Текст книги "Няня для дракошек, или Приключения в 3/9 царстве (СИ)"
Автор книги: Ирина Агулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Смысл слов, сказанных Мишей, доходил с трудом. Какой закром? Кто, что забирает? Пока не вспомнился рассказ деда Ратибора о родовой энергии. Отец был лишён доступа к ней, а я... Знают ли о моём существовании высокородные родственнички?
– Хочешь сказать..? – произнести вслух подобное предложение язык не повернулся, но парень понял и без слов о ходе моих размышлений.
– Не знаю, но как вариант возможно и такое, – нахмурившись, ответил он, – поэтому так важен контроль. Всплески забирают слишком много энергии, в отличие от контролируемой магии, поэтому я и настаивал на том, что нужно скорее найти лорда Эрбрайена, чтобы тот взялся за твоё обучение, а не скакать по всему Тридевятому царству, разыскивая отца или деда наших новых попутчиков, тем самым привлекая внимание жителей Прави.
– Кстати, о мальчишках. – взглянув на спящих близнецов, устроившихся неподалёку от костра на стеганом одеяле, решила сменить тему разговора, поскольку обсуждать реакцию на моё появление в этом мире внезапно объявившихся родственников, желания не было. -Удалось разузнать что-нибудь интересное?
– Да, удалось, – ответил он, удивлённо вскинув бровь, но проследив за моим взглядом, и кивнув собственным мыслям, продолжил. – Про отца они ничего не помнят, словно эта тема была для них намеренно кем-то закрыта, что вполне возможно, учитывая способности здешних магов. Зато помнят про деда, что живёт он в белокаменной крепости, что на доме у него флюгер с петушком и забор с башенками, что приезжают к нему в гости каждое лето, и что тот ненавидит зятя, то есть, их отца. За что именно – не знают, а может – не помнят.
– Не густо, – откликнулась я.
– Не густо, – подтвердил он, – но есть вероятность того, что память начнёт постепенно возвращаться и они вспомнят что-то ещё. Была бы ты у нас обученным магом, давно бы сняла блок, но, увы.
– Не дави на больное, – обиделась я, – зато, если обучусь.
– Хорошее слово «если», – перебил меня оборотень, фыркнув. – А, ну и ещё мальчишки уверяли, что в ту белокаменную крепость, в которой живёт их дед, ведёт дорога, вымощенная жёлтым камнем. Не знаю, даст ли нам эта информация хоть что-то, но раз вспомнил.
– Та самая, которая проходит неподалёку отсюда? – воодушевилась, вспомнив утреннюю прогулку за повозкой. – По описанию подходит, если, конечно, у них все дороги не сделаны из жёлтого камня.
– Знаешь, Настька, пойду-ка я прогуляюсь к этой самой дороге, осмотрюсь, – задумчиво пробормотал Миша, – может, что и почую. А ты сиди здесь и никуда не суйся. Веди себя тише воды, ниже травы. А ещё лучше – бери пример с ауки, который лежит себе спокойно возле костра и в ус не дует. В общем, не скучай, я быстро – одна нога здесь, другая там.
– Миш, – вставая следом за парнем, окликнула я, – спасибо тебе большое, что помогаешь. Я знаю, ты не одобряешь моего решения насчёт мальчиков, но уверена – мы всё делаем правильно.
– Очень на это надеюсь, – откликнулся оборотень, прежде чем скрыться в темноте.
Подбросив в костёр сушняка, я снова уселась на землю, прислушиваясь к ночным звукам, время от времени поглядывая на ауку, который после ухода Михея устроился возле моих ног. Чуткие уши существа то и дело вздрагивали, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, прислушиваясь к происходящему в темноте, но пока он безмятежно щурил глазки, лениво нежась рядом со мной, я старалась не волноваться. Этот лес был для него родным домом, в отличие от меня, и он наверняка знает, чего именно нужно опасаться, а на что даже не стоит обращать внимание. По крайней мере, я очень на это надеялась.
