Текст книги "Линия жизни"

Автор книги: Ирина Семина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОТ АВТОРА, ИЛИ КАК РОДИЛАСЬ ЭТА КНИГА

А началось все, как водится, со сказки…

Сказка первая
ЛИНИЯ ЖИЗНИ

днажды Люсе по руке гадали и сказали, что линия жизни у нее прямо завидная, длинная и ровная, а в конце у нее ну очень светлое будущее! А еще сказали, что у нее имеются четкие жизненные ориентиры. Главное – этим самым ориентирам следовать, и все – пройдешь по линии жизни легко и весело, как по приморскому бульвару с радостью и удовольствием.

Люсю гадание впечатлило, она в это дело крепко поверила и стала жить, как предсказано было. Ведь если во что-то веришь – оно сбывается! Нет, не то чтобы совсем без проблем, – конечно, случались какие-то неприятные события, но Люся на них внимания особо не обращала – чего ж морочиться, когда у нее жизненные ориентиры ясные и понятные? Люся и не металась – шла по линии жизни, как по столбовой дороге, от вехи до вехи и еще дальше. Светлое будущее аж до горизонта просматривалось!

Так вот шла себе, шла и не сразу заметила, что линия жизни куда-то исчезла, а местность вокруг нее странно изменилась: кругом какие-то холмы и лощины, поля-перелески, а из-под ног множество тропинок убегает в разные стороны, путаются меж собой, пересекаются. Хотела было по жизненным ориентирам свериться – ан нет, пропали куда-то ориентиры. Смотрит в будущее – а его туманной дымкой заволокло, ничего не разглядеть…

Тут уж Люся забеспокоилась, приостановилась, по сторонам оглядываться начала. Куда податься? По какой тропинке идти? Что там, впереди? Вот ведь как хорошо было – все ясно и понятно, а тут… Где она, линия жизни? Куда каждая из этих тропок ведет? Совсем Люся растерялась…

– Эй, есть кто живой? – закричала она. – Люди, отзовитесь! Подскажите дорогу!

– Иди сюда, – позвали ее из-за ближайшего холма.

– Куда «сюда»? Я не вижу!

– На голос иди! Извини, не могу сама подойти, а то нить потеряю.

Пошла Люся на голос, обогнула холм, и что же видит? – идет по полю старуха, на плече у нее моток красной веревки, что вдаль тянется, и не видать, где ее начало. А на поле еще веревки разноцветные в беспорядке разбросаны – синие, красные, зеленые, желтые, всякие разные. Пересекаются в разных вариациях не хуже ее тропинок.

– Здравствуйте, бабушка, – поприветствовала Люся. – Бог в помощь!

– И тебе, моя хорошая, – отозвалась старуха, приостанавливаясь.

– Вы не подскажете, где тут дорога?

– А везде, – охотно отозвалась бабка. – Где идешь – там и дорога.

– Ну как «где идешь»? – не поняла Люся. – Я вот раньше шла, так линию жизни ясно было видно и жизненные ориентиры четкие имелись. А потом все как-то – р-р-раз! – и изменилось. Куда идти – непонятно, что впереди – неясно. Вот я и стала на помощь звать. Заплутать боюсь, запутаться.

– Ах ты, лапушка моя! – рассмеялась старуха. – Заплутать она боится… Запутаться! А ты не бойся! Из путаницы знаешь какие узоры получаются? Вон, не хуже моих!

– А что у вас за узоры? – поинтересовалась Люся.

– А ты нешто не видишь?

– Нет… Вижу веревки цветные, по полю разбросанные, и все. А узора – нет, не вижу.

– Это потому, что ты смотришь не с того ракурса, – объяснила старуха. – Вот если на холмик взберешься, совсем другая картина будет.

– А-а-а-а… Ну, понятно. А зачем вы их тут разбрасываете?

– Так Узоры Судьбы сплетаю, – просто объяснила старуха. – Имя у меня, видишь ли, такое – старуха Судьба. Так меня люди называют.

– Ох, очень приятно, уважаемая Судьба! А меня Люсей зовут, простите, что сразу не представилась.

– Ничего, немудрено, что забыла. Ты ж такая потерянная была! Сейчас вот вроде как нашлась немного…

– А моя судьба тут имеется?

– Конечно, девочка моя. Я ведь не чью-то конкретную судьбу плету – только общую канву. А по ней уж каждый сам себе судьбу высматривает.

