Текст книги "Раиса в стране чудес"

Автор книги: Ирина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– В приемной Михаил Энтин, – доложила по селектору секретарша. – Впустить его?

– Пусть заходит.

Главный консультант по экономическим вопросам выглядел осунувшимся и усталым. Покрасневшие веки, под глазами темные круги. В последние дни по просьбе шефа он задерживался на работе допоздна.

– Ты продолжаешь отслеживать движения на бирже? – осведомился Леша.

– Разумеется, – кивнул Михаил.

– Когда по твоим расчетам должно наступить предполагаемое падение акций?

– Точно сказать я затрудняюсь. Думаю, где-то в течение недели, максимум двух.

– Пусти в оборот еще четыреста миллионов долларов.

– Вы уверены? А вдруг ничего не произойдет? Мы и так вложили слишком много.

– Сделай, как я сказал.

– Хорошо.

Простившись с Энтиным, Китайчик снова подошел к окну, приоткрыл его и посмотрел вниз.

«Неделя, максимум две, – повторил он про себя слова Михаила. – Зачем искушать судьбу? Может, стоит отправиться в отпуск на пару недель? Венька Кастет уже три года меня приглашает – говорит, остров себе купил то ли в Микронезии, то ли в Меланезии. Порыбачим, говорит, вспомним старые времена, песни блатные под водочку попоем. Навещу, в самом деле, старого кореша. Только сначала надо с микропленкой разобраться. Не думаю, что это займет больше двух дней. А за пару дней вряд ли что-нибудь случится. Энтин ведь сказал – неделя, а то и две. А если случится…»

Подойдя к шкафу, Леша вынул из него сложенный парашют-крыло, просунул руки в лямки, застегнул Пряжку на груди и снова вернулся к окну.

Земля внизу сияла и переливалась огнями. Вдоль застывших шеренг фонарей плыли золотистые фары автомобилей. Призывно мигала неоновая реклама, навязчиво повторяясь, неслись по кругу бегущие строки, призывая подданных Дяди Сэма выбросить заработанные ими денежки на очередную бессмысленную прихоть.

Китайчику уже доводилось прыгать с парашютом, правда, сделал он это всего один раз, да и то по пьяной лавочке. О последствиях прыжка, как и о своих ощущениях во время полета, Леша предпочитал не вспоминать. Меньше всего на свете он хотел бы повторно пережить нечто подобное, тем более что прыжок из здания технически сложнее, чем с самолета. Окажись толчок при прыжке слабее, чем нужно, и купол парашюта «погасится» о стену здания. Малоприятная перспектива.

– Надеюсь, эта штука мне не понадобится, – снимая парашют и засовывая его обратно в шкаф, покачал головой Гераськин.

Чикаго, озеро Мичиган, яхта Саваласа

После жаркой рукопашной схватки, бесславно завершившейся холодным душем, боевой задор скованных наручниками пленниц слегка поостыл.

– Возьми свою пищалку, – подобрав с пола тамагочи, Ньеппер протянула его Рае.

– Мокрая, – грустно констатировала Лапина, запихивая игрушку в театральную сумочку. – Наверное, испортилась.

– Черт, как же ты меня поцарапала! – болезненно морщась, звезда осторожно провела мизинцем по вздувшимся багровым бороздкам, оставленным на ее изящной шейке острыми коготками соперницы.

– Ты тоже не осталась в долгу, – заметила Раиса. – Полскальпа у меня выдрала.

– Надо же, и ноготь мне сломала, – продолжала сокрушаться актриса. – Впрочем, какая, разница! В любом случае Савалас нас убьет.

– Убьет, если ты и впредь будешь вести себя, как законченная идиотка.

Охваченная депрессией, Кейси, против обыкновения, пропустила оскорбление мимо ушей и только печально вздохнула.

– Обидно! Я почти разработала план спасения, а ты все испортила, – огорченно сказала Лапина. – Не могла выбрать более подходящего времени для выяснения отношений! Теперь мой план не сработает, а ничего лучше в голову не приходит.

– Что еще за план?

– Какая разница! Я же говорю – теперь ничего не выйдет.

– А раньше бы вышло?

– Раньше – да.

– Кончай темнить, ладно! Что за план? Раиса вздохнула.

