Текст книги "О чем поет твое сердце? (СИ)"

Автор книги: Ирина Лакина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 29

Крупные хлопья снега кружились за окном. Попадая в столпы теплого света от фонарей, они вспыхивали оранжевыми искрами, а затем исчезали во тьме январского вечера. Тая оторвала взгляд от экрана телевизора и посмотрела на Макса. Его рука лежала на ее талии, а пальцы нежно сжимали ладонь.

Он улыбался, полностью погруженный в сюжет старой комедии. Девушка вдруг бросила случайный взгляд на часы и погрустнела. Меланхоличное настроение резко сменилось обостренным чувством собственности, и она еще сильнее придвинулась к любимому и мертвой хваткой вцепилась в его ладонь.

– Ай, – Макс дернул рукой и насмешливым взглядом посмотрел на нее. – Ты решила мне пальцы переломать? Смотри-смотри, что она делает! – Он вдруг резко сменил тему и пальцем указал на телевизор, на экране которого актриса пыталась забраться верхом на осла.

Тая закусила губу и обреченно выдохнула. Ему все нипочем. Каждый вечер одно и то же – долгие сборы, дорогой парфюм, идеальная прическа, а затем встречи с ней. Рестораны, выставки, презентации, званые вечера коллег по цеху. Она мило улыбается на камеру, держит его под руку, и кокетливо вытягивает губы для поцелуев, поправляет прическу, чтобы продемонстрировать серьги, или выпячивает грудь, чтобы было лучше видно новое ожерелье. А она сама вынуждена украдкой пробираться на работу, носить мешковатую одежду и накидывать на голову  капюшон каждый раз, когда подходит к дому.

На экране побежали титры. Макс осторожно отстранился и потянулся, протяжно зевнув.

– Мне пора, – он повернул к ней голову и быстро поцеловал в висок.

Тая нахмурилась и скрестила на груди тонкие руки. Волнения последних трех месяцев, ревность, плохой сон и сложности на работе сделали свое дело – она сильно похудела, став похожей на тростинку.

– Ужинать будешь? – Спросила девушка для галочки, потому что ответ ей уже был известен. Голос дрогнул от подступивших слез.

– Нет, спасибо, милая. Ты же знаешь, я перед концертом никогда не ем. Поужинаю после, там будет небольшая вечеринка. Я задержусь.

– Угу, – девушка кивнула и встала с дивана.

Она посмотрела на его фигуру, направляющуюся в душ, и, когда за ним закрылась дверь, дала волю слезам. Этого дня она ждала одновременно с ужасом и надеждой. Сегодня должна быть поставлена финальная точка в этой затянувшейся игре в любовь с Алисой. В «Shveps» пройдет презентация нового альбома Макса, а после они объявят журналистам о своей «помолвке». Будущая миссис Соловьева продемонстрирует публике кольцо из золота высшей пробы с огромным черным бриллиантом, а затем они оба получат подарки от представителя ювелирного завода.

Тая поднял в воздух руку, и посмотрела на свое миниатюрное колечко-снежинку. Желтая пресса непременно будет полоскать ей кости, подшучивая над размером и стоимостью ее кольца. Их непременно будут сравнивать, и это сравнение будет явно не в ее пользу.

Вода в душе шумела так размеренно и так монотонно, что убаюкивала девушку. Казалось, это всего лишь обычный вечер в обычной семье. Ее любимый сейчас выйдет из душа, сядет за большой стол на кухне и слопает огромную тарелку плова, а затем они отправятся в спальню и займутся любовью.

Она взъерошила на голове волосы, чтобы очнуться от напавшей на нее дремоты, и отправилась на кухню. Нужно занять себя какой-то безделицей: перемыть овощи из холодильника, почистить плиту, полить цветы на полках, да все равно что – лишь бы не думать о предстоящем вечере.

Девушка увлеклась обдиранием застарелой ржавчины с противня и не услышала шагов Макса за спиной.

Его теплые руки легли ей на живот, а горячее дыхание обожгло мочку уха.

– Сегодня все закончится, – ласково прошептал он, – а через месяц мы поженимся на Кубе. Это будет прекрасное путешествие. Ты, я, твоя безумная Арина и Данила. И больше никого.

