Текст книги "(не)жестокая нежность (СИ)"

Автор книги: Ирина Гутовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

– Ясно… Видимо, только благодаря этим знаниям Тим держался, и психика не пострадала. Всё случилось, как ему обещали.

– Да... Полина не сомневалась, что я никогда не откажусь от твоего ребёнка. Ещё при знакомстве спрашивала об этом, словно готовилась. Правда говорила она тогда о суррогатном материнстве... Впрочем, уже неважно. Сейчас эта фраза звучит, как пророчество… Ян, мне так тошно от собственных мыслей, ведь её больше нет… – Тина заплакала.

– Ты о чём?

«Что за раскаяния гложут мою девочку?».

– Когда я узнала о существовании Тима, то сразу захотела, чтобы он жил с нами, но сказать такое никому не могла… даже думать стыдно было, при живой матери – мечтала забрать её сына… А тут трагический случай, который исполнил моё потаённое желание. И теперь чувствую себя виноватой. Понимаешь?

– Перестань. Ты не виновата, – хотя не могу не согласиться с ней, тоже ощущаю вину за то, что мечтал, чтобы Полина навсегда исчезла из нашей жизни.

– Не виновата… но всё равно тяжело… – вздохнула Тина.

– Пожалуйста, не плачь, – дотягиваюсь до её щеки, стирая слёзы. Не хватало только переживаний на эту тему. – Давай лучше подумаем, как преподнесём историю.

– Рассказать как есть, здесь нечего скрывать. Ты был свободным мужчиной, а Полину не нам осуждать, у неё были свои мотивы так поступить... Тимур – вот, о ком мы должны позаботиться.

«Восхищаюсь её всепоглощающей абсолютной любовью к детям».

– Справимся, – я взял руку любимой, поднёс к губам и поцеловал тонкие пальцы.

– Хотелось бы, чтобы нашего внимания хватило на всех детей… Если честно, переживаю, как Тима примут… – она чуть развернулась в мою сторону.

– Ты о Максе? – без труда догадался, где кроются причины тревог. Он, действительно, может отвергнуть нового члена семьи. И дело не во мне, а в Тине, которую сын обожает настолько, что едва ли захочет делиться мамочкой с внезапно свалившимся братом. Ревность неизменно возникнет. С младшими детьми немного проще будет.

– Да… поймёт ли он... Я всё-таки считаю, ему необходимо знать правду, так наш мальчик быстрее свыкнется с мыслью о ещё одном брате, да и Тим скорее освоится.

– Ты права, конечно… Но ведь знаешь: если Макс чего-то не хочет, то бесполезно заставлять, сделает по-своему.

– Попробую. Должен послушать. Поговорю с ним сама… – моя девочка задумалась, как будто готовит план по захвату мира.

– Как ты это делаешь? – поражаюсь её уникальным способностям.

– Делаю – что? – она искренне удивилась.

– Расположила к себе Тима, а с детьми всегда сложнее найти точки соприкосновения. Меня тоже убедила, не оставляя места сомнениям… У тебя какое-то магнетическое влияние на окружающих.

– От Лары нахватался, что ли? – тихо смеётся.

– Почему от неё? – будто собственного мнения не имею. Хотя в адрес моей жены слышал более откровенные вещи.

– Она говорила то же самое, почти слово в слово.

– Это лишь подтверждает общее мнение. Неужели, до сих пор домогается тебя? Замужем и никак не успокоится.

– Нет, не домогается… Ты не хочешь свернуть в лесок, а?

– У-у-у… – сжимаю её бедро. – Как любой, попавший в твои сети, не могу сопротивляться желанию, не в состоянии отказать тебе.

– Ян, зачем столько пафоса… Не преувеличивай.

– Я ещё преуменьшаю.

