Текст книги "О чем поет твое сердце? (СИ)"
Автор книги: Ирина Лакина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава 31
Тая окинула быстрым взглядом опустошенную тумбочку и смятую постель – не упустила ли чего во время поспешных сборов? Еще утром, до врачебного обхода зашла постовая медсестра и сообщила ей о выписке. Рубец на месте снятых накануне швов немного побаливал, но ей выдали таблетку обезболевающего и уверили, что проблем не возникнет – порез затянулся быстро и без осложнений.
Соседки по палате галдели у обеденного стола, коллективным разумом разгадывая очередной сканворд. За 4 проведенных в общей палате дня Тая стала эрудитом – она теперь знала не менее пяти разновидностей попугаев, имена и прозвища всех скандинавских Богов, а также по лицу могла определить актера или актрису.
Девушка посмотрела на экран телефона, на котором отображался электронный циферблат часов. Она позвонила Антону сразу же, как только узнала о выписке, но его все еще не было. Как интересно обошлась с ней судьба – человек, которого она еще недавно готова была растерзать, опять стал другом. Великая сила прощения… и одиночества. Возможно, если бы у нее были родственники или друзья, она бы не нуждалась так в его помощи. Но после того, как по предписанию полиции Максу было запрещено приближаться к ней на расстояние менее ста пятидесяти метров, у нее не осталось в этом городе никого, кто приносил бы бульон или смог отвезти ее домой после выписки.
Домой…. А где теперь этот дом? Удалось ли Антону найти для нее подходящее жилье за столь короткий срок? В груди что-то больно екнуло. Опять противное сердце пытается напомнить ей, что любовь не так-то просто из него выселить. Одного предписания полиции не достаточно. Это проклятое чувство сопротивлялось, цеплялось за нее, как растущее у обрыва дерево впивается корнями в огромные валуны. Она знала, что Макс практически переехал в больницу. Он устроил себе лежбище на стареньком топчане возле поста медицинских сестер – как раз, что-то около ста пятидесяти метров от ее палаты. Тае рассказывали, что он моется в санитарной комнате, ест в буфете и спит без подушки и одеяла – свернувшись калачиком, как выброшенный хозяином пес.
Каждый раз, когда она выходила в туалет или душ, она слышала, как начинают перешептываться за ее спиной палатные тетки. Они крутили у виска, называли ее дурочкой и от всей души жалели «бедного» паренька, который так любит эту «напыщенную курицу». Никто из них не знал, как сильно она любит его.
В хлипкую деревянную дверь постучали, и через пару секунд из-за нее показалась улыбающаяся физиономия Антона.
– Такси прибыло, – весело отчеканил мужчина.
– Возьмешь сумку?
– Да. Выписка готова?
– Готова.
– Тогда, – Антон перевел взгляд на кучкующихся у стола женщин, – прекрасные леди, всего хорошего!
Он легко подхватил пакет со скромным скарбом Таи и распахнул дверь. Оказавшись в небольшом предбаннике, из которого открывался проход в коридор больничного отделения, Антон вдруг остановился и серьезно посмотрел на нее.
– Он здесь.
– Я знаю, – кивнула девушка.
– Не хочешь поговорить?
– Хочу, но не буду. Боюсь, что не смогу удержаться, сдамся.
– Как знаешь. Но вообще-то я не понимаю, чего ты так взъелась на него. Ничего криминального Макс не совершил, о контракте ты знала. Глупо было ревновать его к фиктивной девушке.
Тая вспыхнула. И этот туда же, а еще друг называется. Одного поля ягоды – одним словом, мужики.
– Это не твое дело, прости за грубость, – огрызнулась она.
– Да я-то прощу, вот только ты сама теперь страдаешь. Кому от этого хорошо?
– Пока плохо, но со временем…, – девушка замолчала, мысленно убеждая себя, что сама верит в то, что говорит, – со временем станет хорошо всем. Нам не нужно было это начинать. Мне не нужно было.
– Окей. Тогда идем. И выше нос!
