Текст книги "Секретарша для босса (СИ)"
Автор книги: Ирина Кириленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
ГЛАВА 12.
Следующие несколько дней пролетели хороводом, как один миг. Навалилась сразу куча работы: босс почти всё время отсутствовал, пропадая на объектах, поэтому Марии Валентиновне приходилось в одиночку держать круговую оборону.
Масса звонков, толпы визитёров. И всем надо помочь, ответить на вопросы или назначить встречи с Рокотовым на следующую неделю.
Маша выбивалась из сил. Радовало одно: она уже почти окончательно освоилась, не «зависала» в раздумьях, кто есть кто и с кем, вместо шефа, его лучше связать, не впадала в ступор от каждого матерного слова, если звонили со стройки да и вообще, она постепенно становилась здесь «своим парнем».
Уже никто не требовал Светлану, не хмыкал, мол, понаберут на работу бездарей и откровенно на неё не «наезжал» за некомпетентность.
Кстати, в отсутствие Дмитрия Олеговича она улучила момент и позвонила бывшей секретарше босса. Светлана оказалась очень приветливой и отзывчивой девушкой. Да и скучновато ей, видимо, было днями лежать и плевать в потолок в больнице.
Девушки познакомились и очень мило поговорили. К сожалению, ничего нового или особо важного от Светланы о своём боссе Маша не узнала. Девушка проработала с Дмитрием Олеговичем без малого пять лет, отзывалась о нём тепло, но несколько сдержанно.
Мария, было, подумала, что Света просто из этических или каких-то таких соображений не расположена особенно откровенничать с первой встречной. Поэтому спросила в лоб, мол, что любит, что не любит босс, чего или кого ей, как секретарю, лучше опасаться или остерегаться…
Она получила лишь несколько конкретных ответов, которые и без того уже знала, а остальное были лишь догадки и предположения.
Оказалось, что её босс – достаточно скрытный человек и чётко разделяет работу и личную жизнь. Поэтому, Светлана оказалась просто не в курсе многих аспектов жизни Рокотова. За пять лет совместной работы и довольно плотного общения, Дмитрий Олегович так и не приоткрыл перед секретаршей дверцу в свой «личный мир».
В общем, кроме того, что у неё, кажется, появилась новая приятельница, ничего познавательного и интересного для себя из этого разговора Мария Валентиновна не вынесла. Одни только сплетни, которых и без того, Маше, в силу должности, более чем хватало.
Каждый входящий в приёмную, а иногда даже и просто звонившие, считали своим долгом сообщить свои наблюдения-догадки-сомнения и, конечно, «вот, честное слово! Даше сказала Зина из планового, а той – Мариванна с проходной»…
С такими делами, к концу недели Мария стала аккумулятором всех сплетен и слухов, которые только существовали в фирме и даже, иногда, вне её. Сама по себе Мария Валентиновна была абсолютно равнодушна к деталям чужих биографий, но иногда, чтобы составить законченный образ о человеке в кратчайшие сроки, можно проанализировать и слухи…
***
Пару раз в эти дни в приёмной появлялась надменно-злобная Агнесса Романовна. В первый раз её появление вышло прям каким-то гротескным. Главная бухгалтерша полагала, что новая секретарша – мягко говоря, невзрачная и скудоумная дурнушка, которую, если и взяли на должность, то только временно и из жалости.
Поэтому войдя в приёмную и увидев сидящую там всю такую цветущую и деловую Марию Валентиновну, Агнесса Романовна сначала замерла на пороге, а потом разразилась очень некрасивым визгом, из которого можно было лишь разобрать разрозненные урывки мысли, мол, пока босса нет, дура-секретарша устроила из приёмной проходной двор, наприглашала сомнительных подружек и рассаживает тут «посторонних девок» где ни попадя.
Марию Валентиновну такая гневная отповедь опытной истерички не смутила, она демонстративно оглядела приёмную, как бы ища «девок», перевела свой спокойный взгляд на Агнессу Романовну и посоветовала той, в таком случае, в приёмной и не присаживаться – дескать чтоб не было ни у кого претензий, что она, Мария Валентиновна, здесь какую-то постороннюю девку рассадила.
Главбухша, было, попыталась продолжить скандал, но Маша подняла трубку как раз зазвонившего телефона, и, прикрыв нижнюю часть рукой, кратко спросила: «У Вас – всё?». А потом просто переключилась на разговор со звонившим.
