Текст книги "Сын моего босса, или Усмешка судьбы (СИ)"

Автор книги: Ирина Ваганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 18

Остаток субботы спасла уборка. Я, признаться, запустила своё жилище, пока восстанавливалась после нападения в подъезде, теперь с таким рвением принялась гонять пыль, двигать, переставлять, драить, что сумела почти не думать о начальнике. А вот в воскресенье на меня напало уныние.

Выходя с Крашем на прогулку, я подсознательно рассчитывала встретить Тимофея. Нет, в сквер не совалась, но кружа по площадке за веселящимся псом, то и дело бросала взгляды на дорожку, которая могла привести сюда босса. Он ведь хотел за нами присматривать! Ну и что, что я запретила? Взрослый мужчина, мог и без разрешения прийти. Размышляя об этом, я усмехнулась – вспомнила бывшего. Вот уж кто не стал бы принимать моё возмущение в расчет! Посчитав нужным быть рядом, обязательно примчался бы.

Кстати, а где Макс? Не то чтобы я скучала, просто удивилась, что он после того телефонного разговора никак не проявился. Лично бегает за Юрской по всей Москве?

Я подозвала мопса, присела на корточки, погладила и потрепала ему холку:

– Один ты хранишь мне верность, Крашик!

Поход за продуктами немного развлёк. А вот готовить не хотелось. Я открыла собачьи консервы питомцу, для себя поджарила купленные в любимом магазине блинчики с творогом, и на этом завязала с кулинарией. Оставшееся время провалялась на диване, переключая каналы, благо провайдер за не очень большую плату поставлял их целую уйму.

Хорошо, что есть собака! Иначе я так и уснула бы с пультом в руке. Краш умудрился сбросить с крючка поводок и протащил его в зубах, намекая, что я тут не одна вообще-то живу – у меня есть питомец, которому нужно гулять.

– Пошли, изверг! – вздохнула я, посмотрев в окно. Небо хмурилось, асфальт был мокрым, последние листья отрывались от родных ветвей и создавали проблемы дворникам.

Не то чтобы я не любила понедельник, но в этот раз отправлялась на работу без особой охоты. Предчувствие какое-то меня терзало. Приходилось очень постараться, чтобы переключиться на позитивный лад. Поначалу всё шло прекрасно, я посетила всех практикантов, напомнила их руководителям о необходимости составить отчёт и написать отзывы, поболтала с Кириллом, наш системный администратор запал на одну из студенток и пытался намекать, что неплохо было бы пригласить её в «Деловые переводы» на дипломную практику. Я не могла не улыбаться, глядя на симпатичное умоляющее лицо парня, и пообещала сделать всё, что от меня зависит.

Зарядившись положительными эмоциями, я возвращалась к себе и по пути столкнулась с капитаном юстиции Морозовой. Коридоры у нас в офисе вполне широкие, но мне прямо-таки захотелось прижаться к холодной стенке, пропуская Елизавету Леонидовну. Она остановилась, смерила меня удивлённым взглядом, поздоровалась.

Я ответила нервным кивком.

– Альбина Викторовна, я договорилась о встрече с вашим генеральным, он обещал всё подробно рассказать о попытке покушения. Однако ваши показания тоже потребуются.

– Да я и не видела ничего. Услышала громкий хлопок, а когда оглянулась, Саврасов отбирал у Юрской пистолет.

– Вы её узнали?

– Нет. Это Тим так сказал, я не видела лица. Вы её нашли?

Елизавета отрицательно покачала головой.

– В любом случае, у меня на руках должны оказаться и ваши впечатления от случившегося. Давайте поступим так, – она испытующе посмотрела на меня, – подробно напишите всё, что можете сообщить следствию, и передайте мне перед уходом. Полагаю, полчаса достаточно? Я надеюсь, уложиться в это время. Ваш Саврасов очень занятой человек, как я успела заметить.

Я кивнула и поспешила к своему кабинету. Вспоминать субботнюю прогулку не очень-то хотелось, но Морозова права, будет лучше изложить всё на бумаге, чем ехать в отдел и подвергаться допросу. Пусть и как пострадавшая. Мне, конечно, хотелось расспросить капитаншу, почему они до сих пор не поймали Юрскую, но похоже, Елизавете беседовать на эту тему не хотелось. Как они любят в таких случаях говорить? Мол, делаем всё возможное. Ага! Ладно бы какой матёрый преступник, а то переводчица тридцати пяти лет делает полицию только так! Прямо захотелось позвонить Максу и высказать ему всё.

