Текст книги "Брошенка (СИ)"
Автор книги: Ирина Манаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Глава 4
– Ты извини, – начал Лёша, смотря себе под ноги. Признавать ошибки всегда дело непростое, но человек тем и ценен, что способен посмотреть на случившееся со стороны и понять собственную неправоту. – Говорила с кем?
Лена соскочила с подоконника и закрыла плотно раму, не хотелось выносить сор из избы. Вернув тюль на место, она повернулась к брату.
– Обними что ли, – отквасила губу, смотря на него. Несмотря на разность в возрасте, которая раньше казалась огромной, а сейчас тьфу, что такое семь лет, они были близки, и Лёша с самого детства возился с сестрой. Как и для родителей она осталась для него той маленькой девочкой, которую надо защищать.
– Иди сюда – привлек он ее.
– Давай не станем о нем говорить, – попросила Лена, вжимаясь в родного человека, и он согласно кивнул.
– Ты с каким из братьев дружил? – разомкнула девушка объятия и кивнула в сторону соседского дома.
– Гришка, а что?
– Он у родителей сейчас?
– Недавно приехал, – подтвердил парень. – Молодой мужик, а теперь к коляске прикован. Что-то там на работе случилось в тайге, вроде, лес пилили, и дерево на него упало. С того света вытащили, но только половину. Невеста у него была, кстати, красивая, говорят, замуж за него собиралась, а потом все, враз сдуло, как поняла, что век с инвалидом придется коротать. Не в красоте счастье, – покивал он как-то горько, а у Лены ком в горле встал. Разве у нее горе? Вот кого жалеть надо!
– Его, выходит, видела.
– Только это, – решил предупредить Лёха, – ты жалеть его не смей, по глазам вижу, что собралась. Смотри на него, как обычно, как на других смотришь, он этого не любит, здоровайся там, а про остальное не выспрашивай.
– Не глупая, – кивнула Лена.
– Да я не про то, так, на всякий сказал. Он же даже в детстве такой упертый был, кремень, а сейчас и подавно. Я заходил, как он вернулся, не знал, куда глаза деть, а он, как ни в чем не бывало со мной болтает. Выпили, как водится, закусили, о жизни разговор завели, давно его не видел, нехорошо, что по такому поводу встретились, только рад его возвращению, мужик он что надо!
– Надолго тут? – интересуется Лена негромко, чтоб разговора на улице слышно не было.
– Кто о том знает, только куда ему теперь от родителей. Хорошо, что руки работают, такой не пропадет. Знаешь, какие он картины делает! Руки золотые. Только вернулся, немного оклемался, и сразу работать, чтоб на шее у матери с отцом не сидеть. Плохо у нас берут тут, потому сестра как-то приехала, забрала работы и в городе продала.
Слушает Лена рассказ, о своем горе вообще забыла, померкло оно в миг. Молодая, без увечий, а что муж такой попался, переступить и жить дальше. Хлопнули створки соседского окна, мелькнули мужские руки и пропали.
– Лёш, ну где вы там? – кричит мать из кухни.
– Идём, – отзывается. – Последнее что скажу: если Никиту где встречу – пусть на себя пеняет, отметину ему оставлю.
– Лёш!
– Я всё сказал, – отмахнулся он и вышел.
Лена включила телефон, и сразу стали приходить сообщения. Вот свекровь звонила несколько раз. Бывшая, поправила себя Лена. Женщина хорошая, добрая. Наслушалась от многих о плохих свекровях, а самой счастье выпало, жаль недолгое. И тут телефон зазвонил. Чего скрываться, человек вон как волнуется.
– Да, – ответила.
– Леночка, – в трубке послышался облегченный вздох. – Где ты?
– У мамы, – отозвалась спокойно, смотря в пол.
– Что случилось-то? Ты как спросила про Никиту, я места себе не нахожу. Звоню тебе – недоступна, звоню ему – не берет. У вас все хорошо?
«Нет никаких нас».
– Пусть он сам расскажет, – решает невестка. Не хочется жаловаться, ныть, просто уйти с поднятой головой, чтоб не жалели.
– Ой, – вздыхает мать, и слышит Лена голос свекра, суетящегося на кухне. – Леночка, умоляю, говори, как есть. Я с ума схожу, еле до тебя хоть дозвонилась, а вы все загадками.
– Другая у него, Екатерина Семеновна, – как-то ровно и спокойно сказала Лена. – На море человек поехал.
