Текст книги "Сын моего босса, или Усмешка судьбы (СИ)"
Автор книги: Ирина Ваганова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
– Гао Вэй.
– Теперь многое становится понятным.
– Что именно?
– Ультиматум, который выдвинула мне Алика. Либо регистрируемся официально, либо она уходит от меня. Видимо, товарищ Гао Вэй собрался возвращаться на родину и торопил девушку с ответом на его чувства.
– Вполне возможно, – пожала плечами я. – Отпустите уже эту ситуацию, Тимофей Андреевич.
– Мы на «ты».
– Помню. – Я обошла его. Прощаясь, помахала букетом и побежала к подъезду.
Заходя туда, оглянулась. Тим стоял около машины, задумчиво потирал подбородок и смотрел мне вслед.
Глава 23
До конца рабочей недели босс не проявлял ко мне интереса, а я не понимала: радоваться этому или нет. Вроде появилась возможность хорошенько обдумать, нужны ли нам обоим отношения, но я скучала, если честно. Приходилось держать себя железной хваткой, чтобы не искать поводы для посещения директорского кабинета. Впрочем, Тиму и без меня суеты хватало. Сотрудницы в столовке болтали, что шеф после увольнения Наташи вынужден вникать во всякие мелочи. Он контролирует график встреч и проверяет заполнение ежедневника, благо секретарша ведёт его в электронном виде, и у Тимофея Андреевича есть возможность отследить историю внесённых изменений – не удалила ли эта кулёма что-то важное и не внесла ли уже выполненное как новую задачу.
Все ждали, что шеф с треском прогонит Аллу, но Елена Ивановна слёзно выпросила дать девочке шанс. Генеральный согласился на испытательный срок. Вернувшись в тот день к себе, кадровичка сокрушённо качала головой и бубнила под нос:
– Вот если бы ты её привела, Саврасов и слова бы не сказал!
Я только бровь изогнула в ответ. Разве в том дело, кто привёл некомпетентного сотрудника? Ясно, что я отослала бы деточку после первого же собеседования! Говорить этого не стала, не хотелось добавлять напряжённости в без того искрящуюся атмосферу.
Еле дождалась выходных!
Планов особых не было, я решила, что проведу два дня дома за чтением чего-нибудь лёгкого в интернете. Однако субботним утром раздался звонок. «Александр Шухов» – сообщил мне экран мобильного.
Новый знакомый вкрадчивым голосом сообщил, что они всей семьёй собираются погулять в Сокольниках. Егорка очень-очень просит составить им компанию, так как мечтает о встрече с моим мопсом.
– Не слишком большая наглость с моей стороны просить вас об этом? – таким вопросом Александр завершил своё обращение.
– Почему же наглость? – без колебаний откликнулась я. – С удовольствием прогуляюсь с вами. Давненько не была там.
– Мы тут недалеко живем, я могу Любаню с Егором отправить на трамвае, а за вами съездить.
– Зачем же? Мы с Крашем прекрасно доберёмся на метро.
Вообще-то мой питомец не любил путешествовать в переноске, но кто бы его спрашивал?
Шуховы всем семейством встретили нас у выхода. Егор сразу же бросился вызволять Краша из «тюрьмы». Я вручила парнишке поводок, наказала не позволять пёсику тащить себя, объяснив, что Краш отлично выполняет команду «рядом».
– А то мы вас потом не найдём, – добавила я с улыбкой.
Мальчишка и пёс – заметно повеселели, получив свободу и принялись носиться вокруг, пугая редких гуляющих. Мы сразу же свернули с главной аллеи, углубившись в безлюдное место.
Приёмная мама Егора оказалась маленькой круглой блондинкой с очень приветливым лицом. Говорила она негромко, даже робко. Я поначалу решила, что Любанька – так называл её супруг – побаивается меня, но вскоре убедилась, что это её обычная манера общаться. Я вновь убедилась в разумности решения своей однофамилицы: Аглая хорошо представляла, кому доверяет ребёнка.
Александр шёл в авангарде, отслеживая перемещения сына и собаки, мы с Любой беседовали на посторонние темы. Что-то о книжных новинках, что-то о современных авторах и жанровой литературе. Создавалось впечатление, что мы давно знаем друг друга и в расспросах не нуждаемся, хотя виделись впервые.