Елена Ивановна заметила, что со мной что-то не так, едва я вошла в комнату:

– Аля! Ты чего в таком раздрае? Поругалась с кем?

– Нет, – я изобразила искусственную улыбку. – Полиция требует письменные показания, вот придётся заняться сочинительством.

– Они вроде уже не опрашивали тебя? – удивилась коллега.

О новом нападении она не знала, как и о том, что Юрская стреляла в меня. Просвещать её на этот счёт не хотелось, поэтому я пробормотала что-то об открывшихся обстоятельствах и села за компьютер.

Хм… Полчаса! Да мне десяти минут хватит. Что тут особо размусоливать.

***

Капитана Морозову я поймала на выходе из кабинета генерального. Она попрощалась с немного ошалевшей секретаршей и коротким жестом, пригласила меня идти за собой. Заговорила только в лифте:

– Готово?

– Да, – я протянула ей лист распечатанного текста с моей подписью и датой.

Елизавета прочла его и спрятала в плоскую кожаную папку с молнией.

– Годится. Если возникнут дополнительные вопросы, мы вас вызовем.

– Скажите, – решилась я на терзающий меня вопрос: – Алика может снова напасть?

– Почему вы так думаете?

– Тимофей Андреевич считает, что она не успокоится, пока не отомстит.

– Да, он и мне это сказал. И всё же я уверена, что Юрской сейчас не до мести, она надёжно спряталась и не высовывается, прекрасно понимая, чем ей грозит наша встреча. Этап импульсивных действий миновал, сейчас преступница будет очень осторожна. Мы объявили её в розыск, Максим с помощником тщательно изучают записи с уличных камер. К вам на всякий случай приставлен человек.

– Человек? – удивилась я. – Кто? Не заметила слежки.

Вообще-то я довольно хорошо знала всех коллег бывшего, и раньше у меня получалось отсекать «хвосты». Морозова хитро подмигнула, на секунду растеряв профессиональную строгость и превратившись в шкодливую девчонку:

– Макс настоял на привлечении очень опытных следаков. Не волнуйтесь, Аля, вам ничего не грозит.

Лифт остановился, капитанша, прежде чем выйти, нажала на пульте кнопку моего этажа, давая понять, что беседа закончена. Пока двери съезжались, я смотрела вслед субтильной женщине в погонах и размышляла над полученной информацией.

Вернувшись к себе, я застала встревоженную заместительницу Юрской. Слух о том, что к боссу приходили из полиции и расспрашивали про отпускницу, уже пронёсся по «Деловым переводам». Елена Ивановна профессионально лавировала, не зная, как отвечать на многочисленные вопросы, но стоило мне войти в кабинет, первой напустилась на меня:

– Народ уверен, что это Алика на тебя напала в подъезде! Неужели, правда?

– Лица не видела, ничего точно сказать не могу, – ответила я, проходя к своему столу и падая в кресло.

– Вы мне одно растолкуйте! – видимо уже не в первый раз наседала Ульяна Владимировна. – Если Юрскую посадят, кого назначат вместо неё?

Начальница отдела кадров закатила глаза, красноречиво вздыхая, мол, сколько можно повторять – пока нет приказа, мы не знаем. Я же ответила:

– Никто её не посадит. Алика всего лишь свидетельница.

Я так уверенно это сказала, что и сама прониклась. Лукавила? Немного, но меня оправдывало желание успокоить общественность, хотя бы не поднимать волну раньше времени. Ульяна Владимировна ещё немного постояла, переводя взгляд с меня на Елену Ивановну и обратно, шумно вздохнула и вышла.

– Думала, никогда от неё не отделаюсь! – шепнула мне соседка по кабинету. – Вот как только ты ушла, явилась и давай меня трясти. Как будто шеф докладывает мне о своих планах! А она, правда, свидетельница?

– Кто? – формально спросила я, открывая рабочие таблицы.

