Текст книги "Волки выбирают пряности (СИ)"

Автор книги: Ирина Матлак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Букет 13. Эстрагон, браслет и монетка

Пауза затягивалась, а я продолжала неподвижно стоять на месте и молчать. Не могла ни отвести взгляд, ни заставить себя заговорить. Нельзя сказать, что это стало для меня большой неожиданностью – в глубине души я предполагала нечто подобное. Но всё равно к такому повороту оказалась не готова.

– Меня нельзя получить только потому, что вам хочется, – справившись с собой, ответила недрогнувшим голосом. – Вынуждена разочаровать.

Мэр неспешно поднялся с места и так же неспешно приблизился. Воздух наэлектризовался от напряжения, комната сделалась слишком маленькой для нас двоих. Мне с трудом удалось не отшатнуться и ничем не выдать желания сейчас же сбежать. Но быстрый взгляд на дверь всё-таки бросила – присматривая пути к отступлению.

– Ответ неверный, госпожа Риорт, – по лицу Весборта скользнула самоуверенная улыбка. – Советую не принимать поспешных решений, однажды это уже вышло вам боком.

Оставив иронично-формальное обращение, он продолжил:

– Я навёл справки о твоём бывшем работодателе. Уважаемый человек, как ты и говорила. Крепко стоит на ногах, состояние нажил исключительно честным путём. Друзья, соседи, да и просто горожане характеризуют его как добропорядочного человека. И тут вдруг громкие обвинения от девчонки из приюта. Которая, к тому же, сбежала, нанеся ему физический ущерб. Ситуация ясна?

– Более чем, – внутри разгорался пожар злости, но голос звучал холодно. – Должна признать, я была о вас лучшего мнения.

Весборт укоризненно покачал головой.

– Ты снова не дослушала. Я дам тебе всё – оправдание с документальным подтверждением, деньги и хороший дом. Возможность неограниченного общения с братом. Эрик тоже ни в чём не будет нуждаться. Через некоторое время ты даже сможешь забрать его из приюта. Подумай, Юта, от чего отказываешься.

Он приподнял меня за подбородок и последнюю фразу выдохнул прямо в губы.

Я была удивлена настолько, что даже забыла о собственной злости. Мне было бы понятно, предложи он лишь восстановление документов и какое-никакое содержание. Но дом и…лучшая жизнь для Эрика?

«У всего есть цена, Юта», – внезапно вспомнилось высказывание заботящейся обо мне воспитательницы. – «Когда-нибудь ты узнаешь и свою».

Едва допустив мысль, что могу согласиться, я тут же себя отдёрнула. Верх одержала гордость, которая всегда являлась главной чертой моего характера. Да ни за что!

– Я не стану вашей любовницей, – твёрдо произнесла, глядя в самоуверенные глаза.

Весборт двинулся вперёд, вынудив меня отступать до тех пор, пока не уперлась спиной в стену.

Он медленно намотал на указательный палец прядь моих волос и, усмехнувшись, переспросил:

– Любовницей? Разве я говорил об этом? Нет, Юта, ты слишком ценна. Я предлагаю стать моей женой.

Земля ушла из-под ног, и опора в виде стены пришлась как раз кстати.

Что?

Я ослышалась?

Воспользовавшись моим замешательством, Весборт сократил между нами расстояние, и в следующий миг я ощутила вкус его губ. Была до того ошарашена всем происходящим, что даже не сразу попыталась его оттолкнуть. В поцелуе сквозила властность, настойчивость, желание подчинить своей воле. Губы обжигали. Пальцы скользнули вниз по открытой шее и, замерев на сумасшедше бьющейся жилке, слегка надавили. Запах дорогого парфюма с древесным оттенком заполнил сознание, впитался в кровь и заставил что-то внутри натужно завибрировать.

Вынырнув из неожиданно нахлынувших ощущений, я напряглась и выставила вперёд руки. Почувствовав сопротивление, Весборт резко отстранился и, перехватив мои запястья, всмотрелся в лицо блестящими глазами.

– Ты согласишься, Юта, – в его голосе не было ни капли сомнения.

