Текст книги "Линия жизни"

Автор книги: Ирина Семина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 7
НАРИСУЙ СЕБЕ ЖИЗНЬ

Рисовать я люблю, но не очень-то умею. На уроках меня часто ругали за то, что я во время объяснений учителя вечно что-то калякала на листочках, промокашках и прочих бумагоносителях. Туфельки, цветочки, женские фигурки и головы – вот мои излюбленные сюжеты.

Между прочим, ругали меня абсолютно зря! Дело в том, что, когда я рисую – это вовсе не значит, что я отвлекаюсь, напротив – это помогает мне сосредоточиться и лучше воспринимать информацию. Но я всегда рисовала ручкой или карандашом, а вот с красками мне подружиться по-настоящему так и не удалось. Как-то не умею я передать цветовую гамму, не чувствую ее! И если уж в детстве не научилась, то сейчас и вовсе не обольщалась насчет своих художественных способностей.

Обо всем этом я размышляла, выбирая кисти и краски в магазине канцтоваров, куда меня отправила Эльфика. Спорить с ней – бесполезно, если что-то взбрело в ее рыжую встрепанную головенку, то она не успокоится, пока не попробует, как это выглядит на практике. А поскольку Эльфи – порождение моей же буйной фантазии, то выполнять все ее прихоти доводится мне. Впрочем, я не в претензии: если бы не она и ее затеи, моя жизнь была бы куда скучнее!

– Эльфи, смотри, я принесла! – доложила я, выкладывая на стол художественные принадлежности. – По-моему, ничего. Мне нравится.

– Так чего же ты медлишь? Клади чистый лист – и вперед! Праздник сотого дня, ты помнишь…

Через полчаса передо мной лежало уже несколько листов, на которых я попыталась изобразить разные сюжеты. Надо отметить, без особого успеха. Так, мазня третьеклассника. Если у меня будет такой сотый день – то я себе не завидую.

– Я ж говорила, не умею! – пожаловалась я. – Нет у меня цветового и пространственного видения. Сама посуди, все как-то примитивно получается – на плоскости и без оттенков.

– Ничего, главное – начать, – утешила меня Эльфи. – Со временем начнет получаться.

– А зачем мы вообще все это делаем? – жалобно спросила я. – Давай я лучше сказку напишу про этот самый сотый день? Или даже целый цикл сказок!

– Нет уж, дорогая, мы не будем идти проторенными тропами, – задушевно сказала Эльфика. – Мы будем рисовать, и точка! Кстати, это самый верный способ расправиться с одной из твоих вредных привычек – телезависимостью.

– Не поняла? – навострила ушки я. – А чего это ты про телевизор вспомнила?

– Да все просто. Сколько я уже рядом с тобой нахожусь – и все время не перестаю удивляться, как можно потреблять то, что льется с телеэкранов. Это же вредная пища для ума, а для души так и вовсе отрава.

– Ну, зачем ты так, есть и хорошие передачи, – попробовала защитить родное телевидение я. – Тем более что я на всякие «левые» каналы не хожу, смотрю только государственный, где все-таки потоки информации хоть как-то фильтруются и регулируются.

– В таком случае можешь им передать, что у них или регулятор сломался, или фильтры полетели, – заявила Эльфи. – Вот хоть новости взять. Почему все время идет речь о каких-то неприятных происшествиях? Для чего так смакуются подробности автокатастроф, крушений, убийств, изнасилований и прочих жутких событий? И главное, зачем лично тебе все это знать? Чем это все тебе полезно?

– Да ничем не полезно, – пожала плечами я. – Но в курсе новостей надо же быть!

– В курсе вот таких – не надо, – отрезала Эльфи. – В курсе таких событий должны быть правоохранительные органы и врачи. А ты-то чем помочь можешь?

– Ну да, – согласилась я. – Ничем не могу. Только послушать и расстроиться. Ведь не могу же я равнодушно воспринимать весь этот ужас?

– И никто бы не смог. Поэтому со временем наступает отупение души – чтобы не разрушиться от такого количества плохих новостей.

– Чего ж тут удивляться Осени? – пробормотала я.

– Потом еще всякие ток-шоу, – продолжала Эль. – Почему в них какая-то массовая истерия: то все разом кричат, перебивая друг друга, то препираются, то врут?

– Не знаю почему, – сердито сказала я. – Принято так. Наверное, считают, что скандалы интересны публике.

