Текст книги "Тебе не сбежать (СИ)"

Автор книги: Ирина Икс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 5

В моей комнате было тихо. В это время дня все студенты обычно были на учебе, включая также и мою соседку по комнате, Вику.

Викторию Корневу сложно назвать прилежной ученицей. Если кто-то и тянется к получению знаний и новых навыков, то это точно не Виктория Корнева.

Викуля скорее тусовщица. Она из тех девушек, которые очень сильно радуются возможности поскорее сбежать из-под родительской опеки, и их преимущественными приоритетами в жизни, становятся пьянки, гулянки, малознакомые парни, в идеале плохие и брутальные, а также секс без обязательств и непреодолимое желание всё в этой жизни перепробовать и всё на себе ощутить.

В целом, несмотря на всю свою взбалмошность и мелкие косяки, в виде не вовремя вымытой посуды и замоченных в ванной вещей, которые уже успели покрыться плесенью, Вика была ничего. Как человек она мне нравилась, а все остальное было неважно.

Зачастую Виктория прогуливала пары. Обычно, я не очень радовалась тому, что Вика находится в общаге несколько чаще чем я, ведь помимо неё самой, у нас в комнате довольно не редко торчали незнакомые парни и девушки из её потока. Но сегодня, заметив что Корнева сидит на постели уткнувшись в ноутбук, выражение лица нахмуренное и полусонное, я испытала некоторое облегчение, сродни того, которое испытываешь, когда видишь своего защитника, который может тебя защитить от твоих врагов. Пусть не от всех, но от каких-то может.

Я не знала как далеко мог зайти Тардашевски, в своих попытках подмять меня под себя, заставить делать то, что нужно ему а не мне, поэтому компания в виде соседки, пусть даже с не очень хорошим настроением, все равно сильно импонировала.

– Вик, привет. Ты занята?

Не ожидала, что соседка услышит меня с первого раза, ведь она была в наушниках. Но Викуля услышала и только кивнула, не отрываясь от экрана своего гаджета.

– Вик, есть минутка?

Второй вопрос не понравился ей сильнее, чем первый. Но она все же среагировала и на него тоже и что-то нажав на клавиатуре, медленно и неторопливо повернулась ко мне. Взгляд недовольный, с написанным на лице вопросом.

– Что? Если ты опять про посуду, то я чуть позже уберу. Я помню, что сегодня моя очередь….

– Нет, Вик, забудь про посуду вообще. Ты можешь мне помочь?

Она нахмурилась сильнее.

– В чем помочь?

Сложно было попросить такое у неё, ведь мы, хоть и общались в целом нормально, но особо не лезли друг к другу со своими проблемами, и секретами естественно, не делились. Вика была не в курсе моих переживаний и тревог. Она училась на другой специальности, на втором курсе.

– Вик, у тебя в общаге есть кто-нибудь знакомый?

Девушка, которая во время разговора со мной, все время косила глазом в монитор своего компьютера, наконец, оторвалась от него и обвела меня взглядом сверху вниз. Думаю, я ее заинтриговала своим вопросом.

– Ну….Бочкина моя. Ты ж её знаешь. Машка….

– Ага. – я действительно помнила эту рыжую хохотушку, которая была ближайшей соратницей моей Вики и частенько тусила у нас в комнате, иногда даже ночевала на моей кровати. С моего естественно, разрешения.

– Машка сейчас в общаге?

– Ну….у неё пара по экономике, вроде. А зачем она тебе, Лиз? в чем дело?

Я вздохнула. Признаваться Вике в своих проблемах было стыдно, как ни крути. Хотя она мне и нравилась как человек.

– Вик, мне надо где-то отсидеться. Меня преследует один парень, и он короче, может сюда прийти в любой момент. Думаю, что он знает где я живу.

Я на минуту замолчала. Знает же? Сомнений в этом почти не было.

– В общем, если придет, ты скажи ему, Вик, что меня нет. И я почему-то уверена, что он не уйдет просто так. Я подумала, что может, я могла бы побыть в комнате твоей Маши. На каком этаже она кстати, живет?

– НУ….на третьем. Но я же тебе говорю, её сейчас нету дома.

