Текст книги "Раиса в стране чудес"

Автор книги: Ирина Волкова

* * *

– Вот увидишь, в жизни она еще лучше, чем на экране, – отпирая дверь капитанской каюты, похвастался Дагоберто.

– Ну, наконец-то, – встав с кровати, Кейси грациозно потянулась. – Где ты был? Почему так долго?

– У «Зодиака» мотор сломался, – объяснил Савалас, целуя актрису. – Кейси, дорогая, у нас гости. Это Иван – жених Раи, большой поклонник твоего таланта.

– В самом деле? – расцвела от комплимента звезда. – Это замечательно. А где Ирвин? Вы уже обменялись пленниками?

– Пока нет, но Келлер здесь, на яхте, – ухмыльнулся Савалас. – У нас с Черепом возникла одна идея.

– С Черепом? – удивилась Ньеппер. – С каким еще Черепом?

– Это я, – сказал Самарин. – Кличка у меня такая.

– Череп, – задумчиво произнесла актриса. – Звучит солидно. Есть в этом слове что-то пиратское. Так что у вас там за идея?

– Сеанс келлеротерапии, – пояснил Даг. – Стопроцентное избавление от неразделенной любви – навсегда и с гарантией.

– А если поконкретнее?

– Ты ведь в курсе, что подружка Ивана мечтает выйти замуж за твоего благоверного – так?

– Так.

– Ты уже успела изучить характер своего мужа. Как, по-твоему, Ирвин отнесется к девушке, из-за которой его похитили и, возможно, убьют?

– Боюсь, у меня не хватит воображения, чтобы представить, какую истерику он закатит, – усмехнулась Кейси. – Я уверена лишь в одном – ни за что на свете я не хотела бы оказаться на месте Раи.

– Вот и я так подумал, – кивнул Савалас. – Мы решили запереть Раю и Келлера в каюте и послушать, как они будут разбираться между собой. Неплохо, да? Держу пари, что ничего подобного ни в одном телешоу не увидишь.

– Только не подпускайте Ирвина к Рае, – предупредила Кейси. – Убить ее он, может, и не убьет, но покалечит точно.

– Насчет этого не волнуйся. Мы уже приковали голубков наручниками на безопасном расстоянии друг от друга. Сейчас захватим на кухне коньяк, какую-нибудь закуску, и можно будет начинать представление. Как только мы будем готовы, Череп вытащит кляп изо рта Келлера – тут-то все и начнется.

– Ты сам это придумал? – восхищенно глядя на Дага, осведомилась Кейси.

– В общем-то, да, – скромно потупился тот.

– Ты гений, любовь моя, – восторженно взвизгнула актриса, обвивая руками шею бывшего полицейского. – У тебя случайно нет видеокамеры, чтобы запечатлеть эту сцену для потомства?

– Увы, – сокрушенно развел руками Савалас. – Вот с камерой мы пролетели. Я и представить не мог, что она нам понадобится.

– Ничего, – утешила его Кейси. – В любом случае это будет незабываемое зрелище. Ты не поверишь, но о чем-то подобном я мечтала всю свою сознательную жизнь.

* * *

Лазоревые очи Раечки Лапиной сияли безумным огнем фанатично-болезненной страсти. Она ждала этого момента девять лет – половину прожитой жизни. Ради Ирвина она поставила на карту все, рискуя свободой и даже головой. Она бросила вызов судьбе, она пошла ва-банк – и выиграла.

Рая уже получила вожделенный приз, хотя еще не могла прикоснуться к нему. Не важно, что это случится чуть позже. Пока им достаточно взглядов, вздохов, чувств… Все остальное – потом.

Герой ее грез, мужчина ее мечты, человек, предназначенный ей свыше, находится от Раи на расстоянии вытянутой руки. Ну, может, чуть дальше, но это тоже не важно, как не важно и то, что наручники, защелкнутые на их запястьях, не позволяют им броситься в объятия друг друга, а кляп мешает Ирвину произнести заветные слова любви.

Они вместе, и это главное. Остальное не имеет значения. Любовь побеждает все, даже смерть. Разве не об этом без устали твердят книги и кинофильмы? Их любовь не знает себе равной, поэтому они победят. Они не могут не победить.