– Тебе интересны?

– Мне – нет. Не люблю я скандалы. Как на экране обстановка накаляется – я сразу телевизор выключаю.

– А зачем тогда включала? – вполне резонно спросила Эльфика.

Я честно попыталась себе ответить на этот вопрос, но не смогла.

Действительно, зачем??? Не для того же, чтобы дождаться скандала?

– По-моему, ты просто таким образом пытаешься восполнить однообразие собственной жизни, – авторитетно заявила Эль. – Но это чревато самыми печальными последствиями. Вместо того чтобы наполниться красотой, ты наполняешься негативом. Такой «информационный фаст-фуд». Очень вредная пища для ума!

– Согласна, – тяжко вздохнула я. – Я и сама часто смотрю и не понимаю: в расчете на кого создана эта тупая жвачка? Временами просто на физическом уровне тошнота возникает, ведь столько страшного и неприятного на экране! Так это я еще боевики всякие не смотрю, а там-то вообще реки крови и сплошной мордобой.

– Вот поэтому я и предлагаю тебе порисовать! – с жаром воскликнула Эльфика. – Творчество – прекрасный способ избавиться от накопленного негатива и перейти на новую волну.

– Ну не получается у меня что-то внятное изобразить! Сплошная абстракция, – критически сказала я, обозревая свой неумелый рисунок.

– Абстракция? А кто тебе сказал, что нельзя творить в этом жанре? Знаешь, у меня есть замечательная сказка, которая ну просто для тебя придумана! И называется она —

Сказка восьмая
АБСТРАКЦИОНИСТ

пешила как-то раз Галина с работы домой, пошла напрямую, через скверик, и вдруг видит – народ толпится. Думает: «Что ж там такое интересное?» Подошла – а там художник. Мольберт у него, краски, кисточки – все как положено. А еще несколько баллончиков аэрозольных, уголь, мелки восковые… И он все это по очереди хватает и на холст наносит, самозабвенно так, с вдохновением. Иной раз забудется, схватит горсть песка с дорожки и с размаху на полотно – хр-р-рясь! – а потом снова за кисть или за баллончик. А то и просто пальцем размазывает.

– Женщина, за мной будете, если что! – строго сказала ей дама в шляпке, украшенной искусственными ромашками.

– В каком смысле? – не поняла Галина.

– В смысле очереди, – пояснила женщина. – Имейте в виду, на халяву пролезть не удастся.

– Я и не собиралась, – слегка оскорбилась Галина. – Я вообще далека от искусства и к дилетантской мазне довольно равнодушна. Тем более к такой вот… площадной. Вернее, скверной. От слова «сквер».

– Сами вы от слова «сквер»!!! Какая мазня, о чем вы? Это вам не ремесленник какой-нибудь доморощенный! Это Творец! Он будущее рисует.

– Да-а-а??? – скептически хмыкнула Галина. – А откуда он его знает?

– А вот знает! – не сдавалась женщина-ромашка. – Говорю же, Творец!

– И чье же будущее он рисует? – продолжала развлекаться Галина.

– А это он сам выбирает, – слегка сбавив тон, сообщила обладательница ромашковой шляпки. – Посмотрит и сразу скажет – вот это ваше!

– В порядке живой очереди?

Дама в шляпке уже набрала побольше воздуха, чтобы ответить что-то язвительное, но в это время Творец сделал последний взмах кистью и замер, любуясь полученным результатом.

– Все! Готово! Творец завершил шедевр! – пронеслось по толпе.

– Хоть бы мне, хоть бы мне, – как заклинание, забормотала ромашковая шляпка, прижав руки к груди.

– Вы! – твердо сказал Творец, указуя перстом на Галину.

– А-а-а-а-а-а-а! – снова пронеслось по толпе, и люди отхлынули, оставив Галину на открытом пространстве.

– Я? – растерялась Галина. – Но я даже в очереди не стояла.

– Вы! – подтвердил Творец, для убедительности помахав законченным творением. – Лист уже подсох. Берите!

Галина неловко прошла по образовавшемуся коридору, ловя на себе и завистливые, и ободряющие взгляды, и приняла лист из рук Творца. Тут ее поджидала еще одна неожиданность: на листе не было нарисовано ничего внятного. Какие-то пятна, всполохи, дуги, линии и точки. Вперемежку с песком. Бред какой-то.

– Бред какой-то, – твердо повторила вслух она.