– Соблазнить Саваласа. Если до драки у тебя и был шанс сделать это, то сейчас ты выглядишь так, что на тебя и снежный человек не покусится.

– То есть на роль шлюхи ты выбрала меня! – возмутилась Кейси. – А ты что же? Не барыня небось, могла бы и сама ножки раздвинуть.

– Интересно, ты хоть помнишь, сколько раз раздвигала ноги, пробиваясь в звезды Голливуда? Для тебя это должно быть чем-то вроде легкой зарядки. Так какая разница, с кем трахаться – с продюсером ради роли или с Саваласом для спасения собственной жизни? От тебя не убудет, а я должна беречь себя для Ирвина.

– Так ты у нас, выходит, девственница? – язвительно фыркнула звезда. – Только не строй из себя святую невинность. По мне, уж лучше спать с продюсерами, чем с мафией.

– Не с мафией, а с одним Черепом. И вообще, он на мне жениться хотел.

– Вот и выходила бы за него замуж, вместо того чтобы за чужими мужьями гоняться!

– Может, хватит, а? Иначе мы опять подеремся.

– Ладно, проехали, – устало махнула рукой Кейси. – Честно говоря, мы стоим друг друга. Кстати, меня о тебе предупредили.

– Предупредили? Что ты имеешь в виду? Кто предупредил?

– Секретные службы. Мне сказали, что сумасшедшая русская девка будет охотиться за моим мужем.

– Секретные службы? Ты не шутишь?

– Какие уж тут шутки! На тебя идет настоящая охота. Со мной беседовал агент ФБР. Такой красавец – не хуже молодого Джеймса Бонда. Он меня и предупредил, что любовница крупного русского мафиози попытается добраться до моего мужа и последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Еще он описал твою внешность и попросил немедленно сообщить в ФБР, если я замечу кого-либо, похожего на тебя.

– Вот это новость, – растерялась Рая. – Откуда ФБР известно обо мне? Я же ничего такого не сделала.

– Федералы, между прочим, просто так за людьми не гоняются. Мне сказали, что ты опасна.

– Может, это из-за документов?

– Каких еще документов?

– Фальшивый паспорт, чтобы въехать в Америку. Мне его сделал один еврей с Кипра. Может, он на меня и настучал? Хотя нет, он не мог, он ничего не знал про Ирвина.

– Сомнительно, чтобы из-за фальшивых документов тебя объявили особо опасной преступницей.

– К твоему сведению, я вообще не преступница! Любовь – это еще не преступление.

– А может, это твой Череп настучал? Он-то небось знал, к кому ты отправилась.

– С ума сошла? – выразительно покрутила пальцем у виска Лапина. – Череп же бандит. Он в жизни не заложил бы меня федералам. Вот пристрелить – это другое дело.

– Других предположений у меня нет, – пожала плечами Ньеппер.

– Ладно, – вздохнула Рая. – С ФБР я как-нибудь разберусь. Главное – вырваться из лап Саваласа. Я ведь почему подумала, что именно ты должна соблазнить его. Ты – жена человека, которого Дагоберто смертельно ненавидит, так что, переспав с тобой, он получит колоссальное моральное удовлетворение от того, что наставит рога Ирвину. А там и до любви недалеко. Держу пари, что, если ты как следует постараешься в постели Савалас в тебя по уши втрескается – от голливудских звезд все в Америке тащатся.

– Зато в Москве тащатся от американских певцов, – язвительно ввернула Кейси, но видно было, что слова Раи заставили ее задуматься.

– Из влюбленного мужика веревки вить – раз плюнуть, это я тебе по собственному опыту говорю, – гнула свою линию Лапина. – Только теперь, к сожалению, у тебя ничего не выйдет. Ты похожа не на секс-символ, а на освежеванную мокрую курицу.

– Ты особо-то не зарывайся.

– Я всего лишь констатирую факт, – пожала плечами Раиса.

– Значит, мокрая освежеванная курица… – задумчиво произнесла Ньеппер.

– Именно так.

Около минуты звезда с задумчивым видом изучала сломанный ноготь. Лапина молча наблюдала за ней, уже не сомневаясь в том, что ее тактика сработала. Тщеславная актриса прочно сидела на крючке.

Покончив с созерцанием ногтя, Кейси вскинула голову и решительно повернулась к Рае.

