Текст книги "100 дней плена (СИ)"
Автор книги: Ирина Гутовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Разговор мужчин мне не разобрать из-за музыки и другого постороннего шума… Но то, что их всего трое и никого не добавилось – это точно.
Не знаю, сколько мы проехали, полчаса или больше, потом ощутила плавное торможение. И тут же раздаются поочередно два приглушенных хлопка…
«Что это? Выстрелы?» – вздрагиваю и сжимаюсь от страха, уж очень похоже…
Машина снова двигается. И судя по тому, как трясет, съехала куда-то с трассы, а минут через десять остановилась. Слышится какая-то возня…
Я замираю. Удары сердца отдают в висках и горле… Кажется: в небольшом пространстве эти звуки отражаются, проникают обратно, усиливая неприятные ощущения в теле.
К багажнику подходят… Он резко открывается…
Зажмуриваюсь, боясь увидеть совсем не то, что хочу…
– Полдела сделано, – звучит голос «спасителя», а руки касаются меня, развязывая путы.
Смотрю на него. И не верю в происходящее.
– Будет больно… – предупредил он, когда взялся за скотч, намереваясь сорвать тот, ведь моя губа разбита и пульсирует в месте, где засохла кровь…
Стойко терплю, не произнеся ни звука.
– Выбирайся. Садись в машину. На заднее сидение.
Делаю, как сказано, не задавая ненужных вопросов. Успеваю заметить торчащие из кустов ноги…
«Он убил их…» – то ли от стресса, то ли, действительно, так считаю, но становится все равно. Единственное, о чем мечтаю сейчас, оказаться в любимых объятиях, и как можно скорее. А этот мужчина всего лишь исправляет свою ошибку.
– Спасибо… – все же говорю, хотя чувства смешанные, граничащие со злостью, ненавистью и искренней благодарностью за спасение.
– Не стоит, – отвечает, в голосе слышится осознание вины и раскаяние.
Он меня откровенно удивляет, о чем не могу не спросить:
– Почему вы помогаете?
Мужчина выдерживает паузу, собираясь с мыслями.
– Ты похожа на мою сестру… У нее тоже были синие глаза…
«Были…» – повторяю про себя, не решаясь задавать другие вопросы.
– Она умерла… от рака… – поясняет, хотя по первой фразе стало ясно, что ее нет.
Оглядываюсь, пока двигаемся в сторону трассы из леса, куда он заезжал специально – избавиться от трупов. Сидения и стекла в брызгах крови… Но сейчас этот факт не волнует. В таких обстоятельствах не до истерик. Никогда не думала, что столкнусь с подобными событиями в жизни, словно кино про бандитов.
– Как вас зовут? – имя хочется знать. Понятия не имею, придется ли еще встретиться?
– Вадим, – отвечает и, выруливая на дорогу, сразу ускоряется.
– Вас будут искать… – несмотря на странность ситуации, не хотелось бы, чтобы пострадал, ведь помог, для меня это главное. И те, на кого он работал, а также люди Матвея и Андрея – не забудут и не отстанут…
– Я причастен к вашему похищению, а ты беспокоишься обо мне? – усмехнулся. – М-да…
Не нашлась, что ответить. Если откинуть весь негатив, его последующий поступок заслуживает уважения.
– Мне, честно, без разницы… – продолжает Вадим. – Пусть ищут. Устал о такой жизни. Надо кардинально менять. Связался с теми людьми, желая заработать много и быстро… Но теперь, когда сестра умерла и деньги на лечение больше не требуются, в этом нет смысла. Пора совершать что-то хорошее.
«Неожиданно…»
– Куда мы едем? – запоздало сообразила. И вообще, отвратительно себя чувствовала: голова кружилась, в теле слабость, а по лицу, будто толпа людей прошлась… – Вы отвезете домой?
– Туда нельзя… – произносит и тут же добавляет: – Слежка.
– Тогда надо позвонить, – как же хотелось к Матвею, словами не передать. Он тоже места себе не находит и еще не знает, что я почти рядом…
– Подожди. Наберись терпения. Избавился от телефона, чтобы не засекли. Сейчас поменяю машину и найду способ связаться. Номер помнишь?
– Да, – называю заветные цифры, запомнить их не сложно.
