Текст книги "Интерпол"

Автор книги: Иосиф Дайчман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

... Еще на Международной Конференции в Мехико в 1969, Общий Секретариат Интерпола признал необходимость принятия дополнительных мер защиты дорожных чеков, конфиденциальных финансовых и ценных бумаг. Было рекомендовано к улучшить технологию защиты частных платежных средств, а также выработана рекомендация ко всем государствам по внесению поправок в их уголовное законодательство в части установления более реальных мер наказания за подделывание акций, обязательств, дорожных и банковских чеков. Также было предложено полиции в каждой стране организовать обучение и подготовку кадров-специалистов соответствующего технического уровня в этой области.

Можно сказать и так, что Интерпол порекомендовал всем государствам принять адекватные меры в собственном доме, а затем уж опираться на помощь МОУП. Однако на практике международная полицейская организация устойчиво становится все более вовлеченной в криминальные проблемы, связанные с частными финансовыми бумагами.

К началу семидесятых формировалось (и пользовалось большой "популярностью" по запросам полицейских агентств) досье с образцами и описаниями поддельных чеков и ценных бумаг, затем был создан специальный центральный международный файл, и с 1971 началось издание "Подделки и обзор подделок", посвященного фальшивым дорожным чекам и другим платежным средствам всех наций, бюллетеня, подобного известному Интерполовскому обзору подделок валют.

В последующие годы произошло заметное усовершенствование законодательства в ряде стран, усилив правовую ответственность за фальсификацию частных платежных документов. При содействии Интерпола практически во всех развитых странах созданы подразделения в составе правоохранительных органов, в которых работают кадры с хорошей подготовкой для борьбы против подделок ценных бумаг, кредитных карточек и чеков; но ни полиция любой страны, ни Интерпол в этом отношении не могут по-настоящему эффективно "управлять" этой сферой финансовой преступности, если усилиями социальных реформаторов и творческих сил мирового сообщества не будут развиты адекватные системы предотвращения преступления, если усилия профессионалов не будут подкреплены активными личными интересами граждан и большей мерой социальной ответственности.

Организованная преступность

Наиболее известные во всем мире крупные преступные организации это американская мафия или "Коза ностра" (считают, что это название условное, придуманное в время сенсационного слушания по делу Валаччи, первого крупного мафиозо, который нарушил "омерту", и предназначалось для того, чтобы как-то смягчить критику шефа ФБР Э. Гувера, который на протяжении десятилетий уверял всех в Америке, что никакой мафии в США нет), колумбийские наркокартели (базирующиеся на Медельине и Кали), японская "Якудза", китайские "триады" и американские "Ангелы ада", порождение преступного саморазвития движения рокеров. Несколько меньший размах и международный масштаб имеют традиционные региональные преступные организации – сицилианская мафия, корсиканская ндрагетта, неаполитанская каморра.

О "Якудзе" ещё будет разговор в разделе, посвященном наркотикам. Там же о "наркобаронах", чьи деяния, впрочем, живописались за последние десятилетия весьма подробно и красочно. В добром десятке голливудских боевиков и не меньшем количестве фильмов других жанров появлялись плантации коки, охраняемые целыми частными армиями свирепых головорезов, роскошные и укрепленные на уровне военных фортов виллы наркобаронов, самолеты и вертолеты, перевозящие смертоносный порошок и громадные контейнеры, заполненные пачками "гринбэков". Все это существует в действительности, также как существует постоянная и смертельно опасная борьба полицейских сил и армейских подразделений с наркокартелями и их пособниками. В этой борьбе много интригующих эпизодов – чего стоят "добровольная" сдача властям и последующее "кинематографическое" (и с человеческими жертвами) освобождение Эскобара, одного из вожаков медельинского картеля, кровавые "разборки" между конкурентами и настоящий террор, развернутый "картелями" против правительства, крупные армейские операции по захвату и уничтожению плантаций коки и лабораторий. Есть и внешне малозаметная и никак не афишируемая работа специальных правительственных и полицейских агентств, с помощью которой, в частности, удалось существенно снизить давление кокаиновых картелей на Северную Америку – об этом будет отдельный рассказ.

