Текст книги "Мой кот - посланник небес (СИ)"

Автор книги: Ирэн Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

   – Так то так,– кивнул Лиссандро, затем постучал ногтями по столу.– Но всё же, хватит юлить, что тебе за дело до моих проколов?

   – Ах, ладно, признаюсь, мне интересно, что за девчонку хотел ты съесть, а она взяла и ушла от своей судьбы, причём дважды. Вот поэтому, и могу прогуляться с твоим воронёнком, притом, что облик птицы, как и ты принимать умею тоже. Я её съем, тебе принесу кусочек, заодно повеселюсь и другу сделаю доброе дело, будешь, уверен, что всё прошло гладко.

   – Есть ты сильно этого хочешь, да и с женщиной ты не был как давно? Не развлекался, знаю я тебя Августус. Вот, в тот то и соль, что слишком хорошо знаю тебя,– произнёс Алхимик и встал, потянулся и продолжил,– но я щедр, и ты пошёл за мной, так что я разрешаю тебе, следуй за моей птицей, пока я сыграю в картишки на игральной стороне доски Витторио.

   – Чур, меня, друг, всё же сомневался я, что разрешишь. Но ты меня удивил. Обещаю я отомщу за тебя и как следует, попирую с Моровием на пару, на её крови, мясе и костях в твою честь!– воскликнул Августус, что-то прошептал, описывая пальцами в воздухе круг. Сморщился и превратился в темноту– и через мгновение некромант уже обернулся птицей, крупной и чёрной, как смертный грех. Каркнул, пробудил Моровия, который забил крыльями и распахнул дверь клетки, выбравшись наружу. Алхимик вздохнул и резким движением открыл окно, выпуская обоих пернатых на волю:

   -Сердце мне её принеси, слышишь ты воскрешатель мёртвых!– Птицы взмыли в воздух. Лишь верный Моровий покружил у окна, затем слегка наклонил голову , отдавая лёгкий поклон своему господину.

   Никита был готов. Он собрал вещи, написал записку для Киры, оставив ей, мешочек с драгоценностями, хранящимися в сундуке, чтобы если он не вернётся, девушка могла бы спокойно начать жизнь с чистого листа. С Генкой он не прощался, так было всегда, с тех пор как друг пересел в инвалидное кресло.

   – «Пошли Меф», мысленно обратился к коту, и направился к чёрному ходу. Решив, что по пути остановиться перекусить в любом месте, и никто его не узнает в новом обличье уже почти ставшем привычным.

   За рулём «вольво» в зеркале Никита уставился на чужие глаза, голубые как летнее небо. Глаза Генки, что разбили в своё время не мало женских сердец, как и его собственные исчезнувшие на новом лице, тёмно-серые, точно штормовое небо.

   Мефодий устроился на заднем сиденье и свился в клубок, намеренно игнорируя сиденье рядом с водителем. Чтож. не на шутку серчал пушистый друг, посланник сил света. как иногда Ник про себя, его называл, особенно когда сам знал. что поступает не совсем правильно.

   На часах едва перевалило за полночь, когда они отъехали от дома. А новый день означал, что Ник может говорить без опасений говорить вслух.

   -Меф, ну не дуйся, прошу тебя, очень прошу друг, – но кот молчал. «Мне так нужна твоя поддержка», обратился уже мысленно Ник– и вдруг, когда уже отвернулся, вздрогнул, так неожиданно в голове прозвучали слова. «Ты сделал свой выбор и, скорее всего, пожалеешь об этом Никита, но я всё ещё с тобой– и это значит, что шансы на победу есть. Кто знает, что может произойти, но если верить в судьбу, значит, твой выбор был изначально предопределён». Кот умолк. Затем мяукнул на своём первозданном кошачьем языке – и всё же соизволил перебраться на переднее сиденье, бросив наглый взгляд на мужчину сидевшего за рулём.

   Поворот, выезд на мост с мелкой едва видневшейся в слабом желтлявом фонарном свете речушкой. Ник сам не заметил, как облегчённо вздохнул и слегка улыбнулся.

   Хлопнула дверь, резко похолодало. Алхимик открыл глаза. За тёмными шторами в вагоне царила ночь.

   – Не спишь, -раздался призрачный голос за спиной, заставив Лиссандро обернуться.