Добрели до лужайки, где можно было побегать по траве, чем и занялась мужская часть нашей компании. Мы же сели на скамейку и с улыбками следили за вознёй, которую устроили Егорка и Краш.
– Он всегда просил завезти собаку, – вздохнув, призналась Люба.
– Да, Александр говорил.
– Со всеми во дворе играет. Но ваш мопсик самый чудесный.
– Это так.
Помолчали. Люба заметно мучилась, не решаясь задать вопрос. Я не выдержала, коснулась её подрагивающей руки, спросив:
– Что вас беспокоит?
– Этот пострелёнок, – она кивнула на Егорку, – уж больно самостоятельный. Просто не знаю, что ещё может выкинуть.
– Что ж, – ободряюще улыбнулась я, – настоящий мужчина растёт, а не какая-то тютя-матютя.
– Беспокойно. Ладно, мать разыскал, так ведь ещё и с отцом виделся. Чего дальше-то ждать?
– Всё будет хорошо. Надёжный у вас парень, поверьте, я знаю, что говорю.
– Думаете?
– Уверена. Егор никогда вас не предаст.
Люба покусала губу, качая головой, потом всё-таки спросила:
– А почему вы так думаете?
Я сомневалась говорить или нет, потом решилась:
– Мы с мальчиком разговаривали, когда подошёл Тимофей Андреевич.
– Егорка сказал, что кровный отец ему понравился, – ввернула взволнованная мамочка.
– Наверное, понравился. Он нормальный мужчина. Только вот что...
– Что?
– Когда Саврасов предложил довести Егора домой на крутой тачке, он, не раздумывая, отказался и поехал на метро.
– Мы всегда объясняли, что нельзя садиться к чужим... – начала говорить Люба, но прервала фразу и засмеялась. – Пожалуй, вы правы. Мог бы и прокатиться с отцом-то, а он... Молодец!
– Вот и я говорю, что крепкий парень растёт. Разумный.
– Как вы думаете? – теперь она подалась ко мне и тронула за руку: – Разрешать им встречаться? Не выйдет ли нам это боком?
Я пожала плечами, не желая становиться адвокатом Саврасова.
– Это вам решать. Скажу только, что запреты часто провоцируют ложь. Цените то, что Егор до сих пор не врал и всё вам рассказывал. Хотя, не каждый бы смог решиться на это в его ситуации.
Отличная получилась прогулка, мы ещё недолго посидели в летнем кафе, угостились мороженым, выпили газировки, после чего тепло попрощались.
Только вернувшись домой, я обнаружила грусть, оставшуюся у меня на душе. Мне тридцать два. Вполне могла иметь сына или дочь – пусть не четырнадцати, хотя бы десяти лет. Жизнь-жизнь! Куда ты мчишься? Куда летите, года?
***
Мопс, изрядно зарядившийся энергией во время прогулки, не понимал моего настроения и старался порадовать, таская и складывая в рядок свои мячики, пластиковые косточки, обслюнявленные плюшевые игрушки. Энтузиазм Краша вызывал у меня печальную улыбку: без всяких сомнений, питомец преданно полюбил бы ребёнка, будь он у меня.
Я сидела на диване, поджав ноги, листала фотографии, снятые сегодня. Вот Егорка хохочет, убегая от мопса. Вот они оба возятся в опавших листьях, а папа Саша с грозным видом спешит к ним, чтобы поставить на ноги, ведь земля уже остыла – не лето. Вот мальчишка кружится с Крашем на руках, а тот пытается лизнуть его в щёку. Здоровская фотка! Не удержалась и отправила её Саврасову. Только, когда картинка ушла, спохватилась – не напрасно ли.
Ответ прилетел в ту же секунду: «Спасибо, Алечка! Ты лучшая»
Это было очень приятно. Я представила, как Тим рассматривает изображение сына, как улыбается и, как при этом у него на щеках возникают милые ямочки. Удивилась, услышав звук нового сообщения. Что ещё?
«Удалось купить билеты на завтра. Ты помнишь?»
