Текст книги "Автобиография. Старая перечница"

Автор книги: Иоанна Хмелевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Почти одновременно с дрессировкой стиральной машины – а надо сказать, в те дни в доме все делалось одновременно – мы четверо – Тадик, отец Тадика, Витек и я – наблюдали умилительно трогательную польскую национальную сцену. Мы с Витеком привезли из магазина запакованные книжные стеллажи. Требовалось их распаковать, собрать в соответствии с инструкцией и установить вдоль стен кабинета. За инструкцию схватился Тадик. Не помню, кто из нас обратил внимание, что вот мы сейчас изображаем в лицах ту самую национальную польскую сценку, когда один работает, а трое стоят и смотрят.

Зато с тахтой я оказалась на высоте. То ли на меня снизошло озарение, то ли я провидела будущее, только я повела себя как особа, умудренная жизненным опытом. Когда мне доставили из магазина тахту, я твердо заявила рабочим, что ни гроша не заплачу им за доставку и ничего не подпишу, если они мне вот тут, в спальне, не установят доставленный предмет меблировки. Они заартачились было, потом один, похитрее, потребовал оплатить дополнительный труд, на что я согласилась. Добры молодцы с энтузиазмом принялись за работу, и тут выяснилось – не хватает одного, кажется самого главного, винтика. Без него тахту не сложить. Кто-то из них помчался в магазин за недостающим винтиком и привез! Уж не знаю, как раздобыл, то ли по блату, то ли потом какой-то другой незадачливый покупатель обнаружил в своей тахте недостачу самого главного винтика. Главное – моя тахта стояла во всей красе. Должна признаться, я очень гордилась собой.

Установили новый телевизор, и я принялась считать, сколько же в моем доме пультов. Новый телевизор пришлось покупать потому, что старый чего-то там не принимал. Что не принимал – не знаю, могу лишь сказать, что принимал. Принимал он «Польсат», первую и вторую программы, региональную и ТВН, а больше ничего. Поскольку в сети чего-то не хватало, пришлось бы то ли входить в контакт со спутником, то ли, наоборот, и меня снабдили таинственной Цифрой-плюс. Я ничего в этом не понимала и не хочу понимать, знаю лишь, что старый телевизор по-прежнему принимает «Польсат», а новый – нет. Зато принимает множество совершенно бесполезных и неинтересных каналов, а когда мне хочется посмотреть что-то на «Польсате», приходится мчаться наверх, в гостевую комнату, к старому телевизору. Оно и к лучшему, – говорят, лестницы в небольших дозах полезны для здоровья. А то уж очень резкий переход к плоским поверхностям получается.

Итак, я подсчитала число пультов в своем доме. Первый – от ворот; второй – от гаража; третий и четвертый – от охранной сигнализации; пятый и шестой – от ТВ и видео наверху; седьмой, восьмой и девятый – от ТВ и видео внизу; десятый – от автомашины; еще три – от кондиционеров. А также – компьютер, ноутбук, принтер, телефоны и факс, не говоря уже об Интернете, к которому я не прикоснусь, а то рука отсохнет.

А ведь клялась, что больше никогда не стану учиться ничему новому…

Суть создавшейся в моем доме ситуации очень тонко подметила внучка моя Моника.

– У бабули ну прямо как на вокзале, – чуть ли не в ужасе произнесла девочка, похоже малость оглушенная количеством техники.

Тогда я впервые в жизни праздновала Рождество в собственном доме.

Сразу сообщаю моим драгоценным читателям, которые уже навострили уши. Тяготеющее над нашим родом проклятие на сей раз не оправдалось, никаких катастроф, пожаров, взрывов, нападений разбойников. Ничего такого не случилось, и не надейтесь! Взрывы были, но позже, на Новый год.

