Текст книги "14 дней до падения (СИ)"
Автор книги: Иоланта Палла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
29
POV Алиса
Мой телефон разрывает от звонков родителей. Если сначала у меня был показательный бунт, то теперь я боюсь. Страшно услышать голос матери. Но больше всего меня пугает одиночество. Пусть Костя за меня и не заступался, когда Мария Степановна лютовала, но мне хватало его близости. Такая себе незримая поддержка под метр восемьдесят пять ростом. Сейчас мне придется оказаться к ней нос к носу. Одной.
– Почему ты не отвечаешь? – Илья видит, как я отключаю звук, хмурится, кидает в пакет использованные салфетки.
– Это мама, – будто это что-то объясняет…
Будет слишком позорно рассказывать о том, что происходит в нашей семье? Или нормально?
Его сестру в неадеквате я уже познала…
– Они сейчас с папой в командировке. Должны вернуться на днях.
Делаю паузу, чтобы продолжить. Допиваю какао и бросаю стаканчик в пакет. Илья ставит его на пол, показывая рукой, чтобы я продолжала. Легко сказать! У меня словно голосовые связки растворяются…
– Мама контролирует каждое мое действие. Даже вот, – дергаю за ворот свитера, – одежду мне выбирает. Курсы оплачивает, репетиторов, а я… У меня нет возможности высказаться. Понимаешь?
Начинаю шумно дышать. Легкие сжимаются. Паника нарастает. Илья тут же подходит ко мне и обнимает. Я все еще сижу на подоконнике. Он между моих ног. Выглядит очень двусмысленно, но мне плевать. Зажмуриваюсь и цепляюсь за рукава его футболки. Север водит пальцами по моей спине и ничего не говорит. У него есть удивительная способность – дарить мне спокойствие действиями, а не пустыми словами. Успокаиваюсь. Дыхание становится равномерным. Облизываю губы. Это нормально, что я хочу быть в его руках? Не хочу, чтобы отпускал.
– Наша семья только выглядит счастливой, Илья. Ни у меня, ни у Кости нет свободы выбора. Хотя он, конечно, в фаворитах.
– Кто бы сомневался, – сжимает меня сильнее.
– Я даже не знаю, кем бы могла стать. Как-то мне понравилось выступление уличных танцоров. Я захотела пойти на занятия, но мама меня осекла. Либо бальные, либо никакие.
– И ты выбрала последнее.
– Ага. Я ей сказала, что передумала. Мама тут же дала мне определение – ветреная. Мол, не знаю, чего хочу, и теперь лишь она задает направление моей жизни, иначе я все разрушу.
– Сейчас тоже не знаешь, кем хочешь быть?
Отстраняюсь, пожимаю плечами.
– Что тебе интересно?
В связи с последними событиями…
– Я бы хотела помогать людям. Не вот эта вот показательная благотворительность, а другое. Реальная помощь.
– Врач?
– Нет. Вид крови меня пугает.
– Педиатр?
– Вряд ли. Возможно, психолог. Думаешь, я смогла бы?
– Если очень захотеть, можно в космос улететь.
– Хотя… Я себе помочь не могу.
– Все получится, – Илья проводит пальцем по моей щеке. – Ты же еще даже не попробовала.
– Тебе легко говорить. Ты в баскетболе мастер, – шуточно толкаю его в плечо. Улыбается.
– Приятно. Только у меня не сразу все получалось. Мы с пацанами дрались даже во дворе из-за проигрыша и из-за мяча.
– Родители не позволят мне выбирать.
Улыбка стекает с моего лица. Скоро они вернутся, и что будет, неизвестно. По головке меня точно не погладят.
– Не кисни, – Северский стягивает меня с подоконника.
– Что ты делаешь?
Смотрю, как он достает свой телефон, и не понимаю, зачем он включает музыку.
– Танцуй, – кладет смартфон на подоконник и улыбается. – Давай же, принцесса, двигай телом.
Сердце замирает. Волнение вспыхивает с резким приливом крови. Я краснею.
– Стесняешься?