– Понял. Эй, только не отключайся… – Вадим заметил мое состояние, бросив короткий взгляд.
Я откинулась на спинку сидения, пытаясь контролировать себя, совладать с подкатывающим бессилием, которое растекалось по венам одурманивающим ядом и буквально засасывало в свою бездну, обещая временный покой и отдых…
Как ни старалась, в какой-то момент сознание покинуло, и я провалилась в эту спасительную пропасть…
…Мое лицо ласково поглаживали, губы покрывали порхающие поцелуи… Любимый аромат окутал… А голос, зовущий меня шепотом, вызывал единственное желание – плотнее свернуться в кольце надежных рук…
– Настя… – ухо обдало горячим дыханием, отчего волна мурашек пробежала по коже, заставляя улыбнуться. – Открой глазки…
«Нет! – возмутился уставший мозг. – Еще немного, дайте понежиться, насладиться объятиями и благостной тишиной…»
– Хорошо. Спи… – едва ощутимый поцелуй касается губ.
И я снова погружаюсь в сон.
* * *
Матвей
Первой мыслью было – забрать Настю, вырвать из чужих рук, что заботливо держат ее… Но меня штормило. И врач, приехавший к этому моменту, осмотрел, констатировав сотрясение.
Все равно спешно иду навстречу, срываясь на бег, под ругань Андрея, шагающего следом. Хочу сам нести свою любимую девочку. Тянусь к ней…
– Нет, – этот мужик сильнее прижимает Настю к себе, не позволяя взять. – Куда отнести? Вам плохо.
«Голова совсем не соображает… Он прав… Уроню…»
Ненавижу себя за эту слабость, за неспособность контролировать ситуацию. Ненавижу, что не я вызволил ее и сейчас держу на руках. Ненавижу зависеть от обстоятельств…
– Твою мать… Матвей, ты спятил?! – приблизился Андрей. – Ты себя видел со стороны? Качаешься на ходу…
Друг подставляет плечо. Опираюсь на него.
– В дом, – говорю… спасителю… Это слово тоже уже ненавижу, хотя благодарен ему. Не терпится поговорить, узнать: что за порыв души такой? Раз быстро «переобулся», пошел против своих же… На все должны быть причины.
Врач осмотрел Настю, которая, как, оказалось, просто крепко спит.
– Сильный стресс… Но в таких ситуациях даже лучше, что мозг отдыхает, восстановится быстрее. Ушибы, ссадины – все лечится, пройдет, – фиксирует «Гиппократ». – Запишу рекомендации. И завтра навещу вас обоих. Если потребуюсь срочно – звоните.
Андрей провожает доктора, а я вместе с бывшим похитителем плетусь в кабинет, вернее, держась за стены, дохожу и падаю на диван. Состояние такое странное и противное: полное опустошение, никаких эмоций, тревожащих, навязчивых мыслей… Кроме одной – Настя рядом, хочу лечь, обнять и уснуть.
Он представился Вадимом. Занимался самыми грязными поручениями. Впрочем, не удивлен, судя по внушительному виду, когда-то имел отношение либо к спорту, либо к армии. Убить для него – не составит труда. Но за внешним хладнокровием прячется нормальный мужик, с обычными человеческими понятиями, только раньше приказы босса не вызывали у него явного протеста. Такие люди мне нужны, и не смущает факт на кого работал, поступок значит больше.
Осталось узнать, когда и в каком порядке вмешался предатель Виталик? То, что его нет в живых, уже понял… Он сам напросился, даже повезло, ведь мне хотелось долгой мучительной расправы.
И в этой ситуации, со слов Вадима, оказался виноват я… Косвенно, конечно: из-за девушки, которую почему-то Виталий считал своей, а спала она со мной и с ним, видимо, тоже – вот такой парадокс. Правда, случилось это три года назад. Она была частой посетительницей дома Андрея, развлекался с ней – не более, пока не переключился на Римму.
А мести я удостоился, потому что эта девушка пыталась покончить с собой, и сейчас находится на постоянном пребывании в психиатрической лечебнице. Стоит ли уточнять, по чьей вине? Ни о чем не знал, да и не пошел бы на поводу у влюбленной дурочки.
Виталик же ждал, когда в моей жизни появится та, что станет дорога во всех смыслах, чтоб ударить больнее. Что ж, у него получилось… Разбитое лицо Насти еще не скоро забуду.
