Текст книги "Раиса в стране чудес"

Автор книги: Ирина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Ну-с, – повторил Леша, опытным глазом подметив отразившуюся на лице приятеля внутреннюю борьбу.

– Моя любовница увела у меня два миллиона долларов и свалила с ними в Штаты, – даже решившись, Череп с трудом выдавил эти слова.

– Да, крепко она тебя обула, – хмыкнул Китайчик. – Сейф вскрыла или ты сам ей по дурости код сказал?

– Если бы, – удрученно покачал головой Самарин. – Из удобрений выкопала.

– Ты хранил два «лимона» баксов в удобрениях? – на всякий случай уточнил Леша.

– А чем плохое место? Кому могло прийти в голову туда сунуться?

– Твоей крале пришло.

– Пришло, – согласился Иван. – Дал я с ней маху, признаюсь.

– И что ты хочешь от меня?

– Мне нужна помощь. Выдели мне пару толковых ребят, знающих, что к чему. Мы-то с Мясником в Штатах не слишком хорошо ориентируемся.

– И что я с этого буду иметь?

– Пятнадцать процентов от возвращенной суммы.

– Тебе нужны только деньги или деньги и девица?

– Деньги и девица, – скрипнул зубами Череп. – Причем живая. В здравом уме, так сказать, и твердой памяти.

– Тогда сорок, – равнодушно произнес Китайчик и принялся меланхолично вращать большими пальцами сцепленных на животе рук.

– Побойся бога! Это же грабеж чистой воды! – возмутился Самарин. – Мне и нужно-то пару братков, знакомых с местной спецификой. Да я за десять штук баксов целую свору американских детективов найму.

– Нанимай, – пожал плечами Леша. – Кто же тебе мешает?

Череп молчал. Он знал, что вмешивать в это дело американцев никак нельзя – может оказаться себе дороже. Русскую мафию янки не любили, а о двух «лимонах» «грязных» русских денег тут же стукнули бы куда следует, получив за это соответствующее вознаграждение.

– Ну так как? – осведомился Китайчик.

– Двадцать процентов, – сказал Иван. Леша отрицательно покачал головой.

– Тридцать – и только по старой дружбе. Это мое последнее слово.

– Двадцать пять.

– Я сказал – тридцать.

– Ладно, по рукам, старый кровопийца, – вздохнул Череп. – Но только с девушкой ничего не должно случиться. Я сам с ней разберусь.

– Вот и славно, – широко улыбнулся Гераськин. – Ну что, обмоем наш договор по старой русской традиции?

– Обмоем, отчего не обмыть, – согласился Самарин.

Москва

– Я все выяснил, – доложил Аслан Татриев, долговязый носатый чеченец с руками, длинными и волосатыми, как у орангутанга. – Череп с Мясником умотали в Нью-Йорк. Думаю, что микропленка при них.

– Значит, все-таки этот паразит решил продать ее колумбийцам, – раскуривая кальян с анашой, с ненавистью произнес Рамзан Габуев. – Как же вы, олухи, ухитрились упустить такой материал, тем более что он практически был у вас в руках? И зачем, мать вашу так, потребовалось убивать этого яйцеголового ученого? Приказ был ясен – похитить его и переправить в Чечню.

– Не повезло, – вздохнул Аслан. – Боровцы, понимаешь, вмешались, а тут этот интеллигент хренов права стал качать, Ваху козлом обозвал, ну тот не выдержал и… ты же знаешь Ваху…

Татриев выразительно пожал плечами.

– Козел, он и есть козел, – сплюнув, злобно сказал Рамзан. – Вот уж козел так козел.

– Козел, – согласился Татриев. – Только вот говорить ему об этом не стоит – убьет.

– Теперь микропленку мы не получим, – скрипнул зубами Рамзан. – А все по вашей глупости. Не представляю, как сказать об этом Халеду.

– Аллах велик и всемогущ, – заметил Аслан. – Помолись ему, прежде чем звонить бен Нияду.

– Я-то помолюсь, – оскалился Габуев. – А вот ты бери козла Ваху и дуй в Нью-Йорк. Получится – вернете микрофильм, а нет – так хоть Черепа, падлу, замочите.

