Текст книги "14 дней до падения (СИ)"
Автор книги: Иоланта Палла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
24
POV Алиса
Мой внутренний бунт перерастает во внешний, причем так внезапно, что я не успеваю толком осознать перемены. Я открываю глаза и смотрю в потолок, зная, что не пойду сегодня в школу. Полчаса назад я слышала, как возился в коридоре Костик. В каком бы состоянии он не был, всегда идет на занятия, чтобы родители не прочитали ему лекцию по поводу плохого поведения. Я вечно волочилась за ним хвостиком, но… Все закончилось, как и следовало ожидать. Пусть внезапно и больно, но вот он конец, где из поддержки у меня только Север и его мама. Скромный набор, зато эффективный.
Вспоминая не особо приятные события прошедшего дня, закрываю глаза и переворачиваюсь на бок. Телефон на тумбочке начинает вибрировать. Мама…
Сначала я даже порываюсь ей ответить, но потом, сделав несколько вдохов и выдохов, отключаю звук и снова падаю на подушки.
Что дальше, Алиса?
Мама не потерпит такого отношения. Когда вернется, разнесет меня в пух и прах. Морально, конечно, хотя лучше бы физически. Её словесные оплеухи больнее, чем падение на колени. Гораздо.
Я-то знаю, как никто другой.
От осознания, что скоро закончится моя свобода, становится горько. Я сажусь и подтягиваю колени к груди. В ней истошно бьется сердце.
Нельзя так говорить про своих родителей, но я не хочу их видеть. Не хочу, чтобы они возвращались и продолжали меня тиранить.
Интересно, Костик уже рассказал обо мне? Наверное, поэтому мама так отчаянно пытается до меня дозвониться.
Заставляю себя подняться и спуститься вниз к холодильнику. За такой поздний завтрак и не потребный вид родители меня бы в асфальт закатали. Улыбаюсь. Волосы не расчесаны. Зубы не почищены. Я в пижаме варю себе кофе и ем руками помидорки черри с огурцами. Мама заставляет есть вилкой. Нарезано же! Что творишь?!
Испытываю невероятное счастье. Почему-то представляю, как сонный Илья пьет чай на кухне вместе с Анной Васильевной. Улыбаюсь еще шире. У него замечательная мама. И вредная сестра. Последнее поправимо.
Наверное…
Спокойно позавтракав, принимаю душ и укладываю волосы. Долго стою у зеркала и оцениваю свою внешность. Кажется, я теперь не принцесса. Собственные слова звучат в голове. Я ведь призналась Северскому, что он мне нравится, а от него ответ не поступил.
Начинаю заламывать пальцы.
Может, он уже забрал свой телефон у Вероники.
Как нам связаться?
Заглядываю в мессенджер, игнорируя уведомления о звонках родителей. Илья заходил вчера вечером, значит, все-таки забрал смартфон… Почему тогда не написал?
У меня аж зудит с ним связаться…
Кручусь по комнате, как юла, и кусаю губы. Решаю оставить айфон в покое, смотрю на ворох учебников на столе и чувствую, что к горлу комом подкатывает тошнота. Не хочу!
В порыве эмоций подхожу к столу и скидываю все на пол. Плевать мне на курсы иностранного! Я не Костя! Я не гениальный любимый ребенок!
К черту красный диплом и затворничество!
Надев спортивный костюм, выбегаю во двор и долго качаюсь на качелях.
Мне вот так хорошо!
Без удавки на шее и вечно осуждающего маминого взгляда.
Прикрываю глаза и погружаюсь в мечты, в которых я вольна выбирать занятие по душе.
Перестаю качаться и резко распахиваю глаза.
И что же мне интересно?
Я привыкла, что за меня все решают. Остается лишь подчиниться.
В нашей семье даже мысль о самостоятельности не допускается.
Возвращаюсь к себе в комнату, не забыв взять контейнер с салатом. Ем и смотрю ролики в интернете. Мозг озадачивается информацией о моей будущей деятельности. Если не по стопам предков, то… куда?
Творчество?
Не мое совсем.
У меня и руки-крюки и голос, как у побитой собаки.