«Помню. Что смотрим?»
«Спящая красавица»
Ух ты! Я отправила Тиму восхищённый смайлик. Вскочила и закружилась по комнате, чуть не подскакивая от радости. Только сейчас могла признаться себе, что не особенно рассчитывала на то, что шеф исполнит своё обещание. Либо забудет о нём, погрузившись в проблемы. Либо купит билеты куда попроще. А тут! Сам Чайковский называл этот балет едва ли не лучшим своим произведением. Я слышала, что «Спящую красавицу» восстановили на исторической сцене в постановке Юрия Григоровича, но даже представить не могла, что увижу её.
Да-а-а... Алёхин никогда бы не пошёл на такой подвиг. Ему бы комедию посмотреть, или фильм-катастрофу, а «песни и танцы не вдохновляют». Среди подруг тоже не находилось фанаток высокого искусства.
Воодушевление подарило мне волшебное состояние. Я тут же позвонила знакомому мастеру, записалась на маникюр и укладку. Так-то я всегда следила за собой, не позволяя распускаться – всё-таки большую часть рабочего времени проводила на людях, причём не всегда близко знакомых. Я была в некотором смысле лицом компании – тем человеком, с которым будущий возможный сотрудник встречался первым. Поэтому хороший внешний вид был необходим для человека на моей должности, особенно в преуспевающей фирме. Но культурный выход – тем более, в Большой театр – требовал особого состояния. Мне хотелось выглядеть идеально.
Подходящее платье тоже нашлось. Мамочка подарила на тридцать лет, а я ведь с тех пор так и не надевала ни разу, не подворачивалось подходящего случая. Скромное, даже строгое, можно сказать классическое, насыщенного вишнёвого цвета. Сидело на мне идеально и очень шло. Я заранее чувствовала себя королевой. Именно так: не Золушкой, мечтающей произвести впечатление, а венценосной особой, которая посетила театр, чтобы наслаждаться искусством и не обращать внимания ни на кого вокруг.
Тим? Ну, да... Не замечать босса не получится, я не сомневалась, что он будет хорош. Он всегда хорош.
В назначенный час следующего дня я была полностью готова, даже раскопала в дальнем отделении комода блестящий клатч, сочетающийся с моим нарядом. Спрятала туда мобильный, кошелёк, паспорт, связку ключей и набор салфеток. Всё? Вроде всё норм, но волнение зашкаливало. Я, правда, как на приём в Вестминстерский дворец собиралась! Но ведь у меня же есть оправдание? В кои веки выйду в свет под руку с генеральным директором процветающей фирмы.
Замерла перед зеркалом. Повернулась так, эдак, осталась довольна. Сказала себе с надменной улыбкой:
– Пусть он волнуется! Даже Юрская не выглядела такой красавицей.
В ответ на мою фразу раздался сигнал домофона. Я, мигом растеряв весь свой пафос, побежала в прихожую.
– Да?
– Это Тим, я за тобой.
– Хорошо, выхожу.
– Пусти меня, помогу одеться.
– Да, пожалуйста, – прошептала я, нажимая кнопку. Мне была приятна забота этого мужчины.
Как же здорово, что я достала новое пальто и туфли на высоком каблуке. Цитируя классика, хотелось сказать: «В человеке всё должно быть прекрасно!» От себя добавлю: особенно, если он идёт в Большой театр под руку с шикарным спутником.
Ой! Этикетку с воротничка пальто забыла срезать. Вот было бы смеху!
Глава 24
Когда Тим вошёл в прихожую, я даже дыхание затаила от восторга. Он всегда был элегантен, опрятен, эффектен, тут ничего другого ждать не приходилось. Удивил меня не блестящий костюм и со вкусом подобранный галстук, не едва уловимый аромат мужских духов, удивительно сочетавшийся с тем, что использовала я. Поразительным показалось лицо шефа – его глаза лучились счастьем, на губах играла нежная улыбка, кожа выглядела свежей и сияющей. Передо мной стоял юноша, а не зрелый, сорокалетний мужчина.
Он, кстати, тоже замер, глядя на меня с восторгом:
– Ты великолепна, Альбина. Всегда знал, что ты красавица, но сейчас поражён.