Тысячи писем, отправленные Келлеру с неизменной пометкой «Из России – с любовью», не могли оставить его равнодушным. Наверняка он ждал этой встречи с таким же нетерпением, как и она, – это же очевидно! – недаром Ирвин не отрывает от нее глаз, горящих неистово-лихорадочным огнем.

Девушка ни на секунду не усомнилась в том, что взгляд этот отражает безудержную, всепоглощающую страсть. Мужчина, вознесшийся над миром, подчинивший своей гипнотической власти миллионы людей во всех странах и континентах, был готов пасть к ее ногам. Если бы только ему не мешал этот проклятый наручник…

Пространство каюты было наэлектризовано невысказанными чувствами, как воздух перед грозой. Казалось, еще немного – и в пол ударит молния, а над головами влюбленных грянут раскаты грома.

К разочарованию Раисы, ничего подобного не произошло. Вместо этого в каюту вошел Череп. На губах боровского авторитета играла самодовольная ухмылка змия, впарившего безмозглой Еве запретное райское яблочко.

– Подлец, – гордо вскинула голову девушка. – Ты – трус, подлец и негодяй!

– Кто бы сомневался, – хмыкнул Самарин, с садистским наслаждением отдирая от лица Келлера полоски лейкопластыря вместе с очередной порцией усов и бороды.

– Он весь твой, любимая.

Выдернув изо рта певца промокший от слюны носок, Иван мерзко хохотнул и вышел на палубу.

Келлер и Рая, поглощенные друг другом, не обратили внимания на то, что Череп неплотно прикрыл за собой дверь, оставив в ней щель.

– Из России – с любовью, – как пароль, произнесла девушка и замолчала, ожидая ответа.

Избавленный от кляпа и лейкопластыря Ирвин не спешил воспользоваться вновь обретенной свободой слова.

Вопреки предположению Раисы, дара речи певца лишила отнюдь не стрела Купидона и даже не ее неземная красота. Келлер попросту не находил слов, способных выразить его весьма далекие от нежности чувства.

Даже к проклятому психопату Саваласу Ирвин не испытывал столь яростной и всепоглощающей ненависти, как к этой безмозглой растрепанной девахе, виноватой во всех его несчастьях. Несмотря на многолетнюю практику и виртуозное владение ненормативной лексикой, певец был просто не в силах подобрать для Раечки адекватный его чувствам эпитет.

«Как бы ее, суку, назвать? – терзался вербальной беспомощностью Келлер. – Для такой мерзавки даже черный пуэрториканский мат будет комплиментом…»

Из-за этой гребаной восемнадцатилетней мокрощелки его похитили, избивали, унижали, травили нервно-паралитическим газом, засовывали в рот его же собственные носки. Он, кумир всей планеты, великий целитель Келлер позорно обмочился, узнав, что его везут прямо в лапы убийцы и психопата Саваласа. По вине проклятой русской шлюшки его после долгих мучительных пыток прикончат на этой грязной паршивой посудине. Страшно даже представить, какой конец его ждет. Дагоберто – не просто садист. Он маньяк. Он законченный псих.

«Уж теперь-то я устрою тебе „Молчание ягнят“, – зловеще скалился Савалас, приковывая Ирвина наручником к какой-то железяке. – Отпелся ты, урод, отплясался».

Нет, лучше об этом не думать! Но как не думать, как? Разве можно не думать о том, что через полчаса маньяк и психопат Савалас распнет его, прибив гвоздями к стене каюты? Глумливо хохоча, Дагоберто будет брызгать ему в глаза концентрированную серную кислоту, кромсать ржавым тупым ножом его пах и гениталии – и все из-за этой ненавистной белобрысой сучки, похотливо таращащей на него противные голубые зенки…

Мутная волна тяжелой и жгучей, как расплавленный свинец, ненависти ударила в мозг, лишая Келлера остатков рассудка и контроля. Глаза певца выкатились из орбит, готовый взорваться череп вибрировал под адским напором лютой звериной ярости.

Эта девка должна ответить за все! Ответить прямо сейчас, прежде чем он умрет по ее вине. Ее нужно уничтожить! Порешить, прикончить, замочить проклятую сучку, эту грязную вонючую стерву! Разорвать ее на куски! Сделать с ней все то, что Савалас по ее вине собирается сделать с ним!

– А-а-аа! – забился в тесном пространстве каюты полный яростного исступления крик обезумевшего певца.

