Текст книги "Интерпол"

Автор книги: Иосиф Дайчман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

...Турция была третьей целью в этом дипломатическом наступлении. Производство в Турции и незаконный экспорт быстро выросли в 1960-ых в результате благородного (и, как известно, не слишком долгого) эксперимента "доисламизированного" Ирана в приостановлении культивирования мака. Турецкий опиум составлял львиную долю на богатом и высокодоходном американском рынке героина. До 1970 Турция обеспечивала приблизительно половину опиума, ввезенного контрабандой в Иран.

В 1969 Соединенные Штаты дали кредит в $ 3 миллиона Турции, чтобы помочь в проведении программы переориентации фермеров от выращивания мака на другие культуры. Турция объявила об уменьшении площадей посевов и о том, что выращивание мака будет разрешаться в только девяти вместо семнадцати областей. Но реального снижения объемов производства не произошло – фермеры добились интенсивным культивированием поддержание прежнего уровня производства.

Годом позже Соединенные Штаты инициировали переговоры по дальнейшему снижению производства. К тому времени Иран добавлял 500 или 600 тонн к всемирной поставке опиума. Иран обязался возобновить запрещение на его производство если его соседи, Турция и Афганистан, будут поступать аналогичным образом. Иранский представитель отметил, что Соединенные Штаты дали Турции кредит в $ 40 миллионов на развитие, но не было никаких признаков того, что Турция приняла какие-то действенные меры по уменьшению производства опиума.

Турция была важна для НАТО. Страна эта, расположенная в стратегически важном регионе восточного Средиземноморья, где в зоне напряженного арабо-Израильского противостояния и контролировала важнейшие морские транспортные артерии. Дипломатические переговоры с Турцией относительно опиума можно было оценивать только во всем комплексе отношений между США и Турцией.

В июне, 1971, Соединенные Штаты получили от Турции формальное обязательство в соответствии с соглашением прекратить культивирование мака после сезона 1972 г. Соглашение предусматривало, что США будут компенсировать фермерам издержки, которые те понесут от перехода на выращивание менее прибыльных сельхозкультур. Основанием для компенсации служило обращение к правительству за получением лицензий на выращивание мака.

Естественно, фермеры быстро поняли, что на этом можно заработать безо всяких усилий, и в следующем году за лицензиями, а следовательно за компенсациями, обратились 120 тысяч фермеров – намного больше, чем реально занималось выращиванием опиумного мака в прошлые годы. Поскольку отделить агнцев от козлищ не представлялось возможным, программу лицензирования пришлось существенно скорректировать. Кроме того, появились отчетливые симптомы увеличения экспорта наркотиков из Юго-Восточной Азии, из "золотого треугольника" (Бирма, Лаос, Таиланд); специалисты были однозначно уверены, что сокращение или даже прекращение производства опиума на Ближнем Востоке будет немедленно компенсирована поставками из "золотого треугольника".

В 1971 году в специальном послании президент Р. Никсон объявил, что требуется ассигнование $ 155 миллионов на борьбу с злоупотреблениями наркотиками, включая $ 7. 5 миллионов для исследований, $ 18 миллионов для усиления таможенной службы, $ 1 миллион для обучения полиции наркотиков других стран, и $ 2 миллиона для исследовательских работ по созданию гербицидов для уничтожения растений, из которых производятся наркотики. Специальную службу предотвращения злоупотребления наркотиками возглавил психофармаколог доктор Джером Герберт Джафф из Чикагского Университета.

"единственный действительно эффективный способ остановить движение героина состоит в том, чтобы остановить производство опиума и выращивание мака."

В году, предшествующему официальному полномасштабному запрещению производства опиума, в Иране было 2 миллиона наркоманов. После семи лет запрещения опиума, их число уменьшилось до 35000. По всей стране были открыты специальные клиники, чтобы помочь наркоманам избавиться от губительной привычки.

$ 50. 5 миллионов потрачены в 1965-1969 году в Нью-Йорке, чтобы добиться излечения 150 наркоманов...