– У меня в сумочке была косметичка, – деловито произнесла она. – Вон она, валяется в углу. Посмотрим, что можно сделать.

Чикаго, отель «Ингерконгиненталь»

– Как ты думаешь, она оставила завещание? – задумчиво спросил Ирвин Келлер.

– О ком это ты? – не понял Крис Деннен.

– Как это о ком? О моей супруге, разумеется. Насколько мне известно, близких родственников у нее нет, мы не разведены. Выходит, что я – единственный наследник.

– Да как ты можешь? – возмутился менеджер. – Кейси еще жива!

– Держу пари, что это ненадолго, – злорадно ухмыльнулся певец. – Я верю в Саваласа. Он не подведет.

– Нет, это уже верх цинизма, – покачал головой Крис.

– Называй это как хочешь, но лишняя сотня миллионов никому не помешает. Если бы моя благоверная оставила эти деньги тебе, вряд ли ты изображал бы сейчас мировую скорбь.

– Есть кое-что и поважнее денег.

– Да неужели? – вскинул брови Келлер. – Что, например?

– Ладно, оставим это, – вздохнул Деннен.

– Только не изображай из себя святого, – оскалился певец. – Меня тошнит от таких лицемеров, как ты.

– В таком случае наши чувства взаимны.

Стук в дверь помешал Ирвину ответить.

– Кто там еще? – раздраженно крикнул он.

– Шампанское для мистера Келлера от дирекции отеля.

– Достали уже, – скрипнул зубами певец. – Ладно, входите. Крис, открой им.

Высокий худощавый латиноамериканец вкатил в дверь большой сервировочный столик, покрытый накрахмаленной скатертью. В серебряном ведерке со льдом мерцала запотевшим стеклом бутылка «Дом Периньон».

Официант полез в карман, но вместо открывалки извлек из него баллончик с нервно-паралитическим газом. Прежде чем Деннен успел сообразить, что происходит, в лицо ему брызнула жгучая струя. Следующая порция досталась Ирвину Келлеру. Прежде чем рухнуть на пол, певец немеющими губами успел прохрипеть что-то об ублюдках и их жертвах.

Придав обездвиженному Ирвину «позу зародыша», с подтянутыми к груди коленями и спрятанной между ними головой, латиноамериканец умело связал его и запихнул на нижнюю полку сервировочного столика. Свисающие края скатерти полностью скрыли певца от посторонних глаз.

Ведерко с шампанским и бокалы официант поставил на пол рядом с раскинувшимся в позе морской звезды телом менеджера. Насвистывая себе под нос веселенький бразильский мотивчик, он выкатил столик из номера.

Озеро Мичиган, яхта Саваласа

– Ну, как вы? Больше не деретесь? – открыв дверь в каюту, осведомился Савалас.

Вопреки его ожиданиям, соперницы выглядели спокойными и даже умиротворенными. Более того, они казались вполне довольными жизнью. Блондинка увлеченно играла с тамагочи, а брюнетка, уставившись в зеркало пудреницы, с нарцисстическим вдохновением расчесывала блестящие влажные волосы.

Появление Дагоберто, к его удивлению, не вызвало у дам ни малейшего интереса: Они продолжали заниматься своими делами так, словно, кроме них, в каюте никого не было. Подобное пренебрежение к его персоне озадачивало и даже обижало. Ожидавший слез, мольбы, упреков, стенаний и прочих типичных в подобных обстоятельствах естественных женских реакций, бывший полицейский почувствовал себя сбитым с толку и разочарованным.

Не зная, как себя вести, Савалас застыл в дверном проеме, тупо уставившись на пленниц. А посмотреть, надо сказать, было на что. Особенно это касалось Кейси.

Дорогое вечернее платье от Кардена из напоминающего змеиную кожу эластичного материала, вероятно, в результате драки было живописно разорвано в нескольких местах. Глубокий разрыв на груди приоткрывал великолепные перси актрисы. Когда Кейси поднимала руку, проводя расческой по волосам, из-за края ткани ненадолго выныривали маленькие темно-вишневые соски, твердые, наглые, самовлюбленные и невыразимо соблазнительные. Выныривали – и тут же исчезали, чтобы ненадолго показаться вновь.