Сворачиваю с дороги, нахожу симпатичную полянку, где мы задерживаемся ненадолго…

Дома новость произвела фурор. Семья была шокирована. Вопросы сыпались нескончаемым потоком, больше всего возмущалась моя мама. Но при Максе не хотелось дальше говорить на данную тему, он узнал главное – этого пока хватит. На удивление сын понял это и, молча, ушёл. А вслед за ним убежала Тина, оставив меня на растерзание.

– Боже… это не может быть правдой… десять лет… – продолжала моя родительница.

– То есть, если бы не смерть родителей мальчика, вы никогда не рассказали бы нам? – присоединилась Лидия Николаевна. – А моя дочь вовсе рисковала собой, когда согласилась стать донором.

– Я же объяснил… – устало вздохнул, не знаю, какие слова ещё подобрать. Довольно много рассказал.

– Оставлю вас. Лично я, всё поняла, – Ксюша похлопала меня по плечу и сочувственно посмотрела. – Проверю, как Марк с Мией.

– Спасибо, – взглянул на сестру с благодарностью, отметив про себя, как мило она выглядит с животиком.

– Ян! – мама не скоро успокоится.

– Ян… – и тёща солидарна с ней.

– В общем, так: примерно через неделю мы привезём Тимура, как только документы будут готовы. Вопросы ещё есть? – поднимаюсь с дивана и внимательно смотрю на обеих. Да не хочу ничего пояснять, сказал более чем достаточно.

Они сразу притихли от моего приказного тона.

– Нет… не чужой всё-таки… – ответила мама. – Просто не ожидали. Конечно, ждём Тимку.

– Я тоже буду бабушкой для него, – вмешалась Лидия Николаевна. – Вита, а может, навестим завтра внука? Познакомимся.

– Да, точно! И пирожков напечём.

– Наконец, умные мысли звучат, – оставил их наедине.

Решил тоже поговорить с Максом, узнать его мнение...

2.58

Я приехал за Тимуром один.

– Всё будет хорошо, – потрепал его по волосам, заметив волнение в детских глазах. – Тебя ждут дома.

Вспоминая разговор с Максом, ведь именно его мнение интересовало больше всех, а он сказал, что не против брата и поможет ему адаптироваться, лишний раз убеждаюсь – мне досталась лучшая женщина. Тина развеяла малейшие сомнения сына, я лишь услышал итог их беседы. Добавить тут нечего.

– Дома… – повторил Тим за мной, потом крепко ухватил мою руку, переплетая наши пальцы, словно боится потерять, если отпустит хоть ненадолго. И мы пошли к машине.

Его выписали в удовлетворительном состоянии долечиваться в домашних условиях, ведь бандаж ещё не сняли – перелом оказался сложнее, чем мы предполагали. Нам предстоит наведываться в больницу на плановые приёмы, дальше тоже потребуется восстановительная терапия. Но это мелочи по сравнению с тяжёлой болезнью, которая, по словам врача, пока отступила. Никто не говорит о полном выздоровлении, как минимум должно пройти больше времени, чтобы делать серьёзные заявления. Достаточно того, что Тим вошёл в стадию ремиссии на сегодняшний день.

– Правда, ждут? – переспросил он неуверенно.

– Правда. Бабушек ты уже видел, осталось познакомиться с двумя братьями, маленькой сестричкой, а ещё у тебя есть тётя с дядей. И все мы живём под одной крышей.

– Здорово, – Тим расплылся в улыбке. – Тина говорила, у вас будет ребёнок.

– Будет, – ответил ему, а мысленно поставил галочку, что беременность протекает без проблем.

– Такая большая семья… – мечтательно сказал сын. – Пап? Мне ведь можно звать тебя папой?

– Конечно, я ведь твой отец.

– Почему ты не стал мужем мамы? Почему не жил с нами? Почему тебя не было рядом? – посыпались вопросы один за другим.

«К таким расспросам я не готов сейчас…» – поэтому растерялся.

– Как бы сказать… – остановился и присел на уровень его глаз.

– Я пойму, – Тимур нахмурился.