В голове не осталось ни одной здравой мысли, и я не понимала уже вообще ничего. Если мэр этим поцелуем хотел окончательно сбить меня с толку, то ему это прекрасно удалось.

Неожиданно Весборт отстранился и на несколько мгновений прикрыл глаза. Простоял так несколько секунд, а когда открыл – его глаза выражали спокойствие и привычную иронию.

– До скорой встречи, госпожа Риорт, – бросил он напоследок и скрылся за дверью.

Его внезапный уход стал завершением творящегося безумия.

На ватных ногах я подошла к кровати и, присев, глубоко вдохнула. Задержала дыхание и после того, как медленно выдохнула, неподвижно просидела несколько долгих минут.

Затем попробовала собраться.

Если это не сон, то я вообще ничего не понимаю в этой жизни.

С какой стати мэру делать мне предложение? Да, меня с уверенностью можно назвать привлекательной, но ведь это не повод связывать себя узами брака! Он – мэр, богатый и знатный маг, а кто в сравнении с ним я? Такой мезальянс чистой воды нелепость! И он не может этого не понимать.

Если предположить, что испытывает ко мне настолько сильное влечение и симпатию, почему не предложить стать любовницей? Такое поведение было бы подлым, но, по крайней мере, понятным и логичным.

В то, что мэр готов идти на поводу у чувств, даже не имеющих отношения к любви, я не верила. Либо его действия снова были игрой, либо в его предложении был какой-то подвох.

Я склонялась к варианту второму.

Как он там сказал? Я – слишком ценна?

И как это понимать?

Внутри всё кипело, комната по-прежнему казалась тесной, и я вышла в коридор, намереваясь немного проветриться. Незаметно для себя спустилась вниз и вскоре оказалась перед входом в столовую. Ужинать не хотелось, а вот успокаивающий жасминовый чай пришёлся бы как раз кстати.

Войдя на кухню, я обнаружила, что большинство поваров уже разошлись. Сейчас здесь присутствовал только шеф и пара работников, делающих заготовки на завтра.

Чтобы никого не отвлекать, я сама взяла коробочку с нужным чаем и, дождавшись пока он заварится, разместилась за любимым столиком. Просто сидела, смотрела в окно и грела пальцы о горячий фарфор. Чувства постепенно притуплялись, а бушующий внутри ураган усмирялся под натиском тонкого аромата жасмина. Наверное, сработала какая-то защитная реакция, потому как мысли о недавнем разговоре полностью выветрились. Внутри царило опустошение, и я не думала вообще ни о чём. Понимала, что это состояние скоро отступит, но хотела задержаться в нём как можно дольше.

Сегодня Рэй был занят маринованием мяса и так увлёкся процессом, что впервые не обращал на меня внимания. Лишь когда моя кружка опустела, он обернулся и попросил:

– Юта, подай, пожалуйста, вон те специи.

Проследив за его взглядом, я увидела лежащий на полке холщёвый мешочек. Нехотя поднявшись, медленно к нему приблизилась и передала Рэю. При этом отметила, что повар как-то странно на меня смотрит. Было в его взгляде нечто такое, что при других обстоятельствах заставило бы меня насторожиться. Но сейчас я была до того разбита, что зов интуиции проигнорировала.

– Кинь щепотку, – Рэй кивнул на миску с мясом. – У меня руки в маринаде.

Развязав мешочек, я достала специи и… внезапно мир дрогнул.

Терпкий незнакомый запах заполнил каждую частичку воздуха, закружил голову и вызвал безумную эйфорию. Окружающее пространство наполнилось переливами ярких красок, захотелось смеяться, кричать, сорваться с места и раствориться в бушующем калейдоскопе.

Тело мне больше не принадлежало – став лёгким как пёрышко, оно двигалось словно само по себе. Кажется, я хотела сделать шаг вперёд, а пролетела несколько метров. Сквозь охватившее меня блаженство с трудом уловила зовущий по имени голос. Подхватившие меня руки казались чем-то странным и напоминали желе. Это было так смешно, что с губ срывался хохот…или мне это лишь казалось.