– В Нью-Йорк? – нахохлился Татриев. – Зачем обязательно в Нью-Йорк? Вернется Самарин – здесь его и заземлим. А с пленкой нам ничего не светит. Наверняка он уже продал ее колумбийцам.

– Где вы заземлите Черепа – не вам решать, а мне, – зло сказал Рамзан. – Не завалите его – считайте, что сами трупы. Понятно, да?

– Понятно, отчего не понять. Уши привозить? – деловито осведомился Аслан.

– Не надо ушей, – махнул рукой его шеф. – Нечего мясо через две таможни таскать. Пошлешь по факсу фотографию трупа.

– Как скажешь. По факсу так по факсу, – кивнул Татриев.

Нью-Йорк, Манхэттен, офис Кигайчика

Проводив Черепа до лифта и сердечно пожав ему на прощание руку, Леша Китайчик вернулся в свой кабинет, сел в кресло и, закинув ноги на стол, некоторое время любовался глянцем своих темно-бежевых пятисотдолларовых туфель от Поллини.

Когда это занятие ему наскучило, Леша сцепил руки на животе и стал привычно вращать большими пальцами. Это незамысловатое действие помогало ему думать.

Мысли Китайчика занимал только что покинувший его офис Самарин. Два миллиона долларов, сбежавшая любовница… Вроде бы все просто и ясно, но интуиция опытного матерого волка подсказывала Леше, что в этом деле все далеко не так очевидно, как кажется. Слишком уж Череп спешил, слишком легко он согласился на тридцать процентов. Может быть, дело в девице? Неужели любовь лишила Ивана свойственной ему деловой хватки? Не похоже. Что же тогда? Впрочем, зачем гадать, если можно узнать наверняка?

Усмехнувшись, Китайчик протянул руку к телефонной трубке и набрал код сначала России, а потом Москвы. Через пару часов он будет знать о делах Черепа даже больше, чем сам Самарин.

Афганистан, горы Сикарам Сахед

Глухую тишину, повисшую над мрачными, лишенными растительности горами Сикарам Сахед, расположенными неподалеку от границы с Пакистаном, разорвал никоим образом не вписывающийся в первозданную дикость пейзажа телефонный звонок.

Худощавый черноволосый мужчина лет сорока пяти с длинной, до пояса, бородой, одетый в белую холщовую хламиду и мешковатые штаны на резинке, положил на землю автомат, который держал на коленях, и отцепил с пояса штанов трубку сотового телефона.

Узнав говорящего, с арабского он перешел на русский.

По мере разговора лицо смуглого бородача принимало все более зловещее выражение, а в резко звучащей речи сильнее проявлялся гортанный арабский акцент. Последняя его тирада была слишком нецензурна, чтобы привести ее здесь, но в то же время она свидетельствовала о том, что чернобородый мусульманин в совершенстве владеет русской неформальной лексикой.

Смачно обматерив собеседника и всю его семью вплоть до одиннадцатого колена, араб яростно швырнул телефон о скалу. Этого ему показалось мало, и он, резким движением поднявшись на ноги, принялся злобно топтать пластиковые останки мобильника.

Разобравшись с телефоном, бородач подобрал с земли автомат и выпустил в воздух длинную оглушительную очередь. Когда патроны в магазине иссякли, а эхо, устав упругим мячиком перекатываться между склонами горных пиков и ущелий, вздохнуло в последний раз и заглохло, из дыры в земле высунулась смуглая рука с зажатой в ней трубкой нового сотового телефона.

Араб молча взял ее и прицепил к поясу, машинально бросив взгляд на замаскированную камуфляжной сетью портативную складную тарелку спутниковой связи.

Халед бен Нияд, миллиардер и «крестный отец» исламских террористов, не зря гордился приобретенной им телекоммуникационной установкой, за которую он выложил одной солидной японской фирме более восьми миллионов долларов. Оборудованием такого класса не могли похвастаться даже спецслужбы США. Небольшая по размеру и легкая в транспортировке, она давала Халеду возможность, находясь в самых глухих местах, с легкостью связываться с любой точкой планеты, но, самое важное, – она обладала уникальной системой защиты от пеленгации, прослушивания и перехвата.