– На какое море? – не понимает свекровь.
– На Черное.
– Не понимаю, Лена.
– Ну что тут не понять, устал парень от семейной жизни. Вы у него лучше поинтересуйтесь о подробностях, мне больше ничего не известно. Извините, меня за столом родные ждут. Всего доброго.
В трубке повисло молчание. Лена могла просто нажать отбой, но свекровь она уважала. Все же учитель со стажем, один из лучших в школе, потому ждала, когда и с той стороны скажут слова прощания.
– Екатерина Семеновна? – позвала Лена.
– Да-да, – послышался снова ее голос.
– Мне пора.
– Да, Леночка, иди, позже созвонимся.
Лена так не думала. Она ответила на звонок лишь затем, чтобы успокоить человека, теперь же надобность в разговоре отпадала. Она уже было собралась бросить телефон на кровать, когда увидела сообщение от подруги.
«Лен, я не поняла, вы с Никитой всё?» – интересовалась Наташа, прикрепив фотографию Никиты у блондинки в поезде.
«Надо же», – усмехнулась Лена, узнав в попутчице мужа девушку из общей компании. Кажется, ее звали Света. Хотя почему звали, зовут. Все же интуиция ее не подвела, это оказалась знакомая. Интересно, откуда фото, но спрашивать о том она не стала. Оставила телефон в комнате и пошла к остальным.
Атмосфера за столом была добрая, в душе Лены благодарность разливалась вместе с вновь принятой наливкой, которую иногда подливала мать. Она уселась по левую руку, когда отец сидел по правую, а неугомонные мальчишки шпыняли друг друга под столом, но от этого было лишь радостнее, видеть свою семью в сборе. Лишь самые близкие собрались здесь, это она осознала сейчас очень хорошо.
Иногда всплывала картина из поезда, но почему-то сразу ей на смену приходил Гриша, вернее, его история, рассказанная братом, и Лена понимала, что ей повезло. Она и сама не заметила, как через час на кухне разлилась песня, которую затянула мать, а она подхватила, как в детстве. Даша, подперев лицо ладонью, смотрела на поющих, раскачиваясь в такт мелодии. Схожие лица, с разницей в морщинах, глаза, голоса: дочь была копией матери. Тут к гадалке не ходи, чтобы понять, как спустя тридцать лет будет выглядеть Лена. А вот кто окажется рядом, вопрос. Даше повезло с мужем, она Бога постоянно за него благодарит: и любовь, и понимание, и забота, и желание обеспечить семью – все сочетается в человеке.
Пришла пора собираться. Не хочет Лена, чтоб гости уходили, да пора детей уклыдывать.
– Провожу, – говорит матери.
– Да мы сами, – отнекивается Даша, – отдыхай.
– Проветриться хочу, – объясняет.
Даша на свекровь смотрит, одобрения ждет.
– Иди, чего уж, только не задерживайся, волноваться буду, – говорит Галина.
Проводила брата с женой Лена, обратно идет, а на душе отчего-то радостно. Небо, будто решето, все в звездах, как в дырках блестящих. Мигают, переливаются, работа у них такая. А в чем смысл жизни человека? Извечный вопрос. Лена студентка, а тоже задумывалась. И вот что решила: главное – прожить так, чтоб стыдно не было, чтоб оглядываясь, понимала, будь еще одна жизнь, проживет так же, а еще – быть счастливой. Она была готова поспорить, что с неба сорвалась звезда, и даже успела подумать о счастье.
Окна соседнего дома горели, но темные шторы хозяева еще не задернули, а потому комната была как на ладони. Лена не собиралась подглядывать, просто так вышло. Поддерживаемый отцом, упираясь одной рукой в костыль «шел» Гриша. Сколько сосредоточенности читалось на лице, казалось, каждый мускул на теле был собран и призван к тому, чтобы двигаться, но не двигался. Нижняя часть плетью повисла, не способная выполнять то, что раньше делала с легкостью. Девушка стояла, не в силах оторвать взгляда от происходящего. Внезапно в окне показалась женщина, и Лена вздрогнула от неожиданности, замеченная, будто делала что-то плохое. Лицо мгновенно вспыхнуло, заливаясь краской, но на темной улице, где лишь вдалеке горел одинокий фонарь, этого видно не было. Женщина резко дернула штору, и картинка погасла, а Лена бегом бросилась в дом, чувствуя, как горит лицо.