Буйство, восторг и снова яркие переливы, словно меня посадили в гигантский мыльный пузырь, и я смотрю на мир сквозь радужную плёнку…

Стукнув зубами по стеклу, я сделала глоток прохладной жидкости, которую мне буквально влили в рот.

Дурман отступал медленно.

В горле появилась неприятная сухость, и даже вода не могла от неё избавить.

Когда удалось сфокусировать взгляд, я обнаружила себя сидящей на табурете. Передо мной сидел Рэй, и больше на кухне никого не было. Повара ушли, не закончив работу, и было совершенно неясно, сколько прошло времени.

– Что со мной? – спросила не своим голосом, инстинктивно обхватив шею. – Всё из-за этой травы?

Шеф-повар смотрел на меня внимательно, изучающе – так, словно видел впервые. Но в его взгляде практически не было удивления, что в свою очередь удивило меня. Он знал, что так будет? Намеренно попросил подать ему мешочек с пряностью?

Всё также неотрывно на меня смотря, Рэй произнёс:

– Эта трава – эстрагон. Или полынь эстрагонная, как её ещё называют.

Он сделал паузу и добавил:

– Маловероятно, что причина в ней. Ты переутомилась Юта, совсем недавно побывала в лазарете. Наверное, организм ещё не до конца восстановился.

Звучало правдоподобно, но я не могла отделаться от ощущения, что Рэй чего-то недоговаривает. Повышенная слабость, которую ощущала после исцеления Тима, окончательно прошла несколько дней назад. Значит, со здоровьем у меня всё в порядке. Не было это состояние похожим и на те приступы, что мучили меня каждый месяц.

Здесь определённо крылось что-то другое. Но что? В самом деле, не может же какая-то специя так повлиять на человека…или всё-таки может? Существуют ведь дурман-травы, вызывающие галлюцинации? Да, но раз уж эстрагон добавляют в пищу, предназначенную для детей, он точно не относится к их числу.

Я была окончательно вымотана – не осталось ни моральных, ни физических сил. Где-то на задворках сознания роились мысли, требующие, чтобы на них обратили внимание, но их я игнорировала так же, как и недавно интуицию.

Хотелось только одного – лечь, закрыть глаза и погрузиться в блаженное небытие, сбежав из сумасшедшей реальности.

До комнаты меня провожал Рэй, но я едва ли это понимала. Весь путь из столовой прошёл как в тумане, и казалось, что всё это происходит не со мной. Когда голова коснулась подушки, желание исполнилось – я мгновенно заснула.

На следующий день мэр не появился. Я снова получила короткую передышку и возможность собраться с мыслями. Это получилось, и мне удалось привести чувства в норму – настолько, насколько это вообще было возможно.

Вариантов что делать, у меня было всего два. Первый – сразу дать понять, что выходить замуж не собираюсь, второй – ответить согласием и посмотреть, что будет дальше.

Связывать свою жизнь с тем, кого практически не знала, я не собиралась в любом случае. Но докопаться до сути того, что скрывается за предложением турьера Весборта, хотелось.

Не исключала я и того, что мэр мог узнать обо мне нечто такое, что подвигло его на такой шаг. Что если он навёл справки не только о господине Тиборе, но и о моей семье? Конечно, вряд ли он сумел отыскать пропавших родителей, но при его связях…возможно всякое.

В приюте ко мне теперь относились странно. Стина с Лией отдалились и делали вид, что не замечают. Но стоило пройти мимо, как за спиной слышались их перешёптывания. Внимание ко мне турьера Весборта не укрылось и от госпожи Ниаль. Я то и дело ловила на себе её неприязненный и озлобленный взгляд. Но, надо отдать директрисе должное, помимо взгляда она ничем не выдавала своей злости. Держалась уверено и с неизменным достоинством, чем вызывала невольное уважение.

Вся ситуация была мне крайне неприятна и порой хотелось провалиться сквозь землю. Подобно семенам упасть в благодатную почву и вновь появиться на поверхности лишь с наступлением счастливого лета.

Наутро после происшествия на кухне, я попыталась ещё раз обсудить это с Рэем, но ничего нового не услышала. Повар настаивал на том, что я просто переутомилась, и из-за этого мне стало плохо.