Тая собралась с духом, вдохнула полной грудью и решительно вышла в коридор. Она не хотела смотреть налево, но голова сама повернулась в ту сторону. Он, сгорбившись, сидел на своем топчане и что-то внимательно изучал в смартфоне. Комок встал в горле. Дыхание перехватило. Его лицо покрылось щетиной, челка безжизненно свисала с обеих сторон лица, щеки впали, а под глазами маячили черные круги. Жалкое зрелище. Ей вдруг захотелось подойти к нему, обнять, обогреть, начисто выбрить лицо, уложить упрямую челку и заставить поспать и нормально поесть. Невероятным усилием воли девушка сдержалась, и, резко отвернувшись, быстрым шагом засеменила к выходу.
– Вы оба – два идиота, – резюмировал в лифте Антон, прищелкнув при этом языком для пущей убедительности. – Любите друг друга, готовы умереть друг за друга, но бежите в разные стороны.
– Пожалуйста, перестань, – взмолилась Тая, так и не решившись посмотреть ему в лицо.
Антон был прав, чертовски прав, он она уже приняла свое решение.
Они спустились на первый этаж, забрали в камере хранения ее верхнюю одежду и вышли на улицу. Девушка с удовольствием втянула в себя свежий морозный воздух, физически ощущая, как наполняются кислородом изголодавшиеся клетки мозга. Она неделю провела взаперти и теперь никак не могла надышаться.
– Идем, а то еще замерзнешь и простудишься, – потянул ее за рукав Антон. Тая неохотно поплелась за ним.
Вдруг позади кто-то окликнул ее – громко и требовательно. Она узнала этот голос, сомнений не было – Макс пронюхал, что ее выписали.
– Тая! – Вновь выкрикнул он, запыхавшись. Его сбившееся дыхание было слышно за версту.
Девушка обернулась. На глаза навернулись слезы. Он выскочил в чем был – спортивных штанах, тапочках и хлипкой мастерке нараспашку. Ветер подхватил его растрепанные волосы и начал играть с ними, закидывая их то в глаза, то в рот. Девушка вытянула вперед руку, давая ему понять, чтобы он остановился и не преследовал ее.
– Макс, немедленно вернись и оденься, – забота о нем вырвалась наружу и в голосе тут же появились страдальческие нотки, – ты заболеешь! И вообще, возвращайся домой! Пожалуйста. Достаточно этого спектакля. Татьяна Наумовна очень переживает за тебя.
– А ты? – Он, наконец, отдышался и выпрямился, пронзая ее взглядом, полным мольбы.
– Не надо, я прошу тебя! Давай закончим! На этом все. Хватит.
– Что мы закончим? – Язвительно спросил он, смахивая со лба прядь волос, которая побелела от осевших снежинок. – Любовь? Ее закончим? – Он повысил голос, а Таю охватил странный озноб. – Ты знаешь, как ее закончить? Может быть, даже умеешь? Лично я не знаю! – Он бросил ей последние слова, точно дуэлянт перчатку – смело, с вызовом, ничего не страшась, как будто вовсе не боялся получить ответ.
– И я не знаю, – голос девушки сорвался на крик. Казалось, еще чуть-чуть, и она упадет на колени, содрогаясь от рыданий. Она с трудом держала себя в руках, в то время, как ее зубы выдавали барабанную дробь от охватившего все ее тело напряжения. – Но даже следователь счел тебя опасным для меня! Даже следователь! Ты для меня опасен, понимаешь? Как ты думаешь, почему тебе запрещено приближаться ко мне?
– Потому что ты их об этом попросила, глупая! – Взорвался Макс. – Ты думала, что так отделаешься от меня, но я пообещал тебе, что не уйду! И я не уйду. Если хочешь сдаться – делай это в одиночку! Я не уйду!
– Первый раз я оказалась в больнице, потому что меня отравил твой бывший шурин, – Тая сделала акцент на слове «твой» и загнула указательный палец. Антон виновато прокашлялся, напомнив, что отравитель рядом и все слышит. – Во второй раз я оказалась там, потому что убегала от тебя по лестнице, – и вновь она выделила голосом слово «тебя», продолжая загибать пальцы. – И что теперь? Твоя обезумевшая фанатка решила проделать во мне дыру осколком фужера! Теперь понимаешь, почему?