Вот это было плохо. Мой план стремительно проваливался. Я могла бы посидеть в комнате Ксюши, пока Тардашевски не уйдет восвояси, но она тоже была на паре, а ключа от её комнаты у меня не было тоже.

В этот момент, резко зазвонил мой мобильный и я негромко ругнулась, когда поняла что звонит он сам. Вика смотрела с неожиданным интересом, приподняв одну бровь. Она была довольно романтичной натурой, как наверное и все остальные девушки, поэтому моя история её привлекла и заинтриговала.

Тардашевски я не стала отвечать. Если он не дурак, то поймет, что я намеренно игнорирую его.

– Как его хоть зовут? – внезапно поинтересовалась соседка, глядя на меня заинтересованно.

– Кого?

– Ну, того парня от которого ты типа, бегаешь.

– Николас Тардашевски. Ты его не знаешь, Вик. Он с моего потока….

Она вдруг нахмурилась что-то вспоминая.

– Тардашевски. Тардашевски….Знакомая фамилия, он случайно не футболист?

– Понятия не имею. А ты что, его знаешь?

– Ну так….Слышала кое-что….

Тут уже удивилась я.

– Откуда ты можешь его знать? Год же только начался еще….А он как и я первокурсник.

Вика пожала плечами.

– Ты же знаешь, что мы с Машкой ходим на матчи Воронцова. И знаем, когда в команде кто-то появляется, новенький. Машка говорила, что у них новый нападающий, и у него тоже такое замудренное имя, как у этого твоего…. Тарда что-то там….

– Тардашевски.

– Ну да, Тардашевски.

То, что Вика и Мария интересуются футболом и ходят на матчи, было плохо. Я не хотела, чтобы Машка узнала, что Воронцову нравится моя подруга Ксения, ведь насколько мне было известно сама Бочкина была просто без ума от капитана команды по футболу нашего университета. И она хоть и была довольно милой, доброй хохотушкой, но иногда до меня доходили слуги, что она могла что-то сделать девочке которая проявляла знаки внимания этому Илье. Один раз её даже чуть не забрали в ментовку, поскольку одна из тех кому она мстила даже написала заявление на эту Машку. Но поскольку папа у Марии был сам ментом, Бочкину каким-то образом тогда отмазали.

Мой телефон звонил не прекращая, и я понимала, что если сейчас что-то не придумаю, избежать встречу с Тардашевски получится вряд ли.

– Вик, а есть кто-то еще? Мне правда, очень надо спрятаться где-то от Тардашевски.

Та закатила глаза.

– Не знаю даже, Лиз. – она задумалась. – А вообще, нафиг ты себе проблемы создаешь на ровном месте? Просто поднимись наверх, на девятый этаж, там где курилка или общая кухня у них. Там побудь, некоторое время и всё. А когда он уйдет я тебе отпишу, что все нормально и ты спустишься. Это же проще всего ….. – она хмыкнула, всем своим видом выражая недоумение по поводу моих действий.

В целом, я была согласна с Викторией. И почему я раньше об этом не догадалась?

****

Телефон звонил не переставая. Собственно говоря, он начал звонить еще в нашей с Викой комнате, и с этого момента, он практически не замолкал. Если не поступал вызов, то приходили смс-ки от Тардашевски. И если сперва он недоумевал, почему я ему не отвечаю, то теперь, чуть позднее начал откровенно угрожать мне расправой, в случае если я «сейчас же, не отвечу на чертов звонок».

Я естественно, не собиралась ему отвечать.

– Привет. Ты с какого курса?

Пока я сидела и меланхолично пялилась на дисплей своего мобильного, в столовку, которая располагалась на самом верхнем, девятом этаже нашего общежития, вошёл незнакомый парень и остановился напротив стола за которым сидела я. Думаю, он был на несколько курсов постарше, ведь раньше я никогда не видела его здесь.

– Привет. Эм….с первого.

Было странно, что незнакомый парень вот так легко подходит ко мне и заговаривает, словно мы с ним старые знакомые.

– Меня зовут Игорь. А тебя?

Не спрашивая разрешения просто сел за стол, за которым сидела я. Рядом положила свой рюкзак.