Глава 5
– Калитку закрыла? – уточнила мать, приготавливаясь ко сну.
– Ага, – кивнула Лена и проскользнула в свою комнату. Открыла окно, чтобы проветрить, плотно зашторила шторы, прежде чем включить свет, распаковала чемодан и достала пижаму. Сегодня впервые за последние месяцы ей предстоит спать одной. И сразу покоробило от осознания того, что Никита ложился в ее постель после кого-то. Она не могла утверждать, но иначе и быть не могло.
Приняла ванную и вернулась к себе. Сквозь шторы пробивался свет с улицы, видимо, из соседнего дома, и доносилась мелодия. Она не стала включать свет, удобно легла на кровати, подложив руку под голову, и прислушалась. Чьи-то умелые руки быстро перебирали струны, извлекая из инструмента гармоничные звуки. Руки пели о чем-то печальном, музыка проникала в душу и сжимала ее невидимыми пальцами, отчего нещадно хотелось плакать, и у Лены по щекам покатились слезы. Словно пузырь лопнул, а из него проливались накопившаяся усталость, осознание ненужности и разбитое сердце. Плакала гитара, страдала вслед за исполнителем, увлекая за собой и случайного слушателя. Внезапно все закончилось, и лишь цикады прерывали тишину летней ночи, да летучие мыши носились над крышами домов.
Лена вытерла слезы и закрыла глаза, осознавая, как же хорошо дома, и легкая улыбка тронула ее губы.
Наутро она поднялась с прекрасным настроением. Солнце пробивалось сквозь шторы, чирикали воробьи, птичий двор клокотал на разные голоса. Ужасно хотелось жить и быть среди своей семьи. Просмотрев телефон, она обнаружила сообщения от свекрови, общих знакомых, и все в один голос спрашивали одно и то же. Лена фыркнула и, покачав головой, оставила телефон в комнате.
– Доброе утро, – поцеловала она мать, входя на кухню.
Галина поднялась по обыкновению рано, управилась с птицей, а теперь лепила пельмени.
– Завтракать садись, – предложила она.
– Чего не разбудила, я б помогла, – кивнула Лена на тесто.
– Ну вот пару деньков отдохнешь, а потом за работу, – усмехнулась мать.
День был прекрасным. Позавтракав, Лена вышла во двор, набрала в лейки воды и отправилась поливать помидоры. Забор, отделяющий их от соседей, состоял из двух секций: закрытой – досок, плотно приколоченных друг к другу, и металлической сетки. Закончив с растениями в одном месте, она отправилась дальше в огород. Увлекшись работой, не сразу заметила Гришу, который с сосредоточенным выражением лица что-то вырезал. Сидя на солнце в коляске, он держал на коленях толстую доску, орудуя по ней небольшой стамеской. Не собираясь отрывать мужчину от занятия, Лена наклонилась к лейкам, намереваясь уйти, когда он поднял глаза и посмотрел прямо на нее. Девушка замерла в неудобной позе, не зная, что делать.
– Ну привет, что ли, – улыбнулся Гриша.
– Привет, – кивнула она в ответ.
– Надолго в наши края?
– Сама не знаю. Сессию сдала, в городе делать нечего, может, на все лето, – она выпрямилась и, не зная, куда деть руки, сложила их на груди, немного стесняясь.
– А что, лето тут хорошее, душистое, парное, я б сказал, с привкусом детства. Речка, шашлыки, родные. Я только когда сюда приехал обратно, понял, как скучал.
– Это ты вчера играл? – решила спросить Лена, и мужчина кивнул.
– Окно закрыть забыл, мешал, наверное.
– Нет-нет, – поспешила она с ответом. – Это было чудесно. Я давно не слышала подобного.
– Спасибо, – как-то засмущался он.
– А еще брат говорил, что у тебя выходят чудесные картины, – хвалила она дальше. Ей хотелось подбодрить парня, вдохнуть в него еще больше уверенности.
– Каждый сам решает, можно ли считать что-то красивым, – парировал он. – Пока не увидишь своими глазами – не верь никому.
Лена немного опешила, не понимая, как реагировать.
– Хочешь посмотреть? – пригласил он.
Она немного замялась, раздумывая. В конце концов они просто соседи, и нет в этом ничего предосудительного.
– Конечно, – кивнула она, подходя к забору ближе.
– Извини, не смогу к тебе подойти, – пожал он плечами, а на расстоянии ничего не увидишь.
