Текст книги "Ночь лунного страха"

Автор книги: Ирина Арбенина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Неужели он уже видел вашего жениха?

– Нет, но я все рассказала ему по телефону.

«Чудненько, – подумала Светлова. – Описала папе жениха по телефону! Папе описание понравилось… Очевидно, по мобильному скоро будут не только свататься и знакомиться с родителями, но и браки заключать…»

– Дэзи… Я, конечно, не имею никакого права это обсуждать. Но вам не кажется, что вы погорячились?

В старину такие помолвки называли «с досады».

– Ничего подобного!

– Ну что ж, вам видней! – Аня вздохнула. – А как подвигается работа над вашим портретом? Вам нравится то, что получается?

– Увы…

– Вот как?

– Да нет, вы не правильно поняли! Дело в том, что Руслан пока не разрешает мне даже взглянуть. Говорит, у него примета такая…

– Наверное, это тяжело: сидеть неподвижно по стольку времени?

– Да нет, ничего… Я обычно, чтобы скоротать время, что-нибудь ему рассказываю. Не знаю, конечно, насколько Рустику это интересно… Он все молчит себе да рисует. Но мне все равно приятно. Хоть кто-то готов меня выслушать.

Светлова не сумела подавить вздоха. Даже само это обручение и объявление о помолвке в гостиной отеля чужим людям казалось ей по меньшей мере странным и неестественным. К чему это представление? Счастливые пары самодостаточны, им никто не; нужен. Влюбленные и родных-то иногда забывают поставить в известность о своих намерениях, не то что чужих… Но было очевидно, что Дэзи зачем-то понадобилось это представление… Впрочем, ясно зачем!

Конечно, Сыщик вел себя подобающим образом, но было видно, что это явно не самый счастливый день в его жизни. Укол оказался болезненным и направлен был очень точно. В самое его сердце. В ответ на сочувствующий взгляд Светловой Никита только усмехнулся:

– Она не ветреная. Все правильно. Вы между легавым и художником кого бы выбрали? Согласитесь, что художник – это все-таки более романтичный и естественный выбор для столь молодой девушки!

– Не знаю, не знаю… – пробормотала Анна. – Я еще не видела, что он там рисует… Художники, как и сыщики, бывают разные.

– А вот без соболезнований вы, кажется, не можете. Хотя, право же, не стоит. – Никита опять усмехнулся и отправился в сторону бара.

– Неужели напьетесь? – поинтересовалась вдогонку Анна.

– Еще не решил.

Рядом со Светловой остановилась хозяйка отеля.

– Почему вы совсем не пьете шампанское? – шепнула Ане на ухо пани Черникова.

– Что-то не хочется, – вздохнула та.

– А вы знаете, – задумчиво заметила хозяйка отеля, – мне отчего-то тоже не хочется. Хотя шампанское отличное… Жених не поскупился!

– Кстати, как он вам? – поинтересовалась Анна.

Пани Черникова пожала плечами.

– Знаете, некоторое время назад, – заметила она, – у нас тут гостила женщина-экстрасенс. Вас, мадам Светлова, тогда еще здесь не было… И вот однажды эта дама затеяла сеанс «Кто есть кто?». Выясняла «внутреннюю суть». Ну понимаете, они ведь утверждают, что видят людей насквозь…

– Шарлатанка?

– Да нет… То есть сначала все, конечно, так и подумали! Но она точно угадала имена некоторых присутствующих, хотя не была еще знакома с этими людьми. И даже их профессии угадала! Кто чем занимается. Ну, и еще некоторые детали назвала очень точно…

– И доверие к ее прорицаниям сразу возросло?

– В общем, да.

– Интересно…

– Мне она, например, предсказала, что отель «Королевский сад» будет процветать и я расплачусь наконец по всем кредитам.

«Ну еще бы… – усмехнулась про себя Аня. – Такие предсказания – лучший способ вызвать доверие».

– Вообще-то она очень интересно обо всех рассказывала, эта экстрасенс…

Пани Черникова вдруг замолчала.

– И что же? – не выдержала Светлова.

– Вас, наверное, интересует, что она сказала о женихе этой милой девочки? – хитро" прищурилась хозяйка отеля.

– Вы угадали.