Макс молчал, не сводя с нее взгляда. Выражение его лица напоминало мордашку провинившегося мопса, который просит прощения у строгого хозяина – он нахмурился, брови сдвинулись к переносице, уголки рта опустились вниз, а в глазах отражалось почерневшее от боли и тоски дно его души.
– Возвращайся домой, и выпей горячего молока с медом. Не хватало еще, чтобы ты схватил ангину и потерял голос.
Тае с трудом дались последние слова. Она повернулась и практически бегом направилась к стоявшей неподалеку машине Антона. Слезы душили, кислорода не хватало, перед глазами встала молочная пелена. Нужно было как можно скорее оказаться на безопасном расстоянии от него. Потому что в противном случае она не выдержит, и вернется. Вернется, чтобы сгрести в охапку его исхудавшее тело и прижаться к нему, к такому любимому и опасному для нее человеку.
Антон вел машину уверенно, одной рукой удерживая руль, а другой оглаживая набалдашник рычага коробки передач. Он молчал, сделав вид, что слушает радио. Но Тая знала, что пробудила в нем совесть и чувство вины. Она сделала это не специально, и совсем не со зла, но теперь корила себя за чересчур длинный язык и вспыльчивый нрав.
– Приехали, – с нарочитой радостью выдал Антон, остановив машину возле старенькой панельки в десять этажей.
– Тебе удалось невозможное, – попыталась пошутить девушка, чтобы разрядить обстановку, – снять приличную квартиру в Москве за 4 дня. Да еще и близко от моей работы. Спасибо.
Она благодарно похлопала его по плечу. Мужчина довольно улыбнулся, вышел из авто и открыл для нее дверь.
– Квартира, конечно, тебе понравится, – загадочно начал он, – но самый важный сюрприз ждет тебя внутри.
– Только не говори, что там он! – Взмолилась девушка, не зная, к чему готовиться.
– Идем. Сама все увидишь.
Он достал из барсетки связку ключей, открыл дверь в подъезд и подошел к одной из квартир на первом этаже.
– Знаю, первый этаж совсем не фонтан, но это было лучшее, что я смог раздобыть. – Антон занес руку над звонком и нажал на кнопку.
Послышались быстрые легкие шаги. Тая удивленно выгнула брови и посмотрела на своего спутника:
– Я что, буду жить с хозяйкой? – Недовольство, звучавшее в ее голосе, не ускользнуло от Антона, но он лишь хитро сощурил глаза.
– Ну, наконец-то!
Дверь открылась, а Тая замерла в изумлении. Уголки ее губ поползли вверх, и лицо озарила счастливая улыбка. Перед ней стоял тот самый человек, который поможет преодолеть любую трудность, выкрадет в полиции документы, а также организует концерт во дворе собственного дома.
– Арина, ты?
Глава 32
– Вот, полюбуйся! – На низкий журнальный столик упала кипа газет и журналов. Тая скорчила недовольную мину, но, все же, взяла в руку верхнее издание в стопке.
«Популярный исполнитель запутался в невестах! Макс Соловьев почти полторы недели живет в отделении общей хирургии института имени Склифосовского, куда ранее с резаной раной была доставлена его бывшая (а, может быть, и настоящая) невеста Таисия Б. Инцидент произошел на презентации нового альбома певца в скандально известном баре «Shveps». Ольга Ш., ярая фанатка артиста, которая уже привлекалась правоохранительными органами за правонарушения в отношении первой жены знаменитости Натальи С., напала на Таисию Б. с осколком фужера и нанесла девушке резано-колотую рану в области печени. Пострадавшая была доставлена в институт скорой помощи. Надо сказать, что присутствие Таисии Б. на вечере удивило многих, в том числе и самого Макса Соловьева, который во время празднования выхода альбома сделал предложение Алисе Облонской. Не до конца ясным остается вопрос, на ком же в итоге решил жениться исполнитель? Но, судя по тому, что молодой человек не покидает раненую Таисию Б. в больнице и устроил там себе временное пристанище – скоро мы услышим о громком разладе в паре Макса и Алисы».
