Текст книги "Спасти сказочного короля (СИ)"

Автор книги: Ирина Ваганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Мама? – сообразила Валя.

Парень не ответил, он подкатил кресло к высокому компьютерному столу и включился в работу.

– Садись, – предложил, не оглядываясь, – неудобно, девушка стоит, а я…

Валентина послушно присела на краешек стула. На столе красовалось блюдо с пирогами. В животе заныло – с утра ни маковой росинки во рту.

– Чай наливай из термоса, – ответил на её мысли хозяин, глядя в экран монитора. – Пироги бери. С грибами, с вишней есть, ещё с чем-то.

– Спасибо! Георг завтраком кормил, теперь Георгий чаем угощает.

– Зови меня Гера.

Уминая один пирог за другим, Лялька разглядывала парня. Неудивительно, что обозналась. Будто младший брат короля Георга сидел за компьютером в инвалидном кресле. Вьющиеся волосы схвачены резинкой в метёлку. Под чётко нарисованными дугами бровей карие глаза с хитрыми весёлыми искорками. Пожалуй, более худощав. Красивая кисть с долгими перстами ловко управляет мышкой. Когда Валя увидела руку, уже не сомневалась: про эту встречу говорил король. Нашла она всё-таки своего принца, только не на коне. Стало грустно-грустно. Захотелось услышать его голос.

– А что ты делаешь?

– Программу. Она готова, проверяю. Извини, надо отправить до пяти.

– Ты фрилансер?

– Официально работаю в одной английской фирме.

– Круто.

– Ну, всё! Лети! – Георгий развернул кресло к девушке и взял свою чашку. – У них правила чудные. Пришлёшь отчет до двадцатого, в следующем месяце деньги получишь. А если двадцать первого, то жди ещё месяц. Что случилось с Джолеем?

– Не знаю. Думала, убежал. Ищу у прежних хозяев. Ты мне позвонишь, если он сюда вернётся?

Парень положил перед Валей листок и карандаш. Она записала номер телефона. Хотелось спросить Геру, почему он до сих пор болеет, неужели Жулька не помог? Но как это сделать деликатно?

– Отличный пёс, жалко было отдавать, но у мамы аллергия началась. – Он указал подбородком на портрет, который Валя заметила, когда вошла в комнату.

– За ним старуха приходила? – Увидев, что Гера не понял вопроса, Валя объяснила: – Ко мне ночью злая, как Баба-Яга, тётка заявилась. Требовала отдать кокера, но я отказала. Утром вместо Джолея – король.

– Ну, ты и фантазёрка! – расхохотался парень.

– Серьёзно! Сказал, что был моей собакой.

– Классно он к тебе клеился!

– Не клеился вовсе, – возмутилась Лялька, – у него и невеста есть.

Гера посерьёзнел. Девушка поймала внимательный взгляд родных уже карих глаз, смутилась.

– Пойду, пожалуй.

– Да.

В дверях Валя оглянулась на выехавшего её проводить Георгия:

– Можно как-нибудь ещё заглянуть к тебе?

– Буду рад. Но через месяц я улетаю.

– В Англию?

– В Германию. Операцию надо делать. – Юноша скользнул взглядом по беспомощным ногам.

– Хорошо. Желаю тебе…

– Спасибо. Иди.

Спускалась Валентина по лестнице. Все двенадцать этажей в голове стучало в такт каблучкам: «Что же это, что же это, что же это?» Охватившему её чувству не хватало места в груди. Лялька хорошо знала: это не жалость, не сострадание. Быть может, восхищение? Умный, весёлый, полный оптимизма юноша не хочет говорить о болезни. Он и Джолею наверняка не жаловался. Валя вспомнила, как выплёскивала на собаку свои смешные «беды». Георгий – победоносец. Он справится сам. Девушка подошла к пешеходному переходу. На другой стороне улицы заметила знакомый силуэт. Злая тётушка короля Георга сидела на автобусной остановке. Прямая как спица, неподвижный взгляд поверх городской суеты. Рядом на скамейке стоял большой саквояж. Лялька подошла ближе.

– Добрый день!

– Долго ты. Еле дождалась. – Старуха встала, указывая на саквояж. – Его Величество жалует!

Сумка оказалась переноской для собак. Валентина заглянула внутрь. Уморительный щенок, американский кокер-спаниель, задорно смотрел огромными карими глазами, а в них знакомые хитро-весёлые искорки.

