Текст книги "Орел легиона"

Автор книги: Ирина Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 6
ОРЁЛ И ГОРНОСТАЙ

– Так что же случилось с конями? Твоя подружка-жрица что-то говорила про берестяное ведро, из которого их должны были напоить отравой.

Паандрикор сидел всё на той же площадке лестницы, в кресле римской работы (интересно, а это кто из торговцев-друидов сюда приволок?), и мальчик-подросток, его старший сын, старательно бинтовал лодыжку отца. Местный лекарь сказал, что нога не сломана, просто вывихнута, да Дитрих и сам это видел – будь это перелом, распухло бы сильнее и пропала бы чувствительность пальцев, а они вон шевелятся. Обошлось!

– Никакого ведра. Никакой отравы! – возразил Зеленоглазый и подмигнул Рионе, стоявшей вместе с Крайком в толпе окруживших вождя воинов. – По крайней мере, вот этот мальчуган, твой сын, утверждал, что в конюшню никто чужой не войдёт. Так, Атагдиан?

– Так! – Мальчик гордо вскинул подбородок, чтобы поймать одобрительный взгляд отца. – Вчера мне сказали, что твоих коней хотят отравить, мой вождь! И я с двумя рабами всю ночь караулил конюшню. Спал прямо возле коней, но совсем немного. Мы спали по очереди – один спит, двое караулят. Кто-то действительно пытался войти, однако увидел свет и сбежал.

– Но кони-то всё же взбесились!

– Да, – кивнул Дитрих. – Только не от питья. В этом случае, боюсь, я бы не привёл их в чувство. Но Сенари предвидел нашу предусмотрительность. И вот что придумал.

Зеленоглазый разжал кулак и показал вождю лежавшую на ладони серебряную бляшку. С обратной стороны из её середины торчал тонкий, острый, как игла, стержень.

– Их было четыре, возле каждого уха обоих коней, – пояснил тевтон, встретив недоумённый взгляд Паандрикора. – Но нашёл я только один – я же бросил их, когда садился в колесницу, а теперь вот поискал и нашёл. Чтобы они сразу не вонзились в коней, их залили воском. Вон, видно, что здесь был воск. На ходу воск разогрелся – лошади ведь тёплые, а на бегу горячие. Стержни вылезли, впились в самые чувствительные места, и бедняги ошалели от боли. Как только я вытащил стержни, коней удалось успокоить, и они совершили чудо.

– Это ты его совершил, великий зеленоглазый охотник!

Паандрикор смотрел на Дитриха не просто с уважением. Не будь он вождём, можно было б показать, как он восхищен, однако для главы всех кланов горностаев такое казалось непозволительно.

– Я просто сделал то, что умею делать, – сказал Зеленоглазый. – Всё остальное сделали близкие тебе люди. Кстати, Атагдиан мог не поверить ни мне, ни кому-то из моих друзей, но сторожить коней ему велела сестра.

– Норна? – вождь обратил изумлённый взгляд к дочери.

– Да, я. – Девушка подошла и поклонилась отцу. – У Рионы – дар пророчества. Во всяком случае, он у неё был. И она предсказала, что кони взбесятся во время гонки и могут погубить возницу. Так ведь едва и не случилось, хотя мы и не позволил их отравить. А вот жертвоприношения не будет. Хвала богам!

Норна не скрывала радости. Впрочем, Паандрикор её тоже не скрывал. Это была его первая настоящая победа над Советом жрецов. Сенари попался в свою же собственную ловушку, вот пускай теперь и выбирается из неё, если сможет! Он сам предложил суд богов – священные кони против коней вождя. И боги свершили свой суд, несмотря на подлую попытку их обмануть. Пусть хитрый друид объяснит, кто и зачем воткнул бляшки с шипами в упряжь серебряных коней. Не зря жрец и его охрана под шумок исчезли с площади!

Однако мгновением позже лицо вождя омрачилось.

– Как же я не подумал! – воскликнул он. – Нам было не до того, а ведь надо было сразу же послать кого-то следом за Сенари и его Чёрными плащами. Да, им не удастся совершить заклание на площади, но они могут принести римских пленников в жертву прямо в своём святилище!

– Не могут, – покачал головой Дитрих.

Вождь посмотрел на него в полном недоумении:

– У кого, я что-то не понял, дар пророчества? Откуда ты знаешь?

