Текст книги "Герой магического мира (СИ)"

Автор книги: Ирина Лерх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Глава 18: Призраки прошлого

Годрикова Лощина. Небольшой поселок, мало отличимый от деревни, в котором маги и обычные люди живут бок о бок. Городок, застрявший в прошлом веке. Странные чувства будила во мне Годрикова Лощина. Я узнавал городок. Остатки детских воспоминаний, едва ощутимое чувство родного дома, практически истаявшее за время моего отсутствия. Он манил меня остаточными эмоциями, болью предательства, смертями родственных мне существ. Ошибки быть не могло. Именно здесь погибли мои родители. И мать, и отец. Я стоял и смотрел на руины дома, в котором я прожил первый год жизни. Присутствие матери ощущалось почти физически: теплая аура любви и обожания, заботы и радости окутывала это место, подавляя даже боль предательства и горечь смерти. Я помнил ее – Лили. Красивая девушка с рыжей гривой пушистых, слегка вьющихся волос и зелеными глазами. Теплыми, с едва заметным золотистым оттенком. В моей памяти она навсегда останется молодой и красивой, счастливой и любящей мамой. Отца я практически не ощущал. Едва уловимое чувство, словно он бывал в этом доме всего пару раз. Но – бывал. Значит, я все же не ошибся. Джеймс Карлус Поттер не является моим биологическим отцом. Но он принял меня в Род и усыновил по всем правилам. Сейчас, стоя на пороге родного дома, я почувствовал связь с этим человеком. Пусть и слабую. Поттер не испытывал ко мне добрых чувств. Но и зла не держал. Подчинялся долгу? Возможно. Жаль, что прошло столько времени. Жаль, что здесь потопталось столько разумных, начисто забив ауру дома своими эмоциями и мыслями. Ритуал не поможет. Жаль... Я отвернулся и вышел на улицу. Мягкие лучи осеннего солнца упали на лицо, прогоняя тоску и злость. Моя семья погибла ради малопонятных мне целей чужого человека. Я выжил... и чуда в этом нет. Только расчет и холодная логика. Когти пропороли кожу. Я не прощу! Кто бы ни был к этому причастен... он заплатит. Северус ждал меня, привалившись плечом к забору. Зельевар был странно задумчив, выплескивая в ментальный план застарелую боль. Он винит себя? В чем? – Не стоит. Маг вздрогнул. – О чем ты, Ассаи? – Не стоит винить себя. Мужчина устало прикрыл глаза, сгорбился, пыхнув стыдом и острым чувством вины. – Мне есть... за что... Я удивленно моргнул. Полог тишины и Аркан Невнимательности все еще укрывали нас от назойливых взглядов и чужого внимания. Я не боялся, что наш разговор подслушают. Продавить действие обоих пологов – не проблема. Но не так, чтобы я не почувствовал. – Я чего-то не знаю? – Это я... – маг сглотнул. – Это я принес пророчество Лорду. – И что? – я удивленно моргнул. – Моих родителей убил не Лорд. Северус ошарашенно заморгал. – Откуда такая уверенность? – После инициации и перерождения я вспомнил все, до самой первой секунды моей жизни. Лорд погиб на первом этаже вместе с моей матерью и Джеймсом. Он не поднимался в спальню. – я вздохнул. – На дом напали. Я смог различить ауры. – Ты их запомнил? – Нет. Восприятие ребенка смазанное и очень... специфичное. К сожалению, в памяти остается именно восприятие, какое оно на момент снятия слепка ауры. Я только могу сказать, что нападавших было много. От пяти до двадцати человек. – А Лорд? – Лорд проторчал у нас дома полдня! Он пришел ранним вечером и досиделся до нападения. Сам понимаешь, что это значит. Северус задумался. Облегчение и радость пыхнули так ярко, что забили даже тягостную атмосферу предательства, необычайно сильно концентрированную на улице возле дома. – Есть что рассказать? – Есть. – с тяжелым вздохом ответил маг. И он рассказал. О пророчестве, подслушанном в трактире во время собеседования нынешнего преподавателя прорицания, о доносе Лорду. О его реакции. И о Дамблдоре. Я слушал, не перебивая, анализируя поведение и эмоции зельевара. Северус раскаивался совершенно искренне, виня себя за смерть Лили и Джеймса, за мое страшное детство. А зря. – Сев. Маг вздрогнул, удивленно посмотрел на меня. – Вот скажи мне. Это нормально, проводить собеседования в трактире? Зельевар поморщился. – Этот же вопрос у меня появился через год после гибели Лили. Когда я... пришел в себя. – И? – И я сглупил, пойдя к Альбусу за ответами! – Память подтер? – И закладок навешал. – прорычал маг. – Это сейчас я абсолютно ясно понимаю, что это подстава. Но тогда... – Северус вздохнул. – Как я мог быть настолько слеп? Мы все поверили. Я, Лорд, Лили, Мародеры. Я поперхнулся. – Прости, кто? – Мародеры. – фыркнул Снейп. – Это так себя назвал твой приемный папаша сотоварищи. – Они... – я покрутил пальцем у виска, даже не находя слов, как бы их поласковее обозвать. – У Джеймса никогда мозгов не было. – Снейп поморщился. – Даже не знаю, что и сказать. Уж насколько я привычен к мародерке после боя... но чтобы самого себя, добровольно, обозвать мародером... – Олень. – фыркнул маг. – Безмозглое копытное. – Почему олень? – не понял я. – Анимагическая форма Джеймса – олень. – ехидно сообщил мне чудную новость зельевар. – Прозвище – Сохатый. Я только и смог что покачать головой. Оказывается, мой приемный папаша еще и анимагом был... Оленем... – Остальные умники кто? – Его друзья-гриффиндорцы. Ремус Люпин – оборотень. Прозвище – Лунатик. Питер Педдигрю – анимаг, крыса. Он же – Хвост. И Сириус Блэк. Тоже анимаг. Форма – черный пес. Прозвище – Бродяга. Однако. Три анимага и оборотень. Странная компания. – Они знали, что Люпин – оборотень? – Знали. – Северус поморщился. – Как я понял, они самостоятельно изучили анимагию, чтобы не бросать Люпина в полнолуние одного. – Логично. Животные не вызывают агрессии у проклятых ликанов. От мага шли тяжкие волны старой злости, неприязни и ослабленной ненависти. Видать, Мародеры зельевару жизнь отравили порядочно. Мародеры... м-да, нет слов просто! Это ж надо было так себя назвать... – Ты их хорошо знал? – Имел счастье. – поморщился маг, полыхнув злостью. – О как... Чем вызваны столь светлые чувства? Северус неприязненно глянул на меня, поморщился, но... отпираться не стал. – Мы учились на одном потоке. Я на Слизерине. Они на Гриффиндоре. Вместе с твоей матерью. С Лили я был знаком до Хогвартса. Мы жили неподалеку... Я не перебивал мага и не задавал лишних вопросов. А Снейп тихим, отрешенным голосом рассказал такое... что мне стало стыдно за своего отчима. Как оказалось, Джеймс был далеко не добрым и не послушным ребенком. Издевательства, насмешки, жестокие шутки, нападение вчетвером на одного... при полном попустительстве директора и преподавателей. И это только часть того, что мне столь спокойно поведал зельевар. Когда же рассказ дошел до седьмого курса... Глупая ссора, непонятно откуда взявшиеся “светлые чувства” к Поттеру, которого Лили не особо жаловала до того дня... Неужели наш добрый старикан уже тогда лапу приложил? Возможно, возможно. Зельевар замолчал, хмуро глядя перед собой. – Северус. Маг вопросительно изогнул бровь. – Скажи... друзья Поттера, эти Мародеры... где они сейчас? – Ремус где-то на свободе. Питер погиб. Блэк в Азкабане. – В Азкабане? За что? Северус устало потер виски. – За предательство твоей семьи. И убийство Педдигрю и