– Благодарю…

– Считай, твои поиски увенчались успехом. Этот самый обычный.

Девушка смотрела на щенка и губы её невольно сложились в счастливую улыбку. Она почти не слышала слов собеседницы, воспринимая их как через плотную завесу.

– Мы у тебя, можно сказать, в долгу, – говорила та, – проси чего захочешь.

Старуха помолчала, прищурив глаза, и продолжила нехотя:

– Поезжай на вернисаж, тот, что проводят по субботам и воскресеньям на площади у Дома Художника. Найди там человека. Он всегда в бордовом берете и клетчатом шарфе.

– А? Зачем? – Валя почёсывала щеночка за ухом и не замечала, как сурово тётя короля поглядывала на неё.

– Купишь у него картину, на которой изображён сказочный замок в туманной дымке. Повесишь у себя дома.

– Замок в тумане? – хохотнула девушка.

– Захочешь поговорить с его величеством, подойди к этой картине и громко позови. Он услышит. На! – Тётушка протянула Ляльке папку с документами и ткнула костлявым пальцем в пространство. – Твой автобус!

На миг Валентина отвела взгляд, а старухи и след простыл. Только в окне подошедшего автобуса отразилась залитая солнцем площадь с нарядными зданиями и запряжённая шестёркой лошадей карета. Девушка рефлекторно схватила сумку. Как бы щенок не испарился!

– Поедем домой, Джолей!

– Тяф!

Счастливая Лялька обняла переноску и забежала в автобус. «Ну, вот, – с воодушевлением думала она, вспоминая странную старуху, – а говорила, желания не будут исполняться. Врушка!»

Не прошло пяти минут после бегства новой знакомой, как опять запел дверной звонок. «Забыла что-то» – обрадовался Гера и покатил в прихожую. Открыл, торопливо отъехал:

– Заходи!

Дверь распахнулась. Вместо милой смущённой девушки на пороге стоял уверенный, элегантно одетый мужчина за сорок. Лицо Геры изменилось. Он не здороваясь, разглядывал седеющие виски посетителя, улыбку на тонких губах, которую трудно назвать приветливой, очки в модной оправе. Мужчина был строен, высок и казался парадным портретом в дверной раме.

– Здравствуй, кого-то ждёшь?

– Мама скоро придёт, – сказал юноша так, словно хотел выпроводить гостя.

Тот шагнул в прихожую.

– Я ненадолго, в комнату можно пройти?

– Зачем?

– Я твой отец, – мужчина произнёс это как веский довод.

Он протиснулся мимо инвалидного кресла, которое Гера не удосужился подвинуть, и пошёл к тахте. Чуть помедлив, сын проехал в комнату.

– Я отец, – повторил гость чуть громче, – меня беспокоит твоя судьба.

Он говорил о том, как важно не только сделать операцию, но и оставаться под наблюдением немецких врачей не меньше полугода. Курс реабилитации необходимо пройти полностью, чтобы укрепить кости и мышцы. Разумные доводы, обещания материальной поддержки не трогали сына, тот молча любовался собственными тонкими коленями. Когда докладчик пошёл на третий круг, Гера остановил его:

– Уважаемый, Леонид Леонидович, покорнейше благодарю за вашу непомерную заботу, но смею напомнить, я в ней давно не нуждаюсь.

– Сынок! – Мужчина сполз с тахты и опустился на корточки перед инвалидным креслом. – То, что случилось, уже случилось, этого не изменить. Мы с мамой не выдержали испытание, которое обрушилось на семью. Это наша общая ошибка. Но я никогда не переставал любить тебя.

– Мне важно справиться самому, – сухо говорил Гера, – слишком долго зависел от других. Ни твоя, ни мамина, ни чья бы то ни было жалость не нужна мне.

– Совсем скоро будешь здоров. Профессор уверен в успехе. Ты поправишься, и никто никогда не посмеет жалеть тебя. Но сейчас прими помощь! Я уже дал указание перечислить средства за три месяца на счёт клиники. Зашёл, чтобы предупредить.

– И напомнить, как ты любишь безногого сына.

– Гера!

– Мог бы позвонить.

Леонид Леонидович встал, подошёл к балконной двери. Он знал, что звонить сыну бесполезно: откажется от помощи и прекратит разговор. Надеялся, что очный разговор пойдёт иначе. По всей видимости, напрасно надеялся.