Опустившись на корточки и прислонившись спиной к скале, араб несколько раз прогладил рукой свою длинную густую бороду. Как правило, этот жест успокаивал его.

«Между нами и Богом – бесконечность хаоса. Где-то на краю этой бесконечности идет игра – что выпадет: орел или решка… Не играть нельзя, хотите вы того или не хотите, вас уже втянули в эту историю. Если вы поставите на орла, то есть на Бога, то, выиграв, вы обретете все, проиграв, не потеряете ничего», – цитировал он про себя по-французски Блеза Паскаля.

Когда-то Халед выбрал Бога и не жалел об этом.

«Нет Бога, кроме Аллаха, и Магомет – пророк его». Вера в это являлась шахадой – первым столпом ислама.

Богу и исламу Халед бен Нияд посвятил свою жизнь. Во имя бога и ислама он финансировал десятки мусульманских террористических группировок, организовывал вооруженные перевороты и революции, взрывал посольства и церкви являющихся оплотом «неверных» западных держав.

Аллах не остался в долгу и был весьма щедр к своему ревностному слуге. Терроризм позволил Халеду утроить его и без того не маленькое состояние.

Инша алла – да будет на все воля Аллаха. Если Аллах захочет, в ближайшее время бен Нияд провернет операцию, которая принесет ему около шестисот миллионов долларов. Воистину, Аллах велик и всемогущ.

Бурная деятельность Халеда во славу Аллаха привела к тому, что Соединенные Штаты объявили его врагом номер один всего цивилизованного мира, а за голову бен Нияда объявили награду в десять миллионов долларов.

По причине столь беспрецедентной щедрости американского правительства Халед и вынужден был скрываться в бункере, надежно укрытом от посторонних глаз склонами гор Сикарам Сахед.

Ничего, скоро американцы за все ему заплатят. Они, кичащиеся своей мощью, возомнившие после развала Советского Союза, что во всем мире нет силы, способной противостоять их наглой агрессивно-нахрапистой жадности, скоро поймут, что они беззащитны перед теми, кого считают убогими и невежественными недочеловеками. Если его план удастся, Америка встанет на колени, рыдая кровавыми слезами и умоляя о пощаде.

Все шло прекрасно – и вот, совершенно неожиданно, блестяще разработанный план дал осечку. Необходимые радиоактивные элементы давно были переправлены из России через границу с, Таджикистаном. Оставалось только получить микропленку с детальным описанием технологии изготовления малогабаритной атомной бомбы. Переправить бомбу в Латинскую Америку по проверенным каналам было бы совсем не трудно. Так же без проблем верные люди перенесли бы ее в рюкзачке через горы на границе Мексики и Калифорнии.

И вот совершенно неожиданно все сорвалось. Боровская преступная группировка увела микропленку из-под носа чеченцев, чтобы продать ее колумбийцам. О том, что медельинский картель в течение трех последних лет упорно пытался выйти на источники обогащенного плутония, бен Нияду было прекрасно известно. Не исключено, что у колумбийцев уже достаточно материала для изготовления бомб, предназначенных Для тех же Соединенных Штатов. В таком случае они изготовят бомбу в самом ближайшем времени. Это предположение чрезвычайно расстраивало бен Нияда.

Если кому и суждено, стать судьей и палачом зарвавшейся империи неверных, так это ему, Халеду бен Нияду, а не банде алчных торговцев наркотиками, мстящих Штатам за незаконно проведенные в Латинской Америке операции ЦРУ. Это его имя должно войти в историю человечества, а не неблагозвучные клички жадных до денег латиносов.

Более того, именно на новом, не имеющем аналогов в истории террористическом акте бен Нияд собирался «наварить» столь нужные святому делу джихада шестьсот миллионов долларов. Нет, он не позволит себя опередить. Он никому не отдаст свою славу и тем более свои деньги. Что ж, если не удалось с бомбой, у него в запасе есть еще один план. Для воплощения этого плана в жизнь все почти готово. Остается только отдать приказ. Впрочем, и на бомбе тоже не стоит ставить крест. Аллах ведь помогает своим детям. Аллах велик и всемогущ. Все на этой земле свершается по воле его.