Китайские организованные преступные группировки, так называемые "триады", зародились – также как сицилианская мафия – ещё в средневековье. Долгое время международный аспект их деятельности был сравнительно невелик. Они действовали не только в континентальном Китае, но и среди многочисленных китайских общин и в Юго-Восточной Азии, и в США, и в Латинской Америке, но существенных преступных связей между ними не было, за исключением контрабандных поставок опиума и некоторых средств традиционного китайского быта. Пороговым моментом специалисты считают вьетнамскую войну, когда "Триады", базирующиеся на Гонконг, Макао и Тайвань, стали контролировать большую часть торговли героином из "Золотого треугольника", распространили свое влияние (и способствовали расцвету) женской и детской сексплуатации в Таиланде, Бирме и Филиппинах, и все активнее стали проникать в постепенно либерализующийся континентальный Китай, принося туда нетипичные для тоталитарных режимов бандитизм, рэкет, грабежи и разбой. Сейчас под контролем "Триад" целый спектр преступной деятельности: контрабанда, незаконный оборот наркотиков, торговля и сексплуатация женщин и детей, торговля оружием и немалая часть "обычной" преступности. Договорное присоединение Гонконга к КНР, как считают, сыграло немалую роль в распространении деятельности "триад", приобретших международную окраску, на континентальный Китай.

Весьма болезненным явлением стало создание и распространение организованных преступных групп в Польше, чей "фирменный" род деятельности – угон и перепродажа западноевропейских автомобилей, особенно "престижных" марок. Как сказал шеф польской криминальной полиции, "Социальные и политические перемены, упадок экономики, переоценка ценностей, отмена ограничений на поездки зарубежные и либерализация уголовного кодекса все это в сочетании с низким профессионализмом вновь создаваемых полицейских служб привело к количественному и качественному росту преступности". Перепродажа шла в основном в государства, возникшие в результате распада СССР. Достаточно быстро возникла преступная кооперация польских, белорусских, украинских и российских группировок. Специалисты полагают, что не менее 60 тысяч автомобилей, угнанных в странах Западной Европы, оказались на "постсоветском" пространстве. Надо сказать, что установление сотрудничества "постсоветских" стран с Интерполом и улучшение технической базы региональных и таможенных служб позволили в значительной мере сократить этот преступный бизнес. Информация об автомобилях, находящихся в угоне, стала оперативно поступать в соответствующие НЦБ и низовые агентства, и в ходе проверок и перерегистраций было выявлено и изъято несколько десятков тысяч машин. Существенным вкладом стало также изменение законодательства в части правил ввоза и первичной регистрации автомобилей, что практически подорвало преступный бизнес этого направления.

В последнее десятилетие стало весьма распространенным указание о существовании и деятельности "русской мафии", хотя представить её как нечто единое с выраженным одним центром управления трудно. Под рабочее интерполовское определение ("Любая группа, имеющая корпоративную структуру, чьей главной целью является получение денег путем противозаконной деятельности, зачастую опирающейся на запугивание и подкуп") попадают многие преступные группировки выходцев из бывшего СССР, не связанные одна с другой или даже резко враждующие. Впрочем, этап консолидации (не исключающей внутреннюю борьбу), который в свое время прошли итало-американские "семьи" в США, возможно ещё произойдет и для "русских".

О них – немного подробнее.

Русская мафия

В конце 1994 года в США прошло несколько форумов и конференций на высоком уровне, посвященных "русской мафии" в США и ряду проблем межгосударственных отношений. Важнейшими из них считаются конференции "Российская организованная преступность" и "Глобальная организованная преступность". В работе обеих этих конференций принимали участие представители правоохранительных структур России и некоторых других "постсоветских" государств. Американская сторона исходила из целого ряда очевидных фактов – например, что в Россию из США тайно ввозится до миллиарда долларов еженедельно, фактически для их отмывания и легализации. Как правило, эти деньги принадлежат различным американским "семействам", крупным мафиозным группам и синдикатам. Из России они возвращаются как вполне легальные, "чистые" вклады в банки США, Швейцарии и других стран. Наряду с собственно русскими деньгами, вывозимыми по многочисленным каналам хищений в самой России, это составляет мощный финансовый поток; во всех аспектах это не только поддерживает, но и отягощает как американскую и российскую, так и мировую экономику.