Экономика?
Боже упаси!
Юриспруденция?
Так себе, но можно. Людей защищать.
Вспоминаю про папиных помощников и отрицательно качаю головой. Они не чисты на руку, а этой сфере честных закапывают.
Доктором? Стоматологом? Хирургом?
Тяжело вздыхаю и понимаю, что это бесполезное занятие.
Может, кондитер?
Я ни разу не пробовала готовить. Стоит попробовать. Выписываю несколько профессий на листок, но ни одна не вызывает у меня трепета и восторга. До вечера «ищу себя». Не нахожу, конечно.
Когда наливаю себе чай, телефон вибрирует на столешнице. От радости сердце подпрыгивает.
Илья: Встретимся?
Алиса: Где?
Илья: Я около твоего дома. Выйдешь?
О-о-о… Забываю про чай, бегу к себе, чтобы взять ключи, и спускаюсь вниз. С каждым шагом кислорода в легких становится все меньше. Я машинально трогаю резинку для волос, которую натянула на запястье. Щелкаю. Легкий шлепок по коже, и картинка перед глазами становится четче. Закрываю дом, смотрю по сторонам. Костика нет…
Слава Богу! Я не хочу его видеть!
Северский ждет меня с противоположной стороны улицы. Чуть ли не бегу к нему, а оказавшись рядом, замираю.
Что-то не так…
Илья смотрит в глаза, будто остро во мне нуждается. Знаю это чувство, потому что я слабачка, которой всегда необходима точка опоры.
– Я…
Северский подходит ко мне и обнимает. Крепко.
Утыкается в шею носом. Он очень напряжен, а я…
…рада его видеть!
– Давай спрячемся где-нибудь? – басит на ухо.
– Где?
– Есть идея. Недалеко отсюда. Пойдем?
Послушно киваю, ответно сжимая руками его торс.
25
POV Алиса
Моё сердце не успокаивается и совершает невообразимые пируэты, пока мы с Ильей направляемся в сторону огороженного здания. Северский ловит мой озадаченный взгляд.
– Новый объект Саныча. Укроемся там. Точно никто не найдет.
Фу-у-ух… Я не волнуюсь, но еще никогда себя так не вела. Это слегка пугает.
Послушно иду с ним рядом. Когда доходим до ограждения, Илья достает ключ и открывает замок. Звенит цепь. Он аккуратно её перехватывает, открывает для меня лаз и пропускает вперед. Задерживаю дыхание, оказавшись на запрещенной территории. Мы ведь не должны сюда проникать?
– Пойдем, – прикрыв лаз, Север берет меня за руку и ведет к зданию. Город уже окутывают сумерки, но окружающие нас предметы я вижу отчетливо. Рот открывается, глядя на строение. Я не подозревала, что рядом с нами есть такая красота. Трехэтажное здание. Светлое. Дверь не заперта. Мы входим внутрь под стук моего сердца.
Волнение никуда не уходит. Оно движется по нарастающей. Мы вдвоем в полумраке. Так и с ума можно сойти от переизбытка эмоций. Не замечаю, что сжимаю кисть Северского сильнее. Когда жмет в ответ, смотрю ему в глаза. В темноте они выглядят черными и слегка пугающими. Сглатываю слюну, но прервать наш зрительный контакт не могу. И он снова обнимает меня первым. Делает это так, будто хочет стать одним целым. Вжимается в мое не сопротивляющееся тело и глубоко вдыхает. Ладошка упирается в его грудную клетку, а там… За хрупкой и в тоже время крепкой преградой грохочет его сердце.
– Что случилось? – шевелю губами, и изо рта вылетает незнакомый звук. Голос садится до хриплых нот, и я закрываю глаза, позволяя Северскому окутывать меня своим запахом. Пропитаться бы его смелостью и свободой действий. Мне это очень необходимо. Очень…
– Принцесса, – предупреждающе рычит. Сердцебиение под моей ладонью выдает его состояние, и мне хочется ему помочь. Хоть чем-то. Как-то выразить свою благодарность.
