Текст книги "Брошенка (СИ)"

Автор книги: Ирина Манаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 7

– Друг, – сухими губами произносит Лена. Одна против троих: не выстоять, не выдержать, молоденькая, такую уговорят, но мать уже бежит, торопится. Вытирает руки о передник. Отца дома нет, ох, как жалко, он бы сейчас всех взашей вытолкал. Потому позвонила Лёшке, пусть знают, что нет им больше здесь места!

– Здравствуй, сватья, – так же улыбается Екатерина Семеновна, завидев Галину.

– Здоровее видали, – отвечает та, подходя к дочери. – Лен, ты мне там нужна, – кивает на дом, стараясь увести.

– Не пустите что ли? – улыбка немного сползла с лица свекрови. Ехали, понимала прекрасно, во что выльется. Как узнала про дурь сына, накостыляла. А он и сам понял, как Светка ушла, что наделал. Недолго любовь длилась, длиною отпуска на море. Оказалось, что у Светки другой есть, побогаче, так он, как узнал, что она «замуж» за Никиту собралась, развестись решил. Вот Светка к нему под крыло быстро и упорхнула. А как мать мозги на место поставила, решил, что Ленку возвращать надо. Не верил, что разболтала все родителям. Видел, как следила за ним, думал, слабохарактерная, вернуть не составит труда, а тут уже какой-то жених нарисовался. Только не соперник он Никите, на вид старше, да еще и в коляске.

– Не о чем нам с вами говорить, – кидает ответ Галина.

– Галь, – пытается призвать ее к диалогу Екатерина Семеновна.

Отвернулась Лена с матерью к калитке, как вдруг слышат вскрик. Ахнула мать, повернулась. Налетел Лёшка, как коршун на зятя. По лицу мутузит так, что кровь в разные стороны хлещет.

– Убьешь! – кричит свекровь, бросаясь на выручку к сыну.

Кинулась и Лена брата оттаскивать, неровен час прибьет Никиту, только не мужа подлого жалко, брата родного. Упала картина, хряпнулась о землю, но не до того девушке.

– Лёша, Лёша, – кричит брату в ухо, а сама на руке повисла. И не знала, какая сила там спрятана, что ей не оттащить. Подбежала и мать, вот втроем и растащили дерущихся. Только Никита так ответить и не смог.

– Эдик, звони в полицию, – командует свекровь мужу, а тот спокойно смотрит на всех.

– Поехали, – командует он, усаживаясь обратно за руль.

– Эдик! – голосит жена, но он свое слово уже сказал. Отвезет в больницу, там осмотрят, и домой. Больше он краснеть за чужие поступки не будет, и так выставил себя посмешищем.

– Я же просила тебя, просила, – бьёт Галина в плечо Лёшку. – Не трогай ты его.

Вздымается грудь парня, глаза кровью налились. Остывает, смотри на врага, у которого вместо лица месиво.

– Я это так не оставлю, – помогает мать поднять Никите. – Слышите?

– Слышим-слышим, – сдувает Галина невидимую прядь с лица.

Смотрит Никита зло, и белки на окровавленном лице ярко видны. На светлом костюме темные брызги, проникают в ткань, такое не отстирать, надолго запомнит Никита поездку к родственникам.

– На калеку променяла, да? – кричит на всю улицу, и у Лены до боли сживается сердце.

Повернувшись, она видит все то же спокойное лицо Гриши. Не хотела, чтоб так вышло: чтоб из-за нее брат подрался, мать нервничала, человека оскорбили. Но так вышло, так произошло.

– Уходи! – вновь повернувшись к тому, с кем провела последние два года, сцепив зубы жестко говорит она, и это на нее абсолютно не похоже. Не видел жену такой раньше Никита. Всегда нежная, добрая, а сейчас взгляд дикий.

– Нужна ты, – оставляет муж за собой последнее слово, а мать охает вокруг него, причитает, молит скорей в больницу ехать.

– Этот ир0д ему голову пробил! – открыла дверь в машину и мужу кричит.

– Да замолчи уже! – не выдержал отец, заводя мотор. – Или садитесь, или без вас поеду. На всю деревню опозорили!

Упаковалась семья в автомобиль, хлопнули дверьми с такой силой, что на конце улицы слышно было, и тронулись.