Величина этой опасности, а также специфические условия России, где реально произошло сращивание оргпреступности с госструктурами и традиционные методы контроля за движением финансов стали неэффективными, заставила директора ФБР Луиса Фри сказать буквально следующее: "...если правительство США, и в первую очередь его правоохранительные составляющие, ... не предпримут быстрых и всеохватывающих действий по оказанию помощи нарождающимся демократиям в Центральной и Восточной Европе, равно как и тем, что прежде составляли Советский Союз, то могут быть утеряны возможности для свободы". Касаясь России того периода, Луис Фри воскликнул: "Мы не имеем права сидеть сложа руки и наблюдать за тем, как новая разновидность гангстеров восходит к власти в этой стране".

Естественно, ФБР больше всего беспокоит появление новых и очень опасных, в силу их юридической неурегулированности, способов отмывки "грязных денег", прежде всего от наркобизнеса и гемблинга, через Россию. А обстановка там остается весьма сложной даже со сменой руководства. Об уровне коррупции можно судить и по прямым внешним проявлениям – в числе обвиненных были и генеральные прокуроры, и министры, и руководители крупных ведомств. В других странах СНГ среди обвиненных в коррупции и хищениях есть и премьеры, и вице-премьеры, и множество министров. Можно судить и по косвенным: не только в регионах, но и Государственной думе происходят покушения и убийство законодателей; в некоторых городах списки депутатов за несколько лет превратились в матриролог. Условия для финансовых злоупотреблений, в частности отмывания капитала и транзита наркотиков, пока ещё остаются в этой стране очень велики – и это в полной мере используется американской мафией и мировой наркомафией.

Но есть и другие причины. Основные "источники" вывоза больших денег из России и стран СНГ – это представители исполнительной власти и бизнесмены, которые находятся (или находились) с ними в коррупционных связях. Размещение и использование их денег в США также сопровождалось и стимулировало развитие собственной коррупции. Кроме того, коррупционное поражение исполнительной власти серьезно изменяло структуру российского общества – в частности, замедляло, если не поворачивало вспять, создание демократической модели. Этот вариант мог привести к явлению ещё более опасному, чем некогда идеократическая система: к созданию бандократии у ядерного гиганта. Бандократия аморальна, непредсказуема, неуправляема – и при наличии столь мощного ядерного потенциала смертельно опасна для мира в целом. Даже в таком простом аспекте, как продажа ядерного оружия потенциально или проявленно террористическим режимам в других странах мира, или даже отдельным террористическим группировкам.

В США ещё на переломе девяностых выработана стратегия, принятая уже тремя администрациями – стратегия на создание в России демократической страны, с приматом законодательной власти над исполнительной, т. е. на превращение в конечном итоге этой великой державы в партнера, от которого не больше прямой угрозы США, чем, скажем, от "ядерных" Великобритании или Франции. Возможно, эта стратегия нежизненна, как большинство "рецептов", выдвигаемых извне для России (чего нельзя сказать о "рецептах" и средствах против России или СССР). Но практическое проявление этой стратегии в той части, которая касается противостоянию коррупции в России, она представляется вполне уместной. И здесь нельзя не отметить, что под патронатом Альберта Гора, практически безраздельно ведавшего "русским вопросом" в администрации Клинтона, был создан режим если не потакания, то пассивности в отношении высших российских чиновников и так называемых олигархов, которые вывезли в США, Швейцарию, оффшорные зоны сотни миллиардов долларов – по данным профессора Кенди Райс, больше, чем весь официальный внешний долг России.

Но непринятие мер не означало, что службы США, прежде всего ФБР, не контролировали эти денежные потоки, а также коррупционные связи. В первые же недели после прихода к власти администрации Дж. Буша-младшего началась новая волна: с подачи ФБР в средства массовой информации стали поступать сведения о "русских деньгах", информация поступает и в собственные правоохранительные органы и, по неподтвержденным пока что данным, и в администрацию нового российского президента.

Весьма важен аспект и с так называемой "русской мафией" в США.