Лена смутилась, ругая себя за недалекость.
– Я сейчас, – бросилась она к калитке, и через какое-то время стояла рядом с ним.
– Эту я только начал, – отложил он в сторону картину, что была на коленях, развернулся на коляске и поехал в сторону сарая. – Здесь у меня мастерская, если можно так сказать, – проводил он экскурсию, а Лена смотрела по сторонам. Повсюду лежали инструменты, некоторые она видела впервые, чурки разных размеров, доски, бревна. Помещение было небольшое, но видно, что хозяин держал его в порядке. До недавнего времени отец семейства, а теперь вот Гриша. Лена уставилась на картину, попавшуюся ей на глаза, и онемела. Она хлопала широко открытыми глазами, не в состоянии поверить, что такое чудо возможно сделать из простого бревна.
– Можно ее потрогать? – зачарованно произнесла девушка, не думая о том, как она смотрится со стороны. Работа настолько впечатлила ее и заворожила, что хотелось осязать каждую деталь.
– Конечно, – усмехнулся Гриша, радуясь произведенному эффекту. С детства увлекался резьбой, еще дед учил всему, и у него хорошо получалось. Потом подзабросил, ушел во взрослую жизнь, поехал за большими деньгами, думал, кому это надо, а теперь вспомнилось, когда из рабочего руки и остались. Хорошо иметь профессию, с голода не помрешь, вот и Гриша вспомнил свое давнее увлечение. Руки как-то сами уверенно прокладывали дорожки, тиснили дерево, и появлялись на свет звери, речки да березы. В каждой чурке виделось ему что-то, она будто подсказывала, для чего лучше сгодится. Хорошо бы самому ходить по лесу и материал выискивать, только куда ему теперь. Спасибо отцу, да Пашке, другу, которые завсегда готовы помочь. Вот и приходится работать с тем, что есть.
Смотрит Лена на деревню, укрытую снегом, и кажется, будто ожила картина, снежинки в воздухе повисли. Ажурные ветки дерева проработаны так, что диву даешься, как такое может сделать человек. Рядом на другой картине мишки в лесу резвятся, на третьей птицы на пруду, а вот церковь с пятью маковками. Оглянулась Лена на мастера, а у самой восхищение в глазах стоит. Знает, конечно, что есть такие люди, а вот воочию увидеть – оно по-другому.
– Как лаком покрою – по-другому смотреть будет, – обещает Гриша.
– Они прекрасны, – шепчет Лена.
– Гриш, – окликает мать. – Ты там с кем?
– Лена зашла, – отзывается, а девушке приятно, что имя ее помнит.
– Здравствуйте, – выходит из сарая Лена, улыбаясь.
– Привет. Ну что, хорош у нас мастер? – интересуется мать.
– Не то слово, как хорош!
– А ты чего одна? Видела вчера, как с чемоданами шла, а муж не приехал что ли?
Вопрос смутил и Лену, и Гришу. Казалось, легкость, витавшая между ними каких-то пару минут назад, испарилась, улетучилась. Взяли обоих за шиворот и рванули в разные стороны. Хотелось Лене сказать все, как есть, да вовремя вспомнила, что отец ни о чем не знает.
– Дела у него в городе, – ответила, пытаясь выдавить улыбку. – Спасибо, Гриша, что показал работы свои, – обратилась она к соседу. – Они действительно прекрасны, – слова, вышедшие из самого сердца. – Я пойду, – попрощалась и к себе.
– Где была? – интересуется мать.
– У соседей, картины смотрела.
– Аааа, эти, – кивает Галина согласно головой. – У мальчишки талант.
– Да какой же он мальчишка, – смеется Лена.
– А для меня вы всегда – дети, – отвечает мать. – Хороший он, не то, что некоторые, – намекает на зятя.
– Мы когда отцу скажем?
– Скажем. Как в город соберемся за вещами, так и скажем. Можно, конечно, и с Лёшкой, – размышляла она. – Не звонил тебе?
– Нет, – качает Лена головой. – Почему спрашиваешь?
– А чтоб дурости не делала, не прощала! Не смей, Ленка, слышишь?! Пожалеешь, ох пожалеешь, если на речи сладкие поддашься.
– Ученая, мам, – вздыхает девушка.
– Все мы такие, – машет рукой мать, а Лена удивленно вскидывает брови. – Чего? – понимает мать, что лишнего сболтнула. – Был у меня один, еще до отца твоего, – вздыхает. – Соловьем заливался, а я простила, только не зря про горбатого народ поговорку сложил.