еще двенадцати маглов. Я скептически посмотрел на зельевара. – Прости, что? Блэк меня ПРЕДАЛ? Анимаг с воплощением СОБАКИ? Извини, но не верю. – Такова официальная версия. – поморщился Снейп. – Дом твоих... родителей был скрыт под заклинанием Фиделиуса. Хранителем был назначен Сириус. Считается, что Блэк переметнулся на сторону Лорда и сдал ему Поттеров. Зельевар поморщился, сам понимая, как это звучит. – Причем тут те тринадцать трупов? – После гибели Лили и Поттера, Блэк погнался за Педдигрю. И убил его, взорвав на оживленной улице. Погибло двенадцать людей и сам Питер. – Уверен? – От него остался только мизинец. – Тела не нашли? – уточнил я. – После взрыва? – удивленно приподнял бровь маг. Я покосился на вассала, вздохнул и пояснил смущавший меня момент: – Северус. Чтобы от тел остались куски, не поддающиеся идентификации, должно было рвануть с порядочной силой. Что там Блэк подорвал? – Бомбарду максимум. – Она может разорвать человека в мелкий фарш? – Нет. – ответ мага был категоричным. Я задумался. Что-то определенно царапало разум. Какое-то воспоминание. Но Снейп сбил с мысли, и оно так и не оформилось, скользнув по грани осознания. – Я не верю в виновность Блэка. – признался зельевар. – Причины? – Он слишком... гриффиндорец. – Звучит как диагноз. – Это и есть диагноз. – поморщился Снейп. – Блэк – прямолинейный, категоричный в суждениях, импульсивный. О последствиях своих поступков не думал. Он вообще не думал! Искренне верил Дамблдору. Он не мог предать. Лорда Блэк искренне ненавидел. Как и свою семью. – Вот как... – И еще... – Снейп вздохнул. – Не знаю, правда это или нет. – Но? – Сириус Блэк – твой крестный. Я замер. – Что? – Блэк – твой крестный. – повторил Северус. Северус меня огорошил! Крестный? Быть того не может! Или может? Была же одна Связь на душе... – Каковы шансы, что это правда? – сухо спросил я. – Зная Джеймса... я могу в это поверить. – Это надо узнать точно. Были ли проведены ритуалы? Если были – какие? Если Блэк и правда мой крестный... – я запнулся. – Это важно? – Безусловно. Не только крестный несет ответственность перед крестником, но и крестник перед крестным. – Наказание? – Весьма неприятное. – вздохнув, я взлохматил волосы. – Расскажи мне о Лорде. Маг вздрогнул. – Что ты хочешь узнать? – Как я понимаю, Лорд был куда старше вас? – Да. – Северус. – я тщательно подбирал слова, пытаясь сформулировать простой вопрос “насколько безумен был Лорд”. – Насколько хорошо ты знал Лорда? Маг пожал плечами. – Как и любой член Внутреннего Круга. – Опиши его. Кратко. Север задумался. – Властный. Жестокий. Умный. Сильный маг. Действительно кратко. – Он требовал подчинения? – Безоговорочного. – Наказание за проступки? – Круцио. – поморщился маг и поежился. – И часто он выдавал его? – Постоянно. – Чем вы занимались? Северус вздохнул. – Кратко? – Да. – Террором. – Смысл? Маг удивленно моргнул. – Северус, чего хотел добиться этим террором Лорд? – Не знаю. Акции устрашения были бессистемными и часто бессмысленными. Если раньше Лорд чего-то пытался добиться, то к твоему рождению он словно... – маг запнулся, подбирая слова. – А вот об этом подробнее. – жестко приказал я. – Зачем? Я молча достал ожерелье из филактерий. – Что это? – Классические филактерии. Заполнена только одна. Осколком души Великого темного мага. Снейп замер. – Осколком души... Лорда? – Да. Это я выяснил точно. – я осторожно тронул изумруд в серебряной оправе. – В моем шраме находился посмертный крестраж Лорда. Заметь. Не первый. Посмертный. Лорд не мог его создать сам, поскольку в момент формирования крестража уже был мертв. – Тогда кто? – Хороший вопрос. Кто использовал смерть Лорда для создания крестража в живом носителе? – В чем подвох? Я вздохнул. – Маг, создавший крестражи, условно бессмертен. Его душа притягивается к крестражу и получает возможность воплотиться в физическом теле. Есть ритуалы. Принцип тот же, что и при использовании филактерии. Некромантия, и даже не высшая. Притом, хорошо известная любому более-менее грамотному некроманту. – Лорд возродится? – Это вопрос времени. Дело в другом. Душа очень... хрупка. Ритуал создания крестражей ее раскалывает на куски. Есть два способа деления: на равные части или пополам. Судя по состоянию этой части, Лорд использовал деление пополам. Если уничтожить ПЕРВЫЙ крестраж, хранящий ПОЛОВИНУ его души... – я поежился. – Поверь мне, демону, судьба Лорда будет очень незавидна. Уничтожение любого кусочка губительно для души. Уничтожение половины – фактически приговор. Такая душа не сможет восстановиться своими силами, сколько бы перерождений она не прошла. И каждое перерождение будет мучительным. Я знаю, о чем говорю. Маг молчал, осмысливая информацию. – Северус. Даже мы, демоны, никогда не оставляем душу в таком состоянии. Мы НИКОГДА не повреждаем ее ядро! Или уничтожаем полностью или отпускаем. – Если крестражи Лорда уничтожат... – То его душу лучше добить. Милосерднее подарить окончательную гибель, чем обречь на мучительную вечность без шанса на исцеление. Северус помрачнел. – Лорд знал об этом? – Сомневаюсь. Иначе не рискнул бы пойти по такому пути. Маг отклеился от забора и теперь ходил взад-вперед, маяча перед глазами. – Чем грозит создание крестража в живом носителе? – Сам-то как думаешь? – поморщившись, спросил я. – Живые носители смертны. – прошептал маг. – Лорд... – Обречен. С того момента, как в моей голове появился крестраж. Моя смерть – это автоматически смерть души. Поврежденное ядро не сможет регенерировать само по себе. Душа постепенно потеряет стабильность и... самоуничтожится. – Разве потеря небольшой части настолько опасна? – Посмертный крестраж... необычен. – я вздохнул, осторожно поглаживая грани кристалла. – Он содержит в себе всё оставшееся ядро души, отпустив только дух. – Достаточно убить тебя... и всё? – Ну, как сказать. Душа самоуничтожится не сразу. Лет сто протянет. – я хмыкнул. – Лорд возродится. С изуродованной душой. Сильный. Неуправляемый. И абсолютно безумный. Зельевар вздрогнул. – Вот потому и спрашивал, насколько у Лорда пострадала психика. Создание крестражей и так не проходит без последствий для разума. Мы замолчали. Северус осмысливал то, что я ему сказал. А я просто наслаждался аурой матери, оставшейся в руинах дома, поглаживая филактерию. – Ассаи... – М? – я оторвал взгляд от зеленого кристалла, вопросительно приподнял бровь. – Ты сказал, что здесь, – маг указал на кристалл в моей руке, – хранится осколок. – Раш его изъял из моей головы перед инициацией. – я хмыкнул. – Неужели ты думал, я буду таскаться с куском души в верхних слоях ауры? Да я бы уже давно сожрал его! Сам того не желая. От мысли о том, что я могу сожрать душу, Северуса передернуло. – Что ты собираешься с ним делать? – Помогу. – пожал плечами. – Родственник все же. – Если Лорд возродится, он будет безумен? – В какой-то степени – да. Если его душу не собрать в единое целое. Для этого надо найти все осколки. – Ты знаешь, где их искать? – Ни малейшего понятия. – я пожал плечами. – Зато я нашел ядро его личности. – Где? – Квиррелл. Черные глаза широко распахнулись. – Что? – Квиррелл – одержимый. Лордом. – Когда узнал? – Что Квиррелл одержимый? – уточнил