– Это как – «высматривает»?

– Да как? Кто как может! Тут правил нет. Хочешь – с земли смотри, одна картина получится, та, что попроще. Хочешь – на холмик поднимись, тут уже другой узор. А если с высоты птичьего полета – вообще изумительные картины открываются. Так что соображай сама, с какой точки зрения судьбу себе выбирать.

Люся недолго думала.

– Так, где тут ближайший холм? С земли я уже посмотрела – ничего не поняла. Надо с возвышенности!

– Помоги мне эту красную нить по полю размотать, тогда я тебе компанию составлю, – предложила старуха Судьба и вручила Люсе моток веревки.

Пошли они по полю, Судьба впереди, поводырем, а Люся сзади. Да не прямо пошли, а замысловато, зигзагами.

– А зачем мы все время такие крутые повороты делаем? – спросила Люся.

– А это чтобы жить интереснее было! – захихикала старуха. – Если все прямо да прямо, какой тогда интерес? Так и заснуть на ходу можно, от монотонности-то и однообразия, и жизнь наскучит аж до оскомины. А вот когда судьба виражи делает – это мобилизует, думать заставляет и шевелиться, по сторонам смотреть да новые пути искать.

– Это точно, – согласилась Люся. – Я вот шла-шла, сзади прошлое, впереди – будущее, под ногами – дорога столбовая, уже и задумываться перестала. А как туман заклубился да ориентиры потеряла – так сразу мозги включились!

– Я и говорю, без зигзагов – никак невозможно, – кивнула Судьба. – Да и узор, он же причудливый, прихотливый должен быть, тогда прямо как персидский ковер получается. А если по прямой выкладывать – выйдет какой-нибудь половичок пестротканый, для прихожей, ни полета в нем, ни фантазии.

– Так, может, и у меня линия жизни просто зигзаг сделала? – предположила Люся.

– Может, да. А может, и нет, – не стала возражать Судьба. – Посмотришь с высоты – понятнее станет.

Так, за разговором, размотали они веревку до самого конца. А конец как раз у подножья холма и случился. Стали они наверх подниматься, идут, друг другу руку полают, лезть помогают – то Люся Судьбе, то Судьба Люсе. Наконец Судьба и говорит:

– Ну все, пришли. Вершина!

Люся посмотрела вниз, на поле, а оно такое огромное! И все цветными линиями переложено вдоль, поперек, по диагонали и вообще незнамо как. Как на контурной карте, только еще замысловатее. Правда, вроде уже и узор какой-то просматривается.

– Нравится? – спросила Судьба.

– Ну, в общем да, ярко так, пестренько, – вежливо ответила Люся.

– А что видишь-то, что?

– Цветные линии вижу, много. Такой абстрактный узор, как у современных художников.

– Вишь как, – хохотнула польщенная Судьба. – Да уж конечно, куда современнее, раз сама старуха Судьба узоры выкладывала! Ну что, как там с линией жизни, узрела?

– Не вижу ничего, – призналась Люся. – Вообще сплошная путаница и неразбериха. Хотя и красиво, и глаз радует.

– Ага! Стало быть, тебе еще выше надо подняться, – понимающе кивнула Судьба. – Видать, ты свои горизонты уже давно переросла…

– Это как, бабушка?

– Вот сама подумай. Пока ребенок маленький, он в манежике живет, и весь его мирок там умещается. А когда поползет, у него границы мира расширяются, и хочется ему знать, а что там, за бортиком. Так?

– Конечно. Нельзя же всю жизнь в манежике просидеть! – засмеялась Люся.

– Вот он по комнате ползает, все углы исследует. А когда ребенок на ножки встанет и бегать начнет, у него ракурс зрения изменится? Как думаешь?

– Ну разумеется! – почувствовала себя увереннее Люся. – Он будет исследовать уже не углы, а тумбочки и столы. А когда еще подрастет – и до верхних полок доберется!

– Ага, точно. А еще есть двор, и район, и город, и страна…

– И континент, и планета, и космос, – подхватила Люся.

– Ну вот видишь, все правильно понимаешь! – обрадовалась Судьба. – Мир из манежика и мир из космоса – это ж совсем разные картины, хотя мир-то, по сути, один и тот же!

– А где тут есть гора повыше? Может, мне на нее взобраться?