– Я сегодня не пошла в школу, – может, мои откровения спровоцируют его на выплеск эмоций. Заставляю себя говорить, хотя желание раствориться в моменте сильнее. – Впервые. Вчера… Столько всего вчера произошло, – в носу начинает противно щипать, но я глубоко вдыхаю и продолжаю говорить. – Я больше не хочу, как раньше…
– Как раньше и не будет, принцесса.
– Мне страшно…
Обнимает сильнее. Прижимаюсь ухом к его грудной клетке. От ударов жизненно-важного органа по телу идут вибрации. Синхронно выдыхаем.
Боже… Почему с ним так хорошо, даже когда плохо?
Стоим в тишине. Север водит пальцами по моей пояснице. Не наглеет, как делают парни «нашего» круга. Вику постоянно кто-то тискает, и она смеется. Не берусь судить о разврате. Кости меня оградил от внимания парней. В какой-то степени я ему благодарна за это.
– Малика и Сергей мне не сестра и брат, – вдруг произносит Илья, и я тут же напрягаюсь, распахивая глаза.
– Как?
– Нет, – Север отстраняется, отходит на пару шагов, запуская пальцы в волосы. – Не так сказал. Они мне роднее родных. По крови они мне не родственники.
Поворачивается ко мне лицом. Ему тяжело говорить. Вижу это по эмоциям, которые вспыхивают в глазах. Окно рядом, и из него падает свет прямо на нас.
– У отца был друг. Коллега по работе. В общем, он и его жена умерли. Малика и Серый остались сиротами. Мама с папой их забрали к нам, чтобы… – обрывает речь, отворачивается. – Черт… Мама сейчас работает санитаркой в больнице. Мы с Никой должны были помогать, а не создавать проблемы, – Илья пинает стену, часто и надсадно дышит. Мне и самой становится не по себе от его слов. В них столько боли и обреченности… – Нам нужно было всего день не косячить, понимаешь? Тогда бы проверка прошла нормально.
– Какая проверка?
– Сегодня приходили из органов опеки.
– Но… У вас же все хорошо. Зачем?
Я искренне не понимаю. Я видела, как живут Северские. Не богато, но дети улыбаются.
– Кто-то нажаловался. А мама одна…
– Но…
– Они уже почти ушли, но вернулась Ника. Пьяная вдрызг. Устроила такое шоу, что…
Север трет лицо руками и замолкает. У меня волосы на теле встают дыбом, потому что я представляю эту картину в насыщенных тонах. Глаза от прилива давления готовы выпрыгнуть из орбит. Жду, когда Илья продолжит.
– Их заберут, Алиса. И мы ничего не можем сделать…
– Нет. Может, все решится? Анна Васильевна нереальная. Неужели они не видят?
– Там не люди, принцесса. Им не важно, что чувствуют Малика и Сергей. У них есть форма, жалобы и пример, – Илья отходит к окну, поворачивается ко мне спиной.
Как ему помочь?
Подхожу ближе и обнимаю. Это действие становится привычным. Северский сжимает мои кисти пальцами. Утыкаюсь носом ему между лопаток, закрываю глаза и глубоко вдыхаю.
Не справедливо.
Почему так?
Анна Васильевна очень добрая, и сын у нее такой же. И они точно не заслуживают тех горестей, которые им так добротно подкидывает жизнь.
Сколько фильмов снято и историй написано, где на плечи достойных уважения людей ложится тяжелый груз. Вот она реальность, и здесь так же! Только возможен ли счастливый финал?
Всхлипываю. Илья тут же разворачивается и смотрит на меня. Опускаю голову, но он заставляет поднять, взяв пальцами за подбородок.
– Ты чего, принцесса?
– Просто… Просто хочу, чтобы у вас все было хорошо. Чтобы у всех все было хорошо.
Его брови ползут вверх. Ну да… Прозвучало жалобно, будто я пятилетка.
Губы Севера растягиваются в грустной улыбке.
– Вы с кудрявым точно родственники?
Киваю. Кровь в жилах одна.
– Видимо, все хорошее досталось тебе, – Илья проводит большим пальцем по моей щеке, вытирая влажную дорожку от слезы. – На нем-то природа отдохнула.