я. – Еще при первой встрече в трактире “Дырявый котел”. То, что он одержим Лордом – на первом же уроке ЗоТИ. Недавно перечитал о крестражах и опытным путем выяснил, что в нашем дорогом профессоре дух, а не осколок души. – Будешь искать? – Буду. – я вздохнул. – Все же, единственный близкий родственник. Меня больше другое волнует. – Директор. Я кивнул. – Да, мой дорогой опекун. – У него на тебя большие планы. – хмыкнул маг. – Да уже понял. – я поморщился. – Не зря же мне славу Героя всея Англии и символа Света сделали. – Альбус знает, что Лорд возродится. Или догадывается. – Похоже на то. – я повесил ожерелье на шею и убрал в свернутое пространство к доспехам. – Не зря то пророчество всплыло. Как там оно звучит? – “Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...” – процитировал Северус. – Здорово, правда? Я прямо чувствую, как у меня на спине мишень прорастает. – Ассаи. Объясни мне, почему я спокойно говорю о том, что закрыто Непреложными обетами? – Потому что я твой сюзерен. – фыркнул я. – И потому, что после воздействия Всеизменяющего с тебя осыпались все клятвы. Все, без исключений. Маг покачал головой и улыбнулся холодной неприятной улыбкой. – Альбуса ждет сюрприз. Я хмыкнул. – На сюрпризе. Северус, можешь присматривать за Квирреллом? Лорд сейчас в отчаянном положении и может решиться на любую глупость. Долго тело одержимого не протянет. – Сколько? – Полгода примерно. Плюс минус месяца три. – Хочешь узнать, что ему надо в Хогвартсе? – Да. Не думаю, что Лорд пошел на такой риск просто так. Он же понимает, что против Великого Светлого Мага не протянет и минуты. Вот мне и любопытно, ради чего он терпит все это. Одержимость очень болезненна и для тела-носителя, и для духа. – Я присмотрю за Квирреллом. – Спасибо. – вздохнув, признался: – Честно говоря, я за него даже как-то переживаю. Директор наверняка знает, что Квиррелл одержим. Не может не знать. Значит, на Лорда есть какие-то планы. – Скорее всего, в этих же планах уготовано место и для тебя. – хмыкнул зельевар. – Да уж наверняка. – я поморщился. Мы замолчали. Мимо нас проходили люди, занятые своими делами. И не обращали внимания ни на нас, скрытых пологами, ни на руины дома. – Пошли на кладбище. Я хочу увидеть могилу матери и приемного отца. Могила родителей – простой каменный прямоугольник с именами и датами. Одинокий подвявший букетик сиротливо ронял лепестки на серый камень могильной плиты. Чужое горе и горечь ощущались физически. Кто-то посещал могилу. Кто-то, кому погибшие не были безразличны. Я чувствовал отпечаток ауры вассала: вина, боль, отчаяние, горечь и глухая ненависть. Северус сюда приходил. И не раз. Но кто еще? Чья боль вплелась в ауру этого места? Кто еще чувствует вину за их смерть? Кто? Аура практически не оставила отпечатков. Только эмоции, очень сильные и искренние. – Кто-то сюда приходит. – мой тихий голос был едва слышен. Северус вздрогнул. – Кто-то, кроме тебя. Я опустился на колени, положив руки на плиту. Нет необходимости осквернять могилу. Для этого было создано особое заклинание. Высшая школа некромантии. Тихие шипящие слова срывались с моего языка, вызывая ясно видимую дрожь. Я обращался напрямую к погибшим, просил их помощи. Если усопшие благоволили мне при жизни, я получу их разрешение взять образцы плоти. Это не призыв к душам. Это, скорее, обращение к памяти тела. Я не тревожу покой усопших этим заклинанием. С тихим хлопком на плите могилы появились небольшие, едва ли больше сантиметра, шарики. Кость и плоть. Совсем немного. Но мне больше и не надо. Я поблагодарил покойных и забрал дары. – Пойдем. Я получил что хотел. Северус молча кивнул, взял меня за плечо и аппарировал. На этот раз, правильно выставив ключи и защитив переход. Появились мы у ворот Хогвартса на границе антиаппарационного барьера. – Северус. Зельевар вопросительно приподнял бровь. – Ты можешь узнать, где носит Люпина? – Попробую. – Буду признателен. Маг молча кивнул и толкнул створки ворот.

Глава 19: Вопросы и ответы

В воскресенье утром пошел дождь. Серое свинцовое небо низко нависало над головой, тяжелые капли барабанили по оконному стеклу и по крыше, стекая мутными ручейками, собираясь в большие, но мелкие лужи. Холодный ветер трепал волосы. Настроение было под стать погоде: слегка меланхоличное, в меру ленивое и тоскливое. Я сидел на подоконнике открытого окна, всматриваясь в Запретный Лес. Тихо шептал Хогвартс на грани осознания, рассказывая о происходящем в его стенах, как обычно, жалуясь и прося о помощи. – Ассаи... Тихий голос выдернул меня из медитативного состояния. У поворота галереи стояла Гермиона, неуверенно переминаясь и прижимая к себе очередную книгу. Легкое смущение, неуверенность, любопытство и беспокойство коснулось разума. – Да, Миа? Я перекинул ноги через подоконник и повернулся к девочке лицом. Гермиона ощутимо расслабилась, слабо улыбнулась. Она переживала, что я могу упасть? – Я тебя искала. Ребята не видели тебя с обеда. И вот... ну... я спросила у призраков... и... Я улыбнулся. Девочка густо покраснела и опустила носик, крепче прижав к себе массивный фолиант. – Подсказали где меня искать? Гермиона кивнула. – Что-то случилось? – Я поговорить хотела. Я прочитала дневник Основателя. А, вот оно что! – У тебя возникло много вопросов? – Да. – Идем. Я спрыгнул на пол, поправил мантию, высушил одежду заклинанием. В жилой части школы было достаточно пустующих аудиторий. Одна из них как раз находилась неподалеку. Гермиона доверчиво шла за мной, с интересом поглядывая по сторонам. В этой части замка она еще не была, и вездесущее любопытство подняло голову, вытеснив здравое опасение и неуверенность. – Ассаи... – Что? – А почему в школе так много пустых классов? – А ты как думаешь? – я приоткрыл дверь, пропуская девочку вперед. – Заходи. Гермиона осторожно вошла в запыленную аудиторию, аккуратно переступая мусор и поваленные стулья. Я закрыл дверь и наложил запирающие чары, Полог Тишины, Аркан Невнимательности и пару дозорных следилок, которые должны были предупредить меня, если кто-то подойдет близко. – Эта вообще давно заброшена. – девочка как-то растерянно осмотрелась, неуверенно топчась на месте. Я запустил очищающее плетение на ближайший стол и стулья. Гермиона смотрела очень внимательно, провожая взглядом каждый мой жест. Я колдовал, используя полные связки, а не ментальную активацию, давая возможность Герми оценить скорость выполнения и простоту плетений. – Присаживайся. Девочка села на стул, аккуратно положив довольно тяжелую книгу на чистый стол. – Сюда давно не заглядывали. – Гермиона внимательно осматривала помещение, скользя взглядом по запылившимся полкам, по грязным партам и стульям. – Что это за аудитория? Что здесь преподавали? – Этикет и традиции. Триста лет назад это был обязательный предмет. – Это настолько важно? – Да. Знание этикета и традиций было обязательным. Как и в любом нормальном обществе. – я улыбнулся. – Для магов традиции гораздо важнее, чем для обычных людей. Гермиона удивленно заморгала. – Почему? – Потому что они диктуются магией. Все праздники привязаны к определенным событиям. Традиции обязывали магов выполнять определенные ритуалы ради вполне конкретных