– Можно и взобраться, – пожала плечами Судьба. – Только зачем тебе? Ты так… взлетай и смотри!

– Бабушка, да вы что? – рассмеялась Люся. – Как это «взлетай»? Я ж не птица, а человеку крыльев не предусмотрено!

– Да ну??? Кто тебе такую глупость сказал? – ужасно удивилась старуха Судьба. – Нашла кому верить. Для человека все предусмотрено! Не все только в узоре Судьбы свое отыскать могут. А ну, смотри внимательно! Ищи себе крылья!

Люся старательно таращилась на узоры, раскинувшиеся внизу, но видела только цветные линии, которые складывались в разные геометрические фигуры. Треугольники, параллелограммы, синусоиды, зигзаги, и никаких кры…

– Вижу!!! – вдруг завопила она. – Вон там, там узор складывается в планер!!! Вон крылья, вон кабина, вон хвост!!!

– Стало быть, Судьба посылает тебе планер, – важно сказала старуха. – Раз ты так увидела…

И тут же, как по волшебству, рядом приземлился самый что ни на есть настоящий планер, из кабины весело махал рукой пилот в очках и шлеме, а за ним было еще два свободных места.

– Пойдем, с тобой слетаю, – решила Судьба. – Мне и самой интересно на свои узоры взглянуть с высоты птичьего полета.

Планер взмыл, и поле вмиг отодвинулось, стало маленьким, как лоскутное одеяло. И вдруг увидела Люся, что там, внизу, словно мозаика цветная, а из нее целые картины складываются. Увидела она в узорах и людей, и деревья, и птиц невиданных, и большие города, и дальние страны. И вроде даже себя увидела, танцующую при луне, на берегу какого-то дивного озера. Она и не помнила, когда в последний раз вот так танцевала.

– Вижу! Вижу узоры Судьбы! – ликующе крикнула она. – Господ и, счастье-то какое!

– Это все твое! – прокричала ей в ухо старуха Судьба. – Твоя судьба, раз ты ее такой видишь!

Тут Люся спохватилась – где ж ее линия жизни проходит? И вдруг поняла, что линия жизни у нее расширилась невероятно, и туда входит и все разноцветное поле, и еще другие поля, и прилегающие холмы, и паутинка тропинок, разбегающихся в разные стороны…

Она посмотрела в будущее и увидела, что полоса тумана скоро закончится, а там, впереди… океан! Огромный, синий, искрящийся, бескрайний!

– Это – цель, – разъяснила старуха. – Все капельки стремятся слиться с Океаном, чтобы почувствовать себя Единым Целым!

– А как к нему прийти? – спросила Люся, и вдруг сама увидела: все, абсолютно все тропинки и дороги в конечном итоге выходили к Океану.

– Правильно понимаешь, – подтвердила старуха, словно угадав ее мысли. – Выбирай самую симпатичную тропинку, чтобы шагать радостно было, – и вперед, к цели! Радость жизни – вот твой единственный ориентир. Океан тебя ждет, даже не сомневайся. Он всех ждет.

«Интересно, а корабль с алыми парусами там будет?» – подумала Люся.

И не успела мысль до конца довести, а на синей глади океана уже появился, откуда ни возьмись, белоснежный корабль, и паруса были самые что ни на есть алые – как придумалось!

– Откуда он нарисовался? – ахнула Люся.

– Ты и нарисовала, – засмеялась Судьба. – Тому, кто понимается выше страхов и сомнений, вся картина открывается, целиком! Вот тогда человек сам может рисовать узоры своей судьбы! Все, что захочет!!!

И Люся тоже засмеялась, раскинув руки, как крылья. Теперь линия жизни была ей совершенно ясна.

Эту сказку следовало бы поместить в конец книги, потому что она как раз и подводит итоги моего путешествия по Дорогам Осени. Но как раз благодаря этому путешествию я теперь сознательно ухожу от стереотипных решений и частенько позволяю себе делать что-то задом наперед и шиворот-навыворот. Так веселее!

Осень пришла нежданно-негаданно. Никогда не думала, что это случится со мной, но вот случилось – я потеряла жизненные ориентиры. Произошло это как-то совершенно внезапно, я бы сказала, даже коварно: вот только что шла-шла, и казалось, что путь ясен и прям, и вдруг – сплошной туман, и куда в нем двигаться – совершенно непонятно. В общем, все как в вышеприведенной сказке. Только героиней была никакая и не Люся, героиней была я. И оказалось, что, блуждая в тумане, я случайно забрела в Осень. Мне пришлось применить все свои знания и умения, чтобы выбраться оттуда и снова вернуть весну. Как? Об этом я и написала в книге.