Глаза Ирвина выкатились из орбит, в углах изломанных гримасой губ выступила пена. Прикованный к трубе наручник громыхал, как цепь взбесившегося волкодава.

Забившись в угол, дрожащая, оглушенная, не понимающая, что происходит, Рая в ужасе наблюдала, как мужчина ее мечты, сатанея от собственного бессилия, тщетно пытается вцепиться ей в горло скрюченной, как лапа хищного зверя, рукой.

Как известно из уроков физики, над большими водными пространствами звук распространяется особенно хорошо в направлении ветра. Ветер, упрямо дующий над озером Мичиган, деловито подхватил вопли обезумевшего Келлера и с энтузиазмом записного кляузника донес их до чутких ушей колумбийских мафиози.

– Joder! – отреагировал Пако Могила излюбленным ругательством испаноязычных стран. – Вы слышали?

– Во дают! – изумился Фабио Эстиарте. – Это орут на яхте Саваласа. Что у них там происходит?

– Убивают кого-то, – сказал Бруно Байона и нервно перекрестился. – Ну и крики! Аж мороз по коже. Надеюсь, это не Череп. Все-таки зря мы отпустили его одного. Плакала наша микропленка!

– Ну, это мы еще посмотрим! – хмыкнул Пако Могила. – Фабио, объяви полную боевую готовность! Пусть группа захвата готовится к абордажу. Прибавьте ходу, но огни не зажигайте. Надо застать Саваласа врасплох.

* * *

Капитан Хирш, которого вопли Ирвина тоже не оставили равнодушным, отреагировал в точности так же, как и Франсиско Асаведа, а именно отдал приказ срочно идти на сближение с яхтой Саваласа.

Группа захвата быстро и бесшумно заняла места на палубе, готовясь к атаке. Агенты ФБР, как и колумбийцы, надеялись застать Дагоберто врасплох.

* * *

Избавив Келлера от кляпа, Череп присоединился к Кейси и Саваласу, ожидающим за дверью каюты начала обещанного спектакля. Увлеченный идеей сеанса антилюбовной келлеротерапии, Иван на время позабыл об основной цели своего визита на яхту. Он решил забрать у Раисы тамагочи чуть позже, когда сумасбродная девушка наконец поймет, кто есть кто и кто чего стоит.

Воплощая в жизнь излюбленный слоган римской черни: «хлеба и зрелищ», Савалас предусмотрительно прихватил из кухни поднос с вином, коньяком, конфетами и закуской, среди которой, впрочем, хлеба не оказалось.

– Ну, все, сейчас начнется, – шепнул Череп, потирая руки в предвкушении незабываемого развлечения.

Некоторое время из каюты не доносилось ни звука, и это слегка озадачило экспериментаторов, ждавших бурных любовных объяснений со стороны Лапиной и не менее бурных проклятий со стороны Келлера.

– Что это с ними? – тихо спросил Иван. – Языки от волнения проглотили?

– Наверное, голубки присматриваются друг к другу, – шепнул в ответ Савалас. – Ничего, сейчас заговорят, вот увидишь. Давайте пока выпьем.

– За любовь! – подняла бокал с красным вином Кейси Ньеппер.

– За международное сотрудничество, – добавил Череп.

Он предпочел французский коньяк.

– За… – начал было Савалас.

Безумный вопль Ирвина застал троицу врасплох.

Савалас вздрогнул от неожиданности и выплеснул коньяк на платье актрисы, которая, поперхнувшись вином, мучительно закашлялась.

Быстрее всех отреагировал Самарин.

Матюгнувшись, боровский авторитет подскочил к двери и, распахнув ее, застыл на пороге.

Кейси, продолжая кашлять, шарахнулась в сторону и, дрожа от ужаса, прижалась к Дагоберто.

– Вот это достоевщина, твою мать, – пробормотал потрясенный Череп.

– Не смотри, – сказал Савалас и, развернув актрису лицом к себе, накрыл ее голову руками.

Из разорванного наручником запястья Ирвина хлестала кровь, кровь текла из прокушенной губы, но обезумевший певец ничего не чувствовал и не замечал. Одержимый жаждой убийства, он вообще не испытывал боли. Содрогающийся, мечущийся, орущий, беснующийся Келлер с неистовой яростью рвался на привязи, пытаясь добраться до горла женщины, которую ненавидел всеми фибрами своей души.