В шестидесятые-семидесятые годы это были сравнительно небольшие преступные группировки, локализованные в нескольких районах Нью-Йорка (Бруклине, Брайтон-Бич) – местах преимущественного расселения эмигрантов из СССР, в основном еврейского происхождения. Специализировались эти группировки в основном на "своих" эмигрантах и их деятельность составляла предмет полицейской разработки.

Ситуация резко изменилась с конца восьмидесятых. Не только значительно увеличилось число эмигрантов из СССР (затем – СНГ), но и в их среде оказались в заметном количестве преступные элементы, связанные с группировками за океаном. Наряду с прежними видами преступных проявлений, "русские" освоили целый ряд новых разновидностей преступных действий, прежде всего торговлю наркотиками, нелегальную торговлю нефтепродуктами и оружейный бизнес. Расширились масштабы преступной деятельности и её географические рамки; сейчас это уже федеральная проблема. В ФБР считают, что "русская мафия" в США – это уже целая сеть уголовников, объединяющая более тысячи человек. По словам авторитетного обозревателя Р. Шлессинджера, эти бандиты "умелы, хорошо организованы и не останавливаются перед насилием". В отчете ФБР сказано, что преступные группы "русских" зачастую организованы выходцами из одного города – Одессы, Киева, Санкт-Петербурга, Москвы. К их руководству поднимаются представители преступной "элиты" стран СНГ – так называемые "воры в законе", (напр., арестованный и осужденный в США "Япончик" Иваньков – авт.) хотя ряд групп не связан с основной уголовной средой стран эмиграции. Дж. Фокс, директор управления ФБР в Нью-Йорке, отмечает, что "эти преступные элементы начинают с того, что кормятся за счет своих соотечественников, а затем, становясь крупнее и чувствуя, что они могут пренебречь законом, распространяют свое влияние за пределы данной общины". Один из основных способов такого "влияния" незаконная (т. е. в обход законодательства и налогообложения) торговля ГСМ. Масштабы этого преступного бизнеса примерно таковы: на долю "русских" приходится около полмиллиарда долларов незаконных доходов – примерно четверть всего незаконного оборота в этой сфере в США. Все больше укрепляются позиции "русских" в оружейном бизнесе и торговле наркотиками; "русская мафия" в США становится одной из самых агрессивных и опасных.

"Эти гангстеры не боятся американского правосудия, – пишет пресса США, – даже если они попадаются, получаемые ими сроки ничто по сравнению с тем, что они имели бы в Советском Союзе (речь идет не только о длительности, но и об условиях содержания, что чрезвычайно важно для "русских". С точки зрения этих уголовников, американские тюрьмы, далеко не самое комфортабельное и благополучное место на земле, по сравнению с тюрьмами и колониями в России почти что санатории). ...И когда речь идет о деньгах, они готовы вести настоящую войну".

Распространение "русской мафии" в США, как впрочем и в западноевропейских странах, превращается в целую проблему. В 2000 году ФБР отследило и задокументировало свыше 500 контактов и встреч эмиссаров из России с руководителями преступных группировок в Америке. Число только "воров в законе" (русская терминология уже перешагнула океан), достаточно постоянно "работающих" в США, уже измеряется сотнями. Криминологи отмечают определенную "специализацию" – русские бандиты осваивают новые виды преступного бизнеса: в США это распространение наркотиков, грабежи, фальсификация денег и ценных бумаг, мошенничество (в том числе и с недвижимостью); в Европе – рэкет, угон автотранспорта, "отмывание денег", Особую тревогу вызывает связь "русской мафии" с бизнесменами и чиновниками России. Новый президент, Дж. Буш – младший сказал о том, что по данным ФБР, более 50 % приезжающих с деловыми целями из России находятся в контакте с мафиозными группировками. Причем есть данные, что эта проблема "унаследована" и новой российской администрацией.

Нерешенная проблема.