– Знаю, потому что этой ночью мы трое – Крайк, его сестра и я, – проникли в темницу святилища и освободили этих самых пленников. Всех семерых.

Забыв про свою больную ногу, Паандрикор вскочил с кресла, но тотчас сморщился и грузно осел обратно.

– Это невозможно! – воскликнул он. – В подземную цитадель проникнуть невозможно. Друиды с помощью греческого инженера выстроили её так, чтобы она была неприступна. Если бы не это, я, возможно, давно пошёл бы на разрыв с Сенари и на войну с ним. Воинов у него всего-то сотни три, правда, отборных воинов. Однако, в случае чего, до них не добраться, а пока мои воины будут топтаться вокруг святилища, Чёрные плащи посеют смуту и раздор среди племён. Такое бывало при моём отце.

– Но ни твоему отцу, ни тебе, великий вождь, не пришло в голову, что цитадель имеет уязвимое место! – решилась вмешаться Риона. – Друиды сами же окружили свою крепость водой. Ров соединён с рекой, поэтому не может иссохнуть. Дитрих предположил, что с помощью этого рва крепость ещё и снабжается питьевой водой, поэтому она и может выдержать длительную осаду.

Но ведь водовод... как он называется, Дитрих?

– Акведук, – подсказал тевтон.

– Ну да, акведук должен проникать внутрь.

– Вот по нему мы туда и проникли, – улыбнулся Крайк – Оказывается, нырять – это не так уж страшно. А дальше было уже не так трудно. Друиды настолько уверены в недосягаемости своей темницы, что охраняют её в ночное время только снаружи! Решётки мы перепилили самое большое за час и пронырнули обратно, вместе с боевыми друзьями нашего Дитриха. Он ведь – центурион Девятого легиона.

– Центурион в отставке, – поправил Зеленоглазый. – Да, всё оказалось даже проще, чем мы думали.

– Где же теперь эти семеро воинов? – спросил вождь.

И, заметив, как переглянулись Дитрих с Крайком, твёрдо добавил:

– Клянусь честью моего клана, им ничто не будет угрожать.

– Мы это знаем, – сказал Зеленоглазый. – Римляне сейчас неподалёку отсюда, в безопасном месте. Не из-за недоверия к тебе, вождь, просто им надо было отдохнуть – ночью мы все хорошо потрудились, надеюсь, скоро это принесёт плоды... А мои друзья из Девятого легиона успели рассказать нам, как они шли вслед за проводником, обещавшим привести их к крепости друидов и помочь её взять. Как во время пути на них нападали среди ночной темноты воины из племени Рыси, как наши воины сотнями гибли в этом пути. В одной из ночных схваток были ранены и взяты в плен эти семеро, которых Сенари поместил в темницу, чтобы принести в жертву на празднике Солнца. Из разговоров жрецов они поняли, что ты, вождь Паандрикор, не союзник друидов.

– И никогда им не был! – сурово проговорил вождь. – Сюда, в Долину туманов, добралось меньше двухсот римлян. Но они пришли со своим орлом, пришли боевым строем, не страшась того, что моих воинов было много больше. Я приказал их не трогать, и именно они рассказали мне о происках жрецов, желающих вовлечь мои племена в войну с Римом, о подземном ходе, прорытом под Римской стеной. Я сказал, что не хочу воевать, и предложил Красным гребням своё гостеприимство при условии, что они вскоре уйдут за свою Стену и не станут к нам больше вторгаться. Они согласились и стали лагерем рядом с городом. Внутри города им всё же казалось небезопасно.

– А небезопасно было как раз за его пределами! – с горечью воскликнула Норна. – Если б мы только знали...

– Ночью на стан римлян напали воины друидов, – сказал Паандрикор. – И римляне наверняка подумали, что это я приказал. Приняли бой, но силы были неравны: Совет призвал на помощь своему отряду отряды из тех племён, что на стороне друидов. Защищаясь, римляне отступили, а потом пропали!

Юный Атагдиан, закончив бинтовать отцовскую ногу, сел прямо на каменные ступени и, с интересом рассматривая кованые ножны на бедре Дитриха, проговорил:

– Друиды потом говорили, будто Красные гребни ушли прямо в западное болото. В самую непролазную топь! Если это так, то никого из них нет в живых. Прошло больше двух месяцев, а о них ни слуху ни духу.

– Возможно, слух как раз вскоре будет! – почти себе под нос бросил Дитрих. – О, а вот и наш друг пожаловал. Быстро, однако.

