Текст книги "Волки выбирают пряности (СИ)"

Автор книги: Ирина Матлак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

Букет 19. На краю обрыва

Выйдя на улицу, почувствовала себя вырвавшейся из клетки птицей. День радовал по-настоящему майским теплом и подталкивал горожан выходить из домов. На улицах царило оживление. Цветочницы, разгуливающие с плетёными корзинами, предлагали прохожим букетики ландышей, мальчишки обращались с призывами купить свежую прессу.

– Господин, купите газету! – пристал к Диану один из них. – Всего туйе!

Вложив ему в ладонь монетку, турьер пробежался глазами по первой новостной колонке и хмыкнул. Заглянув ему через плечо, я увидела информацию о традиционных гуляниях на День Процветания, проходящих в столице. Двадцать первого мая туда съедутся гости со всего королевства, будут открыты всевозможные ярмарки, а также все получат уникальную возможность воочию увидеть не только некоторых придворных, но и самого короля.

Под одним из заголовков был изображён портрет немолодого мужчины с густыми чёрными бровями, крупным подбородком и твёрдой линией губ. Подпись гласила, что это придворный маг.

Я перевела взгляд с волка на Диана, и по моим глазам они прекрасно всё поняли. Упускать такой шанс было непозволительно, и я решила – во что бы то ни стало, на День Процветания окажусь в столице. Лучше рискнуть всем, чем бездействовать.

Заглянув в небольшую кондитерскую, где купили плитку шоколада, мы втроём отправились в приют. Визит в мэрию был ничем по сравнению с тем, что мне предстояла встреча с Эриком. Стоило только представить его озлобленное, искажённое обидой лицо, как меня начинало трясти. Воображение рисовало нашу встречу в самых мрачных тонах. Казалось, как только брат меня увидит, так сразу начнёт обвинять в том, что я его бросила. Была уверена – случись так, все заготовленные объяснения вылетят из головы, и я не сумею проронить ни слова.

– Юта! – радостно воскликнул дед Ивар, увидев меня в подъехавшем к воротам экипаже. – Бог мой, как же я за тебя волновался!

Едва я спустилась, тут же очутилась в крепких объятиях. Прошло всего несколько дней, но даже за такой короткий отрезок времени успела соскучиться по доброму сторожу. Этот человек сделал для меня очень много, и, незаметно для себя, я очень к нему привязалась.

Блэк остался во дворе, а мы с Дианом вошли в жилой корпус. Быстро поднялись в мою теперь уже бывшую комнату, где я забрала присланную коробку с вещами. После сдала ключ на вахту, и мы направились к госпоже Ниаль.

Разговор с директрисой не занял много времени. В основном говорил турьер, а я лишь кивала, подтверждая сказанное, и отвечала на некоторые вопросы. Диан завёл речь и об оформлении опекунства, на что госпожа Ниаль выдала список с перечнем бумаг, которые было необходимо собрать. Мне, как сестре Эрика, прямо отказать не могли, но было понятно, что в ближайшее время ребёнка не отдадут.

Директриса изъяснялась коротко, сухо и по существу. С первой минуты разговора стало заметно, что она не слишком рада визитёрам и желает выпроводить нас, как можно скорее. Я чувствовала её неприязнь, но, по большому счёту, мне было всё равно. Госпожа Ниаль не относилась к тем, кто смешивает работу с личными взаимоотношениями, поэтому никакого подвоха от неё ждать не приходилось.

В отличие от мэра.

Встречу с братом мне, ожидаемо, разрешили. Уже вскоре я стояла в холле жилого корпуса, сжимая в руках купленную шоколадку. От тепла пальцев шоколад стал мягким и потерял форму, но это было неважно. В тот момент, когда на лестнице послышались знакомые торопливые шаги, я спешно сунула её в сумку. Сейчас идея подарка казалась неуместной и глупой.

Остановившись на предпоследней ступени, брат замер и поднял на меня взгляд. Так же замерев, я несколько долгих секунд всматривалась ему в глаза, желая прочесть его чувства и выразить свои.