Ладно, давайте уж сразу и о нем расскажу. Накануне Нового года Роберт с Витеком поехали в магазин и закупили пропасть бенгальских огней, так они назывались в мое время, а теперь их именуют фейерверками. Кажется, нехорошие предчувствия испытывала я одна. Зося, жена Роберта, надеялась, что Витек окажет на моего сына сдерживающее влияние, а Малгося, супруга Витека, те же надежды возлагала на Роберта. Были у меня предчувствия, говорю, но по легкомыслию я пустила дело на самотек. В конце концов, первый раз в жизни принимаю участие в огненном спектакле, самой стало интересно.

Ну и вышло нечто ужасное. Я-то фейерверков так и не увидела, они рассыпались в небе над крышей моего дома, зато от души развлекалось население окрестных домов, и потом все мне говорили – было здорово! Чтобы увидеть узоры в небе, требовалось выбежать во двор и галопом нестись к забору. Я от скачек по сугробам воздержалась. Морозы стояли страшные, снег по пояс, все похватали свитеры, шубы, какие-то накидки, влезли в сапоги, так что половина снега из сада и со двора затем перекочевала в дом. Для меня же единственным результатом огненных баталий стал испорченный газон. Ну и проблемы с моими драгоценными кошками, которые в панике разбежались кто куда. К черту такие развлечения!

К Новому году гены во мне все же засвербели, и я закатила такой пир на весь мир, что самой тошно стало. И потом долго еще, несмотря на постоянные праздничные визиты многочисленной родни и еще более многочисленных знакомых, тайком расспрашивала всех, не знают ли они какого мужичка, разводящего свиней, ибо справиться с грудой оставшейся жратвы вернувшиеся кошки никак не могли.

С помощью незаменимой пани Хени я наготовила чудовищное количество вареников с капустой и грибами, клецек с маком, селедки во всех известных мне видах, салатов обычных, экзотических, овощных, фруктовых, креветочных – всех не перечислить, а уже в процессе запекания в духовке целой птичьей стаи принялась мечтать о том, чтобы ко мне на огонек забрела оголодавшая рота солдат. Разумеется, накупила множество вкусностей – копченостей разного пошиба, ветчины, сухой колбасы, жареных ребрышек, отбивных. А также горы ягод и фруктов. Разумеется, к этому прорва тортов ореховых и прочих маковников. Дух матери бушевал во мне, не зная удержу.

Старая дура.

Но дура не совсем уж безнадежная, поскольку к процессу готовки я подключила всех шлявшихся неподалеку мужских особей. Например, пан Тадеуш очень кстати подвернулся, когда потребовалось провернуть в ручной мясорубке мак. Сначала он явно струхнул, – должно быть, припомнилось, как в детстве мальчонку заставляли растирать мак в макитре. Мы успокоили помощника – прогресс с тех пор далеко шагнул вперед, теперь этому благому делу служит техника. При виде машинки он сразу успокоился и припеваючи провернул весь мак.

Пан Ришард пригодился, когда нужно было наряжать елку. При этом он не особенно и возражал, поскольку с самого начала решил, что участи сей ему не избежать.

Вот только пирогов я печь не стала. Не выношу дрожжевое тесто. Конечно, если мне предоставят выбор – или кусок пирога, или голодная смерть, я уж, так и быть, сжую пирожок, и даже без отвращения, но убиваться ради того, чего не любишь, – какой смысл?

Ага, и еще рыба. После рыбы в исполнении пани Ягоды Готковской из городка Пяски, что на Балтийском море, я так избаловалась, что другой жареной рыбы в рот не возьму, даже традиционного жареного карпа. А после того как сто лет назад… ну ладно, пятьдесят… я регулярно готовила и носила Тересе заливную рыбу в больницу (она лежала в варшавской больнице на Сольце), нет такой силы, которая заставила бы меня отведать заливное из рыбы. Но тут вмешался пан Ришард.

Если пан Ришард вздумает предъявлять мне претензии за то, что я описываю в этой книге как его самого, так и его деяния, то пусть знает… я его убью! Или свяжу и посажу в погреб… И освобождать стану только в случае крайней надобности – когда, скажем, перегорит очередная лампочка. По поводу еды и питья он может не беспокоиться – всего будет вдоволь.

Ну вот, теперь, когда он знает, что его ждет, я продолжаю.