Озеро Мичиган

«Если неприятность может случиться, она обязательно случается», – гласит небезызвестный закон Мерфи. Бутерброд упорно падает маслом вниз, а пересекающий безбрежную Сахару одинокий путник на джипе, обогнув бархан, непременно столкнется с верблюдом не менее одинокого бедуина.

Озеро Мичиган по своим размерам значительно уступало выжженной солнцем Сахаре, в то время как яхта колумбийцев и катер агентов ФБР были гораздо крупнее джипа одинокого искателя приключений или верблюда гордого бедуина.

Вопрос на сообразительность: что произойдет, если глубокой ночью два корабля с погашенными огнями будут двигаться на высокой скорости, направляясь к одной и той же цели? Для тех, кто знаком с законом бутерброда, ответ очевиден: они столкнутся.

Итак, произошло то, что и должно было произойти: в пятидесяти метрах от яхты Дагоберто Саваласа катер федералов на полном ходу протаранил носом яхту Франсиско Асаведы.

Удар был настолько силен, что яхта треснула пополам, а нос катера, сплющившись, надломился. Вода хлынула внутрь пробоин, в результате чего оба плав-средства начали быстро погружаться под воду.

Изощряясь в испанских и английских ругательствах, колумбийские боевики и бойцы фэбээровского спецназа прыгнули в воду и поспешно поплыли прочь, чтобы их не затянуло в воронку, образовавшуюся на месте крушения.

– Двигайтесь к яхте Саваласа, – приказал своим людям Франсиско Асаведа.

– К яхте Саваласа, – скомандовал агентам ФБР капитан Хирш. – Быстрее.

Озеро вскипело под мощными взмахами рук тренированных пловцов. Минуту спустя вода приняла в свои объятия уходящие на дно корабли и бесстрастно сомкнулась над их останками. Неутомимый ветер вновь погнал по ее поверхности серые холмики волн.

Озеро Мичиган, – яхта Саваласа

Кейси Ньеппер довольно быстро отошла от первоначального испуга и теперь уже со жгучим интересом наблюдала за припадком съехавшего с катушек супруга.

«Так ему и надо, – мстительно думала звезда, охладевшая к Келлеру после сногсшибательного секса с Саваласом. Как часто бывает в подобных случаях, болезненная страсть к певцу без видимого перехода трансформировалась у Кейси в неприязнь – переходную стадию к ненависти. – Интересно, он окончательно свихнулся или только временно? Лучше бы окончательно. В этом случае я получу над Ирвином опеку – мы ведь не разведены, – а вместе с опекой и все его состояние. Лишняя сотня миллионов никогда не помешает».

Раздавшийся за бортом грохот столкновения преследовавших яхту Дагоберто кораблей временно заглушил вопли Келлера, боевой задор которого уже начал идти на убыль.

– Это еще что? – встревоженно дернулся Савалас.

– Звук такой, словно кто-то в кого-то врезался, – прокомментировал Череп.

– Похоже на «Титаник», только без айсберга и немного поменьше, – воодушевилась Ньеппер, с жадным любопытством вглядываясь в темноту, где на фоне более светлого, чем вода, неба вырисовывались изломанные контуры уходящих под воду кораблей.

Похищение, которое актриса в первый момент восприняла чуть ли не как катастрофу, с каждой минутой доставляло ей все больше удовольствия. Спору нет, вначале она здорово испугалась, но упоительный секс, любовь, столь неожиданно вспыхнувшая между нею и похитителем, зрелище поверженного Ирвина вкупе с приятной перспективой получить в свое распоряжение многомиллионное состояние мужа с лихвой компенсировали все пережитые неудобства.

И вот еще одна приятная неожиданность – Кейси стала свидетельницей кораблекрушения, что, согласитесь сами, случается далеко не каждый день. Интересно, какие еще сюрпризы готовит ей эта ночь?

– Жить стало лучше, жить стало веселее, – прокомментировал Иван. – Откуда только берутся такие кретины? Двигались ночью с погашенными огнями!

– Не догадываешься? – вскинул брови Савалас. – Держу пари, что по крайней мере одна из этих посудин охотилась за мной.