От сей завораживающей картины взгляд Дага переместился вниз, отчего ему стало еще хуже. Еще один разрыв ткани колоритно струился вдоль стройного золотистого бедра, призывно загибаясь внутрь, к манящей выпуклости лобка, где сужающаяся полоса матово-сверкающей кожи завершалась алеющими на фоне темно-изумрудной ткани завитками.

Больше всего Саваласа потрясли именно эти завитки, пылающие, как расцветшие во ржи маки. Ему уже приходилось слышать, что в последние годы голливудские дивы, повинуясь очередному капризу моды, окрaшивали волосы на интимных местах в самые неожиданные цвета. В то время Даг квалифицировал это как дурацкие прихоти бесящихся с жиру истеричек, но теперь он уже не был в этом уверен.

Бедняга полицейский даже не догадывался, что томная поза Ньеппер, живописно порванное платье и макияж были в деталях продуманы заключившими временный союз соперницами. Ох, это женское коварство! Сколько мужчин попадали, попадают и будут попадать в его крепкие сети!

Чувствуя жаркий спазм в животе, Дагоберто с трудом оторвался от созерцания алых маково-наркотических завитков и скользнул взглядом по чуть согнутой в колене ноге с аристократически тонкой лодыжкой, узкой ступней и длинными изящными пальчиками, словно выточенными из слоновой кости гениальным скульпторам. Покрытые нежно-розовым перламутровым лаком ногти были похожи на лепестки тропических цветов.

Кейси, продолжая причесываться, словно невзначай пошевелила ступней, медленно вытянула и напрягла ногу, как потягивающаяся после сна пантера; сверкнув перламутровым лаком, веером раздвинула пальцы на ногах.

От этого невыразимо чувственного движения в паху у Дага вспыхнул костер и, разгораясь, запылал с мятежным неистовством напалмовой струи, под давлением вырвавшейся из узкого жерла огнемета.

Вернувшись взглядом к лобку актрисы, от чего ему ничуть не полегчало, Савалас вспомнил, что сии божественные конечности застрахованы на десять миллионов долларов – в прошлом году об этом целую неделю вещали средства массовой информации.

«Что за глупость, – подумал он. – Десять миллионов долларов – такая малость. За подобное чудо не жалко отдать все сокровища мира!»

Придя к этому несколько сомнительному заключению, вполне, впрочем, типичному для жертв любовного недуга, побежденный зовом плоти Дагоберто окончательно утратил способность соображать.

Раечка Лапина, с виду всецело поглощенная жизнедеятельностью прыгающего по экрану японского зверька, незаметно наблюдала из-под полуопущенных ресниц за крайне любопытными трансформациями, происходящими с лицом и телом Дагоберто.

«Вот это, я понимаю, темперамент, – мысленно восхищалась она, терзаясь в то же время от черной женской зависти к русалочьим чарам звезды. – Недаром о латинских любовниках ходят легенды. Эк его, бедолагу, корежит! Хотя что тут удивительного? Жена его бросила, других женщин у него, судя по всему, не было. Несколько лет воздержания – от такого и кролик на стену полезет, не то что молодой здоровый мужик. А ведь этот Савалас вполне ничего. Лицо, правда, мрачноватое, но сложен просто божественно, и член стоит так, что вот-вот брюки прорвет. Эх, зря я отдала его Кейси. Было бы потом о чем вспомнить».

Кейси Ньеппер, продолжая причесываться, тоже незаметно косила глазом мимо зеркальца, с самолюбивым удовлетворением профессиональной хищницы упиваясь любовными муками бывшего полицейского. Неожиданно для себя она поняла, что терзающее Дагоберто всесокрушающее томление плоти помимо воли передается и ей.

Переспав с бесчисленным количеством мужчин, Кейси разбиралась в них не хуже, чем опытный заводчик в породистых скаковых лошадях. Больше всего актрису влекли сильные, страстные, самозабвенно темпераментные партнеры, гармонично сочетающие в себе жестокость и нежность, властность и покорность внезапным женским капризам. Ей нравились мужчины, способные взять всю женщину без остатка, опустошить ее и наполнить, заставить ее кричать в своих объятиях и терять сознание от невыносимой любовной муки.

Именно таким партнером был Ирвин. Вот почему Кейси так и не смогла позабыть его, несмотря на невыносимый характер и бесконечные унижения, которым подвергал ее певец.

