Текст книги "Человек, который ненавидел Маринину"

Автор книги: Ирина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– И это все? – удивилась Тамара. – После этого вы отдадите мне негатив и все существующие фотографии?

– Снимки останутся у меня, но я даю вам слово, что больше не буду к вам обращаться. В конце концов, своим звонком вы нанесли мне вред, и я прошу только исправить этот вред.

– А если я откажусь?

– Думаю, ваших бывших зрителей заинтересует фотография, на которой их обожаемая ведущая забавляется в постели с проститутом-бисексуалом. Кстати, сколько вы ему заплатили?

Безбожная скрипнула зубами. Она не любила проигрывать, но, в конце концов, этот милиционер не так уж много просит. Она обещала Аглае Тихомировне помочь ей с делом Вермеева, и она выполнила свое обещание, так что тут ее совесть чиста. Конечно, в глазах своего высокопоставленного любовника она будет выглядеть глупо, отменяя свою просьбу, но это лучше, чем стать всеобщим посмешищем.

– Если вы так настаиваете, я могу позвонить прямо сейчас.

– Я буду вам очень признателен, – улыбнулся Демарин.

* * *

– А где Юра? – поинтересовался Игорь. – Ну как, вы уже допросили Денисова?

– Хотите кофе? – предложил Крестовоздвиженский.

Меньше всего ему хотелось отвечать на этот вопрос.

– Что у тебя с лицом? – спросила Оля. – Денисов что, сопротивлялся при задержании?

– Голова болит, – пожаловался Гоша. – К тому же я почти не спал.

– Почему? – удивилась Оля. – Так все-таки что у тебя с лицом?

– Ударился, – лаконично пояснил милиционер.

– Обо что?

– Об овчарку, – вздохнул Крестовоздвиженский. Про себя он решил, что всегда будет говорить Кузиной правду, только правду и ничего, кроме правды.

– Об овчарку? – недоверчиво повторила Оля. – Об какую овчарку?

– Ее звали Ваучер, – грустно вздохнул Гоша. – А может, Джульетта. Я толком не понял.

– С тобой все в порядке? – озабоченно спросил Игорь. – Может, ты все-таки расскажешь нам, что произошло?

В коридоре управления грохнула дверь, а затем послышались шаги, тяжелые, как поступь Каменного Гостя.

– Христопродавцев! …давцев …давцев! – эхом раскатилось по коридору. Оля вздрогнула.

– Что это?

– Нет! – простонал Гоша, хватаясь за голову и с трудом подавляя недостойный сотрудника правоохранительных органов порыв спрятаться под стол. В любом случае прятаться было уже поздно. В дверь, потрясая газетой, боком протискивалась Аглая Тихомировна, облаченная в лимонно-желтый кардиган, малиновые шаровары, светло-зеленые босоножки и бирюзовую шляпку.

– Христопродавцев! Ты видел это? Ты это видел?!! – тыча Гоше в лицо свернутой в трубочку газетой, басом взвыла Вермеева.

"Журналисты! Неужели пронюхали? Но как?” – мелькнуло в голове у Крестовоздвиженского. “Милиционер, подглядывающий в окно за художником-трансвеститом, падает с третьего этажа и разбивает нос овчарке” – вспомнился ему газетный заголовок, придуманный полковником Ярцевым. Или, не дай бог, “Дворничиха обезоруживает сотрудника правоохранительных органов, причем с указанием имени и фамилии! Гоша тихо застонал.

– Так что ты на это скажешь? – продолжала бушевать Аглая Тихомировна.

– Я не виноват! Так получилось! – промямлил Гоша.

– Ты не виноват? А кто виноват? Кто позволяет преступникам разгуливать по улицам? Сначала Сереженька, а теперь и Володя! Они и Володю убили!

– Какого Володю? – опешил Крестовоздвиженский.

– Как какого Володю? – Вермеева, развернув газету на первой странице, швырнула ее на стол. – Сережиного одноклассника, Володю Стернина.

Игорь взял газету со стола.

– “Вчера вечером на Яузской набережной был убит выстрелом в упор начальник отдела информационной разведки ФСБ полковник Владимир Анатольевич Стернин, – прочитал он. – Преступнику удалось скрыться. Руководство МВД и ФСБ отказывается давать какие-либо комментарии по этому вопросу”.