– Логичнее предположить, что обе, – заметил Череп. – Судя по всему, они шли к твоей яхте, только с разных сторон.

– Ты случайно не стукнул на меня в полицию?

– С ума сошел? – Самарин выразительно покрутил пальцем у виска. – Забыл, с кем имеешь дело? Сомневаюсь, что это копы, если ты, конечно, лично их не пригласил. Так кто же там купается?

Долетевшие с воды сочные испанские ругательства содержали в себе половину ответа: один из пострадавших кораблей принадлежал колумбийцам. Но кто был на втором?

«Должно быть, братки Китайчика», – решил Череп.

Озеро Мичиган

Федор Сироткин и Макар Сысоев, удобно устроившись на корме, наблюдали за сценой катастрофы в мощные бинокли ночного видения.

Огни на их катере, как и у прочих участников охоты на Саваласа, были погашены.

– Вот ведь козлы, – осуждающе покачал головой Федя. – Эти американские федералы еще тупее наших ментов. Какого хрена, спрашивается, они ставят навигационные приборы и радарные установки, если потом на экран не смотрят?

– Пили, наверное, – предположил Макар.

– Какое там, пили, – отмахнулся Сироткин. – Янки вообще не пьют, они только водку зря переводят. Пару стаканов загрузят – и привет, с копыт долой. По-твоему, это называется: «пить»?

– Нет, – признал правоту товарища Сысоев. – Эх, жалко, акул здесь нет. Отличный получился бы супчик из колумбийцев и федералов. Халявный хавчик. Ешь – не хочу. Может, и нам пора вступить в действие?

– Пожалуй, – кивнул головой Федя. – Включи рацию. Передай ребятам, чтобы привели «микроволновки» в состояние полной боевой готовности. Операция «русские пельмени» начинается.

Макар усмехнулся.

– «Вот и стал я пирожком с мясом», – сказал Колобок, обгладывая лисьи косточки, – выразительно продекламировал он.

* * *

– Проклятие, Савалас уходит! – воскликнул Франсиско Асаведа, услышав рев набирающего обороты мотора.

Удвоив усилия, он классическим кролем устремился вслед за яхтой бывшего полицейского.

– Жаль! Не догоним! – вздохнул отставший от шефа Фабио.

– Врешь, не уйдешь, – скрипнул зубами капитан Хирш, находившийся ближе к яхте, чем колумбийцы.

Во время учебы в колледже он всерьез увлекался плаванием и не раз занимал призовые места на чемпионатах города и даже штата.

Агент ФБР повернулся на бок и, продолжая грести одной рукой, вынул из закрепленной на бедре кобуры штурмовой пистолет-автомат с подствольным гранатометом.

Прицелившись в корму набирающей ход яхты, Джеймс задержал дыхание и плавно нажал на спуск, моля бога о том, чтобы не промахнуться. Граната у него была только одна, а пули не смогли бы остановить лодку Саваласа.

Молитва возымела свое действие. Снаряд угодил точно в центр винта и сорвал его с оси. Осколки гранаты разворотили днище, оставив в нем глубокую пробоину.

– Хороший выстрел, – оценил Пако Могила.

– Интересно, что это за тип? – отплевываясь от попавшей в рот воды, осведомился Фабио Эстиарте.

– Бандит Китайчика, кто же еще, – ответил плывущий рядом с ним Бруно Байона.

Озеро Мичиган, яхта Саваласа

– Fuck! Они стреляют! – крикнул Савалас.

– Твою мать, – скрипнул зубами Череп. – Что у них там, артиллерийская установка? Пробили корму. Чувствуешь, как яхта накренилась?

– Заодно и двигатель угробили, – мрачно заметил Дагоберто. – Мы теряем скорость.

– Что происходит? – взвизгнула Кейси. – Кто эти типы? Почему они гонятся за нами? Почему стреляют?

– Может, полиция? – надеясь успокоить звезду, соврал Самарин. – Пытаются спасти заложников.

– Спасти? – вытаращилась на него актриса. – По-твоему, это называется – спасти?

– Надо срочно уходить на «Зодиаке», – решил Дагоберто. – Он был укрыт корпусом яхты, так что вряд ли его продырявили. Иван, освободи Раю. На Келлера время не трать. Пусть отправится на дно. Никто по нему не заплачет.