– Правильно все ты сделала, – кричит из окна Люська. – И Лёха – мужик, уважаю, как ему приложил! – и хохочет заливисто.

– Да иди ты, – махнула на нее Галина, но не со зла, по-доброму.

Стоит Лена, как помоями облита, вся деревня теперь знает, какие страсти у них в семье творятся. Хотела по-тихому, думала, съездит в город, документы подаст – и свободная женщина. И зачем они только приехали? Повернулась на Гришу посмотреть, а калитка закрыта, нет его.

– В дом пошли, – гонит мать.

И тут только увидела Лена подарок свой на земле. Бросилась к нему, на колени опустилась. Пролегла почти посередине глубокая трещина, видно, углом упала и треснула. Опустила плечи девушка, поднимает картину, обидно и горько, сколько мастер труда вложил, а она не уберегла. О другом в тот момент думала, не отмотать все назад. Бросила взгляд на соседский дом, как теперь скажет, как в глаза посмотрит человеку. Это ж три недели трудов, а она в один миг все испортила.

– Поднимайся уже, – помогает мать. – А что это? – интересуется.

– Гриша сделал, – тихо отвечает Лена, а самой плакать хочется, выть. От стыда и обиды.

– Домой пойду, – говорит Лёшка, все еще сжимая кулаки, и, не дождавшись ответа, уходит.

Чайник свистел нещадно, часть воды успела выкипеть. Мать выключила плиту и села за стол, снимая платок с головы. Она всегда его повязывала, когда была на кухне, чтоб волосы ненароком в стряпню не упали.

– Ну и чего? – первой нарушила молчанье Галина. – Как дрыном по голове огрели, так выглядишь. А этому навалял, конечно, хорошо б и правда, чтоб в полицию не пошли, а то достанется Лёшке, – качала она головой.

– По делу дал, – насупилась Лена.

– Может и по делу, только нет закона такого кулаками махать. Налетел, как коршун, – поправляла она волосы. Стукнула калитка. – Отец идёт, – возвестила мать, накидывая платок на место. – Ты давай, стирай с лица скорбь, вот с таким лицом нас хоронить будешь, а сейчас нечего.

– Галя, – позвал отец с порога.

– Как там Захар? – поинтересовалась она.

– Плохой, – покачал головой Николай. Недавно брат слёг, только не отпускало, хуже лишь становилось, видно, век короткий написан.

– Ох-ох, – вздохнула жена.

– А пока меня дома не было, говорят, гости к вам приезжали.

– Да уехали уж, – хмыкнула Галина. – Не понравилось тут.

– А Лёшка где?

– Домой пошёл.

– А приходил зачем?

– С гостями поздороваться.

– Галя, – сжал кулаки отец. – Вот тебе смешно, а у них связи в городе. Посадят и всё.

– Чего уж о том говорить? – мать и сама понимает.

Лена неслышно проскользнула к себе в комнату, бережно поставила на кровать картину, и села напротив. Всё равно красивая, только непонятно: картина или сама Лена, ведь с нее же написана. Привстала и в окно смотрит, нет ли в соседском дворе кого. Пусто. Каково это такие слова слышать? Обязана во что бы то ни стало извиниться, ведь к ней приезжали, она в ответе за поведение человека. Вышла в зал, смотрит, неподалеку соседи собрались, произошедшее обсуждают, воздухом дышат, будто невзначай все на улицу в один момент вышли. И вот, кто поближе живёт, тот в подробностях описывает всё, как было, остальные слушают и головами кивают.

– Ты куда? – удивилась мать, когда Лена мимо них прошла. – Обедать садись.

– Я на минутку, – показывает девушка на двор.

– Опять к соседям? – понимает мать, и Лена смущается. – И чего ты там делаешь? Видела, как на тебя смотрит, зря ты парню сердце рвешь. Лето пройдет, в город уедешь, там опять с каким-нибудь студентом познакомишься, не дай Богу, конечно. Только теперь я так просто тебя замуж не отдам, нечего скакать, поживете сначала, а потом решите.

– Как смотрит? – хочется Лене подробностей. Она ж, как на него глаза поднимала, он сразу отворачивался.

– Как-как, вот так, – вылупила мать глаза. – Оторваться не может. Ты ж красивая, вся в меня! – смеётся.

– Мамочка, – обнимает Лена ее крепко. – Красивая ты, очень красивая.