– Ничего. Она не сказала о нем ни слова.

– Вот как?

– Видите ли, от ясновидящего взора этой женщины-экстрасенса тогда ускользнули двое…

– Кто же?

– Во-первых, мадам Гоцци. Она вдруг встала и ушла… Прежде чем очередь дошла до нее.

– А еще Руслан?

– Точно. Господин Климов.

– Он тоже ушел?

– Нет… Экстрасенс сама отказалась что-либо говорить о нем.

– Почему?

– Видите ли, он был последним в очереди, и она вдруг сказала, что уже очень устала. Растратила энергию! Пообещала все рассказать о нем в другой раз.

– И что же?

– К сожалению, этого другого раза не случилось.

Отчего-то уже на следующий день она уехала.

– А накануне она собиралась уезжать?

– Вовсе нет. Напротив. Она собиралась погостить у меня еще.

– Любопытно .

– Как вы думаете, мадам Светлова, насчет отеля она правду сказала? – вздохнула пани Черникова. – Я ведь, признаться, на самом деле довольно суеверна…

– Кстати, о суевериях! – заметила подошедшая к ним в этот момент мадам Вронская. – Некоторые поверья категорически требуют заключать браки только во время прибывания Луны!

– Да, и что же? – рассеянно переспросила Анна.

– А сейчас… – почти трагически возвысила голос полька, – а сейчас она на ущербе!

Светлова отвела занавеску на окне. И вправду, сияющий лунный диск как будто мышка с правого края обгрызла.

«Надо же… Жених такой специалист по предвидению будущего с помощью бараньей лопатки… – подумала Анна. – А с луной так лопухнулся! Неужели не мог подождать, пока она станет прибывать?»

Аня опустила занавеску.

Кстати сказать, знакомого черного силуэта за окном не было.

Это было скверно, это было неприлично, это было ужасно… Но тем не менее Анна собиралась это сделать. Затея оказалась непростой: в отельчике, где все двери были, по сути дела, нараспашку, этот номер в отсутствии хозяина всегда был тщательно закрыт. И все-таки Светлова улучила момент…

Когда горничная, убиравшая этот номер, замурлыкала, надраивая кафель в ванной, Анна, прогуливавшаяся по коридору, открыла дверь и шмыгнула внутрь. Собственно, ей не нужно было много времени. Всего-то ничего… Буквально три-четыре минуты!

Только лишь взглянуть. И правда, одного взгляда оказалось вполне достаточно!

Уже уходя из номера – горничная перестала мурлыкать в ванной! – Анна краем глаза отметила царивший в комнате порядок. Надо было признать: никакого хаоса, богемной расхлябанности, беспорядка, присущих обычно творческим натурам, в быту этого молодого человека явно не наблюдалось! В частности, Светлова обратила внимание, как аккуратно были разложены на письменном столе обычные мелочи: пачка сигарет, ключи, зажигалка, шариковая ручка.

Не свалены хаотично в кучу, не разбросаны по столу как бог на душу положит, а именно разложены – симметрично, по порядку, по ранжиру.

Что-то такой порядок Светловой напомнил… Но что?

Глава 14

«Кажется, мне немного не повезло… Чуть-чуть опоздала!» – подумала Анна.

И действительно не повезло: собравшиеся на обед в «Черный слон» Анна и Кит появились на пороге «Королевского сада», когда темная «Ауди» уже почти" отъехала от отеля.

– Любопытно все же, кто бы это мог быть? – пробормотала Анна.

– Какой же тут секрет? – удивилась вышедшая из дверей отеля вместе с ней Вронская. – Вы разве не знаете?

– Нет…

– Это сын.

– Сын?

– Впрочем, может быть, вы и не в курсе… – с некоторым осуждением в голосе заметила Вронская.

Такое положение вещей, когда кто-то «не в курсе», явно казалось ей ненормальным.

– Не в курсе чего? – растерянно переспросила Аня.

– Может быть, конечно, вы и не знали… – вздохнула полька. – Он ведь довольно редко ее навещает.

Говорят, у него все время какие-то проблемы!

– Да кто же это в конце концов? – не выдержала Светлова.

– Я же вам и говорю: это сын! Старший сын пани Черниковой.