Глаза…сколько всего они могут отражать. Сколькими взглядами мы обмениваемся за свою жизнь? И всякий раз – будто первый. И с каждым человеком – по-новому.

– Эрик…, – в голосе прозвучала нерешительность.

Прошло не меньше полуминуты, прежде чем он резко сорвался с места и бросился ко мне. В следующее мгновение я сидела на коленях и чувствовала влагу на своём плече – там, куда, всхлипывая, уткнулся брат. Он цеплялся за меня с недетской силой и ничего не говорил. А я, впервые видя, как мой милый задира и хулиган плачет, тоже не сдержалась. По щекам побежали слёзы облегчения и радости от этой встречи.

– Ты ушла, – судорожно проговорил Эрик. – Думал, больше не вернёшься…

– Ну что ты, – погладила его по растрепавшимся волосам. – Я ведь обещала.

Многострадальная шоколадка всё-таки вынырнула из сумки и была передана брату. Увидев лакомство, тот утёр слёзы, моментально разорвал обёртку и откусил чуть ли не полплитки.

Пока он уплетал шоколад, я краем глаза заметила в другом конце холла знакомую фигурку.

– Тим! – позвала, поманив к нам. – Иди сюда!

Специально для такого случая у меня была припасена шоколадка номер два. Молочная, с клубничной начинкой. Была уверена, что ангелочку понравится. В отличие от моего братца, он набрасываться на сладость не стал и скромно припрятал её в карман брюк. Полностью она не поместилась и выглядывала наружу, но ангелочка, похоже, это ничуть не заботило.

К этому времени в холле собралось чересчур много зевак, поэтому я предложила мальчикам пойти на кухню. То, что там может находиться Тильда, мне было безразлично. Эта особа никогда не волновала, а вот Рэя увидеть хотелось.

Когда мы вышли во двор, я на миг оторопела от представшей взору картины. Толпа детворы обступила Ардена Блэка, который смотрел то на одного воспитанника, то на другого и не знал, что предпринять. Мне был адресован страдальческий взгляд, что можно было трактовать как призыв о помощи.

– А вы, правда, высший волк? – подбоченившись, с неподдельным любопытством спросил веснушчатый мальчуган. – А покажете, как превращаетесь?

– Дурак! – припечатала его невысокая белокурая девочка. – Двуликим запрещено оборачиваться в городе!

Спустя несколько мгновений я не выдержала и громко рассмеялась. На ум тут же пришла недавняя сцена, где одна маленькая лисичка просила «Дядю Серого» превратиться в «собачку».

Кажется, у «дяди» задёргался левый глаз.

Вскоре к нему присоединился и правый.

На выручку жертве детской любознательности пришёл Диан, который переключил часть внимания на себя.

Чтобы не терять время попусту, я потащила Эрика с Тимом на кухню, попутно отмечая, что братец тоже поглядывает в сторону моих спутников с явным интересом. Надо будет их познакомить, а перед этим расписать Диана с Арденом во всей красе. Пусть лучше Эрик считает кумиром высшего волка, чем господина мэра.

Кухня встретила теплом, пыхтением огромных кастрюль и запахом жареного лука, томящегося на чугунной сковороде. Рэй сидел за столиком, который я облюбовала в то время как жила в приюте, и попивал кофе со сливками. Пока шеф позволял себе отдыхать, остальные повара привычно вкалывали на благо родной столовой.

Первой наше появление заметила Тильда. Бедняга от неожиданности ухватилась за горячую ручку сотейника и, зашипев, тут же сунула пострадавшие пальцы под холодную воду.

Реакция Рэя на моё возвращение была примерно такой же, как у деда Ивара, только чуть сдержаннее. Он незамедлительно велел поставить на стол обед, лучшие порции десертов и фирменный какао. Не страдающий отсутствием аппетита Эрик тут же взгромоздился на табурет, приготовившись поглощать очередные вкусности, и Тим последовал его примеру.

Мы с шеф-поваром отошли в сторону, после чего он стал расспрашивать о том, что случилось, и где я пропадала. При этом я чувствовала, что им движет не банальное любопытство, или дежурная вежливость, а неподдельное беспокойство.