Сняв с пояса мобильник, араб набрал коды сначала Соединенных Штатов, а затем небольшого городка в штате Нью-Мехико. Даже если американские спецслужбы прослушивали ведущийся по-арабски разговор, они не обнаружили бы ничего подозрительного в самой что ни на есть обычной болтовне о здоровье тетушки и племянников, о высоких ценах на авиаперелеты и прочих, столь же неинтересных темах.

Тем не менее собеседник бен Нияда прекрасно понял, о чем идет речь. Ему следовало в срочном порядке завершить подготовку к акции «Карающее небо», которая должна быть осуществлена через несколько дней.

Затем бен Нияд сделал еще один звонок – по столь же надежно защищенной от прослушивания линии, как и его собственная. Кратко и деловито он отдал распоряжения по проведению ряда финансовых операций на нью-йоркской бирже. По самым скромным подсчетам, эти операции в случае удачного осуществления акции «Карающее небо» должны были принести ему более полумиллиарда долларов чистого дохода.

Закончив разговор, Халед омыл лицо и руки водой из чеканного медного кувшина. Обратившись лицом в сторону Мекки, «крестный отец» исламских террористов встал на колени и, наклонившись вперед, коснулся лбом прохладной каменистой земли. Он совершал солят оль-магриб, вечернюю молитву, состоящую из четырех поклонений, или рак-атов.

Нет Бога, кроме Аллаха, и Магомет – пророк его…

Нью-Йорк, офис Китайчика

Московские осведомители разочаровали Лешу Китайчика. Информация о Черепе, которую ему сообщили, оказалась не настолько полной, как он предполагал, и явно не стоила заплаченных за нее денег.

Выходило, что Самарин по какому-то поводу схлестнулся с чеченцами. Из-за чего именно разгорелся сыр-бор, было неясно, но, похоже, речь шла о чем-то серьезном. Так же Китайчик узнал, что двое кавказцев, охотящихся за головой Черепа, Аслан Татриев и Ваха Мансуров, сегодня вылетели вслед за ним в Нью-Йорк. Еще вроде ходили какие-то слухи о контактах Самарина с колумбийцами. Только слухи – ничего конкретного.

Нажав кнопку селекторной связи, Китайчик попросил секретаршу узнать, когда ожидается прибытие ближайшего рейса из Москвы. Услышав ответ, он посмотрел на часы и удовлетворенно хмыкнул. Самолет приземлится через полтора часа. По идее, чеченцы должны были прибыть в аэропорт Кеннеди этим рейсом. Что ж, полтора часа – это более чем достаточно, чтобы подготовиться к встрече.

Атлантика, борт самолета

Над подсвеченной солнцем бескрайней гладью Атлантического океана двигалась маленькая серебристая точка, оставляя за собой на ровной лазури неба длинный белесый шрам.

Похожий на крылатую консервную банку мощный четырехмоторный «Ил» нес в своем чреве две сотни человек, по тем или иным причинам пожелавших перенестись из мрачного убожества России в звездно-полосатую страну чудес.

– Joder! – выругался Фабио Эстиарте и взволнованно сжал подлокотники кресла. – La madre que me pario…

– В чем дело? – Пако Могила с недовольным видом оторвался от порнографического журнала.

– Чеченец, – пояснил Фабио.

– Какой чеченец? Где?

– Из мафии. Наш конкурент. Только что прошел в туалет. Сейчас он выйдет.

– Coco! – в свою очередь выругался Асаведа и на всякий случай, хотя чеченец его не знал, прикрыл лицо журналом. – Это Ваха Мансуров. Тот еще козел.

– Похоже, их двое, – включился в разговор Бруно Байона.

– Аслан Татриев, – определил Могила. Колумбийская мафия, внедряясь на территорию России, предусмотрительно собрала досье почти на всех членов промышляющих там преступных группировок. Обладающий прекрасной памятью на имена и лица, Асаведа в свое время основательно поработал с этой любопытной документацией.

– Тоже, наверное, за Черепом охотятся, – предположил Эстиарте.

– Что ж, нам это только на руку, – пожал плечами Пако. – Если повезет, эти дикие люди гор выведут нас прямо на Ивана.