   – Не сплю,– ответил он, понимая, что Витторио во время недельной жатвы тоже не спит, как ему положено в гробу, а осматривает свои владения, контролируя подчинённых.

   – Есть дело, для тебя, пока твой пацанёнок не прибудет. Сыграй с тем на кого укажет моя рука, забери самое сокровенное... Ещё одна отчаянная душа, которой позарез нужны деньги, всегда думает, что новичкам везёт.

   – Всего лишь отчаянная душа, всего лишь самое сокровенное?– прищурился Алхимик, различая в темноте контуры кружевной рубашки, блеск светлых, напомаженных, слегка завитых волос раскинувшихся по широким плечам.

   -Глупых вопросов не задавай, сделай это для меня, дорогой друг,– повысил голос вампир на последнем слове. – Тогда весь вечер будешь свободным, можешь играть с другими участниками, можешь сам делать какие– угодно ставки с пришедшими сюда людишками.

   – Хорошо,– сказал Алхимик, буквально чувствуя, как вампир ухмыляется, и сквозь красные тонкие губы проступают кончики острых зубов.

   – Не подведи меня, друг мой, – шепнул на последок Витторио и ушёл также не слышно, как и пришел.

   Посидев в темноте пару секунд, Алхимик в стал с постели, осознавая, что его учащённое сердцебиение результат предвкушения предстоящей игры. Он давно хотел поиграть. Навалившаяся было скука, и тягостное ожидание, ощущение пойманного в капкан зверя исчезли, как и не бывало. Лиссандро расслабился и отвесил тяжёлые шторы. За окном, сквозь тёмные тучи проступал серый и хмурый осенний день.

   Наверное, он задремал, так как скорее сквозь сон, почувствовал музыку. Геннадий открыл глаза, сбросил плёд. Планшет лежал на полу, а музыка доносилась снизу. Стремительная и всё же резкая, такая под которую часто танцуют в клубах. Он сел на постели, затем с помощью рук забрался в кресло. «Игорь!» захотелось крикнуть, но знал, что охранник находится в подвале и вряд ли услышит. Спит, может быть.

   За коном ведь темно, значит ночь, а камеры самолично приказал отключить и лишний раз не беспокоить. Чтож, придётся проверять самому. Геннадий зевнул, вспомнил отчего вчера допоздна засиделся в сети. Всё раскапывал факты по делу Киры, да ещё про цирковое шоу рассматривал информацию. Не густо и не пусто, а всё равно ничего нового. Цирк всегда появлялся как из под земли, не оставляя никаких концов и даже тонких ниточек -зацепок. А про Киру, благо, что больше не было найдено трупов. В розыске девушка, и ему надо помочь ей уехать за границу, с паспортом помочь, затем оформить визу." Отправлю её в Канаду. Там ведь дочка, там есть связи, и люди свои есть, не пропадёт девочка".

   Музыка доносилась из тёмной гостиной. Свет был включен только в прихожей. Слабый свет ночных ламп, который Геннадий никогда на ночь не выключал. А в гостиной он и так помнил что из мебели там находилось... Всё как всегда, большой телевизор, гладкий и чёрный прямоугольник, купленный пару месяцев назад, коричневый ковёр под ногами, гречишный мёд, так отзывался продавец. На мгновение Гена вспомнил его угодливое, чуток лицемерное выражение лица.

   Но, увиденная сквозь арку в тёмной гостиной картина поразила до глубины души. Кира... Полуголая девушка танцевала на ковре, закрыв глаза.

   – Эй, ты чего?– получилось как-то приглушенно,– но всё же Геннадий выдавил из себя. Света исходившего из коридорных боковых ламп хватало, чтобы рассмотреть её татуированное, гибкое худощавое тело. Вот ещё одно па, носиться точно балерина, затем плавные движения, откинула волосы за спину, он даже рот приоткрыл слегка, дух перехватило, уж очень чувственно у девушки получалось танцевать.

   – Кира?– позвал он, заехал через арку, ковёр заглушил поскрипывание колёс, точно мягкая вата. Включил свет. Выключатель находился низко на уровне его рук. Её лицо было бледным, и пот пропитал корни волос, бисеринки пота катились по скулам, но она даже глаз не открыла. Все же, Гена подъехал ближе и подстроившись под её движения схватил девушку за руку:

   -Кира, девочка, что же ты так, что с тобой...