– А потом ты подпишешь новый контракт и разведешься со мной, – пробурчала Тая, высвобождаясь из его объятий.

– Последний вечер…, – повторил он, затем коснулся губами ее макушки и ушел.

Девушка вздрогнула, услышав, как за ним закрылась дверь. Невероятная тоска разлилась по венам. Хотелось выть, как одинокая волчица на луну. И в эту минуту в голове проскользнула спасительная мысль. Тая язвительно улыбнулась, а затем стремительно направилась в ванную. Спустя двадцать минут она сидела перед зеркалом на низком пуфике и старательно выводила стрелки.  Когда со стрелками было покончено, девушка коснулась лица румянами и ярко накрасила губы. Отражение в зеркале ей нравилось – нежная, но в тоже время страстная, таящая в себе загадку девушка. Глаза блестели странным огнем – то ли от слез, которые все еще не собирались отступать, то ли от азарта.

Тая порывисто встала и потрепала руками завитые в тугие локоны волосы, а затем распахнула дверки большого платяного шкафа. Она долго блуждала глазами меж вешалок с нарядами, пока не остановила свой выбор на кричащем красном платье с тонким позолоченным ремешком и черной кожаной баской. Осталось самое сложное – найти в доме хоть какую-то маску.

Новый альбом Макса назывался «Венецианский карнавал», а потому темой вечеринки стали маски. Без маски ее в бар не пустят.  Девушка судорожно начала вскрывать все ящики и шкафы в поиске хоть какой-то маскарадной атрибутики.

К счастью, в коробке с елочными игрушками ей удалось раздобыть черную узкую маску на пол-лица  с огромным павлиньим пером посередине.

Она приложила ее к лицу и довольно присвистнула. Вид был просто шикарный. Никто и не подумает, что это простушка «Самарская Золушка» пожаловала на прием.

Тая набрала номер такси и заказала машину. Через полчаса она стояла в очереди у входа в знакомый бар, кутаясь в огромный шерстяной шарф и переминаясь с ноги на ногу от колючего мороза. На ее беду, охрана на входе проверяла не только наличие маски, но и спрашивала у посетителей какой-то тайный пароль. Девушка нервничала, озираясь по сторонам. Как назло, никто из гостей в радиусе пары метров от нее и не думал болтать на тему пароля.

Впереди стояла парочка молоденьких девушек в норковых полушубках и с непокрытой головой. Они тараторили о каких-то каталогах и агентах, но Тая старалась не слушать их пустую болтовню в надежде, что кто-то рядом все-таки расколется и произнесет секретные слова вслух.

У одной из барышень тренькнул телефон. Она достала его из сумочки и радостно хихикнула.

– Ну вот, я же тебе говорила, что все будет окей! Никита прислал пароль.

Тая замерла и вся превратилась вслух. Неужели повезет?

– И что там за пароль? – Ответила подружка.

Девушка подняла телефон вверх и поднесла его к лицу своей спутницы. Тая мысленно чертыхнулась. Озвучивать его они явно не собирались. И тогда она совершила неслыханную наглость – заглянула барышням через плечо.

На ярком экране большого смартфона светились слова «не прячь свое лицо». Девушка резко обернулась и смерила Таю возмущенным взглядом.

– Простите? – Ее брови поползли вверх.

– Это вы меня простите, – Тая виновато улыбнулась, – меня сзади толкнули. Я не ударила вас?

– А, ясно, – смягчилась барышня. – Ничего страшного.

Девушка вернулась к беседам с подругой о каталогах нижнего белья, а у Таи на лице заиграла довольная улыбка.

Внутри яблоку негде было упасть. Гардероб ломился от дорогих шуб и дубленок. Воздух был пропитан духами и запахом алкоголя. Отовсюду слышались возбужденные голоса, щелкали затворы фотоаппаратов. Тая подала свое пальто гардеробщику.

– А что, концерт уже закончился? – Спросила она у него.

– Да. Его и концертом то не назовешь – спел пару песен из нового альбома и все. И на том спасибо.

– Ясно. Спасибо.