– Володю убили, – жалобно повторила Аглая Тихомировна.

– Какого Володю? – заинтересованно спросил появившийся в дверях Юра Демарин.

– Думаю, мне стоит сходить к психоаналитику, – печально заметил Гоша, когда Аглая Тихомировна покинула кабинет.

– Зачем? – удивилась Оля. – У тебя что, проблемы?

– Эта женщина, – поежился Гоша. – Она внушает мне страх. Это ненормально. Даже на задержаниях опасных преступников я не испытывал ничего подобного. Не знаю почему, но при виде Аглаи Тихомировны у меня возникает патологическое желание стать невидимкой и забиться в первую попавшуюся щель.

– Странно, – удивилась Оля. – А мне она кажется очень милой. Только одевается немного ярковато для своего возраста.

– Милой? – недоверчиво повторил Крестовоздвиженский. – Она тебе кажется милой? Да это же взбесившийся бульдозер, замаскированный под амазонского попугая! Вот ты действительно милая. – Гоша мечтательно закатил глаза. – Такая маленькая, округлая, нежная…

– Хватит! – прервал его излияния Демарин. – Совершено еще одно убийство, а ты, вместо того чтобы думать о работе, несешь какую-то чушь.

– Это не чушь! – возразил Крестовоздвиженский. – Ты не имеешь права называть мои чувства чушью.

Юра скрипнул зубами.

– Теперь наконец все стало на свои места, – сказал Игорь. – Убийство Владимира Стернина и то, что вчера вечером узнала Оля, окончательно подтвердили мои догадки. Держу пари, что Стернин имел отношение к убийствам бизнесменов. После смерти Вермеева его тоже убрали, скорее всего в связи с тем, что полковник занервничал из-за смерти своего друга детства.

– А кто его убрал? – заволновался Гоша. – И почему полковник позволил убить Сергея?

– Не знаю, – пожал плечами Филимонов. – Именно это нам и предстоит узнать.

– Погоди! – вмешался Демарин. – Перестань говорить загадками и объясни все с самого начала.

– Хорошо, – согласился Игорь. – Вчера Оля выяснила у своего приятеля-бизнесмена, что его и его друзей действительно шантажировали, заставляя выписывать журнал “Bay!”. Феликс, знакомый Оли, получил письмо по электронной почте, в котором ему предлагалось подписаться на “Bay!”, a заодно рекламировать в устной форме этот журнал среди своих знакомых. В противном случае шантажист угрожал предать огласке сомнительные эпизоды его биографии. Некоторые друзья Феликса получили подобные письма. Все они подписались на “Bay!”, и больше их не шантажировали.

– Невероятно, – покачал головой Юра. – Я в это не верю. Я продолжаю настаивать на том, что невозможно шантажировать тридцать тысяч человек, если, конечно, на Вермеева не работали сотни частных детективов и десятки служащих, рассылающих письма шантажируемым, а это просто нереально. Подписка на журнал не окупила бы затрат.

– Их было только двое, – усмехнулся Филимонов. – Стернин и Вермеев. И они шантажировали не тридцать тысяч человек, а гораздо меньше – возможно, пять-десять тысяч.

– Ерунда, – сказал Демарин. – Вдвоем они и на триста человек не набрали бы компромата.

– Не ерунда, а технический прогресс, – усмехнулся Игорь. – Вы когда-нибудь слышали о системе ECHELON?

– О какой системе? – заинтересовался Гоша.

– ECHELON. Это компьютерная система, разработанная NSA – Американским агентством национальной безопасности, способная отслеживать, перехватывать и анализировать телефонные звонки, факсы, послания, отправленные по электронной почте, и соединения с глобальной сетью Интернет во всех без исключения уголках мира. Вначале эта система использовалась исключительно в целях государственной безопасности США, но крупные американские компании, имеющие связи в соответствующих ведомствах, начали применять ее в целях промышленного шпионажа, перехватывая почту и переговоры конкурирующих компаний других стран.

Летом 1998 года разразился грандиозный скандал, когда европейские страны обвинили США в промышленном шпионаже и препятствовании заключению нескольких крупных контрактов между Европой, Азией и Латинской Америкой, благодаря чему американские компании добились серьезного преимущества.