   Она застонала, а потом открыла глаза, крепко ухватив его пальцы. Мутный взгляд покрасневших глаз. Неужели что-то приняла? Только наркоманки мне в доме не хватало. Но, Ник же упомянул бы, так же?

   -Геннадий,– выдохнула она и посмотрела на него в упор, взгляд её глаз прояснился. Затем посмотрела на себя, на своё тело, руки.

   – Боже, опять, скажи, я снова танцевала?

   Он кивнул. Кира села на пол, зарыдала, закрывая лицо руками. На диване как помнил, лежал полосатый плёд. Гена отъехал, схватил плёд и вернулся, чтобы укрыть ей плечи.

   – Спасибо,– сказала она виновато. -Зря я выпила антидепрессанты, но не спалось, вертелись мысли, -вздохнула, посмотрев на него.

   – Всё нормально, – ответил Гена, осознавая насколько девчонке хреново, насколько сильно на неё накатило отчаяние. Внезапно, её лицо окрасилось стыдливым румянцем. Она встала и резко сказала:

   -Прости за то, что я так неприемлемо себя вела, я не хотела...

   – Хочешь, поговорим, всё равно Ник ушёл, нужно ждать, мне ведь точно не спиться.

   – Серьёзно? – вопросила Кира, испытывающее на него посмотрев, затем её голос смягчился, руки крепко сцепились на краях плёда, не давая ему раскрыться.

   – Хорошо, я только душ приму и спущусь,– сказала она и побежала наверх, точно выпущенная из лука стрела.

   -Ну и дела, – шепнул Генка, -ну и дела. -Затем медленно поехал на кухню.

   Они летели в ночи. Два чёрных ворона, две птицы. Их крылья рассекали воздух со свистом, и там где проходил их путь, всегда случались нехорошие вещи. Аварии. Часы останавливались сами по себе, ругались беспричинно люди. Глохли моторы, мигали светофоры. В воздухе пахло озоном, и казалось, будто в небе движутся чёрные молнии. Так Моровий с некромантом двигались к своей цели.

   Ворон Алхимика помнил запах искомой. А этого с лихвой хватало, чтобы найти её.

   Они летели столь быстро, что время и пространство выдавало совсем другие законы. «Близко, скоро» клёкотал Моровий. «Да, жду, скорее, скорее летим», вторил карканьем некромант в обличье птицы. Насыщение и предстоящий пир, вот что довлело в головах пернатых.

   Алхимик облачился во фрак выданный ему Витторио. К фраку предоставлялась трость, цилиндр и перчатки. Мужчина направлялся в шатёр, оглядывал прибывших сюда людей. Понедельник, не самый благоприятный день для открытия, на его взгляд, с утра всегда мелькала лишь мелкотня пришедшая поглазеть, да несколько подростков, видимо сбежавших с уроков. Настоящие клиенты подтянуться вечером.

   Лиссандро огляделся, отмечая кричащие яркие цвета шатров, запах выпечки смешанный с запахом масла для попкорна и сладковатый, даже приторный запах сахарной ваты, явственно проступал в воздухе. Но, всё же от чутких ноздрей Лиссандро ничто не могло скрыть запах затаившегося в засаде, не до конца пробудившегося ещё ото сна Зла.

   В палатке, чёрной как ночь и обшитой звёздами было так же темно, как и зловеще. Тёмные фигуры сидели у столиков. Тасовали карты крупье, ярко светились дисплеи игровых автоматов, на сцену выгружали бутафорию. Гибкие девушки с тёмными длинными волосами, в облегающих костюмах состоящих из коротеньких юбочек и топиков украшенных стразами и перьями на груди, готовились к представлению.

   – Ваш столик, – сказал высокий седовласый мужчина с подкрученными тонкими усиками , появившейся из ниоткуда. Он красовался в белом костюме, карманы и нарукавники которого прострочили золотой нитью.

   – Прошу, -он жестом указал на самый близкий столик к сцене и в то же время находившейся у стены, дающий своеобразную защиту с тыла, но в месте с тем предоставляющий отличный обзор.