– Я не знал о твоём рождении…

«Хотя даже в этом случае ничего не изменилось бы, ведь Полина была замужем и не собиралась говорить о ребёнке, получив желаемое. А если бы сказала, и мы оба были свободны на тот момент – максимум, что я сделал, принимал бы участие в воспитании сына, но никогда не женился бы на его матери» – разумеется, такое не озвучу вслух. Когда Тим подрастёт – смогу дать внятные ответы.

– Мама специально не рассказала обо мне, да? – догадался он.

– У каждого из нас была своя жизнь, – это самое простое объяснение.

– Поэтому папа Лёша стал моим папой?

Я кивнул, а затем добавил:

– Папа Лёша любил тебя и твою маму – просто помни об этом всегда.

– А ты любишь Тину?

– Очень люблю, – говоря о ней, не могу не улыбнуться.

– Тина хорошая и добрая. Она мне нравится.

«Где-то я уже это слышал…» – и ничему уже не удивляюсь.

– Давай поторопимся, – я поцеловал сына в лоб. – Нас ждут…

– …дома!

«Мужчины не плачут, у них глаза потеют…» – не впервые присутствую на УЗИ, но каждый раз это настолько волнительно, что готов пустить слезу. И не стыжусь. Это неописуемое чувство, когда слышишь ритмичный стук маленького, но уже такого сильного, сердечка нашего ребёнка.

– Тина, ты моя уникальная пациентка. Не перестаю удивляться, – говорит Марго, глядя внимательно на экран, а трансдюсером водит по животу. – По всем показаниям ни забеременеть не могла, ни выносить тем более… а я ведь на аборте настаивала… теперь понимаю, как была не права…

– Лучше ответьте: как наш малыш развивается? – моя девочка сразу переключилась.

– Согласно срокам: соответствует тринадцати-четырнадцати неделям. Других проблем тоже не вижу. Всё хорошо. Об остальном будем думать позже, по мере роста живота.

– Об остальном? – я вмешался, не понимая, о чём речь.

– Внутренние рубцы, – Маргарита Львовна обернулась на меня, – их несколько, и как поведут себя, когда увеличится нагрузка – сейчас сложно сказать.

– Это можно контролировать? – интересуюсь дальше.

– Довести беременность до максимально возможного срока, чтобы жизни плода ничего не угрожало, потом сделать операцию. Рожать естественным путём нельзя, – Марго протянула Тине одноразовые бумажные полотенца.

– Нам это подходит, – отвечает она, вытирая эхо-гель с кожи. – Лишь бы он жил и радовал нас.

– А теперь сядь. И сними кофту с бюстгальтером – грудь осмотрю.

Маргарита Львовна поочередно ощупала груди моей девочки.

– Болит? – уточнила она.

– Немного, но меня это не беспокоит. Что-то не так?

– Всё нормально, скоро грудь станет мягче, если будут выделения, типа молозива, не пугайся – это тоже допустимо.

– Ясно, – Тина встретилась со мной глазами, улыбнувшись.

– Хорошо бы грудное вскармливание получилось, – продолжила Марго.

– Немолочная я… Чем тут кормить? – жена опять посмотрела в мою сторону.

«Ну, не знаю, обожаю её грудь, для меня она само совершенство – красивой формы с маленькими сосочками».

– Поверь, от размера количество молока не зависит, а вот разработать железы полезно для здоровья.

– Буду пробовать, – Тина подмигнула мне, когда послал воздушный поцелуй, а потом показал языком, как хочу её поласкать и что сделаю, стоит нам оказаться наедине.

– Ян, перестань… – ворчливо сказала Маргарита Львовна, закончив осмотр. – Одевайся, милая.

– Я вообще-то молчу, – возмутился.

«У неё на спине глаза есть?».

– Перестань так пялиться на свою жену в этом кабинете, – пояснила она и развернулась лицом. – Вижу, какими взглядами вы обмениваетесь. И учти: пореже к ней «приставай». Надеюсь, мы поняли друг друга?