– Да ладно, – машет рукой Галин, – знаю уж, где та красота. Под пудом пирогов.

– То-то они вкусные, – ухмыляется отец.

– Извиниться я хотела за слова Никиты, – говорит Лена.

– Так его они, не твои.

– Обидел он человека, сказал такое.

– Чего сказал? – влезает в разговор отец.

– Калекой обозвал, – отзывается мать.

– Тише, мама, – призывает ее дочь, боясь, как бы на дворе не услышали.

– Смотри, – грозит Галина пальцем. – Сердце парню разобьешь и долой, а он живой, Ленка.

– Так я ж ничего не делаю, – непонимающе моргает та.

– Это ты так думаешь. Тут большого ума не надо. Ходишь, значит, хвалишь его. Нет, сама хвалю, правда, мастер большой, только я тетка для него, а ты – другое. Глазами своими хлопаешь, улыбнешься, да в самую душу смотришь. Коль, ну скажи.

– Не знаю я ваших бабских дел.

– Я поначалу смотрела на все это просто, а сейчас вижу: влюбился он, – вынесла вердикт мать.

– Как влюбился? – ахнула Лена, расширив глаза, и не было ясно, радоваться ли ей такой новости или горевать.

Дорогие читатели, если вам нравится история, прошу ставить звезды и писать комментарии. Обратная связь очень важна для автора.

Глава 8

– Прям и сама не видишь, – пожурила мать. – Понятно, переживёт, не такое пережил, только зачем человеку душу рвать.

– Мне что ж теперь с ним не общаться? – немного испуганно спросила Лена. Конечно чувствовала внимание со стороны, комплименты принимала, но не тем притягивал, внутренней силой своей. Но не бросаться ж из огня в полымя, она по документам замужняя ещё.

– Отчего не говорить? Только хватит пироги печь да с ними бегать. Не бывает дружбы меж мужчиной и женщиной, все равно, один кто-то большего хочет, а то и оба. Знакомства – пожалуйста, вон я с соседом словом перекинулась, и домой. У вас другое. Ну, о чем вы там часами говорите?

– О жизни, картинах, он книги интересные рассказывает. Показывал, как дерево резать надо.

– Дерево резать. Вот и я о том же, – вздыхает Галина. – Надеюсь помнишь, как сама недавно в подушку выла. Никому не хочется быть покинутым, а ты, раз видишь положенье дел, думай, взвешивай, сама потом за свои поступки отвечать будешь, взрослая уж. Не игрушка, чай, человек с непростой судьбой. Тяжело ему, а жене еще тяжелей придется. Так что семь раз отмерь, народ знает, о чем говорит.

– Ну чего ты на парне крест поставила? – вступился отец.

– А я плохого ничего не говорю, – парировала Галина. – Только факты налицо, видишь, куда дочка твоя смотрит. Да я ж не против, – смягчилась мать, – только с холодной головой тут подойти надо, не обнадеживай.

– Я замуж не собираюсь!

– А ты и первый раз не собиралась, а потом приехала и огорошила, – качает головой женщина. – Не давай людям ложных надежд, с собой поначалу разберись, чего тебе надо. И жалость в таких делах – не советчик. Пригреешь, приголубишь, а потом всю жизнь маяться станешь. Не жизнь это – мука.

– Уже всё за меня решила?

– Мне чужой судьбы не надо, – отмахнулась Галина. – Свой крест несу.

– Ну, спасибо, – подал голос Николай.

– А ты сама решай, какая тебе дорога уготована, – будто не заметила замечания мужа Галина. – Выбор всегда есть, вот и пойми, где правда. А теперь ступай, куда тебе надо. Мы с отцом на ноги поставили, а придется своей головой жить.

Лена вышла во двор. Сложив руки на груди, она прогуливалась по дорожке, размышляя над словами матери. Всё правильно говорит, всё по делу. Села прямо на землю, лицо солнцу подставила и глаза закрыла, греется. Слышит у соседей разговор во дворе, никак и к ним гости пожаловали. Прислушалась Лена, радостные голоса звучат, а потом ноги по крыльцу загрохотали, видно, в дом люди вошли. Интересно ей, кто же там приехал. Встала, будто в огород надо, и пошла по жердочкам, что отец меж грядок проложил, чтоб те не вытаптывать. Вот и сетка, сквозь которую двор видно. Вдруг на крыльце парень возник. Высокий, с Гришиным лицом, только на ногах своих стоит. Смотрит на него Лена пристально, а он спустился и на улицу. Вернулся с двумя сумками, в дом вошел.