Наркобизнес в США

Употребление наркотиков – одна из самых существенных болезней американского общества. Распространение наркомании в США просто поражает воображение – там сейчас потребляется около трех четвертей кокаина, производимого в мире, более двух с половиной миллиона американцев "сидят на игле" или регулярно употребляют наркотики другими способами, причем речь не идет о сравнительно "легких", скажем о марихуане, которая с шестидесятых годов стала чуть ли не органической частью субкультуры, а о наркотиках "тяжелых" – около двух миллионов кокаинистов, то есть, получается, не меньше процента всего населения; огромная армия потребителей героина, крэка и других средств. В целом считают, что каждый десятый американец, включая школьников, находится в наркотической зависимости.

Громадные объемы потребления, естественно, обеспечиваются целой системой поставок, хранения и распределения – то есть целой армией тех, кто ввозит в страну наркотики и наркосодержащие средства, осуществляет оптовое и розничное распространение, сбор денег и поддержание оборота, на всех этапах запрещенного законодательством. Риск в этой сфере высок, уголовные наказания за все, что связано с наркобизнесом, весьма строги, но и прибыли в этой сфере чрезвычайно высоки. Специалисты обоснованно полагают, что общие прибыли наркобизнеса превышают самые большие в мире затраты – бюджет военного ведомства США.

Естественно, что современный наркобизнес осуществляется не на любительском уровне (хотя любителей прихватить из загранпоездки немного "драга", который в странах "третьего мира" как минимум на порядок дешевле, чем в США, хватает), а является важнейшим направлением деятельности организованной преступности. Так же точно борьба с наркобизнесом и его проявлениями ведется не только на муниципальном уровне (хотя почти во всех крупных городах существуют специальные полицейские подразделения по борьбе с наркотиками), но на уровне федеральном – это и ФБР, и даже непосредственно американское правительство в лице специализированных агентств; широкое участие в этой работе принимает и НЦБ-Вашингтон, и его региональные представительства.

С 1989 года действует национальная программа по борьбе с распространением наркотиков – на её выполнение уже затрачено свыше 7 миллиардов долларов, не считая "косвенных" затрат – например, стоимости армейской операции по захвату Панамы и её лидера генерала Мануэля Норьеги, весьма важной акции, поскольку Панама к рубежу девяностых превратилась в крупнейшую перевалочную базу, очаг проникновения наркотиков в США.

Наркобизнес в основном осуществляется под общим руководством крупнейших мафиозных "семейств"; исходным рубежом участия в наркобизнесе мафиозных кланов следует считать тридцатые годы, когда с отменой сухого закона прибыли мафии резко снизились и экспансия в другие сферы (гемблинг, "живой товар", профсоюзный рэкет) не компенсировала потерь. В известных произведениях М. Пьюзо, Лесли Уоллера и других писателей, а также в кинотелевизионных апокрифах, отчетливо проводится мысль о "сопротивлении", "неприятии" старой, традиционной, "настоящей" мафией наркобизнеса; на этом построены многие сюжеты. На самом деле свидетельств о таком как о социальном явлении нет – что не исключает, естественно, проявлений, отдельных эпизодов, когда "принципы" или "позиции" тех или иных "донов" и "капо" считали такой бизнес слишком уж недостойным делом. Даже, наверное, со стороны традиционных мафиозных "семей" не было существенного промедления в перехвате этого направления "черного" бизнеса – просто в этой крайне высокоприбыльной сфере с очень быстрым оборотом капиталов существовали, да и сейчас существуют, большие возможности для преступной конкуренции. Стоимость мешка высококачественного кокаина такова, что на нем одном можно в считанные дни сколотить мощную группировку, способную успешно противостоять "конкурентам" – пусть на местном уровне. Так и получилось, и получается по сей день: в игру вступают все новые и новые группировки пуэрториканцев и прочих "латинос", очень агрессивная албанская, а также русская мафия.