Пан Ришард обожает готовить. Стряпня – не его профессия, по специальности он строитель, причем профессионал высшей пробы. Мне ли не знать, ведь это он построил мой дом и продолжает заботиться о моей недвижимости. Правда, одного он не предвидел, а именно моих ошибок и моей глупости. Когда я истерично вопила, что мне нужно работать, и отказывалась вникать в строительные проблемы, этот интеллигентный человек оставлял меня в покое и действовал по своему усмотрению. Решения, принятые им, были всегда логичные и правильные, но, увы, он не понимал, с какой клиенткой имеет дело. Логичное решение обычно определялось так: выбирался более дешевый вариант. К этому я еще вернусь, а пока покончим с новогодним торжеством.

Странно, но на пана Ришарда распространилась наша фамильная черта – если уж что-то неординарное готовится, то на всю катушку. Этой чертой моего дорогого строителя я пользуюсь, когда он, например, берется приготовить котлеты. Обычные мясные котлеты из фарша. Нет, не обычные, а самые фантастические! Я обожаю котлеты, но ленюсь возиться с ними, да и куда мне до кулинарных чудес пана Ришарда! Так я и не понимаю, почему у меня котлеты получаются намного хуже. Обычно, нажарив прорву котлет, пан инженер потом не знает, что с ними делать, и угощает всех желающих. И я охотно лопаю, стараясь как-то скрыть свою прожорливость и лакомиться элегантно, но, боюсь, это у меня плохо получается.

На праздник пан Ришард по собственному почину тоже наготовил много блюд, в том числе и уже упоминавшегося мною жареного карпа, без которого моя тетка Тереса не мыслила себе новогоднего застолья. Если бы не она, никто из нас на карпа бы и не взглянул. Впрочем, Тереса – это тоже особая и нелегкая тема, о ней позже. А вот фаршированная рыба в желе, доставленная нам паном Ришардом в немалом количестве, пользовалась у всех большим успехом. Ну и паштет, конечно…

Отступленьице. Давно его не было.

Когда-то, много лет назад, мой старший сын Ежи… Знаете, пожалуй, я не стану больше оперировать этими пояснениями, старший или младший. Надоело. Своих читателей я воспринимаю как хороших знакомых, а ведь глупо было бы в разговоре с Аней или Мартой заявлять: мой старший сын Ежи, мой младший сын Роберт. Аня с Мартой наверняка перепугались бы – совсем спятила старая.

Ну так вот, Ежи сказал моей маме, что обожает паштеты, а ее приготовления – особенно. И он не кривил душой. Те, кто из вас читал предыдущие части моей «Автобиографии», наверняка помнят, что моя мать отлично готовила. Услышав признание внука, мама принялась готовить паштет как можно чаще и, похоже, переусердствовала.

В один прекрасный день я выслушала две жалобы. Сначала слезливую, исполненную незаслуженной обиды жалобу матери: Ежи мало того, что не попросил добавки паштета, так и вовсе не доел.

Потом высказался сын, немного смущенный:

– Мать, я и в самом деле люблю паштеты Яночки и признался ей в этом. И какое-то время с огромным удовольствием ел их, но нельзя же питаться одними паштетами!

Оказывается, мама моя принялась пичкать парня паштетом каждый день, а ведь известно, что так и самый изощренный деликатес может опротиветь. Поневоле вспоминается история, когда еще при крепостном праве в одном из горных селений крестьяне взбунтовались и чуть ли не революцию подняли, а все из-за того, что пан заставлял их каждый день есть форель!

Что-то разрослось мое отступление, я вовсе не собиралась рассказывать о крестьянских бунтах, лишь о паштете хотела два слова написать.

Однажды пан Ришард принес мне на пробу паштет собственного приготовления.

– Никак не пойму, – растерянно пожаловался он, – может, вы разберетесь, хорошо это или плохо?