Вронская игриво помахала Киту рукой и удалилась на прогулку в сад.

А Светлова задумчиво созерцала почти совсем растаявшее в воздухе бензиновое облачко… В городке был такой чистый воздух, что выхлопы от автомобилей заметны были в нем долго-долго, не то что в сизом смоге больших городов.

«Ну мало ли на свете машин такого же цвета и марки, – думала растерянно Анна. – Вот и у сына пани Черниковой такая же…»

– Вы хоть знаете, на какой машине ездит сын нашей хозяйки? – поинтересовалась Анна у Сыщика, также появившегося в этот момент в дверях отеля.

– Я уже думал об этом… – хмуро буркнул Никита.

– И о чем же именно вы думали? Растолкуйте, пожалуйста, нам, дилетантам.

– О том, что какое-то время назад в отеле произошел похожий случай.

– Похожий случай?

– Да. Как с «дядей Костей».

– В каком смысле похожий?

– Тоже неожиданно ночью умер в своем номере человек.

– Неужели?

– Правда, это было довольно давно…

– Так вот почему пани так расстроилась, – заметила Светлова. – Одна смерть для отеля – случайность, две – устойчивая репутация.

– С другой стороны, отель такое место, где по определению всегда бывает много народу… А люди имеют свойство время от времени умирать! – парировал Сыщик. – И ничего удивительного в этом нет. Вряд ли найдется в мире отель, в котором никто никогда не умирал.

– Да-да…

– Однако, понимаете, в тот раз родственники умершего жаловались, что якобы пропала крупная сумма денег.

– А в этот раз?

– А в этот раз жаловаться было некому. У Кубоцкого осталось несколько кредитных карт. Ценные вещи вроде бы тоже были на месте. А вот наличных у него не было. Или не нашли! Ну кто может утверждать, что у Кубоцкого действительно не было с собой наличных? Для такого русского, как он, обычное дело иметь при себе пачечку «зеленых».

– Это верно. Странно все-таки, что их не оказалось.

– Когда-то пани Черникова работала медсестрой… Вы знаете об этом?

– Вы намекаете на подмененное лекарство, которым столь неудачно воспользовался Кубоцкий?

– Да.

– Неужели вы думаете…

– И у нее не выплачены кредиты. Она в долгах.

Отель «Королевский сад» не самое процветающее предприятие.

– Да, пожалуй… Соблазнительно для бывшей медсестры и хозяйки находящегося на грани банкротства отеля. Ничего не скажешь – соблазнительно.

– А такие солидные пташки, как Кубоцкий, с такими толстыми портмоне залетают сюда нечасто…

Точнее сказать, их и вовсе здесь не бывает, – добавил аргументов Сыщик.

– Да, большое искушение! Следует это признать, – с большой неохотой согласилась Аня, которой пани Черникова очень нравилась. К тому же такое подозрение роняло и репутацию городка, который ей тоже очень нравился, как тихая цивилизованная «гавань», где так приятно отдохнуть и понаслаждаться жизнью… «Гульнуть», как говорят русские, вырываясь на недельку в Европу.

– Опять же, – не унимался Никита, – родственник пани Черниковой работает в полиции!

– Да, да…

– А вот представьте, когда она заподозрила, что я что-то, как вы однажды изволили выразиться, вынюхиваю в отеле, то запаниковала и…

– Организовала нападение на дороге?

– Сами подумайте… Ее сын высокого роста. Молодой мужчина. Ездит на темной «Ауди».

– Обстоятельство, которое всем известно! Что и мог использовать настоящий преступник, выбрав для своей затеи машину такого же цвета и марки! – Анна подвела итог их совместным размышлениям.

– Соглашусь, – усмехнулся Сыщик. – Но на сто процентов отказаться от всех подозрений тем не менее нельзя.

Удивительно, но, несмотря на свой бурный роман с художником, Дэзи, кажется, собиралась продолжить традицию совместных обедов в «Черном слоне».

Когда Аня и Кит вошли в зал, Дэзи уже сидела на своем обычном месте.

В руках у нее был какой-то листок бумаги, вид – более чем озадаченный. Отнюдь не как у влюбленной…

– Как вы думаете, что это такое? – удивленно спросила она у Ани.