С тридцатых годов оформились и систематические усилия ФБР, первой федеральной организации, на которую была возложена эта обязанность, по противостоянию распространению наркотиков. Проблема эта, со всей очевидностью, федеральная – ввоз, транзит и распространение наркотиков практически никогда не замыкаются в пределах какого-нибудь одного штата. Кроме того, речь, в сущности, идет о здоровье и жизни всей нации – хотя серьезность и глубина этой проблемы осознавалась достаточно медленно. В анналах американских полицейских и специальных служб записаны несколько сотен удачных операций по перехвату контрабанды, раскрытию подпольных лабораторий и цехов, аресту или уничтожению "солдат" и "офицеров" наркосиндикатов. Но главным организатором этой борьбы ФБР не стало – сейчас эти функции в основном сосредоточены у Национального агентства США по борьбе с наркотиками.

Уровень потребления наркотиков всех групп в США, иначе распространение наркоторговли и разрастание наркомафии, – продолжался все послевоенные годы, вплоть до девяностых, когда Дж. Буш-старший впервые сказал о том, что потребление кокаина в США снизилось на 35 %.

Нет оснований не доверять этим цифрам – за ними стоят тысячи силовых и экономических операций по сокращению и уничтожению плантаций коки в Эквадоре, Боливии и Перу (в самой Колумбии плантаций коки нет, там производится только переработка привозного сырья), ужесточение борьбы с контрабандой (количество изъятого и уничтоженного кокаина уже измеряется десятками тонн), десятки силовых акций разного масштаба и тысячи специальных операций.

Но однако же нельзя не учитывать, что сокращение количества кокаина, ввезенного и потребленного в США, не эквивалентно уменьшению накобизнеса и оборота наркотиков: кокаин "заменяется" героином и синтетическими наркотиками. Как выразился обозреватель "Файнешл таймс", "пока что мир, судя по всему, борется с симптомами этой язвы, но не с основными причинами наркомании". Во всяком случае стало уже осознаваться на самом высоком политическом и правительственном уровне в США, что запрещение (во всем комплексе – изъятие, конфискация, уничтожение) наркотиков – далеко не единственный способ борьбы с наркобизнесом. Огромная "рентабельность" наркобизнеса позволяет без особых проблем дельцам компенсировать такие потери, как издержки рискового бизнеса.

Сейчас стратегия работы по борьбе с наркотиками сосредотачивается на нескольких направлениях:

– изыскание возможностей ликвидации высшего звена руководства наркобизнесом;

– международная борьба с "отмывкой" наркоденег;

– уничтожение наркотиков в местах их производства и переработки;

– создание и развитие законодательной базы в США, которая позволит в полном объеме организовать систему принудительного медицинского лечения, избавления от наркозависимости.

Кстати, не последнюю роль должна сыграть консолидация усилий – наряду с АНБ, Национальным Управлением по борьбе с распространением наркотиков и ФБР, этой работой занимаются, за счет бюджета США, ещё два десятка ведомств и организаций. Как посетовал бывший начальник НУБРН, "мы никогда не позволили бы 23 главнокомандующим повести народ на войну".

Но как знать, может быть, решающую роль в борьбе с распространением наркочумы сыграют не правоохранительные органы и не социальные реформы, а достижения медицины – уже появились сообщения о расшифровке генома человека и выделении элементов биологического аппарата, "отвечающих" за наркозависимость...

Оружейный бизнес

Одним из факторов, вызывающих повышенное внимание и беспокойство как национальных полицейских сил, так и Интерпола, является значительное увеличение распространения оружия, как в легальном, так и в незаконном пользовании. Это происходит особенно бурно в странах, где законодательно разрешено хранение и ношение оружия весьма широкой категории граждан например, в США.

Все большее число тяжких преступлений совершается с применением огнестрельного оружия. Это касается не только умышленных, а тем более "заказных" убийств, но и преступлений на бытовой почве.