   Алхимик кивнул, внимательно разглядывая мужчину. Он узнал его по глазам понимая, что ровно десять лет назад, мужчина выглядел совсем иначе, черноглазый и смуглый и лет эдак на тридцать моложе. Словно, уловив его мысли, мужчина улыбнулся, скривив губы, и легонько кивнул.

   Алхимик устроился за столом и сосредоточенно стал тасовать карты, делая вид что увлечён. На самом деле мужчина размышлял, вспоминал прошлое и сопоставлял факты. Вот кто бы мог знать, что Витторио из радушного хозяина в одночасье обернётся грёбаным шантажистом? Кто бы мог подумать, что древний сукин сын накопает таки ценные сведения о Алхимике и будет ждать его визита, чтобы угрозами выторговать собственную выгоду?

   Пункт первый из условий Витторио гласил: в течение недели нельзя покидать место расположения цирка. Выручку делить ровно поровну, в том числе деньги, души, плоть и кровь. А ещё играть с теми на кого укажет вампирский перст и желательно выигрывать, настоял сам великий Витторио. «Гори он в аду, но делать было нечего». «Убить его сейчас не выгодно, сам же Лиссандро пришёл добровольно, да и свидетелей слишком много, донесут до кого-нужно, а там и до короля ада дойдет. Все же хорошо, что он не рассказал всего что замышляет. Никому не рассказал кроме некроманта, но тот свой, в чём уже на личном опыте убедился Алхимик».

   – Говорят, здесь играют на желания, и загадывать можно все – нервно спросила сухопарая девица лет тридцати в чёрном брючном костюме и шляпе закрывающей лицо.

   Алхимик прервал размышления. вперил в пришедшую самый располагающий взгляд.

   – Смотря, какие желания, таит ваше сердце, дражайшая. Садитесь и расскажите мне всё, -улыбнулся Алхимик, раскладывая карты на столе веером.

   Понимая, что нельзя упускать первого клиента, у которого с виду и взять то нечего. Она присела , сняла шляпу открывая ему скуластое худое лицо, из-за длинного носа портившего впечатление. Не спасали даже глубоко посаженные яркие и блестящие, точно спелые оливы глаза.

   -Есть у меня одно дело. -"Смелее" подталкивал взглядом алхимик, тасуя карты, предполагая всё что– угодно, начиная от красоты, безответной любви, даже принца на белом коне, чего только за его игровую карьеру не было. Как с ним лично, так и насмотрелся...

   – Есть у меня троюродная тётушка, проживает в эмиратах. Величают Полеттой. Разменяла восьмой десяток. Одиночка с огромным состоянием, покойный муженёк оставил, -она усмехнулась, заложила ногу за ногу.– На миг возникла пауза. Вновь он изучал её лицо, понимая, что дело в глазах, у кого-то уже видел такие. Но вот у кого.

   -Хотелось бы мне попасть в её завещание, поэтому и пришла. Другие способы не помогают. Не нравлюсь я ей, не сходимся характерами. Старая кошёлка сварливая, да скряга.

   – Интересно, потому что весьма просто. Обыденное желание я бы даже сказал. Правила знаете?– поинтересовался Лиссандро.

   Она кивнула. Затем ответила.

   -Никаких имён. Никаких рассказов кому бы то не было, вне зависимости от результата. Игру выбирает клиент. Всё верно?– выгнула бровь.

   – Да,– сказал Алхимик. – Давайте приступим.

   Ее лицо оставалось бесстрастным, как у профессионалки, часто играющей в покер.

   -Алькорт, для двоих неплохо подойдёт,– небрежно предложила она и снова на лице пришедшей появилась сухая улыбка.

   -Конечно. Только прежде чем начнём, ответьте на стандартный в таких делах вопрос.

   – Валяйте.

   -Если проиграете, то наш хозяин заберёт у вас самое дорогое.

   – Душу?– спокойно поинтересовалась она и Лиссандро почудилось, что она издевается.

   -Не факт, может что-то другое, то, что хозяину всего этого,– широким жестом обвёл помещение алхимик,– в вас больше понравиться. -Она рассмеялась. Забавная человечиха, хоть и в смехе звенели снежинки. Тогда, лишь это насторожило его, лишь этот смех, но Лис не придал значение. Он кивнул и начал раскладывать карты.