Я немедля попробовала угощение, ибо никогда не замечала за паном Ришардом желания меня отравить. Паштет, как всегда, был отменный, но на этот раз в нем ощущался какой-то необычный привкус. Я принялась ломать голову, что бы это могло быть, но мой благодетель сжалился и поспешил пояснить:

– Я готовил два блюда – паштет и шарлотку, то есть сначала приготовил шарлотку и в яблоки добавил корицу. И как-то машинально добавил корицу и в паштет. Что вы об этом думаете?

Строительство нового дома пани Иоанны в самом разгаре.

Злосчастная «тойота», нагруженная под завязку, – и это всего лишь середина пути.

Явка напротив галереи, когда внезапно исчезли и дети, и машина.

Пани Иоанна собственной персоной.

Алиция, любимая подруга пани Иоанны. С возрастом ей удалось избавиться от очков.

Роберт и пан Ришард. Елка еще не убрана, а пан Ришард без паштета.

Половина моего семейства в полном сборе.

Слева направо: бабушка, Моника, Роберт и Зося.

Бабушка и внучка на празднике 2005 г.

Видно, что это не Пасха, правда?

Мы изо всех сил пытаемся развеселить Тересу.

Тереса на втором сочельнике, уже явно повеселее.

Девяностолетие Тересы. Слева направо: Ежи, я, Тереса, Тамира и доктор. Ничего удивительного в том, что пациентка от доктора без ума.

Свадебная фотография Ежи и Мариолы на фоне Малгоси.

Зося, Моника и бабушка в Трувиле. Видно, что тогда я была полнее.

Наше семейство в гостинице.

В новом доме уже обжилась. Внучка приехала в гости.

В отличие от проклятущего «Авенсиса», мотоцикл Вольдемара никаких козней мне не строил, и я рекламирую его с радостью. Завести его не может никто, кроме хозяина. Обратите внимание на уникальное крыло мотоцикла, сделанное из пластикового ведерка.

Мой любимый бассейн.

«Кошачий мешок», который мне вручили в обществе «Всё Хмелевское». Какое же было удовольствие разбирать его!

А это мои любимые котики. Правда, их здесь маловато, остальные в кадр не поместились.

Котики расположились на моем любимом топчане, ради них я готова на любые жертвы.

Ярмарка во Франкфурте. Пан Тадеуш, его жертва и Гражина. Учитывая пол, легко отгадать, кто есть кто.

По-моему, я здесь неплохо выгляжу. В конце концов, нельзя же, получая высокую награду из рук самого президента, выглядеть патлатой ведьмой. В центре сидит награжденная особа, слева – ее внучка, справа – ее сынок.

Деловые переговоры при свечах – с моей московской издательницей Аллой Штейнман. Вино на меня еще не опрокинули, и я вполне дееспособна.

В следующий миг на меня опрокинут вино. Всё при тех же свечах, но мы с Аллой уже в обществе моих агентов.

Я со своим агентом Тадеушем Левандовским на радио.

Хоть кофе мне уже по возрасту и не положен, но отказаться от него выше моих сил.

Страсть к игре во мне сильна, как и годы назад.

Трудно сказать, что я думала, но пробовала паштет безостановочно и слопала не меньше половины. Остальное доели мои гости, не сказав ни единого дурного слова об угощении. И все же пан Ришард от корицы в дальнейшем отказался и готовил нормальные паштеты. Но не в этом дело.

Тереса, которой наверняка моя мать рассказала в свое время о пристрастии Ежи к паштетам, вернувшись в Польшу после многолетнего проживания с мужем в Канаде…

Вот интересно, если бы это был мой авторский вечер, то есть встреча с читателями, лицом к лицу, разрешили бы они мне минутку помолчать, чтобы от души поскрежетать зубами? Кто знает, может, когда-нибудь я и напишу, что со мной сделалось при воспоминании… Ладно, умолкаю, а то отступленьице разрастется на полкниги.