Чем больше он пытался мне это внушить, тем стремительнее таяло моё к нему доверие. Подозрения усилились, и я была практически уверена – он что-то скрывает. В самом деле, разве стал бы первоклассный шеф-повар из столицы просто так переезжать в провинцию и работать в детском приюте? Уже одно это наталкивало на мысль, что Рэй не так прост, как хотел казаться.

Мэр приехал ровно тогда, когда я уже перестала ждать его появления. Стоял ясный день, и мы с Эриком проводили время на заднем дворе. Братец лазал по дереву, а я сидела на качелях, вдыхая свежий тёплый воздух.

Вывернувший из-за угла турьер был тем самым громом, который внезапно является среди ясного неба. Моя личная гроза надвигалась стремительно и небрежно усмехалась в своей фирменной манере.

– Эрик, иди в корпус, – велела я брату, в этот момент спустившемуся с дерева.

Тот в кои-то веки не стал спорить, но перед тем как уйти, восторженной лужицей растёкся перед мэром. Брат млел от счастья, видя своего кумира, и когда Весборт протянул ему для рукопожатия руку, чуть ли не пищал от восторга.

Когда же он скрылся из виду, мэр стёр с лица всякое подобие улыбки. Уголки губ были лишь слегка приподняты, а глаза знакомо блестели. Кажется, то был блеск азарта. Интересно, это только мне выпадает видеть его в образе охотника?

Да, мне он виделся именно охотником. Возникшая ассоциация преследовала с самой первой встречи и меняться не желала.

Прежде чем я успела что-то произнести, Весборт достал из кармана небольшой тёмно-синий футляр. В следующее мгновение в его руке оказался переливающийся под солнечными лучами золотой браслет. Далеко не тонкий, но в тоже время изящный.

Ичши бы пришёлся по вкусу.

– Дай руку, – «попросил» турьер в повелительном наклонении.

Я демонстративно спрятала требуемое за спину, даже не думая принимать дорогой подарок. Если мэр ассоциировался с охотником, то браслет – с ограничением свободы.

– Дай руку, – повторил он, подавшись вперёд.

– Я не выйду за вас замуж, – слова вырвались настолько легко, словно только и ждали этого момента.

Весборт сделал ещё шаг по направлению ко мне, и я ощутила спиной шершавую кору. Это уже становится традицией – я вжимаюсь то в стену, то в дерево, а он угрожающе нависает и что-то требует.

– Вот как? – блеск его глаз стал ещё ярче. – Предпочтёшь отправиться в тюрьму?

– Да.

В голосе турьера прозвучала неподдельная заинтересованность:

– Могу я узнать, почему?

– А вы не понимаете? – объяснять очевидное оказалось на удивление сложно. – Люди не женятся только потому, что у них нет другого выхода. Я о вас ничего не знаю. Уверена, существует скрытая причина, по которой вы желаете этого брака. Не хотите поделиться, какая?

Мэр как-то странно улыбнулся и, глядя в глаза, осведомился:

– Значит, в искренность моих чувств не веришь?

– Да прекратите издеваться! – меня всё-таки прорвало. – Мне и так плохо! После того как сбежала от торговца, каждое утро просыпалась с мыслью, что меня найдут и отправят за решётку! Только чудом устроилась работать в приют, наладила отношения с братом, а тут вы! То, что для вас забава, для меня – настоящее и будущее! Так что или говорите прямо, что вам нужно, или катитесь к чёрту!

От пламенной речи даже выдохлась.

Тяжело дыша, смотрела в наглые глаза и видела, что в них отражается довольство. На ум пришёл весь лексикон Эрика и то, о чём братец даже не слышал. Выдержка достигла точки кипения. Разве я так много прошу? Всего лишь объяснений и определённости!

– Надо же, какая темпераментность пряталась всё это время под маской ледяной блондинки, – с особым удовольствием констатировал турьер. – Вы удивляете меня всё больше и больше, госпожа Риорт. Что до моего визита к чёрту, – он усмехнулся, – то на тот свет, к вашему сожалению, я пока не собираюсь. А говорю и так прямо – мне нужна ты.

Заметив, что я вновь собираюсь заговорить, он имел наглость приложить указательный палец к моим губам.