Расслабляюсь. И почему-то начинаю улыбаться.
26
POV Алиса
Мне приходится идти в школу.
Как бы не хотелось остаться дома, я заставляю себя одеться и сесть в такси. С Костиком мы не пересекаемся, словно мой выбор отсек важную часть души. Выстроилась стойкая преграда между нами. И я тоскую по нему, но не позволяю себе проявлять слабость и подходить первой. Если он избегает меня, то не готов нормально разговаривать. И, если честно, не знаю, будет ли когда-то готов.
У ворот школы меня встречает Илья. Хмурый и задумчивый.
Мы всю ночь с ним переписывались. Ни о чем. Просто хотелось быть ближе друг к другу, и, казалось, что буквы уменьшают расстояние между нами. Я кутаюсь в теплый свитер. Погода испортилась. Сегодня пасмурно. Словно кто-то там на небе мне сочувствует.
– Если кто-то тронет, то скажи мне, – говорит Северский, когда мы ступаем на территорию школы. – Или посмотрит косо, – в его голосе звучит угроза, и не зря.
На нас все пялятся и перешептываются за спиной. Чтобы как-то сбавить градус напряжения, натягиваю на кисти рукава от свитера. Я не хочу, чтобы Илья лез в драку из-за меня. Лучше потерплю пристальное внимание. Наверняка, это из-за стрижки.
Ноги становятся ватными, стоит нам оказаться около Костика. Мое сердце начинает стучать, как безумное. Он сидит на парте спиной ко мне. И да, Илья провожает меня вплоть до стола. Парни замолкают, странно улыбаются. Девчонки фыркают, особенно подружки Вики. Самой Лазученко еще нет, и я не хочу ее видеть. Дергаю за резиночку на запястье, чтобы не впасть в панику. Быть одной среди стервятников не самая лучшая перспектива.
– Зачетная стрижка, – смеются за спиной.
Вижу, как поворачивается Костик. От его взгляда припекает всю правую часть лица, но я делаю вид, что мне все равно.
– Разина задает тренды.
– В колхозе что ли так стригут?
– Заткнулись! – рявкает Костик.
Очень громко. Мне кажется, что я глохну от его голоса. Напрягаюсь и выпрямляю спину. Парни начинают разговаривать уже через минуту. Девчонки сбиваются в кучку около стола учителя. Я же молюсь, чтобы урок скорее начался. Жду, что брат подойдет, но этого не происходит.
За пару минут до звонка в класс заходит Вика, и первое, что бросается мне в глаза, – её прическа. Черные волосы. Каре. Хотя она от природы блондинка. Глаза закрыты очками. При такой-то погоде…
Лазученко идет ко мне. Все замолкают. Останавливается в шаге от стола и скрипит зубами. Только идиот не заметит, какой у нее настрой.
– Поговорим?
И нет. Это не вопрос. Поднимаюсь, чтобы не устраивать цирк перед одноклассниками. Следую за Викой. В коридоре она хватает меня за запястье и тащит в сторону туалетов. Вырываю руку с трудом.
– Говори, что хотела.
Вика оскаливается, будто я сморозила глупость. Подходит ко мне вплотную, чуть ли не касаясь носом моего.
– Я покажу тебе. Пойдем, Разина. Или ты боишься меня? Видишь, – показывает руки. – Ножниц нет. И ничего так получилось, – указывает на мои волосы, – хоть бы поблагодарила за смену имиджа.
Посмеиваясь, идет в туалет. После недолгого раздумья вхожу в уборную. Лазученко стоит около раковины и разглядывает себя.
– Как тебе? – трогает свои волосы. – Долго план мести придумывала? Можно было и оригинальнее быть, а не повторять за мной.
– Что?
– Не притворяйся, что не понимаешь, – отталкивается от раковины и идет ко мне. – Попросила своего мальчика на побегушках выполнить грязную работу. Умно.
– Не понимаю… О чем ты говоришь?