Дагоберто относился к той же породе мужчин.

Глядя на застывшего у двери Саваласа, актриса интуитивно чувствовала, что в сексуальном плане Даг был идеальным партнером для нее. Он ни в чем не уступал ее мужу. Так почему же она с таким самоубийственным упорством цепляется за свой неудачный брак, за вечно пьяного, эгоистичного, истеричного, торчащего на наркотиках Келлера? Может, газеты не врут, утверждая, что ее муж давно уже стал импотентом? Не по этой ли причине Ирвин так упорно ее отвергает?

К черту Ирвина! К черту прошлое! К черту бессмысленные мучения, ревность, неуверенность в себе! Ей нужен настоящий, полный страсти и силы мужчина, и он нужен ей прямо сейчас!

Сказав себе правду, Кейси ощутила, как ее, подобно Дагоберто, захлестывает волна безудержно-острого желания. Отбросив в сторону зеркальце, она дернула вниз надорванные края декольте, обнажая грудь; подогнув, раскинула в стороны стройные ноги, дразня Дага нестерпимой алостью завитков.

Тонкие пальцы актрисы скользнули в промежность, раздвинув маковые заросли, и взгляду Саваласа предстали капли горячей белесой жидкости, исторгнутые желанием из манящих к себе глубин.

С коротким стоном Даг оторвался от двери и, сделав два шага, рухнул на колени между атласными бедрами звезды.

* * *

– Ты уверен, что речь шла именно о маринованных улитках для сатанистских ритуалов? – нервно приглаживая волосы, спросил у Черепа Франсиско Асаведа.

– Уверен, – кивнул Самарин. – Слава богу, память меня пока не подводила.

Он нервничал не меньше Пако Могилы.

– А адрес электронной страницы? Ты ничего не перепутал?

– Да нет, ты же сам видел, это была страница объявлений. Все точно. Никакой ошибки быть не может.

– Почему же тогда Савалас не связывается с тобой? Мы поместили это идиотское объявление об улитках почти час назад.

– Ты меня об этом спрашиваешь? – пожал плечами Череп.

– Может, у него компьютер испортился? – предположил Фабио Эстиарте.

– А может, пленницы сбежали, – предложил свою версию Бруно Байона.

– Или не сбежали, – подмигнул Самарину Фабио. – Будь у меня в заложницах парочка таких красоток, уж я бы знал, чем с ними заняться.

– Заткнись, – скрипнул зубами Иван. – И впредь держи свое мнение при себе – для собственной безопасности.

– А что я такого сказал? – обиделся Эстиарте. – Гипотеза, кстати, вполне правдоподобная.

– Ну, все, – разозлился Самарин. – Достал ты меня.

– Только без драк, – предупредил Асаведа. – Слушай, Череп, а может, у тебя в мобильнике батарейки сели?

– Нет, – покачал головой боровский авторитет. – Все в порядке. Я проверял.

– Да не нервничайте вы, – вмешался Байона. – Позвонит Савалас, куда он денется. Мало ли какие накладки могли у него произойти?

* * *

Насчет накладок Бруно Байона прямо как в воду глядел. Как верно заметил Вуди Аллен: «Если вы хотите, чтобы бог рассмеялся, расскажите ему о своих планах». В планы Саваласа входило все, что угодно, но только не любовное безумие, поразившее его при виде прелестей Кейси Ньеппер. Подобного развития событий бывший полицейский никак не ожидал и уж точно не мог предвидеть.

Несмотря на временное помутнение рассудка вследствие уже упомянутого выше любовного безумия, у воспитанного в пуританском духе Дага все же хватило силы воли на то, чтобы не насиловать актрису в присутствии третьего лица. Трясущимися от возбуждения руками Савалас выхватил из кармана ключ от наручников, отстегнул Кейси от Раи, защелкнул освободившийся браслет на металлической ножке привинченной к полу кровати и, подхватив звезду, как Агамемнон плененную Кассандру, увлек свою добычу в капитанскую каюту.

Добраться до кровати терпения у бывшего полицейского уже не хватило, да и распалившаяся Кейси в его объятиях проявляла столь бурную и пламенную активность, что парочка неожиданно обретших друг друга влюбленных рухнула прямо на пол, вернее, на постеленный на полу ковер. Впрочем, окажись на месте ковра острые камни, вряд ли охваченные желанием любовники обратили бы на это внимание.