Да, занятная история вышла.
– Вадим, – может, голова туго думает, и правильно ли поступаю, но его хочу видеть в качестве телохранителя для моей Насти, – буду рад, если станешь частью нашей команды. Андрей, так как?
– Тебе решать, – говорит друг. – В принципе, «за». Своими действиями доказал надежность.
– Вадим? – протягиваю руку.
– Согласен, – жмет в ответ мою ладонь, не задумываясь с ответом.
– И спасибо, – наконец, благодарю. – Если никто не против, пойду – лягу.
– Помочь? – интересуется Андрей, заметив мои пошатывающие движения.
– Нет. Справлюсь.
Нетерпеливо поднимаюсь наверх, туда, где спит моя Конфетка. Ощупываю ее, боясь обмануться. Она шевелится и прижимается ко мне, обвивая свою ножку вокруг моей. И сопит! – это самое приятное.
Крепче обнимаю. Засыпаю быстро. Грязный, довольный и бесконечно счастливый.
В какой-то момент просыпаюсь. Прошло несколько часов. Пытаюсь разбудить, она сопротивляется, мотает головой, не желая открывать глаза. Глажу ее слипшиеся волосы и проваливаюсь в очередной сон.
Пробуждение выдалось приятнее, чем реальное самочувствие.
Настя очнулась и целовала мое лицо. У нас мысли сходятся, когда рядом любимый человек.
– Матвей… – шепчет и слышу, что плачет. Это заставляет проснуться.
– Конфетка… – провожу рукой по ее щеке, губе с засохшей кровью, стираю слезы.
– У тебя… – трогает мою кожу, касаясь синяков, что пролегли под глазами.
– Да, сотрясение, – понял немой вопрос. – Не плачь. Все позади…
«Остальное тебя больше не коснется» – обещаю, ведя мысленный диалог с самим собой. Месть впереди…
– Как ты? – она волнует больше всего.
– Кажется, неплохо… Только ощущение, словно машина переехала, – слабо улыбается. – И вымыться хочется, очень…
Настя осматривает свой внешний вид, насколько может, без зеркала.
– Давай, сделаем это вместе, – хотел встать, приподнимаясь на локтях.
– Нет-нет, лежи, – она вернула меня обратно на подушку.
– Полежать я смогу и в ванне. А твои волшебные пальчики вернут к жизни.
– Уверен? – выводит рукой невидимый узор на моей груди.
Киваю в ответ.
– Тогда наберу воду. Только не вставай.
– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа, – тихо смеюсь.
– Ну, раз ты шутишь, значит точно уже лучше, и ванна не повредит, – Настя поднимается, скрываясь за соседней дверью.
Она не видит, как мне больно смотреть на нее. Виню себя за все случившееся. Ведь именно с меня начались ее проблемы.
Слышится шум льющейся воды. Не сразу замечаю, задумавшись, внимательный взгляд.
– Я хотела спросить, – неуверенно говорит, присаживаясь на край кровати.
– О чем?
– О ком… – поправляет мои слова.
– Понял… Вадим? – уточняю, хотя и так ясно, впервые не чувствую злости и ревности. – С ним все в порядке. Он тоже здесь.
Настя просто улыбается, удовлетворенная моим ответом. Тянет за собой. И, несмотря на пережитые моменты, возникают мысли иного рода… Она помогает раздеться, сама скидывает грязную одежду с себя. Ложусь в ванну, не рассчитывая на близость, но судя по ее настрою, хочет того же.
– Матвей… – садится сверху и целует быстро, сомневаясь в моем состоянии.
– Насть… – не даю отстраниться. – Иди ко мне.
Выдавливаю немного геля для душа, намыливая ее тело. Она извивается в моих руках, сладко постанывая с придыханием. Сносит голову от этого, как всегда… Проникаю в нее, чуть ли не мычу от удовольствия и ощущения абсолютного единения… Моя…
Как же я люблю ее!
Глава 16. Какое это счастье…
Настя
Какое это счастье – смотреть в его глаза… Тонуть, погибать в этой глубине, растворяться, став частичкой, вокруг никого не видеть, лишь томный взгляд, дарящий волшебство, в котором, с наслаждением, пропадаешь навсегда.