   Кремовая плитка на стенах, коврик возле раковины, на котором на коленях стояла Кира, выплескивая из себя с помощью двух пальцев и прежде принятого стакана воды всю скопившуюся дурь. Таблетки, она слишком много приняла таблеток, затем её вырубило и как оказалось, последующие состояние перешло в танец, а не в желанный сон. Прополоскала рот, глянула на себя в зеркале. Завёрнутая в плёд полуголая девица с потерянным взглядом. Кровь прилила к щекам и ей стало стыдно, она вела себя как наркоманка , последняя идиотка и дура, танцевала эротический, безумный танец на глазах Геннадия. Хозяина дома, что предоставил ей кров, еду и даже взглядом не намекнул, что может её в чём то подозревать. Геннадий, назвал его Ник, хороший в прочем парень, ну и что, что инвалид? И куда понеслись мысли, странно...

   Кира сняла плёд и залезла в анну, завесила шторку с кораллами и маленькими красными рыбками на нежном молочном фоне. Горячая вода смыла пот, холодная отрезвила. Кира выключила воду и завернулась в банное, белое пушистое полотенце, затем пошла в комнату, чтобы одеться и собраться с мыслями.

   Девушка чувствовала, что теперь, когда Ника рядом нет, и после её ненормального поведения с хозяином дома назревает долгий разговор. и если она хочет вернуть его расположение, убедить в своей нормальности придётся рассказать о себе больше личного чем хотелось бы, тяжко это довериться даже хорошему незнакомцу, но чему быть, тому быть.

   -Игорь, -произнёс Геннадий, обращаясь к своему телохранителю. -Теперь, когда ты настроил видеокамеры, мне нужно кое о чём тебя попросить.

   Игорь улыбнулся и пожал плечами, с виду готовый к любым чудательствам нанимателя.

   – Возможно, моя просьба покажется страной, но ты должен до конца недели не покидать стен дома, и никого не пускать за порог, даже знакомых, любого Игорь, любого.

   – И в магазин нельзя съездить что ли?

   – Да нельзя, я не могу сейчас назвать тебе причины, но поверь, я серьёзен как никогда.

   -Ну, Геннадий Владимирович, вы замудрили,– снова пожал плечами телохранитель и улыбнулся, пытаясь перевезти беседу в шутку.

   – Так ты выполнишь моё распоряжение?

   – Конечно, без проблем.– сохраняя бесстрастное лицо, произнёс Игорь, наблюдая как Геннадий вздохнул.

   – Хорошо, значит, можешь идти.

   На кухонном пороге Игорь замер, затем обернулся и с высоты своего роста окинул хозяина взглядом:

   – У нас проблемы Геннадий Владимирович?

   -Пока нет, но есть вероятность, – многозначительно сказал Геннадий, жестом отметая дальнейшие расспросы, затем развернул коляску, направляясь к плите. Чайник закипел.

   Ник ехал по кольцевой, оставив городок далеко позади. Мефодий свернулся клубком и тихо лежал на заднем сиденье, поглядывая иногда в окно, то снова закрывал глаза, уходя в свои кошачьи мысли. Хотелось курить. Когда нервничал, желание затянуться возрастало в разы, но бросил ведь, бросил ещё раз, твердил себе Ник, глядя на чужие глаза отражающиеся в переднем зеркале, то и дело, поправляя спадавшую на лицо рыжую прядь волос. Волос слишком длинных, таких, какие Геннадий отращивал в молодости, еще, когда выступал на пару с Никитой на ринге.

   «Как они там? Прочитали письмо? Как, интересно приняли, то, что из дома им теперь до конца недели путь заказан». Он уехал. Но, ведь защитил дом, сделал все, что мог до своего возвращения, но возвратиться ли обратно? На возвращение Никита надеялся всем сердцем, хотя бы ради сестры, поэтому верил в успех всем сердцем. Хотя порой на душе было тяжко, едва тлела надежда, горечь былых поражений, былых прошедших тяжких одиноких лет душила, стократ заполняя собой все хорошее что случалось в проклятой жизни.

   «А раньше», мелькнули мысли. «Давно ещё пацаном, когда кот привёл к безымянному старику, давшему ему ответы, научившему выживать и показавшему иной путь, на благое дело, минующий путь саморазрушения».