Давно отмечена однозначная корреляция между количеством подобных преступлений и количеством оружия, находящегося на руках у населения. Чрезвычайно высокий уровень преступности, особенно преступлений против личности в США, намного превышающий подобный в странах, которые сопоставимы с США по уровню социально-экономического и политического развития, во многом связан с громадным количеством оружия, находящегося в частном владении. Но существует однозначная корреляция не только с количеством оружия, находящимся в официальном, легальном пользовании, но и с доступностью оружия, с незаконным, "черным" оружейным рынком. Как правило, нелегально полученное оружие идет именно на вооружение преступников, что приводит к усложнению криминальной ситуации в целом и деятельности правоохранительных органов в частности. В странах и регионах с повышенной социально-политической напряженностью "незаконное" оружие также идет на вооружение всевозможных "силовых структур", отрядов боевиков, групп самообороны, террористических формирований. Это, скажем, ирландская ИРА, баскская ЭТА, различные "красные бригады", "фронты" и так далее – вплоть до религиозных сект с террористическим уклоном и националистических повстанческих армий. Кроме того, незаконное оружие на руках у преступников в странах, где частное владение оружием запрещено (например, в Японии или ряде стран СНГ) существенно возрастает криминальное "давление" на общество и на правоохранительные структуры, которые располагают менее существенной помощью от рядовых граждан и вынуждены больше опираться на собственные силы. Весьма печально было положение в России, Белоруссии и на Украине, где силовые структуры в период быстрого "вооружения" преступного мира серьезно отставали по технической оснащенности, боевой подготовке и к тому же опирались на юридическую базу, которая никак не соответствовала новым реалиям. В частности, в России за последние 12 лет количество убийств увеличилось втрое, тяжкие телесные повреждения – вдвое, грабежей – втрое, разбоев – впятеро. В 1999 убийств произошло более 30 тысяч, преступлений с нанесением тяжкого вреда здоровью – 47, 5 тыс. Такая категория преступлений, как разбои, в большинстве связанные с угрозой или применением оружия, происходят все чаще: в 1998 – 8 тыс., в 1999 – более 41 тыс. Вся российская Азия перенасыщена насилием. На 10 – 15 % возросло количество насильственных преступных посягательств, связанных с применением огнестрельного и холодного оружия.

Заметно увеличилось число тех преступлений, которые совершаются в корыстных целях и организованными группами, хотя, как впрочем и в других странах, по-прежнему наиболее значимой категорией остаются преступления на семейно-бытовой почве.

Как правило, "незаконное" оружие поступает в страны, где на него максимальный спрос (считается, что это США, страны СНГ, Колумбия, Мексика, Канада, Нидерланды, ФРГ, Япония, Турция и Алжир), не столько из источников внутри стран (хотя добрая половина из них – производители и экспортеры стрелкового оружия), сколько нелегальным путем из других стран.

Эксперты Интерпола считают, что основные движущие причины "расползания" стрелкового оружия таковы:

1. Чрезмерное его накопление, в т. ч. на воинских складах;

Практически во всех странах производство (или закупка) нового стрелкового оружия не сопровождается немедленным уничтожением морально устаревшего, или пришедшего в несоответствие с новыми армейскими стандартами, стрелкового оружия и боеприпасов. Сведения об его общем количестве (так называемых "стратегических запасах" и "мобилизационных резервах") обычно составляют предмет строжайшей государственной тайны; предположительно, они составляют 300 – 500 % предельной численности соответствующих армий в условиях всеобщей мобилизации.

Необходимость создания таких запасов – вопрос военной теории и государственной политики, только однозначно следует учесть, что во всех без исключения странах на организацию хранения и строгого учета отпускается минимум средств; проведение инвентаризаций и внедрение передовых методов учета и контроля в ряде случаев весьма замедлено – что создает большой "люфт" для незаконной торговли и незаконного использования.

2. Высокая прибыльность оружейной торговли (по оценкам, объем мировой торговли оружием в 2000 году составил около 500 миллиардов долларов);

Продажная стоимость единицы огнестрельного оружия значительно превышает его реальную заводскую себестоимость, что создает высокий и постоянный стимул для изыскания возможностей его "добычи" и перепродажи.

Первым звеном незаконного бизнеса зачастую оказывается персонал промышленных предприятий по производству стрелкового оружия. На этих этапах отмечались все формы производства неучтенного оружия: производство по указанию высших администраторов с последующей реализацией вне заводского учета, производство по инициативе низовых исполнителей с последующим тайным выносом с предприятия (иногда в сговоре с охраной), производство неучтенных комплектующих изделий с последующей сборкой вне предприятия и наконец "кустарное" производство, производимое работниками предприятий в домашних условиях, опираясь на усвоенные конструкции и технологии.

