет так, – поверил он, или нет, так и осталось неясным. – Но в любом случае, сотруднику Университета, фамилия необходима. В сложившейся ситуации я вижу только один выход – придумать ее.

– Есть еще способ, – задумчиво и очень серьезно произнес Джузеппе. – Ты можешь усыновить Ганца, и тогда у него самым законным образом появится настоящая фамилия. Ганц Лэрри! По-моему, звучит изумительно.

– Я согласен! – расцвел Ганц.

Арра прыснула, нянюшка Матильда удивленно уставилась на Джузеппе, а Лэрри, с кислым видом, покачал головой:

– Общение с этим типом не пошло тебе на пользу, Трио. Твои шутки никогда не были особенно смешными, а уж эта… сам его усыновляй.

– Я согласен! – быстро повторил Ганц. – Ганц Трио, это звучит не хуже, чем Ганц Лэрри.

– Да нет, Лэрри прав, шуточка действительно, так себе. Может ты, Арра?

– Я согласен! Ганц Даман…

– Усыновлять это сокровище? – Арра очень выразительно передернула плечами, словно пытаясь вытряхнуть забравшуюся к ней за шиворот сороконожку. – Он же меня мамулей при всех звать станет! Нет уж, обойдется.

– Собственно, если нет других желающих, я могу помочь, – спокойно предложила нянюшка Матильда. – Могу усыновить, или просто фамилией поделиться. Тсспуффр.

– Что? – немного растерялся, просиявший было, после первых слов нянюшки, Ганц.

– Тсспуффр. Фамилия у меня такая.

– Я согласен, – мужественно сказал Ганц, после короткой, совсем короткой паузы. – Пусть будет Тсс…

– Тсспуффр.

– Ага, вот это самое.

– Но как же, – зачарованно спросила Арра, – как же вы это выговариваете? И остальные тоже?

– А никто не выговаривает, даже не пытается. Поэтому я для всех именно нянюшка Матильда, а не госпожа Тсспуффр.

– Ну что ж, значит с фамилией вопрос решен, – с удовлетворением заключил Лэрри. – Поздравляю, младший преподаватель Ганц Тспр… Тсспуффр.

– Представляю, как студенты счастливы будут, – с мрачной улыбкой заключила нянюшка Матильда.

– Надо же, как время летит в хорошей компании, – удивился Лэрри, выходя на крыльцо, – вот не думал, что уже так поздно!

– Я провожу вас, – Ганц вышел следом и прикрыл за собой дверь. – Не возражаете?

Лэрри бросил на него внимательный взгляд и коротко кивнул:

– Не возражаю.

Некоторое время они шли по пустынной улице в молчании, сосредоточенно глядя под ноги: в ночной темноте, против которой были бессильны редкие фонари, на мостовой таилось немало капканов – не опасных для жизни, но прискорбных для обуви.

– Я живу не слишком далеко, – не поднимая головы, прервал затянувшуюся паузу Лэрри. – Что ты хотел мне сказать?

– Это трудно сформулировать, – голос Ганца звучал серьезно и напряженно. – Я бы не хотел выглядеть неблагодарным… поверьте, все, что на меня свалилось – постоянное жилье, хорошая работа, исключение из списков разыскиваемых преступников… – он запнулся, явно подбирая слова и, воспользовавшись этим, Лэрри вставил:

– Благодарность за пункт первый не имеет ко мне никакого отношения – с этим обращайся к Трио.

– Если бы не пункт третий, я бы в Нюрбург даже не сунулся, – холодно ответил Ганц, – и вам это известно, лучше, чем… впрочем, я не об этом хотел говорить. – Он снова замолчал.

– Я слушаю, очень внимательно, – через пару минут напомнил о себе Лэрри.

– Я вот спрашиваю себя, – голос Ганца звучал настолько тихо и задумчиво, словно он, действительно, разговаривал сам с собой. – Неужели господин Лэрри, всего за несколько часов успел собрать Совет Старших Магов и добиться моего помилования? Оно, само по себе, мероприятие не рядовое, но надо же было еще поговорить с тем магистром-техником насчет Джузеппе, решить в Университете вопросы с его и моим назначением… когда? – он развел руками. – Не понимаю!