Ладони влажнеют. Вика начинает громко смеяться. От этого дьявольского смеха у меня по коже бегут мурашки, и голова кружится. Сглатываю слюну. Нащупываю резиночку. Только бы при ней не началось…
– А ты прекрасная актриса. Я оценила. Но, – она перестает улыбаться, – я так просто это не оставлю.
– Что? Ты мне угрожаешь? Вы мне волосы обрезали, если ты забыла.
Шагает ко мне. Ноздри раздуваются. Симпатичное лицо искажается от злобы. Вика подносит руку к волосам и резко дергает их вверх. Я даже взвизгиваю, когда ее пальцы сжимаются на парике.
– Твой ненаглядный Север со своими дружками постарался. Как тебе? – крутится вокруг своей оси.
Лысая. Она лысая…
И это сделал Илья.
Слова застревают где-то в районе горла. Что я могу сказать?
Что мне жаль?
Я не уверена, что это окажется правдой.
Вика снова подходит ко мне вплотную.
Я даже ощущаю её дыхание на щеке.
– Пожалеете. И ты, – она дышит надсаднее. – И он! Размажу вас по стенке, ясно?!
– Не понял, а что тут происходит?
Поворачиваюсь на голос.
Костя стоит в дверном проеме. Взгляд внимательный. Цепкий. Отворачиваюсь. Сердце колотится, будто у меня вот-вот инфаркт случится.
– У сестры своей спроси, – Лазученко возвращается к зеркалу и демонстративно надевает парик. – Это женский туалет, Разин. Исчезни.
Но исчезает не он.
Выбегаю я.
27
POV Илья
– Как дома? – Витек кидает мяч в кольцо.
Перемена. Мы с ним в зале вдвоем. Остальные ошиваются в коридоре и раздевалке. Мне напряжно быть среди людей.
Бесят.
На самом деле все бесит, и я с трудом сдерживаю себя в руках, хотя хочется что-то разнести.
После закидонов Ники и слез матери у меня не пропадает желание выместить на ком-то свою злость.
– Никак.
Пасует мне. Перехватываю мяч, бросаю и промахиваюсь. Бьет по щитку и отскакивает в сторону.
Черт!
Упираюсь ладонями в бедра и пытаюсь набрать в легкие больше кислорода. Алисы рядом нет, и, кажется, я могу умереть от удушья. С ней спокойнее. Словно я не накосячил.
А я накосячил…
Не тронул бы Веронику, и ничего бы этого с органами опеки не произошло. Все бы четко срослось, а теперь… Дело времени, когда придут за Маликой и Серым.
– Думаешь, она специально?
– Не думаю, – поднимаюсь, – я знаю.
Ника знала, что к нам придут, и устроила чертов балаган. Мать в слезах который день, а той наплевать. Снова где-то пропадает, провоцирует, чтобы искал, а я не ищу. Волнуюсь за нее, но на поводу больше не иду. Хватит. Оборзела в край.
– И че теперь?
– Их заберут, Вить.
Вслух звучит зловеще. Сжимаю кулаки и иду за мячом. Пасую другу. Пытаюсь снова попасть в кольцо, но удача сегодня однозначно не на моей стороне.
В зал начинают подтягиваться одноклассники. Скоро уже начнется урок, и я при очередном броске вдруг ловлю спиной чью-то руку. Практически падаю на колени. Успеваю сообразить, выставляю руку вперед и пружиню от пола.
– Разин, какого черта?! – толкает его Витек, но патлатый его не слышит. Смотрит на меня так, словно я у него сейф обчистил.
– Вы, убогие, совсем попутали берега, – идет на меня. – Девчонку под ноль обкорнали. Мужики типо, да? – толкает меня в грудную клетку.
Одноклассники окружают в ожидании драки, и я чувствую, что скоро забрало упадет. Сжимаю кулаки так сильно, что вены выступают. Сердце убивается при каждом выплеске крови.
– Заступиться пришел? – фыркаю.
Да, Лазученко мы обработали с парнями. Ласково между прочим, чтобы ощутила себя Алисой. Только горбатого и могила не исправит. Он всю жизнь будет горбатым. Так и с нашей «элитой». Не вытравишь из них гниль, если она в них пустила корни. Тут если только вырывать до кровотечения.