Такого Агнесса Романовна, конечно, не ожидала, а потому, пригрозив, что нажалуется на хамку боссу, убралась восвояси…
Во второй раз скандалистка пришла уже более подготовленной и, видимо, имея определённый план действий. Она сходу потребовала у Марии связаться с боссом и передать ему то-то и то-то от её имени.
Причём, она так долго говорила об этих самых «то-то», всё время вплетая претензии в адрес её, Маши, и перескакивая с одного на другое, что к концу этого сумбурного изложения потока сознания Мария Валентиновна так и не смогла уловить основной посыл, который необходимо донести боссу.
Ну, кроме того, конечно, что Дмитрий Олегович взял в секретарши хамку, тупицу и, вообще, непонятно, кого.
В конце концов, девушка просто предложила Агнессе Романовне сдвинуть чуток корону, поднять трубку, причём, В СВОЁМ кабинете, и связаться с Дмитрием Олеговичем напрямую, поскольку, во-первых, она, Маша, секретарь Рокотова, а не её, а во-вторых, сумбурные речи такой, казалось бы, взрослой дамы, на поверку не несут никакой смысловой нагрузки.
В общем, Мария Валентиновна за эти дни умудрилась нажить себе влиятельного и очень скандального врага, и война между ними уже прям официально была объявлена…
ГЛАВА 13.
В пятницу, наконец, появился босс. Сердечко Маши радостно забилось, когда ровно в восемь открылась дверь и он ворвался в приёмную, как свежий ветер.
«Как хорошо, что он пришёл, – пыталась объяснить самой себе эту радость Мария Валентиновна, – теперь работать будет поспокойнее и меня перестанут рвать на части».
Она засуетилась на «кухоньке» и уже через пять минут возникла на пороге кабинета Дмитрия Олеговича с традиционным подносом.
– Ну, рассказывай, что ты тут без меня наворотила? – начал босс, когда «сервировка» стола закончилась и Мария застыла рядом, ожидая дальнейших указаний.
– Всё у Вас на столе, – кивнула девушка на ровную стопочку бумаг.
Они с Дмитрием Олеговичем периодически созванивались в эти дни, она уже докладывала ему, кто и что, а он давал устные распоряжения в особо неотложных вопросах. Но Мария, на всякий случай, выписала для него всё ещё раз, сделав пометки, как и что разрешилось и составила черновик его расписания на следующую неделю.
Босс, почему-то не признавал электронную версию расписания и предпочитал вносить свои коррективы от руки.
– А я сейчас не об этом, – строго сказал тот, игнорируя указанные записи и хмуро глядя ей в глаза, – Чего ты наговорила Агнессе Романовне?
– Да я, в общем-то, всё больше выслушивала её собственные монологи, – растерялась девушка.
– Н-да? У меня другая… версия событий. Как ты смеешь быть столь неуважительной к одному из руководителей фирмы?!
– Что, простите? – Маша догадывалась, что эта Горгона донесёт до начальства свои жалобы на неё, но не была готова к тому, что это самое начальство, зная Агнессу Романовну и её манеру поведения с простыми смертными, безоговорочно поверит каждому её слову.
– И не вздумай сейчас юлить и отпираться! – переходя на повышенный тон, продолжил Дмитрий, – хорошо зная не понаслышке твою непочтительную манеру выдавать всё, что вздумается в лицо руководству, я даже не сомневаюсь, что всё сказанное Агнессой Романовной – правда! Возможно даже она несколько преуменьшила твои «заслуги», чтоб не расстраивать меня ещё больше…
– А «хорошо зная не понаслышке» манеру Вашей Агнессы унижать и хамить людям, Вам ничего такого… соответствующего в голову не пришло?
– Ты – базарная хамка! Это я испытал на себе! А Агнесса РОМАНОВНА, – подчеркнул он наличие у главбуха отчества, – сдержанный и тактичный человек! Мне даже страшно представить, о чём она, из-за своей природной сдержанности, умолчала!
– Вы шутите?! Природной сдержанности?! Ваша Агнесса… Романовна так же сдержанна, как канализационный насос, закачивающий экскременты под давлением в коллектор!..