целей. Даже самые неприглядные и кровавые были созданы не просто так. Магия вообще довольно практична. Она не знает понятия морали, добра и зла. Это – прерогатива людей. – Кровавые ритуалы... – прошептала Гермиона. Я вздохнул и начал объяснять простые, но важные вещи: – Гермиона. Все действительно серьезные и мощные ритуалы основаны на крови, жертвоприношении или... других равнозначных заменителях. – Каких? – Если захочешь, я тебе потом расскажу. Если решишь изучить ритуальную магию. – Хочу! Га... – девочка запнулась и поправилась. – Ассаи, как ты можешь во мне сомневаться? – Миона, в тебе я не сомневаюсь. Иначе я не доверил бы тебе свою тайну. – я повернул стул и сел, сложив руки на спинку. – У меня Дар к ритуальной магии. Поверь, я знаю, о чем говорю. – Ты... – ментал звенел шоком. – Ты сам... – Да, я проводил ритуалы. – я достал из пространственного кармана атам. – Это – ритуальный нож. Атам. Особый инструмент, используемый в ритуалистике. Атам нельзя использовать для сражения. Первая же капля крови, пролитая не для ритуала, обесценивает его и делает непригодным. Простейший ритуал на крови – это определение родства или привязка артефактов, широко применяемые гоблинами Гринготтса. – Но... это же запрещено! – И что? – я склонил голову набок. – Что мне запреты тех, кто уничтожает магию в моем мире? Они ведут себя как инквизиторы в Средние Века. – Но... – девочка растерянно смотрела мне в глаза, не зная, что сказать. – Помнишь Галилео Галилея? И что с ним сделала церковь? Девочка кивнула. – Чем это отличается от преследования чистокровных семей, пытающихся сохранить знания? – Но... это же темная магия... – не слишком уверенно пробормотала она. – Темная, Светлая... Это лишь склонности к Первоосновам и Первостихиям. – я улыбнулся. – Скажи, Герми. Некромантия – это зло? – Да! – уверенно и категорично заявила девочка. – А теперь давай представим одну ситуацию. Деревушка. Тяжелый год. Болезнь или голод. Много смертей. Обычных, никакой магии или убийства. Или просто огромное и древнее кладбище, на котором хоронили людей поколениями. Представила? Миона снова кивнула. – Смерть не проходит бесследно. Она оставляет особую энергию. Когда эта энергия пересекает определенные границы, мертвые поднимаются. Сами. Так называемый “спонтанный” или “самопроизвольный подъем”. Смотри, как оно бывает. Дальнюю стену заволокла мгла. Заклинания иллюзии помогли мне спроецировать часть воспоминаний. Подъем сельского кладбища. Действительно самостоятельный, без какой-либо помощи со стороны. Но от этого не менее жуткий. Я показывал все: подъем мертвых, их шествие в ночи к спящей деревне и последующий кошмар. Жестоко? Несомненно. Но некоторые суеверия и предрассудки надо выбивать сразу и без всякой жалости. Гермиона смотрела словно завороженная, вздрагивая от каждого крика, от каждого глухого рева и воя нежити. Я не стал показывать ей самые... неприглядные моменты, пожалев хрупкую психику ребенка. Ей хватило одного эпизода, когда два умертвия повалили крепкого мужика и сожрали живьем. – Это случилось в деревушке Большие Ручьи. Достав платок, я осторожно стер слезы, катящиеся по щекам шокированной девочки. – Обычная для тех мест трагедия, ведь многие поселки стояли на местах древних захоронений или возле полей сражений. Мастер-некромант прибыл слишком поздно. Селяне ждали до последнего, не желая обращаться к мерзкому отродью. За что и поплатились. – иллюзия подернулась дымкой, показывая другой воспоминание. – А здесь староста оказался мужиком умным, и пригласил мага вовремя. Девочка как завороженная смотрела, как высокий черноволосый мужчина, одетый в простой кожаный доспех и вооруженный посохом, упокаивает восставшее кладбище. – Поселок отделался бессонной ночью, испорченным пастбищем, двадцатью золотыми и тремя днями работы. Пока вырезали менгиры и поставили их вокруг беспокойного кладбища. Мертвые вставали не раз, но так и не смогли преодолеть защиту некроманта. Ритуалы с жертвоприношениями закрепили Печати. – Жертвы? – ахнула девочка. – Три курицы. – я улыбнулся. – Поселок не обеднел. Вот и скажи мне, Миа. Разве не прав был староста, вызвав в деревню темного мага-некроманта? Скажи, разве некромант был злом? Или, может, спасителем? Миа поджала губки. – Но... разве нельзя по-другому? – Можно. Огнем и мечом. С большими потерями и без всякой гарантии. Миа, только маги смерти могут действительно надежно упокоить неспокойного мертвеца. Никто иной. – А если... сжечь? – С большой вероятностью получишь агрессивного бесплотного духа. Например, баньши. Или высшее умертвие, которое для обычного оружия вообще неуязвимо. Девочка задумалась. А я сидел и наслаждался ее чистой душой и искренними эмоциями. – Ты опять растрепанная. – мягко укорил я Гермиону. Герми густо покраснела, судорожно приглаживая пушистые волосы. – Заплести? – промурлыкал я, доставая расческу и черно-золотую ленту. Девочка покраснела еще сильнее и кивнула. Какая прелесть! Она так мило смущается! Я встал, зашел ей за спину. – Ты хотела что-то спросить. Зачарованный гребешок легко скользил по пушистым кудрям, распутывая мелкие узелки. – Я... я... – Миа заикалась, смущаясь и краснея, не зная, как себя вести. – Да, да. Я слушаю. Мягкие шелковистые локоны легко скользили между пальцами. Я разделял когтями прядки, вплетая золотистые нити с нанизанными на них кристаллами желтого кварца. – Ассаи, откуда у тебя дневник? – Из банка. – шелковая лента скользнула между когтями, оплетая прядку волос, скрепляя золотые нити. – Как из банка? – Родовой сейф. – черная лента захватывала прядки, укрепляя сложную косу, перевитую нитями. Ограненные бусины из цитрина поблескивали отраженным светом, разбрызгивая золотые искорки по каштановым кудрям. – А что? – Подожди... Ты... ты из Рода Слизерин? – Я же говорил тебе свое имя. Девочка смутилась. – Извини, я забыла. – Ничего. – я приподнял плотную косу, сворачивая ее на макушке девочки и закрепляя свободными концами ленты, вплетенной в начало косы. Завязав бант, я высвободил пару волнистых прядок, оставив свисать золотые нити, заканчивающиеся крупными мелко ограненными бусинами. Повседневная прическа юных высших эльфиек. – Готово. Девочка осторожно дотронулась до головы, растерянно и смущенно глядя на меня. Тонкие пальчики нащупали нити с нанизанными на них бусинами. Я создал зеркало. – Ну как? Девочка только и смогла, что тихо пискнуть что-то непонятное, с оторопью глядя в отражение. Зеркало показывало донельзя удивленную юную леди. Высокая прическа открыла изящную шею и утонченные черты лица, ранее скрытые за распушенными прядками. Золотистые кристаллы подчеркивали теплые карие с золотой искрой глаза и насыщенный цвет волос. – Ассаи... – М? – Спасибо... – Пожалуйста. – я улыбнулся. – Нравится? – Да... Очень! – девочка запнулась. – У тебя опять когти появились... – Очень удобно прядки разделять. Девочка покраснела. Она такая милая, когда смущается! Такие простые и незатейливые вещи вызывают у нее настолько сильные и искренние эмоции! Простенькая прическа, а такая буря восторга! Права была Эльзария – пригодилось-таки мне умение делать женщинам прически. А как я тогда сопротивлялся... Даже смешно как-то. Буду на