– Я Елизавета. Слушай, я тут вообще-то жду кое-кого….– решила соврать. Не хватало еще чтобы Тардашевски застукал меня за флиртом с незнакомым парнем. Я хоть и надеялась, что он тут не появится, но такая возможность была не исключена и я не собиралась рисковать.

– Это ты меня так отшиваешь? – усмехнулся тот, подсаживаясь ближе.

– Нет. Я правда, жду тут одного человека, и он сильно ревнивый.

– Как его зовут? – наглость этого парня уже начала напрягать.

– Его зовут Николас Тардашевски, Симаков. Лучше отвали от девчонки, этот псих пизд*ц какой ревнивый.

Мы с Игорем одновременно повернулись туда откуда доносился звук чужого голоса. В столовку вошел еще один парень, которого я кажется уже ранее где-то видела.

Да нет, точно видела. Это был парень из компании Воронцова. Думаю, он тоже занимается футболом, ведь его лицо было довольно знакомое. Оно часто было на виду.

– Ты щас про новенького что ли, Макс? – я видела, как Игорь напрягся. – Он же вроде, пикапер.

Макс подошел к микроволновке и поставил в неё контейнер, который был у него в руках. Он с ним как раз и пришел.

– Пикапер, не пикапер, но за эту девчонку глаз тебе на жопу натянет. Я вот тебе сейчас по-человечески советую, отвянь ты бля*ь, от неё. Серьезно.

Игорь не стал спорить и даже перестал прижиматься ко мне, даже встал со своего места и подошел к этому Максу.

– Что ты сразу-то не сказала? – проворчал, косясь на Макса.

Он уже собрался уходить, но я вдруг подумала о том, что нужно кое-что узнать.

– Стой! – я схватила Игоря за руку. Теперь уже мне самой нужно было с ним поговорить. Нужна была информация. – А ты, что его знаешь? Он живет на этом этаже?

Игорь был в недоумении. Всё его напускное радушие куда-то вмиг подевалось.

– Чего? – он переместил мою руку, обратно на стол. Снял со всего локтя. – Он по-моему вообще, в общаге не живет. У его предков же дохерища денег, что он забыл в нашей общаге-то….

Вот как.

– Блин….Это прям точно?

– Понятия не имею. – пожал плечами Игорь и они с Максом ушли с кухни, оставив меня в одиночестве.

В этот момент мой телефон опять зазвонил, но на этот раз это был не Тардашевски. Мне звонили из дома.

– Лизонька, – мамин голос на той стороне телефона был подозрительно севшим, и мне показалось, что она недавно плакала. – Дочь, тут с бабой беда. Бабушка Валя заболела….

– Что?

Здоровье бабушки не сказать, чтобы всегда было отличным, но что-то серьезнее чем скачки давления или банальная простуда, с бабушкой случалось довольно редко.

– Что с ней?

– Она в больнице, Лиз….-Мама не сдержавшись громко всхлипнула в трубку, из-за чего мое сердце пропустило удар. – Они говорят, ей срочно нужна операция. Срочно. Но у нас нет таких денег, Лизонька…..

Теперь мама плакала уже не стесняясь. Я слышала каждый её всхлип. Каждый вздох. Слышала, как громко она дышала, втягивая влажный воздух, отчего я как бы находилась там вместе с ней и с папой.

– Мамочка….– сама не заметила, как по моим щекам тоже побежали слезы. – А папа что говорит? Он же врач! Врач ведь! Что папа говорит?

Мама немного успокоилась, все еще всхлипывая но уже не так громко и влажно.

– Папа всего лишь терапевт, доченька. Говорит надо искать деньги….Но где же их взять? Наша квартира не приватизированная. А бабушкин дом, на бабушке записан, мы его не сможем продать в любом случае. Да и не согласилась бы она….

– Подожди…ТЫ так говоришь, как будто она не может говорить сама.

На этих словах истерика мамы возобновилась с новой силой, и я пожалела что задала ей эти вопросы. Снова стали слышны всхлипы и вздохи.

– Бабушка очень плоха. Едва разговаривает, Лизонька…. Ты можешь к ней приехать?

– Я попробую, но что с ней такое, мам? Что-то с сердцем?

Я выросла в семье врача и знаю, что люди пожилого возраста часто жалуются на сердце. Поэтому и решила что наверное, тут как раз такой случай.