– Смотрю, кто-то в строительных терминах поднаторел?! – уже не на шутку разозлился босс, – Если ты… позволишь себе ещё раз… хоть одним словом, жестом, мимикой, чёрт возьми!.. выпятить свой гонор и хамскую натуру…
– Мою «хамскую натуру»??? – Маша не могла поверить.
– ИЛИ ПЕРЕБИТЬ НАЧАЛЬНИКА, – он с силой хлопнул ладонью по столу, – можешь собирать свои манатки и уматывать к чёрту из моей фирмы, ТЫ ПОНЯЛА МЕНЯ?!
Мария Валентиновна лишь кивнула, все силы прилагая к тому, чтоб удержать рвущиеся наружу горячие слёзы обиды.
– СВОБОДНА! – рявкнул босс и отвернулся к монитору компьютера, больше не удостоив бедняжку даже взглядом.
***
Мария Валентиновна, вернувшись к себе, забилась в кресло и вперилась невидящим стеклянным взглядом в только что закрывшуюся за ней дверь.
«В это невозможно поверить! – никак не могла она прийти в себя от только что произошедшей некрасивой сцены, – Горгона – тактичная и сдержанная, а я – базарная хамка??? Так вот, о чём предупреждали Люсьена Антоновна и Света! Вот, значит, насколько легко вылетали с работы все те бедные девушки, которым выпала честь не понравиться главбуху!».
Девушка не могла понять, как Дмитрий Олегович может быть настолько слепым и несправедливым. Он что, не видит, что из себя представляет его Агнесса? Или ему просто всё равно?
А это его «не понаслышке»? То есть, он на себе испытал «хамство» и «развязность» своей секретарши?! Когда это она ему хамила? Ну, были пара моментов, да. Но, во-первых, это было не хамство, во-вторых, она лишь защищалась, а в-третьих, Маше, почему-то казалось, что боссу даже нравится с ней препираться. Иначе, он давно бы поставил её на место, а не провоцировал всё новые и новые поводы для их безобидных споров.
Очень хотелось сейчас взять лист бумаги и просто накатать заявление об уходе, тем самым, «вылетев к чёрту» по собственной инициативе. А Вы, уважаемый Дмитрий Олегович, ищите себе нового секретаря! Из числа немых и глупых рыб с длинными ногами!
Но девушка вспомнила, как она мыкалась без работы, и решила с уходом повременить. Она, вообще, была разумным и рассудительным человеком и, если и порола горячку, то только в самых критических случаях, когда не имела ни секунды на то, чтоб остыть и принять более взвешенное решение.
И в сложившихся обстоятельствах она пришла к выводу, что самым разумным будет, во-первых, беспрекословно и до мельчайших деталей выполнить указание босса «ни словом, ни взглядом, ни мимикой», а во-вторых, с проклятой Агнессой надо что-то решать.
Да, первый бой она проиграла. Но война, отнюдь, ещё не окончена. Надо «спалить Москву» к чертям собачьим, а потом поглядим, дорогая Агнесса Романовна, как Вам заживётся на пепелище.
Мария Валентиновна ощутимо успокоилась и взяла себя в руки. По большому счёту, она была человеком добрым и быстро отходчивым, но в некоторых случаях, садиться к себе на плечи и свешивать ноги, не позволяла. А уж гадюке Агнесске не собиралась этого позволять тем паче.
Да и Дмитрий Олегович заслуживал некоторого жизненного урока. И за свою слепоту и предвзятость, и за обиды всех тех девчонок, которых он без разбора поувольнял по наветам этой Горгоны…
Хотите иметь рядом с собой безэмоционального и немого робота, уважаемый Дмитрий Олегович? Хотите, чтоб Ваша главбухша захлебнулась сиропом и патокой, льющимися из Вашей секретарши? Сей момент! Не извольте беспокоиться! Исполним всё в лучшем виде!
Если Вам нравиться быть лохом и слепым дураком, у которого за спиной правит бал посторонняя склочная баба, наводя СВОИ порядки в ВАШЕЙ фирме – пожалуйста!.. Кто она, Маша, такая, чтобы ему мешать?!
ГЛАВА 14.
Всё утро Мария Валентиновна решала текущие вопросы, разбиралась с почтой, сортировала по степени важности поступающие к ней документы и переводила звонки на босса, если не могла помочь с проблемами без его участия.
