Текст книги "(не)жестокая нежность (СИ)"

Автор книги: Ирина Гутовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Поднимаюсь на второй этаж, чтобы поговорить в тишине.

– Да? – отвечаю.

– Ян, здравствуйте… – звучит смутно знакомый женский голос. – Это Энн, я няня вашего сына.

– Здравствуйте… Что случилось? – сразу спрашиваю. Никогда она не звонила мне, значит – есть повод, и явно нерадостный.

– Мне жаль… – вздыхает она.

– Вы можете нормально объяснить?! – повышаю голос.

– Примите мои соболезнования, – очередная дурацкая фраза.

– Какие нахрен соболезнования?!! Да не тяните! Говорите! – срываюсь на крик. Думаю о Максе, и тут же гоню мрачные мысли.

«Только бы не он, только бы не он...» – прикрываю глаза, в которых резко помутнело от перенапряжения.

– Маша... умерла… – наконец, сообщает Энн. – Передозировка наркотиками…

А у меня груз упал с плеч, когда услышал, что с сыном всё в порядке, при этом не испытал ни грамма жалости к бывшей жене, наоборот, ощутил облегчение.

И плевать, как это звучит…

1.30

«Даже смерть ей к лицу…» – глядя на мёртвое тело бывшей жены, поймал себя на мысли, что, наверно, Маша ушла из жизни, как хотела – молодой и красивой, в самом расцвете сил... и без славы, о которой грезила… мечта – осталась мечтой…

Утверждать, конечно, не берусь, но могу предположить: если бы сейчас активно обсуждали и писали о том, как сложилась судьба Мари Диамант (её артистический псевдоним), то она была бы счастлива.

В таких случаях люди обычно сочувственно произносят «сколько всего не успела, сколько всего ждало впереди…». А у меня как не было, так и нет ни капли сожалений и каких-либо эмоций, когда думаю о ней – только пустота и полное безразличие. Маша настолько бездарно и глупо распорядилась своей жизнью, что я совсем не удивлён такому исходу… И другого отношения она не заслуживает…

Нет, это не обида и не оскорблённая честь мужчины, которого предали, во мне говорит – ни в коем случае. Давно отпустил ситуацию, связанную с ней, и не имею привычки возвращаться к прошлому. В случившемся Маша сама виновата. Знал бы, что она увлекается наркотой, давно перестал бы содержать и забрал Макса. Я ждал, когда сын подрастёт, чтобы решить вопрос местожительства спокойно, не желая травмировать детскую психику. Ведь ещё пару лет назад он остро нуждался в матери и был привязан к ней, несмотря на равнодушие с её стороны. А последний год Макс постоянно просился со мной, когда я приезжал, но из-за юридических тонкостей не мог взять его с собой.

Наконец, всё изменится.

«Не было бы счастья, да несчастье помогло» – как говорится…

Знаю, звучит цинично, учитывая ситуацию, хотя мне, действительно, всё равно.

«О мёртвых либо хорошо, либо ничего… ничего, кроме правды…» – так я благодарен Маше за сына. На этом всё.

Пусть покоится с миром…

– Vous pouvez commencer à,* – обратился я к сотрудникам крематория на французском языке (*прим. перевод: можете начинать).

– Que tu dis…* – ответил мне мужчина (*прим. перевод: как скажете).

Маша частенько употребляла фразу «увидеть Париж и умереть», ещё до того, как перебралась туда жить и только мечтала об этом городе.

«Что ж, иногда желания сбываются…» – не могу не выполнить последнюю просьбу усопшей, теперь она навсегда останется на этой земле, как хотела.

Тем более родственников у неё нет... Я, вообще, единственный, кто присутствовал на похоронах. Разослал сообщения всем контактам, кто был у неё в телефоне, но никто не пришёл попрощаться... Макса не брал, он остался под присмотром няни – хватит ему впечатлений и пережитого ужаса, особенно, после того, как нашёл мёртвую мать и пытался разбудить её.

Вот так никчёмно закончилась жизнь Марии.

…Я зашёл в квартиру, которую покупал для бывшей жены и сына. Макс сразу выбежал навстречу.

– Папа! – он кинулся обнимать.

– Как ты тут? – поднял его на руки, прижимая к себе. – Чем занимался?