Мы, не сговариваясь, посмотрели в зеркало и шагнули ближе друг к другу. Тимофей обнял меня за плечи, прижал к себе и, не отрывая взгляда от нашего отражения, поцеловал в висок.
– Не опаздываем? – спросила я, чтобы не молчать.
– Я взял такси. Времени ещё полно.
Пока спускались, пришлось выслушать ещё десяток комплиментов. Не скрою, мне было очень приятно, кроме того, предвкушение грандиозного события – немногим и нечасто удаётся попасть в Большой театр – добавляло ощущения остроты и какой-то нереальности.
Увы, бредущий по двору Макс сбил весь пафос. Бывший хмурился, смотрел в землю и, казалось, не замечал выходящую из подъезда пару. Я смерила на глазок расстояние до автомобиля элитного такси, надеясь сесть в салон раньше, чем состоится нежелательная встреча, но Саврасов сбавил шаг и строго поинтересовался:
– Это к тебе?
Эх! Максим! – хотелось мне крикнуть. – Почему ты всегда всё портишь?
Мы остановились. Бывший подошёл, не меняя выражения лица. Мне показалось, что он вот-вот выхватит из кармана «корочки» и назовёт свои должность, звание и фамилию. Прямо как на допрос явился вызвать – такой у него вид.
Документов предъявлять Алёхин не стал. Оценил нас обоих всё тем же хмурым взглядом и спросил:
– В ЗАГС что ли собрались?
– В театр, – испугавшись чего-то, ответила я.
– Красавцы! – Максим просканировал сначала фигуру моего спутника, потом и мою, покачал головой и резко шагнул вперёд, заставив меня отпрянуть и спрятаться за плечо босса. Бывший будто не заметил этого манёвра, заговорил вкрадчиво и настойчиво: – Вот скажи мне, Алька! Что со мной не так?
– Послушай, майор… – вступился за меня Саврасов.
– Пф-ф-ф… – фыркнул Макс и снова вперился в меня взглядом: – Что не так-то? Разве я урод? Или придурок? Или…
Рано я расслабилась! Никуда ревность бывшего не делась, он продолжает меня контролировать! Я приняла нападки за продолжение старой песни, поэтому вернулась к обычной своей манере общения, сказала с интонацией человека, которого всё давно достало:
– Алёхин, прекращай этот цирк.
– Ну, конечно! – взвился он. – Это у вас театры! А у меня только цирк. Трудно объяснить? Ну же, Аля!
– Сто раз уже выясняли. Мы в разводе! Всё в прошлом, пойми уже это, наконец.
– А-а-а… – лицо Макса вытянулось, став удивлённо-беззащитным. – Ты подумала… – Он шагнул назад, выставляя перед собой ладони. – Ребят, я вижу, что у вас всё в шоколаде и ни в коем случае не лезу. О другом разговор.
– О чём же? – Уточнил Саврасов.
– Почему меня бабы бросают? Вот, думаю, нашёл ту самую, что не предаст, будет со мной, что называется, до конца жизни. Так нет! Опять вильнёт хвостом и в кусты!
– Это ты о ком? – Меня разбирало любопытство, всё-таки Мак не совсем чужой мне человек.
– О Лизе, о ком ещё.
– А что такое? Я думала, у вас роман.
– Вот и я так думал. А она… Короче послала, как и ты, как и… Э! Ладно. Пойти, напиться, что ли, ради выходного дня?
– Это не выход, Макс, – я обошла Саврасова и тронула бывшего за локоть. – Что там у вас произошло? Может она несерьёзно?
– В том-то и дело! Ничего не успело произойти. Лиза нанесла превентивный удар.
– Дай угадаю! – криво усмехнулась я. – Капитан Морозова обнаружила у себя в квартире подслушивающее устройство. Так? Или в кабинете?
– В кабинете, – вздохнул Макс. – Дома пока не догадалась поискать.
– Ну, ты и кретин, Алёхин! – в сердцах воскликнула я. – Нельзя же так! Сколько раз ты будешь наступать на одни и те же грабли?