   «Проклят ты парень, что есть, то есть», сказал ему безымянный, днём собиравший бутылки и металлолом, с виду старый любитель потрепаться с местным бомжующим населением. Ютившимся в старом прохудившемся доме, наполненном книгами и пылью. Но, стоило кому-то придти к нему за помощью, как он сбрасывал как актёр личину, в глазах появлялся азарт и упорство. Он открывал сундук забитый редкими монетами времён конкистадоров, менял их на пачки валюты, через посредников. А затем, были практические учения, главным правилом которых было не вмешиваться, чаще всего молчать и просто помогать старику спасать заблудшие души, либо просто отправлять в преисподнюю посмевших оттуда выбраться. Никогда не задавать вопросов, проводить бессонные ночи, и записывать всё то, чем старик делился в редкие моменты откровения.

   Это было учение, испытание, ужас, сломавший бы Ника, если бы не желание спасти сестру, а может быть просто рассудок был крепче чем думалось пареньку? А ещё Мефодий, просто обожал старика, кормившего кота на убой, баловавшего его и часто приговорившего странные словечки. Были те ещё времена. Но скучно не было. И кажется, у старика был то ли родной сын, то ли кто-то ещё, который пропал безвести. Звали которого Михаил, как Архангела Господа.

   Ник сам не заметил, как улыбнулся, бросил взгляд на спящего кота и, выехав на поворот, пропустив палу легковушек, погнал вперёд по шоссе, увеличивая скорость.

   – Я уж думал, что не явишься,– выдавил из себя Геннадий, заливая кипятком пакетик чая, лежащий в кружке.

   – Позволь я тебе объясню, – тихо, но уверенно сказала Кира.

   – Меня мучили кошмары, спать не могла, а когда увидела меняющегося Ника, совсем с дуба рухнула. Наверное, моя психика глюканула. Слишком много всего, просто, я.– запнулась села на краешек стола. -Я и напилась таблеток, лёгких антидепрессантов, Наташка их принимала, знаю, знаю я дура. А, танцами в школьные годы занималась. Балериной мечтала стать, а довелось стриптизёршей. Сестра говорила, что когда полнолуние я бывало иногда голая в зале танцевала, а утром ничего не помнила. Ха, рассказываю тебе всё это, пытаюсь объяснить, что я не чокнутая, но, жалко выходит, да?

   Геннадий обернулся, держа в руках сахарницу, доверху наполненную коричневым тростниковым сахаром.

   -Не парься, лучше чай попьём, обсудим кое-что, а если уж разошлись на откровения, могу поделиться своими пораженьями. Знаешь, я ведь не всегда катался в кресле. Жизнь сука несправедливая бьёт порой по чёрному.

   Кира всхлипнула, затем вымученно улыбнулась:

   -Конечно, буду чай, только покрепче и не сладкий, если не затруднит. И мне действительно интересно узнать твою историю, пожалуйста, расскажи.

   – Ну ладно, только я херовый рассказчик. Ну, раз обещал, так слушай.

   Кира узнала, что он вместе с Ником участвовал в подпольных боях. Природой Геннадию дана была ловкость и сила. Кикбоксинг тогда был для него смыслом жизни. А легкие деньги для амбициозного парня из глухого спального района в городе, где данным давно властвовала безработица, а отец спился, манили.

   – Ещё тогда стихи сочинял, баллады всякие, думал денег заработаю, альбом запишу, с деньгами и спонсор найдётся. А потом когда стал выигрывать, нокаутируя противника, девчонку самую красивую в городе подцепил. Ингой звали. Шальная была и красивая, точно львица. Волосы густые чёрные и пахла она пряно и сладко, никогда не забыть её запах, только вот отец у неё с криминалом был связан. Удивительно, но я ему даже понравился. Цепкий, сказал ты парень, с такой хваткой далеко пойдешь. И даже ставки на меня делал. А потом она забеременела, рожать захотела, а у отца планы были совсем другие. Колледж за бугром, затем дальнейшая карьера. И возненавидел он меня крепко, винил, что дочке жизнь погубил. Хотя пока и не говорил ничего, молчал, зубы стискивал, а потом сделал так, что я оказался к креслу прикован. Подставил по – крупному. Бойца точно на заказ выписал. Матёрый уголовник, тяжеловес и бывший чемпион каратист. Короче, он меня сделал.