Сенари возник на этот раз на нижних ступенях лестницы, прямо из толпы, которая, по-прежнему испытывая перед ним страх, поспешно расступалась, пропуская старого жреца.

Покуда вождь клана горностаев вёл беседу со своими гостями, на площади вовсю продолжался праздник. После главного состязания – гонки колесниц – воины соревновались в метании копий и дротиков, затем наступила очередь кулачных бойцов, потом юноши померились силами в прыжках и беге, а после опять забили барабаны, и все, кто хотел, припустились танцевать. Танцы сменились играми, которые затевала молодёжь, между тем как старшие подкреплялись взятой с собой провизией и обсуждали состязания.

Все понимали, что никакого человеческого жертвоприношения не будет, и нисколько по этому поводу не огорчались. Некоторые старики, правда, вздыхали: «А вот в былые времена выпустить кишки пленному врагу зазорным не считалось!»

Появление Сенари не то чтобы напугало, но насторожило празднующих, и они попятились от лестницы, освобождая вокруг неё свободное пространство.

Вождь собирался грозно спросить друида, что означает происшествие с его конями, однако, взглянув на жреца, изумлённо поднял брови:

– А это ещё что такое? Ты что, вместо громов на мою голову вызвал ливень на свою, старый разбойник?

Действительно, белые одеяния Сенари, его седая шевелюра – всё было мокрым насквозь.

Услыхав вопрос вождя, старик весь подобрался, точно собирался кинуться на Паандрикора, но понял, что это будет не страшно, а, скорее, смешно.

– Ты думаешь, что уже победил нас, вождь?! – визгливый голос старика сорвался на хрип. – Нет, это ещё не твоя победа. Твоим людям удалось проникнуть в нашу цитадель и освободить предназначенных на священное заклание пленников, и этим ты обрушил гнев духов на свою голову и на головы всех людей твоего клана. А теперь вы ещё и лишили нас нашей крепости! За это ты будешь проклят, проклят, слышишь, Паандрикор?!!

– Стой, стой! – Вождь и сам удивился, насколько быстро потерял всякий страх перед прежде грозным Сенари (или мокрый он был уж слишком не страшный?). – Погоди бушевать. Пленников, увы, освободили не мои люди. И уж точно не мои люди сделали что-то там с вашей крепостью. Я был бы рад её разрушить, но до сих пор не мог и подумать об этом. Что произошло?

В ответ полился такой поток проклятий, что люди на площади поспешили убраться ещё дальше от крыльца, а воины вождя взялись за оружие, испытывая невольный трепет: ну, а вдруг старик призовёт сюда своих злобных духов?

Вместо Сенари ответил Крайк, причём было видно, как ему приятно всё это говорить:

– А ты думал, старый обманщик, что все подлости, твои и твоего Совета, так и будут сходить вам с рук? Вы восемьдесят лет держали здешний народ в рабстве, грабили его, пугали местью богов! Вы заставили служить вам мою несчастную сестру, пообещав избавить от её ужасного дара, а разве вы смогли бы это сделать?! Вы мутили народ повсюду, заставляли племена бриттов нападать на римлян, и эти племена погибали, а вы объявляли это священной войной! И ведь многие верили вам и верят по сей день... Но в этой Долине, где без вас люди жили лучше, спокойнее, вы обрели ненависть. И построили крепость, чтобы вас не могли достать и ещё больше боялись. Плотину построили, воду реки отвели, чтоб вода вас окружила. А не подумали ни о том, что через ваш акведук можно легко проникнуть в подземную темницу, ни о том, что, пробив плотину, ничего не стоит затопить всю подземную часть здания. Втроём-то мы – я, Риона и Дитрих, – конечно, не управились бы за одну ночь. Но вашими стараниями нас оказалось десять человек – пленники хотя и ослабели от ран и голода, но тоже поработали на славу! Достаточно было вытащить из плотины несколько брёвен и камней, и она вскоре рухнула. Хороший получился водопад?

Сенари посмотрел на бритта яростным взглядом, но за этим взглядом ничего не последовало – друид молчал.

– Неужто это действительно было так просто? – воскликнул потрясённый Паандрикор. – Ведь многие видели плотину на реке, понимали, что ров вокруг крепости друидов наполнился с её помощью. Но никому не пришло и в голову...