В крупнейшем оружейном бизнесе действуют как государственные, так и частные структуры, а также криминальные группировки, которые склонны к образованию международных организаций. "Якудза", "Триады", "Ангелы Ада", американская и русская мафия, другие национальные и этнические группировки, и многочисленные небольшие организованные преступные группы участвуют в незаконном оружейном бизнесе.

3. Наличие зон военных конфликтов, где, с одной стороны, множество стрелкового оружия, а с другой, весьма ослаблены меры по его учету и хранению;

В Западной Европе в последнее время одним из основных источников поступления стрелкового оружия стали Балканы – прямое следствие многолетних вооруженных конфликтов, которыми сопровождалось расчленение СФРЮ на государства, сформированные по национально-религиозному принципу. В странах СНГ – конфликты в Приднестровье, Нагорном Карабахе и Чечне. Значительное количество "черного" оружия в Мексику, США и другие страны обоих Америк поступило из центрально-американских республик, где происходили или происходят конфликты между режимами и повстанцами.

Опасное проникновение оружия из зон конфликтов в криминальный мир постоянно создает фактор дестабилизации общественной безопасности.

4. Неэффективный экспортно-импортный режим, очень сильно различающийся от страны к стране, – при наличии стран, которые негласно попустительствуют торговле оружием, особенно "легким".

Как правило, организационной формой "попустительства" является создание частных компаний, которые получают лицензии на приобретение оружия у своего государства – непосредственно с оружейных заводов или государственных складов. Затем такие посреднические фирмы заключают договора на экспорт – а национальные правительства не всегда проводят достаточно тщательного исследования того, кто находится на другой стороне сделки – нейтральный покупатель или замаскированный через одну-две подставные фирмы агент страны, подпавшей под режим эмбарго, или же просто криминальная структура.

Такое происходило неоднократно во Франции, Израиле (где сложилась влиятельная группа "бывших", отставных старших офицеров армии и спецслужб, которая успешно лоббировала и продвигала торговлю как произведенным в Израиле стрелковым оружием, например очень популярными в криминальном мире автоматами "узи" и "мини-узи" и штурмовыми винтовками "Галил", так и весьма многочисленным "трофейным" оружием, захваченным у разбитых египетских и сирийских армий, у формирований в Ливане и у многочисленных террористических групп), а также в Швеции, Италии и России.

5. Слабый пограничный контроль;

Режим "прозрачных" границ в большинстве стран Западной Европы, чрезвычайно слабая охрана береговой линии во многих африканских странах, в Азии и в Южной Америке превращают оружейную контрабанду в мало рискованное, а значит и прибыльное постоянное занятие.

6. "Безответственное" складское хранение оружия.

Отмеченная в первом пункте слабость организации учета и хранения оружия, как правило прогрессирующая по мере морального его старения, в некоторых странах доходит до создания совершенно ненадлежащих условий. Хищения со складов выявляются зачастую с огромным запозданием – и нередко невозможно установить истинные размеры и номенклатуру хищений, номера похищенного оружия и так далее. Такие условия поощряют развитие криминальных захватов оружия, а также "торговли" им со стороны лиц, которые имеют к нему доступ.

Подобные явления в массовом масштабе отмечались в Европе и в Азии при выводе оккупационных войск или освобождении военных баз.

Аналитики Интерпола отмечают, что доступность оружия во всем мире повышается. Установившийся уровень цен на "черное" оружие, особенно на распространенные армейские образцы (автоматы серии "АК", особенно китайского и югославского производства, ручные гранаты, пистолеты "ординарных" марок) существенно понижается год от года.

Техника контрабандного импорта широка: от простой контрабанды (через таможни, во всевозможных тайниках), через "окна" на границах, т. е. минуя пограничный и таможенный контроль, до фальсификации импортно-экспортной документации и доставки под видом "обычных" товаров.

Наиболее часто импортируются пистолеты (ТТ, Тек 9), автоматы АК-47 и "Кольт", револьверы "Арминус", "Таурус", спортивные винтовки и ружья, 9-мм пистолеты "Глок", пистолеты-пулеметы "Узи", РПГ и ручные гранаты. Растет импорт пластиковой взрывчатки, детонаторов, дистанционных взрывателей, приборов ночного видения – а это одна из самых "опасных" статей незаконной торговли, поскольку такие оборудование и материалы в значительной мере используются террористами и организаторами особо тяжких преступлений например, шантажа целых корпораций или правительственных структур.