– А чего к ней начальник отдела таскается? Главное, не к себе вызывает, а отошлёт всех на задание, чтобы не мешали, и… – Максим снова нахмурился и поморщился, будто лимон разжевал. – А этот старый хрен, между прочим, женатый! Да ещё с детьми. Не пойму я, чего вам надо, женщины!
– Доверие, Алёхин. Как ты до сих пор не въехал. Подозрения и, тем более, слежка, убивает чувства. Невозможно любить человека, который держит тебя за куртизанку.
– Вот так просто? – вытаращился на меня бывший. – Доверять, и всё?
– Как бы ни так, – с сомнением покачал головой Тимофей, – я доверял, и к чему это привело?
– Вот! – Максим торжествующе ткнул в меня указательным пальцем. – Доверяй, но проверяй!
Я покачала головой:
– Некого тебе будет проверять, Алёхин, если не избавишься от вечной подозрительности. – Я взяла Тимофея под руку, намекая, что нам пора ехать, и сказала, – У тебя другой случай. Кроме твоего доверия женщине требуется уверенность в собственном будущем. Никому не понравится годами чувствовать себя случайным или запасным вариантом.
– Всё понял! – крикнул нам в спину Максим. – Пойду прощение вымаливать.
– Рискни, – тихонько хихикнула я, – будем надеяться, что у капитана Морозовой ещё остались кредиты наивной веры, что взрослого человека можно исправить.
– Строга ты с ним, – улыбнулся мне Саврасов, распахнул дверцу автомобиля и поддержал меня, пока я усаживалась. – Строга.
– Это ещё мягонько, – покачала головой я. Ведь у меня все кредиты касательно бывшего давно вышли.
Тимофей обошёл машину, сел рядом со мной и попросил водителя трогать.
Спокойный, можно сказать, равнодушный дядечка лет шестидесяти, одетый в форму элитной службы такси, вежливо поздоровался со мной и завёл двигатель. В салоне приятно и едва уловимо пахло сиренью. Настроение моё снова стало подниматься. Смотреть прекрасный балет, слушать удивительную музыку в компании с красивым, надёжным и симпатизирующим мне человеком, что может быть приятнее?
***
От посещения театра у меня осталось устойчивое впечатление, что я побывала в сказке. Даже покинув здание и выйдя на площадь, я сохраняла в себе восторг, будто до сих пор в ушах звучала прекрасная музыка. Мы с Тимом шли молча, я была благодарна ему за это. Желания что-то обсуждать, тем более, критиковать или оценивать, не было ни у него, ни у меня. Я чувствовала, что мы с шефом на одной волне. Поэтому, когда спутник резко остановился, удивлённо посмотрела на него. Он же устремил взгляд на приближавшуюся к нам пару и крепко прижал к себе мою руку, покоившуюся у него на предплечье.
Я хотела поинтересоваться, что случилось, но Тимофей опередил меня, прошептав:
– Мама?
К нам уверенно направлялась немолодая пара. Старшего Саврасова я узнала не сразу. Всё-таки фотографии, висевшие у нас в офисе на стенде по истории фирмы, были сделаны лет двадцать назад. Супругу владельца и основателя «Деловых переводов» я вообще видела впервые. Это была статная элегантно одетая женщина с красивой укладкой платиновых, наверняка подкрашенных, волос, скромным, но заметным макияжем и приветливой улыбкой на губах.
– Сынок, – обратилась она к Тимофею, глядя при этом на меня, – пожалуйста, представь нас твоей милой спутнице.
– Мама, папа, – сухо, почти формально, начал Тим, после чего голос его немного потеплел: – это Альбина. – Теперь Саврасов младший обращался ко мне, и я почувствовала оптимизм, словно мужчина успел принять ситуацию, и она стала веселить его: – Аля, это мои беспокойные родители. Мама – Татьяна Викторовна, а с отцом, ты заочно знакома, полагаю.
– Да, конечно, – ответила я, стараясь улыбнуться, – Андрей Павлович, Татьяна Викторовна, очень приятно.
– Палыч, – игриво обратилась к мужу Татьяна Викторовна, – вы с Тимошей обсудите ваши дела, а я пока посекретничаю с девочкой. – Ты же не возражаешь, Аля? – Она отпустила локоть супруга и потянулась ко мне, приглашая отойти в сторонку.