Размышления об ауке плавно перешли в воспоминания о родителях, друзьях, Маришке, оставшейся в избушке деда Ратибора, поэтому я не сразу заметила то, что пламя костра стало ярче и в его огненных отблесках мелькнуло хмурое мужское лицо. Но для Пушика появление незваного гостя не осталось незамеченным, о чём он и сообщил глухим рычанием.
Вздыбившаяся шерсть зверёныша и ощерившаяся пасть с удлинившимися зубами, превратившими его из милого пушистика в злобного монстра, мгновенно вывели меня из раздумий, заставив подскочить на месте.
Схватив топорик, лежавший рядом с хворостом, я направила его в сторону костра, но образ тут же исчез, оставив после себя лишь взметнувшийся к небу сноп искр.
Это что ещё за чертовщина?
Глава 11
Пока ждала Михея, немного успокоилась, но если оборотень прав и незваные гости – это любопытная родня, решившая взглянуть одним глазком на горе магичку, запустившую руку в их родовой энергетический резерв... Я даже не знаю, какие сюрпризы от них следует ожидать? Нужно ли их опасаться? Захотят ли они навредить через меня отцу или решат пойти на мировую?
Пламя костра пригревало, убаюкивая, и, не заметив как, я задремала. Сладкая нега растекалась по телу, увлекая в царство Морфея, подбрасывая чудесные видения с такими пейзажами, от которых кружилась голова. Густые леса, с множеством неизвестных деревьев, сменялись заливными лугами, расцвеченными россыпями всевозможных цветов, различных форм и оттенков. Неспешно текущие реки чередовались с голубыми зеркалами озёр, ручьёв и небольших водопадов. А какие в моём видении были сказочные города, утопающие в пышных садах.
Проснулась я уже на рассвете, заботливо укрытая одеялом, от того, что один нахальный зверёк, забравшись на импровизированную постель из травы и рогожи, разместил свой хвост поблизости от моего лица, и его пушистый кончик, так не вовремя защекотавший нос, заставил чихнуть, отчего Пушик подскочил будто ужаленный, впрочем, как и дремавший неподалёку Михаил.
– С добрым утром, спящая красавица, – хриплым ото сна голосом поприветствовал он, когда понял, наконец, кто виноват в его экстремальной побудке, и, потянувшись, широко зевнул.
– С добрым утром, – ответила я, смущённо кашлянув, удивлённая его обращением, но через пару секунд смущения как и не бывало. – Чем закончилась твоя ночная вылазка?
– Тем, что я выяснил, откуда приехали похитители, – подбросив в тлеющий костёр сухих сучьев, ответил он, – и куда, судя по всему, нам следует ехать, чтобы найти родственников наших близнецов.
– Ну, не тяни, кота за хвост, говори как есть, – поторопила его, наблюдая, как парень неспешно подвешивает чайник над разгорающимся костром, будто кроме этого, на всём белом свете, его больше ничего не волнует.
– В противоположную от нашей цели сторону, вот куда, – проворчал он. – Насть, может, давай я тебя сдам с рук на руки этому вашему супер магу, а потом сам займусь близнецами? Мне же Софья Ильинична голову открутит, за то, что я подвергаю тебя риску, а Ярый ещё и шкуру снимет, и подвесит над камином.
– Это не ты меня подвергаешь риску, а я тебя, так что никто ничего не открутит, и не повесит, – отмахнулась я, – тем более камина у нас никогда не было, так что успокойся.
– Это радует, – усмехнулся парень, – это я насчёт камина. А если серьёзно... Если твоё решение окончательное, тогда буди ребят, завтракаем и выдвигаемся в путь. Чем скорее закончим с делами, тем быстрее вернёмся домой.
– Есть мой командир! – подскочив, в шутку козырнула я, тихо посмеиваясь. – Такс-с, значит, завтрак сегодня с меня, на тебе лошади и повозка. Всё по-честному.
– И кто из нас ещё командир? – закатив глаза, пробормотал тот, качая головой. Пока оборотень занимался лошадьми, которые, между прочим, несмотря на мои опасения, вели себя в его присутствии довольно смирно, я отыскала в продуктовом ларе, припрятанном в повозке, овсяную крупу, и наварила каши, добавив в неё раскрошенные медово-ореховые плитки, доставшиеся нам от деда Ратибора, придавшие блюду неповторимый карамельный вкус, а так же кусочки сладкого яблока. Сняв пробу, убедилась, что получилась самая настоящая вкуснятина, которую, очень надеялась, оценят по достоинству и мальчишки.