– Ты рисуешь на лоджии? Не мёрзнешь?

– Мы её утеплили. Пол теперь греется. – В голосе Геры угадывалась гордость.

– Это хорошо, свежий воздух. – Леонид Леонидович огляделся. – Мать, наверное, ремонт сделает, пока ты будешь в Германии.

– Она со мной поедет. Я не хотел, но…

– С работы её отпускают? Хотя… – Отец потёр ладони. – Я могу заняться квартирой в ваше отсутствие, найму бригаду, они быстренько всё перекрасят.

– Не надо, папа! Занимайся своим домом и… и городом.

Леонид Леонидович потускнел, но быстро собрался и сказал деловым тоном, будто подводил итог совещания.

– Мнение твоё мне известно, однако действовать буду, как считаю нужным. – Он пошёл к выходу и добавил из прихожей: – за три месяца заплачу сейчас, остальное переведу по необходимости.

Через секунду щёлкнул язычок замка. Отец ушёл. Гера сидел, глядя за окно, лицо его было напряжено.

Он не любил вспоминать время, когда целыми днями ждал возможности увидеть отца, услышать его голос. Тогда вынужденное одиночество страшно угнетало. Мать старалась развлекать мальчика, приглашала ровесников, устраивала детские праздники с викторинами и подарками, но Гера ощущал себя лишним в шумной подвижной компании. Особенно его злили жалостливые взгляды взрослых, вздохи и сочувственные возгласы, которыми гости потчевали его маму. Не удивительно, что полюбил программирование. Первый крутой комп подарил отец. Как ни странно, мальчишка не увлёкся популярными играми, предпочитал создавать собственные. Сначала примитивные, потом сложнее и разнообразнее. От игрушек перешёл к более серьёзным задачам, а теперь стал известным даже на международном уровне программистом. Но как бы уверенно не чувствовал себя Гера в виртуальной среде, общение с людьми, не важно знакомыми или незнакомыми, давалось непросто.

– Сам подарил? Сегодняшний случай оказался исключением. Гера с удовольствием вспоминал смешную девочку, потерявшую собаку, и выдумывающую нелепые сказки.

– Валя, – произнёс он вслух, трогая чашку, из которой пила чай гостья.

Тёплое, мягкое имя. И сама она такая… хотелось назвать Валю родной. Но это уж слишком что-то расфантазировался.

На следующий день Гера не удержался и позвонил по оставленному девушкой телефону. Сделал вид, что интересуется судьбой собаки.

Лялька обрадовалась звонку, и не сумела это скрыть.

– Представляешь! Король подарил мне другую собаку. Я тоже его Джолеем назвала.

– Сам?

– Что?

– Нет. Тётка его принесла. Ты не веришь опять! Хочешь, привезу посмотреть?

– Хочу. Погуляем вместе.

– Ладно. У меня ещё одна пара. Потом заеду домой за щенком и к тебе.

– Буду ждать около подъезда. Тут неподалёку классный сквер, там и погуляем.

В дороге Лялька ругала себя. Неловко получилось! Навязалась парню, забыла, что у его мамы аллергия, и в квартиру приводить щенка нельзя. А парень постеснялся отшить её, предложил встретиться на улице. Как же он справится?

Беспокоилась она напрасно. Подходя к дому Георгия, заметила, что он уже ждёт их, сидя в инвалидном кресле неподалёку от подъезда.

– Ого! А я и не заметила вчера, что здесь удобный пандус есть.

– Да, – откликнулся Гера, теребя щенка, который успел заскочить ему на колени, – нормальные люди не замечают таких вещей.

Валя впала в ступор. Брякнула, не подумав. Извиниться?

Извинений не требовалось. Улыбка спутника, весёлый блеск карих глаз отвлекли от посторонних мыслей. Пёс, который носился за одинокими снежинками, размахивая ушами, точно крыльями, рассмешил до слёз. Расставались в сумерках. Жаль, темнеет рано. Зима.

Теперь каждый день после института Лялька бежала к дому Геры гулять с Джолеем. Компания у них подобралась весёлая, Валя даже ревновала и щенка, и парня так они подружились. Джолей всегда с неохотой уходил к троллейбусной остановке – опускал голову, подметая асфальт ушами, поминутно оглядывался.