Итак, моя тетка Тереса, вернувшись на родину, принялась изготовлять паштеты – главным образом для Ежи. Разумеется, они были очень вкусными, хотя и недосоленными, как правило. Сама я их почти не ела, одаряя теткиными вкусностями всю родню. В последний раз тетка Тереса приготовила совсем уж пресный паштет, без крупинки соли, и есть его было попросту невозможно…

Ах да, пан Ришард и его паштеты… Значит, новогодний паштет пана Ришарда был самый что ни на есть традиционный, без корицы, и, как обычно, он всем пришелся по вкусу. Разумеется, в сочельник мы его не ели – семейная традиция нами свято соблюдается, ведь ужин в сочельник обязательно должен быть постным, ничего мясного, независимо от того, как относятся к религии собравшиеся за праздничным столом и от прочих их причуд. Тут я тверда как камень, и точка. Такой меня воспитали, и я никому не позволю морочить мне голову и соваться в мои тарелки.

В конце концов, мои дети очень долго ждали этого дня, пусть даже не все дети, а только половина. Посчитаю. Ну вот, опять застопырка. С чего начать? С рождения упомянутых детей? Предположим, что та половина их, что принимала участие в торжестве… не стану упоминать Ежи, который в те годы жил не в Польше… Сдается мне, тогда он уехал куда-то за рубеж. Не говоря уже о такой мелочи, что между нами тогда шла война. Да ладно уж, чего там, небось все давно знают, что наше семейство никогда не было ангельским и образцовым.

Тогда начну считать с Роберта. Последнее семейное Рождество у моей матери мы встречали в восьмидесятом году, а потом начались всякие осложнения и огромные расстояния. Они – в Канаде, мы – здесь. Короче, очередного семейного сочельника детям пришлось ждать – не соврать бы – лет восемнадцать. Роберт уехал, Ежи вернулся, и в отсутствие Роберта сочельники отмечались то на улице Неподлеглости, то в Константине.

А еще мои сыновья разводились с первыми женами. И я тут совершенно ни при чем. Никакого влияния не оказывала, не мое это дело, сами решали. Я же любила всех своих невесток, и прежних, и нынешних, каждый раз одобряя выбор сыновей. А потом умерла моя мама. И кто, спрашивается, смог бы устраивать семейные застолья?!

Итак, спустя много лет пришлось взять эту миссию на себя. И состоялся первый семейный праздник после долгого перерыва в моем новом доме. На Рождество. Все шло без сучка и задоринки, да так и прошло бы, не вмешайся Тереса. Сразу после ужина она пожелала отправиться домой и потребовала, чтобы я отвезла ее.

Должна признаться, я не проявила должного христианского человеколюбия по отношению к престарелой тетке.

– Тереса! – со злостью заявила я ей. – Первый раз в жизни я встречаю праздник в своем собственном доме и первый раз за минувшие полстолетия могу никуда не уезжать. И не поеду!

– Так пусть меня отвезет Роберт.

– И речи быть не может. Роберт лишь вчера приехал из Канады после восемнадцати лет отсутствия, теперешней Варшавы не знает, где ты живешь – не знает, а в темноте ни за что не найдет. Сиди смирно и перестань морочить мне голову, такси заберет тебя через полчаса.

Эти полчаса дорого нам обошлись. Праздничная атмосфера… да бог с ней, с атмосферой, даже воздух в гостиной сгустился, мы с трудом дышали. Такси явилось пунктуально, но нельзя сказать, что привычка тетки рано ложиться всем нам доставила удовольствие.

Тут, кстати, стоит заметить, что в следующий сочельник таксисту пришлось долго ожидать у ворот, поскольку постаревшая на год Тереса совсем не торопилась домой, охотно посидела бы подольше, и нам пришлось уговаривать ее сжалиться над таксистом. Нет, я решительно не в состоянии предвидеть всех фанаберий своих родичей.

Опять же именно из-за Тересы на праздничном столе появилась проклятая жареная рыба. Она бы восприняла ее отсутствие как смертельную обиду, нанесенную ей лично, и я бы не удивилась, что, несмотря на возраст, опрометью выскочила бы из-за стола и пешком отправилась домой. И плевать ей было на прочие рыбные лакомства: на фаршированного судака и заливного угря, на разнообразных сардин и всевозможную селедочку. Вот возьму и в следующий раз, чтобы отделаться, куплю замороженное филе, какое покупаю для своих кошек, и специально для нее нажарю!