Нью-Йорк, борт самолета, следующего в Чикаго

Защелкнув на талии ремень безопасности, Дагоберто Савалас мрачно покосился на свою соседку, с любопытством глазевшую в иллюминатор. И что такого интересного она могла там углядеть?

«Обалдеть, – подумал бывший полицейский. – размалеванная беременная монашка, летящая из Нью-Йорка в Чикаго. Каких только чудиков не встретишь в этой долбанутой стране!»

Выглядела монашка, надо сказать, весьма странно. Кроваво-красный маникюр, громадные, в пол-лица, зеленого цвета очки, под ними накрашенные золотистой помадой пухлые чувственные губы, на правой щеке – здоровенная темно-коричневая родинка. Этой родинкой Раечка Лапина особенно гордилась, считая ее на редкость удачной находкой в плане маскировки.

Челюсти невесты господней находились в постоянном движении. Время от времени она выдувала из жвачки огромный белесый пузырь, который тут же втягивала в рот с неприятным чмокающим звуком.

– У вас 28G и Н? Сюда, пожалуйста, – вежливо сказала темнокожая стюардесса, указывая места последним, задержавшимся пассажирам.

– Твою мать, – в сердцах ругнулся Иван Самарин, вскидывая на плечо объемистую сумку с вещами. – Задолбала меня эта заграница. Ну и срань же в этом Нью-Йорке! Одни небоскребы, машины, ветер и мусор. Даже не знаю, чего здесь больше – автомобилей, ветра или мусора.

– Уж лучше мусор, чем мусора, – хохотнул Сергей Мясников, довольный придуманным им каламбуром.

«Е-мое, – подумала Рая, вздрогнув от звуков до боли знакомого голоса. – Ну вот, как говорится, не было печали. Неужели он выследил меня?»

Череп с Мясником прошли мимо, скользнув по девушке равнодушным взглядом, и Лапина немного успокоилась.

«Надо было мне все-таки одеться толстой монахиней, а не беременной, – вздохнула Раиса. – Так нет же, схохмить решила, дура недоделанная. Ведь мне и в голову не пришло, что Иван сначала прилетит в Нью-Йорк».

Сидящая рядом монашка вызывала у Дагоберто все большие подозрения. Она вздрогнула при звуках русской речи и даже жевать перестала – похоже, от испуга вообще проглотила жвачку. Впрочем, русскую мафию многие боятся, так что подобная реакция вполне естественна. С другой стороны, лично ему нет никакого дела до русских, мафии или монахинь, особенно накрашенных и беременных. Он уже давно не полицейский. В его жизни осталась лишь одна цель: Ирвин Келлер. Убить и умереть самому. Все остальное не имеет значения.

В руках монахини появилась плоская пластиковая коробочка с дисплеем. Служительница господа нажимала на кнопки, и мерзкая штуковина попискивала в ответ. Ее писк казался Саваласу отвратительным.

«Тамагочи, – идентифицировал он электронную игрушку. – Так и есть. Черт бы побрал этих желтозадых япошек. Будет теперь верещать всю дорогу. Только этого мне не хватало для полного счастья».

Нью-Йорк, аэропорт Кеннеди

– Joder! – изумленно произнес Бруно Байона, наблюдая, как четверо крепких бритоголовых парней, обмениваясь между собой фразами на русском языке, запихивают в черный «Кадиллак» безжизненные тела Вахи и Аслана.

Операция захвата была проведена безупречно, причем прямо в аэропорту. Ловко лавируя в потоке движущихся к стоянке такси пассажиров, двое русских, незаметно приблизившись сзади к чеченцам, синхронным движением рук воткнули им в задницы наполненные какой-то жидкостью шприцы. Тут же рядом возникла еще парочка русских. Поддержав с двух сторон обмякшие тела кавказцев, бандиты потащили их к выходу.

Как всегда бывает в Америке, никто из спешащих мимо людей не обратил внимания на происходящее. В конце концов, зачем им это надо? Так ведь можно и на неприятности нарваться. Граждане Соединенных Штатов живут для того, чтобы делать деньги, и совать нос в чужие дела, если это не пахнет личной выгодой, они ни за что не станут.