Пятнадцать с половиной минут дикой африканской страсти увенчались синхронным оргазмом, вполне сопоставимым по силе с взрывом aтомной бомбы, поразившей японский город Нагасаки. Немного оклемавшись и вновь обретя способность соображать, Савалас и Кейси, тяжело дыша, с восторженным изумлением уставились друг на друга.

– Ты просто зверь! – простонала Ньеппер. – Мой сексуальный монстр! Тебе говорили, что ты великолепен в постели?

– Что ты со мной сделала? – не веря, что такое возможно, спросил Даг.

Подобного блаженства он не испытывал даже с любимой женой, которую можно было обвинить в чем угодно, но только не во фригидности.

– Я с тобой? – дразняще рассмеялась актриса. – И не надейся, спихнуть всю вину на меня тебе никак не удастся.

Савалас с удивлением почувствовал, как в паху у него вновь разгорается огонь.

– Боже! Да ты ненасытен, – воскликнула Кейси лаская бедром его наливающуюся силой плоть. – Может, теперь для разнообразия переберемся на кровать?

– Я отнесу тебя, – сказал Даг и, разумеется, осуществил свое намерение.

Даже Ивану Самарину, окажись он на месте Дагоберто, не пришло бы в голову в столь ответственный момент заниматься поисками объявлений об оптовой продаже маринованных улиток.

* * *

Оставшись в одиночестве, Раиса заскучала. В присутствии Кейси она пыталась изобразить нарочитое спокойствие, инстинктивно ощущая, что оно дает ей некое психологическое преимущество перед звездой. Именно по этой причине Раечка и развлекалась со своим тамагочи. Однако сейчас, когда соперницы не было рядом, она потеряла всякий интерес к японской зверушке. Душа предприимчивой девушки требовала действия.

Сидеть в каюте Лапиной страшно надоело, а от вожделенной свободы ее отделял всего лишь замок каких-то жалких американских наручников. Торопясь уединиться с Кейси, Савалас лишь захлопнул ногой дверь каюты, но не запер ее – одним препятствием меньше. Итак, программа действий, по крайней мере на начальной стадии, была определена – следовало как можно быстрее избавиться от «браслетов».

Боевиков Лапина в свое время насмотрелась достаточно и успела извлечь из них кое-какой полезный опыт, в частности, что наручники можно открыть, поковырявшись у них в замке проволочкой, гвоздиком или хотя бы заколкой-"невидимкой". К сожалению, ни одного из перечисленных выше предметов у девушки не было.

Подцепив ногой валяющуюся на полу сумочку Кейси, Раиса подтащила ее к себе и, высыпав ее содержимое перед собой, принялась внимательно его изучать. Косметика, мать ее так, косметика и еще раз косметика. Ничего напоминающего проволоку. Никаких булавок, никаких заколок-"невидимок".

С чувством костеря непредусмотрительность голливудских звезд, Раечка дала себе слово, что впредь не выйдет из дома без проволочки для открывания наручников.

– Думай, подруга, думай, – подбадривая себя, бормотала Лапина. – Безвыходных положений не бывает.

Призыв к самой себе неожиданно возымел действие.

– Эврика! – радостно воскликнула девушка, извлекая из груды Кейсиного барахла шариковую ручку.

Развинтив ее на части. Рая вытащила стержень и пружину. Пружина – это та же проволока, если только ее разогнуть. А может, и разгибать не придется – ведь стержень от ручки вполне может заменить гвоздик.

Лапиной повезло, и возиться с пружиной ей не пришлось. Замок наручников, щелкнув, открылся, когда она, шуруя внутри наконечником стержня, нажала на какой-то рычажок.

Свобода!

Избавившись от ненавистного металлического браслета, Раечка энергично вскочила на ноги. Ее переполняло ликование. Она гордилась и восхищалась собой. Она была готова петь себе дифирамбы и даже расцеловала бы себя в румяные щечки, не покажись ей это действие технически неосуществимым.

Виват! Банзай! Ура! Она свободна!

Теперь следовало подумать, как наилучшим образом использовать неожиданно обретенную свободу.

* * *

– Ты выйдешь за меня замуж? – восстановив силы после очередного раунда любви, пылко осведомился Савалас.