– Алика!

– Тайна следствия, – я так же хитро подмигнула сотруднице, как Елизавета Леонидовна в лифте.

Елена Ивановна засмеялась и махнула на меня рукой:

– Не знаешь, так и скажи.

– Не знаю.

К счастью, на этом все допросы прекратились. Остаток дня я работала спокойно. Вечером же, отправляясь домой, задалась целью вычислить приставленного ко мне охранника. Внимание моё привлекла машина, обгонявшая мою маршрутку на каждой остановке, но неизменно появлявшаяся снова на следующей. Я даже смогла рассмотреть молодого парня с кудрявой шевелюрой за рулём. Неужели безусый желторотик считается опытным?

Эту же машину, но уже без водителя, я увидела в своём дворе. Подойдя к подъезду, я открыла дверь и заглянула внутрь. Кудрявый парень вышел и с независимым видом продефилировал мимо меня.

– Чисто? – спросила я его в спину.

Оглянувшись, молодой человек смерил меня взглядом, но не смог удержать на лице серьёзное выражение. Рассмеялся и сказал:

– Макс предупреждал, что вас не проведёшь! А я ведь не поверил. – Я в ответ лишь плечами пожала, мол, школа была хорошая. Парень кивнул и заверил меня: – Идите. Там никого. Я тут подежурю, пока вы с Крашем гуляете.

Я поблагодарила и скрылась в подъезде. Нужно ли мне радоваться такому сопровождению, или стоит рассердиться на бывшего, пока не решила.

Глава 19

Неделя прошла сносно. Кучерявый – как я мысленно прозвала приставленного ко мне охранника – старался не попадаться на глаза. В глубине души я почти не сомневалась, что пасут вовсе не меня, а Юрскую, в надежде, что Алика допустит фатальную ошибку – снова нарисуется в моём дворе или около здания офиса, но мне всё же было спокойнее знать, что оперативник где-то рядом и в случае чего, вступится.

На работе удалось нагнать отставание, случившееся во время больничного: я раздала руководителям практики требования к отчётам; проанализировала течение курсов, подготовила предложения по карьерному росту отличников; пришлось даже поучаствовать в разрешении конфликтной ситуации в отделе переводной документации – там началась борьба за кресло начальника, которое уже сочли освободившимся.

Окунувшись в текущие дела, я отодвинула в дальние закутки сознания чужую историю, в которую влезла по причине профдеформации. Всем известно, что работа HR-менеджера требует значительного уровня стрессоустойчивости и эмпатии, что такому специалисту необходимо справляться с давлением, сложными ситуациями и конфликтами, сохранять спокойствие и рациональность, работая с персоналом фирмы, приходится понимать чувства, мысли и мотивы других, проявлять сочувствие и поддержку. Я не заняла бы высокий пост в «Деловых переводах», не обладая такими навыками, но нельзя распространять свои полномочия на личное пространство коллег и, тем более, начальников. Теперь мне стало совершенно очевидно: я взяла на себя слишком много. Впредь постараюсь не повторять подобных ошибок.

Однако встретиться с давней историей Тима и Аглаи мне всё-таки довелось. В субботу ближе к вечеру, я вышла прогуляться с Крашем. Погода стояла чудная – солнечная и тёплая. Замечательные денёчки, ласково называемые в народе бабьим летом, радовали. Первым я заметила несущегося по тротуару подростка с прыгающими при каждом шаге тёмными вьющимися волосами. На лице Егора сияла белозубая улыбка, глаза светились счастьем.

– Это твоя собака? – крикнул он на бегу. – Можно погладить?

– Привет, – сказала я растерянно. – Можно.

Парнишка тут же присел на корточки и занялся мопсом. Краш сразу воспринял мальчика как друга и завертелся юлой. К нам неторопливо приближался мужчина с проницательным взглядом. Егор обернулся и крикнул ему:

– Пап! Смотри, какой суперский пёс!