Российские спецслужбы, в частности ГРУ и ФАПСИ, не желая отставать от Соединенных Штатов, начали разрабатывать систему глобального перехвата информации еще во времена “холодной войны”. Щупальца центров информационного перехвата были раскинуты по всему миру. В числе этих центров база Кам Ранх Бай во Вьетнаме, электронный центр “Лурдес” на Кубе и сотни маленьких центров, размещенных в посольствах и консульствах России в других странах. В настоящее время российская система глобального перехвата, называемая СОУД, находится в ведении ФСБ. Как вы помните, убитый полковник Стернин возглавлял отдел информационной разведки ФСБ. Держу пари, что система глобального перехвата была под его началом.

– Вот это круто! – присвистнул Гоша. – Ты хочешь сказать, что ФСБ прослушивает все мои разговоры?

– Запись и прослушивание обычно осуществляются через компьютер, который реагирует на заложенные в него ключевые слова, например, “бомба”, “контракт”, “ликвидация” и т.д. Записи, не содержащие ключевых слов, через некоторое время уничтожаются, а записи с ключевыми словами опять-таки анализируются с помощью компьютеров.

– Гениально! – воскликнул Демарин. – Значит, Вермеев и Стернин объединились. Стернин через систему перехвата собирал компромат на российских бизнесменов, а потом по электронной почте посылал им анонимные письма, предлагая подписаться на “Bay!”. Доходы от продажи журнала друзья детства делили пополам.

– Вот именно, – кивнул Игорь. – Причем Стернину не приходилось слишком надрываться, составляя письма. Это тоже делалось при помощи компьютера, базируясь на данных, полученных от шпионажа. Друзьям оставалось только просматривать и при необходимости слегка корректировать их. При этом Стернин мог сделать так, чтобы ФСБ не получала данных об отправляемых ими анонимках. Материал для шантажа, естественно, не был слишком серьезным – так, мелочи, которые можно было извлечь из факсов, электронной почты и телефонных переговоров, нечто вроде супружеских измен или налоговых махинаций, однако для того, чтобы заставить людей подписаться на журнал, этого было вполне достаточно.

– А адрес электронной почты, с которой отправлялись письма? – сказал Гоша. – По нему можно проследить отправителя?

– Не всегда, – покачал головой Филимонов. – Оля на всякий случай узнала этот адрес у Феликса. Но я не возлагал бы на него слишком много надежд. Наверняка Стернин позаботился о том, чтобы по этому адресу было невозможно выйти ни на него, ни на Вермеева.

– Ну хорошо, допустим, что с подпиской на журнал мы разобрались, – сказал Юра. – А как насчет смерти Вермеева и Ужик? Кто их убил и за что?

– Может, Стернин? – предположил Гоша. – Не поделили деньги или поссорились.

– Вряд ли это он, – возразила Оля. – Его ведь тоже потом убили. Скорее всего убийца был тот же самый.

– А может, это один из подписчиков? Конечно, сумма шантажа смехотворная – 180 долларов в год, но встречаются типы, которые просто из принципа не позволяют себя шантажировать. В таком случае дело плохо – искать подозреваемого среди тридцати тысяч человек примерно то же самое, что разыскивать иголку в стоге сена.

– Вряд ли это подписчик, – покачал головой Психопат, который принципиально не позволял бы себя шантажировать, мог выйти на Вермеева, но не на Стернина.

– Вермеев сам мог рассказать о Стернине перед смертью, – возразил Гоша. – Его же убили не сразу.

– Я бы поверил в это, если бы из компьютера не был вынут жесткий диск, – сказал Филимонов. – Перед смертью издателя кто-то из них – или Вермеев, или убийца использовали компьютер, но без жесткого диска ни один специалист не смог бы выяснить, какие именно операции осуществлялись.

– Но ведь в случаях с другими бизнесменами их компьютеры тоже были повреждены или украдены! – взволнованно воскликнул Гоша. – Значит…

– Это значит, что мы никогда не распутаем это дело, – мрачно сказал Юра. – Нутром чую, что тут замешаны спецслужбы.

– Или мафия, – вдохновился Крестовоздвиженский. – Мафия, сотрудничающая со спецслужбами. С ума сойти! Вот это да! Прямо как в кино!