– Мультики смотрел… Скучал по тебе. Ты долго не приходил. Уже думал, уехал без меня… – выдал все свои страхи.

Не первый раз от него звучат фразы с намёком на то, что останется совсем один, если вдруг брошу… Никогда так не поступил бы со своим ребенком. В силу возраста Макс не понимает, почему его родители не жили вместе. И сейчас, когда мамы не стало, всерьёз решил, будто я по-прежнему буду только навещать.

– Скоро мы поедем домой, – сообщаю, чтоб перестал волноваться.

– Домой? – уточняет сын, заглядывая в мои глаза. Он постоянно переспрашивает, о чём ни скажи, а всё связанное с семьёй интересует его больше всего.

– Да. Бабушка очень ждёт тебя, – отвечаю. Про Тину пока говорить не стану, не знаю, как на фоне печальных событий он воспримет новость о том, что в моей жизни есть любимая девушка. Разрываться между ними не хочу. И надеюсь, они понравятся друг другу и подружатся.

– Ян… вы вернулись… – из кухни вышла Энн (француженка русского происхождения) и натянуто улыбнулась. К ней у меня куча претензий, главная – отсутствие профессионализма, ей нельзя работать с детьми. Но на несколько дней нанимать другого человека, не видел смысла, поэтому пришлось мириться с тем, что есть.

Почему-то только после смерти Маши узнал о многих вещах, например: как Энн «ответственно» выполняла свои обязанности – никто Максом не занимался. Собственной матери был не нужен. И няня отмахивалась от него, по факту – просто находилась в одном помещении, следила, чтоб никуда не залез, кормила и иногда гуляла. Даже сказки не читала, про игры и всестороннее развитие молчу. Сын сам рассказал, стоило мне поднять тему, хотя раньше никогда не жаловался. Возможно, запугивали каждый раз перед моим приездом... Правда, ничего подозрительного в поведении не замечал – обычный пятилетний ребенок, общительный, непоседливый, любознательный.

– Макс, побудь в своей комнате. Я сейчас поговорю и приду.

– Хорошо, пап, – сын целует меня в щёку.

Ставлю его на ноги, он послушно уходит.

– Хороший кофе вы в состоянии сварить? – смотрю на Энн.

– Разумеется, – учтиво произносит, и вежливым жестом приглашает на кухню. Единственное, что её здесь держит – деньги. Она ждёт расчета за полтора месяца. Маша в последнее время задерживала зарплату, хотя от меня получала содержание всегда в срок.

Устраиваюсь за столом. И как только чашка ароматного напитка ставится передо мной, начинаю говорить:

– Ваше жалование, – достаю конверт из пиджака и протягиваю. – Не стал урезать сумму…

– Урезать? – удивилась она. Потом присела.

– Не перебивайте. Так вот: не стал урезать сумму только из-за того, что вы находились с моим сыном и мало-мальски заботились о нём, пока я не приехал. Но вам противопоказано близко подходить к детям...

– В чём вы обвиняете меня? – возмутилась женщина.

– У вас есть дети? Какой опыт работы? – решил уточнить, чтоб иметь полное представление о человеке.

– Есть, взрослая дочь. А опыт – более пятнадцати лет.

– Тогда странно, почему вы не знаете, как обращаться с детьми.

– Кажется, поняла вас… – вздохнула женщина. – Ваши претензии совершенно беспочвенны. Я выполняла лишь озвученные требования. Мари не хотела, чтобы мальчик привязался ко мне, поэтому просила держать дистанцию.

– И вам не жалко Макса было, наблюдая одиночество, которым его окружила родная мать? Опять же, мне не сказали, как дела обстоят... Детям, кроме любви, ничего не надо.

– Жалко, но… Повторюсь: делала только то, за что получала деньги.

– Деньги… мать их… – усмехнулся я от столь циничного отношения к ребёнку. – Держите свои деньги. Больше в ваших услугах не нуждаюсь. Где выход – знаете. Прощайте, Энн.

Она просто кивнула и поспешила покинуть квартиру.

А я решил сделать один звонок, потом буду занят Максом, хочу с ним прогуляться. Когда увидел от Тины пять «пропущенных», резко накатила тревога.

Она ответила сразу.