Несколько раз Дмитрий Олегович сам дёргал секретаршу по селектору. Маша отвечала ему ровным деловым тоном без тени игривости, шуток или обиды. Хорошо вышколенный профессионал, которого с боссом связывает только работа.
Придя с обеда и принеся уже привычный пакет с контейнерами и баночками, Мария Валентиновна заполнила большой поднос и постучалась к боссу.
Тот сидел в своём кресле хмурый, насторожённый, готовый рвать и метать, если его секретарша лишь попытается что-то вякнуть или намекнуть на события утра.
Маша спокойно сервировала его стол и, пожелав начальнику не подавиться, то есть, если буквально, то, конечно, обычного: «Приятного аппетита!», собралась уходить.
– Сядь! – рявкнул Дмитрий Олегович.
Маша послушно присела на стул для посетителей.
– Себе тоже накладывай!
– Хорошо, только принесу тарелку.
Мария Валентиновна сходила за приборами, наложила себе немного салата и принялась есть.
– Это что? Бунт?! – казалось, мужчина ждал только повода, чтоб выплеснуть раздражение.
– Вовсе нет, – ровным без эмоций голосом заверила его Маша, подняв лицо от тарелки, – Я села на диету и теперь плотно ем лишь по утрам.
– Тогда я тоже отказываюсь есть! – он торжествующе посмотрел на девушку.
Мария Валентиновна спокойно поднялась, аккуратно вернула на обеденный большой поднос всё то, что минуту назад так радушно перед 6им расставляла, и так же молча и равнодушно вышла из кабинета.
Дмитрий Олегович удивлённо смотрел на закрывшуюся за девушкой дверь.
Минут через десять босс выскочил в приёмную и раздражённо потребовал:
– Возвращай всё назад! Я передумал!
– Извините, Дмитрий Олегович, – девушка изобразила в голосе лишь лёгкий налёт недоумения, – всё уже в мусорнике и вымыто. Мне ещё раз сходить?
Тут зазвонил телефон. Мария Валентиновна подняла трубку и проговорила привычное: «Строймонтаж, я Вас слушаю», при этом вопросительно глядя на босса – мол, так что Вы решили? Мне бежать за повторным обедом для Вас?
Дмитрий Олегович растерянно хмыкнул, только махнул рукой и вернулся к себе…
***
Ближе к концу рабочего дня явилась Агнесса. Она притормозила у Машиного стола и торжествующе воззрилась на девушку.
– Агнесса Романовна, приношу Вам свои искренние извинения за хамство и несдержанность, которые допустила при общении с Вами, – ровным голосом, глядя прямо в глаза визави спокойно выдала Маша заранее заготовленную фразу.
– Не верю ни единому слову! – зашипела главбухша, – И если ты, хамка, попытаешься ещё хотя бы раз…
Мария Валентиновна просто молча сидела и внимательно выслушивала поток мерзости, который изливал на неё «природно-сдержанный» канализационный насос. Когда, наконец, словарный запас Агнессы иссяк, или той просто наскучило фонтанировать перед неодухотворённым предметом, Мария Валентиновна, подождав ещё пару секунд – не продолжит ли уважаемая Агнесса Романовна и дальше испражняться, нажала кнопку селектора и ровным голосом доложила:
– Дмитрий Олегович, к Вам – Агнесса Романовна.
– Проси!
Дама с надменным видом окатила презрением секретаршу и проследовала в кабинет.
***
Когда Гадюка ушла, из кабинета выскочил босс и с торжествующим видом, словно долго ждал заветного подарка и, наконец, его получил, накинулся на Марию:
– Я предупреждал тебя, что ещё хоть слово, хоть одно хамство?!..
Маша, спокойно глядя на босса, нажала кнопку воспроизведения на своём телефоне. Оттуда сначала послышались её вежливые извинения, а потом – полный мрак с оскорблениями и матом. Дмитрий Олегович застыл изваянием. Когда запись дошла до их разговора с селектором, Мария выключила запись и, игнорируя босса, повернулась к компьютеру и защёлкала клавишами.
– Не смей отворачиваться, когда я с тобой разговариваю! – хрипло прошипел Дмитрий Олегович, – Ты спровоцировала бедную женщину! И эти твои лживые извинения…
Маша равнодушно повернулась к начальнику и внимательно прослушала увертюру. Однако, так и не дождавшись следующего акта, девушка так же спокойно и ровно сказала:
– Хорошо, я извинюсь ещё раз.