– Лен, – кричит Люська, и девушка вздрагивает от неожиданности.

Пришла подруга в гости разузнать, что к чему, да поддержать.

– Ко мне пойдём, – машет рукой на свой небольшой домик. – Егор вина принес.

– Люд, давай потом.

– Расстроилась что ли? Да плюнь ты на него вот так, – показала подруга, как именно надо, думая, что Лена по Никите страдает, – и разотри.

– Кто это к Хохловым приехал?

– Так братья это Гришкины. Федька и Юрка. Федька он же в Москве начальник, женился, двое детей, а Юрка младший самый. Неужели не помнишь? А ты чего в гости к ним зачастила? – внезапно прищурилась она.

– Талант у Гриши, картины смотрела.

– Ну и чего с деревяшками делать? Вон у Егора знаешь какой талант, – зычно захохотала она. – Хорошо, конечно, что с руками, но мужчина он мужчиной быть должен. Понимаешь, о чем толкую? – подняла она брови вверх.

Лене сделалось противно. Обсуждать подобное ни с кем она не собиралась, не так воспитана.

– Иди, Люд, – призвала она подругу.

– Так вместе.

– Да нет, спасибо, – сказала как-то отстраненно и немного зло.

– Как знаешь, – не стала напрашиваться Люська и ушла.

В доме Хохловых заметно повеселело. Гости гостям рознь. Бывают незваные и долгожданные, вот у соседей второе вышло, а потому Лена отложила свой визит.

Поговорить с Гришей ей удалось только через три дня. Федя с женой уехали, а младший с племянниками остались. Лена в магазин отправилась, и там на братьев наткнулась. Не любил Гриша из дома далеко выезжать, а Юра убедил, уговорил.

– Привет, – поздоровалась Лена, переводя взгляд с одного парня на другого.

– Это Лена, сестра Лёши, помнишь? – представил Гриша.

– Да, – в глазах Юры зажглось понимание. Он окинул ее с головы до ног, отмечая, что девчонка выросла красивая. А Лена поняла, что они как две капли воды похожи друг на друга, но есть между ними теперь огромная разница.

– Я сказать тебе кое-что хотела, – обратилась девушка к Грише, пока Юра активно ее изучал. – Не здесь.

– Приходи, когда захочешь, я тебе всегда рад.

– У вас гости.

– Да какие гости, – рассмеялся Гриша. – Брат родной и племянники. Свои.

– Мы свои, – подмигнул Юра. – Приходи, я тоже буду ждать.

Лена смутилась и кивнула, не понимая, как расценивать слова последнего.

– Пойду, – попрощалась она и направилась к магазину.

За эти дни поняла, что скучала по его голосу, по взгляду, ласкающему кожу. Прокручивала в голове слова и не знала, что именно хочет сказать. Но отчего-то решила, что непременно должна сказать хоть что-то.

– Можно? – постучалась она в окно, и мать пригласила в дом по-соседски. Видела, как воспрял Гриша, как в руках работа горела, оживила Лена его, отогрела. Хотелось матери, чтоб каждый ребенок счастлив был. Достоин, как никто достоин.

– Да ты проходи, Лен, проходи, – засуетилась мать, открывая шкаф с кружками. – Чаю попьем.

Лена бросила взгляд на братьев, которые сидели рядом, понимая, что так их почти и не отличить. Вот на улице разница сильно бросалась в глаза, а тут – одинаковые.

– Ты ко мне или к нему? – усмехнулся Юра, а Гриша опустил взгляд в кружку.

– Девчонку не смущай, – шлепнула его мать полотенцем, улыбаясь. – К Грише она.

Лене хотелось уйти, не так виделся разговор, но сама пришла, обидеть хозяйку нельзя, а потому, выпив чая, засобиралась.

– Ты же пришла только, – не поняла мать.

– Да, – согласилась Лена, – ненадолго.

– Я провожу, – понял все Гриша.

Отец разобрал ступени, служившие верой и правдой много лет, и построил узкую лестницу и пандус, по которому Гриша мог спокойно попасть в дом. Это позволяло ему, не прибегая к помощи, ездить в мастерскую, когда понадобится.