Она спрятала номерок в сумочку и вошла в зал. Все столы, стулья и диваны были убраны. Пространство заполнили небольшие компании знаменитостей и журналистов, между которых лавировали вышколенные официанты с подносами. Но ее внимание привлекло вовсе не скопление созвездий с небосклона отечественного шоубизнеса. На сцене ее мужчина стоял, обнявшись с длинноногой моделью, и позировал на камеру. Комок встал в горле у девушки. Она подошла к стене и прислонилась к ней спиной, продолжая смотреть на то, как он лапает эту нимфетку.

Когда фотографии были сделаны, Макс сделал шаг к микрофону и, предварительно постучав по нему пальцами, заговорил:

– Друзья! Я хочу попросить пару минут вашего драгоценного внимания.

Все замолчали и посмотрели в его сторону. В зале повисла гробовая тишина. Тая окинула взглядом толпу и неожиданно для самой себя задержалась глазами на высокой эффектной женщине в красной маске. То ли фигура, то ли прическа дамы показались ей знакомыми, но разгадать эту загадку ей не удалось, ибо Макс продолжил говорить.

– Как вы все знаете. Вот уже три месяца я самый счастливый человек на земле, – позади него расплылась в улыбке Алиса, а Тая стиснула от злости зубы. – И сегодня я хотел бы сделать своей девушке сюрприз.

Публика начала свистеть и аплодировать. Фоном заиграла какая-то веселая музыка. Он полез рукой в карман и достал оттуда алый бархатный сундучок миниатюрного размера. Алиса начала подпрыгивать на месте и хлопать в ладоши. Тошнота подкатила к горлу Таи от этого мерзкого спектакля.

– Алиса, – Макс посмотрел на девушку и открыл сундучок. По залу пронеслось коллективное «ах» – кольцо и правда впечатляло размерами, а сияние бриллианта можно было заметить и за несколько метров от него. – Ты выйдешь за меня?

– Да! – Модель радостно взвизгнула, протянула руку, чтобы Макс мог надеть кольцо ей на палец, а затем повисла на нем, как ядовитый плющ, обвивающий дерево.

Капельки пота выступили у Таи на лбу. Она уже пожалела, что приехала сюда. Это была плохая идея. Плохая и весьма болезненная для ее уязвленного самолюбия. Из-под маски по щеке скатилась слезинка. Она быстро смахнула ее рукой. Алиса тем временем подняла, наконец, голову с плеча Макса и потянулась губами к его лицу. Тая отвернулась, чувствуя, что вот-вот взорвется, не сдержится и разорвет эту куклу на куски.  И опять ее взгляд зацепился за ту женщину – она сложила руки в молитвенной позе и пристально смотрела на «будущих молодоженов», счастливая улыбка сияла на ее лице. Она узнала эту улыбку. Холодок пробежался по коже. Конечно, разве могло пройти это событие без нее? Того и гляди сейчас начнет танцевать тарантеллу от радости, что сын избавился от нищенки и связал себя с достойной по ее меркам девушкой. Мать Макса повернула голову в ее сторону, и Тая резко перевела взгляд на сцену, опасаясь быть узнанной.

Происходящее на сцене вряд ли могло исправить ее настроение. Они целовались. Не так, как обычно на камеру – это не был быстрый целомудренный «чмок» кончиками губ. Это был настоящий французский засос. Руки Макса оглаживали спину Алисы, а она запустила пальцы ему в волосы. Держаться больше не было сил. Тая рывком сняла с себя маску и бросила ее на пол. По лицу бежали слезы. Потекшая тушь нарисовала на ее щеках черные дорожки, и от этого выглядела девушка пугающе.

– Браво! – Выкрикнула Тая, что было сил. Голос охрип, но цель была достигнута. Все взгляды устремились на нее.

Парочка на сцене также была вынуждена прервать свое приятное занятие. Макс смотрел на нее ошарашенным взглядом и шевелил губами, что-то бормоча себе под нос.  На его лице отпечаталось странное загнанное, настороженное выражение. Тая скривилась в болезненной гримасе.

– Браво! Мои поздравления! – Она послала на сцену воздушный поцелуй. – Будьте счастливы!