– Бред так бред, – покладисто согласился Творец. – Для вас это так, по крайней мере в этот момент. Ваше будущее сейчас в ваших руках. Имейте в виду!

– Не мое это будущее, – возмущенно фыркнула Галина. – Это цветовой хаос и бессмысленный набор разнородных элементов.

– Но ведь все во Вселенной и творится из вышеперечисленных компонентов – и прошлое, и будущее, и настоящее, – добродушно возразил ей Творец. – Собственно, вы сами складываете свое будущее. От хаоса – к порядку, от элементов – к структуре.

– Вы бы лучше у гениев Возрождения учились, – блеснула эрудицией Галина. – Там, по крайней мере, все понятно! Где рука, где глаза, где цветы или ангелочек… А вы… абстракционист какой-то!

– Я исключительно у них и учился, – уверил ее Творец. – И поверьте мне, именно мастера Возрождения научили всех преобразовывать Абстрактный Хаос в Божественный Порядок! Так что я – да… можно сказать, абстракционист.

– Ладно! Забираю я вашу маз… абстракцию, – с досадой сказала Галина. – Дома получше рассмотрю. Сколько я вам должна?

– Нисколько. Будущее – бесплатно, – ответил художник, вытирая кисть. – Считайте это моим вкладом во Вселенную.

– Ладно, тогда спасибо. Хотя я вас и не просила!

И она поспешила прочь, на ходу сворачивая бредовую картинку в рулон. Оглянувшись, она увидела, что горе-художник уже снова творит очередной «шедевр», а толпа смыкает ряды, напряженно следя за процессом в ожидании следующего счастливчика.

Дома Галина не спеша переоделась, поужинала, полила цветочки и только потом разложила картину на столе, чтобы получше ее рассмотреть.

– Или я полная лура, или он ненормальный шарлатан, – решила Галина, потратив минут десять на попытку превратить Абстрактный Хаос в Божественный Порядок.

Поскольку дурой Галина себя отродясь не считала, скорее всего шарлатаном был абстракционист. Нет, ну в самом деле – что тут можно было увидеть, в этой мазне??? Галина покачала головой и пошла смотреть передачу «Скорей поженимся».

Идиотские ответы соискателей были достойны не менее идиотских вопросов ведущих, «молодые-холостые» дарили друг другу идиотские подарки, невесте, перезрелой девушке, надо бы сначала не замуж, а к доктору, невроз подлечить, а ту чушь, что несли друзья в приватных комнатах, и вообще следовало сразу перенаправить в программу «Сам себе психиатр». В общем, Галина выбралась из кресла в крайне тяжелом расположении духа.

Шествуя на кухню, испить чаю с медком, она мимоходом глянула на картину и… От неожиданности она даже споткнулась на ровном месте. При вечернем освещении мазня вдруг стала выглядеть совсем по-другому. Можно сказать, зажила своей жизнью.

– Что называется, «увидела в другом свете», – пробормотала совершенно ошарашенная Галина.

Если смотреть на картину не в упор, а вот так, немного сбоку, казалось, что пятна и линии, щедро сдобренные песком, становятся выпуклыми, рельефными и складываются в…

– Ох, мамочки! – охнула Галина, хватаясь за Сердце.

Она вдруг увидела: там, на листе, копошились какие-то неприятные фигуры, хватали друг друга за горло, толкались и явно боролись… за что?

Ответ пришел сам собой: за место под солнцем. За власть. За неведомый Главный Приз. За то, чтобы успеть урвать, ухватить и засветиться. Галине стало страшно, и она, обогнув стол, попыталась посмотреть с другого ракурса. Там тоже ничего хорошего не наблюдалось. Буро-красное пятно посреди листа было похоже на скукоженное Сердце, пораженное черными пятнами разной величины.

– Господи, так и до инфаркта недалеко! – рассердилась Галина, накрыла «нетленку» газетой и поспешно ринулась на кухню, чтобы заодно с медовым чаем уж и валерьяночки выпить.

В тот день она к картине уже не приближалась – пошла спать. И утром газетку снимать не стала. За день она вообще убедила себя в том, что вчерашние ужасы – не что иное, как оптический обман зрения впечатлительной натуры, и вечером решила посмотреть на полотно вновь.