Скрывать новую работу было бессмысленно, так что я поведала о нескольких днях, проведённых в лисьей деревне, и восстановленных документах. О том, что принадлежу к белым волкам, естественно, умолчала. Вот только ощущение, что Рэй об этом знает и так, никуда не делось. Собственно, это являлось одной из причин, по которым я и заглянула на кухню.

– Не хочешь мне рассказать о том, что произошло в нашу предыдущую встречу? – смена темы вышла резкой, и в первое мгновение шеф-повар опешил.

– Ты о чём?

Либо он, действительно, ничего не понимал, либо являлся прекрасным актёром. Я пристально на него смотрела, в это время мысленно воспроизводя фрагмент, где Рэй просит меня передать эстрагон. Тогда моё состояние удивления у него не вызвало.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – сложив руки на груди, слегка прищурилась. – Рэй, я хорошо к тебе отношусь, а эти недомолвки всё портят. Если есть, что сказать – говори.

Я отдавала себе отчёт в том, что полностью верить ему нельзя. Тем не менее, чтобы узнать, что он скрывает, требовалось создать видимость доверия.

Повар молчал, повторяя мой пристальный взгляд. Казалось, играть в игру под названием «кто кого пересмотрит» в последнее время стало моим хобби. Хотя, пожалуй, в умении сверлить взглядом турьерам равных нет.

– Не здесь, – наконец, произнёс Рэй, стерев с лица всякое подобие эмоций. – Оставь адрес, по которому тебя можно найти.

Взяв со стола газету, я чиркнула на ней название кафе и место расположения. Адреса съёмных комнат не знала, а даже если бы он был мне известен, сообщать его повару всё равно бы не стала.

Перемена, произошедшая с ним за считанные минуты, в очередной раз заставила насторожиться. Никогда ещё не видела Рэя таким серьёзным и закрытым. Возникло впечатление, что он незаметно исчез, а его место занял холодный брат-близнец.

Обед прошёл второпях. Мысли о том, что снаружи меня дожидаются Диан с Арденом, подстегнули ускориться. Ограничившись картофельной запеканкой, я дождалась, пока дети расправятся с десертами, и мы покинули кухню. Перед этим Рэй придержал меня за руку, вынудив остановиться, и шепнул, что постарается зайти в ближайшие дни. Сказать, что я ждала нашего разговора, это не сказать ничего. Интуиция, в последнее время слишком часто берущая верх над разумом, настойчиво твердила, что Рэй меня ещё удивит.

Я была заинтригована, а подозрительность к нему возросла.

На этот раз Эрика оставляла с относительно спокойной душой. Теперь угрозы мэра в адрес брата делались несущественными, и я знала, что ему ничего не грозит. Весборт, безусловно, собирался что-то предпринять, но это «что-то» не имело к Эрику никакого отношения. В этом практически не сомневалась. Такой метод стал бы слишком грубым, да к тому же глупым и рискованным, а больше ошибаться мэр не хотел.

Когда мы подъезжали к приюту, у врат стояла пара турьеров, но теперь их там не было. Что ещё раз подтвердило мои умозаключения. Зато вместо них рядом маячили двое мужчин, в которых я безошибочно угадала серых волков.

По пути в кафе Блэк хранил молчание и вертел в руках цветок филии – подарок семилетней поклонницы. Мрачный, брутальный волк, держащий хрупкий фиолетовый цветок – зрелище просто умилительное.

Решив, что в этот день нужно начать разбираться во всех без исключения вопросах, я завела с Дианом разговор о том, что привело меня в Тамаринд. Ведь приехала сюда не только чтобы отыскать брата, но и вернуть «Белый Пион». Последнее для меня было и оставалось не менее важным, чем всё прочее.

До сих пор так и не поняла, почему магазин не только забрали, но и продали. Ведь по закону после совершеннолетия его владелицей должна была стать я.