Справа от статьи с кричащим заголовком были размещены фотографии – Тая с Максом на выходе из КЦ «Фестивальный», Макс с Алисой на каком-то приеме, машина скорой помощи у бара, закрывающая лицо руками девушка в компании сотрудников полиции, а также сам Макс. Кто-то сфотографировал его на камеру мобильного телефона на том самом топчане в коридоре отделения. Последнее фото было ужасного качества, но занимало на полосе больше всего места.
В остальных изданиях было примерно то же самое. Некоторые газетенки пронюхали о предписании следователя не приближаться к ней, но в основном – всех интересовала только его личная жизнь и «непростой» выбор между красавицей Алисой и «Самарской Золушкой».
Тая со злостью отшвырнула журнал подальше от себя и нахмурилась.
– Идиоты. Как будто нечего больше обсуждать. Почему никто не пишет, что Урюпинскому дому престарелых срочно нужен ремонт, или, что в Батайске открылся новый роддом? Все хотят заглянуть в твои окна и узнать, что происходить в твоей постели.
– Это еще не все, – Арина отставила чашку с чаем, немного покопалась в стопке газет и извлекла из нее какой-то малоизвестный журнал. – Посмотри на это.
Тая нехотя взяла его в руки и пролистала на несколько страниц вперед, до тех пор, пока не увидела интересующую ее заметку.
«Наши корреспонденты засняли известного исполнителя Макса Соловьева на камеру во дворе одной из многоэтажек в центре столицы. Артист спал в своей машине и выглядел, прямо скажем, не лучшим образом. Недельная щетина, грязные волосы, домашняя одежда. Если бы не опыт наших сотрудников и знакомые нам номера его белой спортивной Ауди – его с трудом можно было бы узнать в этом человеке, больше похожем на обитателя Курского вокзала, нежели на представителя отечественного шоубизнеса. Нам пока не удалось выяснить, почему он остановился прикорнуть именно в этом дворе, но журналисты продолжат свое расследование».
К статье прилагалось то самое фото – спящий в машине Макс. Он был действительно в ужасном состоянии. Девушка невольно закрыла ладонью рот, не веря своим глазам. Он что, решил скатиться до уровня бомжа? Ее взгляд скользнул по фотографии и зацепился за знакомый угол дома – ее дома!
– Когда это появилось? – Она судорожно пыталась найти дату выхода журнала, но глаза помутнели от подступивших слез.
– Это вчера вышло.
Тая бросилась к окну и выглянула из-за шторы. В залитом светом газовых фонарей дворе действительно стояла его машина. Он снова здесь! Как он нашел ее? Почему он продолжает упрямиться? Чего он добивается?
– Глупец! – Воскликнула она в сердцах, стиснув зубы от охватившей ее тоски. – Баран! Он совсем сошел с ума! Спать в машине в тридцатиградусный мороз! Он не думает, что может отравиться угарным газом или замерзнуть? Боже мой!
Девушка схватила с полки комода свой телефон и начала метаться по комнате, дрожащими пальцами листая записную книжку с контактами.
– Татьяне Наумовне?…нет, она, скорее всего, в курсе и ничего не может сделать…Даниле?...нет, он черт знает где….Антону! – Она резко остановилась и прижала телефон к уху.
Гудки шли один за другим, а он все не брал трубку. Тая разнервничалась и начала грызть ноготь на указательном пальце, блуждая по комнате невидящим взглядом.
– Черт! – Она бросила телефон на диван и выскочила в прихожую. Арина поспешила за ней.
– Куда ты собралась?
– Отправлю его домой – пусть вымоется, побреется, поест и поспит. А потом…, – девушка закусила губу и посмотрела на подругу.
– А потом? – Переспросила Арина.
– А потом поговорим…, – выдохнула Тая, но, заметив улыбку на лице у подруги, добавила,– Может быть, поговорим, и не смотри на меня так!