Рядом с ней защелкали вспышки фотокамер. Они слепили ее, заставляя глаза увлажниться еще сильнее, но ей было все равно. Агония, пронзающая ее существо, заполнила собой все остатки разума.  Она бросила на любимого последний, полный страдания и муки взгляд, и вдруг почувствовала резкую боль в боку. Что-то острое вонзилось в ее тело, а затем так же стремительно было извлечено из него. Девушка приложила руку к этому месту и почувствовала, как между пальцев струится ее горячая кровь. Она опустила глаза ниже и ужаснулась – под ее ногами собралась целая лужа крови.

Остатки сознания, а точнее те крохи, что все еще не позволяли ей рассыпаться прахом на глазах у сотни незнакомых людей, покинули ее.  Она удивленно посмотрела на застывшую в ужасе толпу, и упала прямо в лужу собственной крови.

Глава 30

Тая открыла глаза – все было словно в тумане. Легкая дымка застилала взгляд, сквозь нее пробивались очертания предметов мебели и яркий свет фиолетовых ламп, отражающийся на белоснежной поверхности больничной плитки, который ослепил ее и заставил вновь прикрыть веки. В нос ударил резкий запах нашатыря. На нервы действовал дребезжащий звук от перегорающей на потолке лампочки.

– Где я? – она не узнала свой голос – сухой и хриплый, будто бы ей пришлось провести неделю в песках Сахары.

– Вы в палате интенсивной терапии, в институте скорой помощи имени Склифосовского, – отозвался приятный баритон.

Мужчина, хозяин дивного голоса,  присел на край кровати и взял в руку ее ладонь, ощупывая пульс.

– Вы что-нибудь помните о событиях минувшего вечера? С вами хотят поговорить представители полиции.

Тая, наконец свыкнувшись с ярким светом, внимательно рассмотрела врача. Невысокий, щупленький, с редкими черными усиками и залысиной, начинавшейся сразу за жидкой челкой. У него было доброе лицо, щедро сдобренное одеколоном, отчего имело покрасневший вид, словно он только что выбрил его.  На застиранном белом халате отчетливо проступали выцветшие следы крови.

– Кто вы?

– Селявкин, Игорь Андреевич, ваш хирург. Так что вы помните о событиях вчерашнего вечера?

«Вчерашнего вечера…», – Тая искренне удивилась. Ей казалось, что она провела тут гораздо больше времени.  Она осторожно провела рукой по правому боку и нащупала тугую марлевую повязку. В левой руке неприятным холодком отзывалось вливаемое в вену из капельницы лекарство.

– Я помню только резкую колющую боль в правом боку – как будто в меня что-то воткнули, а затем вытащили. Помню кровь….много крови… а дальше ничего.

– Вас пырнули осколком от фужера. А точнее его ножкой. Вы потеряли много крови. Была повреждена печень. Но, несмотря на это, вы, все же, родились под счастливой звездой, – мужчина добродушно улыбнулся.

– Вы так думаете? – Просипела девушка, ухмыльнувшись. – По-вашему исключительно счастливчиков режут осколками бокалов?

– Конечно, нет. Дело в другом. Во-первых, вам повезло, что вчера дежурил именно я, – он напыщенно выкатил грудь и надул щеки, – а во-вторых – среди сопровождающих вас людей оказалась женщина с такой же редкой группой крови, как и у вас. Она сдала для вас кровь, и тем самым спасла вашу жизнь.

Тая не верила своим ушам – сопровождающие люди, женщина, редкая кровь. Кто эти люди? Кто эта женщина?

– Что ж, – врач бросил быстрый взгляд на мониторы около ее кровати, – показатели в норме, я позвоню в полицейский участок. К вам пришлют следователя для дачи показаний. И вот еще что – снаружи ждут двое мужчин и та самая женщина. – Тая сглотнула, судорожно пытаясь понять, кто еще, кроме Макса, может находиться в больнице.

То, что женщиной, спасшей ей жизнь, была Алиса – она не сомневалась. У нее, наверное, совесть взыграла – вот и решилась помочь. Но кто был второй мужчина?