– Ты хоть знаешь, что с тобой ее братки сделают?
– Ты?
– И я, – опять толкает.
Скриплю зубами. От желания вынести ему челюсть и сломать руки хочется взвыть. Держусь.
Не забываю, что он брат принцессы, и она меня точно по головке не погладит, если сорвусь.
– Вперед, – с улыбкой поднимаю руки вверх.
Провоцирую?
Да.
Хуже своей семье я уже не сделаю.
Очередной толчок в грудь. На этот раз я перехватываю его запястья, сжимаю и, вывернув, опрокидываю на пол.
Круг сужается. Хлопки. Смех. Крики.
Мне прилетает в челюсть.
По технике Разин никакой, но юркий. Скорость реакции завидная. Валит меня на спину, я делаю ему удушающий. Кроет настолько, что теряю ориентиры и плюю на правила. Злость перекрывает все остальные ощущения. Сознание, как в тумане.
Кто-то бьет мне по руке.
Свист врывается в уши.
Силой оттягивают от кудрявого. Тот закашливается. Меня рывком ставят на ноги.
Витек?
Поворачиваюсь. Нет.
Физрук…
– Моё терпение лопнуло, – Василич толкает меня к выходу, грубо дергает Разина за рукав пиджака. – К директору! Оба!
Стоим, как вкопанные, глядя друг на друга. У Кости разбита губа и скула. У меня болит правая сторона лица. Верхняя губа дергается от нервов. Во рту сухо. Дыхание прерывается. Я готов еще на один заход.
– Ты, – указывает пальцем на Разина, – первый пошел, а ты, – обращается ко мне, когда кудрявый делает шаг к выходу. – Ценный игрок, Северский, но я в няньки не нанимался. Еще одна драка и вылетишь из команды, понял?
Костя останавливается. На лице появляется похабная улыбка.
Да и к черту!
Скрипя зубами, иду к директору. Андрей Васильевич перекладывает ответственность на него. Условия вылета не меняются. Еще одна драка, и прощай баскетбол, а может быть и школа.
От греха подальше ухожу из кабинета последним. В раздевалке меня ждет Витек. Вид похоронный.
– Даже не думай об этом, – влепляет с порога.
– Ты о чем?
– У тебя на лбу написано, что ты Разину вкатать хочешь.
Хочу, но не буду.
Из-за Алисы…
Пусть радуется, что у него есть такой мощный оберег.
Не каждому так везет.
28
POV Алиса
О драке Кости и Илья я узнаю случайно, проходя мимо девчонок из параллельного класса. Они не перешептываются и говорят громко, пристально следя за моей реакцией. Не знаю, видно ли по лицу, но внутри меня все сжимается. С трудом передвигаю ноги к выходу. Почему они подрались? Из-за меня?
Крепче сжимаю ручку от сумки и облизываю пересохшие губы. Позавтракать я не успела, и сейчас желудок завывает. Сердце бьется быстро и волнительно, когда я меняю свой маршрут и иду во двор вместо столовой. Все потому, что в окно я видела там Илью и Витю. Второй активно жестикулирует, когда выхожу из здания и направляюсь к ним. Первый хмурится и молчит. Замечает меня и сводит брови на переносице еще сильнее.
– Мы без тебя в команде все соревнования прос… – Витя замолкает, увидев меня. – Привет, – неловко трет подбородок. – Ты подумай, Север. Оно того не стоит.
Хлопает Северского по плечу и уходит, бросив на меня странный взгляд. Делаю пару маленьких шагов к Илье, который не сводит с меня глаз. У него ссадина на скуле справа и бровь рассечена. Кажется, слово скажи, и он снова кинется в атаку.
– Почему вы подрались?
Молчит. Сжимает челюсти и не спешит отвечать на мой вопрос. Выдыхаю бесшумно, но голод решает дать о себе знать. Краснею, когда Север вопросительно поднимает брови, услышав громкое урчание в моем животе. Стыд-то какой…
– Пойдем, – берет меня за руку, и, кажется, на его серьезном лице проскальзывает улыбка, а может, я придумываю себе то, чего нет.