Ах, лучше бы она этого не делала! Не успела она сдернуть газетку – буйство красок на листе немедленно сложилось в препротивнейшую вурдалачью физиономию, в которой Галина немедленно опознала начальника ЖЭКа, с коим она сегодня имела сомнительную честь поругаться. А заход с другой стороны выдал ей не менее омерзительную картинку – клубок не то телефонных проводов, не то копошащихся змей. У нее сразу возник в памяти телефонный разговор с приятельницей Мусей, в процессе которого они старательно перемыли кости всем общим знакомым. Она так и увидела себя и Мусю в образе двух кобр, шипящими, с раздвоенными языками, и вроде даже яд с них капал.

– Ой-ой-ой, – ужаснулась Галина. – Ну и видения!!! Бред, бред, бред!!! Кажется, я схожу с ума!!!

Она снова накинула на «шедевр» спасительную газетку и включила телевизор. Показывали добротно снятый российский фильм «Господин оформитель». Замирая от ужаса, она следила за перипетиями сюжета, и все они были связаны с картиной, сыгравшей роковую роль в жизни главного героя. «Картины могут жить своей жизнью» – вот какую мысль вынесла она из просмотренного фильма.

Перед сном она решилась взглянуть на свое полотно еще разок.

– Спокойной ночи, – подмигнул ей из цветового хаоса внушительный рогатый черт, картинно опирающийся на вилы на фоне адского пламени.

– Тьфу! Чур меня, чур! – плюнула с досады Галина и поспешно водворила газетку на место.

Утром она решительно свернула картину в рулон и потащила ее с собой на работу. А вечером пошла через сквер в надежде встретить коварного абстракциониста и потребовать у него объяснений.

Но на прежнем месте никого не было – ни его, ни толпы. Вообще – пусто. Галина, разом растерявшая весь свой боевой задор, плюхнулась на скамейку и попыталась сообразить, что ей делать дальше. Выбросить рулон в ближайшую урну? Но тогда тайна картины останется неразгаданной, а она будет думать, что сошла с ума. Нести домой и продолжать эксперименты? Но тогда она точно сойдет с ума – с такими «увлекательными» сюжетами много времени на это не потребуется. Привлечь экспертов? Но не будешь же им рассказывать, что абстрактная картина, где нет ничего, кроме разномастных пятен и мазков, демонстрирует ей триллеры пополам с ненаучной фантастикой???

– Добрый вечер, – раздалось совсем рядом, и Галина от неожиданности подпрыгнула, уронив свой рулон. – Я присяду?

Человек, незаметно появившийся рядом, был он – тот самый художник. Абстракционист, чтоб ему… На плече у него висел сложенный мольберт.

– Я примерно представляю, что у вас там происходит, – мягко заговорил он, не дожидаясь, пока Галина подберет нужные слова. – Так почти со всеми бывает. Кроме детей! С детьми, напротив, редко.

– Что – редко? – наконец-то обрела дар речи Галина.

– Кошмары, – объяснил он. – У детей совсем другое восприятие мира. Такое… незамутненное.

– А при чем тут восприятие мира? – обозлилась она. – Это все ваш набор неопрятных пятен и клякс…

– Вот видите! Сами говорите – «набор пятен и клякс»! – подхватил он. – То есть ваш глаз преобразует эти невнятные пятна в то, что привычно вашему сознанию. Ну, и подсознанию, конечно. Можно, я вам анекдот расскажу? Очень в тему!

– Ну, расскажите. Если в тему…

– Врач показывает пациенту картинку, где изображена лань, и спрашивает: «Что это вам напоминает?»

«Женщину», – отвечает пациент.

«А вот это?» – и показывает виолончель.

«Женщину», – снова говорит тот.

«Ну а вот это?» – и следует картинка, на которой изображен кирпич.

«Конечно, женщину!»

«Но чем вам кирпич-то напоминает женщину?» – недоумевает врач.

«А мне все напоминает женщину!»

– И что? К чему вы мне это рассказали? – не поняла Галина.

– Вопрос: что вам напоминают пятна и линии на абстрактном полотне?

– Мне? Да ничего они мне не напоминают! Просто хаос! – в гневе вскричала Галина и замолчала. – То есть… вы хотите сказать, что я из хаоса сама и выделила те вот ужасы, что мне привиделись???

– Печально, но факт! – подтвердил художник. – Вы же знаете – я абстракционист. Я даю всего лишь набор элементов. Ну, как конструктор «Сделай сам». А вы уже конструируете то, что захотите. Ваше будущее.