«Какое это счастье…» – не думала, что способна на столь сильные чувства и эмоции. Мне казалось, так только в фильмах и книгах бывает: судьбоносная встреча двух, предназначенных друг другу людей.
Жаль, что реальность всегда сложнее, а мы в ней марионетки и кто-то умело дергает за нитки, ведя изощренную игру – подкидывает испытания.
– Настя? – Матвей выводит из задумчивости, пока обнимаю ладонями его лицо, разглядывая каждую черточку и линию.
Улыбаюсь и прижимаюсь ухом к груди, слушая ритмичные удары любимого и любящего сердца.
«Мы справимся…».
– А со мной поделиться мыслями? – поднимает мою голову.
– Просто люблю тебя, – приближаюсь и целую.
– Я не заслуживаю тебя… – говорит, нежно поглаживая спину, от этих движений пробегает дрожь по телу.
– Давай не будем об этом…
– Если бы не я… – намекает на то, что выиграл меня в карты.
– Если бы не ты, – прикладываю палец к его губам, – сейчас мы не лежали вместе в ванне, и не чувствовала себя самой счастливой, несмотря ни на что…
– Э… э… но…
– Не надо.
И чтобы не продолжать разговор, в котором все сводится к мукам совести, намыливаю мочалку и мою Матвея. Мне не нравится состояние любимого, ему срочно нужно лечь, слабость и плохое самочувствие налицо, не удивлюсь, что скрывает тошноту и головокружение, силится передо мной, но я все вижу… Больше не поведусь на соблазны, до полного выздоровления – постельный режим (и к сексу это не имеет отношения).
«Хорошо приложились по голове…»
Быстро споласкиваюсь сама, вытираю нас и помогаю Матвею сесть в кресло. Он совсем не против такой заботы, его снова клонит в сон. Прикрывает глаза.
– Надо постельное белье сменить, после наших грязных тел из белого оно превратилось в серое… Подожди, не засыпай, – трогаю влажные волосы. – Схожу к Андрею.
– Не уходи, – тянет к себе.
– Я быстро…
Отстраняюсь, пока не успел заключить в объятия. Скидываю полотенце, надеваю махровый халат. И выхожу из комнаты.
– Да что ж за дурацкий халат такой, – он все время топорщился на груди, это раздражало.
Не замечаю идущего по коридору Андрея, стараясь запахнуть края плотнее… И буквально врезаюсь в него.
– Не хватает синяков, решила добавить: об меня еще удариться? – удерживает за плечи, не позволив упасть, мягко улыбается. Рассматривает мое разбитое лицо. А потом глазами плавно спускается в вырез халата, который опять норовил расползтись.
– Привет, – аккуратно отталкиваю его, закрываясь руками. – Как раз тебя искала.
– Привет… Я вам таблетки и мазь нес, – показал на пакет, который выпал из рук, разбрасывая содержимое, когда мы столкнулись. – Что ты хотела?
Андрей присел, собирая лекарства.
– Чистые простыни… А еще Матвею плохо, но он не сознается, делает вид, что все нормально. Может, врача?
– Пойдем. Займете соседнюю спальню. Как сама? – бросает короткий взгляд на меня.
– Неплохо.
Он помог Матвею перейти в другую комнату, уложил его на кровать. Любимый уснул сразу, как только выпил необходимые таблетки. Укрыла одеялом и поцеловала. Беспокоилась за него… Всегда сильный и уверенный, сейчас напоминал больного ребенка: беззащитного, нуждающегося в заботе и внимании.
– Насть? – Андрей протянул мазь. – Помочь или сама намажешь?
– Не… вздумай… прикасаться… к… ней… – любимый пробубнил сквозь сон довольно внятно.
– Он в своем репертуаре, – усмехнулся Андрей. – Значит, не так плохо, как кажется.
– Справлюсь, – взяла тюбик, подойдя к зеркалу.
Смазала кожу на лице и шее обильным слоем. Была мысль сделать то же самое с руками и плечами, но передумала, ощущая пристальный взгляд на себе.
– Хочешь поесть? – предлагает Андрей.
– Да, очень, – желудок выдал меня громким урчанием и немедленным требованием утолить голод.
Обычно не ем мясо, но сейчас накинулась так, словно первый раз попробовала. Настолько вкусно, сочно, тает во рту, чуть ли не мычу от удовольствия, блаженно прикрыв глаза… И если бы не правила приличия и собственное воспитание облизала бы пальцы вместо того, чтобы воспользоваться салфеткой.