– Эй, крепыши, просыпайтесь, – спустя полчаса я тормошила сонных близнецов, – каша готова, завтракаем и отправляемся в путь.
– Фу-у, каша, – не открывая глаза, проворчал Витор, перевернувшись на другой бок, -ненавижу кашу.
– Я тоже, – поддакнул Вилар, но в отличие от брата, всё же встал, и, втянув приятный яблочно-карамельный аромат, пододвинулся поближе к костру. – А может, и нет, -уставившись голодными глазами на котелок, промямлил он, виновато покосившись на Витора. – Можно попробовать?
– Вот, правильный подход, молодец, – улыбнулась я, придумывая на ходу способ переубедить второго маленького упрямца, – в пути от еды отказывается только глупец, тем более от такого блюда, которое придаёт растущему организму сил на весь день.
Ну, про весь день я, конечно, самую малость преувеличила, но полученный результат того стоил, поскольку через минуту ребята уминали кашу за обе щеки, а через две к ним присоединился и Михей. В общем, собой я гордилась по праву, поскольку накормить трёх мужчин, даже если два из них до этого звания немножко не доросли, та ещё задачка.
Вскоре, прибрав за собой на поляне, мы выехали на дорогу, и как раз вовремя, поскольку небо затянуло тучами, а на горизонте уже вовсю сверкали молнии. Мальчишки подрёмывали в крытой повозке, укутавшись в одеяла, я же, получив от Михи отворотповорот, в смысле, вежливый посыл не мешаться под рукой во время управления гужевым транспортом, засела разбираться в найденных книгах, пока представилась такая возможность. И пусть в магии я была новичком-нулевичком, но приобщиться, так сказать, к прекрасному, в смысле полистать и посмотреть картинки, которыми изобиловали страницы, было интересно. Тем более в одной из них как раз наткнулась на описание изготовления пояса подчинения, аналоги которого обнаружила на мальчишках при первой нашей встрече. Вот только как ни вчитывалась в слова, получалась какая-то абракадабра, которую мозг не желал воспринимать ни в какую.
Пушик не отходил от меня ни на шаг, разглядывая через дыру в полотнище мелькающие за бортом пейзажи, время от времени авторитетно порыкивая на проезжающих мимо всадников, спешащих укрыться от начавшегося дождя, не делая никаких попыток выбраться наружу. Похоже, чем-то мы приглянулись этому зверьку, что он выбрал жизнь с нами, а не в кругу своих сородичей. Интересно только – чем?
Дождь лил несколько часов подряд, не переставая. Зябкая изморось проникала даже внутрь повозки, и уже к обеду мы продрогли насквозь, в отличие от оборотня, которому, похоже, плохая погода была нипочём. Правда, посмеивался над нами он не долго, обзывая цуциками, ровно до того момента, когда мы начали по очереди чихать. Тут-то совесть в нём и взыграла, заставляя сжалиться над бедными нами, поэтому следующей остановкой в нашем расписании значился постоялый двор, показавшийся из-за поворота, где мы должны были отогреться, обсохнуть, а заодно и подкрепиться.
Вот только кто же знал, что остановка в этом месте обернётся вовсе ни тем, чем планировали.
Но, обо всём по порядку.
Памятуя о том, что похитители уже бывали в этих краях и могли останавливаться здесь, мальчиков мы решили немного преобразить. Вернее, решила я, Михей поддержал, ну а самих «жертв эксперимента» никто слушать не стал: сейчас главное было выжить, причём, любой ценой, тем более цена была не такой уж и высокой. Ну, подумаешь, переодеться в девчонок. Тоже мне проблема. Ради шутки в одной из школ старшеклассники на женском празднике и танец белых лебедей исполняли, и сценки играли с женскими ролями. Смеялись все так, что животы чуть не надорвали. Но нашим героям подобный подвиг был смерти подобен, поэтому пришлось о-очень постараться, чтобы их переубедить.