– Закон не всегда соблюдается, Юта, – с досадой покачал головой Диан. – Это к простым людям применяются жёсткие меры, а власть имущие творят, что хотят. Так было, есть и будет всегда. Вашим с Эриком положением воспользовались и прибрали магазин к рукам. Конечно, противозаконно, но сейчас доказать что-либо будет довольно сложно. Если бы вдруг объявились твои родители – тогда да, появился бы неплохой шанс вернуть «Белый Пион» настоящим владельцам. А так…не было ни завещания, ни факта передачи и получения наследства.

Хотя прогнозы турьер делал неутешительные, отступать я не собиралась. Этот магазин принадлежит нашей семье, и никто не имеет право им владеть, кроме нас. Это место – не просто заведение, где продаются цветы. В каждую мелочь, в каждую деталь была вложена душа. Любовь, благодаря которой цветы благоухали и цвели, как нигде. Этот магазин хранил самое дорогое – счастливые воспоминания, насквозь пропитавшие его стены.

И мы обязательно вернёмся туда – мама, отец, я и Эрик.

Верила, что эти мысли не утопические, и всё случится так, как желает сердце. Потому что если не верить в лучшее, как тогда жить? И для чего?

Повозка остановилась в жилом квартале, пестрящем похожими между собой, двухэтажными домиками. Когда слышала о съёмных комнатах, даже предположить не могла, что они окажутся такими респектабельными. Конечно, не шик, но и далеко не самые дешёвые.

Жить предстояло с хозяйкой. Нам с Наоми в одном доме, а лисам, которые должны были приехать через несколько дней – в другом. Диан снял себе отдельный – небольшой и находящийся здесь же, а Арден Блэк задерживаться в городе не собирался. Изначально. По его словам, он намеревался появляться в кафе по мере необходимости, а в остальное время заниматься своими делами. Но теперь, когда узнал, что я – нуждающаяся в защите белая волчица, планы резко поменялись.

Скрепя сердце, хозяйка выделила ему комнату на первом этаже того дома, где предстояло жить мне и Наоми. Такая забота, конечно, подкупала, но заставляла чувствовать себя до того неловко, что хотелось провалиться сквозь землю.

– Арден, послушай, – улучив удобный момент, позвала я. – Большое спасибо за всё, что ты делаешь, но нет нужды находиться рядом постоянно. Правда, это лишнее.

– Давай я буду решать, что лишнее, а что – нет, – прохладно отозвался он. – К слову, ты ведь по-прежнему хочешь снять печать?

Под выразительным взглядом я медленно кивнула.

– Хорошо. Сегодня в семь.

– Что? – не совсем поняла, что под этим подразумевается.

– Сегодня в семь едем в пригород.

Потребовалось ещё несколько секунд, чтобы понять: Арден Блэк предлагает помощь в пробуждении моей второй сущности. Даже не просто предлагает, а ставит перед фактом…и меня это радовало. Если кто и сумеет в этом помочь, так это он. В конце концов, раз долг чести не позволяет волку бросить меня в беде, так почему бы этим не воспользоваться? Отказ с моей стороны стал бы верхом глупости.

Всё складывалось на удивление удачно, и в «Сладости и Пряности» я входила с большим энтузиазмом. Здесь уже трудилась Наоми, наводя порядок после недавнего ремонта. Все окна были открыты, и по кафе гулял свежий ветерок. Сегодня было очень тепло, и юный май предстал во всей своей красе. Залы утопали в мягком свете, делавшем обстановку по-особенному трепетной и уютной. В таком кафе хотелось сесть у окна, заказать жасминовый чай и, радостно жмурясь, смотреть на улицу. Вид отсюда открывался очень красивый. Южная площадь баловала пышными зелёными кустами, журчанием небольшого фонтанчика и жизнью города, за которой отсюда было очень удобно наблюдать. Тамаринд всегда отличался неповторимыми контрастами – здесь сталкивались сельская и городская жизнь, бедность соседствовала с лоском, а яркие краски разбавлялись серостью, олицетворённой надзором недремлющих турьеров.

За этот день мы успели привести в порядок один зал и частично кухню. Не только отмыли пол и стены, но и расставили некоторые декоративные мелочи. Как я успела заметить, непосредственная владелица кафе питала к деталям особую слабость и подходила к их поиску с особой тщательностью. Для кухни ею были куплены милые прихватки и полотенца, многочисленная утварь отличалась хорошим качеством, а посуда – изяществом и красотой. В такой обстановке научилась бы готовить самая последняя неумеха.