– Несколько дней не ела? – Андрей с интересом наблюдает, как поедаю и не могу остановиться, удивлен моим аппетитом.
Впрочем, как и я. Никогда так не хотела мяса, а тут увидела и слюной подавилась, такое желание накатило – вгрызться в ароматный кусок. Не успокоилась, пока оно не исчезло из моей тарелки.
– Это было чудесно… – выдохнула, чувствуя, что перестаралась, увлеклась и объелась. Но довольна, как кот, наевшийся сметаны.
– Ты беременна? – спросил он, поставив своим вопросом в ступор.
– Нет, – отвечаю и сама не уверена в своих словах.
«О, Боже… Это может быть правдой…» – хотя пока рано говорить.
– Нет, точно нет, – повторяю, убеждая саму себя. – Просто голодна была, вдобавок стресс…
– Ну-ну, не забудь Матвею сказать, – на лице хитрая улыбочка.
– Андрей! – возмущаюсь больше для вида, на самом деле мысль о возможной беременности приятно греет. Так или иначе отвергаю ее… Всему свое время.
– Все, не буду, никаких намеков, – еще один смешок и он переводит тему. Правда, предварительно, без стеснений блуждает взглядом по мне, наклонив голову набок, словно пытается что-то особенное увидеть.
– Что? – смущаюсь от такого пристального внимания.
– Какой у тебя размер? – вдруг заявляет.
– То есть? – скрещиваю руки на груди.
– Размер одежды, – уточняет. – А ты о чем подумала? – опять смеется надо мной.
– Об этом и подумала… – стыдливо отворачиваюсь.
– Пока не закончим с проблемой – поживете у меня. Вам ведь нужны вещи? Хочу кого-нибудь отправить утром… С Матвеем понятно, а вот в женских размерах не разбираюсь.
– Сорок четыре – сорок шесть… Но ведь можно заказать? Я бы сама выбрала.
– Нет. Не нужно сюда никому соваться, даже доставке, – поясняет. – Просто скажи, что нужно?
– Тогда лучше сорок шестой брать – не ошибутся. Остальное, не имеет значения.
Андрей кивнул и встал из-за стола, намереваясь поговорить по телефону.
Я не стала мешать и ушла, возвращаясь в спальню. Странное все-таки состояние: вроде спала столько времени, а вдруг новая волна усталости накатила или после сытого ужина захотелось…
Прижавшись к спине любимого, целовала нарисованного зверя. Рукой коснулась своего живота, подумав о ребенке. Есть ли там кто-нибудь? Не знаю, зато с уверенностью могу сказать: уже хочу.
«Пусть это окажется правдой» – загадала желание.
* * *
Матвей
Я проснулся один, но сейчас этот факт не пугал. Не возникало желания резко сорваться и бежать в поисках Насти, убедиться, что она в порядке. Мне хорошо и спокойно. И пусть впереди немало нерешенных проблем.
В голове все та же надоедливая боль, хотя в целом – намного лучше, не ощущаю себя беспомощным и слабым. От внимательных глаз Насти ничего не ускользнуло: быстро раскусила, что меня мутит, и мечтаю оказаться в постели. Заботливая моя…
Поднимаюсь. На ногах стою твердо, не качает и пространство перед глазами не плывет. Кроме халата надеть нечего. Вчерашние вещи валяются грязной кучей. А домой пока нельзя.
«Насыщенные сутки вышли…» – часы показывают ровно девять, почти в это же время на нас напали.
Спускаюсь на первый этаж. С кухни доносится аромат еды и кофе, вызывая правильную реакцию моего желудка.
Захожу. Настя порхает от холодильника к плите… Милая картина. Так старательно пытается украсить блюда, улыбается собственным мыслям. И совсем не замечает меня.
Привалившись к дверному косяку, любуюсь ею.
Сзади подходит Андрей, привлекая внимание к себе, положив руку на мое плечо.
– Ты как? – интересуется, жмем друг другу руки.
– Лучше, но голова болит еще, – снова смотрю на Настю. Она пританцовывает и что-то тихо напевает. В ушах видны наушники, увлеченно слушает музыку. Все это вызывает улыбку и ощущение бесконечного счастья – простого и понятного.