Значит, это Шухов. Пока он подходил, я успела рассмотреть. Коренастый, можно сказать, накаченный, невысокого роста – где-то с меня или чуть ниже, хоть я без каблуков. Подумалось, что года через два-три сынуля обгонит приёмного папашу, скорее всего, Егорка пошёл в Саврасова, да и биологическая мать не малышка. Кроме того, Шухов отличался очень светлой кожей, бесцветными ресницами, бровями и белыми коротко стрижеными волосами. Прямо, истинный ариец. Останавливаясь в двух шагах от меня, мужчина мельком посмотрел на весёлую парочку около моих ног и поздоровался:

– Добрый вечер. Я так понимаю, вы Аглая?

– Э-э-э… Альбина, – поправила я. – А вы Александр?

– Простите, – поморщился Шухов. – Аглая в последние дни из головы не идёт, вот и оговорился. Уделите мне четверть часа?

Я пожала плечами, мысленно ругая себя за то, что вот-вот нарушу недавно выработанные принципы, однако, видя, как счастливы мальчик и пёс, не решилась отказать.

– Пойдёмте на площадку. Они поскачут там, а мы сможем посидеть на лавочке и побеседовать.

Я успела заметить, что дама со скандальной болонкой, которую жители окружающих домов называли исключительно «болванкой», удаляется к своему подъезду. С оставшимися на площадке собачками мой любимец давно подружился. Хозяева у них тоже были вполне адекватными. Парень вечно стоял, прислонившись к стволу старого тополя, и втыкал в телефон, пока его такса лазила по сегментам трубы, разложенным по периметру площадки. А девочка лет шестнадцати, которая явно симпатизировала парню, бегала со своим кокером, стараясь как можно чаще оказываться рядом с флегматичным ботаником.

Наши – Егор и Краш – занялись преодолением барьеров, брёвен и колец, а мы с Шуховым устроились в дальнем углу на вросшей в землю растрескавшейся скамейке, которая, как все думали, осталась со времён деревни, уничтоженной при строительстве микрорайона.

Александр молчал. Любящим взглядом он следил за бегающим по площадке сыном и будто бы совсем потерял интерес ко мне. Я его не торопила. Мне совсем не хотелось выслушивать очередную порцию упрёков за то, что сунула свой нос в чужую жизнь. Так отлично всё было у Шуховых, так старательно мальчика оберегали от тайны его появления в семье, и вот на тебе! Некая любознательная девица, мало того, что всё раскопала, так ещё и взбудоражила всех открывшейся правдой.

В общем, «истинный ариец» мог и дальше молчать, я успешно грызла себя сама.

***

Идиллию нарушил шорох листьев под чьими-то шагами. Я резко обернулась, и даже рот открыла, собираясь кричать, но застыла, увидев знакомого оперативника:

– Простите, Альбина Викторовна, у вас всё хорошо? Что это за человек? – поинтересовался Кучерявый, заглядывая через ограду.

– Всё нормально. Это папа знакомого мальчика.

– Вон того, что играет с вашей собакой?

– Да. Егор Шухов.

– Тот, чью мать мы искали по вашей просьбе?

Я кивнула и, кусая губу, отвернулась. Вот так меня сдали.

Шелест листвы удалился, оперативник отправился к своему наблюдательному посту, а Шухов крякнул, усмехаясь:

– Получается, это вы бессовестно вмешались в нашу жизнь, Альбина. А я ещё спорил с женой, выгораживал вас.

– Простите, Александр. Я не думала, что всё так запущено. Просто жалко мальчика стало.

– В смысле? – повысил голос Шухов. – Чего это вдруг понадобилось жалеть Егорку? Да мы его любим как сумасшедшие! Всё покупаем, что ни попросит, на море каждый отпуск возим. Бабка – мать моя – на него не надышится. Других пожалейте, у Егора всё пучком.

– Знаю-знаю, – я тронула мужчину за руку, стараясь вызвать доверие, – Сын очень любит семью и другой не хочет, просто ему стало любопытно, кто биологическая мать, почему она совершила такой поступок.

Александр обиженно засопел, отстранился от меня и, набычившись, процедил сквозь зубы:

– Этот ваш объяснял. Говорил, что мальчишка спутал тебя с Аглаей, а уж как нашёл, ума не приложу.

– Ваш? Кто?

– Начальник. Саврасов что ли.

– Да, Тимофей Андреевич.