– Тогда и ты со мной, – складываю руки на груди, надеясь, что Север откажется от этой затеи с танцами, но он ухмыляется.
– Не вопрос, – начинает смешно вертеть бедрами. – Так пойдет?
– Хмх… – прикрываю рот ладошкой, чтобы не рассмеяться в голос.
Он толкает меня, чтобы присоединилась. Смеясь, пытаюсь двигаться, но выходит неуклюже. Начинаю прыгать и кружиться под задорные аккорды. Никогда еще так не плясала. Дома включать музыку можно только из плейлиста матери. Желательно классику. На вечеринках всегда звездил Костик, а теперь вот я дорвалась.
Волосы разлетаются в разные стороны, ударяют по носу, закрывают обзор. Мы дурачимся, и я не замечаю палки под ногами, запинаюсь и мысленно готовлюсь к падению. Илья успевает меня поймать, но локтем я ударяюсь о стену. Чувствую его дыхание на щеке. Бесшумно хохочу, держась за широкие плечи. Одна его рука находится на моей талии, а другой он убирает волосы с моего лица. Сглатываю, потому что наши носы соприкасаются.
– Ударилась?
– Немного. Ничего страшного, – произношу почти шепотом.
Руки соскальзывают вниз к его грудной клетке. Подушечки пальцев обжигает, а ещё… Я чувствую, как быстро бьется сердце Северского. Только… Мое работает в разы быстрее. Взгляд опускается на его губы. Хочу, чтобы Илья меня поцеловал?
Да! Да! ДА!
– Алис… – шумно сглатывает, а я облизываю губы, к которым он тут же прижимается своими.
Ноги подкашиваются от того, как нежно он ко мне прикасается. Дыхание перехватывает, словно я нырнула в ледяную воду, но жар по телу разносится такой, будто в кипяток окунулась. Пытаюсь ему отвечать. Неловко. Как умею… Целует… Меня Северский целует!
Растворяюсь вместе с ним во времени и пространстве. Настолько погружаюсь в чувства, что не сразу понимаю, как мало нам кислорода.
Тяжело дыша, отрываемся друг от друга.
– Мне кажется, я тебя люблю…
Глаза широко распахиваются. Я что это вслух произнесла?
Илья смотрит мне в глаза мучительно долго.
– А мне не кажется.
30
POV Алиса
Во мне бурлит эйфория, расцветают красочные бутоны, и порхают бабочки, пока я шагаю по плитке к парадному входу в дом. Пальцы сами отыскивают губы, которые растягиваются в глупой улыбке. Их покалывает. Чувствую, как припухли от поцелуев с Севером. И я хочу ещё. Очень.
Я будто во сне пребываю, где мы с ним можем сбегать с уроков и просто чувствовать друг друга.
Мне кажется, что сердце от радости выпрыгнет из груди. Он ведь практически в любви признался, и слов мне не нужно. Я по глазам видела! Слышала, как стучит его сердце. Ему не плевать. Ему не все равно.
От этого открытия у меня кружится голова, и подгибаются колени. Я с трудом дохожу до двери и вхожу в дом. Уже с порога понимаю, что все изменилось.
– Пришла, – голос матери подобен раскату грома. Меня буквально прошибает им. Замираю около двери и смотрю, как она приближается ко мне. Появляется мысль, что Мария Степановна с разгона хочет дать мне затрещину.
Ошибаюсь.
По ее части моральные пытки.
– Скажи-ка, милая, зачем мы купили тебе телефон? – останавливается в шаге от меня.
От её злобного тона и колючего взгляда становится не по себе. Сглатываю тугой ком в горле.
– Чтобы я всегда была на связи, наверное, – говорю, глядя на носки её туфель.
– Наверное, – усмехается. – В гостиную. Живо!
Дергаюсь, но иду вправо. В комнате на диванчике сидит Костя. Челюсти сжаты. Разбита губа. Ссадина на скуле. Костяшки сбиты. В глазах раздражение, злость и бессилие.
Против мамы он не пойдет. Никогда. Заступиться за меня – значит пойти против родителей.