Преступность, как один, хоть и весьма специфический, род предпринимательства, постоянно осваивает все новые сферы своего приложения. Чаще всего правоохранительные органы оказываются в положении "догоняющих" и тратят немало времени и сил для того, чтобы наладить противостояние преступности в новой сфере, а тем более преодолеть её. За последние десятилетия организованная преступность, мафия распространила свое влияние не только на индустрию развлечений (новые её сферы – рок-концерты, аудио и видеорынок) и спорт, но и на такие основополагающие сферы, как финансовая, транспортная и промышленная. Финансовые махинации, махинации со страховыми фондами, рынком ценных бумаг, контроль над грузоперевозками (включая массовую кражу ценных грузов) – это новые направления, прибыли мафии (и убытки страны) в нем составляют несколько миллиардов долларов в год. Ощутимого "ответа" от правоохранительных органов пока что нет.

Интерпол и наркотики

...Тридцать седьмая сессия Генеральной Ассамблеи Интерпола была проведена в Тегеране 1 октября, 1968 (еще задолго до установления в этой стране режима аятолл).

Встреча первого дня завершилась вечерним обедом, данным для делегатов генерал-лейтенантом Мобассером, руководителем Иранской полиции, в Клубе Полицейских. В несколько последующих дней организаторы Генеральной Ассамблеи старались, чтобы все делегаты получили побольше приятных впечатлений от "жемчужины Востока", как в те годы заслуженно именовался Тегеран. Но сполна почувствовать себя почетными гостями в мусульманском раю вряд ли кому удалось – слишком серьезная и острая проблема была вынесена в повестку дня форума.

Не добавил хорошего настроения и Амир Аббас Ховейда, премьер-министр Ирана, который на одном дыхании произнес известную уже, традиционную ламентацию о том, что "зловещая сеть наркотиков опутывает земной шар... Возрастает угроза жизни подрастающего молодого поколения", – затем перевел дыхание и после маловразумительной связки сообщил, что Иран возобновляет культивирование опиумного мака и производство опиума.

Плодородные поля Ирана были способны, по оценке специалистов, давать от 800 до полутора тысяч тонн опиума ежегодно. В 1955 Иран добровольно ограничил выращивание мака и жестко контролировал передачу опийного сырья исключительно для нужд фармацевтической промышленности, без выработки собственно опиума. Это расценивалось как акт доброй воли и международного сотрудничества. Полного запрещения культивирования маков Иран себе позволить не мог, это лишило бы его граждан приблизительно $ 10 миллионов ежегодного "легального дохода" (очень много для страны с низким жизненным уровнем), или в три раза большего, если урожай опиума продать на черном рынке. Теперь, после тринадцати лет, Иран рассматривал возможности возобновление производства опиума и снятия ограничений на выращивание...

Интерпол расценивает наркотики как самую большую проблему, с которой сталкиваются правоохранители всего мира, и уже много десятилетий эта проблема стоит на одном из первых мест в её усилиях по борьбе с международной преступностью.

Ведущие специалисты и крупнейший международный орган, Всемирная организация Здравоохранения, расценивают наркоманию как одну из главных опасностей для здоровья цивилизованного человека.

Немалое количество мирового производства наркотиков и наркотических средств "легально", они используются законно, для медицинских целей как необходимая составляющая очень многих препаратов; но значительно большее количество используется не с медицинской точки зрения, и соотношение между "легальной" и "преступной" частью год от года изменяется не в пользу первой.

На сегодняшний день большая часть наркотиков "природного" происхождения и практически все "синтетические" произведены, распределены и использованы тайно.

Многотысячелетняя практика использования "природных наркотиков" до сравнительно недавнего времени локализовалась либо на задворках "цивилизованного мира", в низах социально отсталых, колониальных и зависимых стран, либо в чрезвычайно узком кругу эстетов и декадентов; довольно долго среди ученых и медиков не было единого понимания степени воздействия наркотиков на личность; весьма долго были дискуссионными вопросы наркотической зависимости, синдромы привыкания, а также возможности преодоления наркотической зависимости. В результате даже приличные врачи и выдающиеся писатели распространяли ненужный ореол вокруг этого зла; например, сэр Артур Конан-Дойл позволил себе наделить выдающегося литературного героя – гениального сыщика Шерлока Холмса "маленьким пороком" – злоупотреблением наркотиком, опиумом. И все же на рубеже 19 – 20 веков наркомания, если речь идет о Европе, не выходила из круга салонов, с одной стороны, и уголовно-люмпенских элементов, с другой.