– Не веришь, что все эти вопросы действительно решены?

– Я может, и выгляжу болваном, но не настолько же! Верю, конечно. Просто у меня концы с концами не сходятся.

– И тебя это раздражает? Зря. И вообще, молодой человек, ты в курсе, что страдаешь манией величия?

– В тяжелой и хронической форме, – согласился Ганц. – А как вы об этом догадались?

– Ты почему-то вообразил, что ради тебя мне пришлось собирать Совет Старших. Извини за неприятную новость, но ты, Ганц, вовсе не такая значительная фигура. Конечно, я переговорил с гроссмейстерами, чье слово, в данной ситуации, имеет влияние побольше, чем два или даже три Совета Старших Магов. Но собрались они, поверь, вовсе не ради перевоспитавшегося наемного убийцы. Я просто воспользовался случаем и описал им твои подвиги… не былые, разумеется, они и так известны, а последние. Так что, не сомневайся, помилование ты получил полное и по всей форме.

– Так все просто? – Ганц остановился под фонарем и пристально посмотрел в глаза магистру. – И никого из них не смутило, что я был убийцей?

– Га-а-анц, – протянул Лэрри и укоризненно покачал головой, – ты слишком серьезно к себе относишься. Возможно, три-четыре года назад, это было бы существенно сложнее, а сейчас… новые времена, новые проблемы. Кто сейчас вспоминает знаменитого убийцу, кроме любителей рассказывать захватывающие дух истории за кружкой пива? Что же касается Старших Магов, а тем более Гроссмейстеров… ты ведь знаком кое с кем из них, я не ошибаюсь?

– М-м-м, – неопределенно промычал Ганц, придавая лицу самое рассеянное выражение.

Лэрри ухмыльнулся и положил руку ему на плечо.

– Извини, это был неудачный вопрос. Сформулируем по другому. Учитывая богатый и разнообразный жизненный опыт, ты, надеюсь, не считаешь гроссмейстеров кем-то вроде юных девственниц, падающих в обморок при слове «кровь»? Среди магов идеалисты всякие, альтруисты, вообще редко встречаются, а уж среди гроссмейстеров… У них свой взгляд на жизнь, причем часто, довольно жесткий. Так что, «убийца-пенсионер», как ты себя называешь, не является для них чем-то шокирующим, – он усмехнулся и добавил ехидно: – Если ты не будешь давать воли своей сентиментальности, естественно. Вот что касается простых обывателей, у тех да, взгляды могут оказаться не столь широкими. Поэтому я и просил тебя не болтать лишнего.

Ганц ответил не сразу.

– Как странно, – он поежился и обхватил себя руками. – В моем, вовсе не юном возрасте, начинать новую жизнь? Вы поверите, если я скажу, что мне немного не по себе?

– Ха, – коротко ответил Лэрри. И, после короткой паузы, подмигнул: – А ты поверишь, если я скажу, что испытываю к тебе некоторое сочувствие?

«Итак, все получилось очень неплохо. Правда, оказалось, что к магистру Трио прилагаются Ганц и Арра Даман. Ничего, на расстановку сил это не повлияет. Девица Даман вряд ли стоит того, чтобы учитывать ее в планах. А Ганц? Да что Ганц – пустяк, ерунда. Просит Лэрри его помиловать – пожалуйста, никаких вопросов! Предлагает принять на работу в Университет – сколько угодно! В конце концов, мало ли убийц топчет мостовые Нюрбурга, ну будет еще один. Тем более, что его можно и использовать при случае. По прямому, так сказать, назначению. Одним словом, некто Ганц, тоже не имеет значения. А что касается магистра Трио… Без ложной скромности признаем: свести его с Таффхлдом Торстеном – великолепная идея. Вдвоем они быстро доведут до ума изобретение магистра Торстена. Когда же Усилитель Заклинаний будет отлажен и готов к эксплуатации, можно будет и внести в общую картину некоторые изменения. Усилитель нельзя оставлять в руках разной мелкой шушеры вроде магистров Трио и Торстена. Этот прибор должен принадлежать только одному человеку, тому который истинно достоин власти над миром… Вот только надо очень тщательно все продумать и просчитать. И распределить роли. Не самому же черновой работой заниматься».