– Нет. Нет, Лиз. Какой-то там навороченный вирус. По телевизору недавно говорили про него. НУ как его там. Что-то из Японии….

– Кошмар. И где она могла подцепить такое….?

Мама на минуту замолчала о чем-то задумываясь.

– Ну, бабушка же гуляет иногда, по парку. Не знаешь что ли? Наверное, встретила кого-то….заразного….

– Я поняла.

– Так ты приедешь? Приезжай, Лиз! – мамин голос был полон какой-то надежды. Такое ощущение, что если я приеду к бабушке, то это каким-то образом поможет излечиться ей от болезни.

– Хорошо. Я постараюсь, мам….– не могла ей отказать. Просто не решилась.

Плохая новость из дома подтолкнула меня к тому, чтобы я не ждала, пока соседка по комнате мне перезвонит. Мне нужно было как можно скорее попасть домой, отпроситься в кафе, в котором я подрабатывала по вечерам, и поскорее начать собирать вещи, для поездки домой. Думаю, я бы не простила себе если бы не попрощалась с бабушкой, ведь только один Господь знает насколько там все серьезно.

Я мысленно молилась, чтобы все обошлось. Мне не верилось, что то, что сказала мама это правда, и моя любимая бабушка действительно умирает, и все это не дурацкий розыгрыш, придуманный с неизвестной целью, а суровая, неприглядная правда жизни. Нет. Я была не готова потерять бабушку.

Стала звонить Вике на мобильный, после чего пару минут слушала длинные гудки. Наконец, соседка взяла трубку.

– Вик, ну что? Он ушел или нет?

– Так ты наеб*ть меня значит, решила, правда? – в трубке был рассерженный голос Тардашевски. Он был в гневе и не скрывал этого.

– Чего тебе надо от меня? Хватит меня преследовать, ясно тебе?! Отстань от меня, наконец! – меня всю трясло от злости. События которые произошли у меня дома, выплеснули в кровь адреналин, и мне самой было просто жизненно необходимо с кем-то поскандалить, поссориться. И после этого поплакаться, вытаскивая свое горе на свет.

– Донцова, борзеешь на глазах. – его голос наоборот, стал спокойнее, но при этом стал еще более угрожающим. – А в машине ты что-то не просила от тебя отстать.

– Потому, что ты пугаешь меня, Тардашевски! Сколько раз тебе повторять, что я не хочу с тобой встречаться! Ты мне омерзителен, понимаешь?!

– Не хочешь встречаться, говоришь…. Омерзителен…..– я слышала как парень тяжело дышит и даже смогла представить как сильно раздуваются у него ноздри, каждый раз когда он мне что-то говорит или делает вздохи. – Значит, будешь моей шлюхой. Всё будет по-моему, Донцова. И тогда скулить будет уже поздно.

– ДА пошел ты!

– Еще поговорим, Донцова.

Не думаю, что он меня услышал. После его угроз резко наступила тишина, а потом короткие гудки.

Глава 6

Я не стала рисковать встретиться снова с Тардашевски в общаге, или где-нибудь еще, поэтому прямо с кухни девятого этажа вызвала такси до автовокзала. Ехать домой было конечно, далеко, но к счастью в Екатеринбурге было автобусное сообщение, с нашим пгт, и я могла бы доехать без пересадок сразу же домой. Нужно было только добраться до автовокзала, и собственно это, я и собиралась сделать.

Когда приехала на вокзал судорожно купила билет на самое ближайшее время. Меня всю трясло от ожидания и страха, что Тардашевски каким-то чудом догадается что я поехала на автовокзал, и будет терроризировать меня и здесь. Это конечно было маловероятно, но в последнее время я была им настолько напугана, что даже этой возможности теперь не исключала.

Пока я наворачивала круги в зале ожидания пассажиров, мне на телефон снова стали поступать звонки от Тардашевски. Его звонки не просто вызывали дискомфорт, они уже откровенно злили. Я не стала ждать, пока он оставит меня в покое и просто добавила его номер в черный список. Надоело, что он срывает мне телефон. У меня ведь были и другие дела, например, нужно было позвонить на работу, но я даже это не могла сделать ведь телефон бесконечно разрывался.