Основными источниками поступления оружия в нелегальный оборот по-прежнему являются Европа (в т. ч. Балканы и страны СНГ), где сосредоточено несколько признанных центров производства оружия и в то же время произошло несколько серьезных социально-политических процессов типа распада социалистической системы, сопровождающихся ослаблением контроля и в известной мере даже перехвата его криминальными группировками с сильными коррупционными связями, и одновременно наличествуют зоны конфликтов и военных действий. Америка, Африка и Юго-Восточная Азия (включая Китай) также вносят большой "вклад" в незаконное распространение стрелкового оружия.

Сейчас МОУП принимаются меры по созданию единой базы данных о серийных номерах, что позволит быстро установить и проследить "путь" каждого изъятого пистолета и автомата; также выработаны рекомендации странам-участникам МОУП по принятию дополнительных мер по созданию более строгого режима учета, контроля и хранения оружия. Продолжает совершенствоваться как криминологическая экспертиза, так и методики обработки и систематизации данных об особенностях каждого оружия. А пока что вводятся все более строгие меры контроля в общественных и частных зданиях и сооружениях с тем, чтобы создать хоть ограниченные зоны, где пребывание оружия исключено...

Террор

Преступность и преступления по религиозным, национальным и политическим мотивам сопровождала человечество на всех этапах развития цивилизации. Но в определенные исторические периоды они приобретали специфические формы. Ко второй половине 20 века сформировалось явление терроризма (в разновидностях политического, национального, религиозного, религиозно-политического и т. л) терроризма – преступлений против ни в чем не повинных граждан и должностных лиц, призванные создать атмосферу страха и социального напряжения для достижения тех или иных (не всегда конкретно и далеко не всегда правдиво обозначенных) своих целей.

Аналитики и историки обычно приводят 1968 год как год откровенного "начала" терроризма, проявления его как сознательного, целенаправленного и, увы, отнюдь не редкостного действия, в том числе и международного.

В этом году произошли два внешне малосвязанных между собой явления: формирование нескольких террористических организаций в Западной Европе и принятие терроризма как основной тактики борьбы национально-религиозными организациями на Ближнем Востоке, прежде всего радикальной фракцией Организации Освобождения Палестины.

Террористами обычно становятся люди двух типов: уверенные, пробивные и маргиналы, неудачники. Последних – заметно больше. Причем для тех и других важно быть среди единомышленников.

Парадокс: в терроризм идут индивидуалисты, а формируется сообщество. Власти начинают с ним бороться. Однако репрессии приводят к ещё большей консолидации этой группы. А "враг" низводится до положения "свиней", "нелюдей". По отношению к нему допустимы любые действия. По отношению к нему допустимы любые действия. Чувство вины устраняется.

Как только давление извне снижается, начинается развал террористического движения. Причем в демократическом государстве у человека имеется "лаз": "На следующих выборах я завалю своих мучителей". При авторитарном режиме вероятность террористических актов возрастает.

Причины массовых молодежных бунтов, прокатившихся в 1968 году почти по всем странам Европы, неоднократно анализировались и в специальной, и в популярной прессе. В наиболее обобщенной форме можно сказать, что это была реакция на деидеологизацию общества и смену социальных приоритетов. "Бунтарями" были по преимуществу студенты, интеллектуалы, носители той или иной идеологии, которые отреагировали на некоторые переломные процессы в развитии традиционных демократий. Характерно, что ни в одной из стран "самый революционный класс" – наемные рабочие – не присоединились к студенческим выступлениям (хотя в известном смысле "выиграли" от них, точнее, от тех социально-политических преобразований, которые произошли в ряде стран).

Когда бунт интеллектуалов как массовое явление пошел на спад и студенты в абсолютном большинстве вернулись в аудитории, в меньшинстве уплыли в наркотическом дыму в ближние "пастбища" или далекие Катманду, совсем незначительное меньшинство избрало террор как способ радикального политического действия.