– Это? – Светлова повертела в руках бумажку. – Как что? По-моему, это карта.

– Карта?

– Ну да! Видите… Кто-то что-то явно пытался нарисовать. Изобразить план местности, так сказать.

Вот это, по-моему, река… А это лес… А это, видите, несколько квадратиков, явно обозначающих дома… И написано по-русски: «Паселок Тавда».

– «Паселок» – это что такое, по-вашему?

– По-моему, «паселок» – это поселок. Просто написано с ошибкой.

– Может, это какая-то детская игра? Кто еще, кроме ребенка, может сделать такую ошибку?

– Увы, у вас романтическое представление о грамотности своих соотечественников. Такую ошибку может сейчас сделать не только ребенок. Мне как-то один знакомый человек рассказывал, как «новые русские» пишут доверенности. Этот «паселок» еще чудо грамотности, ведь тут всего одна ошибка. Бывает, в одном слове сразу по три ошибки умудряются делать.

Понимаете, если человек заканчивает школу в трехстах километрах от железной дороги, это не проходит бесследно…

– Может, это вовсе и не соотечественник писал?

А иностранец, плохо знающий русский?

– Все может быть, но что-то подсказывает мне, что это не так… А откуда у вас этот листочек?

– Нашла.

– И где же?

– Под салфеткой. Здесь, в «Черном слоне». Этот листок выпал, когда я ее стала разворачивать.

– А почему вы решили, что это предназначено вам?

Она пожала плечами:

– Ну… Я ведь всегда здесь сижу в это время.

– Логично…

– Вот и я так подумала.

– Официант что вам сказал?

– Долго рассыпался в извинениях. Но он клянется, что не знает, откуда могла взяться эта бумажка.

– И вас это.., э-э.., изображение, – Светлова снова взглянула на листок, – не наводит на какие-нибудь мысли, догадки?

– Абсолютно не наводит.

– Точно?

– Какая-то река, какой-то поселок… Я понятия не имею, где это! Никогда в жизни не была в подобном месте.

– И не представляете, где все это может находиться? Хотя бы в какой части света?

– Какие уж там части света… Разве только в чьем-то больном воображении это находится!

– А все-таки? Другие варианты догадок есть?

– Абсолютно никаких.

– Жаль..

– А у вас?

Светлова только пожала плечами. Увы, к уже существующим загадкам здешней жизни, кажется, добавилась еще одна! Впрочем, эта загадка действительно больше походила на розыгрыш или детскую шалость!

Глава 15

– Я совсем забыла вас предупредить, госпожа Светлова, – окликнула Аню в холле отеля пани Черникова, – моя Марта не сможет забрать сегодня Кита.

– Заболела?

– Не она – мой внук.

– Как жаль… – вздохнула Светлова. – Надеюсь, что болезнь не слишком серьезна и малыш скоро поправится?

– Будем надеяться. Хотя боюсь, что это ветрянка.

Установившаяся с некоторых пор практика, когда дочка пани Черниковой, Марта, у которой было двое собственных детей, забирала иногда и Кита к себе на часок-другой, Аню очень устраивала.

Что и говорить, выступая время от времени в роли няни. Марта очень выручала ее. Не бесплатно, конечно. Это было удобно и Марте и Светловой. И, кажется, Киту, который совсем не скучал в обществе своих ровесников.

Самое же главное, почему-то в Марте Светлова, побаивавшаяся неизвестных беби-ситтер, была совершенно уверена.

– Ну что ж. Кит… – снова вздохнула Анна. – Твой визит к Марте отменяется. Придется нам с тобой трудиться вместе. Пойдешь со мной в прачечную.

Хотя, конечно, это будет не работа… Вместо того чтобы стирать и гладить, придется следить за тем, чтобы ты не превратил стиральную машину пани Черниковой в груду бесполезных деталей, не устроил замыкания и не проглотил утюг.

– I'm about to have walk in the garden, if you don't mind. I can take your child with me… – вдруг заметила по-английски мадам Гоцци, наблюдавшая эту сцену.

Кит, услышав об ожидающей его перспективе, невежливо сморщился. Светловой оставалось только диву даваться, как ребенок, не умеющий еще говорить даже на своем языке, умудряется понимать английский. Но это было именно так.