Даже я, не обладающая особыми кулинарными навыками, сумела приготовить вкусный ужин. Следуя традиции кафе, вечером мы собрались за одним столом. День вышел насыщенным, и эта совместная трапеза привнесла долгожданную нотку спокойствия. Настроение парило где-то под облаками, и я то и дело ловила себя на том, что непрестанно улыбаюсь – сказанным кем-то словам, похвале блюду и просто окружающему миру. Давно у меня не было так тепло и спокойно на душе.

Как и договаривались, в семь часов мы с Арденом отправились на окраину города. Причём, вместо того чтобы нанять экипаж, пошли пешком. И эта идея принадлежала не мне.

– Тренировка начинается прямо сейчас, – сообщил высший волк, как только мы вышли из кафе. – Смотри вокруг и старайся прочувствовать всё как можно тоньше. С точки зрения души – как человек, а физически – как волчица.

Легко сказать.

Я не была уверена, правильно ли поняла, что он имел в виду, но предпочла об этом не задумываться. Шагая по тротуару, впитывала весенний вечер и просто наслаждалась каждой секундой. Блэк не делал попыток вновь заговорить, и я этому радовалась. Молчание не было тягостным, напротив, идеально дополняло пронизавшую пространство атмосферу и делало нашу прогулку гармоничной.

Когда спустя некоторое время мы оказались на знакомом обрыве, я ничуть не удивилась. Даже не сомневалась, что Арден приведёт меня именно сюда. Наверное, окажись я здесь днём ранее, непременно стала бы волноваться, вспоминая нашу первую встречу. Но сейчас всё было по-другому. Тихая радость и спокойствие, заполнившие сердце в этот вечер, уходить не спешили, и, находясь здесь, я чувствовала себя как никогда легко.

– Иди сюда, – велел волк, подойдя к самому краю.

Без колебаний выполнив его просьбу, приблизилась и замерла, завороженно смотря вниз. Мы находились в том месте, где обрыв был особенно крутым. Раньше даже не задумывалась над тем, насколько здесь высоко…

– Ближе. – Склонившись, шепнул Блэк.

Ощутив, как по коже пробежала дрожь, я сделала шажок вперёд, чтобы в следующее мгновение услышать такое же тихое:

– Ещё ближе.

Стало страшно, и этот шаг дался большим трудом.

– Ещё…

Замерла и подняла на него нерешительный взгляд.

– Доверься мне, – я чувствовала его горячее дыхание на своей щеке.

Решившись, сделала последний шаг, и кончики туфлей оказались в воздухе. Одно неверное движение – и полечу вниз.

Полечу…

Вспомнился Белый Север, который точно также стоял на обрыве. Несколько долгих секунд захватывающего полёта, подарившего безграничное счастье, а после – смертельные объятия скал и холодной воды.

Страх усилился, и волк, словно почувствовав это, ободряюще тронул меня за плечо. Это касание придало уверенности, и когда в следующее мгновение он попросил закрыть глаза, я безропотно подчинилась. Лишившись возможности видеть, обрела чуткий слух и обострившееся обоняние. Шум воды казался очень близким, отчётливым, словно я слышала бурление каждой частицы, вливающейся в сильное течение. Шипение лёгкой пены. Крики чаек. Влажный воздух, пропитанный чуть солоноватым, свежим ароматом, и немного – запахом тины.

– Загляни вглубь себя. – Казалось, что голос Блэка звучит внутри меня. – Почувствуй то, что является твоей неотъемлемой частью. Забудь о том, что знаешь и учись видеть по-новому.

Его тембр обволакивал, заполнял каждую клеточку тела и проникал в отдалённые уголки сознания.

Сначала была темнота.

Закрытые глаза не различали ничего кроме неё. После она превратилась в алую пелену, проступающую под натиском закатного солнца.

А потом пришёл свет.

Белый, ласкающий…уже знакомый. Я впитывала этот момент, словно губка, и наслаждалась необъяснимыми чувствами, идущими откуда-то из глубин души.