Первый "взрыв" массового употребления наркотиков произошел в Первую мировую войну и продолжался до средины двадцатых. Вынужденное, но неконтролируемое применение анастезирующих средств, в основном группы морфинов, вызвало наркотическую зависимость у сотен тысяч молодых людей. К этому добавились дополнительные факторы, связанные с широким вовлечением в армии, особенно стран антигерманской коалиции, солдат из колоний и национальных окраин, регионов и этносов с большими традициями употребления наркотиков.

Годы хаоса, революций и гражданских войн, в которые были вовлечены несколько стран Европы ещё во время и сразу после окончания Первой мировой войны, также привели к распространению наркомании.

Следует отметить, что абсолютные величины этой "первой волны" наркомании были не слишком велики, затронула она в основном взрослых людей – и большинство из них ко второй половине двадцатых просто ушло из жизни, по разным причинам; известная часть, в частности в России, прошла "курс лечения" в тюрьмах и лагерях.

Серьезный "вклад" в распространение привычки к наркотикам внес и метамфетамин. Это синтетические средство (сейчас его обычно называют "спид") было получено ещё в конце 19 века, а с 20-х годов века двадцатого было принято практически во всем мире как возбуждающее и антидепрессивное средство для военных. В дозировке и употреблении его в различных армиях существовали заметные различия, в то же время достаточное число солдат и офицеров приобрели зависимость от препарата и сохранили потребность в нем, когда демобилизовались. В пятидесятые-шестидесятые годы в большинстве стран были приняты законы против распространения этого вида наркотика.

Несомненно, точнее очевидно, что раз обеспечение наркотиками и наркотическими средствами, то, что в современной терминологии называется незаконным оборотом наркотиков, происходило, а значит, и в начале двадцатого века, и в период между войнами имелись производители (или криминальные способы получения), посредники, распространители, – но практически с уверенностью можно сказать, что тогда ещё не сложилась и, естественно, не осталась для обслуживания в последующие десятилетия инфраструктура наркомании, наркобизнес.

В послевоенные годы речь шла уже о наркобизнесе. Он формировался как "героиновый бизнес", с опорой на азиатское производство сырья, с основными центрами переработки в Европе, в частности в южной Франции, затем "кокаиновый бизнес", лидерами которого стали колумбийцы; распространение синтетических наркотиков менее централизовано и здесь речи идет не о единой системе. Важным составляющим звеном оборота "синтетиков" являются моторизованные банды "Ангелов ада", поначалу сугубо американское, а теперь уже интернациональное явление – например, их "филиалы" есть уже в Москве и Санкт-Петербурге.

Высокая прибыльность рынка наркотиков и все более широкий круг их потребителей приводил и приводит к тому, что помимо "профессионалов" – а к их числу относятся практически все группировки организованной преступности во всем мира, давняя традиция говорить о каких-то принципах, которые якобы удерживали старые "семьи" мафии от участия в нем – не более чем литературщина, – до многочисленных "любителей", граждан самых разных стран, которые входят в оборот наркотиков ради быстрого улучшения своего финансового положения или, что тоже не редкость, ради получения определенного количества "белой смерти" в собственное распоряжение по сходным ценам. В течение 1960-ых все увеличивалось число молодых людей, которые стали пытаться немного поживиться на контрабанде наркотиков. К 1972 почти тысяча молодых американцев томилась в тюрьмах на всем протяжении Европы, Африки, Ближнего Востока и Мексики. Сорок один из них, например, были в испанских тюрьмах за попытку заняться контрабандой гашиша из Северной Африки. Испанские власти относятся к этим вещам достаточно серьезно, по их законодательству минимальное срок тюремного заключения шесть лет.

Контрабанда наркотиков, конечно, не была ограничена американцами или молодыми людьми из "цивилизованных" стран. Сообщение, изданное ливанскими властями в шестидесятых, описало аресты англичан, датчан, новозеландцев и немцев, среди других, в возрастах в пределах от семнадцати до шестидесяти четырех лет.