– Его-то за каким хреном было посвящать в нашу ситуацию? – Шухов бросил на меня недобрый взгляд. – Егорка мать искал, об отце сведений не имел. Даже мы не в курсах были. Аглая не рассказывала, кто её осчастливил и кинул.

– Простите, – снова попросила я. – Просто мне не верилось, что Тимофей Андреевич мог совершить такой низкий поступок, вот я и попыталась выяснить, справедливо ли его винят. Он ведь ничего не знал…

– Так я и поверил, – усмехнулся собеседник. – Я так каждый раз чувствовал, что жена забеременела. Настоящий мужик, если любит, первым всё узнаёт. У тебя-то дети есть, или собачку завела, чтоб не скучать?

– Нет. Пока нет.

– Не тяни. Мы вот с Любанькой поначалу тоже не торопились. Мать моя Клавдия Петровна зудела в уши: сначала образование получите, профессию освойте, на ноги встаньте, а уж потом про деток думайте. А оно вон как вышло.

Он нахмурился, а я спросила, пожалев, об этом сразу же:

– Что вышло?

– Простудилась Любанька у себя в цеху. Отопление зимой отключили, а полы там бетонные, холодные. А ей надо ходить, за монтажницами присматривать. Они-то сидели с обогревателями, да укутавшись, а моя всё форсила, дресс-код соблюдала, вот и застудила своё женское. Потом выкидыш за выкидышем. Шибко мы горевали, пока Егорку нам Бог не послал. – Чуть помолчав, мужчина обернулся ко мне и сердито выдавил: – Не отдадим его, пусть и не пытаются забрать.

Я отрицательно покачала головой и снова тронула Александра за локоть:

– Напрасно вы переживаете. Никто вашего сына забирать не собирается. Напротив, и Аглая, и Тим очень вам признательны за тепло и ласку, которую вы дарили их сыну от самого рождения и до сих пор.

– И дальше будем! – буркнул Шухов.

– Конечно.

– А чего он тогда названивает? Встречи просит?

– Вы ещё не встречались? – удивилась я.

– Мы-то с ним повидались, побазарили по-мужски. Я фотки показывал, пытался втолковать, что не нужен он Егору, и подачки его не нужны. Пусть отступится. А он всё своё: позвольте хоть видеться, хоть в вашем присутствии. Достал!

– Тимофей Андреевич хороший человек, – улыбнулась я, – ему можно доверять.

– Ага! Знаем этих богатеев! Всё по ихнему должно быть. Других наследников нет, так он готового хочет забрать. Выкрадет или ещё чего учудит. Через суд, например. У нас ведь лишних денег на адвокатов нет.

Я почувствовала, что начинаю раздражаться:

– От меня-то вы чего хотите?

– Так объясни ему! Не меня, так Любаньку пожалей! Столько баба настрадалась. Столько души вложила в ребёнка. Ночей не спала, когда болел, вкусненькое готовила всегда, представления даже устраивала на праздники, друзей его и одноклассников собирала. Знаешь, как весело было? Конкурсы всякие, игры… Даже меня петь заставляли. То дедом Морозом, то Бармалеем.

Рассказывая это, мужчина светился таким счастьем, что мне стало теплее.

– Так сами же видите! Этого никто у вас не сможет забрать. И у Егора тоже, он до самой старости сохранит воспоминания о счастливом детстве, и к своим ребятишкам так же будет относиться.

– Это мы с Любанькой понимаем, но уж больно бодаться с Тимом этим не хочется. Поговори, а? Он тебя очень уважает.

– Меня? Кто?

– Саврасов, кто ещё? Так он о тебе хорошо говорил, я уж подумал, любовь у вас.

Меня будто под дых ударили. Сидела, распрямившись, словно жердь, и звука не могла издать. Выручил меня Егорка, он подхватил Краша на руки, подбежал к нам и закричал:

– Тёть Аль! Тёть Аль! Можно я его домой возьму, маме показать, какие мимишные собаки бывают? Она никак не соглашается заводить.

– Жора! – Поднялся с лавки Александр. – Это не игрушка, живое существо. Разве можно его таскать, точно плюшевого.

Мальчик обиженно насупился, присел, выпуская пса на землю, а я неожиданно для себя предложила:

– Мы с Крашем и сами можем к вам в гости приехать и ещё кое-кого захватить. Если, конечно твои родители не будут возражать.