– А я почему ничего про него не знаю? – изумилась дочка.
– Разве стоит о нем говорить? Плюнуть – и растереть! Не на таких семья держится, Ленка, ой не на таких.
Глава 6
Время в деревне имело два свойства: разливалось тягучей массой или летело стрелой, не успеешь обернуться, а уж ночь на дворе. И Лена поняла, что здесь ей намного легче и спокойнее. Она даже почувствовала себя счастливой там, откуда еще недавно сбежала в город. Отцу они все же рассказали, но как-то спокойно, с улыбкой на лице, он сначала за шутку посчитал, но потом принял положение дел.
– Бывает, Коль, бывает, – говорила мать. – Ничего, не в прошлом веке живем, видишь, какая молодежь пошла.
– Настучать бы по голове этой вашей молодежи!
– А ты не вашкай, не вашкай, – остудила его Галина, – не мы воспитывали, не с нас спрос.
Собрались вместе в город за вещами. Квартира была такой же, как ее Лена покинула неделю назад, видимо, Никита еще не вернулся, это и к лучшему. Вещей оказалось немного, не обжились порядком, а потому все вместилось в багажник, да кое-то на заднем сиденье упаковали.
– Переезжаете что ли? – выглянула соседка.
– Ага, – подтвердила мать. – В лучшее будущее.
Свекровь звонила часто, но Лене обсуждать с ней было нечего. Институтские писали-писали и бросили, и Лена поняла, что настоящих друзей у нее так и не появилось. Вот была веселая жизнь, куча знакомых, а по факту – призрачное все, только тут настоящее, в деревне.
Она помогала матери по хозяйству, ходила к брату в гости, а вот к Грише ее тянуть стало, какая-то сила внутренняя была в нем, манила магнитом, и хотелось общения. И как-то сама не заметила, как стала все чаще наведываться к соседям. То блинов испечет, то пирогов, душа просит Гришу угостить, а он в ответ с добром тянется. Показывает, как все устроено, для чего ножички всякие, лобзики, напильники. И хочется Лене самой попробовать. Вложил инструмент девушке в ладони Гриша, ее руку своей обхватил, и воткнул острие в древесину. Чувствует рука, как вгрызается в податливую плоть нож, как шажок за шажком появляются четкие линии, и кажется Лене, что к чуду она руку приложила. Горят глаза, а учитель хвалит.
– Хорошо выйдет, чуть подправлю, и хорошо, для первого раза.
А Лена смущенную улыбку прячет, как когда-то в детстве. Пыталась вспомнить, какой Гриша раньше был, так все ж на одно лицо, четких воспоминаний нет. А вот сейчас с уверенностью может сказать какой: добрый, внимательный, интересный рассказчик и красивый.
– А это что? – углядела девушка какую-то начатую работу, собираясь к ней подойти, но Гриша так резко рванул вперед, чтоб она не увидела, что чуть не опрокинулся в коляске. – Осторожно, – подхватывает она его, балансируя, и ей еле удается поставить колеса на место.
Гриша ходит желваками, ощущая свою беспомощность, вдавливает пальцы в подлокотники, сдерживая эмоции внутри себя.
– Я не хотела, – как-то извиняется Лена, понимая, что стала причиной смены настроения.
– Все хорошо, – говорит он мягко. – Не люблю, когда на работу смотрят до завершения.
– Да-да, конечно, – спешит согласиться Лена, чувствуя себя не в своей тарелке.
Идет время, Лена к Люське заглянула, как и обещала. Веселая Люська, назад не смотрит, только вперед. Живет себе с Егором, и неважно, что остальные думают. Как узнала про Никиту, говорит.
– Ну и Бог с ним, скатертью дорога. Пожалеет еще, прибежит.
И как в воду глядела. Три недели понадобилось Никите, чтоб на пороге оказаться. И приехал же не один, тяжелую артиллерию привез в лице матери и отца. То-то Галина места с утра себе найти не могла, все в толк не возьмет, отчего на душе тревожно. Обзвонила всех родственников – все в порядке, а душа не на месте. И вот в аккурат к обеду останавливается машина около их дома, и в выходит делегация с цветами. Никита, будто второй раз жениться собрался: в костюме, с букетом – вылитый жених. Сноха в платье, бусы янтарные надела, серьги такие же. А вот отец долго не выходил, вжался в руль, но жена все же вытянула.