Эрлане, обязательно поблагодарю эльфийку за науку. Ладно, хватит уже смущать ребенка. Я развеял зеркало, заставляя Гермионы очнуться от ступора. – Герми? Девочка моргнула. – Ассаи, я хотела спросить... Салазар описывал Хогвартс совершенно по-другому! Он же должен быть больше! – Пространственная магия. Замок намного больше, чем кажется. – пожав плечами, согласился я. – Ты знаешь, как попасть в спрятанные части школы? – Это вопрос или утверждение? – с иронией спросил я. Гермиона выпрямилась, в карих глазах зажегся азарт. – Ты – знаешь! – Знаю. – не стал отпираться. – Можешь показать? – Могу. – я улыбнулся. – Это все вопросы? Девочка смутилась. – Нет, конечно. Но я даже не знаю с чего начать! – Начни с того, что тебя больше всего волнует. – Салазар описывал факультеты совершенно по-другому! А список предметов? Он же больше в три раза! – Маги многое забыли. Многое запретили. – Но... но... Я вздохнул. – Люди склонны к суевериям, Миа. Особенно люди необразованные. Они готовы поверить в любую чушь, если она укладывается в их видение мира. Сказали – некроманты зло. И люди поверили. – Почему? – Страх. Что бояться, то ненавидят и пытаются уничтожить. Люди верят стереотипам. И ты – не исключение. Возмущение резануло по чувствам. – Не правда! Я вздохнул еще тяжелее. – Герми. Кому ты поверишь скорее. Директору Дамблдору или профессору Снейпу? – Директору. – без колебаний ответила девочка. – А почему? – Он же... – Гермиона запнулась. – Он Великий Светлый Маг! – Снейп – мастер-зельевар с мировым именем. Самый гениальный зельевар нашего времени, между прочим. Вот только доверия он не вызывает. Почему? – Он... он... – Что, Герми? Только честно. – Он страшный. – призналась девочка. Нужное слово прозвучало. – А почему ты решила, что Директор – не страшный? От моего мягкого, вкрадчивого голоса Миа вздрогнула. – Ну... он же... – Внешность обманчива. Не смотри на него как на доброго дедушку. Он – Великий Светлый Маг. Он участвовал в войне и убивал не меньше, чем Темный Лорд. – Как?! Я хмыкнул. – А ты что думала, этот титул просто так дают? Директор действительно Светлый Маг. Но никто не говорил, что Светлый – это обязательно добрый. Свет вообще весьма жесток и бескомпромиссен. – я хмыкнул. – Спрошу по-другому. Кому ты поверишь. Директору? Или мне? Гермиона замерла, растерянно глядя мне в глаза. Я сознательно не стал скрывать клыки и когти. Не честно? Конечно! Но надо же подрывать авторитет дорогого опекуна. – Ассаи... я... – девочка сглотнула. – Я поверю тебе. – Даже если Директор скажет, что я – демон? Я сталкивал ее мировоззрение, ее принципы, веру и знания с чувствами. Но ждать еще дольше я не мог! Меня беспокоили взгляды опекуна на девочку, которые он порой бросал в Большом Зале. И эта его задумчивость. Зелья Доверия в соке нужного эффекта не приносили. Я их уничтожал. Попытки ментального вмешательства вязли в глухих боевых щитах, закрывших разум моей подопечной. Долго такое продолжаться не могло. К сожалению, Альбус заметил мое отношение к девочке, и это может стать серьезной проблемой! – Почему... – Гермиона сглотнула. – Почему Директор может назвать тебя демоном? – А что, нет причин? – я поднял руку, демонстрируя острые черные когти. – Но ты же человек... – Герми, я перестал быть человеком, когда приемный отец воззвал к Хаосу, чтобы спасти мне жизнь. После Его внимания нельзя остаться неизменным. – я вздохнул. – Я изменился. Ты же сама видишь. Этого уже достаточно, чтобы назвать меня нелюдью и монстром. Я встретил испуганный, но полный возмущения взгляд и жестко припечатал: – Гермиона, я действительно демон! – Но... – Я говорю серьезно, Миа. Я Дитя Хаоса. Высший демон. И это – не шутка! Девочка растерялась, а потом упрямо поджала губы и выкрикнула: – Ты не монстр! – Ой, да ладно! Увидь меня сейчас Рон, и точно монстром бы обозвал. Гермиона покраснела. – Рон – дурак! Нет, Рон не дурак. Ум у него есть. Только работает как-то избирательно. – Зато он дурак шумный и с принципами! Узнает Уизли, и через час будет знать вся школа! А еще он таких подробностей добавит, что мне самому страшно станет. – я фыркнул. – А если узнают, что я из Рода Слизерин, то от ярлыка темного мага мне точно не отделаться! Я же на парселтанге говорю! – я покачал головой. – Да какой там темный маг... Как бы новым Темным Лордом не обозвали! – А ведь могут. – прошептала девочка, подумав. – Могут, конечно. – Но ведь это же не правда! – Гермиона, люди... – Лгут. – со вздохом закончила Герми. – Ты прав. – Не говори никому, пожалуйста. Если узнают об этом, – я царапнул когтями стол, – мне жизни на Гриффиндоре не будет. Ты сама знаешь, как они могут... – Знаю. – девочка вымученно улыбнулась. – Но ты же можешь защитить себя? – Могу, конечно. Я же демон. – я пожал плечами. – А толку? Только еще больше ненавидеть будут. Не убивать же их, в самом деле. – И правда. – Герми помрачнела, пропустив мимо ушей мою сознательную оговорку про убийство. – Не расстраивайся, Миа. – Это – несправедливо, Ассаи! Ты стал таким, потому что чуть не умер! Девочка смотрела на меня со слезами на глазах. Эх, наивный ребенок... – Несправедливо. – согласился я. – Справедливость вообще не свойственна светлым. Гермиона удивленно заморгала. – Разве? – Справедливость свойственна Тьме и породившему ее Хаосу. Справедливость и месть. – Как? – Справедливость – хаотична и непостоянна. Она зависит от моральных принципов, мнения разумного, от его взглядов на жизнь и ситуацию. Свет же всегда категоричен и опирается на законы. Справедливость часто идет вразрез с законами. – А свет? – Свет радеет за всеобщее благо. А когда это благо было всеобщим? Нельзя облагодетельствовать всех. Что благо для одних – то проклятие для других. Ты же знаешь, Гермиона. Жизнь – это равновесие. А нынешнее поколение магов отрицает равновесие, благословляя Свет. Поверь. До добра это не доведет. – Я тебе верю, Ассаи. – сказала Гермиона, глядя мне в глаза. Сказала искренне. – Спасибо, Миона. – И ты – не монстр! – Монстр, монстр. – я рассмеялся. – Когтистый и зубастый. И вообще, я мерзкий, ужасный, кровожадный демон! Вот! – Гарри! – возмущенно вскрикнула Гермиона, нахмурившись. Я ухмыльнулся. – Миа, хочешь посмотреть на настоящий Хогвартс? – Хочу! – Закрой глаза. Гермиона встала и послушно закрыла глазки. Какой послушный ребенок! Я взял ее книгу и отправил в пространственный карман, чуть сдвинул возрастной порог, подхватил тихо пискнувшую девочку на руки и шагнул в портал, чтобы выйти в холле истинного Хогвартса. Я поставил девочку на ноги и вернул прежний облик. Рано ей еще знать, что я ее почти вдвое старше. На мой запрос Хогвартс отозвался быстро, скинув информацию о происходящем в закрытой части. Как я и думал, Малфой и его сквайры были здесь, занимаясь с иллитири. Пора бы их познакомить в более приватной обстановке. – Миона, смотри. – девочка послушно открыла глаза, удивленно заморгала. – Истинный Хогвартс. Яркое, живое восхищение затопило ментальный план. Я почувствовал, как запнулся Удар, а Хаз оторвался от работы, встал и пошел к дверям, ощутив столь искренние и сильные чувства. А девочка, приоткрыв ротик, рассматривала круглый холл, скользя глазами по иллюзии сумрачного неба, по