– Агнесса была права! Ты – хитрая лживая штучка!...
Мария лишь пожала плечами, готовясь спокойно и безропотно выслушивать новые обвинения. Но босс не продолжил. Он очень внимательно и с подозрением вгляделся в ничего не выражающие глаза секретарши, скрипнул зубами и хлопнув дверью, покинул приёмную…
***
Маша выпустила из лёгких воздух, разжала сжатые в кулаки пальцы, оставившие глубокие красные следы от ногтей на ладонях, промокнула салфеткой, всё-таки, брызнувшие слёзы и налила себе полный стакан воды. Она залпом его осушила, безрадостно похвалила себя за терпение и выдержку и просто вернулась к работе…
***
Мария не решилась потревожить босса вопросом, можно ли ей уйти домой, когда наступил конец рабочего дня. В принципе, её предупреждали в самом начале, что пять часов – весьма условное время и что, скорее всего, ей придётся задерживаться, как минимум, до шести, а то и ещё дольше. В зависимости от обстоятельств.
Однако сегодня, по большому счёту, эти самые «обстоятельства» не требовали от девушки задержки на работе и, тупо, отсидки. «Горящие» дела и задания были выполнены, текучка должным образом оформлена, звонки к пяти часам прекратились, а планы на следующую рабочую неделю были выстроены в аккуратном хронологическом порядке.
Но девушке очень уж не хотелось хоть с чем-то обращаться к боссу без явной на то необходимости. В данном случае ей казалось, что вопрос, можно ли ей ути, скорее выглядел бы, как просьба. А уж что-то просить у Дмитрия Олеговича, Маша точно не собиралась!
Поэтому она просто занялась изучением папок, которое из-за постоянного цейт-нота раньше всегда откладывала.
Ближе к шести из селектора донеслось раздражённое:
– Блинчик, войдите!
Маша безрадостно поплелась в кабинет. Она застыла на пороге, устало и спокойно глядя на босса. День выдался в психологическом плане очень тяжёлым и девушка была совершенно без сил. Она чувствовала себя полностью опустошённой и морально раздавленной. Даже плакать больше не хотелось. Только равнодушие и апатия.
– Я понял, что ты затеяла! – злобно глядя на Машу, вкрадчиво начал босс.
Она лишь покорно молчала, готовая выслушать от того изложение и подробности обо всех своих хитрых коварных планах.
– Что, так и будем молчать?! – прервал сам себя Дмитрий Олегович, повышая голос.
– Жду продолжения, чтобы случайно не перебить, – без тени эмоций ответила Маша.
– Ах, «жду-у-у»?! – босс язвительно скривил губы.
– … Хотя бы намёка, что Вы желаете от меня услышать. Самой мне не догадаться. Я слишком недолго с Вами знакома, чтобы предполагать, какие есть варианты, – так же равнодушно пояснила она.
– Свободна! Убирайся домой! – вдруг нелогично рявкнул Дмитрий Олегович, – И я надеюсь, те выводы, что ты сделала из моих утренних слов, надолго впечатались в твоё вздорное сознание!
Маша лишь согласно кивнула, промямлила: «До свидания» и вышла, аккуратно прикрыв за собою дверь…
ГЛАВА 15.
Выходные Маша решила провести с родителями. Они жили неподалёку – в Сестрорецке и давно уже зазывали дочку погостить. Но у той сначала времени не было, после – не хотелось приезжать с кислым видом и оповещать их, что она потеряла работу, а новую всё никак не найти, а потом вся эта история с флюсом и необходимость обновить гардероб…
Но сейчас девушке просто жизненно необходимо было поплакаться кому-то родному и близкому в жилетку, услышать утешения и заверения, что всё будет хорошо от беззаветно любящих её людей, почувствовать себя снова маленькой, беззаботной и под безоговорочной и надёжной защитой заботливых родителей, которые «тучи разведут руками», лишь бы их маленькая девочка не плакала.
Мария Валентиновна не была единственным ребёнком в семье. У неё ещё был старший и горячо любимый брат Гриша. Он был старше всего на три года, и молодые люди были очень близки. Григорий жил в том же доме, что и их родители.