– И это – мое будущее??? – тихо ужаснулась Галина. – Но почему???

– Я полагаю, потому что ваша восхитительная головка ужасно засорена. То, что вы смотрите по телевизору, что слышите по радио, что читаете в газетах, о чем беседуете с подругами, все это ведь на девяносто процентов мусор! Согласитесь вы или нет, но это так…

– Пожалуй, я не стала бы спорить, – медленно покачала головой Галина. – Действительно… Я иногда просто злюсь на телевизор за ту муть, которую он показывает. Готова его разбить на мелкие кусочки! Хотя могла бы просто выключить…

– Вот видите! Вы закачиваете в себя тонны негативных или неполезных впечатлений, пустых разговоров, страшилок от СМИ. А зачем? Чтобы потом в случайном наборе пятен, цветовом хаосе видеть их снова и снова?

– Зачем? Не знаю. Привычка, наверное, – удивленно приподняла брови Галина. – Хотя не буду возражать – все примерно так и есть. Раньше, в молодости, я такой не была. Я в походы любила ходить и с природой общаться. Петь песни под гитару и плавать. Вязать крючком и вышивать гладью. А с годами как-то перешла на другие формы времяпровождения. Телевизор, телефон, диван. Иногда – в сауну с подружками, а потом в кафе. Изо дня в день. Всегда.

– Вот и отражается на вашей картине то, что стало привычным и единственно приемлемым. И ваше будущее в том числе.

– Больное Сердце – это из моего будущего? – испугалась Галина, и Сердце вдруг кольнуло, словно в него булавкой вонзилась тревога.

– Не знаю, вам виднее. Ваша же картина, – дипломатично ушел от прямого ответа художник.

– Но я не хочу!!! – возмутилась Галина. – А вы можете мне перерисовать будущее? Я вам заплачу!

– Перерисовать? Да сколько угодно, – невесело усмехнулся ее собеседник. – Но только это вновь будет набор пятен, черточек и мазков. А ваш глаз опять сложит их в привычные картины. Соответственно внутреннему содержанию. Так что не поможет. Тут другие методы нужны.

– Какие? – Галина умела быть настойчивой, когда дело касалось принципиальных вопросов. А ее будущее для нее было еще как принципиально!

– Вот это другой разговор, – обрадовался художник. – Тогда слушайте!

– Погодите, я блокнот достану, – деловито полезла в сумочку Галина.

…Следующие два месяца она тщательно выполняла план, составленный по мотивам рекомендаций абстракциониста.

Галина совершенно изменила свой режим дня. Теперь по утрам она совершала моцион по набережной, сначала просто шагом, потом быстрым шагом, а вскоре стала временами и на бег переходить. Она с удивлением обнаружила, что многие люди ее возраста делают то же самое, и даже завела новых знакомых.

После работы она ходила на вернисажи, в галереи, иногда – в театр. Одна, без подруг. Абстракционист посоветовал ей это как временную меру, для ускорения перестройки сознания. Опять же, Галина была удивлена тем, что отсутствие долгих телефонных разговоров «обо всем и ни о чем» ее нисколько не тяготит. Даже радует! Столько времени освободилось!

Телевизор она не включала вовсе. Зато слушала дома хорошую музыку и иногда под нее даже танцевала. И вытащила из шкафа коробку с нитками мулине и пяльцами – ей снова захотелось вышивать. Тем более что в выходные она стала выезжать за город в компании новых приятелей по утренним пробежкам, погулять у реки и полюбоваться природой, так что впечатлений и тем для вышивки было сколько угодно.

Она завела себе котенка. Собачку не решилась – кто же ее будет выгуливать, пока она на работе? – а вот котенок попался умненький, чистоплотный, и в доме Галины стало больше шума и беспорядка, зато меньше застоя и мертвой тишины.

Картина, свернутая в рулон, хранилась в кладовке. Целых два месяца Галина ее не доставала, хотя порой очень хотелось. Но художник просил повременить – и она крепилась.

И вот наступил день X. Ровно через два месяца Галина по дороге домой купила букет цветов (она теперь часто себе цветы покупала), дома накормила свою животинку, неспешно выпила ароматного чаю, нарядилась в лучшее платье, включила музыку и с замиранием сердца достала из кладовки картину. Она разложила полотно на столе, отошла и только тогда взглянула на то, что там было изображено.