– У тебя нет выхода, Юта. А я не собираюсь тратить время на конфеты и бесполезные веники цветов. Если будешь стоять на своём, лишишься не только свободы. В городе есть один приют, где условия далеко не такие, как здесь. Крыша протекает, помещения холодные, и знаешь, средств из городского бюджета всегда не хватает. Хочешь, чтобы Эрик оказался там?

Отшвырнув его руку, я с негодованием выдохнула:

– Это низко! И вы не посмеете!

– Хочешь проверить? – моя злость была ему в удовольствие. – Поверь, я держу обещания. Если согласишься стать моей женой, вы с братом не будете ни в чём нуждаться. Выбирай – всё, или ничего.

– Я…

– И да, – перебил мэр, не дав вставить ни слова. – Даю тебе сутки. Я не привык долго ждать. С нетерпением предвкушаю тот момента, когда ты примешь единственно правильное решение.

Судя по тону, никаких «если» он не допускал. Оставив за собой последнее слово, турьер Весборт круто развернулся и вскоре исчез из поля зрения, скрывшись за углом корпуса. Только после этого я заметила, что он незаметно надел мне на запястье браслет.

Возвращённые деньги за ресторан и всученное золотое украшение – 1:1.

Жалеть себя, жаловаться на несправедливость жизни и попусту тратить нервы я больше не собиралась. Хотя, пожалуй, насчёт последнего соврала – тут уж никуда не денешься.

Стянув браслет, я решительно зашагала в сторону входа. Оказавшись внутри, наткнулась на моющую пол Стину, что было очень кстати.

Без лишних раздумий протянула ей украшение и в ответ на изумлённый взгляд пояснила:

– Просто бери и ни о чём не спрашивай.

Если верить глазам, заблестевшим не хуже чем у мэра, золото Стина любила. Настолько, что послушно не стала задавать вопросов и тут же надела украшение.

Кстати, а этот поступок можно считать добрым делом? Если да, то одно из трёх выполнено.

На этот вечер у меня появились планы, для осуществления которых требовалось сделать несколько вещей. Во-первых, позаимствовать у Эрика пару игрушек, а во-вторых…незаметно для турьеров покинуть приют.

Всем своим существом чувствовала, что мне необходимо оказаться в городе. А точнее – в старом полуразрушенном доме, затерянном в сером переулке.

Я решила перелезть через ограду на заднем дворе и пойти в обход. Конечно, риск оказаться замеченной турьерами был велик, но попытаться стоило. Находиться в приюте, который теперь напоминал клетку, было просто невыносимо.

Если удастся осуществить задуманное, может, не возвращаться совсем? Если бы не брат…да и идти всё равно некуда. А из города не выпустят. Бегство – не выход, но это ведь не значит, что я не могу навестить знакомых и спросить у них совет?

Из игрушек Эрика я отобрала небольшого плюшевого мишку, который легко уместился в моей сумке. Забежав на кухню, позаимствовала несколько свежеиспечённых булочек и, отправив их в компанию к игрушке, приступила к выполнению задуманного.

В крови неожиданно взыграл адреналин, а внутри проснулся дух авантюризма.

Выйдя через чёрный ход столовой, я снова оказалась на заднем дворе. Непрестанно осматриваясь по сторонам, неспешно приблизилась к высокому кованому ограждению. Перелезть такой забор – задача не из лёгких. Но только не для меня! Всё-таки семь лет, проведённых в детском приюте, не прошли даром. Сколько раз доводилось лазить через заборы и ввязываться в разного рода авантюры просто не сосчитать.

А с виду милая, хрупкая и женственная, да.

Ситуация с мэром стала настоящей встряской. Последние месяцы, начиная с того, когда начала работать у господина Тибора, я словно впала в анабиоз. Постоянно себя сдерживала, не давала воли эмоциям и всё время чего-то боялась.

Теперь долго копившиеся внутри чувства требовали выхода наружу. Было просто жизненно необходимо совершить что-нибудь эдакое, чтобы их выплеснуть.