– Не понимаю, чему ты радуешься, – разозлился Демарин. – Если к этим убийствам причастны мафия и спецслужбы, лучше оставить все как есть, если, конечно, мы сами не хотим стать трупами.

– Ты что, спятил?! – возмутился Гоша. – Мы не можем бросить это расследование. Я обещал найти убийцу!

– Кому это ты обещал? – удивленно вскинул брови Демарин.

– Аглае Тихомировне.

– В таком случае тебе лучше выполнить свое обещание, – хихикнула Оля. – Иначе эта женщина будет преследовать тебя до конца своих дней, а возможно, даже и после смерти. Только представь: ты мирно спишь в своей постели, и вдруг, громыхая цепями, появляется привидение Вермеевой и басом произносит: “Христопродавцев! Найди убийцу моего сына!”

Гоша вздрогнул.

– Нет. Уж лучше мафия и спецслужбы, чем Аглая Тихомировна. Мы просто обязаны раскрыть это убийство.

Юра вопросительно посмотрел на Игоря.

– У тебя есть соображения по поводу смерти Вермеева и других бизнесменов? – спросил он.

– Разумеется, есть, – кивнул Филимонов. – Но вы забыли о том, что в данный момент моя сестра сидит в тюрьме по обвинению в убийстве. Убийца Вермеева от нас не уйдет. Сначала мы должны освободить Марину.

* * *

Глядя на экран телевизора, Тофик Магомаев задумчиво полировал ногти. На экране привычно страдала беременная “просто Мария”. На носу Марии неторопливо чистила лапки крупная зеленоватая муха.

– Кыш! – воскликнул Тофик.

Муха перестала чистить лапки и насторожилась. По лицу “просто Марии” текли большие прозрачные слезы. Трель телефонного звонка заставила муху взлететь. Тофик убавил звук и подошел к телефону.

– Я по объявлению звоню. Это частный детектив? – взволнованным басом взвыла трубка.

Тофик поморщился и слегка отодвинул ее от уха.

– Не просто частный детектив, – сказал он, – а лучший частный детектив в Москве и Московской области.

– Так вы уже допросили Денисова? – поинтересовался Игорь. – Что он сказал?

– Лучше не спрашивай, – болезненно поморщился Гоша.

– Его что, тоже убили?

– Чуть не убили, – усмехнулся Демарин. – А заодно чуть не убили моего напарника. Ну как, ты сам все расскажешь или мне придется сделать это за тебя? – обратился он к Гоше.

– Мы еще не успели допросить Тараса, – со вздохом объяснил Крестовоздвиженский.

– Тебя что, и вправду пытались убить? – заинтересовалась Оля. – Но кто? Мафия? Спецслужбы?

– Дворничиха Кашкина, – хихикнул Юра. Гоша метнул на него яростный взгляд.

– Дворничиха? – изумилась Кузина. – Но за что? Что ты ей сделал? Пытался похитить ее любимую метлу?

– Может, ты все-таки расскажешь нам все по порядку? – внес предложение Игорь.

* * *

– Христопродавцев? – повторил Тофик Магомаев, зачарованно глядя на чучело крохотного крокодильчика, прикрепленное к соломенной шляпке Вермеевой. – Странная фамилия.

– Ну, может, не совсем Христопродавцев, – вздохнула Аглая Тихомировна.

– Как это “не совсем Христопродавцев”? – изумился Тофик. – Одно из двух: или он Христопродавцев, или он не Христопродавцев.

– Да не помню я! – поморщилась Вермеева. – Какая-то длинная религиозная фамилия. Я называю его Христопродавцевым.

– Может, Преображенский?

– Какой еще Преображенский? Христопродавцев, он и есть Христопродавцев. Напарник кличет его Гошей.

– А фамилию напарника вы хоть знаете?

– Кажется, Демарин. Его Юрой зовут. Зачем вам их фамилии? Я же вас прошу убийцу сына найти.

– Без проблем. Не забывайте, что вы обратились к лучшему частному детективу Москвы и Московской области. Считайте, что убийца уже у вас в руках.

– Ух ты! – восхищенно взглянула на Тофика Аглая Тихомировна. – Если бы наша милиция так работала!

– Но мы еще не договорились о гонораре, – напомнил Магомаев.