– Более чем…

В присутствии Марго неизменно ощущаю себя прыщавым подростком, который всё время «косячит» – за что постоянно носом тыкают.

– Тина, жду на приём через неделю, – подытожила она. – Не забывай о витаминах, правильном питании, полноценном сне, отдыхе, прогулках, и главное – не переутомляйся…

На последнем слове был сделан акцент. Опять «камень в мой огород». Да я крайне осторожен. Почему у некоторых женщин какое-то странное восприятие? Как будто на свете нет мужчин, способных обходиться без секса. Это не просто, физиология требует своё, но от воздержания ещё никто не умирал.

– Маргарита Львовна, а как у Лары с Алексом дела? – поинтересовалась моя девочка.

– Ваши друзья ещё не похвастались? Беременность: пять-шесть недель. Понятия не имею, какой бездарь внушил Ларисе, что она бесплодна. Стоило только захотеть – всё получилось. Больше вопросов вызывал её муж, заражённый ВИЧ, но грамотная терапия помогла – здоровью будущей мамы и ребёнка ничего не угрожает, – деловито заявила Марго.

– Лара беременна?! И они молчали? – в один голос произнесли мы с Тиной, переглянувшись.

– Упс… Кажется, сболтнула лишнего. Если что, я ничего не говорила.

2.59

Я не могу спокойно смотреть на любимую женщину... А любимая женщина в положении – прекрасна вдвойне. Знать, что в ней растёт новая жизнь – из области запредельных эмоций. Хочу прикасаться к ней, не останавливаясь, ласкать... И никак не налюбуюсь…

«Моё сокровище» – нежно глажу животик сквозь тонкую ткань сорочки, и покрываю лицо жены поцелуями.

Тина шевелится, сладко потягиваясь. Потом открывает глаза.

– Доброе утро… какое чудесное пробуждение… – она обняла меня за шею.

– Привет, сладкая, – жадно целую её губы. Конечно, мечтаю продолжить, но…

– Дети, скоро проснутся, – моя девочка разорвала поцелуй.

– Я помню: воскресенье – неизменный ритуал. Сейчас прибегут.

Жена встала с кровати, накинула халатик.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо… ой… – жена схватилась за живот.

– Тина? – я резко соскочил с кровати и подошёл к ней. – Что с тобой? Не пугай меня…

– Всё в порядке. Наш малыш толкается. Раньше он был похож на плавающую рыбку, а сейчас можно ощутить первые настоящие толчки… Потрогай, – она взяла мою руку.

Стоило прикоснуться, ребёнок снова толкнулся, как будто приветствует таким образом.

«Как же это приятно».

– Маленький… – я опустился на колени и стал целовать животик . – Люблю тебя. И очень-очень жду.

– Ян… – Тина прикоснулась к моим волосам.

Очередной толчок пришёлся точно в мою ладонь.

– Ты уже думала об имени? – смотрю на жену.

– По сложившейся традиции на букву «М».

– И какое? – не уточняю для мальчика или девочки, ведь Тина уверена, что у нас будет сын.

– Может быть Матвей? – предлагает.

– Только не Матвей, – поднимаюсь на ноги, продолжая гладить животик.

– Почему? – она нахмурилась.

– Не люблю я сочетаний, вроде: Иван Иванов, Семён Семёнов, Денис Денисов и так далее.

– Не поняла… ты же не Матвеев…

– Моя фамилия происходит от имени Матвей, вернее, Мацей, другая версия этого имени. Соответственно: украинские фамилии Мацейчук, Матвейчук в русском варианте звучат как Матвеев. Считай, это мой бзик – не хочу подобных сочетаний.

– Ну вот… ладно... А если Мирослав? Мир и слава. К этому имени нет претензий?

– Мне нравится, особенно слово «мир» – символично после всего пережитого. Женские имена точно не рассматриваем?