– Не сметь сдаваться, ты помнишь? Эх…, – подруга боком прислонилась к стене и шутливым взглядом наблюдала за быстрыми сборами Таи, – так и знала, нельзя было вас одних тут оставлять! У тебя дырка в теле, а Макс в маргинала превращается. Полный звездец. Хоть бери и совсем в Москву переезжай. А у меня там своя личная жизнь, между прочим!
– Арина! – Тая подняла на нее сердитые глаза. – Не провоцируй! Я итак на взводе.
Девушка застегнула молнию на сапогах, надела шапку и вышла в подъезд. Морозное дыхание улицы ощущалось уже здесь, прямо за входной дверью – почтовые ящики покрылись инеем, а изо рта вырывались сизые клубы пара.
Она натянула теплые варежки из ангорской шерсти и смело шагнула на улицу. Мороз пробирал до костей, а сильный ветер забирался под одежду и заставлял стучать зубами от пронизывающего холода.
Тая бегом добралась до машины и заглянула в водительское окно. Макс привел спинку сиденья в горизонтальное положение и лежал, прикрыв глаза. В уши были вставлены наушники. Девушка постучала кулачком по стеклу. Он резко открыл глаза и улыбнулся, увидев ее лицо. Мужчина тут же вытащил наушники из ушей и открыл дверку.
– Ты пришла? – Радостно спросил он, как будто и сам не верил тому, что это действительно произошло. – А как же предписание?
– Бог с ним с этим предписанием, – отмахнулась Тая. – Что ты здесь делаешь? Решил превратиться в снеговика? Или в ледышку?
– А разве тебя это все еще беспокоит? – Он вдруг сменил тон и теперь смотрел на нее серьезно. Тая ничего не ответила, лишь смерила его укоризненным взглядом. – Садись в машину. На улице холодно.
Девушка задумалась на пару секунд, а затем кивнула головой в знак согласия. Пританцовывать на морозе было совсем не весело. Макс наклонился и открыл дверь с пассажирской стороны.
– Ты не ответил на мой вопрос, – строго заявила она, едва расположившись на сиденье.
– Какой из них? Что я здесь делаю, решил ли я превратиться в снеговика или в ледышку? – Отшутился мужчина, улыбнувшись кончиками губ.
– Не ерничай, – бросила Тая.
– Ты прекрасно знаешь, что я здесь делаю, – спокойно ответил Макс.
– Скатываешься на дно, – закончила Тая за него фразу, скорчив язвительную мину на лице. – Ты только посмотри на себя!
– Я вижу себя каждый день – у меня здесь три зеркала, – Макс взглядом указал на боковые зеркала, и зеркало заднего вида, – а, нет, четыре! Вот еще одно, – его рука потянулась к солнцезащитному козырьку с ее стороны. Он нечаянно задел ладонью ее щеку, и девушка мгновенно зарделась, вспыхнула странным болезненным огнем.
Хватило доли секунды, чтобы нос уловил аромат его кожи – такой любимый и такой родной. Голова пошла кругом.
– И как тебе твое отражение? – Запинаясь, спросила она, чувствуя, как краска заливает лицо. – Нравится? Новый образ – просто супер! А сколько шумихи вокруг твоего имени! Пресса гудит о тебе, не переставая. Ты же этого и добивался – пиар любой ценой, не так ли? Цирк с Алисой, теперь спектакль со мной. Браво! Я бы дала тебе Оскара! И как – пошло дело с продажей альбомов? Они выросли? Ведь все крутится вокруг денег! Деньги, слава, опять деньги, опять слава – все ради этого?
Из нее полился какой-то совершенно неконтролируемый поток слов, обидных фраз и собственных страхов, который все это время не давал спокойно спать. Она хотела выговориться, освободить свою душу от мук, которые приносила ей эта любовь. Макс слушал, не перебивая. Он внимательно смотрел на нее, и в глазах его отчего-то играли веселые огоньки. Тая говорила и видела, как горят эти огоньки, но не могла понять – почему ее слова вызывают в нем такую реакцию? Почему он довольно ухмыляется, вместо того, чтобы понуро опустить голову?