– Как ты считаешь, они мертвы? – обратился к боссу Фабио Эстиарте.

Пако Могила отрицательно покачал головой:

– Вряд ли. Зачем русским тащить с собой трупы? Скорее всего их усыпили. Интересно, кому в Америке могла понадобиться эта парочка воинственных горцев?

– Может, Черепу? – предположил Байона.

– Не думаю, – снова покачал головой Асаведа. – Хотя не исключено. Сейчас мы это узнаем.

За рулем такси, в которое колумбийцы поспешно втиснулись, сидел тощий вертлявый доминиканец.

– Проследи за этой машиной, – скомандовал Пако, указывая на выруливающий в сторону шоссе «Кадиллак». – Только незаметно. Сделаешь все, как надо – получишь сотню баксов.

Смуглое лицо таксиста озарилось блаженной улыбкой.

– Не беспокойся, шеф! – подмигнул он колумбийцу и энергично нажал на педаль газа. – Мануэль Гарсия – виртуоз своего дела. В деле слежки ЦРУ ему в подметки не годится.

Нью-Йорк, штаб-кваргира ФБР

Тонкие серебристые шпильки, возносящие соблазнительно стройные ножки Мадлен Лоузилл на двенадцатисантиметровую высоту, мелодично процокали по длинному сводчатому коридору нью-йоркского отделения ФБР и, развернувшись, притормозили перед дверью кабинета номер 72.

Мадлен было совсем не обязательно совершать долгий путь по коридору для того, чтобы пригласить капитана Джеймса Хирша к своему шефу, полковнику Ис-стерману, – она могла сделать это по телефону. С другой стороны, разве можно придумать лучший предлог, для того чтобы, оказавшись в кабинете красавца и сердцееда Джеймса, произнести глубоким грудным голосом, обещающим мужчине неземные блаженства: «Капитан, полковник Исстерман просит вас срочно зайти в его кабинет. Похоже, дело не терпит отлагательства».

Фразу насчет дела, не терпящего отлагательства, добавлять было совсем необязательно, но Мадлен хотела предоставить капитану возможность подольше полюбоваться ее точеной фигуркой и новой модной стрижкой.

Джеймс Хирш по достоинству оценил соблазнительные формы секретарши своего начальника, но на его невозмутимом лице это никак не отразилось – недаром Джеймс считался одним из наиболее перепективных агентов ФБР.

Выходя из кабинета, Хирш вежливо пропустил девушку вперед. В его действиях, как всегда, присутствовал тонкий профессиональный расчет: следуя за мисс Лоузилл к кабинету шефа, он получил возможность любоваться плавным колыханием ее аппетитных, обтянутых мини-юбкой ягодиц.

Прекрасно понимая, почему капитан выбрал именно такой порядок следования – все-таки она работала в ФБР, а не в какой-нибудь захудалой конторе по торговле подержанными автомобилями, Мадлен старалась вовсю, и бедра ее раскачивались со столь внушительной амплитудой, что создавалось впечатление, словно она не шла, а танцевала бразильскую самбу.

В отличие от влюбленной мисс Лоузилл, полковник Исстерман был мрачен, сосредоточен и деловит. Вынув изо рта погасшую трубку, он коротко кивнул капитану Хиршу и указал трубкой на кресло напротив своего стола.

Должным образом поприветствовав начальство, Джеймс опустился в обитое бордовой кожей кресло.

– Думаю, нет нужды объяснять вам, кто такой Алексей Гераськин, – сразу перешел к делу полковник.

– Русский криминальный авторитет, кличка – Леша Китайчик, – продемонстрировал свои познания капитан Хирш. – В свое время внес весьма ощутимый вклад в развитие экономики Соединенных Штатов, прямо пропорциональный ущербу, нанесенному им российским финансам. Занимает сто первый этаж более высокого небоскреба-близнеца. В настоящее время Гераськин практически полностью переключился на легальный бизнес, хотя контакты с бывшими коллегами по криминалу не прекратил. Впрочем, с таким состоянием, как у него, нет особой необходимости заниматься преступной деятельностью.