мрамору стен и рунным узорам, по драгоценной отделке светильников. Шары чистой магии вызвали еще более мощную волну восторга и искренней радости. – Ассаи, это... восхитительно! С тихим щелчком открылась дверь. Девочка вздрогнула и резко повернулась, тоненько пискнула, во все глаза глядя на Хаза, вышедшего в холл. Выглядел вассал весьма колоритно: драная кожаная безрукавка с кучей кармашков, местами в подпалинах и пятнах от химикатов, штаны из плотной черной ткани, заправленные в высокие, подбитые металлом ботинки. К левому бедру пристегнут в открытых ножнах устрашающий иззубренный короткий меч, родом из инфернальных кузниц. Стянутые в высокий хвост черные волосы укрыты золотисто-зеленой банданой, вырезанной из эльфийского стяга. За острое ухо заткнут похожий на волшебную палочку проводник. Широкие наручи с тонкой рунной вязью обхватывают предплечья, на кистях – короткие черные перчатки без пальцев с нанесенными на тыльную сторону чертежами преобразования для высшей алхимии и трансмутации. И последний штрих – палочка леденца, торчащая у левого клыка, периодически подергивающаяся, когда орк обсасывал конфетку. Мой вассал оказался жутким сластеной! Хаз подошел, окинув замершую девочку заинтересованным взглядом, кивком приветствуя меня. Ментал звенел шоком. – Миона. – я тронул девочку за плечо. – Познакомься. Хаз. Орк усмехнулся, приветствуя оцепеневшую девочку легким поклоном. – Хаз, эта милая леди – Гермиона Грэйнджер. – Доброго дня, красавица. – орк плутовато улыбнулся. Леденец совершенно не мешал ему внятно говорить. – Д-доб-брого д-дня. – заикаясь ответила Гермиона, ошеломленно глядя на довольного жизнью воина, которому она макушкой едва до локтя доставала. Хаз присел на корточки, с интересом всматриваясь в лицо девочки, сканируя ее ауру. Мою Печать он заметил мгновенно, удивленно приподнял брови, но ничего не сказал. – Может стать отличным артефактором. – сообщил орк и вручил опешившей девочке огромный малиновый леденец. – Угощайся. Гермиона медленно взяла конфетку, завороженно сняла обертку и засунула в рот, не отводя обалдевшего взгляда от здоровенного орка. – Может. – я приобнял девочку за плечи. – Герми, очнись. Воин не выдержал и рассмеялся. Заразительно, весело, искренне. Гермиона очнулась от ступора, смущенно улыбнулась. – Простите. Хаз хохотнул. – Что, я такой страшный? Девочка смутилась еще сильнее, ушки покраснели, щечки залил румянец. Хаз с умилением за ней наблюдал, расплывшись в улыбке. – Я... я просто... – А, мой сюзерен не догадался тебя предупредить. – орк усмехнулся, легко и ненавязчиво сдав меня. – Сюзерен? – карие глаза широко распахнулись. – Ага. Я показал орку кулак за спиной девочки, но Хаз его проигнорировал. Вассал четко ощущал мои эмоции и знал, что я не злюсь. – Как? – Да сам дурак. – усмехнулся орк. – Это ж надо было с ним поспорить... на что угодно... – воин покачал головой. – Вот и проспорил бессрочную службу. Гермиона нахмурилась. – Ассаи! Ты что, воспользовался... – Герми, Хаз сглупил. А ведь мог очень серьезно вляпаться. Ему повезло. – Повезло. – согласился орк. – Карьера наемника никогда не была пределом моих мечтаний. – Наемник?! – Гермиона задумчиво осмотрела сидящего перед ней мужчину, что-то прикинула, медленно кивнула. – А я всегда думала, что орков не существует. – В этом мире – не существует. – промурлыкал я на ушко девочки, вызвав очередной приступ стеснительности. – В ЭТОМ мире? Хаз рассмеялся. – Я не отсюда родом. Гермиона развернулась, пристально всматриваясь в мои глаза. – Ассаи, ты можешь путешествовать между мирами? – переспросила девочка. Я пожал плечами и кивнул. – Я хочу, чтобы ты меня научил! – Научу. – легко согласился я. Гермиона удивленно заморгала. Она явно ожидала долгого сопротивления, отговорок, уговоров, а тут раз и... я согласился. – Только не сейчас. – А когда? – Когда ты изучишь пространственную магию и научишься перемещаться хотя бы по своему миру. Межмировые порталы – это не та вещь, где позволительны ошибки. Можешь у Хаза спросить. Гермиона тут же перевела требовательный взгляд на откровенно веселящегося орка. Хаз сразу въехал, что я сейчас делаю и чего хочу добиться. – Я бы не рискнул открывать такой портал. – пожал плечами воин. – Да я и простой телепортацией не особо владею. Так, на небольшие расстояния, и то, раз чуть в дерево не въехал. Гермиона нахмурилась, обдумывая неожиданно свалившуюся на нее информацию. Чую, дневник Салазара благополучно забыт. Как же, тут такие новости и колоритные экземпляры! А ведь она еще Удара не видела... – Ассаи, откуда ты столько знаешь? – В Домене огромная библиотека, Герми. – я махнул рукой, создавая иллюзию главной библиотеки Домена. – Да и учителя у меня были хорошие. Девочка только ахнула, зачарованно глядя на иллюзию, на огромные полки, уходящие к высокому потолку, на корешки книг, призывно поблескивающих активными рунами и тиснением. Все же я сволочь! Так беззастенчиво использую слабости милого ребенка... – Столько книг... – У наставника было время их собрать. Да и по мирам он погулял достаточно. – добил я Гермиону. – Ну, я тоже кое-что притащил. – Книги из других миров? – прошептала девочка, жадно всматриваясь в иллюзию. – Не только книги. – я сменил изображение, показывая огромную антресоль с голубоватыми кристаллами и картами памяти. – Есть и высокотехнологические носители. Правда, пришлось постараться, чтобы уберечь их от пагубного влияния Хаоса. – Перед Детьми Хаоса открыто всё мироздание. – неожиданно сказал Хаз, перехвативший мою мысль по каналу сюзерен-вассал. – Во всем его разнообразии. – Все мироздание? – прошептала девочка, вопросительно глядя в глаза воина. – Ну да. Ассаи же Дитя Хаоса. Мелкий еще, конечно. Я фыркнул. – Я не мелкий! Я подрастающий! – Ага. Подрастающее поколение. – заржал Хаз. – Цветочек ты наш, когтистый и зубастый! И ни слова лжи! Хаз – молодец. Я хмыкнул. Внешность огромного воина – обманчива. Грубое лицо, мощная фигура и слава его расы создавали образ необразованного варвара, едва ли способного свое имя написать. И поверить в этот образ – великая ошибка! – Ассаи, ты к нам по делу или просто так, экскурсию проводишь? – По делу. Где Удар? – С малыми занимается. Пытается отучить их чуть что за палочку хвататься. – орк резко встал. – Пацаны слишком привыкли к своему костылю. – Как с рунами? – Да у него спроси. Я с ребятами только силовыми упражнениями занимаюсь. Пока не выучат старший алфавит, учить их чему-то серьезному бессмысленно. У меня терпения не хватает с ними заниматься и вдалбливать основы пространственного конструирования. Гермиона слушала внимательно, и выводы сделала правильные. – А кого вы учите? – Мелкого белобрысого с его вассалами. – ответил орк. Сложить один и один много времени не потребовалось. – Малфоя?! – Да. – я улыбнулся, видя искреннее возмущение на лице девочки. – Герми, образ высокомерного манерного говнюка – это просто маска. Как и вид тупого громилы у Хаза. Я же говорил тебе, не верь первому взгляду и не ведись на внешний вид. Хаз усмехнулся, Гермиона задумалась. – Но почему? – Почему именно Драко? – Да. – Потому что он догадался подойти и попросить. Засунув свое высокомерие и гордость куда подальше. – Я... я