Поэтому, когда наконец-то наступила долгожданная тишина, я была вся на нервах и готова была сорваться на любом человеке, который просто мог попасться мне под руку. К счастью, это состояние быстро сошло на нет. Этому поспособствовало сочное пирожное, которое я купила на вокзале, в кафешке, ведь времени до автобуса было вагон, и я заняла его с пользой.

Из-за того, что я сильно перенервничала, пока добиралась домой, к тому моменту когда я уже в итоге приехала туда, мое состояние можно было смело назвать пофигистичным. Даже когда увидела посеревшие от горя лица матери и отца, все равно отреагировала нормально и не впала в панику. Думаю им было нужно что-то такое. Был необходим кто-то кто способен мыслить здраво, и не думать о самых плохих исходах. Не накручивать и не нагнетать. Вот я как раз и была таким человеком сейчас.

– Как она? – первое, что сделала когда переоделась в своей любимой комнате, и спустилась вниз, где мама приготовила для меня чай с пирогом, это естественно поинтересовалась здоровьем бабушки.

Я видела, что мама на грани, и подобные вопросы сейчас не уместны, однако я не могла просто сидеть и ждать непонятно чего. Мне нужно было получить ответы на вопросы. Может хоть это бы успокоило меня. Какая-то надежда. Маленький, пусть и невесомый лучик света в маминых глазах, ведь не смотря на все плохое, моя мама была жизнерадостным человеком. Она могла бы настроить меня и папу на хороший лад. Однако, почему-то сейчас даже она не делала этого….

Это угнетало.

– Плохо, Лизонька….– мама была гораздо спокойнее чем тогда, когда мы с ней разговаривали по телефону в тот раз. – Папа вчера к ней ездил, в больницу. Говорит, она совсем не поднимается.

– Ясно….– опустила голову, погрузившись в собственные мысли. Что уж говорить, бабушку я очень любила. Она из тех людей, которые очень сильно дорожат своей семьей. По возможности балуют внуков. Любят их до безумия, и это ощущается в каждом их поступке и даже взгляде.

– А где Аленка?

Аленка это моя сестра. Думаю, в восемь часов вечера, она уже должна по-хорошему быть дома, но её почему-то нет. Неужели загуляла?

– Она у Даши ночует сегодня. Девочки как раз перед твоим уходом ушли.

– Всё понятно.

Мы с мамой еще поговорили по поводу здоровья бабушки, договорились, что завтра когда папа придет домой с подработки, мы с мамой вместе поедем к бабушке в больницу. Я очень сильно хотела её увидеть. Боялась, что что-то произойдет пока меня не будет, и мы не успеем с ней встретиться. Всякое ведь в жизни бывает. Никто ни от чего не застрахован.

Хотя думать об этом не хотелось.

Я не могла видеть маму в таком расстроенном состоянии, в котором она встретила меня, когда я приехала домой. Это было физически тяжело. Понимаю, что ситуация очень сложная, но когда еще и мама нагнетает, тут уж совсем руки опускаются от безысходности. И поэтому, чтобы не мелькать на кухне лишний раз, и самой как-то отвлечься, занять свой мозг что ли, чем-то отвлекающим, я решила пойти в свою комнату. Мне хотелось отдохнуть с дороги. Да и вообще…Надоело все как-то. Нужен был реальный отдых….

****

– Девочки, ау! Есть тут кто-нибудь?! Мне же холодно! Ну пожалуйста, Казанцева!

В душевой было холодно и страшно. Видимо, чтобы накалить обстановку в ней еще сильнее, дабы добить окончательно, одноклассницы вырубили свет. Теперь, стоять босой и голой, на кафельной плитке, было не просто прохладно и неприятно, но еще и страшновато и как-то неожиданно. Такой подвох был не в духе моих одноклассниц, но оказалось они могут быть очень жестокими.

И что же было тому виной? Я не знала. Возможно, внезапный порыв Тардашевски подтянуть меня по математике….

– Каать! Ну Кааатя, ну выпусти меня! Ну мне же страшно, Казанцева!