– Нет. Вот увидишь, у нас родится мальчик.

«Четыре сыночка и лапочка дочка» – лучше не придумаешь. Я только «за».

Как только Лара с Александром приехали к нам в гости, Тина бросила короткий взгляд в их сторону и демонстративно отвернулась, скрестив руки на груди. Я предупредил заранее, что моя девочка обижена: женились без свидетелей, никого не приглашали, про беременность тоже умолчали, иными словами – повод есть.

– Сладенькая, прости, – Лара опустилась на диван рядом с Тиной. Прикоснулась к её волосам.

– Мы ведь подруги… но ты… не ожидала от тебя… – жена отмахнулась от неё.

Лара растерянно посмотрела на меня в поисках поддержки. Я развёл руками. Если что – предупреждал. И не стану вмешиваться. Пусть сама разбирается. Да и Тина не сможет долго злиться.

– Хочешь: на колени встану, буду умолять, пока не сжалишься надо мной.

– Ещё чего?! Что за глупости?! В ножки мне только кланяться не хватало… – Тина остановила Лару, не давая свершить озвученную мысль.

– Не дуйся, пожалуйста, – она обняла мою девочку, не позволяя отстраниться. – Собирались сказать, как раз сегодня. Хотели удивить.

– Мы очень рады за вас.

– Теперь у меня будет девочка по имени Тина, как мечтала.

– А если мальчик родится? – вмешался я, переглянувшись с Алексом. Все мужчины, без исключения, хотят наследника.

– Нет, дочь! – возмутилась Лара. – И учти, Ян, ни одного Мацейчука не подпущу к своей девочке!

– Ты так уверена, что они нас спросят? – еле сдерживаю смех.

– Хватит лыбиться! Я серьёзно говорю!

– Чем тебе наши сыновья не угодили? По-моему, шикарный генофонд.

«Мне кажется, тот же Макс обратил бы внимание на девушку, которую зовут Тина. А то, что дочь Лары будет красавицей – даже не сомневаюсь. Значит, такая история возможна».

– Не спрашивай ни о чём, – она выдохнула, настроение у неё резко сменилось. – Сейчас меня всё бесит, раздражают любые мелочи, гормоны сходят с ума и живут своей жизнью... И я снова хочу есть. Кормить будут в этом доме?

– Конечно. Ужин готов, – ответила моя девочка. – Давайте за стол.

Глядя на всех собравшихся и слушая оживлённую беседу, поймал себя на мысли: я самый счастливый человек, потому что счастливы те, кто меня окружает.

А с рождением пузожителя счастья станет ещё больше.

2.60

Сквозь сон, услышал жалобный голос Тины… И не сразу понял, что происходит.

А потом раздался крик:

– Ян, проснись!!!

– М-нн… Что такое? – поднимаю голову с подушки. Моя девочка держится за живот, опускаю взгляд ниже – на полу растеклась небольшая лужа.

«Воды отошли…».

– Чёрт…

Быстро одеваюсь. Беру жену на руки, предварительно завернув в плед, и несу в машину. Мне не нужно что-либо объяснять, чтобы понять: всё повторяется…

– Пожалуйста, потерпи, – говорю полнейшую чушь. Как терпеть, когда невозможно родам приказать остановиться?

Приезжаем в больницу. Жену увозят в «операционную». А мне остаётся лишь ждать…

Ненавижу быть слабым и беспомощным, зависеть от обстоятельств, не в состоянии повлиять на ситуацию. Беременность была почти идеальной, чему не переставали удивляться и внутренне расслабились, ещё буквально неделя и Тина легла бы на операцию.

Но всё пошло не так… Нам не хватило времени…

Пока ехали, она терпела и упорно делала максимально собранный вид, боролась с болезненными частыми схватками и мучительно стонала, закусив губу. Меня не проведешь – это похоже на предыдущие роды.