– Ура-а-а! – закричал Егорка, не дожидаясь отцовского ответа. – Можно мы ещё немного побегаем?

Я кивнула, тоже вставая и смело встречая суровый взгляд Шухова:

– И кого же ты собралась везти к нам? Хахаля своего?

– Не хахаль он мне, я думаю, вы уже поняли. А привезти, если позволите, я бы хотела Аглаю. Она очень страдает из-за своей ошибки, и будет счастлива познакомиться с Егоркой.

Александр задумчиво покусывал фалангу пальца и молчал. Я ждала. Наконец он кивнул и сказал, вытаскивая из кармана джинсов телефон:

– Посоветуюсь с женой и позвоню. Диктуй номер.

Мы обменялись контактами, Шухов окликнул сына, велел ему попрощаться со мной и повёл прочь. Егор помахал мне, я ему тоже, а Краш весело залаял, прощаясь с новым другом.

Глава 20

Идея устроить встречу Аглаи с Егором прочно засела в голове. Оправдывало мою упёртость в этом вопросе то, что вся история началась, когда мальчишка задумал найти биологическую мать. По ошибке или по воле затейницы-судьбы Егор вышел на меня, а я не смогла забыть его сверкавшие гневом глаза. Не меня парнишка обвинял, я стала лишь громоотводом, но игнорировать ситуацию не получилось. Так что ж теперь, когда столько всего сделано, столько шишек и упрёков получено, отступить? Не доводить дело до логического конца? Это, уж извините, не в моём характере.

Пока мяч на стороне Шуховых. За ними решение: исполнить желание сына или дальше скрывать от него провинившуюся мамашу. А вот что делать мне, если они вдруг дадут положительный ответ? Захочет ли Аглая ехать к сыну? После отповеди, которую я от неё получила, уверенности, что всё решится миром, у меня не было.

Дилемма. С одной стороны, некрасиво получится, если Шуховы дадут отмашку, а я не смогу уговорить Аглаю. У Егора точно будет стресс, когда ему пообещают встречу, а мамка не приедет. С другой стороны, звонить Аглае и задавать вопрос о возможном свидании чревато. Вдруг женщина настроится, а ей откажут. Рухнувшая надежда может отбросить назад – в то время, когда она чуть не спилась.

С кем бы посоветоваться?

Краш выслушивал мои разглагольствования с очень сочувственным видом, но мнение своё держал при себе.

– Хороший, – ласкала я его, – хороший мой пёсик! Никогда не возражаешь, со всем соглашаешься! Не то, что некоторые.

Почему вспомнился бывший? Давно меня не доставал?

Глупо, конечно, но я решила посоветоваться с Максом. В конце концов, это он помог мне найти мою однофамилицу с такими же, как у меня, инициалами! А ещё полиция напугала несчастную женщину возобновлением старого дела, после чего Аглая выплеснула на меня ведро агрессии.

Разбудив экран мобильного, я усмехнулась: давненько Алёхин не попадал в чёрный список. Неужели наступил этап принятия, и больше приставать ко мне с предложением снова сойтись никто не будет?

– Алло… Алло… – ответил женский голос.

Что называется: упс… Я молчала, лихорадочно соображая, что лучше: сбросить вызов или всё таки ответить на алёканье?

– Ало, Макс, это ты?

Ещё интереснее. Я даже засомневалась, что выбрала нужный контакт.

– Здравствуйте, куда я попала?

– Альбина Викторовна! – узнал меня абонент. – А я думала, это Максим решил предупредить, что задерживается. Он забыл трубу на работе, обещал заехать ко мне и забрать.

Я затупила от сюрреалистичности ситуации:

– Какую трубу?

– Телефон, – я услышала, что женщина улыбается, – мобильный телефон.

– А-а-а… – Наконец сообразила, с кем говорю. – На работе? Да, поняла. Это капитан Морозова?

– Так точно. Что вы хотели, Альбина? Сказать ему, чтобы перезвонил?

– Собственно, мне всё равно с кем советоваться. У вас есть пять минут?

– Да, конечно. Я как раз поставила утку в духовку и теперь свободна почти на час. Что стряслось? Кучерявенков достал?