То что не обошлось без неё, мне было ясно как день. Этому поспособствовал тот факт, что она как-то загадочно переглядывалась с Ярыгиной, когда я входила в душевую кабинку, а еще тот факт, что она была последней, кто собственно говоря, отсюда выходил. Наверное поэтому, я заподозрила её в коварстве еще до того, как они с подружкой вышли с полотенцами в руках, из душа.

Знала же, что они такие вредные. Но раньше как-то ко мне не цеплялись.

Так с чего начали это делать сейчас? Вообще, непонятно получилось….

– Таня! Ярыгина, блин!

Я слышала, что кто-то смеется, там за дверью. Шепчется, как мне показалось обо мне.

Ну зачем они так со мной? Я ведь ничего им не сделала.

– Кааатя!

По коже уже начал бегать легкий мандраж. Чтобы окончательно не замерзнуть, включила горячую воду, и встала под горячие струйки. Зубы стучали друг об друга. Я уже не знала что предпринять. Снова подергала ручку двери, и опять безрезультатно.

Спасибо, что хоть полотенце мне оставили на крючке. Только вот толку-то от него? Оно насквозь промокло, и неприятно липло к телу, ведь тоже уже было остывшее…

– Кааатя! – брррр, брррр…..Холодрыга какая…..

От того как несправедливо со мной поступили одноклассницы, глаза уже щипало от слез. Я чувствовала как мои щеки горят, и как кожа под глазами предательски увлажняется. Я не хотела чтобы они увидели, что довели меня до такого состояния когда войдут в душевую, поэтому держалась как могла, однако истерика вызванная таким отношением подступала ко мне неумолимо….

– Вот стервы….стервы мерзкие….– уже по-тихоньку всхлипывала, вытирая глаза рукой и куском холодного полотенца. Хотелось им как-то отомстить, но я с самого детства была не приспособлена к дракам, всегда была мягкой и слабенькой, и в случае чего редко могла дать отпор. Какое счастье, что раньше этим никто и никогда не пользовался.

– Донцова? – дверь неожиданно открылась сама собой, и в холодную парилку заглянул Николас Тардашевски. Судя по его удивленному лицу, он не ожидал встретить меня здесь в таком состоянии. Заметив, что я полуголая, кутаюсь в мелкое, намокшее полотенце, которое мало что скрывало, парень явно был удивлен. Он пялился на мои ноги. А когда заметил мою полуголую грудь, у которой от холода очертились мелкие соски, я мимолетно отметила, что его кадык дернулся а сам он уставился на меня совсем странно.

– Ты чего тут….? Одна. Тебя заперли здесь, что ли?

Хотелось броситься к нему на шею и плакать, плакать, рыдать. Рассказать, что да, заперли, да еще и смеялись стоя под дверью. Я слышала.

Но я конечно же, сдержала этот порыв. Тардашевски вчера на весь класс сказал, что я «страшилище», и «кому она нужна». А я такая, ему на шею брошусь. Странно же будет.

– Не твое дело! – было стыдно перед ним, но я была так обижена за вчерашние слова, что даже не поблагодарила за спасение меня из холодного плена. Перебьется этот Тардашевски. Хотя конечно, некрасиво получается.

– Кто?! – рявкнул, провожая меня к раздевалке. Я же отметила, что этот псих пялится на меня как ненормальный. Под его взглядами, мне становится слишком не по себе. Жарко. Приятно так. Как будто он каким-то коконом меня опутывает.

– Да какая разница?! Отвернись!

Было стыдно, что мой одноклассник видит меня полуголой, но почему-то одновременно с этим нравилось, что он здесь, и я перед ним такая голая….такая ранимая….

– Да вот они голубки!

Едва успела прикрыться платьем сверху, как в раздевалку резко вошла целая толпа наших с Тардашевски одноклассников.

– Я же говорила, Николас пойдет её спасать! Признай уже, что Донцова тебе нравится! – Ярыгина напару с Казанцевой стояли в первых рядах нашего класса. На лицах дебильные оскалы и предвкушение чего-то неприятного. Гнусного.

– С чего вы взяли, что она мне нравится?

Я видела, что он покраснел. Желваки ходили ходуном. Даже эти две сплетницы, которые все это и затеяли специально, перестали по-дурацки улыбаться и отступили за мальчиков. Спрятались.