Согласно данным Интерпола, практически ежегодно в шестидесятых, туристы и путешествующие по Европе студенты составляли больше чем 50 процентов от общего числа задержанных за контрабанду и попытки незаконного оборота наркотических средств; более половины – с партиями марихуаны и гашиша, 28 процентов – опиума. Они перевозили наркотики в количествах от нескольких граммов до пяти или шести фунтов каждый, после посещений стран Востока.

Тенденция вовлечения в незаконный оборот наркотиков молодых людей новая и тревожащая особенность мировой проблемы, которая актуализировалась в шестидесятые. Несколько раньше этим занимались почти исключительно взрослые люди, и основными потребителями наркотиков тоже были взрослые.

В пятидесятые и шестидесятые достаточно большое внимание Интерпола привлекали дипломаты – наркокурьеры и наркоторговцы.

Дипломаты привлекали особый интерес преступников-наркоторговцев, потому что их багаж не подлежал таможенному досмотру.

Дело Маурисио Розаля – классический и в то же время ординарный пример.

Розаля, учтивого и уважаемого карьерного дипломата, выходца из благородного латиноамериканского семейства, арестовали в Нью-Йорке в 1964. Его история, однако, началась с француза-наркодельца в Бейруте в 1960.

Благодаря участию Соединенных Штатов в Интерполе и любезности ливанских полицейских властей, Бюро по Наркотикам США внедрило в этом городе своего агента в том городе. Агент, Пауль Найт, получил сведения относительно французского торгаша наркотиками по имени Тардье, который играл заметную роль в контрабанде морфия из Ливана во Францию. Организация преступного движения наркотиков на уровне профессионалов уже в то время была высоко специализирован, но её детали оставались хорошо законспирированы. По наводке агента-осведомителя Интерпол обратил особое внимание на регулярные поездки Тардье в Нью-Йорк.

По запросу французского Сюрте Насьональ Нью-Йоркское представительство Бюро по Наркотикам США начало выяснять детали поездок Тардье. Проверили декларации авиакомпании, чьими услугами пользовался Тардье, и списки пассажиров. Внимание привлек один из пассажиров, Маурисио Розаль, Гватемальский посол в Бельгии и Голландии, который пользовался статусом VIP авиакомпании, и был избавлен от таможенного досмотра.

Агенты Бюро по Наркотикам начали анализировать отчеты о передвижениях Тардье и Розаля и скоро выяснили, что Розаль совершал частые поездки через Атлантику практически в то же самое время, что и Тардье, и что каждый раз вес багажа посла различался примерно на 100 фунтов при поездках в западном и восточном направлениях.

Предположение о причастности дипломата следовало тщательно проверить. Агенты Бюро установили наблюдение за Розалем, когда он в очередной раз прибыл в Нью-Йорк.

Розаль воспользовался дипломатическим иммунитетом к таможенному досмотру как посол, следующий транзитом на родину, затем поехал в центр города и зарегистрировался в гостинице в Манхэттене. Тардье был уже зарегистрирован там. Пробыв пару дней в Нью-Йорке, Розаль отменил свой предстоящий полет в Гватемалу. Агенты Бюро по борьбе с наркотиками расценили, что это отменяет его дипломатический статус. Они продолжили наблюдение и увидели, как они с Тардье вышли из гостиницы с четырьмя чемоданами. Агенты последовали за ними и стали свидетелями того, что господа отдали чемоданы пассажирам чартерного рейса авиакомпании TWA, зарегистрированным под именами Бурбоннэ и Каламарис. О втором имелись определенные указания на его связь с преступным миром. Агенты безуспешно попытались проследить дальнейший путь груза, а гватемальский посол вскоре после этого стал прежним гватемальским послом и отбыл в Больгию продолжать исполнять свои ответственные дипломатические обязанности.

Сам Интерпол избегает вовлечения в дела, где затрагиваются дипломаты ранга послов. Но следователи национальных агентств, работающие вместе с Интерполом, придерживались той точки зрения что один посол иногда ведет к другому. Французские полицейские агенты подозревали, что Розаль находился в контакте с неким Жильбером Коссией, и это заставляло их ещё раз задумываться о "феномене Ламбро".