Опускаюсь на край дивана рядом с ним. Перед моими глазами пятно на ковре, и Мария Степановна точно его заметила.
– Вы не представляете, чего мне стоило сюда приехать, – мама встает напротив нас. – Я ничего не понимаю, Костя? Почему ты не усмотрел за сестрой? Какого черта вообще здесь происходит в наше отсутствие?!
Вздрагиваю, но стараюсь дышать ровно. Костя напряжен, как высоковольтный провод. Молчит.
И мне бесполезно подавать голос, потому что Мария Степановна уже вынесла для нас приговор. Осталось лишь озвучить.
– Из школы позвонили и сказали, что мои дети ведут себя, как пещерные люди. Одна сбегает с уроков на пару с каким-то… Непонятно кем. Второй дерется, будто родился в дикой природе. И я даже оправдания ваши жалкие слышать не хочу. Мне надоели эти выкрутасы. Алиса? – поднимаю голову и сталкиваюсь с убийственным пренебрежительным взглядом. – Мы с отцом в твое образование вложились, как в выгодную инвестицию.
– Я – не инвестиция.
Дрожу, но глаз с нее не свожу. Я не хочу, как раньше! Только не сейчас.
– Что, прости? Ты что-то сказала? – прищуривается. – Или мне показалось?
– Я сказала, что я – не инвестиция.
– А я разве спрашивала твое мнение? Вы совсем от рук отбились! – от резкой перемены её тона оседаю.
Внутренности противно сжимаются. Я знаю эти признаки. Не хочу…
Костя шумно выдыхает. Ни слова! Ни слова ей против!
– В общем, так, – одергивает края пиджака и делает вид, что не орала на меня. – Я уже созвонилась с лицеем для девочек. Они примут тебя переводом. Доучишься спокойно без отвлекающих факторов.
– Что? – мои глаза в ужасе округляются. – Какой еще лицей?
Переглядываемся с Костей. Он тоже удивлен не меньше, чем я.
– Закрытое учебное заведение, Алиса. Там учатся лишь девушки.
– Но…
– Замолчи! – выдыхает. – Раз ты не умеешь себя вести, как следует, и позоришь нашу семью, то мы будем выбивать эту дурь из тебя!
– Я не хочу! Никуда не поеду! – подскакиваю.
– Вот об этом я и говорю!
– Я. Никуда. Не поеду! – шаг ко мне, и голова чуть не слетает с плеч от пощечины. Прижимаю дрожащую ладонь к горящей щеке.
Вижу, как Костя встает и что-то говорит. А у меня гул в ушах стоит. Слезы наполняют глаза.
– Алиса…
– Я вас ненавижу!
Не хочу принимать то, что происходит, и качаю головой. Губы дрожат. Все тело сотрясается, потому что из груди вырываются всхлипы отчаяния. Сбегаю наверх под крик матери. Костя остается с ней. Пусть!
Пусть слушает её во всем, а я не буду!
Закрываю дверь на замок и падаю лицом в кровать. Реву во весь голос, пока силы не иссякают.
В дверь несколько раз стучат, и позже вечером папа использует запасной ключ. Он заходит в комнату и садится на стул. Складывает руки на груди. Со мной он лояльнее, чем мама. Не кричит, не давит морально. Он ставит перед фактом. Под его внимательным взглядом сажусь и не двигаюсь. Вид у меня наверняка не презентабельный, но папа не мама и вряд ли выскажет это.
– Маша погорячилась, Алиса.
– Вы не отправите меня в лицей?
– Такой вариант не исключен, но ты можешь выбрать.
– Правда?
Верится с трудом.
– Мне тоже было восемнадцать, и я знаю, что ты испытываешь сейчас, но наша семья должна быть примерной.
– Кому должна, пап?
– Чтобы держаться на плаву, необходимо следовать правилам, Алиса. Это часть нашей жизни. Сейчас ты все отрицаешь, но после скажешь спасибо.
– И какой же в этом выбор? Вы опять все решили за меня…
– Либо ты и дальше покорно слушаешь нас во всем, либо отправляешься в лицей.