– Мне просто стало жаль эту убогую. Она же жирная, да еще и тупая. Кто-то же должен заступаться за таких, раз у вас идиотки, совести не хватает.

– Ник, ты чего? Девочки же пошутили….

Рябов, который положил глаз на Казанцеву еще в прошлом году, стоял немного бледный, но все равно прикрывал собой виновниц торжества. Было видно, что он сам напуган, но вроде старается держать марку. Зрелище то еще.

– Зато я не шучу! – Тардашевски чуть наступил в его сторону, и все сразу расступились с дороги. – Я встречаюсь с Леркой из девятого «Б». Это все знают! Нахер вы мне эту серую мышь сватаете? Совсем уже что ли?

Я стояла ни жива ни мертва. До ужаса было обидно, что стала эпицентром этого кошмара, но еще обидней почувствовала себя после слов Тардашевски. «Толстая, тупая, серая мышь….» И апогеем этого всего стало то, что из центра других ребят вышла сама Лера Фомина, та самая про которую и говорил Николас. Она встала немного рядом с ним, глядя на меня с таким превосходством и презрением, словно я какая-то заразная, или грязная.

Словно я воняю чем-то, и ей приходится морщить свой красивый, ухоженный носик в моем присутствии.

А он обнял ее за талию, и притянул к себе ближе….

После этого я и пообещала сама себе. Никогда не верить Тардашевски. Я ведь думала, что он хоть немного ко мне неравнодушен. Он же не просто так мне давал списать. Даже не постеснялся признаться вчера, что сам дал тетрадку.

А тут оказывается вот что. Жалеет меня. Я – жалкая….

****

Почему-то именно этот эпизод вспомнился мне сейчас, когда я залезла в шкаф в ванной комнате, в котором моя мама хранила полотенца и принадлежности для душа. Там были разные полотенчики, и даже нашлось то самое которое было у меня в тот неприятный день. НАдо было его выбросить, а я как дура оставила его.

Хотя теперь уже не важно.

После той сцены от меня отвернулись почти все мои подруги. Даже не знаю с чем это было связано, возможно виной тому были слова Тардашевски обо мне, либо же тот факт, что я стояла там одна, мокрая, холодная, и действительно жалкая, и никто, абсолютно никто за меня не заступился. Все только пялились, смакуя мое унижение и боль.

Но с другой стороны было в этом и что-то хорошее. Всем наконец, стало на меня плевать. Если раньше, девочки в школе шептались за моей спиной, зорко наблюдая за нашим с Николасом общением, стараясь как мне показалось выявить его симпатию в мою сторону, то теперь никто не обращал на меня никакого внимания. Как отрезало.

Я единственная кто переживал из-за этого. Даже пришла домой в слезах тогда. Да еще и замерзла в тот день как цуцик. Даже помню как папочка, увидев мой посиневший нос, сделал мне своего знаменитого какао со сливками, а бабушка вытащила из закромов очередные носки из овчинной шерсти, и я сидела на кухне, попивая свое какао, обнимаясь с мамой и бабушкой, и думала, что мне стоит уйти из этой школы в конце-то концов, в какую-то другую. Понимала, что в принципе, осталось отучиться с моими одноклассниками всего лишь один никчемный год, но из-за гордости и чрезмерного страха, я была не готова и дальше там находиться. Хорошо хоть мама и папа поддержали.

Да, желание перейти в другую школу как раз и появилось после того что произошло в тот день.

В итоге, я поехала к своей тетке в Екатеринбург всего лишь на полгода раньше чем планировалось изначально. Я бы итак итак поехала бы учиться в другую школу, ведь в наших школах, было мало мест где могли обучать десятый и одиннадцатый класс. Кстати, а где интересно учился Тардашевски?

Ну вот, опять о нем думаю. Что ж такое….

В целом, жить с тетей Верой было неплохо. Она была добродушная, и легкая на подъем женщина, которая кстати очень хорошо готовит и умеет поддержать любого человека, которому требуется пару ласковых слов и теплый взгляд. Я бы наверное, и дальше жила с ней в её квартире, на десятом этаже, включая то время пока училась в институте. Но по весне вернулся теть Верин сын, из армии, и жизнь с ними стала напоминать мне ад на земле.