Оказавшись на улице, Лене хотелось спрятаться ото всех. Она видела, как Юра смотрит на них из кухни, как мать моет кружки. Гриша направился в сарай, и девушка последовала за ним.

– Я пришла извиниться.

– Тебе не за что…

– Подожди, – перебила его девушка. – Дай сказать. Во-первых, мне стыдно за поведение Никиты. Я думала, что знаю его хорошо, но обманывалась. Он – злой человек, плохой, и потому его слова ничего не значат!

Гриша усмехнулся.

– Тогда зачем о них говорить?

Лена стушевалась, прокручивая в голове сказанное. Извинение вышло странное. Она кивнула, соглашаясь с собеседником, и продолжила.

– Во-вторых, – закусила губу и сделала большую паузу, не зная, как сказать, потом вздохнула. – Мне очень жаль, но я испортила твой подарок, – она потупила глаза, не смотря на мужчину. – Он случайно упал и треснул.

– Это всего лишь вещь, – ответил он почти сразу. – Главное – здоровье, остальное все можно исправить, – усмехнулся он как-то грустно, – жаль поздно осознал это.

Их взгляды все же встретились, и Лена увидела столько грусти и боли в одном человеке. Он позволил при ней слабину впервые, и поддавшись порыву, она хотела обнять его и дернулась в сторону, но, вспомнив слова матери, резко остановилась. Нелепость ситуации, в которую она поставила обоих, накалялась. Глаза бегали, и девушка заметно нервничала.

– Что ты хотела сделать? – задал ей вопрос Гриша. Его голос был таким спокойным и ровным.

– Не знаю, – заламывала Лена пальцы.

– И все же?

– Обнять, – как-то пискнула она, мечтая провалиться на месте.

– Зачем?

Она смотрела в сторону, чувствуя себя глупой маленькой девчонкой рядом с ним. Нет, он не отчитывал, он словно учитель вел ее вопросами по чувствам и эмоциям.

– Обними, – внезапно предложил он. – Вдруг что-то поймешь.

Она недоверчиво посмотрела на него.

– Думаю, мне лучше уйти.

– Почему? Ты же хотела для себя что-то прояснить?

– Я пойду.

– Хорошо, но сделай тогда услугу для меня, – остановил ее его голос около самой двери. – Просьба та же. Обними.

– Зачем? – теперь уже вопрос прозвучал из уст Лены.

– Вдруг я что-то пойму.

Глава 9

Лена колебалась, и Григорий видел это. Мучить девчонку не хотелось, она внесла солнце в его мир, но не всегда ж ему светить, понимал, не дyрак, что не пара теперь многим. Но сама ходила, чистая, воздушная, такой любоваться хочется, а теперь стоит дрожит, как осинка на ветру. Верил, найдется та, что полюбит, может, ждать придется не один год, да и выбор в деревне небольшой. Вон кого не спросишь, все по интернету знакомятся, век нынче такой пошёл.

– Иди домой, – сказал ласково, и в ту же секунду прижалась к нему. Чувствует щека ее волосы, осязается запах кожи тонким ароматом, пьянит близость. Не выдержал, обнял сам крепко, ведя ладонями по спине. Несколько дней назад ее губы обожгли кожу, оставив на лице след, и с того момента он мечтал испытать это вновь. Приехали братья, говорят что-то, рассказывают, а он не с ними, он там, где соседская девчонка от благодарности поцеловала.

Разливается жар в груди от ее объятий, и вроде не пятнадцать, взрослый дядя, а как впервые, и хочется своей назвать, только права не имеет. Могли бы коленки дрожать, обязательно бы дрожали. Вспомнил, кто теперь есть, отрезвел, улыбка с лица сошла. Отстранил немного девушку, но мягко.

– Другой тебе нужен, – решил за нее.

У Лены глаза огромные, а в них страх плещется. Тепло от человека идёт, добром веет, но останавливает что-то, и сама не поймёт чувств.

– Никто не нужен, – качает головой. – Наигралась, сама буду. – Только время способно все расставить на свои места.

Кивает Гриша согласно. Ничего, вся жизнь впереди, с первым не повезло, такая одна не останется, в очередь выстраиваться будут. Только не он, чужое место занимать не станет.