– Потому что среди вас нет настоящих строителей! – засмеялся Зеленоглазый. – Вот жили бы в союзе с Римом, они бы у вас были. Но, может, вам действительно и так хорошо? А кстати, Сенари, могу я задать тебе вопрос? Всего один?

Старик перевёл взгляд своих чёрных колючих глаз на Дитриха, и вдруг не только в его глазах, но и во всём облике просквозила такая безумная ненависть, что даже бесстрашному тевтону стало не по себе.

– Спрашивай! – Жрец смотрел, не отрываясь, но Дитрих не отводил глаз. Он даже подумал, что завораживающий взгляд Рионы в первую их встречу казался опаснее.

– Скажи, прошу тебя: отчего вы затеяли всё это? То есть я понимаю, чем вы это объясняете бриттам, но на самом-то деле всё это не так! Когда началось римское завоевание Британии, сопротивление тоже было, однако оно исходило куда больше от вождей, от воинов, но не от друидов. Друиды порой даже сами призывали римлян на помощь, если кто-то из клановых вождей не хотел им повиноваться. То есть вы хитро использовали римское завоевание, а боролись с ним лишь тогда, когда это бывало нужно, чтобы завоевать ещё большее почтение среди племён. Так было в Галлии и здесь. И вдруг, где-то в последние лет сто, друиды будто озверели. Сперва то восстание, после которого пришлось истребить немало жрецов и разрушить немало святилищ. Потом долгие годы вы подсылали своих людей во все племена по ту и по эту сторону Вала. И везде лилась кровь. И наконец то, что вы пытались устроить с помощью прорытого под Валом тоннеля. Ведь и принести римлян в жертву вы решили ради того, чтобы об этом узнали за Валом и римляне пришли сюда мстить. Так? Почему именно в последние десятилетия вы начали такую откровенную войну?

Сенари шагнул к тевтону, продолжая жечь его своими маленькими глазками, и вдруг оскалил остатки кривых жёлтых зубов в злобной улыбке.

– Неужто не догадываешься? А ведь я знаю, ты-то как раз из тех, кто и виноват во всём этом!

– Ради Бога, в чём?!

– Вот! – Сенари так и зашипел, корчась от ярости. – Ты сказал не «во имя богов», а «ради Бога»! В ваш проклятый Рим идёт новая вера! Скоро она придёт. Может, через сотню лет, а может, скорее... Те, кого сейчас преследуют, станут править Римом. И ваш распятый Бог изгонит всех богов и будет один почитаем и возносим. А нам надо не допустить этого!

Дитрих едва не поперхнулся, так поразили его слова жреца:

– Вы... вы стремитесь изгнать римлян с ваших земель, чтобы они... чтобы мы не принесли вам христианство?

– Да, потому что эта священная земля должна принадлежать не вам, а Рогатому! Нашему богу и его духам! – заверещал Сенари. – Эта земля должна стать стеной на вашем пути, на пути вашей веры, ваших замыслов! Рогатый призвал нас сделать эту землю его цитаделью!

– Цитаделью дьявола? Неплохая затея! – Зеленоглазый почувствовал, что по его спине и рукам сползают предательские холодные струйки.

– Мы хотим, чтобы римляне ушли вместе с Распятым! – злобно воскликнул жрец. – А если кто из них останется, то пускай молится своим прежним богам – эти нам не мешали. Для того нам так нужен был ваш золочёный орёл, ваш «римский бог». Если бы наши воины пришли на завоёванные земли под этим орлом, римские боги помогли бы нам победить. Они тоже не хотят воцарения новой веры и крушения всего нашего мира!

И тут вмешался Паандрикор:

– Послушай, жрец, мне нет дела до того, чей бог тебе больше всех мешает. Но я не допущу больше, чтобы ты и твой Совет и ваши Чёрные плащи правили моим племенем и соседними племенами. Полагаю, вы там не потонули в вашей крепости, выплыли из неё? Так вот – трогать вас я не буду, хотя и стоило бы. Но, клянусь моим лучшим копьём и моими конями, что сегодня с помощью великого возницы принесли мне победу над тобой: если я узнаю, что кто-то из друидов продолжает звать горностаев на священную войну, прикажу убить! Даю вам три дня, чтобы вы все убрались из Долины туманов.