   Прощай карьера, прощай Инга, позвоночник сломал мне гад и чуть на тот свет не отправил. Еще на наркоту подсадили. Влип я тогда и отчаялся. А Ник тогда меня спас, я уж задумал суицид, но он отговорил, сам не знаю, как Беляев это проделал. Сказал, что жить должен, сказал, что так должно было быть, мол, расплата это за то, что других никогда не щадил. А ещё кот проклятый глядел своими глазами прямо в душу, чего тогда мне не казалось, может быть, в ад одним глазком заглянул, веришь, я рыдал как малое дитя. Как говорят, не копай другому яму. Да столько ещё потом было. – вздохнул Геннадий, делая глоток остывающего чая. -Теперь вот я программист, успешный, между прочим, – сухо улыбнулся, допил остывший сладкий чай. – А я ведь Ника так по-настоящему и не отблагодарил. Тебе помогу с паспортом, вот ты и благодарностью моей послужишь.

   -Ох, жесть, однако, жаль твои ноги чемпион, хороший ты мужик Гена, добрый.

   -Спасибо, только вот, легко ты так говоришь, и легко мне поверил-. Даже не спрашивая ничего. Предположу, что ты краем глаза уголок своего ада и ещё чего повидал, того, что простым смертным не ведомо?

   – Зришь в корень, Кира. Зришь корень, хоть и молода, а сама в дочери мне годишься.

   -Да что ты, старик нашёлся! Мне двадцать два в январе исполниться.

   – Ну, надо же, ты, наверное, водолей, как и я. – Кира улыбнулась.

   – Сколько твоей Кристине?

   – Пятнадцать. Инга в восемнадцать родила.

   Открылась дверь на кухню. В проеме стоял взволнованный Игорь.

   -Геннадий Владимирович, простите за то, что вот так без спроса. Но с камерами беда, шалят что-то, да и генератор барахлит. А пробки, сколько не меняю, вылетают, плавятся. Чертовщина какая то.

   – Сейчас спущусь Игорь. Жди в подвале,– побледнел Геннадий и в ниточку сжал губы.

   – Кира иди в гоcтинную, там на диване лежит записка оставленная Ником, прочитай и запомни всё, поняла? -Кира кивнула, чувствуя, как в кишках крутиться холодный, гадливый, точно опарыш ком страха, немедленно взмокли ладони.

   Геннадий уехал догонять Игоря. Она дрожащими руками поставила на стол пустую чашку. «Не уйти, боже мой, не уйти мне от всего этого». Хотелось выть волком и сжаться в клубок. «Прекрати Кира, немедленно прекрати», сделала глубокий вдох и резко выдохнула, концентрируясь и беря себя в руки. «Так, всё в порядке. Есть цель, а это главное. Разберёмся, что к чему в процессе. Первое что нужно сделать – это прочитать записку, прочитать и хорошенько запомнить. Так то.»

   Алхимик уставал, впервые в его практике игра не шла. То ли карты краплёные, то ли удача начала изменять ему. Но, ведь такого быть не могло или могло. Окинул взглядом женщину сидевшую подле него. Бесстрастная, лишь слегка прикусила нижнюю губу, а у него вновь на руках неудачная комбинация.

   – Где вы научились так играть?– спросил он у неё, чтобы как-то выиграть время, скрасить тишину.

   – Годы практики в девичьем кругу,– шепнула она и, встретив её взгляд, понял, что женщина на самом деле играет с ним. Точно кошка с мышью, но вот как такое предположить? Простая сошка человечишка, а он ведь тысячелетний алхимик с чистым хоть и отобранным даром везения.

   Новый расклад. Снова слабо. Вновь Лиссандро теряет очки.

   – Опа! Похоже, мне снова везёт, -показала она карты, блеснули мелкие зубы в свете масляных ламп висящих на стенах шатра.

   Что-то было не так.

   « Да, сегодня фортуна благоприятствует ей, и от этого факта никуда не уйти», подумал про себя Алхимик, понимая, что ещё пару раундов и её удача пересилит его мощный дар.

   – Может, сделаем паузу, выпьем. У нас для клиентов любые напитки бесплатно. Вино столетней выдержки, марочный коньяк, виски...