Долгие прогулки сказались на учёбе. В один из дней на предложение подышать свежим воздухом, пришлось отвечать отказом.

– Что такое? Болеешь? – Голос Георгия казался расстроенным.

– Хвосты. Две лабы висят, меня к экзаменам не допустят, если не сдам.

– Предмет?

– Информатика. Знаешь, препод какой чудной? На занятиях не подходит, хоть обзовись. Напишешь программу и ждёшь его светлость. За две минуты до звонка соизволит глянуть, высмеет, и скажет: в другой раз.

– Так, давай напишу. Всё будет работать, не сомневайся.

Лялька помялась немного и неторопливо проговорила:

– Н-нет, Гер, мне самой надо понимать. Засыплюсь на зачёте, что хорошего?

– Вечером по скайпу свяжемся, я тебе растолкую. Не парься, всё будет норм.

– Ок! – повеселела девушка, – тогда встречаемся как обычно, задания захвачу с собой.

Ляля нажала отбой и встретилась глазами с Жанной, та замерла в двух шагах, изучая лицо подруги.

– Что-то серьёзное? – спросила она.

Очень хотелось ответить: да. Ляля закусила губу и коротко кивнула. Жанна не унималась:

– А у него?

Помимо воли плечи дёрнулись. Девушка не была уверена, что Гера относится к ней серьёзно. В его обществе Валя чувствовала себя младшей сестрёнкой. Джолея он точно любил. А как ему хозяйка, кто ж знает?

– Ты смотри, подруга, осторожнее на поворотах. Наивняк отключай.

– В смысле?

Подруги зашли в буфет, пристроились в хвост очереди. Жанна приблизилась к уху Ляли:

– Мужикам только одного и надо, так что не верь на слово. Даже цветы и шоколадки – пустое. Требуй более ответственных поступков. Или у вас уже было?

Жанкин взгляд прожигал насквозь. Лялька поёжилась и вспомнила бабушкин совет: есть вопросы, на который не стоит отвечать.

– Не твоя забота.

Вышло грубо, но подружка только усмехнулась:

– Ну-ну. И кто же твой прекрасный принц?

К счастью, подошла очередь. Ляля выбрала кисель и сочник, расплатилась и пошла к столику. Как только Жанна уселась рядом, откусила круассан и вдохнула парок, поднимающийся над чашкой с кофе, Валентина сменила тему, упреждая новые вопросы:

– Кстати. Мне вчера Данила звонил, простил передать, что мажор, на которого ты нацелилась – мимо кассы.

Жанна, поперхнулась, вернула круассан на тарелочку и, облокотившись на стол, наклонилась к подруге:

– Чего? На кого это я нацелилась?

Ляля пожалела о сказанном. Ещё вчера, когда брат, прикалываясь делился общежитскими секретами, она твёрдо решила, не выполнять его просьбу, но не удержалась. Разозлилась на подругу, которая взялась поучать, тогда как сама нуждалась в советах не меньше.

Жанна всё-таки проникла на тусовку старшекурсников, а мишенью выбрала сына владельца известного в области холдинга. Данила подозревал Лялькину подругу в желании наполнить жизнь молочными реками, ведь холдинг поставлял молочку в Москву. Но к несчастью для Жанны, сын йогуртного босса обручился с бывшей одноклассницей и пересаживаться на светофоре из авто в маршрутку не планировал. Выслушивая едкие шуточки брата, Ляля обижалась за подругу. Маршрутку нашли! Во-первых, Жанка красивая и даже умная, во-вторых, семья у неё тоже не из последних, в-третьих, что за бабские привычки обсуждать кого-то за глаза! Братец только посмеялся в ответ на её слова. И обозвал свой звонок актом доброй воли. Мол, растолкуй подруге, как её поведение со стороны смотрится, если не хочешь, чтобы она слыла посмешищем.

Теперь, пряча глаза, Ляля допивала кисель, откусывала большими кусками сочник и мотала головой, игнорируя Жанкины вопросы. Та основательно завелась.

– С чего они взяли? Олухи! Да нужен мне этот Костик, как зайцу стоп-сигнал!

Валентина не стала дослушивать ругательства, отпускаемые подругой в адрес вчерашних приятелей, убежала в аудиторию. Жанна осталась допить кофе. Пришла она одновременно с преподавателем под аккомпанемент звонка, села на первую парту, даже не взглянув на свободное место рядом с Лялей. Ну вот! Надулась.