– Ты действительно решил, что уже победил нас, вождь! – вновь зашёлся яростью Сенари. – Но ты ошибаешься! Наши воины идут сюда, к твоему городу! Впереди идут старейшины друидов с ветвями священной омелы, за ними – Чёрные плащи. Посмотрим, кто из горностаев решится вступить с нами в битву. Посмотрим, чья возьмёт, если мы сойдёмся и нас вдруг окажется больше, чем те, кто посмеет ради тебя поднять оружие на служителей духов! Ещё час, и этот город станет полем кровавой битвы.

Паандрикор не стал тратить лишних слов.

– Воины, к оружию! – крикнул он, вставая и надевая свой белый горностаевый шлем. – Ко мне, воины, нам предстоит битва!

Хотя вовсе не был уверен, что многие пойдут в битву, когда увидят, против кого им придётся сражаться. В этом Сенари прав: страх перед жрецами всё ещё очень велик. Но выбора нет.

«А ведь и вправду, сюда бы сейчас римлян с их боевой выучкой и полным бесстрашием перед какими угодно врагами!» – с досадой подумал вождь.

Ответом на его мысль был незнакомый звук. Пронзительный и чистый, он разлился в воздухе, легко перекрыв шум толпы на площади, хотя раздался где-то достаточно далеко. Потом повторился ближе.

– Что это такое? – спросил Паандрикор.

– Труба Девятого легиона! – воскликнул Дитрих и счастливо рассмеялся: – Мой друг Арсений Лепид ведёт сюда всё, что осталось от первой и второй когорт.

– Мой Арсений! – вскричала Норна, бросаясь вниз по лестнице и проталкиваясь сквозь ряды изумлённо застывших горностаев.

В глубине площади послышался шум. Ряды бриттов раздались, и показалась стройная шеренга мерно шагавших в боевом строю легионеров. Позвякивая, блистали на солнце их латы, трепетали на ветру алые гребни их шлемов. А над ними в холодном сиянии северного неба плыл, гордо раскинув крылья, золочёный орёл.

Эпилог

Сто тридцать шесть человек – всё, что осталось от Девятого легиона. Немного, но их оказалось достаточно, чтобы встретить отряды Чёрных плащей и их воинов. Вместе с Арсением Лепидом выступили и несколько сотен преданных Паандрикору горностаев. А главное, бок о бок с ним дрался его лучший друг, лучший центурион, какого он встречал, Дитрих Зеленоглазый, ещё недавно и не мечтавший, что у него будет возможность ещё раз вступить в бой под знаменем родного легиона. Ибо легион, сохранивший знамя, считается живым и остаётся в составе римской армии, даже если от него осталось всего несколько человек. А ведь там, за Валом Адриана, оставались ещё четыре когорты, и нужно было только вернуть им не утратившего чести орла.

Сражение длилось недолго. Воины Совета были частью перебиты, частью взяты в плен, их участь разделили и многие из Чёрных плащей. Что до старейшин Совета, то на поле боя отыскали лишь одного убитого друида из числа верховных жрецов. Остальные успели разбежаться, очевидно, скинув свои балахоны, переодевшись и растворившись в туманах загадочной Долины. Правда, Сенари вскоре отыскался. Тоже мёртвый, но его никто не убивал. Скорее всего, как предположил рассудительный юный Атагдиан, он просто умер от злости.

А потом жители города Большого белого горностая наконец узнали, каким образом исчез и вновь непостижимо появился Девятый легион.

Как ни хотелось им хотя бы за что-то возблагодарить своих духов-покровителей, оказалось, духи тут совершенно ни при чём.

Глухой ночью, когда на их стан напали воины друидов, Арсений Лепид и его воины с боем отступили до самой кромки непроходимой топи. Почувствовав, что почва уходит у них из-под ног, Арсений приказал остановиться и занять оборону.

– Последний оставшийся в живых должен бросить в болото знамя легиона! – приказал легат. – Орёл не должен вновь стать добычей и оружием наших врагов.

Воины приготовились сражаться до конца, как вдруг из темноты показалась закутанная в плащ девичья фигурка. Светильник в руке девушки осветил её личико, и Арсений узнал Норну, юную дочь вождя, с которой до того успел всего лишь пару раз немного побеседовать. Иногда этого бывает более чем достаточно.

– Я знаю тропу через топь! – воскликнула девушка. – Не до конца знаю, возможно, она никуда и не приведёт нас, но я готова попытаться.

– А если мы все погибнем? Тебе-то зачем тонуть вместе со всеми нами? – удивлённо спросил легат.