А пришла идея с переодеванием мне внезапно, когда неподалёку от постоялого двора я увидела повозку, похожую на нашу, со сломанным ободом, а рядом с ней двух девчонок, которые помогали своим родителям. Крикнув Мишке остановиться, и схватив из сундука одну из монет, которая показалась мне подороже, я спрыгнула под дождь, направляясь к семейству.
Поначалу моему появлению не обрадовались, но стоило показать монету, как отношение моментально изменилось, и мне отдали не только девичьи сарафаны, рубашки, ботинки и колготы, но даже платочки в придачу, что было весьма кстати, поскольку светлые короткие волосы и девичья одежда ну никак не гармонировали.
В общем, с горем пополам, но близнецов я снарядила, на себя длинную накидку натянула, чтобы меньше привлекать внимания, ну, а Михей и так был хорош, тем более стоило на него взглянуть задумчивым оценивающим взглядом, как получила в ответ: «Даже не думай, иначе покусаю!». Причём, сказано это было таким тоном, что стало понятно – не шутит.
В таком виде мы и подъехали к постоялому двору, поразившему меня своей мощью, причём, в прямом смысле слова, поскольку всё здесь было весьма основательное, крепкое, массивное, вплоть до перил на крыльце и коромысла, висевшего на стене сарая.
Если меня это удивило, то оборотня насторожило, но высказывать свои опасения вслух он не стал, лишь отмахнувшись от моей назойливости.
Пока Миша парковал наш транспорт на платной стоянке, то есть в специальном сарае, где на двери висел пудовый замок – эдакая противоугонная штуковина, которую при всём желании нажиться на чужом добре, ни один вор поднять бы не смог, если, конечно, не был оборотнем-медведем, – нам было велено отправляться внутрь харчевни, а не торчать под проливным дождём. Сказано – сделано.
Поднявшись по ступеням и с трудом открыв тяжёлую дверь, мы оказались в просторной комнате, заставленной столами. Большая часть из них была занята, но неподалёку от входной двери отыскался свободный, туда-то с близнецами и направились.
– Эй, деваха, бросай своих огрызков и иди к нам, – раздалось из-за соседнего стола, но я в ту сторону даже не взглянула, продолжая топать в выбранном направлении. – Ты что глухая? – не унимался гуляка, в котором жидкости было уже не восемьдесят процентов, как учили нас в школе, а все девяносто девять, причём последние набраны исключительно за счёт горячительного.
– Уймись, Петруха, не приставай к нашим новым постояльцам, иначе вылетишь из харчевни как пробка, – пробасили со стороны раздаточного стола, к которому только что подошёл, здоровенный мужчина, чем-то напомнивший Михея. Этот факт должен был меня насторожить, но появившаяся мысль тут же упорхнула, поскольку дальний угол помещения внезапно осветил яркий луч какого-то магического прожектора и взгляд упал на стоявшую там большую клетку, где взаперти сидело диковинное существо с головой женщины и телом птицы.
– Алконост, – с придыхание прошептал Витор, – птица счастья.
– О, девчушка, оказывается, знает толк в магических существах? – прозвучало совсем рядом, и обернувшись, я увидела того самого крепкого мужчину, который минуту назад отчитывал булькающего Петруху.
– В книгах можно найти много всякой-всячины, – поймав испуганный взгляд близнеца, поспешила я на помощь.
– И то, правда, – усмехнулся тот, как-то уж чересчур внимательно на меня посмотрев. -Особенно когда много денег. Чего изволите заказывать?
– Что? – не в силах отвести глаз от бледного лица существа, спросила я. – Ах, да, заказывать...
– Так понравилась птичка? – заметив мой интерес, наклонился тот чуть ближе, втянув носом воздух и довольно улыбнувшись. – О, понимаю! А как она поёт! М-м-м, заслушаешься. Кстати, могу подсказать к кому нужно обратиться, чтобы заиметь такую дома.
– И к кому же? – вырвалось у меня.