– Она хочет сделать вам предложение, – бросилась переводить пани Черникова, не догадываясь, что Аня прекрасно знает английский. – Видите ли, она как раз собиралась на прогулку в наш сад. И могла бы погулять с Китом вместе. Вот, собственно, и все…

Но. Кит и так явно понял то, что предлагала мадам Гоцци. И даже, кажется, уже собирался зареветь…

Давно было замечено, что мадам Гоцци он недолюбливает. Причем чем больше бедная мадам сюсюкала с ним и заигрывала, тем больше несносный ребенок вредничал.

– Ну же, Кит! – подбодрила его мать. – Это хорошее предложение. Нам, право, не стоит отказываться. Ну, давай же, соглашайся! На часок! Не больше… Клянусь, я уложусь: буду трудиться в прачечной ударно!

Кит тяжко вздохнул и протянул мадам Гоцци руку.

И вправду вполне ударно потрудившись, Светлова не спеша поднималась из прачечной со стопкой наглаженных вещей.

У входных дверей в холле ее внимание привлек Никита. Довольно нервно кого-то высматривая, он расхаживал возле дверей. При этом у него был вид человека, который явно кого-то потерял из виду. Вдруг он заметил Анну и набросился на нее:

– А где ваш сын?

– Кит? Он в саду.

– В саду никого нет!

– Как нет?!

– Так! Он что – один?

– Почему один?! Он еще не настолько взрослый, чтобы гулять одному.

– С кем он, я вас спрашиваю? – вдруг почти прорычал Симпатичный.

– С мадам Гоцци… Под абрикосовым деревом…

Светловой показалось, что глаза у Никиты в этот момент просто побелели от ярости. Он схватил Аню за плечи и, встряхнув так, что у нее чуть не оторвалась голова, прошипел:

– Никогда никому не доверяйте своего ребенка!

До тех пор, пока он не научится сам за себя постоять!

– Да вы что, с ума сошли?! Они на скамейке под большим абрикосовым деревом.

Но Сыщик уже выскочил из дверей. Он мчался по садовой лужайке.

Анна, недолго думая, последовала за ним. Судя по всему, Светлова не потеряла еще свою хорошую спортивную форму. К тому же ужас, который нагнал на нее Сыщик, придавал ей ускорение, с которым вполне можно было бы установить мировой рекорд в беге на короткую дистанцию.

Они пришли к цели почти одновременно. Увы, на скамейке под большим абрикосовым деревом, где Анна рассчитывала найти – так они договорились! – мадам Гоцци и Кита, их не было.

– Где они? – опять рявкнул Никита.

От этого рыка Светлова готова была расплакаться.

Стало понятно, что Сыщик имеет в виду что-то ужасное.

– Кит так не хотел с ней идти… – неожиданно для самой себя всхлипнула Анна. – Она ему не нравится. Это я его заставила!

– Вот видите! – заорал тот.

– Что я вижу?!

– Да ничего вы не видите! Дальше носа своего не видите!

Он замолчал и нахмурился.

– Дети часто дают показания, значение которых им непонятно, – вдруг пробормотал он.

– Что вы сказали?!

– Это не я сказал, а один древний и умный римлянин.

– Кто-кто? – удивилась Светлова.

– Продолжаем поиск! – вдруг снова рявкнул-приказал Никита. – Вы с правой стороны, я с левой.

Обыщем сад еще раз!

«Обыщем»! Слово «обыщем» совершенно доконало Анну. Всхлипывая, она мчалась по саду, как ей и было приказано, с правой стороны, раздвигая ветки кустарника и, по правде сказать, ничего уже почти не соображая.

Кита и мадам Гоцци нигде не было!

Впереди уже замаячил бегущий ей навстречу Сыщик, завершавший свой полукруг. И Светлова чувствовала, что вполне готова его придушить, если он сию же минуту не объяснит ей, что означают его ужасные подозрения!

…Знакомое старушечье щебетанье на английском, доносящееся из-за ограды сада, остановило этот безумный бег. За этой оградой скрытые густым кустарником, мадам Гоцци и Кит сидели прямо на траве, рассматривая старое птичье гнездо, которое, очевидно, ночным сильным ветром снесло с дерева на землю.