– То есть, мне нельзя общаться с парнями?
– С такими, как Северский, нет.
– Может, мне и не жить тогда. В чем смысл?
– Не драматизируй. Этот парень тебе не ровня.
– Это мне решать.
– Я тебе озвучил варианты, – поднимается. – Решай.
Он выходит из комнаты, и у меня сердце падает вниз и разбивается. Я не хочу уезжать, но и перестать общаться с Ильей не могу. Дверь я уже не закрываю на замок. Это бесполезно.
Наполняю ванну и долго сижу в ней, думая, как поступить. Я только попробовала счастье на вкус, и его у меня снова забрали.
Клацая зубами от холода, выбираюсь из ванны, вытираюсь насухо и надеваю пижаму. Выключаю в комнате свет и ложусь в кровать. Хочется уснуть и проснуться другим человеком. Снова плачу, но уже беззвучно. В порыве эмоций беру телефон и отправляю Северу сообщение.
Алиса: Илья…
Он читает, но… Не просто не отвечает. Он меня блокирует! Я присаживаюсь и тру глаза руками. Может, мне показалось.
Только абонент ограничил доступ лиц, которые могут отправлять ему сообщения.
Сглатываю слюну. Не понимаю…
Сердце колотится, как сумасшедшее до самого утра, потому что не сплю. Я попросту не могу сомкнуть глаз.
Я что-то сделала не так?
Что?
Конечно, я собираюсь в школу. Мне нужно поговорить с Севером. Иначе от догадок я себя поедом съем. Все действия на автомате. Я одеваю черный костюм. Завязываю волосы в хвост. Хвост, громко сказано. Скорее в его обрубок, потому что волосы после ванной я так и не уложила.
– Лис, – Костя входит ко мне без стука, – я жду в машине.
Говорит, не глядя на меня, и через зубы.
– Это желание родителей. Не мое.
– Я поняла.
Прохожу мимо него. Всю трясет от эмоций. Глаза то и дело наполняются новой порцией слез, но я сажусь в чертову машину и еду с Костей в школу.
Дрожь пробивает пальцы, ведь первым я вижу именно Северского. Он стоит с одноклассниками. Сталкиваемся взглядами, когда открываю дверь BMW. Равнодушно отводит взгляд, будто между нами вчера ничего не было. И это ударяет по мне больнее, чем условия родителей.
Проглатывая гордость, направляюсь к нему. С каждым шагом гул в голове усиливается. Сердце ускоряет свою работу, но я приближаюсь к их компании.
– Илья, можно тебя на пару слов? – хриплю почему-то.
Север прищуривается.
– Зачем? – спрашивает, даже не глядя на меня.
– Поговорить.
– Говори.
Облизываю губы. На нас смотрят все, кто есть в периметре, в том числе и Костя.
– Ты меня заблокировал, почему?
– Потому что не хочу с тобой общаться, – Илья вдруг режет по мне взглядом, делая шаг вперед. – Потому что ты мне неинтересна. Ты же пустая, принцесса.
– Что…
– И со слухом, видимо, проблема, – напирает.
– Зачем ты так говоришь?
Еле шепчу. Подбородок дрожит. Его лицо передо мной, но я ничего не вижу из-за слез. Отрицательно качаю головой.
– Не надо так…
– Как, Разина? Как не надо?
– Это не ты говоришь…
– А кто? Ты меня не знаешь, принцесса, и не узнаешь никогда. Посмотри на себя, а потом на меня. Мне нужна смелая девчонка, которая знает себе цену, а не мямля.
Дергаюсь от его слов, как от пощечины. Шаг назад. Еще один.
Разворачиваюсь и быстро иду к воротам, но Костя ловит меня.
– Лис, что он сказал?
– Пусти… Не трогайте меня… Никто…
Все смотрят. Все слышали. Все снимают на телефоны мое унижение.
Громко всхлипываю, и Костя отпускает, но не для того, чтобы я ушла. Он бросается к Илье с кулаками. Обнимаю себя руками и зажмуриваюсь.