– Есть у нас тут один знакомый маг, не гнушающийся тёмных делишек, который научился со своим подручным приманивать этих птах из высшего мира, могу поспособствовать сделке, в обмен. – мужчина замолчал, продолжая сверлить меня взглядом, от которого холодная волна страха прошлась по телу с головы до ног, напрочь отбив желание посещать в дальнейшем подобные заведения.
– Поговорим об этом в другой раз, а пока принесите, пожалуйста, четыре порции какого-нибудь блюда с мясом, – поспешила сменить тему, подозревая, что предлагаемый обмен придётся мне явно не по душе.
– Четыре? – нахмурился тот. – С вами приехал кто-то ещё?
Ответить не успела.
– Надо же, каким ты стал догадливым, Гриня, – голос Михея звенел, будто натянутая струна.
– С ними приехал я.
– Ха, братцы, посмотрите-ка, кого к нам занесло попутным ветром с дождём, самого Мишутку, сынишку главы, – пробасил мужик, обернувшись в сторону кухни, и то, с каким ехидством он это произнёс, сомнений не оставило – ждать беды. – Неужели и ты решил перебраться подальше от дома? Понимаю! Тяжело быть ни тем, ни сем – ни оборотнем, ни человеком. Поэтому мы и хотели пустить тебя в расход, много лет назад, чтобы ты не портил своим существованием репутацию оборотней, бережно хранимую столетиями.
– И пустили бы, – перехватил нить разговора ещё один здоровяк, подошедший со спины,
– если бы ни твоя мамашка, которая рискуя собой, утащила тебя подальше от селения. Кстати, как она там поживает, оклемалась после моей отметины на боку? Хотя, не важно. Не получилось убить тебя в детстве, исправим это недоразумение сейчас. Правда, братцы?
– Тем более твоего папаши здесь нет и прикрывать трусливый отход больше некому, – взял слово третий.
Судя по тому, как наблюдавшие за нами постояльцы ринулись из харчевни, опрокидывая стулья, стало понятно – помощи ждать неоткуда, но, похоже, Мишу это ни сколько не волновало, судя по горящему жаждой мщения взгляду.
Эх, мне бы его уверенность!
Глава 12
Подхватив под руки близнецов, я уже продвигалась к двери, когда позади раздался треск рвущейся одежды и удивлённые вздохи трёх мужчин. Похоже, кое-кто не ожидал от нашего Михи оборота.
Что они там говорили? Ни человек, ни оборотень..? Ну-ну... Покажи им, Миша, где раки зимуют, чтобы запомнили вашу встречу надолго.
Злость клокотала в груди, ища выхода. Я никогда не одобряла насилие, но в этот раз всё было иначе. Хотелось раздавить этих выродков как тараканов за то, что возомнили себя властителями судеб, за то, что думают, будто они вправе решать – кому жить, а кому нет.
Спрятав близнецов под навесом с дровами, и строго-настрого наказав, чтобы не высовывались, пока не вернусь, я поторопилась обратно. Знаю, глупо. Но вдруг Мишке понадобиться помощь, а рядом никого, кто может подставить плечо? Он столько раз вытаскивал меня из переделок, что совесть не позволяла оставаться в стороне. И пусть моя магия не стабильна, но поджарить хвосты косолапым попробовать можно. Наверное.
В харчевне раздавался такой грохот, что я невольно замялась у двери. Как не храбрилась, а всё-таки было страшно: четыре дерущихся медведя это не шутки. Но образ окровавленного Михея, представший в воображении, задвинул страх на задворки сознания. Я должна хотя бы попытаться, иначе никогда себе этого не прощу.
Заглянув в помещение, застыла на месте. Три больших медведя стояли склонив голову, заметно уступая размерами четвёртому. Вот как раз последний и создавал тот шум, который меня напугал, круша всё вокруг направо и налево. Столы и стулья давно превратились в щепки, на очереди была клетка с чудо-птицей, к которой оборотень и направлялся, утробно рыча.
– Миха, не надо! – в отчаянии закричала я и рванула внутрь харчевни, не осознавая, что делаю. Трое медведей так и остались стоять, даже не повернув головы в мою сторону, в отличие от четвёртого. – Миша, миленький, пожалуйста, не трогай её. Она ведь не виновата, что попала к этим зверям, но ты же не такой, ты хороший...