Ухватившись за прутья, я потянулась вверх и одним рывком перебросила ногу через ограждение. От напряжения руки моментально заныли, сквозь тонкую кожу проступили борозды вен, и вдобавок к этому я умудрилась содрать кожу. Но то были несущественные мелочи, потому как через мгновение я спрыгнула на землю с другой стороны.

Оправив платье, быстрым шагом направилась вперёд по пустынной улице. Даже странно, что мэр не выставил охрану и здесь. Наверное, был абсолютно уверен, что я не попытаюсь сбежать, а если и попытаюсь, то всё равно не сумею.

В город вела всего одна дорога, на перекрёстке которой неустанно дежурили турьеры. Пойти по ней, означало попасть прямо к ним в руки, поэтому я шла в обход, держась в тени старых зданий. Самым сложным оказалось преодолеть ту часть улицы, где построек не было. Предстояло незаметно пробежать порядка десяти метров, и в этом случае стать невидимкой хотелось как никогда.

Турьеры стояли там же, где и всегда, в этот момент о чём-то переговариваясь. Вид они имели несколько уставший – хоть и служащие маги, а всё-таки ничто человеческое им не чуждо.

То, что мне удалось остаться незамеченной, было невероятным везением. Я даже поверила, что в моей жизни, наконец, появилась серая полоса. Не белая, нет – до этой ещё очень далеко, но уже и не чёрная.

Когда самое трудное осталось позади, я на миг прислонилась к холодной стене, выравнивая дыхание. Затем, не теряя времени, поспешила в город, всё так же стараясь не привлекать лишнего внимания. Учитывая мой нормальный вид, в отличие от того дня, когда только оказалась в городе, делать это было нетрудно.

Время близилось к вечеру, и на улицы опускались первые сумерки. Сбавив темп, я шла, пытаясь вспомнить путь, которым меня вела Рада.

– Если сумеешь отыскать дорогу – приходи, – всплыли в памяти её слова, сопровождаемые пробирающим насквозь взглядом.

Чтобы что-то найти, следует начать с того места, где всё началось. Следуя этому принципу, я остановилась у «Золотого Петуха». Припомнив, куда пошла после того, как вылезла из телеги, двинулась в нужном направлении. Найти переулок, где меня окликнула ичши, также не составило труда.

А вот дальше – сложнее. В то время я была измучана и двигалась на чистом упрямстве, машинально двигаясь за Радой. Запоминать дорогу, естественно, не старалась.

Доверившись интуиции, я неспешно побрела по узким переулкам. Сумрак сгустился, а фонари ещё не загорелись. Прохожие встречались на пути всё реже, и начало казаться, что во всём городе осталась я одна. Тишину нарушал лишь размеренный стук моих шагов. Окружающий мир заполнило что-то неуловимое, потусторонне, словно я ступила за грань привычной реальности.

Внезапно послышалось мелодичное позвякивание. Лёгкий шелестящий ветер пробежался по улочке, принеся чуть горьковатый запах. В следующий миг я заметила на дороге небольшую монетку, совершенно не похожую на привычные туйе. Повинуясь зову шестого чувства, наклонилась и подняла её с земли. Рассмотрев, не обнаружила никаких знаков – лишь блестящая, немного поцарапанная поверхность.

– Брось её, – внезапно прозвучал в мыслях голос Рады. – Она приведёт, куда нужно…

Происходящее было более чем странным, но в этот момент я будто утратила способность удивляться. Сумерки, переулок, поблёскивающая в руке монетка – всё это казалось сном. А во сне бывает всякое…

– Дзинь! – ударившись оземь, монета стала на ребро и покатилась вперёд по дороге.

Я завороженно смотрела на неё несколько долгих секунд, прежде чем пошла следом. Переулок окутала невесомая туманная дымка, прячущая силуэты полуразрушенных зданий. Словно боясь выдать тайну, она покрывала всё окружающее, наполняла воздух и мягко устилала путь.

Монетка всё катилась…и катилась…и катилась…

До тех пор, пока не привела меня к приоткрытой, поскрипывающей двери. Лишь сейчас я очнулась от наваждения и с изумлением осмотрелась по сторонам. Я оказалась перед прямо перед входом в заброшенный дом, где жили ичши.