– Конечно, как я могла позабыть! – воскликнула Вермеева, поспешно расстегивая сумочку. – Сколько вы берете за работу?

Тофик задумчиво посмотрел на сушеного крокодильчика.

– Тысячу долларов задатка и сто долларов в день, – зажмурившись, произнес он.

– Отлично! Договорились! – обрадовалась Аглая Тихомировна, не имевшая ни малейшего представления о том, как оплачиваются услуги частного детектива.

Тофик открыл глаза и недоверчиво посмотрел на нее. Он не рассчитывал на столь легкую победу. Деньги были ему нужны ну просто позарез. На самом деле он был готов согласиться на пятьдесят долларов задатка и десять долларов в день.

– Расходы оплачиваются отдельно, – поспешно добавил Магомаев.

– Разумеется, – с энтузиазмом кивнула крокодильчиком Аглая Тихомировна.

* * *

– Ну ты даешь! – восхитилась Оля. – Как тебе только пришло в голову подглядывать в окно Тараса! Ты же запросто мог разбиться насмерть или, еще хуже, остаться инвалидом на всю жизнь!

– Сам не понимаю, что на меня нашло. В американских фильмах полицейские всегда так делают.

– Они так делают, потому что это кино, а не реальная жизнь, – вздохнула Оля. – В реальной жизни все происходит иначе, чем в фильмах. Уж поверь моему опыту. Я как-никак адвокат.

– И чем занимался Тарас? – полюбопытствовал Игорь.

– Лучше не спрашивай. Он танцевал вальс в обнимку с громадным персидским котом. В жизни не видел такого котяру. Ты только представь: один глаз голубой, другой черный, сам размером с питбуля, белый и пушистый, как песцовая шуба за двадцать тысяч долларов.

– А шум? Ты упоминал о каком-то шуме.

– Ерунда, – махнул рукой Гоша. – Похоже, кот опрокинул на пол вазу с цветами.

– Ради этого стоило рисковать жизнью, – хихикнула Оля.

– Это еще не все, – многозначительно сказал Крестовоздвиженский. – На Денисове был бюстгальтер с блестками, женский пояс, туфли на шпильках и, главное, чулки – один черный, а другой белый. Так вот, черный чулок был точно таким же, как тот, что мы обнаружили на месте убийства. Я как увидел этот чулок, так прямо остолбенел.

– Это уже становится интересным, – вдохновился Юра. – Экспертиза показала, что чулок, найденный на месте преступления, и чулки, изъятые у Марины, разного размера. К тому же странно, что на Тарасе был только один черный чулок.

Хотел бы я его заполучить.

– Денисов тоже не дурак, чтобы оставлять на месте преступления подобную улику, – возразил Игорь. – Хотя иногда люди ведут себя более чем странно. Ты мог бы получить ордер на обыск в его квартире?

– Нереально, – покачал головой Демарин. – У нас нет против него никаких улик, а его фотографию с Безбожной лучше не показывать начальству, иначе нам придется объяснять, каким образом мы ее раздобыли. Впрочем, эта фотография тоже не является уликой.

– А что, если обыскать квартиру в его отсутствие? – робко предложил Гоша. – У меня же есть универсальная отмычка. Еще можно проникнуть через окно…

– Замолчи! – простонал Демарин. – Тебе что, мало было сегодняшней ночи?

– Молчу, – покорно согласился Крестовоздвиженский. – Я же просто предложил…

– Для начала мы поедем к Денисову и выясним, есть ли у него алиби на время убийства, – решил Юра, – а заодно попросим его предъявить нам чулок.

Демарин достал записную книжку, подошел к телефону и набрал номер. Подержав трубку у уха, он положил ее на рычаг.

– Он дома. Поехали.

– Лучше мне туда не соваться, – вздохнул Гоша. – Денисов же сразу меня узнает. Еще не хватало, чтобы он настучал журналистам, что киллер оказался милиционером.

– Пожалуй, ты прав. Пока тебе действительно не стоит встречаться с Денисовым, – кивнул Юра. – Будет трудновато объяснить ему, чем ты занимался ночью на его подоконнике.

– Я тоже не поеду, – сказала Оля. – В два часа у меня назначено судебное заседание.

– Отлично! – вдохновился Крестовоздвиженский. – Ты не возражаешь, если я тебя провожу?