– Тина! – испытываю радость наряду с волнением. Я истосковался по ней. Хочу обнять, ощутить утончённый аромат, поцеловать сладкие губки… хочу до одури…

– Привет… – как-то грустно произносит она.

– Привет. Нашлось немного свободного времени… Собирался сам позвонить. Смотрю: пять пропущенных от тебя. Надеюсь, ты просто хотела услышать меня? И с вами всё в порядке…

– Ян… Твой голос такой родной… – шмыгает носом.

– Ты плачешь? – от её слёз внутри всё сжимается.

– Чуть-чуть… – опять всхлипывает.

– Сладкая моя, не плачь. Я приеду через два дня, вернее – мы…

– Правда? – немного оживляется, судя по интонации.

– Правда.

– Я должна кое-что сказать…

– Когда ты так говоришь… Что случилось? Только не тяни.

– Твоя мама в больнице… только не волнуйся, сейчас с ней всё в порядке… Давление поднялось, полежит какое-то время под наблюдением врачей.

– Ты точно все сказала? – на всякий случай переспрашиваю.

– Да. Можешь Игорю Петровичу позвонить…

– Я верю тебе, – если упомянула нашего семейного терапевта, то, значит, мама в надёжных руках.

– Ой…

– Тина, что?! – напрягаюсь от этого непонятного «ой».

– Нет-нет, относительно твоей мамы – рассказала всё. Просто я свою маму привезла, чтоб Виолетта Павловна не скучала, пока отсутствую днём. Если бы не она… и Гена…

– Я совсем не против твоей мамы. Дом большой. Места хватит всем.

– Ян… я так соскучилась, мне плохо без тебя... – слышу, как плачет сильнее, и это трогает до глубины души, разрывая на части – от желания оказаться рядом с ней и невозможности это сделать сейчас.

– Я тоже соскучился… Тина, твои слёзы… Не могу обнять, поцеловать и успокоить. Прошу, не плачь. Скоро увидимся.

– Да… Жду тебя очень-очень… И Макса тоже…

– Насчёт Макса: он сложный ребенок, – переключаюсь на другую тему, чтоб отвлечь её немного. – Прояви терпение. Я не хочу метаться между вами…

– Мы справимся, – обещает Тина. Она точно сможет освоиться в новой роли и даже заменить мать – не сомневаюсь. Но вот сын… пока не уверен… Уже сейчас он стал более требовательным к моему вниманию.

– Люблю тебя.

– И я…

Она отключается.

Я допиваю остывший кофе одним глотком. Потом замечаю Макса, подглядывающего из-за угла. Интересно, как много он услышал? А вот и повод появился прощупать почву…

1.31

Встреча... Какой она будет? От первого впечатления зависит многое…

Зная Макса, он может даже не захотеть знакомиться, если по каким-то причинам Тина ему не понравится, причём не постесняется высказать все свои мысли. Я говорил с ним, пытаясь аккуратно выяснить его отношение, если, кроме бабушки,  с нами будет жить ещё кто-то… Но так и не понял: ни согласия, ни протеста не услышал. Вся проблема в том, что у него нет правильного представления модели семьи, когда родители живут вместе – сын всегда разделял папу и маму, считая это нормой.

Поэтому сейчас, когда приехали, очень волнуюсь. И каким будет результат знакомства? Могу лишь предполагать…

– Мы дома! – зову мою девочку, как только заходим.

Макс с интересом осматривается по сторонам и не выпускает мою ладонь. Здесь он никогда не был. И мне нравится наблюдать любопытство в детских глазах. Я поначалу сильно беспокоился о его эмоционально-психическом состоянии, но, судя по поведению, смирился со смертью матери, быстро переключившись на меня. В моих силах сделать сына счастливым.

– Как тебе? – спрашиваю, глядя на него.

– Круто, – Макс улыбается в ответ, – и пахнет вкусно.

С кухни доносятся потрясающие ароматы свежеприготовленной еды. Приятно, что нас ждут, Тина ждёт... Она должна быть дома одна. Наши мамы в больнице: мою – выпишут завтра, а Лидия Николаевна – не даёт скучать будущей сватье. Есть плюс в их отсутствии, ведь нам троим необходимо провести вместе как можно больше времени. Всем нужно привыкнуть.

Тина спускается по лестнице, машинально привлекая к себе внимание. И заметно волнуется, пока приближается к нам.