– Я пойду, – шепчет Лена еле слышно, и в этот раз сбегает, а он сидит покинутый среди бездушных кусков дерева, которое еще недавно, казалось, оживает в его руках. Человеку нужен человек. Повесив голову, Гриша смотрит на свои руки, поворачивает их ладонями вверх. Какая тут линия за жизнь отвечает, не эта ли, что прервалась на середине, а потом вбок ушла? А про счастье где сказано, или нет таких знаков? Врезались глубокие линии в кожу, пробороздили ладони, судьбу предрешили.

Выскочила Лена из сарая, не успела двух шагов сделать, как на Юру наткнулась. Сидит на крыльце курит. Сизый дым в сумраке вверх поднимается, огонёк от сигареты оранжевым кругом горит. Провожает взглядом девушку, которая ещё больше скукожилась, и вдруг по ступенькам сбегает и вот уж рядом.

– Куда? – спросила испуганно девушка.

– Калитку за тобой закрою, – смотрит прямо в глаза. Красивый, уверенный, высокий. Футболка обтягивает широкую спину и красивое тело. – Обидел Гришка что ли? – интересуется, следуя за ней.

– Нет, – быстро качает головой Лена, кутаясь в кофту, хоть на улице душно.

– А чего выбежала как с пожара?

– Домой надо.

– Может, пройдёмся? – предлагает сосед, и Лена перестаёт понимать происходящее.

– До магазина и назад.

– Нет.

– О брате поговорить хочу, – достаёт последний козырь парень. – Что между вами? – он заводит ее в угол, который не видно ни из одного окна и старается говорить негромко.

– Ничего!

– Странное ничего, – усмехается. – Но раз говоришь – поверю. Кстати, помню тебя еще девчонкой. Сейчас расцвела, похорошела.

Его лицо оказывается как-то слишком близко, и Лене не нравится, потому она отступает назад.

– Ну что ты, – притягивает ее к себе Юра, и непонятно, что больше отталкивает, сигаретный дым или сам парень.

– Пусти, – чуть ли не кричит Лена, и он подчиняется.

– Да ничего плохого не хотел, – предупреждает ее.

– Юрка, – зовет Гриша, явно услышавший голос Лены.

– Иду, – окидывает он девушку взглядом и уходит, а она спешит домой.

Одно поняла Лена: хоть братья на вид и одинаковые, а чувствует она к ним разное. Как прижалась к Грише, поняла, что не напрасно, сердце затрепетало. Глаза закрыла и наслаждалась близостью, впитывала его, чувствовала сильные руки, сжимающие лопатки. Юра другой, от него лишь сбежать хотелось.

Вернулась домой, мать ничего не спрашивала. И со следующего дня жизнь потекла обычная, скучная, где завтрак, обед и ужин сменяли друг друга, а между ними дела по хозяйству. К Хохловым Лена ходить перестала, изредка бросая взгляды на соседский дом. Она видела мать и отца, а вот Гриша так ни разу на глаза не попался. Не заболел ли? Чувствуя беспокойство, она все чаще подходила к забору как бы ненароком, и намеренно говорила громче, чтоб он услышал и показался. Но прошла неделя, а его так и не было видно.

– Схожу, – решилась она.

– Так дома его нет, – спокойно ответила мать, нарезая морковь. – Уехал он, брат врача хорошего нашёл, хочет его на ноги поставить.

– Когда уехал? – смотрит дочь заплаканными от лука глазами.

– Ну, когда, – припоминала мать, – вот дней пять где-то, рано утром, я кур кормила, слышала.

– А чего мне не сказала? – скуксилась Лена. – разбудила бы!

– И дальше чего?

Лена плечами пожимает.

– Завтра баба Тома в больницу едет, провожать пойдешь? – с вызовом спрашивает мать. – Я откуда знаю, что у вас творится. Пришла и к себе, не хочешь говорить, настаивать не буду, только и догадываться не стану. А потом столько дней вообще про него ни слова, будто и не было никакого Гриши. Вот о том и говорю, как собака на сене: то надо, то не надо. Ты от лука плачешь или как? – всматривается в лицо Лене.

– От лука, – шмыгает та носом, а у самой на душе кошки скребутся. Рада она, что надежда появилась, только до жути захотелось ей увидеть Гришу. – Закончила, – отложила она вредный овощ и умылась. – На улицу выйду.

– Ну, выйди, – откусывает мать морковку и громко хрустит, смотря дочери вслед.