тоже хочу учиться! – Ты будешь учиться. Не забыла? Мы заключили Ученический Договор. Хаз вздрогнул, но промолчал, лишь чуть приподнял бровь. Я чуть прикрыл глаза, отвечая на незаданный вопрос. – Идем. Познакомишься с настоящим Драко Малфоем, а не с его маской. Гермиона молча кивнула, судорожно стиснув мантию. Нервничает. Малфоя она побаивалась. Двойные двери распахнулись, пропуская нас в большую аудиторию. Хаз с нами не пошел, вернувшись к прерванной работе. Гермиона сильно нервничала, перепахивая ментал яркими чувствами, привлекая к себе внимание тех, кто мог это ощутить. Удар отвел взгляд от кособокого октаэдра, плавающего в воздухе, плавно встал, приветственно махнув рукой. – Сюзерен, юная леди. Мальчики оторвали взгляды от геометрического тела, отчего оно тут же расползлось облачком энергии и всосалось в накопитель. – Ассаи! Привет. – Драко заметил Гермиону, осекся. – Гермиона? – Она будет заниматься, как и вы. Белобрысый быстро врубился в суть сказанного, медленно кивнул. – Гермиона, познакомься с моим вассалом. Удар. Иллитири плутовато улыбнулся, склонившись в грациозном поклоне. – Очень приятно. Гермиона. – тихо сказал девочка, во все глаза глядя на эльфа. Знакомство с иллитири девочка восприняла гораздо проще, чем с Хазом. Как ни забавно, орк по какой-то непонятной мне причине производил на магов куда более сильное впечатление. Не спорю, существо он очень колоритное, но все же... все же... – Раз уж я сорвал вам занятие... будем считать, что у ребят перерыв. Драко устало вздохнул, взъерошив волосы. Платиновые пряди торчали во все стороны в живописном беспорядке. И куда делась привычная тщательно уложенная прическа? Быстро же Удар выбил из него лишнюю манерность. Винсент меланхолично созерцал накопитель, Грегори хмурился, порываясь куда-то свалить, но отпроситься не рисковал. – Ребят, а почему вы не были в Большом Зале на обеде? Мальчики переглянулись, синхронно пожали плечами. – Зачем? Тинки принесла еду сюда. – Драко, ты ничего не забыл? Малфой удивленно заморгал, а потом досадливо поморщился. – Директор... – Именно. Так что на ужине вы быть должны. Герми, тебя это тоже касается. Девочка кивнула. – Грегори, чего ты мнешься? Мальчик вздрогнул, удивленно моргнул. – Если что-то хочешь – спроси. – А можно я... – парень неуверенно запнулся. – Ну, пойду, посмотрю... – Хаз не выгонит? – полюбопытствовал я. – Нет! Он разрешил! – Удар? Иллитири милостиво кивнул. – Иди. Мальчишка довольно улыбнулся и сорвался с места. Драко только вздохнул. – Я что-то пропустил? – я отодвинул стул, предлагая Гермионе сесть, а сам с комфортом устроился на столе. – Грегори при любой возможности бегает в мастерскую к Хазу. – пояснил Драко. – И оттащить его удается с трудом. Может целый день стоять и смотреть, как учитель работает. А Хаз его конфетами закармливает. – наябедничал пацан. Я перехватил взгляд Удара, кидая ему ментальный щуп. – “Это так?” – “У мальчика талант оружейника.” – пришел безмолвный ответ. – “Хаз дал ему сделать пару клинков по готовым матрицам. Теперь не оттащить от верстака. Схватывает сразу.” – “Пусть занимается.” – я перенаправил связь, подключая к разговору орка. – “Хаз, малой у тебя?” – “У меня.” – отозвался орк. – “Не мешает?” Ирония и образ замершего восхищенным столбиком Грегори. – “Нет. Стоит и смотрит.” – тихий смешок. – “Хороший пацан. Старательный.” – “Мальчишка тебя боготворит.” – заметил иллитири. – “Знаю.” – “Займи его чем-то полезным. Как пройдут основы, возьми под личный контроль. Будет хороший боевой маг.” – “Будет.” – орк задумался. – “Не возражаешь, если я его буду учить на бойца?” – “Воин-маг?” – уточнил я. Грегори в этом амплуа я не рассматривал. Видимо, напрасно. – “Да.” – “Сам смотри. Что с Винсентом?” – “То же самое. Ритуалист, потомственный. Как маг будет слабоват, но бойца сделать из него можно неплохого. Высшую боевую не потянет, но сможет компенсировать даром малефика. У Грегори практически то же самое. Разве что дар к демонологии.” – “Демонолог... неплохо. На следующий год начнем давать ему основы призыва и плотно – ритуальную магию.” От Хаза пришло согласие, и он отключился от разговора. – Значит, у нас в команде появился оружейник. Это – отличные новости! Драко удивленно моргнул. – Грегори? – А чего ты так удивляешься? Вы все – талантливые. У тебя дар некроманта, ритуалиста и малефика. Можешь даже темным целителем стать, не обязательно становиться боевым некромантом. Винсент – тоже ритуалист, но со склонностью к малефицизму. А Грегори – оружейник и демонолог. Достаточно редкий талант. Гермиона может стать прекрасным артефактором, алхимиком и аналитиком. Другое дело, что при обучении, принятом в магической Англии, ни один ваш талант не будет развит. – Знаю. Это и страшно. – Драко неожиданно покраснел и смутился. – Ассаи, я недавно говорил с отцом. – По поводу? – Ну, о том, что ты говорил. Папа предлагает тебе на рождественские каникулы приехать к нам в мэнор. И принять участие в праздновании Йоля. – Когда? – Ночь с девятнадцатого на двадцатое декабря. Начало Йоля. – Пожалуй, я не поеду. – Драко ощутимо расстроился. – Но портал навести смогу. – Портал? – Не думаю, что стоит особо афишировать нашу дружбу. Директор не оценит. Драко поморщился. – Портключ сделаете? – Да, отец даст. – Хорошо. Потом я поставлю якоря для наведения портала или сделаем полноценный портальный зал с привязкой к Хогвартсу. – я перевел взгляд на девочку, напряженно слушающую наш разговор. – Герми, ты на каникулы собираешься домой ехать? – Да. – Хочешь посмотреть, как должны все маги встречать новый год? – Хочу. – тут же сказала девочка. – Но я не знаю, что надо делать! – Думаю, Драко тебе расскажет. И мне заодно. Малфой медленно кивнул. Я не спрашивал его мнения или желания, я констатировал факт, и мальчик это прекрасно понял. – Да, еще одно. Драко, можешь помочь с изучением этикета? – Могу. – пожал плечами Малфой. – Кому? – Нам. Я с этикетом знаком, правда, не с вашим. Удар усмехнулся и полюбопытствовал. – Была необходимость? Я выпрямился, приподнял голову, чуть прищурил глаза, расправил плечи, принимая столь знакомую любому иллитири позу. И высокомерно процедил: – Эш-шассе нэй эррес. Дети вздрогнули. Я никогда раньше не говорил настолько холодно и высокомерно, буквально источая презрение к окружающим меня разумным. – Нэй эре, дэссаш. – тут же ответил дроу, едва заметно усмехаясь. – Бывал на наших приемах? – Имел счастье. Эльф хохотнул. – Впечатления остались самые светлые? – Несомненно! Особенно если учесть, что ваши пирушки проходят в непроглядном мраке. Свет в ваших городах появляется только когда кто-то с огоньком к делу подходит. Иллитири журчаще рассмеялся. – Стихийная магия – нечастое явление. Как и свет в подземных городах. – Хорошо, что я в темноте вижу. В вашем паучатнике мне даже как-то страшновато было! – я фыркнул. – Благо, у твоих сородичей хорошо развито чувство самосохранения, и на комплименты никто особо не нарывался. Так, отравили раз шестнадцать. Но хоть не пытались кинжал между ребер всунуть или болт в спину всадить. – Шестнадцать раз?! – в полном шоке переспросила девочка. – Отравили?! – Иллитири, что с них взять. Удар клыкасто улыбнулся. – А