– Но ты не можешь… – растерянно обернулась к нему Кейси.

– Почему? Очень даже могу – удивился Даг.

– Не могу?

– Зато я не могу, – решительно заявила актриса. – Ирвин, конечно, полный ублюдок, но все-таки он мой муж.

– Яхта тонет! – скрипнул зубами Савалас. – В нас стреляют! Через несколько минут эти типы доберутся сюда. Извини, но сейчас не время для дискуссий.

– Мне нужно тамагочи, – перебил его Череп. – Ты знаешь, где оно?

– Что? – не сразу врубился Дагоберто. – Мы тонем, в нас стреляют, а ты думаешь о тамагочи?

– Просто скажи, где оно?

– Да я-то откуда знаю! – взорвался бывший полицейский. – Спроси у своей подружки.

– Даг, миленький, ну пожалуйста, освободи Ирвина! – взмолилась Кейси.

– Все, с меня хватит, – рявкнул Савалас. – Делайте что хотите, а я беру «Зодиак» и уплываю. Иван, у тебя три минуты на то, чтобы забрать Раю. Кейси, ты со мной или нет?

– С тобой, – вздохнула звезда.

Озеро Мичиган, катер Кигайчика

– Яхта Саваласа застопорила ход, – опустив бинокль ночного видения, сказал Макар Сысоев. – Фе-дералы вооружены, как, впрочем, и колумбийцы. Через несколько минут они доберутся до яхты. Что будем делать?

– Действовать по первоначальному плану, – пожал плечами Федя Сироткин. – Только придется поторопиться, пока не началась стрельба. Подойдем к яхте с противоположной от пловцов стороны и пустим в ход «микроволновки».

– Разумно, – кивнул Макар. – Именно так мы и поступим.

Озеро Мичиган, яхта Саваласа

– Где тамагочи? – спросил Череп, отстегивая наручник от запястья Лапиной. Девушка не ответила.

– Ты слышишь меня? – встряхнул ее Самарин. – Ответь, наконец, где тамагочи? Или ты тоже умом рехнулась на пару с этим кретином?

Поблекшие глаза Раи смотрели на Ивана с тупым безразличием.

– Да приди же в себя! Яхта тонет! Нужно убираться отсюда! Скажи мне только, где тамагочи, и я отведу тебя в лодку.

– Я не хочу в лодку. Уходи.

– Совсем сдурела? – схватив Раю за плечи, Череп снова встряхнул ее, как тряпичную куклу. – Да что ты такое несешь? Готова отправиться на тот свет лишь оттого, что чертов ублюдок Келлер не оправдал твоих ожиданий? Просто ответь мне, где тамагочи – и все будет в порядке.

– Нигде, – покачала головой Рая. – Не знаю. Оставь меня в покое. Я хочу умереть.

– Ты даже не представляешь, насколько близка к осуществлению своего желания, – скрипнул зубами Самарин.

В командном заплыве со значительным отрывом лидировали федералы, добравшиеся до тонущей яхты на целую минуту раньше колумбийцев. Джеймс Хирш первым вцепился в просевшую почти до уровня воды корму. Выложившемуся до предела агенту ФБР потребовалось несколько секунд, чтобы отдышаться и восстановить силы для дальнейших действий.

Пока повисший на корме капитан приходил в себя, Савалас и Кейси поспешно спускались в пришвартованный у левого борта «Зодиак».

– Да где же Иван, черт бы его подрал! – нервно воскликнул Дагоберто.

– Я здесь! Подожди!

Над бортом яхты наклонился Череп. С его рук свисало безвольное тело Раи.

– Что с ней? – испугалась Кейси. – Ее ранили? Она жива?

– Уж лучше бы ранили, – раздраженно произнес Самарин. – Эта идиотка впала в прострацию на почве любовного разочарования.

– Нашла время для депрессий, – скрипнул зубами Савалас. – Давай опускай ее сюда, да поживей!

– Плоды келлеротерапии, – напомнил Самарин. – Твоя, между прочим, была идея.

– Но ведь сработало же!

Подхватывая девушку на руки, Даг пошатнулся и чуть не перевернул лодку.

– А как же Ирвин! – спохватилась Кейси. – Что с ним? Ты оставил его умирать?