Лена в тот момент у соседей была. Оказалось, Гриша ей подарок готовил. Как увидел ее в первый раз, сразу решил картину сделать. Отыскал в сети фотографию, где лицо четко видно, перенес на доску, и за работу. Мать, как увидела, ахнула, до того живая вышла, похожая. Руками всплеснула, подняла картину к лампе и любуется.
– А чего ж мне такую красоту не сделаешь? – прищурилась с улыбкой. – Влюбился что ли?
– И тебе сделаю, – отвечает, а сам в сторону смотрит. Куда ему влюбляться. Была невеста, говорила о любви, а вот все равно оставила. Кто ж теперь его такого полюбит. Красивая соседка, молодая, разница у них в десять лет, да еще и болезнь не в его пользу. Ходит девчонка, он и сам не знает почему, а легко с ней, просто, будто знает ее полжизни. Раньше и не замечал: маленькая, с двумя косичками и пробелами между зубов. Вот такой и запомнил, а теперь изменилась до неузнаваемости, похорошела. Но нельзя ему думать о том, недавно от предательства отправился. Ложные надежды убивают человека, а Гриша должен быть сильным. Только сердцу не прикажешь, не в ладах оно с разумом.
Лена глазищи огромные распахнула, рот от удивления раскрыла и смотрит. Глазами смотрит, руками смотрит. Никто никогда ей таких подарков отродясь не делал. Сколько умения, сколько любви вложено в работу.
– Я не могу ее принять, – говорит, а у самой горло пересохло. Не умеет ее лицо врать.
Смотрит Гриша в глаза и душу видит: чистую, хрустальную, неподдельную. Такая, коли полюбит, без остатка, до последнего вздоха себя отдаст.
– Твоя она, – улыбается мастер. – Вот решил портрет попробовать, думаю, кого ж в модели взять, а тут ты как раз.
– Ну какая из меня модель, – стесняется Лена, а сама глаз с картины не сводит.
«Самая прекрасная», – хочется сказать Грише, а Лена в порыве благодарности прижимается к нему и в щеку целует. А потом резко отпрянула, словно что плохое сделала. Смотрит на него с испугом, ждет реакции, а он молчит. На лице ни один мускул не дрогнул, только смотрит на нее в упор.
И слышит Лена, будто колеса по гравию шуршат. Встрепенулась, в сторону калитки смотрит. Прислушалась, так и есть, остановилась машина, послышались хлопки дверей.
– К вам гости? – спрашивает у Гриши, а у самой сердце в пятки ушло. Чудится, кажется, что к ней приехали.
– Не ждали никого, – пожимает плечами.
А девушка дрожит. Солнце жаром поливает, а она дрожит, будто на дворе стужа.
– Домой пойду, – вжимает Лена подарок себе в грудь. Обхватила двумя руками, а картина все туловище почти и закрыла.
– Провожу, – спешит за ней Гриша, не понимая, отчего она так изменилась в лице.
Сглотнув, Лена взялась за ручку, отщелкнулся замок. Стоит напротив ее дома машина, а рядом Никита, свекровь и свекр, собираются к ним во двор войти. Увидели Лену, немного изумились. Смотря на ее калитку, а потом на ту, из которой она вышла.
– Дом что ли перепутали, – усмехается свекровь, пытаясь быть веселой.
Лена ошарашенно смотрит на нее. Екатерина Семеновна задает темп: улыбается, шутит, словно и впрямь просто в гости приехала, и ничего не произошло. Свёкр стоит понуро, смотрит грустно, но здесь же, со всеми приехал прощенье выпрашивать. Никита не знает, куда глаза деть, и непонятно, кто все это затеял и для чего. Переступила порог Лена, идет на ватных ногах. Видит, за спинами гостей Люська из окна показалась и руками машет, мол, гони их. А позади Гриша. Понял все, не глупый, только пра’ва у него советы раздавать никакого нет, потому спокойно смотрит, а в душе буря разыгралась.
– Иди обниму, – раскидывает руки свекровь, торопясь к невестке, и та дается.
Наконец глаза Никиты находят объект, который притягивает внимание. Это мужчина в коляске, не отводящий от него взгляда. Лена, стоящая неподалеку с прижатой к груди деревяхой, и неизвестный позади.
– Кто это? – спрашивает Никита у Лены вместо приветствия.