Если вы почувствуете, что сбились с Линии Жизни, что ваша жизнь вдруг стала стремительно терять краски, что на душе – поздняя осень, хмарь и слякоть, не пугайтесь и не паникуйте. Просто перечитайте эту книжку – и вперед, в светлое будущее! Ведь если мы сбились с Линии Жизни, значит, можем и вернуться на нее – или поискать другие пути, еще более интересные. Нужно только верить в себя и в свою сказку!

Глава 1
КОГДА ПРИХОДИТ ОСЕНЬ

Вообще-то, я все времена года принимаю вполне благосклонно. И осень – тоже. Она мне никогда не казалась «унылой порой» – наоборот, красиво, потому что листопад и утренняя изморозь на траве, грибы и осенние астры, перелетные птицы и летающие паутинки – романтика, самый сказкосбор! И потому я была очень удивлена, когда с наступлением сентября вдруг стала испытывать странные периоды уныния, апатии и впадения в элегическое созерцание. Со мной такое было впервые, и поначалу я просто с любопытством наблюдала за новыми ощущениями. Но периоды активности становились все короче, а странного анабиоза – все длиннее, словно организм старательно готовился к зимней спячке.

Вот и в тот вечер… Я как раз пыталась поработать над новой книгой по мотивам своих петербургских впечатлений, для которой уже и название подходящее придумала – «Мансарда доктора Б.», но процесс сильно тормозился. Я постоянно отвлекалась, теряла мысль, ерзала, вздыхала и вообще тосковала. Вот только что было вдохновение, и слова сами собой складывались во фразы, и сюжет стремительно развивался, и вдруг – стоп машина! Как будто кто-то на кнопочку нажал. Или, например, рубильник на распределительном щите вырубил. В последнее время такие вот «спонтанные торможения» случались все чаше, работа шла через пень-колоду, и это меня очень раздражало.

– Ну и как это называется? – обреченно спросила я потолок. – Где мой творческий полет, кто-нибудь мне скажет???

– Я скажу, – тут же отозвалась Эльфика, являясь перед моим внутренним взором.

Если вы читали книгу «Счастье сейчас и всегда», то знаете, кто такая Эльфика, а если не читали и не знаете, то я вам расскажу: это выдуманный мною же персонаж, который я вообразила настолько ярко, что стала считать ее одной из моих субличностей. Эльфика – очень симпатичное рыжее существо, которое я назначила своим Творческим Началом. В самом деле, как только где-то на горизонте обозначается она, я сразу чувствую прилив вдохновения. А когда ее долго нет – я скучаю. Но она надолго и не пропадает, ведь я все время что-нибудь строчу, а без Эльфики этот процесс просто невозможен.

– Откинься, расслабься и дай глазкам отдых, – посоветовала Эльфика. – Надо серьезно поговорить.

– О чем? – спросила я, с некоторым облегчением отрываясь от компьютера.

– О том, что мы будем делать в ближайшее время, – невозмутимо ответила она, устраиваясь поудобнее. Обычно я ее вижу сидящей на ветке огромного дерева, и сегодня она себе не изменила. Впрочем…

– Эльфи, а что с деревом? – присмотрелась я. – Оно же вечнозеленым было, а тут вроде бы листья пожелтели. Или мне кажется?

– Не кажется, – утешило меня мое Творческое Начало. – У нас осень, дорогая. Увядание природы, замедление ритмов… в общем, застой. Отражение твоей вялотекущей жизни.

– Чего-о-о? – вытаращилась на нее я. – Какой такой застой? Почему вялотекущая? Да мы только что вернулись из гастрольного турне! И очередную рукопись в издательство сдали! Посмотри, сколько новых сказок написано! И на работе вроде все в порядке, и планов громадье. Все как всегда!

– Вот именно, – охотно подтвердила она. – Все как всегда. Все у тебя внутри начинает увядать, потому и дерево желтое. Рутина заела. А хочется чего-то новенького.

– Например? – озадачилась я.