Дзар еще удивлялся, отчего это я так легко принял вассалитет у Дитя Хаоса и смотался из родного мира. – Видишь, какого учителя я нашел, Герми! – я и эльф весело рассмеялись. – О магии Тьмы знает если не все, то очень многое. Мастер-артефактор. Правда, больше на смертоубийственных вещицах специализируется, ну так то последствия воспитания в постоянно воюющем обществе. Девочка пребывала в шоке. Драко на темнокожего учителя посматривал с явной опаской. Винсенту было по барабану. – Герми, Старшие Расы никогда не отличались излишним добром и человеколюбием. Дроу фыркнул. – Мы хотя бы честно показывали свое отношение. А вот эти высшие уроды, все из себя такие светлые, мудрые и всепрощающие... – эльф поморщился. – Я как-то раз видел их “Цветок, распускающийся под светом луны”. Уж насколько я на кровавые ритуалы насмотрелся, но такое изуверство даже мои закаленные нервы пошатнуло! – Что такое этот “Цветок”? – спросил Драко. – Казнь. – лаконичный ответ дроу и тон, каким он был дан, заставил детей поежиться. – А ты что там делал? Мне действительно был интересно, что забыл Удар в городе высших, раз смог наблюдать столь экзотическую казнь. – Поймали нашего разведчика. – поморщился дроу. – Это его на “Цветок” посадили? – Да. – Сделал? Эльф кивнул. – Что сделал? – переспросила Гермиона. – Моей задачей было пробраться в город высших эльфов и убить сородича, попавшего в плен. – иллитири пожал плечами. – Я смог выполнить задание на третий день казни. – Почему убить? – девочка была в шоке. – Спасти невозможно. – Удар отвечал спокойно и невозмутимо. – Вот такие они, светлые и добрые высшие эльфы, Герми. – я вспомнил свои стычки с ушастыми. – Те еще уроды! Разве что упаковка красивая. Гермиона нахмурилась. – Разве они такие? – Такие. – поморщился дроу. – Поверь мне, я четыреста лет с ними воевал. Имел возможность насмотреться на этих “светлых”. Внешность красивая, не спорю. Впечатление производят приятное. – эльф раздраженно прошипел ругательство на темном наречии, разворачивая иллюзию на всю стену на манер экрана. – Сама смотри. Дроу показал один из городов Высших: прекрасные белокаменные здания, утопающие в золотой листве меллорнов, пышные цветы, яркие птицы, изящная архитектура и прекрасные золотоволосые эльфы. – Наши светлые сородичи людей считают чем-то вроде животных. – дети вздрогнули от ледяного голоса эльфа. – И ведут себя соответственно. Засеять крупный город ядовитыми цветами, отравить посевы, наслать монстров, пристрелить в лесу – это для них нормально. На Гермиону было жалко смотреть. Спокойные, несколько отстраненные слова дроу разбили образ добрых и мудрых существ, окропив его кровью жертв. Я не мешал вассалу изливать желчь. К сожалению, он прав. Редкие исключения в народе Перворожденных лишь подтверждали правило. – Гермиона, нельзя оценивать по внешнему виду. – в который раз я повторил эту простую истину. – Не верь светлому облику. – Почему ты это говоришь мне? – Потому что Драко – потомственный маг и хорошо знает, насколько внешность обманчива. Гермиона задумалась. Я наблюдал за девочкой, отслеживая малейшие колебания ее эмоций. Личико ребенка очень живо отображало борьбу, идущую в ее душе. Интересно, к каким выводам она придет? Девочка нахмурилась, сжимая пальчиками ткань мантии. – А почему вас зовут Удар? – карие глаза с интересом смотрели на иллитири. – Разве это ваше имя? – Нет. – дроу хмыкнул. – Я изгой. Отрекся от Дома, отказался от своего имени, взяв прозвище, которым меня наградили наемники. Удар Тени. Не спрашивай, что послужило причиной. Это была... некрасивая история. – Простите. – Гермиона смутилась. – А почему вы не взяли себе другое имя? – Имя – слишком важная часть разумного, чтобы его можно было менять по первому желанию. Новое имя – это новая судьба. Новые магические связи и отражения, ложащиеся на душу. Возможно, я получу новое имя. Возможно, так и останусь Ударом Тени. Иллитири отвечал спокойно и легко, вот только ментал корежила старая злость и боль. Что же должно было случиться, чтобы Удар перечеркнул свое прошлое и порвал все связи не только со своим Домом, но и со всей расой? Я не лез в душу вассалам, не требовал откровенности, не пытался выяснить всю подноготную. Мне было достаточно взглянуть на их души. Знакомство Гермионы с моими вассалами прошло... хорошо. Эльфом девочка очарована, орка хоть и побаивается, но восхищение и оторопь перебивают страх. Это – радует. Постепенно буду знакомить ее с темной стороной магического мира. С волшебными животными и народами. Покажу, что такое – нечисть и нежить. Желательно до конца года намертво выбить из нее те глупости, которыми успели накормить ее местные маги. – Удар, ты нашел Ритуальный Зал? – Нашел. – иллитири скинул мне образ. – Подготовь все, что требуется для ритуала обновления Источника. – Сколько у меня времени? Я прикинул временные рамки. – За декаду управишься? – Вполне. – Хаз пусть сделает атамы и прочую ритуальную дребедень. Напряги Северуса, пусть сварит нужные составы: лаборатория тут есть, ингредиенты он найдет на складах Ильдеж. – Профессора Снейпа? – удивленно переспросила девочка. – Ага. – Он знает? – Знает. – пожав плечами, подтвердил я, с интересом наблюдая за подвижной мимикой девочки. – Но... – Гермиона растерялась, не зная, как правильно оформить в слова ту бурю эмоций, что сейчас корежила ментал. – Герми. Ты никогда не видела настоящего Северуса Снейпа. Ты видела лишь профессора зельеварения. – Но разве это не один и тот же человек? – Гарри Поттер и Ассаи тоже вроде как одно разумное существо. – фыркнул Драко. – Вот спасибо за “существо”, белобрысый. Хорошо хоть в разумности не усомнился! Драко высокомерно задрал подбородок, всем видом показывая, что он прав. – Я разве ошибся? – Язва ты, Малфой. Драко ухмыльнулся, разом растеряв все высокомерие. Здесь, в истинном Хогвартсе, мальчишка сбрасывал маску аристократа, позволяя себе хоть ненадолго стать тем, кем он в глубине души являлся: любопытным ребенком, с раскормленными комплексами и поразительной неуверенностью в себе, хорошо маскируемой наглостью. – Нам пора идти, Герми. А то еще Рон пойдет нас искать. Гермиона поморщилась, но кивнула. Драко приподнял бровь. – Неужели Рыжее Чудовище вас так достал? – А ты как думаешь? Малфой фыркнул. – И чего вы его терпите? – Драко, если ты не понимаешь мотивации чьих-то поступков, такого человека лучше держать на виду. Чтобы потом не было сюрпризов. Малфой подумал и согласно кивнул. Что характерно, Гермиона промолчала, даже не попытавшись встать на защиту шестого Уизли. – Встретимся в понедельник на зельях. Драко, Винсент, не забудьте явиться на ужин. – Не забудем. – Удар, если они прощелкают время – выпри их насильно. Иллитири согласно кивнул. – Гермиона. Девочка послушно взяла меня за руку, а я вернул нас телепортом в ту же самую заброшенную аудиторию. Гермиона забрала свою книгу, а мы пошли в общежития Гриффиндора. Нас никто не искал. Когда мы вернулись в гостиную, Гермиону провожали завистливыми взглядами, полными неприязни и злости. Миа их проигнорировала, гордо прошествовала к креслу, устроилась с комфортом, открыла массивную книгу и погрузилась в чтение. Посасывая малиновый леденец. Прелесть!