Ничего не оставалось, как отцепиться от босса. Мы с его мамой немного прошлись и остановились около неработающего фонтана. Люди, всё ещё выходившие из театра, ручейками растекались одни в сторону той или другой станции метро, другие к небольшой платной парковке у Малого. Я в глубине души позавидовала им. Не могу сказать, что встреча с четой Саврасовых была неприятна, но я терялась в догадках о том, с какой целью нас поймали.
– Не волнуйся, – пожала мою руку женщина, – я всего лишь хочу поблагодарить тебя от всего сердца.
– За что? – искренне удивилась я.
– Ты помогла Тиму избавиться от этой змеищи! Я говорю про Алику. Услышав, что эта стерва навсегда умотала в Китай, я словно девчонка танцевала по квартире и пела, честное слово.
– Ну, знаете ли, – передёрнула я плечами, не желая присваивать чужие заслуги. – Тимофей Андреевич дал Юрской отворот без чьей-либо помощи.
– Ты думаешь, она бы так просто сдалась? – Татьяна Викторовна изогнула красиво оформленную бровь. – За годы их ужасной связи Тимофей раз пять пытался прекратить отношения. Это только те случаи, о которых мне известно. Нахалка липла к нему, как примагниченная. В этот раз было бы то же самое. Иногда мне кажется, что мужики думают не тем органом, каким следовало бы.
Я хихикнула и покачала головой: разве можно так характеризовать собственного сына. На что женщина махнула рукой, давая понять, что пойманный в сети Юрской Тимофей, заслуживает куда более резких слов.
– И всё же, я тут совершенно ни при чём. Если уж кого благодарить, так влюблённого в русскую красавицу товарища Гао Вэй.
– Э-э-э нет, – покачала головой Саврасова, – она бы ещё пять лет мариновала китайца. Сбежала вовсе не из желания выйти за восторженного поклонника, просто не хотела садиться в тюрьму. Именно к этому ты, Аля, насколько я успела разобраться, имеешь прямое отношение.
– К тому, что Юрская пыталась меня убить? Сомнительная заслуга, честно говоря.
– Очень рада, что всё обошлось, – улыбаясь, тронула моё плечо Татьяна Викторовна. – И всё же ты ошибаешься, девочка. Если б не твоя экспертиза, никто и никогда не смог выдрать у этой змеи ядовитые зубы.
– Ах, вот вы о чём. – Дошёл, наконец, до меня смысл высказываемых Саврасовой утверждений.
– Именно! Мы очень благодарны тебе, Альбина! Даже не представляешь, как.
– Представляю. Тимофей Андреевич говорил.
– Он говорил о себе. А я? А его отец? Мы столько времени надеялись, что сын избавится от этой затянувшейся связи, найдёт хорошую жену, а нам добрую невестку, подарит внуков... Ему сорок, Аля!
– Я в курсе.
– Да? – растерялась женщина. – Я считала, что сын выглядит моложе... А тебе сколько? Двадцать пять? – Увидев, что я качаю головой, сделала удивлённое лицо: – Неужели тридцать?
Я не стала отвечать, хмыкнула и пояснила свою осведомлённость:
– Мы делим кабинет с начальницей отдела кадров. Владею информацией. Но вы правы. – Я посмотрела на Тима. – Сорок ему не дашь.
С минуту мы наблюдали за мужчинами. Андрей Павлович настойчиво доказывал сыну какую-то важную мысль. Тимофей скрестил руки перед собой и упрямо качал головой, изредка высказывая возражения.
– Как они похожи, – с приятной улыбкой сказала любящая жена и мать. – Тимофей вылитый отец. Наверное, поэтому им трудно уступать друг другу. – Она повернулась опять ко мне и горячо зашептала: – Тим говорит, что Егорка тоже вылитый дед. Это так?
– Ну-у-у... Да, что-то есть. От матери он тоже многое взял.
– Как бы хотелось увидеть! Это такое счастье – узнать, что где-то есть твоё продолжение. Как думаешь, Аля, приёмные родители позволят нам встречаться?
– Егор уже достаточно взрослый, чтобы принимать самостоятельные решения.