Вне времени. Вне места. Здесь, сейчас мне открывались новые грани самой себя. Словно соприкасаясь с чем-то родным, но в тоже время неизведанным, я погружалась всё глубже и глубже, в самом деле забывая, где нахожусь. По-прежнему слышался шум воды и крики чаек, но теперь они звучали будто вдалеке.

Только мой мир, который с каждым мгновением становился всё больше и обретал новые грани. Лишь сейчас я понимала, что значит погрузиться в себя. И только теперь сознавала, насколько безграничны возможности живых существ. Двуликих, простых людей…немыслимо безграничны.

Живя, мы так мало знаем о самих себе, что это даже странно. Но познавать себя, окунаться в глубины своего сознания – страшно.

– Найди это, – вновь прозвучал голос, помогающий не потеряться в собственном мире. – Нечто, олицетворяющее твою вторую сущность. Это может быть образ. Запах. Звук…

Для меня это был свет. Белый, чистый, льющийся с неба, ниспадающий на горы и пестрящие армерией луга. Образ стал гораздо отчётливее, и я видела стаю прекрасных белых волков, бегущих по этому лугу. Сопровождающий их ветер колыхал зелёную траву, срывал лепестки, кружил их в воздухе и прокладывал путь по крутым склонам. Волки прыгали, замирали в воздухе, и я чувствовала их полёт. Сердце замирало, наполнялось восторгом. Приятно щекотала щемящая нежность, глаза наполнялись слезами необъяснимой радости. Я хотела сорваться с места, побежать за волками. Сделала шаг вперёд…и едва не полетела вниз.

– Тише, тише, – шептал Арден, прижимая меня к себе и отводя от края обрыва. – Успокойся, приходи в себя.

Открыв глаза, обнаружила, что уже наступил поздний вечер. Солнце практически скрылось за горизонтом и бросало на воду последние золотые блики. На обрыве летал ветер, тонкой нитью связывающий реальность и вереницу недавних видений.

Я не могла собраться с мыслями и разобраться в чувствах. Непроизвольно сминала пальцами рубашку Ардена, смотря перед собой невидящим взглядом. Последние минуты заката смазывались и походили на нарочито небрежные мазки масляных красок. Образы не отпускали, и только стоящий рядом двуликий не позволял снова в них вернуться.

– Для первого раза достаточно, – спокойно и твёрдо проговорил он и неожиданно похвалил. – Ты молодец.

– Это очень… – я замялась, не в силах подобрать нужное определение. – Странно.

– Странно, да, – согласился волк. – Но только вначале. Постепенно ты поймёшь и привыкнешь. А когда придёт полное осознание второй сущности, печать будет снята.

Мысли пришли в относительный порядок и, отстранившись, с сомнением спросила:

– Считаешь, я поступаю правильно? Может, стоило оставить всё, как есть? Жила ведь как-то с этой печатью и чувствовала себя обычным человеком…

– Ты никогда не была человеком. Что бы с тобой ни сделали в детстве, душу отнять невозможно. Это твоя природа, твой дар и твоё проклятие. Белый волк – это ты.

Наш разговор выходил таким же странным, как и всё прочее в этот вечер. Кажется, само слово «странный» с недавних пор стало неотъемлемой частью моей жизни.

Неожиданно Арден взял моё лицо в ладони и заставил посмотреть себе в глаза.

– Только хорошо запомни одну вещь, Юта. И если станешь полноценной двуликой, никогда о ней не забывай. – Он сделал короткую паузу. – Мы можем быть людьми в зверином обличье, но никогда – зверями в человечьем.

Уже лёжа в постели, снова и снова прокручивая в памяти впечатления этого вечера, я возвращалась к этим словам. Повторяла их и осмысливала. Несмотря на всю двойственность разговора, я чувствовала, что он нас сблизил. В том моменте, когда с закрытыми глазами стояла на краю обрыва, было что-то личное. Большее, чем любые слова. Позволить кому-то находиться рядом в момент твоей слабости, приоткрыть душу – наверное, это и есть полное доверие, стоящее очень многого.