– Все верно, – кивнул полковник. – Так вот, согласно поступившим агентурным донесениям, вчера Гераськина посетил Иван Самарин, глава одной из московских преступных группировок, известный под кличкой Череп. К сожалению, подслушать их разговор не удалось. Сегодня Самарин вылетел в Чикаго, а вслед за ним туда отправилась группа боевиков Китайчика.

Кроме того, сегодня люди Гераськина доставили в его офис эту парочку, – Исстерман выложил на стол пачку фотографий, сделанных при помощи видеокамер, установленных в небоскребе.

Взяв снимки, Джеймс быстро их просмотрел.

– Похожи на кавказцев, – заметил он.

– Чеченцы, – сказал полковник. – Из мафии. Их втаскивают в лифт подручные Китайчика. Чеченцы без сознания, но наверняка живы – Гераськину нет резона коллекционировать у себя в офисе трупы.

– А зачем их вообще потащили в небоскреб? Там же повсюду видеокамеры натыканы. Если у русских с чеченцами свои разборки, разумнее проводить их в более укромном месте.

Исстерман усмехнулся.

– Капитан, вы меня удивляете. Вам лучше, чем кому-либо, известно, что человек, укравший в супермаркете батон колбасы, сядет в тюрьму на несколько лет, в то время как тот, кто крадет миллионы, как правило, выходит сухим из воды. Гераськин миллионами не удовольствовался. Он украл миллиарды, и эти миллиарды крутятся в Соединенных Штатах, обеспечивая развитие нашей промышленности и десятки тысяч рабочих мест для американских граждан.

Мой кабинет не прослушивается, поэтому могу быть с вами откровенным – за такие деньги наш президент в задницу Китайчика поцелует – без свидетелей, разумеется. Для того чтобы против Гераськина были выдвинуты какие-либо серьезные обвинения, он должен совершить нечто беспрецедентное – взорвать Белый дом, например.

Никто из охраны небоскреба не заинтересуется тем, что русские кого-то там затащили в лифт – на это есть соответствующее негласное распоряжение.

– Я понял, – кивнул Хирш.

– Теперь взгляните на эти фотографии. Они тоже сделаны в небоскребе. Создается впечатление, что эта троица следит за русскими и чеченцами.

– Латиноамериканцы? – предположил капитан.

– Колумбийцы. Наркодельцы медельинского картеля. Вот этот – Франсиско Асаведа по кличке Пако Могила. Сначала работал в Атланте, теперь его перевели в Москву.

– Любопытно, – хмыкнул Джеймс.

– Вот и мне стало любопытно, – произнес полковник. – Гераськин, Самарин, чеченцы и колумбийцы.

Не исключено, что за этим кроется нечто очень серьезное.

– Вы хотите, чтобы я занялся этим делом? – Исстерман кивнул.

– Даю вам карт-бланш. Можете привлечь к работе столько людей, сколько сочтете необходимым.

Нью-Йорк, офис Китайчика

– В чем дело? – Леша Китайчик, вопросительно изогнув правую бровь, окинул взглядом ладную фигуру Михаила Энтина – молодого финансового гения, занимавшего в его фирме должность главного консультанта по экономическим вопросам.

– Вы велели немедленно докладывать вам обо всех необычных движениях акций и ценных бумаг, – сказал Энтин. – Так вот, то, что происходит сейчас – не просто необычно. Я бы сказал, что это нечто из ряда вон выходящее.

– Садись, – сделал приглашающий жест Китайчик. – Сигару?

– Нет, спасибо. Я стараюсь «завязать».

– И правильно делаешь. Здоровье нужно беречь, – кивнул Леша, с наслаждением затягиваясь толстой, как сарделька, «Монтекристо». – Слушаю тебя.

– Вы представляете себе механизм действия фьючерсных и опционных контрактов «call» и «put»?

– Ты уже рассказывал мне о них, – поморщился Китайчик. – Кажется, тогда ты упомянул, что самые большие деньги делаются и теряются именно на этих твоих контрактах. Я понял только одно – там сам черт ногу сломит. Так что не вдавайся в детали, а просто объясни на пальцах, что тут происходит.