И получил простой ответ:

– Не со всеми, а с тобой одним!

Она вела их несколько часов, почти наугад узнавая тропу, которую год назад показал ей знакомый охотник. Он шли, пока не оказались вновь на зыбкой почве, которая готова была вот-вот уйти из-под ног.

Тогда Арсений Лепид и воскликнул почти с отчаянием, потому что ему было очень жаль девушку, готовую ради него умереть:

– Господь мой, Иисус! Спаси нас всех и помилуй!

Светильник в руках Норны уже угас, но где-то в глубине болота вновь замерцал огонёк. Легионеры пошли за ним, и вскоре земля под их ногами стала твёрдой.

Об этом довольно просторном острове среди болота никто прежде не знал. Здесь в изобилии водились утки и куропатки, а в озёрцах можно было ловить рыбу. Здесь легионеры решили остаться, пока не выздоровеют раненые, а их преследователи не поверят окончательно в их гибель. Тогда можно будет попробовать покинуть Долину туманов.

Норна уверяла Арсения, что её отец не имеет отношения к ночному нападению, что горностаи давно ропщут под гнетом друидов и, возможно, Паандрикор даже окажет помощь попавшим в беду легионерам.

Но Лепид твёрдо решил ждать, пока не истощатся запасы пищи, на этом островке, посланном им по молитве, а там уже действовать, как придётся. Ещё легат был уверен в том, что его друг Дитрих непременно найдёт его и постарается помочь. Впрочем, этого Арсений, пожалуй, не хотел: Зеленоглазый, конечно, совершенно особенный воин, и всё же вряд ли ему повезёт победить целую армию.

Как оказалось, везение и здесь не изменило отставному центуриону.

Норна, не раздумывая, призналась отцу, что полюбила римского легата, а он полюбил её, и Паандрикор, тоже не раздумывая, отдал дочь в жёны Арсению. Вождю подумалось, что неплохо заключить союз с человеком, у которого такой сильный Бог: если уж провёл столько людей через непроходимую топь, да ещё создал на ней остров, которого не было. Ведь не было же, это в один голос утверждали все местные охотники.

Перед тем как отправиться назад, гости вождя прожили в городе ещё три дня. И на третий день как раз наступила ночь полнолуния, которой всегда так боялась Риона...

Наутро Дитрих проснулся и увидал, как сестра Крайка, стоя в проёме двери, спокойно расчёсывает свои длинные золотистые волосы. Её лицо было так безмятежно, что охотник без всяких слов понял: ничего ей в эту ночь не привиделось.

– Вот! – сказал он с торжеством. – Кажется, твой бес наконец от тебя отвязался!

– Конечно, – с некоторым удивлением сказала женщина. – А как он мог не отвязаться? Ведь ты же приказал ему оставить меня!

– Так ты думаешь, это я его выгнал?! – изумлённо спросил германец.

– Ну а кто же? – засмеялась Риона. – Конечно ты. А у тебя были сомнения?

– Но... – он совсем растерялся, – я же не святой, не праведник. И бес меня послушался?!

– Он послушался твоего Бога. Я и не сомневалась.

«Вот потому и сработало!» – с невероятным облегчением подумал Дитрих.

– И потом, – продолжала Риона, задумчиво глядя на него глазами, полными всё той же безмятежной радости, – потом, ты ведь очень хотел мне помочь, верно?

– Да! – признался он. – Я очень-очень хотел тебе помочь. И очень боялся, что не смогу. Но ты, оказывается, веришь сильнее меня!

– Я верю в то, что ты можешь сделать всё, чего сильно захочешь, – сказала Риона. – Чудо моё зеленоглазое!

Дальше ему оставалось только обнять её, и он сделал это с наслаждением, которого не испытывал никогда в жизни. Маленькую Хильде он так по-настоящему и не обнял. И ни разу не поцеловал. А со всеми остальными было не то. Не то, чего ему хотелось.

– Крайк отдаст тебя мне в жёны? – спросил он, с удивлением понимая, что после поцелуя дыхание восстанавливается медленнее, чем после той отчаянной гонки.

– Крайк? Да он будет просто счастлив сбыть меня с рук! – воскликнула бывшая жрица.

Спустя пятнадцать дней, преодолев уже без всяких опасных приключений путь к Валу Адриана, орёл Девятого легиона возвратился домой.