– Отправил за одеждой для вас, – продолжает друг. – Врач тоже приедет скоро.
– Да, спасибо, – не отрываю взгляда от Конфетки. Как же мне повезло с ней.
Она, наконец, поднимает глаза, увидев нас в дверях, улыбается. Смотрит на меня, а внутренний зверь радостно ликует, что для нее существую только я.
Настя снимает наушники, подходит и прижимается. Любимый аромат ворвался в нос, когда обнимаю и целую мою девочку.
– Я хотела принести еду в комнату, – отстраняется, тянет за собой к столу.
– Это лишнее. В состоянии ходить, – пытаюсь ее заверить, хотя сотрясение дело серьезное. Чем меньше телодвижений – тем лучше.
– Тебе положен постельный режим, – настаивает, и даже не хочу спорить, если она будет рядом.
– Перестань… – сажусь на стул. – Поем и лягу. Обещаю.
Любимая суетится, накладывая еду: уточняет, что хочу из всего многообразия, над которым сама трудилась. Потом выходит из кухни, собираясь позвать Вадима. С ним тоже хотелось поговорить, интересно послушать его идеи – все-таки нужный человек попал к нам, он может многое знать.
– Да, брат… – вмешивается Андрей, все это время наблюдавший за нами. – Крепко ты попал, бесповоротно. Никогда не видел тебя таким… ручным что ли…
– Встретишь ту самую – поймешь.
– Зная тебя, наверное, уже расписал всю жизнь по пунктам.
– Нет, будем плыть по течению, – не верится, что говорю такое, привык планировать, а с Настей хочу попробовать иной подход, забыть о тотальном контроле, дать ей свободу, о которой просит, остальное – придет само.
– Удивил… А дети? – спрашивает Андрей, улыбаясь уголком рта. Он перестал меня напрягать, когда интересуется о личной жизни.
– Что, дети? – не понимаю, к чему он клонит.
– К этому тоже готов?
– Более чем… – абсолютно искренне отвечаю. Я хочу общих детей – так будет точнее.
Пока Насти нет, успеваю поведать историю о выкидыше.
– Не подумай ничего такого… И собственника с дикой ревностью отключи сейчас… Вчера кое-что заметил.
– Ну! Говори! – умеет он за полсекунды нарушить мое равновесие, ведь судя по фразе, хочет о моей Конфетке сказать.
– Я в этих вещах не разбираюсь, но присмотрись к Насте. Мне показалось, она беременна. Не знаю, как это проявляется внешне и когда прихоти разные появляются, но то, как ела мясо… наводит на подобные мысли…
– Мясо? – тоже удивляюсь. – Она не любит мясо. И почти не ест его.
– Мое дело рассказать, дальше сам решай… Вдруг она думает иначе и не захочет оставить ребенка… Папочка… – и смеется.
Беременна? Вполне возможно. Мы безрассудно и страстно предаемся близости, что голову сносит, забыв о защите в тот момент. Беспокоит другое – если все подтвердится, чтобы это не сказалось на женском здоровье, ведь не зря нас предупреждали об осторожности. И об этом я должен был думать, заботься…
Надо понаблюдать за ней. Но в одном уверен: она не откажется от ребенка, даже ради мнимой свободы.
Настя приходит вместе с Вадимом.
Необычные чувства он вызвает во мне. Казалось бы, посторонний человек, к которому еще привыкнуть надо, но нет – мой зверь не рычит и не бесится, и так удивительно быстро проникнулся к нему доверием. Внешне он сдержан в проявлении эмоций, сходу не угадаешь, о чем думает, его отношение к Насте скорее как сестре, не вижу мужского интереса – это успокаивает. У них глаза похожи, а по возрасту чуть старше меня.
После завтрака мы прошли в кабинет Андрея. Настя настаивала на постельном режиме, и если нужно обсуждать дела, она готова оставить нас, лишь бы я лежал, не двигался. Уговорил, пообещал, что много времени не займет, и напрягаться не буду. Нехотя, согласилась и поднялась наверх, в спальню, посмотрев невероятной глубиной своих синих глаз.
Мне досталась лучшая женщина: ласковая, нежная, заботливая, внимательная, любящая… И моя во всех смыслах…
«Какое это счастье – смотреть в ее глаза».