   – Не пью,– сказала она, ухмыльнулась, намекая, что пора снова тасовать и раскладывать карты. Что-то было не так. Простому смертному не может так везти, или она заговорённая?

   – Конечно, желание клиента закон,– пожал плечами Лиссандро, вновь мастерски тасуя карты, которые ловко пролезали сквозь пальцы, расходились веером в ладонях и вновь собирались.

   -А знаете, вы мне кого-то напоминаете. Мы точно не встречались раньше?– поинтересовался алхимик.

   – Нет, не встречались, я бы вас точно запомнила.

   « Чёрт, кажется, повезло: на этот раз в руках были одни козыри. Может рискнуть и спросить ещё раз. И почему она так часто, мельком как бы не случайно поглядывает на часы. И глаза у неё такие знакомые, глаза девицы не дают покоя. Ну, же думай Лиссандро», вёл с собой мысленную беседу Алхимик. «Думай усердно ибо, похоже, такими темпами мы проиграем, а этого мы не может допустить»

   Он вытянул следующую карту, женщина потянулась за своей и вновь на лице незнакомки лишь бесстрастная маска, а Лиссандро вспотел, точно в парной. Все её глаза никак не идут у него из головы, мешают думать, мешают сосредоточиться. Оливковые, яркие, такие как на одном рисунке." О, нет", подумал он, «как же мне крупно не повезло». Алхимик вспомнил.

   Ник остановился лишь раз, купить воды, перекусить и отлить. Маленькая заправка. Продавщица девушка, которой, судя по кокетливому взгляду, нравились рыжеволосые парни. Вновь сел за руль, сверился с картой. Пункт назначения находился в четырёх часах езды. «Близко, уже близко», вздохнул Никита и впервые как сел за руль, решил включить радио.

   Двигатель завёлся с пол оборота, поэтому Беляев плавно отъехал с места парковки, поглядывая в зеркало заднего вида. На волне христианского рока заиграла вдохновляющая песня"Skillet – Hero" Ник улыбнулся и подмигнул себе в зеркало, затем стал подпевать. Хорошее настроение окрылило его, вновь надежда в сердце зажглась огнём. Внезапно Мефодий замурчал и перелез на переднее сиденье, чуток покрутился затем, удобно устроившись, как ни в чём не бывало, стал смотреть на дорогу через лобовое стекло. «Все-таки котяра меня простил», подумал Ник и прибавил скорость.

   Так, всего шесть важных пунктов, жирно выделенных карандашом.1– Не выходить из дома. 2-Не открывать окна.3– Не впускать незнакомцев.4– Не впускать, даже знакомых. 5-Игнорировать телефон.6– Держаться света. PS" Кира будь хорошей девочкой, не паникуй. Денег тебе хватит. С паспортом поможет Генка, он хороший верь ему. Дом защищён, главное не нарушать правила. А с Алхимиком, разберусь сам, знаю это моя битва. И последнее: спасибо тебе Генка, чтобы я без тебя делал, и помни ты давно расплатился со мной. Удачи вам. Надеюсь ещё, увидимся. Никита". И жирная точна. Прочитав письмо, Ника поняла что шмыгает носом, так оно напоминало прощальное послание. «Не раскисай. Всё будет хорошо».

   Моргнул свет в зале. Снова. Что там говорил Игорь про электричество? Барахлит? Шорох за окном. Резкое хлопанье крыльев, скрежет когтей и мерное тук, тук клювом за стеклом. «Нет, не пойду. В фильмах всегда так делают, идут, проверяют. Нет, то кино, то сценарий с заранее продуманным финалом. Здесь же реальность. И что-то ужасное, находится за занавешенным окном». Кира с трудом отвернулась от окна, понимая, что стоит точно загипнотизированная и прислушивается. Прислушивается, а в груди набухает болезненный тяжкий ком страха. «Бери себя в руки Кира. Так не пойдёт, у тебя есть цель. Теперь пункт два, спуститься в подвал».

   Дом был защищён – и даже к оконному стеклу в пернатом обличье приблизиться было болезненно. Чтож, любую защиту можно обойти, не может же быть здесь такой умелец. Подумал некромант находясь в образе птицы, на пару с Моровием облетая дом.