У него уже была своя семья – жена Ирочка и маленький трёхлетний сынишка Лёшка. Брат был вполне успешным, по меркам их маленького симпатичного городка, предпринимателем, поэтому, подыскивая для семьи квартиру, имел возможность выбрать ту, которая наиболее отвечала их требованиям. А именно: непосредственная близость к бабушке с дедушкой, которые души не чаяли в единственном внуке…
Поскольку Маша, к их всех великому сожалению, до сих пор пребывала с так и неустроенной личной жизнью, то всё беспокойство, усиленная забота и повышенное внимание как родителей, так и брата, были направленны именно на неё.
Девушку интенсивно опекали, пытались познакомить с кем-то «приличным» и периодически зазывать на разные мероприятия формата: «Мы просто дружим домами, а у них как раз есть для тебя очень хороший мальчик»… Поначалу такая опека просто утомляла, но, со временем, стала сильно раздражать, а в некоторых случаях, даже серьёзно настораживать.
Например, как в тот раз, когда мама, к очередному приезду дочери, пригласила к ним в дом на обед свою «лучшую школьную подругу» с неженатым сыном, который на поверку, оказался голубым. Мария сразу просекла этот момент, а потому все три часа обеда вынуждена была мучиться неловкостью в той же мере, что и, собственно, сам «виновник торжества».
Они с этим парнем сидели, как дураки, во главе стола, усаженные заботливой мамой, как жених с невестой, и выслушивали бесконечные намёки, а потом уже и прямые пожелания: «Ну, за молодых!». Было очень унизительно и неловко…
На последнем курсе института у Маши завязались довольно-таки серьёзные отношения с её сокурсником. Они даже потом стали жить вместе в одной комнате общежития, пытаясь наладить «семейный быт».
Но сразу после получения диплома, молодой человек резко изменил свои планы, сказал, что заводить семью ему ещё рано и нужно сначала построить карьеру. В результате, он укатил в Москву, получив от родного столичного дяди какое-то заманчивое предложение, а Маша осталась у разбитого корыта.
Конечно, она с тех пор пыталась встречаться, завязывать отношения и поначалу даже довольно бойко ходила на многочисленные свидания. Но, со временем, очень устала от череды лиц и чужих «тараканов», опустила руки и просто перестала искать.
Её вполне устраивала её вялотекущая и однообразная жизнь, имевшая, однако, и свои прелести и плюсы от статуса «свободна». А о том, что будет дальше, девушка старалась не думать, чтоб не расстраиваться и не впадать в депрессию…
***
Семья встретила её шумно и радостно. Когда улеглась первая волна приветствий, поцелуев и, даже, маминых слёз, Маша кратко и в общих чертах описала свои сначала безработные мытарства, а потом сложившуюся неприятную ситуацию на новой работе.
Как и ожидалось, мама сразу нашла решение: дочка немедленно должна оставить этот неблагодарный серпентарий, который не оценил в должной степени все достоинства и профессионализм её Маши, вернуться в родительский дом, «а Гриша уж тебе здесь работу найдёт! По специальности и без разных ползучих гадов в руководстве!»…
Два дня тесного общения с родителями и любимым сладким пончиком – племянником сделали своё дело: Маша как следует отдохнула душой, расслабилась и к понедельнику была полна сил продолжать свою нелёгкую работу в «серпентарии». -
***
Утро понедельника было недобрым. Во-первых, лето, судя по всему, в Питере закончилось. С ночи зарядил мелкий противный дождь и задул неприятный пронизывающий ветер.
«Ну что ж, – размышляла Маша, спеша к зданию фирмы, – июль-месяц – пора-пора. Итак, лето в этом году подзадержалось. Пары солнечных дней в начале мая и недели в июне обычно бывает достаточно. А тут даже в сарафанах удалось пощеголять».
А во-вторых, осень для всех в фирме, похоже, наступила и в душе: все были хмурыми, неприветливыми и безрадостными.
Дмитрий Олегович появился на работе с жутким для него опозданием в две минуты и, как бы оправдывая такой со своей стороны предосудительный и злостный поступок, вместо обычного «здрасте» кинул Маше: «парковка забита».
Мария Валентиновна принесла к нему в кабинет свой подносик, и, всё расставив, замерла в ожидании: «Что изволите, барин?». Босс окинул её хмурым взглядом и молча отвернулся к компьютеру. Ну, Маша молча и ушла.