– Вообще-то я уже замужем, – напомнила Кейси. – Но сама по себе мысль неплохая.

– Замужем? – недоуменно наморщил лоб Дагоберто. – Как это – замужем?

Реальная действительность, стертая любовными переживаниями из его сознания, медленно, но верно отвоевывала оставленные позиции.

– Shit! Ты же жена Ирвина Келлера! – схватился за голову полицейский.

– Странный ты какой-то, – удивилась Кейси. – Сначала ты похищаешь меня именно потому, что я его жена, а теперь ведешь себя так, словно понятия об этом не имел.

– Да мне и самому странно. Как-то из головы вылетело, – признался Даг. – С тобой я вообще обо всем позабыл.

– Это было неплохо, да? – усмехнулась Ньеппер.

– Неплохо? Скорее божественно! Савалас понял, что превзошел сам себя. У него снова начиналась эрекция.

– Еще немного, и нас занесут в Книгу рекордов Гиннесса, – улыбнулась актриса, охватывая ладонью его член.

И надо же было, чтобы в столь прекрасный момент неромантичная действительность самым неподходящим образом напомнила о себе!

– Черт! Совсем забыл! Маринованные улитки! – хлопнул себя по лбу бывший полицейский.

– Маринованные улитки? – удивилась Кейси. – Любовь моя, тебе не требуются афродизиаки. Ты и без них – бог секса.

– Афродизиаки? – в свою очередь изумился Савалас. – Почему ты вдруг о них заговорила?

– Как почему? Но ведь ты первым упомянул о маринованных улитках! Я их, правда, не пробовала, но говорят, улитки действуют даже лучше, чем устрицы. Особенно французские виноградные. Кстати, о Париже. Я ведь еще не любила тебя по-французски.

– Чуть позже, дорогая, – мягко отстранился Даг. – Дело не в еде. Видишь ли, оптовые поставки маринованных улиток для сатанистских ритуалов – это код, означающий, что русская мафия захватила твоего мужа и готова передать его мне в обмен на твою белокурую подружку. Мне нужно срочно посмотреть одну страницу в Интернете.

– Русская мафия? Код? Сатанистские ритуалы? – оторопела актриса. – О чем ты вообще говоришь?

– О том, что твой муж даже пальцем не пошевелил, чтобы спасти вам жизнь. Зато парень невесты Ирвина, а он русский, согласился похитить Келлера, чтобы обменять его на свою подружку. Захватив его, он даст на соответствующей странице Интернета объявление об оптовой продаже маринованных улиток.

– Ты шутишь? – не поверила Кейси.

– Никогда не был так серьезен, любимая. Поцеловав актрису, Савалас поднялся с кровати.

"Ай да мадам Голливуд! – восхищалась тем временем Лапина, вдохновенно подслушивающая под дверью капитанской каюты. – Пару часов назад Савалас собирался ее убить, а теперь мечтает жениться. Нет, все-таки мужчины на удивление непостоянные существа! С другой стороны, это даже и к лучшему.

Интересно, Кейси играет или в самом деле получает удовольствие от происходящего? Стонала она так, что режиссеры порнофильмов от восторга на стену бы полезли. Не похоже, чтобы инсценировка бурных сексуальных наслаждений травмировала ее нежную душу. Думаю, эти двое в восторге друг от друга".

Вздохнув, Раечка снова позавидовала звезде: такую страсть, как у них с Саваласом, даже в кино не каждый день увидишь.

«Вот было бы здорово, – продолжала размышлять девушка, – если бы Кейси вышла замуж за Дага, а я – за Ирвина. Все были бы довольны, все счастливы. Топор войны зарыт. Мы даже свадьбы могли бы отпраздновать вместе. Это стало бы настоящей сенсацией, и репортеры понаехали бы со всего мира! Непонятно только, что делать с Иваном. Может, у Кейси найдется какая-нибудь подружка, которая его утешит? Голливудские звезды падки на экзотику, а что может быть экзотичнее, чем настоящий русский криминальный авторитет? И в постели Череп вполне ничего. Он мог бы и деньги вложить в американский кинобизнес».

Восклицание Саваласа: «Черт! Совсем забыл! Маринованные улитки!» – отвлекло Лапину от сладостных матримониальных грез.