– Ты меня спрашиваешь? – удивилась Эльфика. – По-моему, в первую очередь этого хочется именно тебе. Я ведь всего лишь твое отражение, да?

– Ну да, – растерянно сказала я. – А мне что-нибудь… э-э-э… хочется?

– Так. Приплыли, – иронично прокомментировала Элька. – Знаешь, дорогая, по-моему, ты уже почти превратилась в какой-то придаток к твоему компьютеру. Не знаю, как такое техническое приспособление правильно называется на вашем языке… То ли виджет, то ли гаджет, то ли еще какая-нибудь пластмассовая штучка. В общем, ты уже не осознаешь своих потребностей и желаний. Нет, определенно, вовремя я скомандовала тебе «Стоп!». Совсем ты увяла. А еще сказочница!

– Эльфи, да перестань ты на меня нападать! – возмутилась я. – Я же не спорю! Я просто не понимаю, чего ты от меня хочешь.

– Хочу, чтобы ты встряхнулась и огляделась по сторонам, – заявила Эль. – И подумала, наконец-то, почему у нас на душе осень? Никогда на тебя сезонные изменения не влияли, а тут вдруг началось. С чего бы это, как думаешь?

– Ну, может быть, я просто вошла в этот возраст? – неохотно предположила я. – Лет мне все-таки уже м-м-м… сильно за восемнадцать, скажем так.

– Не смеши! – фыркнула Элька. – Уж не ты ли все время внушаешь читателям, что возраст – не снаружи, а внутри? Ты вот сейчас на сколько себя ощущаешь?

– Я? Н-не знаю… – честно говоря, я и правда как-то не могла сообразить, что ответить. – Я как-то себя вообще не ощущаю. Давно уже. Некогда мне этим морочиться, я книжки пишу.

– Вот. И я о том же, – удовлетворенно кивнула Эльфика. – Пишешь и пишешь, и совершенно не морочишься ничем другим. Скажи-ка мне, дорогая, тебя устраивает жизнь разумной пишущей машинки? Так и будешь стучать по клавишам, пока не сломаешься?

– Ну уж нет! – сердито сказала я. – Что ты преувеличиваешь, в самом деле? Никакая я тебе не пишущая машинка! И ломаться в ближайшие пятьдесят лет я не намерена. Я намерена процветать и получать от этого удовольствие!

– Отлично. Тогда с внутренней осенью надо срочно что-то делать! Вернем в наш личный мир привычную весну? – предложила Эльфика.

– Давай! – с энтузиазмом отозвалась я. – А как?

– Самым сказочным образом, – пообещала Эльфика. – Мы будем искать нехоженые тропы, совершать нелогичные поступки, взращивать безумные мечты и сочинять про это сказки! Вот и все. По-моему, конгениально!

– Но я не понимаю, чем твой конгениальный план отличается от моей обычной жизнедеятельности, – с некоторым сомнением заметила я. – По-моему, я примерно так и живу – совершаю нелогичные поступки, взращиваю безумные мечты и сочиняю про это сказки. Вот книги издавать – ну разве это была не безумная мечта?

– Ну да. Только теперь эта мечта уже перешла в разряд реальности. Как и многие другие. Знаешь, в чем дело?

– В чем? – я была совершенно расстроена.

– Все те мечты, которые у тебя были, уже воплотились в жизнь. А новые тебе было просто некогда придумать. Вот и произошло… зависание в безвременье.

– Зависание в безвременье… – в некотором смятении повторила я.

Эльфика, как обычно, была права. Эта рыжая девчонка с крылышками очень зоркая и внимательная (не в пример мне!), и она видит вещи не такими, какими они кажутся, а такими, какие они есть на самом деле. Не знаю, как у нее это получается, но мне это ее умение очень помогает. Сама-то я рассеянная, невнимательная и вечно витаю в облаках. А вот Эльфика, при всей ее крылатости и волшебности, большая реалистка.

– Ну вот, опять ушла в умствования, – прервала поток моих мыслей она. – Тебе совершенно противопоказано думать! Уж очень ты любишь превращаться в Чистый Разум и растекаться мыслию по древу.

– И что, это плохо? – осторожно поинтересовалась я. – Кстати, не мыслию, а мысью, если верить первоисточнику…

– Да какая разница, чем там растекаться? Ведь кроме разума, есть еще и душа, и тело, и о них тоже нельзя забывать. Ты и сама знаешь – хорошо, когда консенсус и золотая серединка, – проинформировала меня Эльфи. – А то получится, как в сказке про Чудо-Юдо…

– А как было в той сказке? – тут же подобралась я. – Эльфи, расскажи!