– Между прочим, ты на службе, – заметил Юра.

– Обеденный перерыв, – напомнил Гоша. – Я ведь имею право на обеденный перерыв? К тому же после событий сегодняшней ночи я просто не способен сосредоточиться на работе.

– Если все-таки наступит момент, когда ты будешь способен сосредоточиться на работе, немедленно сообщи мне об этом, – безнадежно махнул рукой Демарин. – Такое событие надо будет отпраздновать.

* * *

– Игорь? – удивился Тарас Денисов, открывая дверь. – Вот это сюрприз! Не ожидал тебя здесь увидеть. Что-нибудь случилось?

– Это Юрий Демарин, сотрудник уголовного розыска, – сказал Филимонов. – Он хотел поговорить с тобой.

– Поговорить со мной? Но о чем?

– Мы расследуем убийство Егора Буданова, – объяснил Юра. – И в этой связи хотели задать вам несколько вопросов.

– Ладно, проходите, – пожал плечами Тарас. – Только я не понимаю, какое отношение я имею ко всему этому?

– Возможно, никакого. Просто мы опрашиваем всех знакомых Егора.

– Я почти не общался с ним. Так, встречались иногда в галерее.

– Вам известно, были ли у Буданова враги? Кто-нибудь, кто мог желать его смерти?

– Сколько угодно, – усмехнулся Денисов. – Егор был настоящий жеребец – не пропускал ни одной юбки. Думаю, что не один ревнивый муж с удовольствием спустил бы с него шкуру.

– То есть вы полагаете, что это могло быть убийство из ревности? – Ничего я не полагаю. Вы спросили, были ли у Егора враги, и я ответил. Если вам нужны конкретные имена, то тут, боюсь, я ничем не смогу вам помочь.

– Где вы находились в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое июня с половины двенадцатого до половины первого? – спросил Демарин.

– Вас что, интересует мое алиби?

– Это стандартный вопрос. Пожалуйста, ответьте на него.

Денисов нервно прикусил нижнюю губу.

– Дома. Спал.

– Вы спали один? У вас есть свидетели?

– Разве что Григорий Явлинский. Но я не уверен, что он сможет свидетельствовать в мою пользу.

– Григорий Явлинский? – Юра изумленно уставился на художника. – Неужели и он?!. Вы хотите сказать, что провели ту ночь с Явлинским?

– И не только ту ночь, – пожал плечами Денисов. – Гриша! Выйди, пожалуйста, к гостям! – крикнул он.

Дверь скрипнула и приоткрылась.

– Мяу! – поприветствовал собравшихся протиснувшийся в щель огромный персидский кот. Один глаз кота был голубым, другой черным.

– Позвольте представить вам Григория Явлинского, – усмехнулся Тарас. – Гриша, это Игорь Филимонов, а это товарищ из милиции. Ты готов подтвердить мое алиби?

– Мяу! – с достоинством произнес кот, запрыгивая на кресло.

– Какой красавец! – восхитился Игорь.

– Вашего кота что, зовут Григорий Явлинский? – спросил начинающий раздражаться Юра.

– Почему бы и нет? – пожал плечами художник. – На выборах я всегда голосую за Явлинского. Мне нравится его экономическая программа.

– А у тебя случайно нет ручной крысы по имени Геннадий Зюганов? – полюбопытствовал Филимонов.

– Нет, – покачал головой Денисов. – Но некоторое время у меня на кухне жил таракан Борис Березовский. Правда, потом он эмигрировал в квартиру соседа.

– Хватит с меня этих глупостей! – окончательно разозлился Юра. – Так у вас есть свидетели, которые могут подтвердить, что в ночь убийства вы находились у себя дома?

– Боюсь, что нет, – вздохнул Тарас. – Если, конечно, не считать Гриши.

– Когда вы в последний раз виделись или общались с Будановым?

– Точно не помню. Думаю, что недели три тому назад. Я встретил его в “Экстази”. Мы поздоровались на ходу, вот и все.

– И вы не разговаривали с Егором по телефону в день его смерти?

– Нет. Я же говорю, что мы были почти незнакомы.

– У вас в квартире есть женские чулки? – неожиданно сменил тему Демарин.

– Женские чулки? – удивился художник. – Какое отношение этот вопрос имеет к убийству Буданова?