В больнице нас ждали. Хотя это мало успокаивало, как и тот факт, что спасать будут в первую очередь мать. Я готов кричать от отчаяния, понимая, чем может закончиться. Не могу потерять её… А тихое «прости», словно прощалась со мной, рвет душу в клочья...

«Почему так долго?» – бью со злости кулаком в стену, разбивая костяшки пальцев до крови. Ожидание затянулось. И мерзкий шепоток изнутри намекает на возникшие осложнения во время операции, подсовывая мрачный сюжет.

Мы столько пережили, прошли через всё это дерьмо – нескончаемый поток событий и испытаний, чтобы… Что? Вот так печально и несправедливо завершить нашу историю…

«Нет!» – не стану думать о плохом.

Моя девочка смелая, упертая, с непоколебимой решимостью и уверенностью. В этом смысле, она сильнее меня. Её желание, стремление к материнству и абсолютная любовь к детям – восхищают. И сейчас справится, по-другому просто не может быть.

«Не покидай нас…» – мысленно шепчу. Или молюсь, не знаю… Трясёт от переживаний.

Торчу в коридоре, меряя пространство нервными шагами. Мимо проносится персонал больницы. Суета в любое время дня и ночи… Но никто не подходит, не информирует… А ведь ребенок уже точно родился, прошло больше часа, слишком долго всё… Это пугает. Хотя бы о нём могли сказать для начала.

Пытаюсь узнать через медсестру, вышедшую по направлению откуда-то из операционного блока. Она лишь отмахивается и говорит, что скоро Маргарита Львовна закончит, сама обо всем поведает.

«Бля… Не понимаю, сложно пару слов для успокоение ответить?» – прислоняюсь спиной к стене, прикрывая напряженные глаза. В голове прокручиваю все радостные мгновения, а других у нас не было, остальное – временные трудности. А сколько всего ждёт впереди.

Тина не оставит меня, не имеет право так поступить. Моё счастье, моя любовь, мой мир, моё солнце, моё – всё! Без неё всё теряет смысл, она заполняет собой все аспекты жизни. Без неё, я сдохну.

«Господи… не забирай её…»

Телефон ещё надрывается, не прекращая, добавляя раздражения. Звонят из дома. Но сообщить пока нечего. Каждый раз сбрасываю вызовы.

Вдруг вспоминаю: сегодня четырнадцатое февраля. Наш сын пожелал родиться в этот день. Есть некий хороший знак… Ведь так?

– Ян! Ян! Ян!

Не сразу замечаю Марго.

– Слышишь? – дергает меня за плечо.

Смотрю в её уставшее лицо.

– Пошли в мой кабинет… – облегченно выдыхает.

– Как всё прошло? – плетусь за ней. Не терпится узнать.

– Проходи, – пропускает вперёд.

– Ну?! – жду ответ, начинаю обрастать ещё большим беспокойством.

– Мальчик, три с половиной кило, пятьдесят два сантиметра… Слабенький, двукратное тугое обвитие пуповиной, пять-шесть баллов по шкале Апгар, – она садится на свой стул. – Его в реанимацию унесли, прогноз положительный. Вы успели вовремя приехать, кислородное голодание не наступило.

– Как Тина? – сердце заходится от тревоги, его звуки отдают в горле и висках.

– Сядь, Ян, не мельтеши перед глазами…

– Марго! Говори! – опираюсь на стол руками, нависая сверху.

– Отойдет от наркоза – скажу точнее, – поясняет, но ни черта не ясно.

– Как это понимать?

Она молчит. Встаёт со стула. Потом достает из шкафчика коньяк, наливает и протягивает мне:

– Выпей, не дергайся раньше времени, – оставляет вопрос без внимания.