Помирились через два дня. Ляля принесла на лабораторные по информатике все выполненные долги, а на едкий вопрос, кто же за неё выполнил задания, открыто взглянула на преподавателя и сказала, что всё делала сама и может объяснить, если надо.

– Зачем же? – хмыкнул Глюк, как его за глаза называли студенты, – помогите подруге с программой. Справитесь, значит, реально понимаете то, что у вас тут.

Жанка мигом забыла обиды, у неё положение с лабами было хуже, чем у Ляльки до того, как ей взялся помогать Гера.

Георгий оказался не только крутым программистом, но и талантливым учителем. У Валентины после трёх его уроков глаза открылись на эту науку.

К окончанию занятий, половину Жанкиных долгов успешно ликвидировали, а Глюк проникся к Вале уважением:

– Вот, если бы занимались так с начала семестра, был бы у вас зачёт автоматом.

Вале оставалось только растерянно улыбаться. Жаль, что она не встретила Геру раньше. Тем более что ему скоро уезжать. Предстоящая разлука казалась Ляльке слишком долгой.

Отправляясь на прощальную прогулку, не могла настроиться на оптимистичный лад. Казалось бы, парню сделают операцию, он станет здоровым человеком, радоваться надо, а Лялька ходила с кислой миной, будто у неё зубы ныли. Погода выдалась ясная, дорожки расчистили, коляска катила легко. Это было современное кресло с электроприводом, Гера ловко управлял им с помощью пульта на подлокотнике – выбирал скорость, направление, высоту. Мог «вырасти», когда разговаривал, чтобы не смотреть на спутницу снизу вверх. Сегодня молчали. Видно, парня тоже огорчала разлука. Или тревожили мысли о предстоящем лечении. Один Жулька радовался солнечному дню, чистой дорожке и обоим хозяевам – обожал, когда они собирались вместе. Пёс тянул всё дальше и дальше. В результате попали к Дому художника.

– Пойдём, картины посмотрим, – предложил Гера, – люблю это дело.

Ляля согласилась. Спутник миновал ряды с гладкими пейзажами и зарулил к знакомому импрессионисту – хмурому бородачу, который просиял, узрев знакомую коляску:

– Герыч! Давненько не забегал! Я уж думал, ты в Германию отчалил.

– Завтра еду.

Художники разговорились. Валентина отошла в сторонку, рассматривая разнообразные велосипеды, выполненные бородатым знакомым Георгия. Картины не отпускали, хотелось замереть у каждой – особый мир, особое настроение. Но стоять было холодно, Валя прохаживалась вдоль витрин.

Миновала два или три закутка и оказалась в туманном мире.

Вот он – замок, о котором говорила тётка короля. Как Лялька могла забыть о поручении старухи? Ещё не видя торговца, девушка почувствовала энергию, струящуюся от картины.

– Желаете приобрести? – раздался за спиной хриплый, точно простуженный голос.

Ляля обернулась. Точно! Берет, клетчатый шарф. Он!

– Сколько?

– Для вас, голубушка, тысяча рубликов.

– Всего-то? – удивилась покупательница.

Те картины, к которым приценивалась из любопытства, стоили в десять, а то и двадцать раз дороже. А эта – волшебная, Валя нисколько не сомневалась.

– Для вас, но с условием: не дарить, не продавать. Держать у себя дома.

Лялька несколько раз кивнула и торопливо достала из сумочки кошелёк. Художник с вежливым поклоном принял купюру и подмигнул глазеющей на него собаке.

– Присматривай за ней! – Обернулся к Вале и пожелал: – приятного путешествия, голубушка.

Поблагодарила и пошла искать Геру. Какого путешествия? Она никуда не собирается. Художники продолжали беседу, не замечая мороза. Как по команде обернулись к подошедшей девушке.

– Что-то купила? – недовольно сказал Гера. Надо было меня дождаться.

Валя развернула картину, показывая замок.

– Ух ты! – сказал бородач, – у твоей подружки отменный вкус, Герыч.

Тот лишь кивнул. У Вали на душе потеплело от похвалы, хотя её заслуги в выборе картины не было. Это всё тётка короля Георга.