– Look, that's amazing… – ворковала на английском мадам Гоцци тем особым голосом, которым старые дамы разговаривают с маленькими детьми. – Those birds are great builders!

Сыщик и Светлова, подоспевшие к ним в одно и то же время, едва успели притормозить…

– Видишь, как тут искусно сложены ветки? О, они великие строители – эти птахи… – Светлова автоматически пыталась перевести для себя эту дурацкую болтовню…

Еще некоторое время Сыщик и заплаканная Анна безмолвно наблюдали эту идиллическую картину: пожилая дама в шляпке и светловолосый ребенок на траве в весеннем саду открывают секреты флоры и фауны.

– We have left the garden just to pick up this nest… – чопорно объяснила им мадам Гоцци. Было очевидно, что она шокирована их тяжелым молчанием.

– Они вышли из сада за ограду, чтобы посмотреть на это гнездо… – растерянно повторила вслед за ней Анна, обращаясь к Сыщику. – Только и всего… Понимаете?

Ни слова не говоря, он резко развернулся и пошел обратно к отелю.

– Детектив Маклахлен ты наш.., недоделанный! – пробурчала вслед ему Анна.

– What's up with you? – поинтересовалась мадам Гоцци, внимательно вглядываясь в Анино с еще не высохшими слезами лицо.

– Что с мной? – растерянно повторила Светлова. – Ничего-ничего, не волнуйтесь… Все в порядке.

Она все-таки нашла в себе силы поблагодарить мадам Гоцци и, взяв сына за руку, повела с собой в отель. Кит упирался и рвался обратно к гнезду. Наконец вопрос кое-как был решен. Гнездо решено было оставить на лужайке на случай, если оно все-таки снова понадобится тем, кто его строил.

– Let's leave this nest for the birds! – щебетала, успокаивая Кита, мадам Гоцци.

– Птичкам, птичкам. Кит! – вторила ей заплаканная Светлова. – Оставим это гнездо птичкам…

Несмотря на раздражение, вызванное выходкой Сыщика, у Светловой все-таки было ощущение, что за его поведением скрываются какие-то серьезные основания. А его шипящий от ярости голос: «Никогда никому не доверяйте своего ребенка!» – так и стоял у нее в ушах.

После обеда, когда Кит уже спал, Аня нашла Никиту.

– Что все это значит? – совсем не ласково спросила она.

– Ну что ж, – Никита внимательно взглянул в ее разгневанное лицо. – Пожалуй, пришла пора объяснить вам, что я здесь, как вы однажды выразились, «поделываю».

– Да уж объясните, пожалуйста.

– Хотите послушать вот это? – и он протянул Ане свой диктофон.

Аня вспомнила, как они с Дэзи поначалу посмеивались над его привычкой ходить повсюду с диктофоном и все пытались угадать, что же он на него набалтывает. Дэзи тогда сказала: "Это, очевидно, называется «Заметки оболтуса».

И вот теперь «оболтус» сам нажал кнопку, и Светлова услышала его голос на пленке:

"Семь часов тридцать пять минут. Апрель двенадцатое. 2001 год.

С утра она стоит на балконе и будто бы любуется восходом солнца. Потом начинает нежными легкими движениями обрывать увядшие лепестки маленьких вьющихся роз, украшающих ее балкон. Снимает их осторожно, легко, как пушинки, и отпускает на волю.

И они летят, легко, как перышки, планируя вниз на траву. Или уносятся вдаль… И она провожает их взглядом человека, загадывающего желание. Очень поэтично! Так дети пускают кораблики или воздушные пузыри… Однако даже страшно подумать, какое желание она загадывает.

Следует с очевидностью отметить, что она совершенно не похожа на преступницу. Право же, у нее такое возвышенное, одухотворенное выражение лица… Что, впрочем, вполне совпадает с показаниями всех, кто с ней сталкивался: она производит самое благоприятное впечатление и вызывает у людей безусловное доверие.