«Как же я соскучился по ней» – мы смотрим друг на друга, терзая взглядами. Наверно, у меня на лице всё написано: как хочу сжать её в крепких объятиях, целовать, ласкать, ловить губами стоны...

– Кто это? – сын отвлекает меня, дергая за рукав.

– Я Тина. Привет, – она решается на знакомство первой. Присаживается возле Макса и протягивает ему руку.

– Пап, кто это? – он не спешит представляться, хотя внимательно её рассматривает.

– Это Тина, – опускаюсь на корточки рядом с ним.

– Она твоя жена? – удивлённо спрашивает.

– Нет, но… – как же объяснить? Кто бы подумал, что эта ситуация вызовет растерянность. В обозримом будущем не планировал знакомить сына с кем-то из женщин, даже если бы он давно жил со мной, и жениться я не собирался. Тина перевернула мой привычный мир тоже.

– Вы живёте вместе? – Макс сам уточняет, помогая мне своим вопросом.

– Да.

Он снова посмотрел на неё. Даже показалось, что хочет прикоснуться, изучить руками её лицо, разглядеть ближе – Тина определенно его заинтересовала.

– Она мне нравится, – уверенно отвечает. Эти три слова приносят облегчение.

– Мне тоже, – глажу сына по светлым густым волосам.

– Привет, я Максимилиан. Можно Макс, – он, наконец, представляется, потом берёт Тину за руку и целует по всем правилам этикета, как истинный джентльмен. Признаться, удивлён таким галантным жестом (хоть чему-то хорошему его научила Мария).

Встречаюсь глазами с моей девочкой, она не скрывает своего восторга, улыбаясь широко. Мы оба довольны тем, насколько успешно прошло знакомство.

– У меня есть для тебя сюрприз, – произносит Тина. И ещё не знает, как маленький почемучка любит заваливать вопросами, а сейчас она дала ему «зелёный свет», безлимитный абонемент в свои знания. Но главное, они поладят – уже не сомневаюсь.

– Какой? – реакция сына предсказуема.

– Пойдем, покажу твою комнату. Я сама сделала для тебя. Надеюсь, понравится, – говорит она. А мне очень приятно, что позаботилась об этом, ведь я не подумал о «детской».

– Для меня? – интересуется Макс, теперь его не остановить. – Пошли, скорее… – он хватает Тину за руку и буквально тащит за собой, хотя не знает, куда идти, но интуитивно угадывает направление.

Поднимаемся на второй этаж. Одна спальня тут раньше пустовала и изначально предназначалась для моего сына (я всё равно забрал бы его, но смерть Маши ускорила события). Именно это помещение Тина успела оформить к нашему приезду – в очередной раз проявила талант художника и расписала стену. Вложила душу. Это чувствуется в каждом изысканном штрихе и мазке.

«Какая она у меня молодец».

И пока Макс увлечён изображением супер-героев, подхожу к ней сзади. Обнимаю тоненькую фигурку и скольжу губами вдоль её щеки, ощущая нежную кожу и вдыхая любимый аромат.

«Истосковался до одури…» –  даже кончики пальцев чешутся от того, как сильно хочу мою сладкую девчонку, и волны жгучего желания разливаются по телу. Но присутствие сына, разумеется, меня останавливает. И довольствуюсь малым – тащусь от того, как Тина пахнет, мечтая о предстоящей ночи.

– Красиво, я люблю смотреть мультики про героев. Ты сама рисовала? – Макс напоминает о себе.

– Специально для тебя, – поясняет она.

– Для меня? Правда? – как всегда переспрашивает, потом оборачивается на нас, а взгляд падает на мои руки, по-хозяйски лежащие на талии Тины. И, кажется, сын совсем не против, этот жест не вызывает ревность в нём – хороший знак.

– Правда. Тебе нравится? – мягко говорит она.

Любопытно наблюдать, как между ними устанавливается связь. Из Тины получится хорошая мать. Возможно, со временем, Макс станет называть её так… Если подумать, то он понятия не имеет, что такое настоящее материнское тепло.

– Да. Для меня только папа всегда старается, – в голосе звучит невысказанная обида.