Один мощный рывок и медведь оказался рядом, оскалив пасть. Горло тут же сдавил спазм, заставив замолчать. Оцепенев от страха, я забыла как дышать, лишь слёзы, прокладывая дорожки по щекам, капали на рубашку.
Секунда, вторая, третья. Удары сердца отсчитывали время, приближая момент истины. Не в силах смотреть на разъярённого медведя, я закрыла глаза, твердя про себя как заклинание, что Мишка меня не обидит. Ведь не обидит же? Я верила, верила всем сердцем, что ярость, застилавшая его разум, рано или поздно, спадёт. Только бы продержаться до этого времени, только бы не рассердить его ещё сильнее каким-нибудь неловким движением.
Горячие пальцы коснулись моих бёдер, а в район грудной клетки ткнулась взлохмаченная голова. Распахнув глаза, я увидела стоящего передо мной на коленях Михея и разревелась навзрыд, зарывшись пальцами в его шевелюру.
– Ты, ты. не пугай меня так больше, – всхлипывая, бормотала я, – иначе. иначе покусаю.
И Михей рассмеялся, тихо, с облегчением. А я, плюхнувшись рядом с ним на колени, прижалась к его горячей обнажённой груди. Стоп! Обнажённой?
Зажмурив глаза, я отпрянула от оборотня.
– Извини, – пискнула я, на что Михей расхохотался лишь сильнее.
Стянув с себя накидку, я протянула её оборотню, по-прежнему не открывая глаз.
– Ты серьёзно? – фыркнул Миха, на что я кивнула, чувствуя, как щёки и уши опаляет краска смущения. – Ну, ладно, – и накидка тут же исчезла из моих рук, а пару секунд спустя послышался треск рвущейся ткани. – Готово, можешь открывать глаза.
Стараясь не смотреть на парня, обмотавшего бёдра тем, что осталось от моей накидки, я поторопилась к клетке, желая освободить магическое существо, но на решётке висел замок, поэтому пришлось обратиться за помощью к Мише.
– Ключ, – рявкнул он, обращаясь к медведям, застывшим статуями посреди комнаты, и звериные шкуры, будто по команде замерцали, а силуэты подёрнулись дымкой.
– Вот же, ёлки зелёные, – осознав, что за этим последует, я в спешке отвернулась.
– Держи, – подошедший Миха вложил мне в руку тяжёлый ключ, – выпусти её, и ждите меня возле сарая с повозкой, не хочу, чтобы ты видела, что будет дальше.
– Ты же их не... – мысль закончить я не успела, поскольку оборотень меня перебил.
– Нет, только воспользуюсь властью данной мне с рождения и лишу их силы, чтобы они на собственной шкуре ощутили то, над чем смеялись и что презирали, а так же немного подправлю мышление, – ответил тот.
– Ни человек, ни оборотень, – вспомнив их слова, повторила я.
– Именно, – с горечью усмехнулся Миша. – Смерть – это слишком просто для них. Да и как правильно ты сказала – я не зверь, чтобы лишать жизни родственников. Даже если они это заслужили. Не хочу уподобляться таким как они, которые клеймят всех, кто чем-либо от них отличается. Пусть помучаются, может тогда станут ценить то, что имеют.
Миха вернулся обратно к троице, я же направилась к клетке, держа ключ в руках. Существо встрепенулось, не спуская с меня недоверчивого взгляда, но как только замок щёлкнул, упав на пол, а дверца отворилась – улыбнулась.
– Спасибо, – прошептала она, заставив меня удивлённо вытаращить глаза, поскольку я не ожидала услышать осмысленную речь, – теперь я у тебя в долгу, если понадоблюсь, просто позови.
Взмахнув крыльями, чудо-птица взлетела под потолок, а я поторопилась к двери, чтобы выпустить её на волю, и следом вышла сама, жадно вдыхая влажный воздух свободы.
Увидев меня, близнецы обрадовались, это было заметно по их счастливым личикам, поэтому, когда бросились обниматься, повиснув на мне как игрушки на праздничном дереве, я даже не удивилась, но было приятно. За время пути мальчишки стали мне дороги и знать о том, что это взаимно – здорово!