– Что такое? – Она вскинула бровь.
– На твой безымянный палец все еще надето мое кольцо, – мужчина глазами указал на изящную снежинку, которую девушка тут же прикрыла второй ладонью.
– И что? – Невозмутимо ответила Тая.
– Ты сидишь в моей машине и отчитываешь меня, как ребенка, – спокойно продолжил он.
– И?
– И ты выбежала ко мне на мороз в сапогах на голую ногу, – мужчина улыбнулся и посмотрел вниз, туда, где из-под пуховика торчала обнаженная коленка.
Только теперь Тая поняла, почему ей было так невыносимо холодно снаружи. Девушка поспешно натянула край пуховика на ногу и смущенно опустила глаза. И надо же было так попасться? Взяла и выдала себя с потрохами.
– А теперь я скажу тебе, что я делал все это время – не только здесь, но и в больнице. Я ждал тебя. Потому что все в моей жизни теперь вращается вокруг тебя. Не вокруг славы и денег, а вокруг своенравной гордячки и бунтарки с бездонными синими глазами. И я дождался, – он расплылся в широкой улыбке.
Тая отвернулась к окну, чтобы не улыбнуться ему в ответ. Одно неверное движение – и образ сердитого босса будет разрушен, более того – разоблачен. Как можно сдержать улыбку, когда мужчина твоей мечты днюет и ночует у твоего подъезда, демонстрируя редкое упорство и терпимость? Ей льстила его настойчивость, этого нельзя было отрицать. Но, что же теперь делать? Понять и простить? Поверить, что он больше не сделает больно, что не будет ссор и скандалов, не будет опасных ситуаций и безумных фанаток?
– Тая, – он робко коснулся кончиками пальцев ее руки, – посмотри на меня. Девушка слегка качнула головой. – Ну, пожалуйста, – взмолился Макс, и она не сдержалась.
Девушка повернула голову и утонула в его серых, измученных и впалых от усталости глазах, которые давно не видели полноценного сна.
– Я знаю, что ты не умеешь делиться, и я знаю, что ты боишься. Боишься не только своей ревности, но и за свою жизнь. И это моя вина. Я допустил это. Но я обещаю тебе – с этого дня ни один волосок не упадет с твоей белокурой головки, – он занес в воздухе руку и легонько, двумя пальцами снял с нее шапку, а затем трепетно провел раскрытой ладонью по ее пушистым волосам. – Ты веришь мне?
Девушка молчала, пронзая его долгим взглядом. События недавнего прошлого все еще тревожили ее покой, заставляя сердечко сжиматься от боли. Но в глубине души, где-то в самом потаенном ее уголке пробивались первые, еще совсем зеленые ростки надежды. Ей ужасно хотелось ему верить. Хотелось до скрежета в зубах, потому что она не знала, как закончить эту любовь. Она любила его – крепко, без оглядки и по-настоящему.
«Что бы ни случилось – борись за свою любовь!», – в голове прозвучал напутствующий голос Арины, и Тая невольно вздрогнула, поймав себя на мысли, что она еще не готова сдаться. И возможно, ему действительно стоит дать еще один шанс.
– Ты молчишь…, – выдохнул Макс, – но твое молчание уже хороший знак, – уголки его губ тронула легкая улыбка. – Я не могу пообещать тебе, что ты больше никогда не будешь меня ревновать, или, что мы не будем ссориться и обижать друг друга. Но я могу пообещать тебе одно – я буду говорить с тобой. Обо всем – о своих планах, о своих и твоих чувствах, о твоем мнении, о том, что нам следует или чего не следует делать. Все решения мы будем принимать вместе. – Мужчина тяжело вздохнул и неожиданно сжал ее руку. – Тая, ты со мной?
В памяти всплыл тот вечер, когда он задал ей этот вопрос в сквере у МГУ. Приятные воспоминания захлестнули разум. Она подняла на него глаза и тихонько выдохнула:
– Да.