– Так что, вы сейчас сможете принять посетителей? – Мужчина вопросительно изогнул брови.

– Думаю да, – кивнула девушка. – Но не всех, – она пристально посмотрела на врача. – Пожалуйста, скажите господину Соловьеву, что он может быть свободен и ехать домой. Я не хочу его видеть.

– Соловьев – это тот, который с челкой, похож на артиста? – Уточнил доктор. – Мне кажется, я его где-то видел.

– Да. С челкой. Пусть катится….

– Хорошо, – кивнул мужчина, недоуменно пожав плечами,  и вышел из палаты.

Тая отвернулась к окну и смахнула рукой слезинку. Так больше не могло продолжаться. Он испил ее до дна, осушил, превратил в пустыню. Что осталось от ее гордости и достоинства? Что осталось от нее самой? Кожа и кости, и утопающая в слезах душа. И пусть сердце разрывается от любви к нему, пусть в мыслях постоянно крутится его имя – им просто не по пути. Он не откажется от карьерных амбиций, а она не научится делиться. Эта любовь изначально была обречена на провал, а они были обречены на страдания.

Дверь скрипнула и в проеме показалась фигура Антона. Из-за его плеча выглядывало сосредоточенное лицо Татьяны Наумовны Дерзинской, в прошлом Соловьевой. Если появление Антона Тая еще могла как-то объяснить, то мать Макса, стоящая в дверях ее палаты, стала для нее откровением. Она открыла от удивления рот.

– Вы? – Промолвила она.

– Тая, ты нас очень напугала, – Антон встал рядом и тепло посмотрел ей в глаза. – Мне позвонила Леся, и я сразу же бросился сюда. Я не должен был, знаю, прости, но ноги сами понесли.  Какой кошмар! Опять эта обезумевшая фанатка. Я не могу понять, как охрана пропустила ее? Что там вообще творится в мое отсутствие? Ну ничего, выйду на работу  – полетят головы.  – Он нахмурился и сердито сжал губы.

– Как ты? – Сочувственно спросила Татьяна Наумовна, заставив девушку недоуменно вскинуть брови.

– А вы-то что здесь делаете? – Тая не могла скрыть сарказма в голосе.

– Максим помчался за скорой, а я за ним – чтобы глупостей не наделал. Уже в больнице выяснилось, что тебе срочно нужна четвертая отрицательная.  – Женщина замолчала и отвела взгляд, а Таю, словно разряд электрошокера, пронзила догадка – это она сдала для нее кровь! Алиса тут была не причем.

– Спасибо, – выдохнула девушка, чувствуя, как начинают пылать ее щеки.

Она не знала, как реагировать на помощь этой женщины, которая совсем недавно брызгала ей в лицо своим ядом. Ее присутствие смущало Таю, она чувствовала себя некомфортно под ее непривычно-доброжелательным взглядом.

– Это тебе спасибо, – неожиданно ответила Татьяна Наумовна и слегка улыбнулась. – Благодаря тебе Максим назвал меня «мама». Спустя столько лет я вновь услышала, как звучит это слово из его уст.

Женщина всхлипнула и полезла в сумочку за платком.

– Неужели? – Искренне обрадовалась Тая. Не за женщину. За Макса. Возможно, у него получится простить мать, и узнать на себе, как все-таки прекрасно быть любимым сыном.

– Да, – ее спасительница промокнула платком лицо и посмотрела Тае в глаза, – после того, как я вызвалась  сдать для тебя кровь, он обнял меня и сказал: «спасибо, мама». Это было невероятно….

– Я рада за вас, – Тая посмотрела влево, на прикроватную тумбочку, на которой стоял граненый стакан с водой. – Антон, подай, пожалуйста, попить. В горле пересохло.

Мужчина тут же сорвался с места, взял стакан в руки, затем подсунул руку под подушку и приподнял девушку так, чтобы край стакана оказался возле ее губ.

Тая сделала несколько жадных глотков, и уже хотела благодарить бывшего шефа, как за дверью послышался шум.

– Да кто вы такие? Немедленно отойдите от двери! Там моя невеста, ясно?! Вы хоть знаете, кто я такой? Вас всех уволят! Прочь, я сказал! – Необычно яростно гремел голос Макса в холле больницы.