– Ответьте, пожалуйста.

– Ну уж нет! – возмутился Тарас. – Я не собираюсь отвечать на подобные нелепые вопросы. Я вообще не обязан отвечать на ваши вопросы, так что, если вы не собираетесь предъявить мне обвинение, будьте любезны оставить меня в покое.

Игорь осторожно прикоснулся к локтю Демарина. Тот понял намек и не стал настаивать.

– Извини, если последний вопрос показался тебе несколько бестактным, – мягко сказал Филимонов. – К сожалению, когда дело касается убийства, трудно избежать бестактных вопросов. Кстати, мне понравились твои последние работы пастелью. Какими карандашами ты пользуешься? Я подумываю о том, чтобы тоже начать рисовать.

– Советую тебе купить пастель фирмы “Мундиколор”. Она самая качественная. Продается в художественном салоне около метро “Октябрьская”. Я сам пользуюсь только ею.

– Могу я взглянуть на твой набор?

– Конечно. Он у меня в соседней комнате. Денисов вынул из шкафа большую деревянную коробку и выдвинул крышку.

– Ты не мог бы дать мне листок бумаги? Я хотел бы попробовать ее.

Вынув из коробки желтый и розовый карандаши, Филимонов провел на бумаге несколько линий.

– Действительно, эта пастель великолепного качества, – произнес он, складывая листок в четыре раза и засовывая его в карман. – Завтра же езжу в художественный салон. А теперь, если у милиции больше нет вопросов, думаю, что нам пора идти.

– Вопросов больше нет. Я уже выяснил все, что меня интересовало, – сказал Демарин.

Выйдя из квартиры Денисова, Игорь приложил палец к губам и потопал ногами, сначала громко, а потом все тише и тише, имитируя удаляющиеся шаги. Демарин с недоумением смотрел на него.

Сделав Юре знак подождать, Филимонов прижался ухом к двери. Демарин с любопытством наблюдал за ним. Через пару минут Игорь, стараясь не шуметь, отошел от двери и, спустившись вниз по лестнице на один пролет, вызвал лифт. Демарин на цыпочках последовал за ним.

– Он позвонил по телефону, – довольно улыбаясь, сообщил Игорь. – И, как ты думаешь, кому?

– Кому?

– Селене Далиловой. Главной секс-бомбе галереи “Экстази”.

– А ты расслышал, о чем он говорил?

– Конечно. Тарас сказал: “Селена, это я. Ко мне только что приходили из милиции. Спрашивали, есть ли у меня алиби на момент убийства Буданова. Я не знаю, что делать. Мы можем встретиться? Где? Хорошо. Я выезжаю прямо сейчас”.

– Я бы многое дал, чтобы узнать, о чем они будут говорить, – возбужденно произнес Демарин. – Как ты думаешь, нам удастся проследить за Тарасом и подслушать их разговор?

– Ты можешь срочно достать через управление установку лазерного прослушивания? – поинтересовался Игорь.

Юра удивленно посмотрел на него.

– Ты спятил! Мы же не ФСБ! Ты знаешь, сколько денег нам выделяют из бюджета? Их даже на пули не хватает, а ты установку лазерного прослушивания захотел.

– Знаю, – вздохнул Игорь. – Я так спросил, на всякий случай.

– Может, снова послушаем через дверь? – с надеждой предложил Демарин.

– Попробуем, хотя я не уверен, что что-нибудь получится. Они могут встретиться не дома, а где-нибудь в городе. Для начала проследим, куда поедет Денисов. Кстати, надо будет срочно отдать на экспертизу образцы пастели. Ты же помнишь, что на кроссовках была обнаружена пастель фирмы “Мундиколор” розового и желтого цвета.

– Вполне возможно, этот трансвестит именно тот, кого мы ищем, – задумчиво произнес Юра. – Не исключено, что Буданов шантажировал не Безбожную, а его. У Денисова достаточно денег, и он с его ангельским личиком производит впечатление безобидной овечки. Если бы хоть одна из компрометирующих фотографий была опубликована, разразился бы страшный скандал – и прощай карьера, деньги и слава. Кроме того, после скандала Безбожная тоже лишилась бы всего. С ее взрывным характером она лично придушила бы Тараса. Интересно только, каким боком во все это замешана Селена Далилова.