Раз уж я переключилась на тетку Тересу, то вычерпаю эту тему до дна. И закруглюсь с ней.

Впрочем, нет, закруглиться с теткой Тересой удастся навряд ли.

После своего девяностолетия, которая Тереса отпраздновала шумно (мы устроили праздник в одной из самых роскошных забегаловок Виланова, лучшего района Варшавы), моя тетка почти оглохла. Не знаю уж почему, никаких громовых труб на торжестве не было, и из «катюш» никто не пулял. Но, увы, факт остается фактом.

Мой отец тоже оглох на старости лет, но вряд ли тут есть связь. Он же Тересе приходился лишь шурином, никакого кровного родства между ними не было, Тереса – младшая сестра моей матери, а отец происходил совсем из другого рода. А вот надо же, зараза перешла с одного на другую. Отец ни за какие сокровища мира не хотел носить слуховой аппарат, Тереса тоже от него категорически отказывалась.

Надо сказать, это привело к потрясающим последствиям. У Тересы пять дней в неделю по доброте сердечной бывает Малгося, жена Витека. Должно быть, замаливает какие-то тяжкие грехи в заботе о вечном спасении своей души, ведь общение с Тересой легким не назовешь. О Малгосиных грехах мне ничего не известно, спасение же она уже давно и без того заработала.

Малгося готовит для Тересы еду, покупает ей лекарства и следит, чтобы подопечная вовремя принимала их, помогает по дому и оказывает услуги, о которых я здесь распространяться не буду. Однако об одной расскажу, ибо и без меня о ней узнал весь свет.

Дело в том, что Тереса обожает разгадывать кроссворды и требует от своей помощницы всяческого содействия. Малгосе деваться некуда, но Тереса обычно сидит в гостиной, а Малгося может оказаться где угодно – в спальне, на кухне, в ванной. То есть на значительном расстоянии от Тересы. Поэтому ей приходится громко орать, чтобы почти оглохшая Тереса ее услышала.

И вот вскоре Малгося стала замечать, что соседи Тересы начали как-то странно на нее поглядывать и проявлять к ней чрезвычайное внимание и предупредительность. Некоторых из них Малгося вовсе не знала, но, будучи женщиной вежливой, всегда с улыбкой отвечала на их поклоны и приветствия, однако удивлялась, не зная, чему приписать такое отношение. Хорошо, что ближайшая Тересина соседка однажды не выдержала. Они с Малгосей почти подружились, и соседка с беспокойством поинтересовалась, что там у них происходит.

– Пани Малгося, мы все слышим такие страшные крики из квартиры пани Тересы, к тому же очень странные… Просто оторопь иногда берет…

Ошарашенная Малгося долго молчала, потом до нее дошло. Ну конечно же, страшными криками соседи называют их совместное разгадывание кроссвордов. Малгося и впрямь то и дело орет благим матом:

– Рояль!!!

– Рулет!!!

– Португалия!!!

– Шашки!!!

– Экстаз!!!

Соседи же, слыша жуткие и непонятные крики, нервно вздрагивают. Что им оставалось думать? Только предположить, что бедная Малгося спятила от общения со своей престарелой подопечной. А с сумасшедшими, всем известно, следует обходиться вежливо, стараясь их не раздражать.

Тереса была главным гостем на свадьбе Ежи и Мариолы, и тут пострадавшей стороной, увы, оказалась я.

Свадьбу устроили скромную, только ближайшие родственники и некоторые друзья.

Брак был гражданский. Оформлялся по месту жительства невесты, по ту сторону Вислы, в том же очень милом административном здании, где в свое время оформляли брак и Тадик с Агнешкой. Присутствовали родители невесты, одна ее подруга, мать жениха и его двоюродная бабка Тереса. Малгося с Витеком были свидетелями.

Ясное дело, мне пришлось сесть рядом с Тересой, кому же еще?

Ну и началась процедура оформления. Та пани, которая оформляет эти браки… Я до сих пор не знаю, как у нас официально зовут этих служащих, назову ее просто регистраторшей.