– Можешь объяснить по-человечески! – отодвигаю стакан в сторону, не хочу, алкоголь не поможет. – Извёлся уже…

– Разрывов не удалось избежать, множественные внутренние рубцы разошлись, кровотечение началось… Опять штопала, матку удалять не стала, а трубы заново перевязала – тот самый новый проход… Дальше будем наблюдать, как Тина восстановится. Возможно, потребуется повторная операция. Она мой особый пациент, не волнуйся.

«Жива… Девочка моя, ты жива… Справилась… И материнское чутьё тебя не подвело – у нас снова сын. Мирослав. Теперь четыре сыночка и лапочка дочка!».

Эпилог 2

Жениться ещё раз на Тине – особое удовольствие. Сегодня мы снова жених и невеста. Только перед лицом Бога. Мелитина и Яков – наши имена, полученные при крещении.

Когда предложил жене обвенчаться, она согласилась, не раздумывая. Почему эта замечательная мысль раньше не пришла в голову? Не знаю… Ведь мы с ней неразлучники, две части одного целого, наши души безраздельно принадлежат друг другу. Вместе и навсегда.

«Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе» – поёт хор перед каждым стихом псалма.

Мы стоим на разостланном белоснежном плате перед аналоем*, на котором лежат крест, Евангелие и венцы (*прим. подставка для икон и книг, четырехугольный столик с покатым верхом). В руках у нас горящие свечи, изображающие духовный свет таинства.

– Имаши ли, Яков, произволение благое и непринуждённое, и крепкую мысль, пояти себе в жену сию Мелитину, юже зде пред тобою видиши, – произносит священник.

– Имею, честный отче, – отвечаю.

– Не обещался ли еси иной невесте? – уточняет он.

– Не обещался, честный отче.

Потом он смотрит на Тину:

– Имаши ли произволение благое и непринужденное, и твёрдую мысль, пояти себе в мужи сего Якова, егоже пред тобою зде видиши? И не обещалася ли еси иному мужу?

– Имею искреннее желание. Не обещалась и не связана обещанием другому жениху.

После волеизъявления, священник продолжает обряд. Он начинает молиться, обращаясь к Господу:

– Благослови брак сей, и подай рабам Твоим сим жизнь мирную, долгоденствие, любовь друг к другу в союзе, мира, семя долгожизненное, неувядаемый венец славы; сподоби их увидеть чада чад своих, ложе их сохрани ненаветным. И даруй им от росы небесной свыше, и от тука земного; исполни дома их пшеницы, вина и елея, и всякой благостыни, так чтобы они делились избытками с нуждающимися, даруй и тем, которые теперь с нами, всё, потребное ко спасению.

Он выдерживает небольшую паузу и дальше говорит:

– Даруй им плод чрева, доброчадие, единомыслие в душах, возвысь их, как кедры ливанские, как виноградную лозу с прекрасными ветвями, даруй им семя колосистое, дабы они, имея довольство во всём, изобиловали на всякое благое дело и Тебе благоугодное. И да узрят они сыновей от сынов своих, как молодые отпрыски маслины, вокруг ствола своего и благоугодивши пред Тобою, да воссияют как светила на небе в Тебе, Господе нашем.

Затем звучит новая молитва:

– Ниспошли руку Свою от святого жилища Своего, сочетай брачующихся, венчай их плоть в единую, и даруй им плод чрева.

Священник, взяв венец, знаменует им крестообразно меня и даёт поцеловать образ.

– Венчается раб Божий Яков рабе Божией Мелитине во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Благословив таким же образом Тину, произносит:

– Венчается раба Божия Мелитина рабу Божию Якову во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

И вот, наступает важнейший момент венчания.

– Господи, Боже наш, славою и честью венчай их! – с этими словами священник возлагает венцы на наши головы. – Господи наш, славою и честью венчай их!

И обряд продолжается... Как и наше счастье, простое и понятное счастье.

Лучшее, что случилось со мной в этой жизни – встреча с Тиной. Она перевернула мой мир, разукрасила всевозможными оттенками и полутонами. Люблю её: безумно, безгранично, бесконечно.