Итак, она совершенно не похожа на человека, способного на то, в чем ее подозревают. И Она не похожа ни на одну из своих фотографий по той простой причине, что их просто не существует. Что вполне естественно, если не забывать, что «объект X» – крайне жестокое, предусмотрительное, обладающее звериной проницательностью и осторожностью существо. Да, увы, именно существо – слово «человек» тут неуместно. Разумеется, «объект X» постарался, чтобы у полиции не было его фотографий. Она, по свидетельствам очевидцев, всегда избегала фотографов, избегала сниматься. Очень осмотрительно, методично уничтожала все свои изображения.

Итак, не следует забывать, что «объект X» крайне жесток, предусмотрителен, осторожен. Но даже я иногда забываю об этом, увы.

Я, увы, становлюсь, наблюдая за ней, поэтом и перестаю быть детективом. Как мило любуется она восходом и наблюдает за полетом розовых лепестков.

Однако не следует упускать из виду момент раздвоения, который может быть первостепенен при анализе поведения такого рода объектов. Она может быть убедительна в обоих своих обличьях.

Это и поэтическая натура, которая любуется полетом розовых лепестков. И одновременно «объект X», который, разумеется, не исключает возможности, что кто-то наблюдает за ним в бинокль из окна дома, находящегося напротив, скрытый приспущенной занавеской, как это делаю в данный момент я.

Двадцать часов десять минут. Апрель двенадцатое.

2001 год. Она любит пиво. Из напитков на ужин почти всегда заказывает небольшую бутылочку «Хольстена».

Давеча, проходя мимо ее опустевшего уже стола, я таки прихватил пустую бутылочку и непринужденно опустил ее в необъятный карман необъятных же штанов марки «Аберкромби», самой раздолбайской марки из тех, что выбирает поколение пепси. Выбрал их и я, чтобы поддержать имидж путешествующего шалопая.

Очень удобные штаны. В них можно при желании и сервиз унести, не то что бутылочку объемом 0,3 литра.

Отпечатки пальцев преступницы, в отличие от ее фотографий, у Интерпола есть".

На этом месте Сыщик выключил диктофон, и в комнате наступила гнетущая тишина.

– Какие же преступления совершает эта.., эта женщина? – наконец спросила у него Анна.

– Вы знаете, что это за портрет? – вопросом на вопрос ответил он, протягивая ей вырванную из какого-то журнала страницу.

Светлова взглянула. Это была репродукция какого-то портрета.

– Его написала очень известная сейчас на Западе художница, – пояснил Никита. – Этот портрет очень знаменит. Когда-то произвел настоящую сенсацию и просто шокировал публику. Не слышали о нем?

– Нет… – Аня покачала головой. – Я плохо знаю современное искусство.

И Светлова снова стала разглядывать изображенную на портрете женщину. Понять, в чем дело, было непросто, но это лицо на портрете, безусловно, завораживало, вызывая безотчетный, леденящий душу страх.

– Кто это?

– Видите ли, это портрет знаменитой преступницы.

– Той самой? Вашей?

– Нет, ну что вы… Та, что изображена здесь, давно уже казнена и вошла в историю криминалистики.

Однако преступления этих женщин схожи.

– А что так шокировало публику?

– Обратите внимание на технику, в которой выполнен этот портрет. Она вам знакома?

– Пуантилизм? Точки… Мазок кисти в виде точки. Так писали великие французские художники Синьяк. Сера…

– Да, только посмотрите, что здесь вместо точек!

– О, боже… Неужели…. Это детские ладошки?

– Да. Это крошечные отпечатки детских рук.

– Неужели эта женщина?..

– Да… Ее жертвами были дети. И я всегда вожу этот портрет с собой, чтобы…

– Чтобы – что?

– Чтобы не остывать… Эти детские руки не позволяют мне это сделать. Ведь человек всего лишь человек: злость, ненависть могут пройти. А я не хочу, чтобы это случилось со мной.

– Расскажите же, в чем дело.

– Это произошло впервые уже довольно много лет назад. Я тогда ну если не под стол пешком ходил, то был, признаться, еще очень юн и незрел, и никакого, понятное дело, отношения к Интерполу не имел.