– Тарас и Селена были любовниками, – объяснил Игорь, отпирая дверцу своего “БенТЛи”. – Похоже, помимо физической, у них возникла и своеобразная духовная близость. Они оба зарабатывают на жизнь, торгуя своими картинами и своим телом. У них даже были общие клиенты, так что им есть о чем поговорить в свободное от работы время.

– Смотри! – прошептал Демарин. – Он вышел. Садится в машину.

– Черт бы побрал эту иномарку! – проворчал Игорь. – Надо было взять “Жигули”. “Бентли” слишком бросается в глаза. Как бы Тарас не заметил, что за ним следят.

* * *

– Это была всего лишь работа под прикрытием, – объяснил Гоша Крестовоздвиженский. – Просто я чуть-чуть не рассчитал свои силы. Теперь, когда я тебе все объяснил, ты больше не будешь считать меня алкоголиком и дебоширом?

– Не буду, – усмехнулась Оля. – Надо же, какая у тебя насыщенная жизнь! Сначала напился, потом ударился об овчарку, и вдобавок тебя чуть не пристрелила дворничиха.

– Не напоминай мне об этом, – болезненно сморщился Гоша.

– Вот мы и пришли, – сказала Кузина. – Пора прощаться.

Гоша с ненавистью посмотрел на пятиэтажное блочное здание, в котором находился суд. Он бы предпочел, чтобы оно провалилось сквозь землю. Тогда Оля осталась бы с ним.

– А как насчет того, чтобы встретиться вечером? – робко предложил Крестовоздвиженский. – Мы могли бы сходить в кафе или в кино.

– Извини, но я не могу.

– А завтра?

– Завтра я тоже занята. Но я благодарна тебе за приглашение.

– Может, тогда послезавтра? – с надеждой спросил Гоша.

– Не думаю, что у меня будет свободное время. А теперь мне пора. До свидания.

– До свидания, – грустно вздохнул милиционер.

* * *

– Это он! Христопродавцев! – возбужденно подпрыгнула на сиденье на ладан дышащих “Жигулей” первой модели Аглая Тихомировна. – Кстати, почему у вас такая старая машина? Она же разваливается на ходу!

– Маскировка! – лаконично пояснил Тофик Магомаев. – Такая машина не привлекает внимания. Или вы считаете, что я смог бы остаться незаметным, разъезжая на белом лимузине?

– Так это для маскировки! – с уважением произнесла Вермеева. – Как же я сразу не догадалась?

– Значит, это Христопродавцев, – задумчиво произнес Магомаев, глядя, как решивший перехватить пару бутербродов Гоша, понурив голову, входит в подъезд своего дома. – Очень хорошо. Вы выполнили свою задачу. Теперь вам остается только положиться на меня и ждать результатов Расследования.

* * *

– Черт! Он нас заметил! – выругался Демарин. – Ты не должен был держаться так близко к нему.

– В таком случае я бы его потерял, – сказал Игорь. – Проклятый “Бентли”! Я всегда считал, что это барство – разъезжать на иномарках.

– Барство? – изумился Юра. – Ну ты даешь! Не ожидал услышать от тебя нечто подобное. Богатый “новый русский”, а рассуждаешь прямо как Анастасия Каменская.

– А я и есть… – начал было Филимонов, но вовремя спохватился и прикусил язык.

– Кто ты есть? – заинтересовался Демарин. – Ты что-то хотел сказать?

– Да нет, ничего. Что будем делать? Денисов занервничал и пытается оторваться. Наверняка он узнал мою машину. Не думаю, что в такой ситуации имеет смысл продолжать преследование. Это только насторожит его.

– Ты прав, – кивнул Юра. – Оставим его в покое. Заедем в управление, отдадим пастель на экспертизу, потом пообедаем и подождем Гошу. Только по дороге надо будет купить для эксперта бутылку “Распутина”, чтобы он провел анализ вне очереди.

– Материальный стимул, – усмехнулся Игорь. – Хотя Гоша наверняка квалифицировал бы его как взятку.

* * *

Расставшись с Аглаей Тихомировной, Тофю Магомаев притормозил у первого попавшегося бара и заказал бутылку шампанского. Ему было что праздновать. Вермеева оказалась его первым клиентом, и каким клиентом!