Расставание получилось скомканным. Гера скороговоркой произнёс подходящие к случаю фразы и горячо прощался с Джолеем: теребил заскочившего к нему на колени пса, целовал круглый лоб, шептал что-то в уши. Щенок мотал башкой, лизал парня, попадая горячим языком то в щёки, то в подбородок, ворчал, поскуливал. Лялька чувствовала себя лишней. Чтобы прервать затянувшуюся милоту, девушка подхватила собаку свободной рукой, вторая была занята картиной, и сказала:

– Мы будем ждать. Не забывай кидать новости в ватсап, ты обещал.

Руки не подала, третьей-то нет! Повернулась и пошла к переходу. Оглянулась уже на другой стороне улицы. Георгий катил к дому на полной скорости. Корпусом он наклонился вперёд, голову пригнул, как будто убегал. Валентине стало не по себе. Вот клуша, к собаке приревновала. Вслух, кажется, обозвала себя. Лялька огляделась. Никто не слышал?

В двух шагах от Вали стояла стильно одетая женщина. Из-под широких полей шляпы цвета фуксии на девушку, вернее, на картину, которую та держала, неотрывно смотрели чёрные глаза, обрамлённые сильно накрашенными ресницами.

Ляля опустила взгляд, изучая, чем же невзрачный свёрток привлек внимание эффектной дамы? Рука в перчатке того же цвета, что и шляпа указала на спрятанную в серой бумаге картину. Ляля почувствовала, как из груди уходит тепло. Отступила, опасаясь, что незнакомка заговорит. К счастью подошёл троллейбус. Джолей потянул хозяйку к передней двери. По запаху нужный маршрут узнаёт, что ли? Пёс забежал в салон и привычно устроился около кресла прямо за кабиной водителя. Валентина села, расположила картину вдоль стенки. Вообще-то она не любила сидеть в транспорте, особенно на местах для пассажиров с детьми. Но Джолея в проходе могли попросту затоптать, а держать на руках упитанного щенка было трудно. Да ещё с картиной!

Ляля увидела в стекле отражение яркой шляпы и внутренне сжалась. Дама зашла в другую дверь и теперь стояла в середине салона, не отводя взгляда от Валиной спины. Чего ей надо вообще? Лялька не привыкла к пристальному вниманию. С тех пор, как у неё появился пёс, люди часто заговаривали и в транспорте, и на улице, но разглядывали-то Жульку, а не хозяйку! Девушка демонстративно уставилась в окно, прищуривая глаза, которые слепили фары встречных машин.

Задумалась. Скоро сессия. Может, и хорошо, что Гера уехал. Сейчас надо будет билеты зубрить, шпоры распечатывать на всякий случай. По опыту Данилы Ляля представляла, чем могут обернуться «хвосты». Всегда лучше сдавать предмет в толпе. На одиночек преподы спускают всю нерастраченную злость. Вот минуют экзамены, начнутся каникулы, а там и Гера вернётся. Лялька пыталась представить их прогулки без инвалидного кресла. Что-то не получалось. В её воображении вместо Геры рядом вышагивал король Георг. Картина влияет? Не зря старуха велела купить. Валя размечталась, чуть остановку не проворонила. Хорошо, Джолей завозился. Он хорошо изучил маршрут.

Выскочили, побежали к дому, поскальзываясь на заледеневших лужицах. Щенка заносило на поворотах, он смешно перебирал лапами, оставляя на блестящей поверхности следы когтей. Лялька успела уговорить себя, что всё происходящее к лучшему и потешалась, вспоминая как сердилась на Геру, когда он ласкал Джолея, вместо того чтобы… Зазвонил мобильный. Гера? Нет, Жанна:

– Слушай, Лялька, я забегу минут через пять. Лекции по химии пересниму. У меня трёх не хватает!

– Ты молодец вообще! – возмутилась Валя, – я не дома. Гуляла.

– Ка-а-ак? – жалобно протянула подруга, – а я уже на подходе.

– Ладно! Жду, – подобрела Лялька, – мы как раз к подъезду подруливаем.

– Ты не одна?

– С Джолеем! – Валя рассмеялась. Настроение заметно поднялось.