Сначала регистраторша произнесла вступительную речь. Видимо, так положено. Об ответственности, которую налагает брачный союз, или что-то в этом духе. Прослушать речь не удалось, Тереса не позволила. Уже после первых фраз моя тетка нетерпеливо и во весь голос поинтересовалась:

– Она что-то говорит?

– Тихо! – громко зашипела я на нее. – Говорит.

Через минуту опять толчок в бок:

– Она все еще говорит?

– Сиди тихо! Говорит!

Торжественную церемонию сопровождали громкие Тересины выкрики:

– Они что-то говорят?

– Они уже расписались?

– Закончили уже?

Последний вопрос повторялся престарелой родственницей несколько раз. Потом началось по новой:

– А теперь она снова что-то говорит?

В этот момент регистраторша поздравляла новобрачных. Церемония подошла к концу, и Малгося, с трудом сохраняя приличествующие моменту серьезность и торжественность, смогла наконец расслабиться и улыбнуться. Все поднялись и не торопясь направились к выходу.

Из присутствующих Тереса единственная пришла в пальто, и мы с ней потопали к гардеробу, где теткино пальто висело в обществе еще чьей-то верхней одежки.

– Где же Малгося? – возмущенно прогремела тетка.

– А зачем тебе Малгося? – тоже возмущенно и еще более громко заорала я, слишком уж она меня достала.

– Как это зачем? Она же должна помочь мне одеться.

От ярости у меня помутилось в глазах так, что я почти перестала видеть белый свет. В конце концов, я – достойная продолжательница представительниц нашего рода, из поколения в поколение славившихся своим темпераментом.

– Не должна! Малгося занята, а тебе пусть поможет мужик. Помогать дамам надевать пальто всегда было уделом мужчин. Вон какой-то стоит, он и поможет.

Я и не предполагала, что указываю ей на отца новобрачной. Глаза застилал кровавый туман, сквозь который я еле разглядела расплывчатую фигуру. Стоит некто в брюках и подходящего роста. Значит, мужчина.

Тересе очень понравилась эта идея, а отец новобрачной спокойно выполнил исконную мужскую обязанность и ловко помог даме одеться.

Свадебное торжество планировалось продолжить в ресторане. По традиции нашей семьи это всегда происходило в ресторане на Бельведерской, но Ежи слишком поздно спохватился, там зал был уже занят, так что стол для нас накрыли в филиале этого ресторана на Новом Свете. Это одна из самых популярных варшавских улиц, для частных авто она закрыта, а наш семейный таксист Витек, как назло, специально снял с крыши своей машины эмблему такси. Пришлось всем нам и прочим приглашенным гостям пробираться на Новый Свет с тыла.

Вот уж никогда не думала, что этот тыл так плотно заставлен – стражники, полиция, барьеры и прочие заграждения. Возглавляла нашу процессию Тереса, которой удалось-таки заловить Малгосю. Они шли под руку, по их примеру и остальные разбились на пары. Первую пару у входа в ресторан приветствовала официантка, она же стала нашей провожатой. За ней следовали Тереса с Малгосей, за ними я и все гости. Шли долго, по длинным коридорам и каким-то полутемным переходам, по дороге в открытой двери зала я заметила промелькнувший пышно накрытый стол. Уж не наш ли? Однако, поскольку первая пара продолжала двигаться дальше, я послушно потопала за ними, ну и все гости тоже. Путь наш закончился в ресторанном туалете.

Разумеется, тот мелькнувший стол был как раз наш, но Тереса пожелала сначала посетить туалет, нас не предупредили, и все приглашенные послушно следовали за официанткой. Хорошо еще, туалет в этом ресторане был просторным, так что все мы поместились. И утешали себя тем, что оно и к лучшему – на всякий случай не мешает знать, где в этом ресторане находится уборная.

И все же хотела бы я знать, почему на всех свадьбах моих сыновей обязательно приключается что-нибудь странное…

Ладно, пора уже вернуться к начатой мною теме. Правда, я позабыла – какой, ну да не все ли равно?