Дожидаясь оборотня, я раздумывала над тем, что испытала в харчевне, впервые, за всё время знакомства с ним, почувствовав нечто большее, чем просто дружба. И это неведомое чувство, вспыхнувшее внезапно, казалось чем-то странным, нереальным. Может, примерещилось от страха?
Списав именно на это, я немного успокоилась, решив не заострять внимание на подобные странности: так было спокойнее, так было лучше для нас обоих.
Ждать пришлось недолго. Но когда из-за угла здания показался знакомый мужской силуэт, к счастью, уже полностью одетый, сердце предательски ёкнуло в груди, и появилась странная робость. Да что ж за чертовщина со мной творится?
Я не понимала произошедших изменений и это злило.
– Держи, здесь наш обед, – протянув мне посудины, похожие на контейнеры, сказал оборотень, – но отдыхать придётся в другом месте: здесь я при всём желании не сомкну глаз, извини.
– Тебе не за что извиняться, всё нормально, – повисла неловкая пауза, поэтому я поспешила сменить тему разговора. – А это что? – указав на тугие сумки, перекинутые через плечо Михея, спросила первое, что пришло на ум.
– Компенсация за все те горести, что причинили эти трое моей семье, – в голосе Миши было столько боли, столько горечи, что захотелось его как-то поддержать, но стоило сделать шаг в его направлении, как он поспешно отступил к сараю, сделав вид, что его очень заинтересовал пудовый замок на двери.
Похоже, моя поддержка была ему не нужна. В душе всколыхнулась обида. Я чувствовала себя последней дурой. Расчувствовалась, блин, размякла, сопли распустила... Тьфу, даже думать противно.
«Ладно, Настька, невзгоды закаляют, – пробормотала сама себя, – так что после этого путешествия даже морозы Северного полюса уже будут нипочём».
Пока предавалась философствованию, Михей уже вывел из сарая лошадей, запряжённых в повозку. Мальчишки тут же залезли внутрь и торопливо начали стаскивать с себя девчачьи вещи, весело подхихикивая друг над другом. Пушик, хлопая сонными глазами, выбрался откуда-то из-за сундуков и принялся обнюхивать контейнеры с едой, попеременно облизывая мне руки и в моменты особого расположения – лицо. Пришлось срочно поделиться с ним обедом, иначе не оставил бы в покое, обслюнявив всю с ног до головы.
Дождь, наконец-то закончился, видимо природа сжалилась над бедными путниками, затерявшимися на просторах тридевятого царства, и сразу же стало теплее. Эти изменения тут же отразились на поведении ребят, затеявших весёлую возню с аукой. Они прятали от него кусочки жареного мяса по всей повозке и звонко хохотали, когда спустя секунду этот кусочек оказывался в пасти зверька. Да, что ни говори, а нюх у Пушика отменный.
Глядя на забавы близнецов, я улыбалась, но в душе образовалась какая-то странная пустота, из-за выплеснувшейся обиды. Я разговаривала с мальчишками, кормила ауку, отвечала односложно на вопросы оборотня, но всё это делалось на автомате.
– Что происходит? – это был первый вопрос заданный Михеем после того, как ребята заснули. Парень ловко правил повозкой, интуитивно объезжая выбоины и ухабы, поэтому разговор его совсем не отвлекал.
– Всё в порядке, – безразлично пожала плечами, – просто день был насыщенный событиями, немного устала.
– И то, что я не дал себя жалеть, там, у сарая, никаким боком к твоему состоянию, конечно же, не относится? – не отступал тот.
– Конечно же, – ответила я, всё с тем же безразличием.