Сначала она опять ничего не увидела. Вернее, увидела все те же пятна и черточки. Но вдруг… Вдруг ее зрение словно сфокусировалось по-другому, и картина ожила. Но что на ней было изображено!!! Галина вдруг увидела и предрассветную дымку над озером, и уток в камышах, и хитрую лисицу, почему-то несущую в зубах большущий гриб. То пятно, что казалось ей Сердцем в черных пятнах, теперь было пышной розой с сочными бордовыми лепестками, а черт оказался вовсе не чертом, а богом морей Нептуном с трезубцем и короной, на носу яхты, мчащейся по волнам.

Галина стояла в полном изумлении и… в слезах.

– Господи, почему же я раньше всего этого не видела??? – в смятении прошептала она.

Она снова и снова играла с картиной, каждый раз находя в ней все новые и новые сюжеты, и все они были чудесными и очень занимательными. Такой игрушки у нее никогда не было, ни в детстве, ни позже.

– Вот это абстракция так абстракция, – ликовала она, забираясь на стул, чтобы обозреть картину с нового, неожиданного ракурса. – Ничего себе Хаос! Качественный! Сделано, как говорится, с любовью!!! Правда, котяра? Вижу, и тебе нравится, иначе чего бы ты все время на нее мостился? Вот это шедевр! Ну, дела!!!

…В субботу художник творил в сквере, как обычно. Вокруг него толпился народ – многим ведь хочется, чтобы кто-то нарисовал будущее за них.

– Разрешите, пожалуйста, подвиньтесь, дайте пройти…

– Ну куда без очереди? – недовольно зароптал народ. – Еще и корзину тащит! Нет, ну совсем обнаглели!!!

Но Галина (а это была она!) уже проложила себе дорогу к художнику.

– Привет абстракционистам! – деловито сказала она, устанавливая рядом раскладной стульчик. – Все будущее творим?

– Ага! – не отрываясь от работы, охотно подтвердил он. – Стараемся по мере возможности. Как дела? Как там Хаос?

– В полном порядке. И дела, и Хаос, – кратко ответила Галина, доставая из корзинки пяльцы и коробку с нитками, после чего громко провозгласила: – А вот кому вышить яркую судьбу? Могу расцветить по желанию заказчика. Красной нитью! Или золотой! Бисером! Бусинами! Вышиваю судьбу по жизненной канве! Заказывайте!

– Сколько стоит? – тут же подлетела дама в шляпке с ромашками. Галина ее где-то уже вроде встречала, только подзабыла где.

– Судьба – бесплатно! Это мой вклад во Вселенную, – объявила Галина. – Каждую субботу, с двенадцати до шестнадцати!

– Мне! И мне! А мне можно? – наперебой загалдела толпа.

– Можно всем! – ответила Галина и сделала первый стежок.

– Абстракция? – заглянув через плечо, спросил ее художник как Творец Творца. – Интересная трактовка Судьбы…

– Жизнь, – улыбнулась Галина, проворно работая иголкой. – А там… сам понимаешь, кто что в этой самой жизни разглядит, то и судьба…

– Все, я ухватила идею абстракции! – сообщила я, едва сказка завершилась. – Тут наблюдается выраженный терапевтический эффект. Ведь можно просто передавать свои эмоции цветом, и неважно, что там изображено, – подсознание само сложит это в картинки и конструкции. Фактически – я нарисую себе жизнь!

– Надеюсь, ты осознала момент, что картинки будут соответствовать твоим внутренним ощущениям? Ведь красота – в глазах смотрящего.

– Осознала! Больше никаких ток-шоу – ну их вообще. Только веселые и позитивные: КВН, «Большая разница», «Пока все дома» и еще «Минута славы» – она меня гордостью за наш талантливый народ наполняет. А так – я лучше в парке погуляю, на природу полюбуюсь. Или на выставку схожу – за впечатлениями.

– Природа – это хорошо, – заметила Эль. – Что может быть естественнее? Простая прогулка по парку может дать и уму, и сердцу больше, чем вся сетка вешания на этот день.

– По-моему, с телеманией мы справились. Эльфи, я оживаю!!! Я нарисую этот самый сотый день. Это будет та-а-акой сотый день, что все просто ахнут! И пусть мне кто-нибудь попробует сказать, что я не умею рисовать!!! У меня будет один ответ:

КРАСОТА – В ГЛАЗАХ СМОТРЯЩЕГО!