– Разумеется, расскажу! Иначе зачем бы я о ней упомянула? – приподняла аккуратные бровки Эльфика. – Итак, сказка про Добра Молодца и Чудо-Юдо. Исполняется впервые. Очень в тему, кстати! Слушай и вникай, мое сказочное недоразумение!

Сказка вторая
РЕШАЮЩАЯ БИТВА

удо-Юдо, выходи, биться будем!!!

У Обители Зла, по виду – небольшой пещеры, стоял Илья Муромец, красавчик, кровь с молоком, румянец во всю щеку, косая сажень в плечах. Стоял, мечом булатным поигрывал, ножкой в нетерпении притопывал.

– Ну тут я… – раздалось из пещеры, лениво так, и там кто-то зашевелился, заворочался.

– Вылезай, кому говорю! – прикрикнул Илья Муромец. – Что ж такое неповоротливое, а, Чудо?

– Какое есть, – меланхолично отозвалось Чудо-Юдо. – Уродилось я такое, так что ж теперь?

– Биться будем, не на жизнь, а на смерть! – жизнерадостно огласил программу дня Муромец.

– Опять биться… – недовольно заметило Чудо. – Что ж ты такой… беспокойный? Чего тебе на месте не сидится и мирно не живется?

– Это потому, что в мире еще много Зла! – объяснил Илья. – Пока все не искореню, не успокоюсь! На то я и Богатырь, предназначение у меня такое.

– Слушай, ну чего тебе надо? – заныло Чудо, выгребаясь из пещеры на свет божий.

Илья привычно содрогнулся. Чудо-Юдо всегда вызывало у него самые неприятные чувства. Было оно какое-то неопределенно-аморфное, бесформенное, студенистое и вроде как даже слизистое. Такая куча трясущаяся, ползучая, и цвет противный – где черный, где серый, а где вовсе белесый какой-то. Только глаза у Чуда были красивые: большие, трогательные, с длинными ресницами. Но вот было бы их поменьше хоть раза в три – а то выглядывают то тут, то там, помаргивают тревожно, а у Ильи от этих глаз меч сам собой опускается и весь боевой азарт проходит, как и не было.

– Давай-давай, собирай себя в кучу, – поторопил Илья. – Солнце уже высоко, а ты только из логова своего выгребаешься. Непорядочек! Давно бы уже закончили Решающую Битву и по домам пошли.

– Вот сижу я в норе, ничего не делаю, никого не трогаю, претензий не предъявляю, какого от меня рожна всем богатырям надо?

– Про всех не знаю, а мне лично надо с тобой разделаться, – строго сказал Богатырь.

– А зачем?

– А чтобы впредь неповадно было!

– Да что я тебе сделало-то, что?

– А то-то и оно, что ничего не сделало! Запряталось там, затаилось. Сидишь, молчишь, гадости всякие небось думаешь. И пользы от тебя миру – ноль! Созидать надо, трудиться! За правое дело горой стоять! А ты как медуза какая, тварь дрожащая, ненавижу я тебя.

– Ну вот, вроде добрый, а ненавидишь… Зачем ты так? Тебе ж любить положено или нет?

– Я и люблю! Я люблю жизнь, движение, порядок! Людей люблю! И еще справедливость. Мне надо, чтобы все по справедливости было! И по правилам. Все, что не по правилам, – изничтожить, растереть и забыть, вот!

– Ага, мечом-то махать – оно конечно, легко! Р-р-раз! – и уничтожил! Нет человека – нет проблемы!

– Ну ты это мне брось! – сурово насупился Илья Муромец. – Я мечом только по делу машу! Меня люди любят! Я всем на помощь прихожу от меня Миру одна сплошная польза. А ты? Только зазря небо коптишь.

– Ничего и не зазря… Ксенофобия у тебя, Илюшенька. Тебе бы все, что в твои представления не укладывается, смести с лица земли. А вдруг оно полезное?

– Да кончай ты свою болтологию! – осердился богатырь. – Чем оно, скажи на милость, полезное??? Вот ты лично чем полезно? Ты ж по жизни приспособленец, непротивленец и соглашатель! От тебя ни «да», ни «нет» не дождешься! С тобой разговаривать-то страшно – ты любую мысль заболтаешь и окончательно все запутаешь!