– Извини, но сейчас мне не до Келлера! Спрыгнув в лодку, Череп выхватил нож и резким движением перерубил веревку, привязывающую «Зодиак» к яхте.

– Ну, наконец-то, – облегченно выдохнул Савалас и резко дернул за шнур, заводя мотор.

Движок капризно чихнул пару раз, сдавленно фыркнул и… заглох.

* * *

Приступ безумия, охвативший Келлера, прошел, оставив певца полностью опустошенным. К тому времени как Череп вернулся в каюту за Раей, Ирвин уже успел утихомириться и, впав в состояние апатии, пришедшее на смену бурному выбросу энергии, начал более адекватно реагировать на окружающий мир.

Смысл разговора между Самариным и Раей хоть с некоторым опозданием, но все-таки дошел до сознания певца. Яхта тонет, и если он срочно не предпримет мер для своего спасения, то отправится на дно вместе с ней.

Взывать к милосердию Черепа было бесполезно – пока Келлер соображал, что к чему, русский мафиози успел выскочить из каюты, унося с собой Раю. Так как же спастись? Как?

Подстегнутый страхом смерти мозг певца очнулся от оцепенения и заработал на полных оборотах.

Отстегнув Раю, Иван бросил на пол какой-то предмет, пробормотав фразу насчет того, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. В неожиданном озарении Келлер понял, что предмет этот был ключом от наручников. Неужто его враг предоставил ему шанс спастись?

Подвывая от ужаса, Ирвин лихорадочно зашарил руками по полу. Вот он! Ключ плясал в дрожащих пальцах, упрямо не попадая в скважину.

– Давай, давай, не подведи! – молитвенно бормотал Келлер, уговаривая самого себя.

Наконец-то! Замок щелкнул. Стальной браслет разомкнулся, отпуская на волю окровавленное запястье. Цепляясь за стену, певец с трудом поднялся на ватные от слабости ноги и, скользя по накренившемуся полу, выбрался на палубу.

* * *

Дыхание капитана Хирша стало чуть более спокойным, сердце уже не разрывало на части грудную клетку, а лишь глухо и сильно колотилось о ноющие ребра. Джеймс был снова готов к действиям. Подтянувшись на руках, он рывком перекинул через борт свое сильное, тренированное тело и, держа на изготовку штурмовой пистолет, крадучись двинулся вперед.

* * *

«Убийцы! Это яхта убийц!» – отчаянно билась в воспаленном мозгу Келлера навязчивая мысль.

То, что Череп оставил ему ключ от наручников, еще ничего не означало. Что, если это часть некоего коварного плана, своеобразной игры в кошки-мышки, где Ирвину отведена роль жертвы? Ему срочно требовалось оружие, чтобы защитить себя. Но где взять оружие, где?

Нога наткнулась на что-то круглое и скользкое, и Келлер чуть не упал. Это оказалась бутылка, на дне которой плескались остатки коньяка. Подобрав ее, певец залпом высосал обжигающий напиток. По телу прокатилась горячая волна. В голове прояснилось. Мускулы снова налились силой.

Подхватив бутылку за горлышко, Ирвин судорожно сжал ее в руке. Это, конечно, не пистолет, но хоть какое-то средство защиты. Пусть знают, что великого Ирвина Келлера голыми руками не возьмешь. Ублюдки! Он им еще покажет!

Со стороны кормы послышались осторожные шаги, и певец насторожился. Заметив силуэт заворачивающего из-за угла человека с пистолетом в руке, Келлер, не раздумывая, со всей дури врезал ему бутылкой по голове.

* * *

– Fuck! Fuck! Fuck! – яростно матерился Савалас, терзая шнур мотора с такой яростью, словно он был его кровным врагом.

Палец теряющего сознание капитана Хирша конвульсивно дернулся на спусковом крючке, и пистолет выстрелил. Пуля обожгла бок певца, срезав кусок кожи у него над ребром.

Выстрел, сопровождающийся криком оцарапанного Ирвина, стал сигналом атаки как для штурмующих яхту агентов ФБР, так и для колумбийских мафиози, взобравшихся на борт вслед за федералами.

В темноте было трудно разобрать, кто есть кто, где свои, а где чужие, и бойцы, укрываясь за любыми пригодными для этого предметами, принялись отчаянно палить во всех направлениях, в надежде если не убить, так хотя бы испугать противника.