Глава 17. Ласковый и нежный зверь
Настя
Поднялась в спальню…
Но пока не увижу Матвея в кровати – не успокоюсь. Почему только меня это волнует? Хотя чему удивляюсь: одним словом – мужчины. Проявление слабости для них смерти подобно. А все переживания женщинам достаются.
Вот и я не нахожу себе места, нетерпеливо ожидая: то сяду, то встану, то подойду к зеркалу, рассматривая свое отражение в надежде, что там что-то изменилось, то просто расхаживаю по комнате, периодически глядя на часы, а еще бесконечно поправляю надоевший халат. Казалось бы, улучшения у Матвея налицо, и ничего не могу поделать, кто-то должен думать о его здоровье, раз сам так безответственно относится к этому.
«Мужчины…» – опять вздыхаю, прошло около часа, каждую минуту которого не переставала думать о нем. Я понимаю, обсуждать дела можно сколь угодно долго, но кому-то пора в постельку. И в этот раз не уговорит своими обещаниями.
Не выдерживаю, направляюсь в кабинет Андрея, даже не собираюсь подслушивать, если дверь вдруг открыта, планирую ворваться и увести любимого оттуда. Можно подумать: без него ничего не решится, с таким-то другом, который сам знает – как, кто, что, где, зачем и почему…
«Кстати, чем он вообще занимается? Весь такой деловой и скрытный, охрана, как у президента…» – неожиданно ворвались мысли. Не то что бы интересует его персона, скорее – нейтральное отношение, но узнать не помешает, что за человек.
На лестнице встречаюсь с Вадимом. Он явно направлялся за мной.
– Тебя ждут, – прозвучало сразу.
– Поняла уже… С Матвеем все в порядке?
– Более чем, – заверяет Вадим.
– А что от меня нужно? – не дожидаясь, пока придем, уточняю.
– Ты должна знать в лицо всех находящихся в этом доме.
– И сколько тут людей? – я мало, кого видела и по дому не разгуливала: ни ради праздного интереса, ни с другими целями. Утром на кухне двух поваров попросила пустить в их владения, ведь самой хотелось приготовить – вот и все, с кем познакомилась.
– Тридцать, – отвечает он, – и это только охрана. Плюс другой персонал.
«Ого, мини-армия. Зачем столько?» – снова возникают вопросы об Андрее. Кто он такой?
– Нам туда, – Вадим показал на гостиную вместо кабинета.
– Подожди, – останавливаю его, поймав внимательный взгляд. – Почему ты до сих пор здесь?
Думала, с ним не станут церемониться. И даже тот факт, что привез меня, на фоне предыдущих событий меркнет… Да, исправил ошибку, но не стал вдруг «белым и пушистым».
– Теперь я твоя личная охрана, – ответил он.
– Неожиданно…
– Тоже не рассчитывал на это, но Матвей сам предложил и, поверь, беспокоиться не о чем – смогу обеспечить безопасность.
– Не сомневаюсь… Скорее: удивлена.
Вадим промолчал, хотя глаза говорили: «удивлен не меньше».
Ладно, посмотрим, что выйдет…
Войдя в просторное помещение зала, застыла на месте. Матвей сразу подошел, увлекая за собой на диван. Он и правда, не выглядел уставшим и чувствовал себя неплохо – это все, что волнует и радует. Думала, после пробуждения вновь накатит слабость на него, но нет, вполне активен и бодр. И все равно утащу в постель.
Стоит ли уточнять, что мало кого запомнила? Мужчины из охраны выглядели одинаково: высокие, широкоплечие, мускулистые, со стальным взглядом, без эмоций… Единственное отличие – в цвете волос и глаз. И даже это не делало их особенными, обладающими индивидуальностью. Про имена – молчу… Со временем, конечно, запомню, если есть необходимость.
С остальным персоналом проще: три горничных, два уже известных повара, садовник и мастер на все руки в одном лице.
И все же не покидало ощущение бессмысленности этого мероприятия, потому что возникают другие мысли: «насколько мы задержимся?». Ведь больше всего хочется уединенности, интимности и никого, кроме нас с Матвеем, желательно на ближайшее время.