Когда это закончится?!
31
POV Алиса
– Лис? – Костя сидит рядом с кроватью. Внизу родители громко препираются, а я зависаю во внутреннем диалоге с собой.
Слезы давно высохли. Я ищу причину, по которой Илья мог так поступить, и не нахожу.
– Не нужно было ему верить, – из уст брата снова льются нравоучения, и сейчас он мне жутко напоминает маму. Той тоже только повод дай и сожрет без остатка. Зажмуриваюсь. – Север в себя поверил. Думал, что может безнаказанно над нашими издеваться. Не ту девчонку тронул, – усмехается, а у меня внутри лопаются последние нервные клетки.
– Замолчи.
– Что? – удивленно вскидывает брови. – Он тебя унизил, а ты его защищаешь?
Злится.
Только меня это не берет.
– Он меня защитил, а ты нет.
– Че ты несешь?! – резко подскакивает на ноги. Ноздри трепещут от злости. – Я всегда тебя защищал, пока ты его не выбрала! Ты меня опозорила! При всех!
– Не нужно было ставить меня перед этим выбором.
– То есть, я виноват?!
– Я этого не говорила.
– Это из-за него. Ты умом двинулась, Лис, – усмехается нервно. – Ничего ему быстро мозги вправят.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего.
– Костя… – я присаживаюсь на кровати, поправляю платье и не могу успокоить сердце, которое вдруг срывается с места в карьер. – Говори. Мама с папой что-то сделают? Ты им все рассказал?
Кривится, словно я на него ушат помоев сейчас вылила.
– Костя?!
– Вика своим браткам нажаловалась. Они и будут разбираться.
– Что? Каким еще браткам?
– Хорошим. Покажут Северу, что можно, а что нельзя.
– Костя… – я резко замолкаю, потому что перед глазами темнеет от ужаса. – Он… Он же из-за меня…
Брат криво улыбается.
Нет!
Запускаю пальцы в волосы и поднимаюсь с кровати. Тут же начинаю натягивать кроссовки.
– Куда ты собралась?
– Ты не понимаешь.
– Что я не понимаю? Что он тебе мозги запудрил, чтобы мне насолить? Лис, очнись!
– Не весь мир крутится вокруг тебя, Костя! – всхлипываю. – Он из-за меня так с Викой сделал!
Смотрим друг на друга. У меня все дрожит. Глаза вновь наполняются слезами.
– Я должна его предупредить.
– Алиса, объясни.
– Как будто ты не знаешь! Без тебя никто ничего не делает!
– Но я не понимаю, о чем ты говоришь, – произносит с нажимом, встряхивает меня за плечи.
– Вика с подружками зажали меня в туалете и… – всхлипываю. – Они держали, а Лазученко орудовала ножницами, поэтому Илья так с ней поступил! И я ему благодарна! Ясно?! Пусть он меня унизил, но… Ты его не знаешь. Никто его не знает…
Замолкаю, потому что грудную клетку будто под прессом сжимает. Дергаю за резиночку на руке, а Костя наблюдает за мной.
– Почему ты мне не сказала?
Холодно. Отрешенно спрашивает.
– Ты от меня отказался, Костя, и… Ты всегда был в курсе того, что делают «твои». Теперь понимаешь, что «нашими» они никогда не были?
– Алиса… – изворачиваюсь от его рук.
– Я должна его предупредить.
Только как, если Илья меня заблокировал.
– Поздно.
– Что? Как поздно?
– Вика сказала, что они вечером с ним говорить собираются.
– Где? Костя?! Где?!
– Там, где вы сосались, – цедит сквозь зубы.
– Ты… Ты за нами следил?
Растерянно моргаю. Отшатываюсь от него, не веря в происходящее. Какой-то чертов кошмар!
– Ты – моя сестра, – отводит глаза в сторону. – Я не мог допустить, чтобы ты с ним…
– Боже…
Сердце грохочет. Перед глазами все плывет, когда я хватаю телефон и вызываю такси.
– Ты никуда не пойдешь.