Напряжение, сковавшее меня поначалу, совершенно отпустило, я засмеялась:

– Реально? Опер, которого ко мне приставили, носит такую фамилию?

– А что не так?

– Ну… Я его мысленно Кучерявым прозвала.

– Впрочем, как и все. Так дело в нём или нет?

Заверив Елизавету Леонидовну, что её подчинённый ведёт себя прилично, я стала излагать суть вопроса, делясь переживаниями и сомнениями. Морозова слушала очень внимательно и, если что-то уточняла, исключительно по делу.

– Ну, что я могу сказать по этому поводу, – задумчиво начала капитанша. – Аглая непроста. Нам пришлось психолога привлекать, чтобы качественно допросить по прошлому делу. Мы уверены, что на неё напала Юрская. А целью было вывести соперницу из строя, да так, чтобы она не только память на время потеряла, но и всё, что помогло бы установить её личность. Дальше вы всё и сами выяснили.

– Угу… Так что же теперь? То дело снова откроют?

– Вряд ли за давностью получится собрать материал для передачи в суд. Уверенность следаков – это не факты и не улики. Мы даже ваш эпизод не раскрыли.

– Как не раскрыли? – удивилась я. – Юрская же! Тимофей Андреевич видел её лицо.

– Он видел, как стреляла. Это да. Я говорю про удар по голове в подъезде. Тут полный ноль.

– Но ведь это звенья одной цепи.

– Не факт. Знаете что, Альбина…

– Что?

– Лучше вам расслабиться по этому поводу. Юрскую уже не достать. Пока я не могу раскрыть подробности, но знайте: она больше не причинит вам вреда.

– Бог ты мой, что с ней? – Я не верила, что живая Алика вот так просто откажется от своей мести.

– У нас пока только предположения. Давайте лучше обсудим, как быть с Аглаей Смирновой.

В общем-то, я для этого и звонила. Советы и предложение капитана Морозовой мне очень понравились. Она пообещала устроить ещё одну встречу горе-мамаши с психологом, а тот в свою очередь, подготовит её к тому, чтобы она нормально восприняла как возможность знакомства с брошенным когда-то сыном, так и запрет Шуховых.

Меня этот вариант более чем устраивал. Главное, самой не придётся никого ни в чём убеждать. Устала, если честно. По работе – одно дело. Там тоже всё серьёзно: карьера, зарплата, атмосфера в коллективе и прочее, и прочее. Но когда у тебя в руках сердца людские с их застарелыми болячками – это вообще кошмар.

Нормально мы с Лизаветой поболтали, она чуть утку не сожгла. Расставались почти подругами. Это я преувеличила, конечно. Спокойно попрощались. Я поблагодарила, она заверила, что психолог у них опытный, справится с любыми комплексами и страхами пострадавшей Аглаи Смирновой. В принципе, он может и с Шуховыми пообщаться, если понадобится.

Это было уже выше всяких ожиданий и фантазий. Я даже боялась поверить.

***

Новая неделя принесла очередные неожиданности. Понедельник и почти всё утро вторника я провела в переговорной – общалась с потенциальными кандидатами на должность начальника отдела переводной документации. Провела интервью и тестирование, забрала копии рекомендаций на проверку. Сама я остановилась на двух кандидатах и готова была приступить к оформлению договоров и контрактов, но прежде нужно было согласовать окончательное решение с генеральным директором.

В прежние времена я бы принесла подготовленные документы в приёмную и оставила у секретаря. Теперь же, когда Тимофей Андреевич освободился от всевидящего ока бывшей любовницы, вполне могла обсудить найм нового работника с ним напрямую.

У дверей кабинета меня ожидал двойной сюрприз. Наташи на месте не было, вместо неё, уткнувшись носом в экран компьютера, сидела наш юрист Ирина Борисовна Багрова.

Я поздоровалась и спросила:

– А где Наталья?

– Нет её, – Ирина Борисовна не взглянула на меня, продолжая прокручивать открытый файл. – Уволилась.

– Вот как? Странно.

– Чего ж тут странного? Юрская выхлопотала для неё местечко в секретариате «Звёздного дракона». Там почти в два раза больше оклад. А ещё и премию платят особо отличившимся.