Снова подняв свою «проводницу», вошла внутрь и, миновав нежилые обветшалые комнаты, поднялась наверх. Здесь ничего не изменилось – прогнивший пол, дырявая крыша и островки плесени, в некоторых местах покрывшие стены.

В углу, на соломенном тюфяке сидела старуха, не поднимающая глаз от книги. Чуть поодаль расположилась малышка Шанта, которая играла с самодельной тряпичной куклой. А рядом с ней – смотрящая прямо на меня Рада.

– Пришла всё-таки, – она улыбнулась.

Приблизившись, я протянула ей монетку:

– Она твоя?

Всё с той же улыбкой Рада отрицательно покачала головой.

– Теперь твоя. Когда захочешь нас навестить, с её помощью отыщешь дорогу.

Здесь всё было не таким, как вне стен этого дома. Двусмысленность, скрывающаяся в каждом произнесённом слове, особая энергетика, исходящая от его обитателей. Оказавшись в этом месте, не хотелось говорить лишнего и думать о суете. Нечто расслабленное и мистическое. Простое, но тоже время трудно уловимое…

Я по-прежнему ощущала себя, ступившей за грань реальности.

Достав из сумки гостинцы, подошла к возящейся на полу малышке и положила их перед ней. Шанта покосилась на мишку, а после переключилась на булочки. Она буквально впилась в них горящими жадными глазами.

– С черносмородиновым джемом, – дружелюбно пояснила я. – Угощайся.

Девочка бросила взгляд на старую ичши, как бы спрашивая разрешения. Та молча кивнула, так и не оторвавшись от чтения, и Шанта набросилась на сладости. Она выпачкала пальцы и губы в джем, но совершенно не обратила на это внимания, с упоением наслаждаясь едой.

Рада поманила меня к себе, и когда я приблизилась, спросила:

– Что привело тебя сюда?

– Мне нужен совет. Я попала в трудную ситуацию и не знаю, как поступить. Возможно, ты мне подскажешь?

Ичши хмыкнула и, взяв лежащее рядом яблоко, откусила кусочек. Затем вытерла губы, несколько секунд помолчала и произнесла:

– Всё происходит так, как должно. Но выбор только за тобой. Знаешь, сколько дорожек в жизни? Не счесть. И мы всегда стоим на перепутье, решая, куда свернуть. А сворачивая, выбираем путь, по которому приходим в будущее. Вариантов будущего много, а истинное – что когда-нибудь наступит, всего одно. И каким путём к нему идти, решать тебе.

Это и есть совет?

– Понимай, как хочешь, – словно прочитала мои мысли ичши и загадочно улыбнулась.

В это время Шанта доела угощение и взяла плюшевого мишку. Она принялась изучать его со всех сторон и, судя по всему, игрушка ей понравилась. Наблюдая за ней, я всё больше поражалась тому, как ребёнок вообще может жить в таких условиях. Как вообще они все могут здесь жить.

– Мы уйдём, едва отцветёт сирень, – снова угадала мои мысли Рада. – Ичши кочевой народ. Зима прошла, и больше задерживаться здесь незачем.

Со стороны лестницы донёсся скрип, и в комнату вошёл Джур. За прошедшее время он тоже не изменился. По мимолётному взгляду, брошенному на Раду, стало ясно, что в их отношениях так ничего и не поменялось. На моё присутствие мужчина никак не отреагировал. Он молча подошёл к своему тюфяку, небрежно сбросил сапоги и лёг, отвернувшись лицом к стене.

В помещении раздавался лишь негромкий голосок Шанты, разговаривающей с новой игрушкой. Я вновь присела рядом с ней и ненавязчиво включилась в игру. Девочка была своеобразной и по-своему интересной. Несмотря на некоторую диковатость, в её манерах, речи и поведении в целом сквозило столько обаяния, что не очароваться этим ребёнком было невозможно.

За игрой с ней даже не заметила, как пролетело время. Находиться в этом странном доме было удивительно приятно. Спокойствие – вот, что отличало состояние, царившее в нём. Оно наполняло, убаюкивало и мягко вытесняло волнения. Казалось, все проблемы остались где-то там – далеко-далеко, по ту сторону надёжных стен.