Когда представляю, сколько всего ему пришлось перенести за пять лет жизни – внутри всё сжимается в тугой болезненный узел... И непременно виню себя, ведь многого не знал…

– Можно я тоже буду? – моя девочка настойчива в стремлении покорить сердце Макса, она на верном пути, у неё получится.

– Можно. А ты кормить будешь? Мама никогда не готовила, – сын нахмурил брови и посмотрел так, словно сканирует. Возникло ощущение, что он, отчасти, проверяет Тину, чтобы открываться только тем, кто будет его любить.

– Я даже торт испекла. Хочешь? – она серьёзно подготовилась к приезду. И точно полюбит моего сына, как родного – чему, безусловно, рад.

– Да!

Макс радостно запрыгал, хлопая в ладоши. Потом побежал вниз. Вероятно, в поисках кухни.

– Есть хоть кто-нибудь, кому ты не нравишься? – не позволяю ей освободиться из объятий, разворачиваю к себе лицом, на которое не могу наглядеться.

– Не проверяла… – пожимает плечами. – Я так соскучилась…

Тина приподнимается на цыпочках за поцелуем.

Сжимаю её затылок и нетерпеливо впиваюсь в манящие губы. В этот момент она как будто начинает сиять, излучая свой магнетический убийственный свет, который пью жадными глотками и не могу насытиться, моя жажда становится лишь сильнее.

Напоминаю себе вампира, поймавшего в руки желанную добычу…

Я зависим, я одержим, я безумен, я болен…

1.32

Тина стоит спиной ко мне и не видит, каким голодным взглядом смотрю на неё, вернее, откровенно пожираю глазами… а в штанах стало тесно от соблазнительных образов, от того, насколько сильно хочу её…

«Моё искушение».

Крадусь тихо. Ощущаю себя вышедшим на охоту хищником и мечтаю вкусить манящую добычу. И уже представил, как раздену мою девочку, как буду ласкать, наслаждаться утончённым женским ароматом, трепетной дрожью, стонами…

«М-м-м… сладкая… вкусная…» – приближаюсь к ней.

А пока она не заметила меня и не успела отреагировать, обнимаю сзади, руками сразу пробираюсь под её футболку и в трусики.

– Ян… – выдохнула Тина, но не испугалась внезапного появления. Откинула голову на мою грудь, ухватила за затылок, теснее прижалась и стала двигать бёдрами в такт моим пальцам.

– Хочу тебя… Весь день еле сдерживаюсь, – целую бархатную нежную кожу её изящной шейки, покусывая местами, и щипаю маленькие торчащие сосочки.

– А Макс? – она трётся об меня попой в приглашающем жесте, усиливая возбуждение.

– Уже спит, – сразу говорю, чтоб не вздумала стесняться, и не было повода отказать в близости, ссылаясь на моего сына. И так на взводе от недолгого воздержания – не могу больше ждать.

– Уверен? – переспрашивает с придыханием, выгибаясь навстречу, когда нащупываю клитор.

«Какая влажная…» – хотел снять с неё пижамные штанишки и трусики, положить лицом на стол, раздвинуть ножки шире, вылизывать её соки, а потом войти в разгорячённое тело и доводить до безумных стонов, пока не начнётся содрогаться подо мной, шептать моё имя…

Но в этот момент дверь кухни с грохотом открылась.

– Папа? – звучит растерянный голос Макса.

Резко убрал руки от Тины. И обернулся, предварительно прикрывая ладонями эрекцию.

«Интересно, как много он увидел?».

– Ты почему не спишь? – когда я уходил из «детской» сын точно спал, после насыщенного дня быстро погрузился в сон.

– Молоко. Ты обещал и не принёс… – обиженно сказал он и настороженно посмотрел на нас.

– Я налью, – быстро включилась моя девочка, выручив меня. – Тебе же теплое? – уточнила она, обратившись к нему, и получила утвердительный кивок в ответ.

Тина налила молоко и поставила подогреваться в микроволновку на тридцать секунд. Потом взяла стакан, когда та закончила работу, и повернулась к Максу.

Он по-прежнему странно поглядывал и хмурился.

– Я вам помешал? Вы хотели целоваться… – произнёс сын, удивив таким заявлением.

Ему пять лет, но ощущение, будто знает что-то о взрослых отношениях, и речь не о поцелуях… Мысли о том, что он видел мать с любовниками за «этим» процессом, вызвали у меня растерянность. Как обычно поступают в таких случаях? – понятия не имею.