– Да-да-а... Жаль, конечно, что мы с Палычем не застали внука маленьким. Поверь, Аля! Если б нам стало известно про ту ужасную ситуацию, всё сделали бы ради ребёнка! Глупо вышло. Нам очень нравилась Аглая, честное слово! Скромная девочка, симпатичная и умная, а главное, влюблена была в Тима просто невероятно! И он как на крыльях летал... Ой! – Саврасова испуганно посмотрела мне в глаза: – Тебе, наверное, неприятно это слышать.
– Почему же, – хмыкнула я, – всем известно, отчего появляются дети. Ясно, что между Аглаей и Тимофеем Андреевичем были чувства.
– Увы, теперь былые чувства растоптаны настолько, что Аглая даже слышать не хочет ни о Тиме, ни о нас.
Я развела руками, признавая правильность утверждения. Татьяна Викторовна задумчиво покачала головой и спросила, указывая на мужа и сына:
– Знаешь, о чем они спорят?
– Откуда бы.
– Андрей убеждает Тима оказать материальную поддержку Аглае и ребёнку. С Шуховыми вроде всё благополучно решилось, они не стали возражать, что Тимофей оплатит курсы по программированию, а потом ещё и какой-то элитный лагерь в ближайшие каникулы. А вот с Алей всё оказалось непросто. Мы хотели купить ей жильё в Москве. Это ведь кошмар, где она вынуждена ютиться!
– И что? Она отказалась? – уточнила я.
– Не желает разговаривать. А этот гордец тоже не хочет навязываться. Мол, нет, так нет.
– Почему бы Андрею Павловичу самому не поговорить с матерью его внука? – спросила я и сразу же пожалела, что лезу со своими советами, куда не просят.
– То есть как? – голос у Татьяны Викторовны дрогнул, смотрела она на меня как на только что родившегося Лунтика. – Какое право имеет дедушка вмешиваться в столь деликатную ситуацию?
– Вполне конкретное право. – Я прочно ухватила собственную мысль и стала развивать её: – Ведь это он тогда уволил Смирнову Аглаю Валерьевну, из-за чего она оказалась в очень сложной жизненной ситуации. Лишилась дохода, жилья, потеряла возможность объясниться с отцом будущего ребёнка. Строго говоря, её, как беременную, вообще нельзя было увольнять.
– Да! Но Палыч ничего не знал! – Саврасова прожигала меня сердитым взглядом. – Она ведь пропала и, вообще говорили, что в запое.
– Никто не собирается обвинять Андрея Павловича, – постаралась я смягчить невольно нанесённый удар. – Вы же сами сказали, что хотите помочь биологической матери своего внука.
– Конечно, хотим! Она молодец, что родила, несмотря ни на что, а ещё нашла для мальчика благополучную семью.
– Послушайте, Татьяна Викторовна, есть вариант представить покупку жилья как компенсацию за незаконное увольнение. Понятно, что теперь ничего доказать невозможно, однако Аглая не будет отрицать, что понесла ощутимый ущерб. Сколько бы она заработала за эти пятнадцать лет в «Деловых переводах»?
– Давно бы купила квартиру, – согласилась Татьяна Викторовна, – и не мыкалась по бензоколонкам. Она ведь была хорошим бухгалтером.
– Ну вот!
– А ведь это отличный ход! Альбина, теперь я вижу, насколько прав Тимофей, отзываясь о тебе, как о необыкновенно талантливом человеке! Он ведь просто в шоке от того, как ты разруливаешь кризисные ситуации.
– В смысле, в шоке? – не поняла я последнюю фразу.
Саврасова махнула рукой и начала сама фантазировать:
– У нас есть очень хороший юрист. Отличный дядька, ещё и вдовец. Ну, это не важно. Уверена, Семён Кириллович самым волшебным образом обработает нашу Аглаю и убедит её, что квартира это самое малое, что ей полагается.
Меня поразило воодушевление, с которым Татьяна Викторовна рассуждала о том, как бы ей уменьшить семейный бюджет на весьма значительную сумму. Что ни говори, а люди с космическим по меркам обывателей достатком мыслят иными категориями цен и трат.