Зайдя в квартиру, пристроила свёрток с картиной на обувнице и стала вытирать собаке лапы предназначенным для этого полотенцем. Лапы были абсолютно чистыми, но привычку необходимо воспитывать. Джолей стерпел издевательства и побежал на кухню проверить, не наполнилась ли его миска чем-то вкусненьким. Пёс верил в чудеса. Лялька едва успела стянуть сапог с одной ноги, как затренькал дверной звонок.

– Ну, ты ракета! – провозгласила Валя, распахивая дверь.

Вместо ожидаемой подруги увидела знакомую яркую шляпу. Теперь рассмотреть даму можно было в упор. Короткое пальто нежного сиреневого цвета, оранжевый палантин, в тон ему короткие сапожки и прямая юбка, выглядывающая узкой полосой. Сумочка комбинированная – всё та же фуксия с приглушённым оранжевым. Не наряд, а палитра импрессиониста!

– Здравствуй, Крошка, я пройду?

Голос выдал возраст незнакомки, за пятьдесят, точно. А по виду, так в старшие сёстры годится.

– Нет. – Валя уцепилась в дверную ручку и загородила собой оставшуюся щель.

Дама, чуть запрокинув голову, рассматривала неприветливую хозяйку.

– Видишь ли, Крошка. Ты купила картину, которая предназначалась мне. Продавец перепутал.

Можно ли перепутать небрежно одетую девчонку с яркой, точно китайская игрушка, женщиной средних лет? Ляля молчала. Джолей прибежал встречать гостей и тёрся у ног.

– Продай мне её, пожалуйста, – попросила Фуксия, как про себя нарекла даму Валя.

– Я не для того покупала, чтобы продавать.

Попытка закрыть дверь не удалась, Фуксия подставила оранжевый сапожок.

– Сколько хочешь? Две тысячи. По рукам? – Дама придвинулась и толкнула рукой дверь. – Зайду.

– Нет! – резко ответила Ляля. – Нет! Я ничего не продаю.

Фуксия была сильнее, дверь поддалась, оттесняя хозяйку, но Жулька, неодобрительно зарычал и звонко гавкнул.

– Кусается? – уточнила дама отступая.

– Ещё как, – заверила её Валя.

– Пять! – объявила незнакомка, – пять тысяч на дороге не валяются.

Да уж. Для студентки деньги неплохие. Можно своим симпатичные мелочи в подарок к Новому году купить. А картины у того художника ещё были, хоть завтра поехать и…

Фуксия уловила сомнения во взгляде Ляльки и продолжила уговоры.

– Давай так: пять сверху. Ты же за тысячу купила? А я тебе шесть. Пять навару.

Девушка покосилась на свёрток, скучающий на обувнице. Женщина придвинулась, готовая войти в квартиру, открыла сумочку, полезла за кошельком. Джолей зарычал громче прежнего.

– Ты дома! Ф-фух, – раздался полный оптимизма голос Жанны, – а я уж готовилась под дверью сидеть.

Жанка протиснулась мимо Фуксии, сказав сквозь зубы:

– Здра-с-с-сте.

– Десять! – крикнула дама в открывшийся проём, – десять тысяч, Крошка!

Дрожащими пальцами она раскрыла кошелёк. Готовность Фуксии спонтанно увеличить обещанную сумму возымела обратное действие.

– Нет! – решительно сказала Валентина и, пользуясь тем, что сапожок дамы больше не мешал, захлопнула дверь.

На расспросы подруги Лялька не отвечала. Разулась, повесила шубку на плечики, знаком предложила Жанне сделать то же самое и пошаркала на кухню корм собаке насыпать. Пёс прибежал не сразу. Потявкал для приличия в прихожей. Фуксия убралась не сразу.

Джолей захрустел в своём углу. Жанна мучила телефон, настраивая фотик, чтобы переснять лекции. Валя поставила чайник, изучила содержание холодильника. Самой тоже надо перекусить.

– Будешь? – Спросила подругу, доставая баночку шоколадной пасты и два лоточка взбитого творога.

– Не откажусь. Слушай! – встрепенулась Жанна, – у меня французские крекеры есть. Похрустим?

Убежала в прихожую, вернулась с пачкой крекеров и Лялькиным свёртком.

– Что здесь? Это хотела кутить та ненормальная в розовой шляпе?

Жанна размотала бумагу, уронив её на пол, и склонила голову, разглядывая картину, которую держала на вытянутых руках.

– Ничего так. Атмосферно. Ты всё-таки со спецами посоветуйся, прежде чем продавать. Не зря она вцепилась. Купит за червонец, а скинет за полтос.