Опять на помощь пришла моя девочка. Присела на корточки возле него, чтобы поговорить:

– В этом доме ты никогда и никому не будешь мешать. Запомни, – она сделала акценты на важных вещах, переключая его внимание с того, чем мы занимались.

«Какая молодец» – я не подумал так сделать. В очередной раз убеждаюсь, мать из неё получится замечательная, уже нашла к Максу подход.

Сын внимательно посмотрел на Тину, а лицо мгновенно смягчилось от её слов. И недолго думая, обнял её за шею, да так крепко, что чуть не повалил.

– Ты добрая и очень-очень хорошая. Я буду любить тебя. Можно? – неуверенно спрашивает он.

– Конечно, малыш, – голос моей девочки дрогнул от таких откровений и признаний.

А Макс переводит взгляд на меня и со всем серьёзным видом говорит:

– Папа, я разрешаю тебе целовать Тину. Только не обижай её, – командирские нотки прозвучали в его фразе.

«Ого!» – неожиданно. Улыбаюсь и киваю ему в ответ. Разве могу отказать в этой требовательной просьбе.

Сын забрал молоко и ушёл.

Пока Тина находится под впечатлением, подхожу к ней и беру на руки.

– У меня появился конкурент. Пойдем в «гостевую», оттуда нас не будет слышно наверху.

– Ты уверен, что…

Не даю ей ни малейшего шанса на сомнения и сопротивления. Впиваюсь в губы настойчивым поцелуем. И несу в комнату.

– Мне разрешено тебя целовать. Не могу ослушаться сына. Только ему совсем необязательно знать, где еще я хочу ласкать тебя.

Открываю дверь ногой, кладу мою девочку на кровать. Потом закрываюсь на ключ. И больше можно не сдерживаться.

– Иди ко мне, – тяну её за ноги на себя. Торопливо избавляю Тину от одежды. Окидываю взглядом восхитительное обнажённое тело. – Какая ты красивая…

– Разденься уже… – она нежно прикасается к себе, гладит грудь и, плавно спускаясь ниже, раздвигает ножки, открывая вид на соблазнительную мокрую киску.

– У-у-у… как ты прекрасна…

– Скорее, Ян… – моя девочка дрожит, охваченная желанием.

– Хочешь меня, сладкая… – быстро снимаю вещи.

– Да-а-а… – протяжно произносит, трогая влажные складочки.

– Я тебя съем, – нависаю над ней.

Происходящее дальше напоминало безумие, наше личное сумасшествие, сжигающее в языках страстного яркого пламени... Мы сплелись телами в совершенном ритмичном танце, становясь одним целым. Мы и есть одно целое, неразделимое, нерушимое… принадлежим друг другу…

Я никогда не думал, что способен на столь сильные чувства. Тина – моя безграничная вселенная, мой мир, моё солнце, мой убийственный свет, моё счастье… Она заполнила собой пустоту, живущую во мне до недавнего времени.

Мы – только так, и это уже непреложный закон!

1.33

Бесценное качество – умение любить: искренне, бесконечно и всепоглощающе. Вопреки. Правда есть оно не у всех. Далеко не каждая женщина способна на это высокое чувство, в истинном духовном его значении.

Мне повезло, что Тина относится именно к тем тонко ощущающим натурам, которые могут растворяться в любимом человеке, дарить себя без остатка…

Когда смотрю в колдовские серо-зелёные глаза, часто посещает одна и та же мысль: как я жил без неё? Теперь даже не представлю, что может быть иначе. И пора узаконить наши отношения. Наконец, считаться настоящей семьёй.

Я стал ручным зверем, она имеет надо мной безграничную власть, верёвки вить может – и после этого просто обязана выйти замуж за меня. Или даже за нас – так будет правильнее, ведь Макс тоже попал под влияние её магнетических чар.

«Без неё сдохну…» – пролетела пугающая мысль. Сжал руль с силой, а костяшки пальцев хрустнули.

И хоть нет повода для волнений, всё равно напрягся. Стоит лишь на секунду представить, что могу потерять Тину по каким-то необъяснимым причинам, не по себе становится.

«Она умеет любить и никогда не предаст» – напоминаю сам себе. Выдумал повод и бешусь от неконтролируемой ревности – вот, как это называется.