Из одного дома в штате Аризона сбежала няня. А пятимесячная девочка, к которой ее наняли, погибла от удушья. Из дома ничего не пропало. И полиция решила, что это была роковая случайность. Очевидно, ребенок задохнулся во сне. Рядом в кроватке лежала большая подушка. Няня не углядела за ребенком. А потом испугалась ответственности и сбежала. Ну, разумеется, ее искали… Только не нашли. Впервые мысль, что дело тут нечисто, пришла полицейским В голову, когда таких случаев в разных штатах насчитывалось уже несколько.

– Зачем она это делала? – в ужасе прошептала Светлова.

– Явно, что ею двигало отнюдь не стремление к обогащению или, скажем, мести тем людям, к которым она нанималась в дом. На первый взгляд вообще не было никакого мотива! Конечно, психиатры, если когда-нибудь наконец им представится случай ее обследовать и изучить, наверняка обнаружат какую-то болезненную идефикс, овладевшую поврежденным рассудком, которая и заставляет ее это делать. Но, на мой взгляд, это случай для теологов. Зло в чистом виде! Недаром ее стали называть мисс Смерть.

Страшная няня объявлялась то в одном месте, то в другом. Финал был одинаков. Ребенка – как правило, это были совсем крошечные дети – находили задохнувшимся. Няня исчезала. Из дома ничего не пропадало. За нее принялись всерьез. Психологи составили ее портрет. Немолодая, одинокая, бездетная.

Производит на родителей, к которым нанимается, самое благоприятное впечатление. Вызывает, безусловно, доверие. Из тех, что кажутся людям очень надежными, исполнительными и аккуратными…

Шли годы. Она перекочевала в Европу.

– А тут уж и вы подросли?

– Да, к тому времени, когда я пришел на службу в Интерпол, делу этому уже насчитывался не один год.

Разумеется, Интерпол все-таки не оставлял надежды ее найти. И ни на минуту не прекращал преследования. Возможно, считают психологи, ее поведение объясняется именно ее бездетностью. Скорее всего у нее был ребенок. Был… Но с ним что-то случилось.

Скоре всего она из категории «спасительниц».

– Как это?

– Один из священников признался, что у него была прихожанка, которая была уверена, что ее ребенка спасла от преследования «темных сатанинских сил» смерть. Возможно, здесь кроется мотив ее злодейств? Поскольку далее, после смерти своего ребенка – а возможно, и это тоже было убийство в состоянии мании! – она взяла на себя миссию «спасать» других детей.

Все семьи, в которые она попадала,; отмечали, например, что она горячо, просто до самозабвения была предана ребенку, за которым присматривала, – буквально сдувала с него пылинки! Что такая любовь может закончиться смертью малыша, и в голову никому не могло прийти. Возможно, это не было игрой.

Возможно, все так и было на самом деле, и ее поведение было абсолютно искренним. Скажем так: она и вправду очень любила этих детей! Но… В какой-то момент ей начинало казаться, что ребенку угрожает опасность – «Темные сатанинские силы»?

– Да! И она «спасала» малыша.

– Какой ужас! Но неужели это наша мадам?.., – Да, это возможно.

– Неужели это мадам Гоцци?

– Повторяю, это совершенно не исключено. Во всяком случае, я нахожусь здесь именно из-за нее.

– Но…

– Почему ее еще не арестовали, хотите вы спросить?

– Да!

– Ну, например, достаточно сказать, что отпечатки на бутылочке из-под пива «Хольстен», которые я проверил, не принадлежат преступнице, которую мы разыскиваем.

Светлова вздохнула с некоторым облегчением.

– Что, впрочем, тоже ни о чем не говорит, – поспешил разочаровать ее собеседник. – Преступница могла сделать операцию – пересадку кожи на кончиках пальцев.

– Такие вещи случаются?

– Маловероятно, но все-таки возможно.

– Что же маловероятного в такой операции?

– Как раз в самой операции нет ничего невозможного. Маловероятно, что такого рода событие ускользнуло бы от нашего внимания. Видите ли, все клиники и специалисты, которые в состоянии изменить человека таким образом, что он более не идентифицируется полицией, находятся в поле нашего зрения. Как говорится, мы держим ситуацию под контролем.

– Значит, вы поселились в этом скромном, незаметном отеле, потому что вели наблюдение за Гоцци?

«Теперь-то все понятно…» – подумала Светлова, припомнив, как синхронно отсутствовали и присутствовали обычно эти двое.