–Тебе с лимоном? – Валентина наливала чай в две оставшиеся от старого сервиза чашки.

– Ага! – Жанна пристроила картину на подоконник и уселась за стол, – имбиря нет?

За чаем подруга вызнала подробности приобретения «шедевра». Пришлось рассказать и о Георгии, правда, умолчав о его инвалидности. На вопросы, кто он, кто его родители, Валя толком ответить не могла и огорчила подругу несерьёзным подходом к новому знакомству.

– Не боись, – утешала Ляльку Жанна, – проверю, что за фрукт. Как его фамилия? Ладно-ладно, не красней! Не хочешь, не говори. Он ведь у тебя в друзьях? Разберусь. Жанна была неисправима.

Как только гостью удалось выпроводить, Лялька пошла по квартире с картиной в руках. Куда бы пристроить? В комнате нашёлся подходящий гвоздь, где висел календарь на пружинке с видами Питера.

Картина смотрелась не хуже. Валентина замерла, обхватив себя руками. Вздрогнула, когда Джолей коснулся ноги, устраиваясь рядом. Он сел и тоже уставился на туманный замок. Можно подумать, понимает чего!

– Красиво. Да, Жулька? Вот бы туда попасть.

Старуха тогда на остановке несла какую-то пургу про исполнение желаний, стоит покричать в картину. Не очень-то верилось. Хотя, если вспомнить историю прежнего Джолея… Лучше не испытывать. Лялька усвоила урок. Пять раз подумает, прежде чем что-то пожелать. Гера станет здоровым без вмешательства его сказочного тёзки. Сдать зачёты и экзамены Ляльке по силам самой. А что ещё надо? Пожалуй, выспаться, как следует. С этими мыслями Валентина отправилась чистить зубы.

Как только началась сессия, мама принялась зазывать Ляльку домой. В институт каждый день ездить не нужно, только на экзамены и консультации, а питаться нужно хорошо, чтобы не ослабеть и не рухнуть под багажом знаний. Отстоять независимость помог Джолей. Лялька расписала ужасный норов щенка, который якобы не признавал никого кроме хозяйки, родственники согласились, что лучше будет так, как есть, а усиленную кормёжку студентке они обеспечат, доставляя еду в контейнерах.

Бабушка быстро раскрыла Лялькины уловки. Жулька радовался холодцу, котлеткам, тефтелям и прочим паштетам со всей щенячьей непосредственностью, весело скакал, приветствуя курьера, беспрекословно выполнял бабулины команды и полностью развенчал миф о своём собачьем характере.

День накануне каждого экзамена, когда оставалось ещё половина невыученных билетов, бывал особенно тяжёлым, Лялька даже на прогулку выходила с лекциями, скаченными на планшет, и пока Джолей бегал по собачьему парку, утыкалась в экран.

Время от времени девушка вспоминала о Георгии. Приятель изредка присылал фотки по ватсапу. Судя по всему, дела шли неплохо, но особо распространяться он не хотел. Лялька тоже отправила снимки: себя у стола с книгами и тетрадями, и Джолея, вздымающего снежные фонтаны.

Миновали трудные дни, строки зачётки заполнили названия предметов и неплохие отметки, наступили долгожданные каникулы. Теперь Валя почувствовала, как соскучилась по прогулкам с Герой. Однако он не вернулся, как обещал – через месяц. Остался на реабилитацию. Теперь до лета. Огорчилась, конечно. Но что поделать, лечение Георгию необходимо пройти полностью.

Закружила Ляльку студенческая жизнь. Игорь – парень из группы, который симпатизировал Валентине, но тщательно это скрывал, пригласил её в студенческий театр миниатюр, где сам пристроился осветителем. Попасть в СТМ было весьма непросто, так что Валя по достоинству оценила рекомендацию сокурсника. Новенькой доставались микроскопические роли, но весёлые репетиции, волнительные выступления ужасно нравились начинающей актрисе. Жанна не разделяла восторгов подруги и категорически отказалась составить ей компанию. Лялька, увлечённая новым хобби, не сразу заметила перемены в поведении Жанны. Та отстранилась от остальных, былая общительность исчезла без следа. Впрочем, у Валентины не оставалось времени на анализ настроения подруги, в студенческом театре хватало впечатлений.