Через минуту в селекторе раздалось яростное:
– Где расписание?!
– У Вас на столе справа.
В ответ – тишина… «Ну и ладно», – подумала Маша, отмахнувшись от подступившей к горлу обиды.
Всё утро она была занята. Обычный понедельник: все несрочные дела уже, начиная с четверга, откладываются на следующую неделю, а в результате, в понедельник – шквал визитёров, звонков и бумаг.
Босс тоже был занят под завязку и Машу не дёргал. Она сходила на обед, перекусив там же, на месте. Перспектива сидеть и жевать, не чувствуя вкуса, рядом с надутым и придирчиво-несправедливым Дмитрием Олеговичем ей совершенно не улыбалась, а ходить голодной из-за того, что в фирме руководит не хозяин, а его мерзкая и вздорная баба – попросту глупо.
Она и в пятницу так поступила. А ссылка, якобы, на диету – просто для отвода пары недобрых и колючих глаз.
Войдя в кабинет босса с подносом она, было, собралась приступить к сервировке, но тот, окинув её презрительным взглядом лишь бросил:
– Я есть не буду!
Что ж… не буду, значит не буду. Мария Валентиновна с непроницаемым лицом развернулась и вышла. Босс – не ребёнок, а она ему – не мама. И в будущем Маша решила завязывать с этой своей ненужной никому инициативой насчёт обедов начальника. Захочет есть, сам скажет. Она для того здесь и сидит – исполнять все «хочу» командира…
***
Сразу после обеда явилась Агнесса. «Что-то Вы к нам прям зачастили!», – ехидно подумала Маша.
Главбухша смерила Марию Валентиновну презрительным взглядом и злобно выплюнула:
– А, ты ещё здесь?
Мария посмотрела на ту спокойно-равнодушно и снова вперилась в монитор. Не дождавшись реакции и прошипев что-то вроде: «посмотрим, надолго ли», мерзкая фурия распахнула дверь в кабинет босса и вошла без доклада.
Мария Валентиновна, всё равно, на всякий случай, когда та уже входила, ровным голосом оповестила селектор:
– Агнесса Романовна.
Какие у них там промеж собой отношения – до этого ей, Маше, нет дела. Её обязанность в данном конкретном случае – лишь ткнуть в кнопку и назвать имя входящей.
Когда за Горгоной захлопнулась дверь, девушка задумалась… Так, значит, её, всё же, увольняют… Ну что ж. В общем-то это даже и не сюрприз. Пора взять себя в руки и спокойно и вдумчиво снова заняться рассылкой резюме…
***
Кобра выскочила обратно минут через десять. Она была взвинченной и раздражённой. Наорала на Машу: «Чего уставилась, дура?!» и покинула приёмную, шандарахнув дверью о стену.
Через какое-то время, вышел и сам босс:
– Я что вам здесь, мальчик?! Мне больше заняться нечем, как только влезать в ваши бабские конфликты?!!! – сходу заорал он на секретаршу.
Маша только недоумённо и растерянно посмотрела на Дмитрия Олеговича. Ещё больше задетый молчанием секретарши, Большой Босс продолжил орать:
– Чего ты ей на этот раз наговорила???!!!
– Поздоровалась? – робко предположила Маша.
– И рож не кривила, и не подзуживала???!!! – совершенно не поверил ей босс, – Уж, зная тебя, я даже не сомневаюсь!..
Маша снова лишь вяло пожала в ответ плечами – пусть себе думает, что хочет. Она, всё равно, здесь ненадолго. Стоит ли унижать себя оправданиями?!
– Доставай свою запись! Сейчас мы послушаем! – злорадно вспомнил пятничный инцидент босс.
– Я ничего не записывала.
– Да ну?!
– А смысл?...
– В общем так, Мария Валентиновна Блинчик. Я пока тебя не уволил, хоть Агнесса Романовна и очень настаивала… Но это лишь временно!
– Подождёте, пока осядет пена Вашей публичности и появится шанс, что на это место придёт кто-то нормальный? – всё же, не удержалась Мария.
– Именно!..
Бос самодовольно хмыкнул и вернулся к себе в кабинет.
А девушка, на этот раз не сдерживаясь, горько разрыдалась…