– Не тебе мне указывать! Ты…
– Я не знал.
– Теперь знаешь. Что изменится? Запугаешь Лазученко? Или руку ей пожмешь? Что?!
Дергает меня за руку. Айфон летит на пол.
Нет! Я не позволю! Отталкиваю его от себя и пользуюсь тем, что Костик запинается о ножку кровати, вылетаю в коридор и бегу вниз. Мама с папой заняты разборками в его кабинете. Я выбегаю во двор и сажусь в такси. Костя не успевает догнать. Дышу часто, и водитель странно на меня смотрит. Моросит дождь. Я в легком платье. Дрожу всем телом и не сдерживаю слез.
Словно на зло, машина ломается за несколько метров до школы. Пока таксист матерится, я вылетаю из салона и бегу.
Мир рушится…
Кажется, что асфальт под моими ногами сотрясается, когда подошва кроссовок касается его.
Сердце в груди кувыркается в такт.
Я боюсь.
До ужаса боюсь опоздать…
А ещё…
Мне не верится, что всё происходит со мной…
Две недели прошло, а моя «идеальная жизнь» превратилась в ком из хаотичных событий.
Глаза жжёт от слёз.
По лицу ударяют холодные капли.
До нужного здания остается несколько поворотов.
И я поскальзываюсь… Падаю, конечно…
Беззвучно всхлипываю и с трудом нахожу в себе силы подняться.
На коленке кровь. Одежда прилипла к телу. Противно.
Весь крепкий кокон, спасающий меня от порочного внешнего мира, пошёл трещинами и вывалялся в грязи. От осознания начинает пробивать дрожь. Она плотными вибрациями распространяется по телу и мешает двигаться быстрее.
Обзор становится мутнее, потому что капли дождя смешиваются со слезами. Волосы прилипли к щекам и шее. Ещё никогда я не была в таком виде…
И всё из-за него…
Гашу в себе очередной приступ рыданий, сжимаю кулаки и, хромая, двигаюсь к цели.
Остается последний поворот…
И вот я стою перед заброшенным зданием, в котором смогла пережить невероятные по своей силе эмоции.
Самые приятные.
До мурашек по коже.
Делаю шаг и неуверенно тяну дверную ручку на себя.
Шум дождя отходит на второй план.
В ушах будто воздушные шары лопаются.
Я шагаю вперед, вытираю ладони о подол платья и всматриваюсь в темноту. Через разбитые окна пробирается свет от немногочисленных фонарей, и у меня сердце останавливается, когда я вижу темный силуэт на полу. Бегу к нему, падаю на колени и понимаю, что передо мной Северский…
– Илья? – касаюсь его щеки пальцами. Она безумно холодная. Мои руки пробивает дрожью. Неужели… – Илья? – спускаюсь пальцами к шее и чувствую, что они погружаются во что-то теплое. Медленно убираю её и внимательно смотрю на алые пятна. – Нет… Илья… Нет-нет-нет… – начинаю лихорадочно ощупывать его. – Илья? Ответь, пожалуйста… Скажи, хоть что-нибудь… Илья-а-а-а…
Что делать? Понимаю, что даже телефона у меня нет. Глаза застилает пелена слез.
– Помогите… Кто-нибудь, пожалуйста… – еле шепчу в темноту.
Слышу, как в помещение кто-то входит. Поворачиваю голову.
– Твою же… – растерянно звучит рядом. – Лис… – Костя опускается на колени поблизости со мной, кладет пальцы на шею Севера, а я не могу остановить истерику, рвущуюся наружу.
Сил нет даже вытереть щеки, по которым противно скатывается соленая влага.
Нет… Я не хочу верить в происходящее. Не хочу!
– Сделай что-нибудь, Костя… Пожалуйста… Я сделаю все, что они скажут. Только пусть живет… – срываюсь на отчаянные рыдания. Брат обнимает меня за плечи и набирает номер скорой. – Я буду их слушать… Все сделаю… Все… Только пусть живет… Пожалуйста… Все сделаю… Все… Все-е-е…