– Куда мы идем? – настороженно осведомляюсь у Северского, потому что он выводит меня за переделы школы. Послушно иду за ним.
– Покормлю тебя.
– Но… Можно было и в столовую сходить.
Игнорирует. Вижу, как стискивает челюсти. Чувствую, как сильно сжимает мои пальцы. Больно, но я молчу. Наверное, он не хочет столкнуться с Костиком…
– Подождешь? Там очередь, – кивает на кафе, которое забито людьми.
Мне сейчас не хочется находиться в толпе. Киваю. Илья отпускает мою руку и уходит. Обнимаю себя и кусаю губы. Сумка съезжает вниз. Держится на локте. Север возвращается с пакетиком и двумя стаканами какао. Глубоко вдыхаю сладкий аромат, и желудок тут же отзывается.
– Куда теперь? – Илья делает несколько шагов в направлении школы, но я не хочу туда возвращаться, хотя осталась еще пара уроков.
– Есть предложения?
– Прогуляем?
Пожимает плечами. Вид задумчивый. Подходит ближе.
– Прогуляем, – выдыхаю с облегчением. – Есть тут одно место. Покажу тебе, ок?
– Ок.
Молча идем по улице. Я точно страдаю топографическим кретинизмом, потому что уже через десяток метров не ориентируюсь в пространстве. Все здания кажутся однотипными и до жути похожими друг на друга. Я верчу головой, пытаясь хоть что-то запомнить, но, увы… Быть гидом точно не мое. Зато Северский уверенно шагает вперед и иногда бросает на меня задумчивые взгляды. Любопытство и волнение – ядерный коктейль, и он взрывается, когда мы доходим до заброшенного трехэтажного здания.
– Илья, скажи мне, – останавливаюсь около двери, к которой меня ведет Север. – Вы опять из-за меня подрались?
Вздыхает. Глаза вспыхивают гневом, но я понимаю, что направлен он не на меня, а на моего заносчивого братца.
– Нет, принцесса, не из-за тебя.
– Почему тогда? Из-за баскетбола?
– Ему не понравилось, как мы подстригли его подругу, – произносит нехотя, поглядывая поверх моего плеча.
И, наверное, стоит сказать, что он не прав, но я не могу, потому что мне не жаль Вику. Я помню, с каким жутким остервенением она орудовала надо мной ножницами.
– Разочарована? – криво улыбается и не смотрит на меня, словно я только что сказала что-то грубое.
– Нет. Это неправильно, но… Она заслужила.
Я не могу дать отпор сама. Я не Костя. И… он не заступился за меня, но подрался за Вику. Поджимаю губы, чтобы не расплакаться при Севере. Только он все равно замечает мое состояние.
– Пей, а то остынет, – кивает на стаканчик, открывает дверь и пропускает внутрь.
– А разве нам сюда можно? – ступаю за порог и осматриваю помещение, которое точно не пустует.
На стенах граффити, неприличные слова и рисунки. Стекла выбиты. Пахнет пылью и сыростью.
– Никому нет дела до того, кто здесь ошивается, Алиса.
Делаю глоток какао и раскатываю на языке потрясающий вкус. Илья подходит к окну и стрясает с него мусор и пыль. Снимает олимпийку, стелет на подоконник и кивает.
– Садись.
– Не нужно было…
– Алиса…
– Ладно, – послушно иду к нему и сажусь на то место, которое он приготовил.
Если честно, мне приятно, что Илья обо мне заботится. Он не хочет казаться лучше. Он такой и есть.
Лучший в моих глазах.
– Спасибо, – принимаю из его рук сэндвич.
– Не за что.
– Есть за что.
Вопросительно поднимает бровь.
– Ты за меня заступился, а Костя нет…
Хотя он мой брат. Обидно. Очень обидно.
– Я не мог иначе.
Смотрим друг другу в глаза. Мое сердце стучит очень громко. Наверное, Северский слышит этот глухой звук. Мне так кажется.
– Я знаю.
Пряча улыбки, кусаем сэндвичи.
В груди разливается очень теплое и незнакомое чувство. Это любовь, да?