– Я так и подумал, – вздохнул Миха, задумавшись о чём-то, но буквально через несколько минут заговорил вновь. – Я не хочу, чтобы меня жалели. Жалость размягчает душу, делает тебя слабее, а слабым оборотням в нашем мире места нет, – обернувшись, он ждал от меня хоть какой-то реакции, но я продолжала молчать. – Моё рождение должно было сделать родителей самыми счастливыми на свете, но оно принесло им только горе. Отец был главой клана, самым сильным оборотнем, и все ждали того же от меня, но, увы. В возрасте пяти лет я всё ещё ни разу не совершил оборот, рос слабым и хилым. Помнишь, что говорили те трое в харчевне? Ни оборотень, ни человек... Это выражение как раз точно описывает то, кем я был. Воины начали роптать, проскальзывали жестокие насмешки. Появилось мнение, что у истинного главы не может быть такого наследника. И однажды. Однажды произошёл бунт, зачинщиками которого и были те трое, которых ты сегодня видела -племянники моего отца, метившие на его место. Родители бились до последнего, но что могут двое против толпы? Тем более, когда трое из этой толпы имели дар схожий с отцовским. Дар подчинения, дар альфы, как модно сейчас говорить среди подростков. Мама, будучи раненной, унесла меня из селения, отец остался. В итоге он справился, тем самым доказав своё право сильнейшего, но я об этом даже не догадывался, все эти годы считая себя сиротой. Отец тоже не знал, что я жив. В тот день, когда Софья Ильинична нашла меня в лесу, я впервые обернулся медвежонком. Слабым, хилым, но смерть мамы вытащила зверя наружу и с каждым днём он начал набирать силу. С тех пор я ненавижу жалость по отношению к себе. Прости, что обидел тебя. Знаю, твой порыв был от чистого сердца, но.
Голос Михея дрогнул, и он замолчал.
– Теперь понимаю, – откликнулась я.
– Мир? – протянув раскрытую ладонь, грустно улыбнулся Миша.
– Мир, – кивнула в ответ, пожав протянутую ладонь.
– Вот и ладненько, – воодушевился Михей, – кстати, похоже, мы приехали.
Посмотрев в ту сторону, куда указывал парень, я увидела высокие белокаменные стены крепости. Резные башни, крытые переходы, бойницы. Дорога из жёлтого камня упиралась в подвесной мост, и распахнутые настежь ворота.
Опасаясь, что ночью нас не пустят в город, мы решили дождаться утра, свернув на вытоптанную площадку, неподалёку от дороги, где, как оказалось, уже ожидали своего часа такие же путники как мы. Конечно, можно было бы рискнуть и попытаться проехать, не зря же ворота оставались открытыми, будто приглашая проследовать внутрь, но привлекать к себе внимание не хотелось.
Легенды, как таковой, у нас не было, чтобы объяснить наличие в повозке чужих детей, а выдавать их за своих не хотелось. Вряд ли кто-то бы поверил, что в моём возрасте можно быть мамой таких взрослых ребят, тем более и сами близнецы могли выдать нас не желая того, а за враньё влетело бы по полной.
Дожидаясь утра мы продолжили разговор, хотя, по хорошему, надо было бы последовать примеру мальчишек и поспать, но бесконечно сменяющие друг друга мысли жалили будто растревоженные пчёлы, не давая покоя ни на минуту.
– Откуда ты узнал, что эти трое зачинщики бунта? – спросила я, вполне осознавая, что эта тема для Миши не самая приятная, но ответы на вопросы я должна была знать, иначе, просто сойду с ума от количества предположений вертевшихся в голове.
– Увидел в воспоминаниях тех оборотней, когда забирал у них силу, – помолчав, всё же ответил тот, хотя, если честно, я уже думала, что разъяснений не последует. – И то, что отец считает меня погибшим, узнал от них же. Ну, и соответственно, что жив он сам.
– А как они здесь-то оказались? – удивилась я. – Вряд ли Софья Ильинична открыла бы им проход в тридевятое царство.
– Вот и мне интересно было узнать, – перебравшись в повозку и растянувшись на полу рядом со мной, сонно пробормотал он, – но как только попытался выяснить, чуть не угробил их. Над этими воспоминаниями, похоже, кто-то хорошенько поработал, убрав лишнюю информацию из памяти той троицы, способную навести на след. Я видел словно своими глазами, как отец изгонял их из клана, как те скитались по городам и сёлам, промышляя разбоем, а потом как по щелчку пальцев воспоминания сразу же переключились на этот мир.