Какие-то робкие женские голоса отвечали ему, но очевидно, их доводы не работали.

«Моя невеста…», – эхом отозвались в голове у девушки его слова, и она нахмурилась, стараясь сдержать опять подступающие слезы.

«Где ты был, когда твоя невеста умирала без тебя одинокими вечерами в пустой квартире?», – подумала она про себя, с ужасом всматриваясь в белую поверхность пластиковой двери.

Через мгновение дверь распахнулась. Худенькая медсестра пыталась загородить своим телом проход в палату, но куда ей было тягаться с мужчиной? Она испуганно прижалась к косяку, а Макс ворвался внутрь и подлетел к кровати, словно ураган.

Он как будто и не видел ни Антона, ни матери. Мужчина рухнул у постели на колени и уложил на ее край свою голову. Его руки обхватили левую ладонь девушки.

– Прости меня, прости меня, прости…, – шептал Макс, не поднимая головы. Тая почувствовала, как что-то мокрое и теплое упало на ее руку. Он плакал.

Комок встал в груди. Противоречивые чувства раздирали ее на части, сводили с ума.

– Максим, уходи,  – хриплым голосом проговорила она, отвернувшись к окну и выдернув свою руку из его ладоней.

– Я никуда не пойду, ты слышишь? – Излишне громко заявил мужчина, а ее сердце в эту секунду подпрыгнуло до горла. – Я.Никуда.Не.Пойду! – Повторил он фразу, четко выделяя каждое слово.

– Иди к той, которая делает тебя счастливым целых три месяца, – обиженно ответила Тая.

Слух уловил  тихие крадущиеся шаги и звук закрываемой двери.

«Неужели ушел?», – подумала она и повернула голову. Но Макс был на месте. Его мать и Антон тактично покинули палату. Тая сжала пальцами простынь и вновь отвернулась к окну.

– Хорошо, отворачивайся от меня, кричи на меня или вовсе не разговаривай со мной, ударь меня, в конце концов, – эмоционально, почти на разрыв заговорил он, – в тебе бурлят обида и злость на меня, – но я не уйду! Ты моя! Моя!

Его горячая рука легла ей на голову. Тая вздрогнула, и прикрыла дрожащие веки. На кончиках ресниц заблестели слезы. Макс нежно провел ладонью по волосам, а затем наклонился и прижался губами к ее прохладному лбу. В нос ударил запах его духов. В груди защемило, по позвоночнику пробежался холодок, а тело покрылось мурашками. Эту пытку нужно было заканчивать.

– Выйди, пожалуйста. Я хочу поспать.

Голос предательски  дрогнул, и она протяжно зевнула, пытаясь скрыть свои эмоции.

– Хорошо, – уже спокойнее ответил мужчина. – Но я буду здесь. В коридоре. Я не уйду, ты поняла меня?

Тая лишь кивнула головой, не в силах выговорить больше не слова. Ее действительно начало клонить ко сну – то ли из-за усталости от пережитых эмоций, а может быть, всему виной были остатки наркоза в крови.

Девушка закрыла глаза и постаралась не думать больше ни о чем. Но голоса в ее голове не умолкали ни на секунду.

«Где ты был, когда я нуждалась в тебе? Когда ждала тебя одинокими вечерами у окна?»

«Почему ты не видел, как я умираю от ревности и обиды?»

«Неужели этот контракт важнее меня?»

«Что ты с нами сделал, любимый?»

«Что теперь с нами будет?»

«Как я буду жить без тебя?».

Макс вышел бесшумно. Тая настолько погрузилась в свое несчастье, что даже не слышала, как закрылась за ним дверь. А вопросы все продолжали кружиться в голове, сводя ее с ума. Ей чудилась сломанная карусель, которая крутилась все быстрее и быстрее, пока с ее платформы не начали срываться и отлетать в сторону синие пластмассовые пони. Она спала, и видела, как на ее глазах аттракцион разваливается на части, как вдруг кто-то обнял ее сзади и прошептал нежно на ухо: «Я не уйду. Ты моя».