Скорчившись на дне «Зодиака», пронзительно визжала насмерть перепуганная Кейси, Череп с Саваласом смачно костерили лодочные моторы вкупе с их производителями, грохотали выстрелы, расчерчивая ночное небо красноватыми сполохами, злобно свистели пули.

Словно довершая картину всеобщего безумия, под аккомпанемент оружейной канонады над озером звенел, набирая силу, пронзительно-исступленный голос Келлера.

– Не смотри на мир трезво, иначе сопьешься. Этот мир – мир ублюдков, а мы – его жертвы. Миром правят ублюдки, они едят наши души. – Воздев руки к небу, Ирвин пел реквием этому миру.

* * *

– Черт! Опоздали! – в сердцах ударил кулаком по борту Федя Сироткин. – Не думал, что эти парни так быстро плавают. При такой пальбе через пару минут там и в живых-то никого не останется.

– Успеем! – успокоил его Макар Сысоев. – Все группы готовы к захвату. Даю приказ о начале операции.

– Отлично, – кивнул Федор. – Пора опробовать «микроволновки» в деле. Надеюсь, они не подведут.

Четыре небольших катера с закрепленными на носу здоровенными металлическими тарелками, напоминающими антенны спутникового телевидения, стремительно двинулись к яхте.

Словно по мановению волшебной палочки выстрелы стихли, как, впрочем, и пение Ирвина. Краткое затишье сменилось стонами, криками и воем. Теперь на тонущей яхте и в «Зодиаке» люди бились и корчились от боли.

«Микроволновки» были гордостью Леши Китайчика, ухитрившегося с помощью денег и старых связей приобрести несколько опытных экземпляров разработанного в лабораториях английских спецслужб оружия нелетального массового поражения.

Поверхность тарелки излучала электромагнитные волны, вызывающие у людей ощущение, что их тело полыхает, как снаружи, так и внутри, но лишь до тех пор, пока они находятся в поле действия «микроволновки». Возникающая боль была настолько сильна, что облучаемые напрочь теряли контроль над собой и, естественно, способность к сопротивлению.

Одетые в тонкие костюмы из металлизированной ткани, полностью экранирующие вредоносное излучение, на яхту высадились бойцы группы захвата.

Через несколько минут операция была полностью завершена.

Катера русской мафии, уносящие с собой Саваласа, Черепа, Ирвина, Кейси и Раю, стремительно неслись к берегу.

На уходящей под воду яхте медленно отходили от пережитого шока обезоруженные колумбийцы и агенты ФБР.

Нью-Йорк, Манхэтген, офис Кигайчика

Ночь с 10 на 11 сентября Леша Китайчик провел в своем офисе. Вряд ли он смог бы объяснить причины такого решения. О ходе операции захвата его информировали по сотовому телефону, так что Алексею Остапо-вичу ничто не мешало расслабиться и немного поспать в его просторной нью-йоркской квартире или загородном доме в Роки-Хилл.

Не исключено, что причина крылась в охватившем его трудно определимом предчувствии, в странной ностальгии, одновременно раздражающей и обволакивающе-мягкой, шелковичным коконом отчуждающей его от прошлого и от будущего.

 
– Мне на плечи кидается век-волкодав,
Ноне волк я по крови своей,
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей, —
 
 
Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,
Ни кровавых костей в колесе,
Чтобы сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе.
 
 
Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет, [5]5
  Стихи Осипа Манделъштама


[Закрыть]
 

– вытянувшись на софе, Леша декламировал про себя любимое стихотворение Веньки Кастета, которое тот еще в советское время с подачи арестованного по политическим мотивам диссидента-интеллектуала выучил во время совместной отсидки в сибирских лагерях.

Сам Леша Китайчик, как, впрочем, и Венька Кастет, настойчиво приглашающий его порыбачить на своем острове то ли в Микронезии, то ли в Меланезии, по крови своей были волками, но сейчас, с годами, достигнув всего, чего только можно было достичь, им почему-то хотелось думать, что это не так.

Венька первый удалился от дел, перебравшись туда, где время исчезает, а век позапрошлый ничем или почти ничем не отличается от века нынешнего. Кастет без особых сожалений оставил позади кровавое безумие волчьей стаи, он запутал следы, улизнул, и безжалостный век-волкодав уже не сможет подмять его под себя.