Вытирает слезы Лена, а они не переставая катятся, только не от лука теперь. И сама не знает, чего ревёт, накатило что-то, кажется, что больше Гришу не увидит. Нехорошо расстались, осадок на душе, а потому нужно Лене узнать обязательно, когда вернется. Слышит, соседи во дворе переговариваются. Сбежала по ступенькам, фартуком лицо вытерла и туда, где сетка.

– Здравствуйте, – машет она Гришиной матери из-за забора.

– Привет, – в ответ машет та.

– Значит, Гриша в Москву поехал?

– В Германию, – поправляет соседка, и Лена удивляется еще больше. – Дай Бог, чтоб все получилось. Там препараты, реабилитация. Юрка пока с ним будет.

– Надолго? – пытается не выдать грусти Лена, и мать задумывается.

– Месяца на три не меньше, не знаю. По мне пусть сколько надо, главное, чтоб на ноги встал, – сказала и заплакала. Лицо в ладони прячет. – Ладно если б я, старуха, он же такой молодой.

– Вы не старая, – не соглашается Лена.

– Сердце разрывается, как вижу его, Богу молюсь, хороший он человек.

– Я знаю, – чувствует Лена, как слезы снова хотят вытечь.

– Дима говорит, что лучший врач, поставит на ноги, – делилась она надеждами, а Лене хотелось оказаться рядом с Гришей, поддерживать и воодушевлять.

– Ему можно как-то позвонить? – интересуется.

– Я только Юре звоню, – врёт мать, которую Гриша просил телефона не давать. Твёрдо решил, что ни к чему хорошему такое не приведёт. Если чувства настоящие – время и расстояние не помеха, а нет – забудет его быстро, так тому и быть.

– Вы ему привет от меня передавайте, – говорит Лена, а у самой голос дрожит.

– Ладно, – кивает мать и уходит.

Тщетно Лена искала Гришу в интернете, не было его там под таким именем и фамилией. То ли сменил, то ли никогда не состоял, а она об этом его и не спрашивала. Нашла Юру, но ничего писать не стала. Не хочется через третьи руки, одно дело самому человеку, а другое так. Да и что бы она ему сказала? Пролистала профиль, а среди прочих фото Гриша, и сердце забилось быстрее. Стоит на своих ногах, улыбается, братьев обнимает, и как-то хорошо стало, когда вновь его увидела. Сама не поняла для чего фото себе на телефон сохранила.

И с тех пор дни потянулись долго. Она ждала, когда вернется Гриша, но его не было. Интересовалась успехами, только соседка ничего толком не говорила, опять же, сын запретил, но Лена о том не знала. К Лёше участковый так и не пришёл, а значит, не стали заявление писать, видно, отец руку приложил.

Пришла пора возвращаться в институт, и за две недели до сентября она с матерью поехала устраиваться в общежитие. Здесь она жила на первом курсе, придется и на последнем. Кого надо умаслили, и вот уже заносят вещи в комнату на троих. Вздохнула Лена, осмотрев свое новое жилище, но ко всему привыкаешь. Самое сложное – видеть Никиту, не потому, что чувства какие остались, боялась, что проходу давать не будет. Позвонить ему всё же пришлось, а он не ответил, и уверена же, нарочно. И в который раз его с Гришей сравнивала, и воспоминания о нем улыбку вызвали. Интересно, как он там? Думает ли о ней?

Решить вопрос с разводом помог свёкор. Именно ему набрала Лена и обратилась за помощью. Делить им было нечего: ни детей, ни имущества, а потому документы оформили быстро. Во второй раз они вышли из ЗАГСа, но теперь уже чтобы разойтись по разным дорогам.

– Я не держу на тебя зла, – сказала Лена, пожимая плечами, пока Никита надменно смотрел на нее свысока. – Даже рада, что так вышло.

– С калекой этим что ли теперь? – пытался задеть парень.

– Гриша его зовут, – спокойно ответила Лена, – и он замечательный человек!

– Раньше меня так называла, – хмыкнул Никита.

– Не знала твоей волчьей сущности, век живи – век учись. Желаю тебе счастья.

– Себе пожелай!

– Думаю, оно у меня уже есть, – улыбнулась Лена и, развернувшись, пошла своей дорогой, пока бывший муж смотрел вслед.