Первыми такими террористами стали молодые немецкие интеллектуалы Андреас Баадер, Ульрике Майнхоф и Гудрун Эссолин, а первым терактом поджог ими большого универмага во Франкфурте-на-Майне. Арест поджигателей, судебный процесс, газетная шумиха и временный выход на свободу Баадера и Эссолин привели в группировку, которая громко называлась "фракцией революционной армии" (устоявшаяся аббревиатура РАФ от немецкого названия) некоторое число последователей из тех, кто весьма болезненно пережил откровенный провал "большой революции".

Политический терроризм – это борьба с собственным правительством, неприятие государственных ценностей. Иначе говоря, это бунт против родителей – родителей в широком смысле: правительства, общества.

Вскоре после освобождения под залог Баадер с Майнхоф ушли в подполье, и нелегально отправились в Иорданию, где прошли обучение началам "городской партизанской войны" у кровавого террориста, руководителя радикального крыла ООП Жоржа Хаббаша. Спустя почти год, в 1970, они вернулись в Германию и осуществили несколько успешных терактов, в том числе нападения на военные базы США, НАТО и Бундесвера.

Организация позарез нуждалась в оружии, и Баадер решает напасть на американский склад вооружения. Операция неожиданно срывается, так как полиция совершенно случайно, на улице, арестовывает Баадера. Его помещают в западноберлинскую тюрьму Моабит. Власти ещё не успели осознать, насколько опасен этот человек для общества. Ему даже разрешают посещать городскую библиотеку. Этим обстоятельством и воспользовались соратники Баадера: они отбивают его у охранника, причем последний получает от них пулю в живот. РАФ торжествует победу.

В те же годы и месяцы организации, принявшие политический терроризм как основной способ действия, начали разрушительную деятельность в Италии ("Красные бригады", БР), на путь террора стали сепаратистские и националистические организации в Испании (в Стране Басков, т. наз. ЭТА), в Ирландии. В ряде стран Южной Америки также начали формироваться экстремистские организации (там, где их ещё не было) – из их среды вышел знаменитый "Ильич" или "Шакал", который долгие годы считался международным террористом №1, пока не отдал сомнительную славу Усаме бин Ладену. Ряд историков считает, что большое значение имел "экспорт революции" в форме и прямого участия одаренных, порой просто харизматических вожаков (например, Че Гевара), и материально-технической, и финансовой, и организационной поддержки со стороны Кубы. В последующие годы число государств, в различных формах поддерживающих терроризм, намного увеличилось, а география изменилась. Приоритеты в деятельности кубинского правительства стали иными, а вот Иран, Ирак и Ливия, а также, возможно в несколько меньшей степени, Пакистан проводят (или по крайней мере проводили до самого последнего времени) политику прямой поддержки террористов. Шиитские радикалы опираются на Инран, "левоисламские" – на Ирак, Сирию и Ливию, а в Пакистане "вскормлено" признанное одним из самых опасных движений "Талибан", адепты которого в свое время захватили большую часть Афганистана и и протекционировали крайне радикальным группировкам типа Аль-Кайды.

Наряду с терактами против объектов и лиц, которые в каком-то смысле имели политическое звучание, все террористические организации не гнушались налетами на банки и взятием заложников с требованиями выкупа – вполне в духе "революционеров" прежнего времени. В этом плане группа Баадера-Майнхоф тоже не сидела сложа руки: в мае 70-го боевики совершают свое первое вооруженное ограбление банка и захватывают свыше 200 тысяч марок. Сразу после налета Баадер и его ближайшие сподвижники покидают Европу и отправляются на Ближний Восток, в один из лагерей палестинских террористов. Там они постигают азы террора: учатся стрелять, взрывать, уходить от слежки...

К началу 70-х РАФ насчитывала в своих рядах 30 активных участников, которые были разбиты на три группы. В Западном Берлине у них несколько конспиративных квартир. У террористов имелась касса "на революционные цели", которую они старались регулярно пополнять. Для этого в городе и его окрестностях было совершено подряд несколько ограблений банков. Во время одного из налетов боевики ранили полицейского.