– Ладно, постараюсь, – вздохнул Михаил. – На бирже можно купить не только акции банков и компаний, но и контракт на покупку или продажу пакета акций по фиксированной цене в течение определенного срока, не превышающего трех месяцев. В опционном типе контракта не обязательно осуществлять покупку или продажу, во фьючерсном контракте его держатель обязан в течение определенного срока купить или продать соответствующее количество акций по указанной в контракте цене.

Представьте себе, что акции какой-то преуспевающей компании считаются выгодным вложением денег. Допустим, они котируются по сто долларов за акцию, и все уверены, что в течение ближайшего месяца их стоимость вырастет до ста десяти. В этом случае человек, который приобретет контракт на покупку в течение месяца акций этой компании по фиксированной цене в девяносто долларов, может дождаться, пока акции вырастут, например, до ста восьми, тогда он реализует контракт, купив их по девяносто и тут же продаст за сто восемь. Естественно, что, если компания надежная и все уверены, что стоимость акций будет увеличиваться, подобный контракт на покупку будет стоить дорого. В то же время, если люди думают, что акции могут упасть в цене, он будет стоить дешево. Точно так же обстоит дело и с контрактами на продажу.

– Я понимаю, о чем ты, – кивнул головой Леша. – Если весь мир уверен, что акции какой-либо компании будут расти или колебаться с незначительной амплитудой вокруг определенной фиксированной стоимости но некий человек обладает информацией, что они вскоре резко упадут в цене, то, оперируя этими твоими контрактами, он может сделать себе целое состояние. Он будет продавать дорогие контракты с правом будущей покупки акций по бросовой цене, а заодно закупит для себя дешевые контракты на право продажи акций по цене чуть ниже актуальной котировки. Таким образом, при удачном раскладе за один день можно запросто утроить, а то и удесятерить вложенные деньги.

– Совершенно верно, – кивнул Энтин.

– Так кто и что скупает?

– Кто – не представляю, – вздохнул экономист. – Вы же знаете, как это делается – через множество подставных фирм. В итоге деньги проходят по такой сложной цепочке, что и ЦРУ концов не найдет, ведь использование частной информации в биржевой игре преследуется по закону. Одно могу сказать: движение на рынке опционных и фьючерсных контрактов в сотни раз превышает обычное.

Китайчик изумленно присвистнул:

– А вот это уже серьезно.

– Я тоже так думаю.

– И какой же вывод можно сделать из этой неожиданной деловой активности?

– Вывод очевиден. Некто, владеющий огромным капиталом, обладает информацией о том, что в ближайшее время акции нескольких крупных страховых компаний, агентств по недвижимости и авиакомпаний резко упадут. Любопытно, что между этими компаниями и агентствами существует определенное сходство – все они распространяют свою деятельность на Манхэттен.

– Любопытно, – причмокнул губами Леша. – А ты что можешь сказать об этих компаниях?

– Несмотря на общее ухудшение экономической ситуации, акции страховых компаний и агентств по недвижимости весьма надежны. Если они и понизятся за этот месяц, то вряд ли больше, чем на десять процентов, хотя я полагаю, что у них есть тенденция к росту. С авиакомпаниями дела обстоят немного хуже, но тоже ничего катастрофического.

– Значит, ты уверен, что тот, кто за всем этим стоит, твердо уверен, что эти компании в течение месяца полетят в тартарары?

– Одно из двух: либо он точно это знает, либо он полный псих, но психи, как правило, не манипулируют подобными суммами.

– Пожалуй, ты прав, – медленно произнес Китайчик. – Я тоже не думаю, что это псих. Ладно, спасибо, можешь идти.

Некоторое время Леша задумчиво вращал пальцами, глядя в закрывшуюся за Михаилом дверь.

– Значит, страховые компании, агентства по недвижимости и авиакомпании, – бормотал он. – Страховые компании, занимающиеся недвижимостью в Ман-хэттене… Недвижимость в Манхэттене и самолеты… Любопытная получается картинка…

* * *

– Их повезли на сто первый этаж, – сообщил Бруно Байона, глядя на цифры, вспыхивающие над закрывшейся дверью лифта. – Эти русские совсем охренели. Тащат полумертвых чеченцев в здание, до отказа набитое полицией и видеокамерами. Знать бы, что у них там на сто первом этаже…