– Так не разговаривай, Илюшенька, я ж никому не навязываюсь, ко мне сами люди идут!

– А это потому, что Зло привлекательно!

– Ну так я ж не убиваю никого, ты что?

– Еще как убиваешь! От тебя все беды людские. Чего ж хорошего, когда люди перестают действовать, двигаться, залегают на печи и начинают в носу глубокомысленно ковырять, о судьбах Мира думы думать. А Мир в это время хоть тресни – им до него и дела нет! Им бы только поговорить об этом…

– Дык не всем же Героями быть, кому-то и полежать полезнее. Вон ты ж сам на печи тридцать лет и три года пролежал, и ничего…

– Очень даже «чего»! Да если бы я до того времени на ноги встал, разве я бы допустил, чтобы сильные слабых обижали, враги границы нарушали, злодеи жертв убивали?

– Так слабые в борьбе свою силу получают, враги границы защищать заставляют, а про убийства… Тут вопрос многогранный! Ты ж тоже меня убить пришел, разве нет?

– Точно! И мозги себе запудрить не дам! Даже и не старайся. Я тебя не слышу.

– Вот оно и плохо, что не слышишь. Ты ж только себя и слушаешь, Илья-богатырь. Есть два мнения – твое и неправильное. А люди ко мне идут, потому что разобраться хотят, понять…

– Что они там у тебя почерпнуть могут, Чудо-Юдо ты поганое? Только как пузо чесать да раздумья размышлять!

– Ну и пусть себе размышляют, разве это плохо? Зато вреда тоже никакого не причинят.

– Плохо! Вот от таких, как ты, все Зло! Очень уж привлекательно это – бездействие да самоуглубление. Эвон какую норищу соорудил – небось до центра Земли докопался! И сам окопался в ней, лопатой не выковырнешь! Тушу-то вон нарастил – глядеть тошно! Образ у тебя какой-то… Безобразный, вот! Тебе самому-то не противно???

– Нет, мне – нет. Я ж чистый разум, мне образ ни к чему! Живу в недрах, вылезаю только когда богатыри тревожат. А там, в норе, бесформенным быть удобнее – растечешься, все пустоты собой заполнишь, и так органично в пейзаж впишешься, что полная гармония!

– Так некрасиво же!!! – взвыл богатырь, судорожно хватаясь за меч. – Красота спасет Мир, это общеизвестно, понятно тебе, чудовище???

– Илюш, кроме красоты есть целесообразность, если ты слово такое слышал… Ко мне ж не жениться сюда приходят, а за мудростью. Посидеть, поговорить, подумать, в себе разобраться. А ну как я на Василису Прекрасную было бы похоже, о чем бы ты сейчас думал?

– О любви, вестимо, – невольно усмехнулся Муромец.

– Так Василису-раскрасавицу любой дурак полюбит, а ты вот меня полюбить попробуй! Да не в смысле жениться, а как явление природы и носителя разума. Со всей моей бесформенностью и на тебя непохожестью.

– Нужно мне больно – тебя любить! – возмущенно фыркнул Илья. – С чего бы я вдруг тебя любить начал, ежели я тебя Злом считаю?

– А ты попробуй во мне найти ну хоть что-нибудь хорошее, – попросило Чудо-Юдо. – Глядишь, и просветление тебе выйдет.

– Нет в тебе ничего хорошего, – непримиримо сдвинул брови Илья. – И все, кончай бодягу! Начинается Решающая Битва! «Это е-е-есть наш после-е-едний и реши-и-ительный бо-о-ой!» – затянул Илья Муромец, замахиваясь двуручным мечом.

Первый улар разрубил чудовище надвое, оно хлюпнуло и тут же сомкнулось за лезвием. Второй удар пришелся наискось – только брызги во все стороны полетели. Потом удары посыпались градом, Илья только меч заносить-опускать успевал.

Вскоре Чудо-Юдо было изрублено в капусту. Хотя – нет, какая капуста? Лужей растеклось у могучих богатырских сапог. Даже не пузырилось.

– То-то! – горделиво сказал Илья, утомленно утирая лоб. – Вот так мы, богатыри, поступаем со всем Злом на Земле.