Не знаю что произошло с ним на службе, но пока он был там, что-то в нем поломалось. Это был не тот весельчак и балагур Витя, которым я помнила его, когда только приехала к теть Вере в самом начале своего пути в этом городе. Нет. После того как Витька вернулся из армии, он стал сильно и довольно часто выпивать. Но даже не в этом была причина моего ухода. Если бы Витька был тихим алкоголиком, это одно. Но все дело в том, что он допивался до зеленых человечков, и был довольно буйным и глумливым. Все его побаивались. И даже сама тетя Вера, у которой был хоть и добрый в целом характер, но женщина-то она не слабая. Всегда могла за себя постоять. Сомневаюсь что кто-то другой смог бы что-то сделать моей боевой тете.

А вот Витька смог.

В общем, она и предложила мне пожить пока в общаге. Я естественно, согласилась с ее доводами, и даже переехала туда и по сей день, кстати живу там с Викой, но не проходило и дня, когда бы я не вспоминала дом своей тети, и когда бы не хотела снова вернуться в её квартиру.

Но однако вспоминая те дни, когда Витька будучи сильно пьяным, размахивал тетиной табуреткой на их маленькой кухне будучи совершенно невменяемым, и крича что-то вроде того, что он сейчас всех порешает, понимаю что назад дороги нет. У тети своих проблем выше головы. Вешать на неё еще и свои собственные проблемы это было бы уже откровенно некрасиво и неправильно.

Поэтому я и оказалась в общаге.

В этот момент раздался звонок на мой мобильный телефон. Очень вовремя кстати говоря.

– Привет, ты дома?

Звонила моя сестра.

– Привет, да. Мама рассказала что бабушка в больнице, вот я и приехала домой. А ты у Дашки, да? Что смотрите?

Дашка это подруга моей сестры Алены. Обычно, когда они с Дашей ночевали у неё дома, занимались тем, что чревоугодничали и смотрели разные фильмы, до самого утра. Обычно слезливые мелодрамы или фантастику. Иногда триллеры и еще реже детективы… Дашка кстати, прикольная девочка, всегда мне нравилась. Хорошая. И я кстати, иногда составляла им компанию, за просмотром каких-нибудь фильмов.

Не часто правда, но случалось.

– Ну, Даха хочет Гарри Поттера всего посмотреть, – слышала как на заднем фоне что-то говорила Дашина мама. – А мне он надоел уже, давно. Я бы лучше что-то романтичное посмотрела. С этим как его там, Эштоном Катчером. Ну или хоть Чарли Ханнемом. НУ знаешь, такой, из Тихоокеанского рубежа.

Честно говоря, я не помнила. Так и сообщила Алене.

– Кстати, я чего звоню, Лиз, мне только что звонил Николас, из твоей школы. Ты что, дала ему наконец, мой номер телефона, да?

Трындец. Этого только не хватало.

– Я ничего не давала, Ален. А что он тебе сказал?

Так вот почему, моя сестра звонит мне сама в кой-то веке. Обычно мы с ней редко общаемся по телефону, а тут вот сама звонит. Да еще и такая веселая.

– Про тебя спрашивал. – должно быть в голосе сестры проскользнуло недовольство. Её тембр голоса слегка изменился. – Ну спрашивал, не знаю ли я где ты пропадаешь. Не приезжала ли ты домой. НУ такие вопросы, в таком духе, Лиз….

– Ясно. И что ты ответила?

– А что я могла ответить, Лиз? Мама говорила, конечно, что ты вроде, собираешься приехать, но я же точно не знала этого. Сказала, что возможно и приедешь…

– Блин….

– Что? Ты что прячешься от него? – голос Аленки был таким заинтересованным и удивленным, что я чуть было не рассмеялась. Вот всегда она сует свой носик куда ее не просят.

– Прячусь, Ален. Он меня достает.

На какую-то минуту повисла тишина.

– Николас Тардашевски? Тот красавчик, у которого предки нефтянники, так? Ты про него сейчас говоришь? – такое ощущение, что сестра мне не поверила. Кажется она думает, что такой парень как Тардашевски, не может вести себя со мной подобным образом, а я могу от него убегать без причины. Кто я и кто он. Я ему не пара.