Стремление любыми способами удешевить строительство дома самым кровавым образом сказалось и на мне, и на пане Ришарде. А началось все с кондиционеров.

Я уперлась – дом должен быть полностью оснащен климатическими установками, отдельными кондиционерами я не ограничусь. Правда, я много наслышалась о вредном воздействии кондиционеров на здоровье человека, при них, дескать, неизбежны воспаление легких и многие другие простудные заболевания. Все эти глупые россказни я пропускала мимо ушей. Мне часто приходилось лично пользоваться услугами кондиционеров – в машине, в магазинах, в отелях и всевозможных учреждениях, – и ни разу кондиционеры не сделали мне ничего плохого. А вот от жары я пару раз чуть не померла. Даешь кондиционеры, и баста!

Семнадцать раз (я не преувеличиваю) мой доверенный главный строитель спрашивал и переспрашивал меня, не передумала ли я насчет кондиционеров, и предупреждал, что климатические установки обойдутся очень и очень дорого. В ответ я не уставала повторять: могу обойтись без стен, полов, потолков, тарелок и вообще всего прочего, а вот свежим воздухом дышать желаю! Кажется, восемнадцатого подтверждения не потребовалось, мне наконец-то поверили. По крайней мере, так мне казалось.

Я никогда не рассматривала проекты моего будущего дома, не желала вникать во все подробности, для того ведь и наняла специалистов, пусть они вникают и ломают головы. В конце концов снаружи дома был установлен какой-то чудовищный агрегат, в гараже появились какие-то непонятные трубы, а весь дом запестрел вентиляционными решетками. Это еще не все. К сожалению, по каким-то загадочным причинам все установленное оказалось негодным, оборудование демонтировали и потом установили новое.

Вот не скажу, когда именно я решила устроить испытания. Наверняка летом или в конце весны, когда стояла продолжительная жара. Вряд ли мне пришло в голову охлаждать дом зимой. И случилось это в среду, поскольку у меня оставалась на ночь пани Хеня, а она всегда ночует со среды на четверг.

Если не ошибаюсь, что-то в сложной системе охлаждения было установлено на определенное время, дабы система автоматически включилась в этот час сама по себе. Точно помню, никакого специалиста по части кондиционеров рядом не было, в доме остались мы с пани Хеней одни.

В урочный час от страшного рева снаружи вздрогнуло все здание. Отправленная на разведку пани Хеня донесла, что наверху, в комнате для гостей ревет так, что выдержать нет никакой возможности. Тут к реву присоединилось равномерное и звонкое бряцанье, – видно, какая-то железяка не выдержала.

Позвонила пану Ришарду. Он напомнил: ведь предупреждал меня, что от агрегата будет шум. Кто же спорит, шум так шум, но не такой же! Сколько раз приходилось мне проживать по несколько дней в отелях с климатическими установками, но никогда и нигде они так не голосили. Даже на Кубе! Возможно, потому, что там они были скрыты в разных подвалах и котельных, а моя присоседилась прямо под боком.

Памятуя о своем упрямстве, я уже готова была, стиснув зубы, пострадать ради прогресса, но меня смутило выражение лица пани Хени. Она явно решала, за какую работу взяться, ведь уснуть все равно невозможно. К тому же немногочисленные соседи (наш микрорайон тогда только начинал застраиваться) выдержали лишь полчаса, а потом пришли ко мне и вежливо поинтересовались – так будет всю ночь? Один робко упомянул о своих малых детях.

Я сдалась и решила отключить достижения цивилизации, для чего снова позвонила пану Ришарду. Тот даже по телефону слышал страшные завывания, так что мне не пришлось ничего объяснять, и принялся давать указания. Надо войти в гараж, там в дальнем конце я увижу щиток, а на нем кнопку… В гараже стояла машина, перекрывая доступ к щитку. Делать нечего, полезла через машину, по капоту, чуть не сломала ногу, зацепившись за бампер, но к щитку пробралась. Хорошо, что захватила сотовый, на щитке была не одна кнопка. С трудом поняла, какую именно надо нажать, и дрожащей рукой нажала.