– Ян? – ничего не скроешь от неё, заметила моё раздражённое состояние. – Ты в порядке?

– Да, всё нормально, – взял её руку, поднёс к губам и поцеловал кончики пальцев. Не стану вдаваться в ту чушь, о которой подумал сейчас, и заражать своим безумием.

– А я решила, что ты за Макса переживаешь… Он так не хотел отпускать тебя, капризничал…

– Скорее, тебя, а не меня. И общества бабушки ему показалось недостаточным, – улыбаюсь, вспоминая, как сын цеплялся за Тину и просил остаться.

Просто поразительно, как он быстро привязался к ней. Хотя чему удивляюсь? Почувствовал заботливое отношение и растаял. Ведь детям нужна только любовь и внимание.

– Макс – замечательный ребенок, – отвечает. – Не знаю, почему ты назвал его сложным…

– Уже так не считаю, – да уж, преувеличил, когда озвучивал такое. А сложности заключались в отсутствии рядом нормальной женщины. Но теперь всё изменится.

– Твой сын меня покорил, – с мечтательной интонацией произнесла она.

– Заметил, как нежно вы общаетесь. Надеюсь, тебя хватит на нас двоих? И никто не ощутит недостаток твоего тепла.

– Ян! – возмутила Тина. – Ну что за слова? Как ты можешь так говорить?! Не станешь ведь ревновать к собственному сыну?

– Насчёт того, что у меня появился конкурент, я не шутил, – сказал вполне серьёзно, хотя ничего плохого под этим не подразумеваю. И ревновать, конечно, не буду к Максу.

– Давай ещё поделим меня? – моя девочка нахмурилась, скрестив руки на груди.

– Отличная мысль, – согласился с ней. – Тогда выбираю все ночи с тобой.

– Ян… – она ткнула меня в плечо своим маленьким кулачком.

– А что Ян? Это право у меня точно никто не отнимет.

– Ты жуткий собственник, – Тина тихо засмеялась.

– Даже не представляешь насколько.

– То есть, днём тебе ничего не предлагать, даже если будет возможность?

Бегло оборачиваюсь на неё, ловлю загадочный взгляд.

– А ведь мы с тобой сегодня весь день вместе проведём… бок о бок…

– И на что намекаешь? – в её голосе звучат игривые нотки. – Кажется, ты взял меня на работу помочь навести порядок в бумажных делах…

– Нет, моя сладкая, не намекаю, прямо говорю: обеденный перерыв у нас будет особенным...

Пока едем на работу, вспоминаю, что нужно обсудить кое-что ещё:

– Надо решить вопрос с практикой, – я считаю, ей это не нужно, впустую тратит время.

– Да, много пропустила… ничего не успеваю… – Тина пожимает плечами.

– Только скажи: закрою этот вопрос навсегда, необходимости ходить туда не будет, более того, даже диплом можешь получить раньше.

Быстро взглянул на неё, желая увидеть, как ей такая мысль. От моих слов она скривилась.

– Ты уже отучилась, остальное – формальности, – поясняю сразу, чтоб правильно поняла.

– Не знаю… Как-то это…

– Нормально это. Никто не сомневается в твоём уме.

– Всё можешь? – тихо посмеивается.

Посылаю Тине говорящий взгляд: «могу, ещё как могу».

– С одной стороны, не хочу разрываться, и это было бы, кстати, но… – опять звучит неуверенность.

– Не можешь решиться – тогда решу за тебя.

– Ян… – она пытается возмутиться от моих командирских замашек. Но я так привык, иначе не умею. Придётся смириться, что со мной безграничной свободы и независимости не светит – даже не стоит надеяться. Могу помочь в любых начинаниях, пусть реализовывается, хотя полной самостоятельности всё равно не будет.

Я из тех мужчин, в представлении которых, предназначение женщины заключается в доме, семье и детях. Иметь дело по душе? – это совсем другое. Только «за».

– Займись лучше творчеством, – советую сконцентрироваться на том, что нравится. – И я всё ещё жду обещанную картину. Ты на самом деле талантлива. То, что сделала для Макса – это потрясающе.

– Хочу твой портрет попробовать написать, – неожиданно говорит.

– Только не это… – закатываю глаза, представив весь многочасовой процесс под названием «замри и не двигайся».