Он еще немного полюбовался на дело рук своих, вытер меч о траву, вложил в ножны и отправился прочь от пещеры – на отдых.

– Умаялся, бедный, – посочувствовало Чудо-Юдо, открывая один за другим все свои глаза. – Это сколько же у нас Решающих Битв было с начала лета? Пожалуй, третья уже… Да, нелегка жизнь богатыря, нелегка. Сначала Зло найти, потом на бой вызвать да искоренить, а оно все появляется да появляется.

Чудо-Юдо потихоньку стало собираться в кучку, принимать какую-никакую форму, а потом неторопливо втягиваться в нору.

– «Красота спасет мир», – вспомнило оно напоследок. – Это да, это конечно! Только красота – в глазах смотрящего! Как бы нашим богатырям такую простую штуку понять?

С этими словами Чудо-Юдо окончательно скрылось в своей Обители Зла, и вокруг вновь воцарились тишина и умиротворение.

…Илья Муромец напарился в баньке, истопленной матушкой, взял кружку с квасом и вышел, весь благостный, на лавке посидеть, обсохнуть. По дверному окоему вверх ползла гусеница – жирная, мохнатая, зеленая. Поравнявшись с богатырскими глазами, подняла голову, рожками повела, словно поздоровалась, и степенно двинулась дальше. Илья хотел ее прихлопнуть, но как-то засомневался и не стал.

– А глаза у этой туши безобразной все ж таки красивые, не хуже, чем у Василисы, – задумчиво промолвил Илья. – Тьфу! О чем это я? Какие, на фиг, глаза??? Опять мозги мне запудрило Чудо-Юдо поганое! Не-е-ет, надо хорошенько подготовиться – и устроить ему Решающую Битву! Чтобы впредь неповадно было богатырям головы морочить!!! Уж это мне Мировое Зло!

В тот же час «мировое зло» в лице Чуда-Юда, уютно растекшись по норе, размышляло о том, что, если есть Герой – Злодей просто обязан появиться. А то с кем Добро будет биться за правое дело, как ему еще закаляться? Интересно, а можно ли обойтись без Зла, при этом сохранив Миру Героев? Мысль была интересная, ее следовало тщательно рассмотреть со всех ракурсов. До следующей Решающей Битвы еще оставалось много времени, и Чудо-Юдо, расположившись поудобнее, с удовольствием стало размышлять о судьбах Мироздания.

– Ну и что к чему ты мне рассказала? – хмуро спросила я. – Сказка, конечно, хорошая, ничего не скажу. Но при чем тут я?

– Ну ты же сказочница. Подумай, – флегматично заметила Эльфи. – Примерь на себя героев, идентифицируй с собой…

– Да знаю я, как это делается! – с досадой сказала я. – Только вот… Они мне оба не очень-то нравятся. Если честно.

– Да-а-а? А почему?

– Добрый Молодец, вроде на первый взгляд и ничего. Энергичный он такой, жизнелюбивый, волевой… Хотя, конечно, не без недостатков.

– А какие у него недостатки? – подбодрила меня Эльфика.

– Имеется некоторое самолюбование. Ксенофобия – это да, согласна. Не приемлет он того, что в его представления о прекрасном не укладывается. Ну, определенная стереотипность мышления наблюдается. Хочет, чтобы победило добро, но что есть добро – как-то не определился. Ну, и иллюзии, конечно. Говорит, что за добро горой, а сам чуть что – за меч хватается. В общем, нормальный представитель человечества. Среднестатистический.

– И что, среднестатистическая моя, на тебя это похоже?

– Ну да, – созналась я. – Есть такое дело. Грешна. Но работаю в этом направлении! Воспитываю в себе толерантность.

– Неужели? – скептически протянула Эльфика. – Ну, сейчас проверим. А как тебе второй герой? Который Чудо-Юдо?

– В принципе, и у него свои плюсы есть, – подумав, сказала я. – Ум, мудрость, незлобливость… Но какой-то он слишком уж аморфный. Бесхребетный – это ладно, строение такое. Но… какой-то он никакой. Лично мне такое «полужидкое» существование не по душе. Честно.

– А между тем ты именно такое и ведешь, – уличила меня Эльфика. – Скажи, что нет?

– Ну уж нет! – уязвленно вскинулась я. – Ничего подобного! Я бодрая, энергичная, в обеденный перерыв гимнастику ежедневно делаю, и вообще…