В доме у Андрея не та атмосфера, чтобы чувствовать себя комфортно…
Особенно, когда любимый торопливо развязывает мой халат и аккуратно толкает на кровать, стоило оказаться в комнате, куда настойчиво уводила его от продолжения разговоров.
– Матвей? – вопросительно смотрю, приподнимаясь на локтях. А он, улыбнувшись, закрывает дверь спальни на ключ и с грацией хищника двигается в мою сторону. – Что ты делаешь?
– Хочу тебя… – ложится сверху, пытаясь поцеловать.
– Нет, – упираюсь ему в грудь. – По-моему, постельный режим ты неправильно воспринимаешь.
– Насть… Я хорошо, себя чувствую, даже головная боль прошла.
– Все равно нет, – мое наигранное сопротивление его лишь распаляет, губами скользит вдоль шеи, а горячие ладони сминают грудь.
– Уверена? – отстраняется, развязывает свой халат, демонстрируя эрегированное достоинство во всей красе.
Киваю головой, хотя…
«Нет, не уверена, совсем не уверена, точно не уверена….» – и ощущения внутри твердят об этом, стягивая мышцы внизу живота в сладкой томительно-приятной боли.
– Да, вижу, как нетерпеливо сжимаешь бедра, – улыбается Матвей. – Хочешь меня, Конфетка…
Приближается и целует, вызывая мой тихий стон от трения возбужденных сосков о мужскую твердую грудь и пальцев, что по-хозяйски касаются между ног.
– Хочешь… – шепчет прямо в губы.
– Мы можем потерпеть пару дней… – делаю слабую попытку проявить благоразумие.
– Не можем… – поднимается, снимая с себя халат, и смотрит с такой необъяснимой грустью, это вызывает мою растерянность.
– Матвей? – не понимаю, что с ним.
– Мы не можем потерпеть пару дней… – опять ложится на меня, говорит поникшим голосом. – Организм умирает и требует продолжения рода, оставить после себя девчонку или мальчишку…
Смотрит так глубоко, со всей серьезностью, а потом смеется.
– Матвей, это не смешно! – а сама думаю: шутки, шутками, но могу быть в интересном положении. И мне нравится та легкость, с которой он говорит о детях, из него получится хороший отец.
– Я повторю свой вопрос: ты уверена насчет воздержания? – вибрирующим голосом произносит, попутно целуя грудь, живот, спускаясь ниже…
– Нет… не уверена… Только надень презерватив… Твой организм преувеличивает и торопит события, искушая нас.
Беременна или нет – не знаю, но если да, то пойму, когда это случилось, а если продолжим безрассудно предаваться нашему безумию – точно станем родителями в скором времени. Я бы предпочла классический сценарий развития отношений.
– Как скажешь.
Матвей роется в тумбочке рядом с кроватью, там лежат упаковки со всевозможными латексными защитниками, какие только бывают, для постоянных посетителей, на любой «вкус и цвет» – этот факт напрягает, напоминая о назначении дома-клуба.
Сейчас бы перенестись в уютную квартиру, где мы одни…
…И все равно забываюсь в любимых объятиях, таю в испепеляющей ласке и невероятном ощущении наполненности, когда ритмично двигаемся друг другу навстречу…
Мой зверь… Ласковый и нежный…
* * *
Матвей
Я ручной? Даже не стану спорить, чего не сделаешь ради счастливой улыбки любимой женщины. Мой зверь ластится к Насте и тихо рычит от удовольствия и подаренного внимания, готов угождать в чем угодно, весь мир к ногам положить – если пожелает, лишь бы была всегда рядом. И перестала думать о свободе – это в идеале, ведь ревностные замашки собственника по-прежнему беспорядочно включаются. Но я все еще надеюсь на устраивающий обоих компромисс. Как только решится проблема полностью…
Мысленно предвкушаю – сколько всего приятного ждет впереди. Она так мило реагирует на разговоры о детях, вижу: и заинтересованный блеск в глазах, и искреннее желание их иметь, конечно, от меня. Целуя ее животик, мечтал об этом.
Просьба надеть презерватив не задела. Даже любопытно, беременна или нет, и когда произошло, окажись правдой. Я наберусь терпения – это касается всего.
Но кое-что скрыл… Мои действия в спальне, помимо естественного и сильного желания ощутить Конфетку, были продиктованы необходимостью отвлечь ее от вопросов и походов по дому…