– Это условие, – твёрдо заявляет, – я соглашаюсь на твоё вмешательство в свою учебу, а ты – будешь моей моделью.

– Что ж… – меня забавляет её внезапно очнувшаяся решительность. – Разумный компромисс… Шантажистка!

– Беру пример с тебя, – Тина громче смеётся и я вместе с ней.

День выдался насыщенным…

Я откинулся на спинку офисного кресла и не мог отказать себе в удовольствии наблюдать за Тиной.

Она увлечённо разбирала бумаги, комплектовала их по числам и месяцам, сшивала вместе, формируя папки, и готовила для сдачи в архив. Мне нравилось видеть её деловое, слегка возбуждённое, выражение лица, а румянец, выступивший на щеках, делал привлекательнее мою девочку…

Определённо присутствие любимой девушки не вызывает рабочего настроя. Хотелось смахнуть все эти бумаги на пол, уложить её на стол, задрать подол юбки, погладить стройные ножки, затянутые в чулки, отодвинуть край кружевных трусиков и…

– Тина? – вспомнил, про особенные планы на обед, который уже прошёл, а десерта я так и не получил – реальность внесла коррективы. Теперь самое время исправить.

– М-м? – отвечает, не оборачиваясь в мою сторону.

– Подойди ко мне, – отъезжаю на кресле немного назад.

– Сейчас. Пару строчек дописать осталось, – она составляет опись документов.

– Сладкая? Иди сюда, – нетерпеливо зову её, а мой голос вибрирует, не скрывая намерений.

Тина смотрит, в глазах отражается хитринка. Улыбается, когда понимает – чего хочу. Потом откладывает ручку. И, не отрывая взгляда, поднимается со стула, медленно приближается сексуальной походкой, покачивая бёдрами.

«М-м-м… нежная кошечка…» – я раскрываю руки для объятий.

Она поднимает узкую юбку вверх до талии и садится на меня. Тут же обнимает моё лицо ладонями.

– Желаешь вкусненького? – произносит прямо в губы и невесомо целует.

– Ещё как желаю… – впиваюсь пальцами в аппетитную попку, теснее к себе прижимая мою девочку.

– Да, я чувствую, какой ты там уже твердый, – она трётся об меня, усиливая возбуждение.

– На тебе слишком много одежды, – расстегиваю её блузку, оттягиваю край бюстгальтера вниз и обнажаю грудь, которая сразу топорщится острыми холмиками в ожидании ласк. – Сладенькая… любимая моя…

Втягиваю поочерёдно в рот маленькие сосочки, покусываю их, играю с ними и дразню языком. Тина выгибается в моих руках и, ухватив меня за волосы, тянет на себя и тихо постанывает. Пробираюсь пальцами под ткань трусиков, ощущаю, насколько там горячо, влажно и жаждет меня...

– Какая ты мокрая… – с наслаждением облизываю свою ладонь, во рту остаётся её неповторимый женский вкус. Потом ставлю Тину на ноги, развернув к себе спиной. Она снимает трусики до колен, нагибается вперёд, ложится лицом на стол, раздвигает ягодицы руками, открывая потрясающий вид на свои соблазнительные интимные места... и ждёт…

– У-у-у… – достаю из кармана презерватив, который прихватил с собой заранее, для удобства…

И это всё, что успеваю сделать, ведь раздаётся звук селектора.

– Ян Брониславович? – вмешивается секретарь.

«Чёрт… как же не вовремя…».

– Да? – отвечаю, нажимая нужную кнопку. Тина резко выпрямляется, но не даю отстраниться от себя, удерживая крепко за талию.

– К вам посетитель, – сообщает Юлия.

– У меня нет запланированных встреч. Я же просил не беспокоить.

– И друга не примешь? – звучит недовольный голос Олега. – Поговорить надо. А до тебя, как до президента, хрен дозвонишься.

– Дай пять минут… – выключаю внутреннюю связь.

Поворачиваю мою девочку к себе лицом. Она спешно поправляет юбку и застёгивает пуговицы блузки. А щёки заливает стыдливый румянец.

– Облом вышел, – досадно выдыхаю.

– Тогда потерпим до ночи, – Тина быстро целует меня в губы, – а я поеду домой, если ты не против.