Я как стояла, так и села на ближайший стул. Понятно, что нет смысла требовать объяснений от Ирины Борисовны. Вряд ли она обрадовалась дополнительной нагрузке. И уж точно не будет судачить о поступках Наташи. Меня даже не то расстроило, что Алика сманила секретаршу в другую контору… Как это событие прошло мимо меня? При увольнении сотрудника первым делом нужно ставить в известность менеджера по персоналу.

– Получается, у нас ещё одна вакансия свободна. Нужно искать секретаря для генерального…

– Не нужно. – Багрова, наконец, отвлеклась от монитора и привычным движением пригладила ладонями короткие тёмные волосы. – Елена Ивановна пообещала шефу уже завтра привести свою племянницу. Утверждает, что девочка просто клад. Три языка, абсолютная грамотность, слепой метод набора текста. Шустрая, аккуратная, симпатичная.

Она нарочно это сказала? Вон как хитро прищурилась!

Мне совсем не хотелось, чтобы по офису распространялись лживые слухи обо мне и боссе, поэтому я усмехнулась и поднялась со стула:

– Отлично, мне же меньше работы.

Хотя, досадно было, что Елена Ивановна провернула это дело за моей спиной. Могла бы поставить в известность. Я бы не стала мешать её племяннице, раз генерального эта кандидатура устраивает.

Предупреждая моё желание пройти в кабинет, Ирина Борисовна сказала:

– Шеф занят. К нему пришёл полицейский.

– Опять? – удивилась я. – Показания уже снимали, зачем же ещё…

– Мне уж точно докладывать не стали. Уединились и минут сорок беседуют. Даже от кофе и чая отказались.

Тут раздался телефонный звонок, юрист сняла трубку и начала беседовать, просматривая ежедневник с графиком назначенных боссом встреч. Мне пришлось положить папку с документами на стол секретаря и уйти. Пожалуй, лучше будет, если Тимофей Андреевич меня сам вызовет.

Плелась еле-еле, точно фура на лысой резине в гору, покрытую свежим льдом. Прямо ноги не несли. Первое, неприятно было затевать разговор с Еленой Ивановной, а не затевать тоже нельзя, она так и будет в обход меня родственников своих пристраивать. Второе, ужасно любопытно было, что за полицейский решил допросить шефа. Впрочем, это я сразу же и узнала.

– Аля! Аля, стой! – голос Алёхина я бы не спутала ни с чьим другим, даже на трибуне с болельщиками, не то что в тишине офиса.

– Максим? – я остановилась и с недоумением уставилась на бывшего. – Вроде моё дело ведёт капитан Морозова, а ты не в её подразделении.

– Я тут по личному делу.

– Странно. По какому же?

– Где можно поговорить спокойно?

Я предложила спуститься в буфет, обеденный перерыв уже прошёл, народ разбрёлся по кабинетам. В просторном помещении вполне можно будет найти столик без лишних соседей. Алёхин возражать не стал.

Мы взяли по бутерброду с бужениной и кофе. Я – Капучино, Макс – Американо.

– Рассказывай! – потребовала я. – Зачем тебе понадобился Тимофей Андреевич?

– Да, вот, – криво улыбнулся бывший, – хотел выяснить, какие у него планы на тебя.

Я чуть не подавилась. Вернее сказать, неудачно вдохнула, глотая кофе, и закашлялась. Алёхин ласково постучал меня по спине. А глаза хитрые-хитрые! Обманул паразит! Просто решил подразнить меня, напомнив, как ревновал ещё недавно. А ведь точно, я уже недели две не замечала признаков его бурной страсти! Разлюбил, наконец-то? Или нашёл другую?

Развивать эту тему не хотелось, я сделала покерное лицо и попросила бесцветным голосом:

– Алёхин, будь человеком. У меня дел выше небоскрёба! Ищу нового начальника отдела вместо Юрской, да и секретарша уволилась, тоже нужно проследить, кого берут. Практиканты опять же…

– Да помню я, – брезгливо поморщился бывший. – Твоё стремление делать всё на высшем уровне всегда меня раздражало. Можно подумать, если ты выпьешь кофе с хорошим человеком, «Деловые переводы» просто развалятся.