Дальнейший разговор между Дагом и Кейси вверг Раису в состояние, близкое к панике. Она никак не могла понять, каким образом Череп ухитрился узнать о ее похищении и тем более вступить в контакт с Дагоберто. Все это было хоть и невероятным, но все же фактом, исходя из которого следовало срочно разработать план дальнейших действий.

Ускользнуть с яхты Рае было бы нетрудно – благо «Зодиак» пришвартован к борту, а уж мотор она как-нибудь да запустит. Но разве может она бежать, когда на яхту вот-вот доставят Ирвина? Разумеется, нет. Она не оставит любимого в беде.

С другой стороны, все складывается не так уж и плохо, а если подумать, так даже здорово – совсем как в первоклассном голливудском боевике.

Лапиной даже показалось, что перед ней прокручиваются сцены из фильма.

Отважная и прекрасная русская девушка спасает знаменитого американского певца из лап сумасшедшего маньяка. Они вместе уплывают на лодке, несутся на полной скорости в ночную озерную даль, туда, где, кроме них, есть только звезды, ветер и волны.

– Ты спасла мне жизнь, – говорит Ирвин, а потом их губы и тела сливаются воедино…

Интересно, когда он сделает ей предложение, до занятий любовью или после?

«Все это, конечно, здорово, – подумала Рая. – Только как, интересно, мы проберемся в лодку?»

Осложняло ситуацию то, что вместе с Ирвином на яхте появится и Череп, а он, прежде чем отдать Саваласу певца, потребует предъявить ему Раю. Что же делать?

За дверью снова послышался голос Дага.

– Отлично! Вот они – маринованные улитки! Это значит, что твой муж уже у русского! Молодцы, братья-славяне!

– И что теперь будет? – спросила Кейси.

– Рок-н-ролл! – усмехнулся Савалас. – Подожди еще минутку, крошка, мне нужно срочно позвонить приятелю нашей блондинки.

Чикаго

– Ну, наконец-то, – встрепенулся Череп, хватая лежащий перед ним сотовый телефон.

Колумбийцы выжидательно смотрели на него.

– Это он. Савалас, – прикрыв трубку ладонью, шепнул Самарин.

Фабио Эстиарте радостно ткнул локтем в бок Бруно Байону и показал ему большой палец. Бруно в ответ влепил приятелю подзатыльник.

– Тихо! – шикнул на подручных Франсиско Асаведа.

– Да, все в порядке, Келлер у нас, – между тем излагал в трубку боровский авторитет. – Все в лучшем виде. Связан, во рту кляп. Не веришь – выну кляп и попрошу его спеть тебе арию. Нет, он не пострадал. Получил небольшую порцию нервно-паралитического газа, но уже почти отошел. Так я не понял, в натуре, этот урод тебе целым нужен или подпорченным? Ты только скажи… Если надо – сломаю ему что-нибудь, а то и вообще обработаю, как корейцы собаку перед готовкой. У меня с этим мудозвоном свои счеты. Не надо? Точно не надо? Говоришь, сам его отделаешь? Ну, смотри, дело хозяйское. Я ведь как лучше хотел.

При упоминании о корейской кухне привязанный к креслу Ирвин Келлер задергался, что-то отчаянно мыча сквозь засунутый в рот носок, для верности зафиксированный несколькими полосами лейкопластыря. В его мычании самым невообразимым образом сочетались ненависть, угроза, мольба и страх.

Череп между тем продолжал обсуждать с Саваласом процедуру обмена заложниками.

– Да-да, я все запомнил, – кивая головой, говорил он. – Разумеется, я позабочусь, чтобы не было слежки. Да не волнуйся ты, все будет сделано в лучшем виде. Я такими делами не один год занимаюсь, причем не в Америке, а в России. С Келлером у меня, кстати, свои счеты. Если надумаешь отрезать этому парню яйца и поджарить их на сковородке, я только поаплодирую. Меня волнует только моя девушка. С ней все в порядке? Ах, все время играет в тамагочи! Замечательно! Просто замечательно! Ты даже не представляешь, какой камень снял с моей души. Слушай, кореш, если тебе понадобится сделать ноги из Америки, дуй к нам в Россию! Устрою тебя по первому классу, обещаю. Играет в тамагочи! Ну надо же! Ладно, старик, все. Я выезжаю.