355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Иоанна Хмелевская » Тайна » Текст книги (страница 10)
Тайна
  • Текст добавлен: 9 сентября 2016, 23:07

Текст книги "Тайна"


Автор книги: Иоанна Хмелевская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Я помолчала, стараясь извлечь конкретный смысл, а заодно избавиться от навязчивого образа солитёра, паутинки, смерча и взвихрённого столбом в небо мусора. Пришла к выводу: это нечто тонкое Гутюша представил мне с единственной стороны.

– Ладно, а где вторая сторона? Этого оптического обмана?

Гутюша вздохнул.

– Когда этот подрядчик, то есть строители, пришли и все распотрошили, так я наведался туда пару раз, ну, искатели и бросились мне в глаза, а отдельно, в секрете, ещё один мелькнул. Мелькнул и пропал, и был это, сдаётся, твой бывший экс. Как-то все мутно…

– Возможно. А ясно одно: ищут ребёнка с настойчивостью ого-го какой и всесторонне. И что он такое увидел?

– Да Крысу за работой – никто ведь не ориентируется, кто он такой.

– Глупости. Его сообщники знают. Пломбир видела.

– И что? Уведомлена, как его зовут, где живёт?

– Нет, но в лицо видела и наслышана, что он крутит махинацию с автоматами. Позвоню-ка я ей, пусть покажет его. Та давняя шайка вроде бы распалась частично, да ведь шайка – коллектив, а убивали люди особые, по заказу. Одного наверняка знаем – хмырь в полосатых носках убил недоумка. И ещё двоих, которые твоего кузена прикончили. Этот, в носках, может, и тут поспособствовал. Не уверена, кто приложил руку к мумии в подвале, только недоумок и труп в стене – одно и то же дело. Патронировал, ясно, Крыса, может, поручениями ограничивался, а возможно, и сам принимал участие. Тебе бы следовало на него взглянуть, ведь ты же видел убийцу в «Мозаике» и как он вышел видел, неужто рожу не запомнил?

Я дописала очередное задание. Гутюша взял у меня листок и поставил в конце большой вопросительный знак.

– Ты смотри, поосторожнее – для тебя это бочка пороха и минное поле, – предостерёг он. – Мне-то любая мерзость нипочём, а если ты ненароком что узнаешь, так тебя и запакуют. По Лясковскому ясно, дело дрянь.

Я пыталась судорожно вспомнить.

– А!.. Тот Лясковский, из которого ты Патыкевича сделать собирался?..

– Вот именно. Такие вот и остались, на рожу да на костюм порядочные люди, должности, кресла и так далее. Лясковский сейчас уже кум королю в частной лавочке экспорт-импорт, это какой же трезвон поднимется, ежели ихние старые мошенничества наружу вылезут? Жизни никакой, не говоря уж о доходах.

– А вот этого-то я как раз и не понимаю. Замазали миллионы разных свинств, а ведь до срока давности далеко. Почему дела не поднимают, почему следствия не возобновляют? Ведь не я и не ты должны этим заниматься, а полиция, о чем она думает? Так и садит наверху кто-то, кто все утаптывает?

Гутюша допил пиво и помахал рукой.

– Погоди, сейчас. Я тоже все это вентилировал, и как ни прыгай, получается, официально они ни черта ведать не ведают.

– Ну да?!..

– А как ещё? Кому недоумок все рассказал – полиции или тебе? Про автоматы разве что-нибудь знают? В протоколе о том, что Юзефу укол влепили – градусные проценты, ни слова! На горячем никого не поймали, тот, с коноплёй, тоже не хвалился на каждом углу, и сын донос не притащил! А с тобой, к примеру! Ты себя обозвала – Малиновская, нет, Ковальская, на номерной знак ни одна душа глаз не положила, пропала и бултых. А позже фотографировалась хоть раз в этой «Мозаике»? Нет, и я нет. А что им делать, уличному регулировщику поручить морды оглядывать? Может, и начинают расследование заново, да идёт у них как по шпалам, а вещественных доказательств курица когтем наскребла! Пока допрут до дела, вся горчица выйдет. Я так вычислил: вот оно – то самое и есть.

– Какое то? Что такое?

– Нагребли добра, – продолжал комментировать Гутюша. – Обеспечили, где надо, а теперь, в новые-то времена, опять доят все подряд, да ещё с прихватом. Игральные автоматы вон оседлали. Нахапают, нахапают и смоются подальше, нежиться в люксе. Я-то на их месте давно бы удрал, а у них все утроба ненасытная, давай и давай.

Все правильно, возразить нечего. Какие-то люди, пользуясь властью и неограниченными возможностями, обогатились на доходных махинациях, грубо и жестоко убирая с дороги все препятствия. Более дальновидные начали и того раньше…

– Гутюша, ты прав, – оживилась я. – Пломбир утверждает, что шеф предвидел смену системы в стране, и заметь себе – с автоматами развернулись давно. Действовали оперативно, ежели кое-кто начинал соображать, душили в зародыше…

Гутюша в задумчивости воззрился на меня, пробормотал несколько изысканных ругательств и открыл очередную банку пива.

– Объясни, за Бога ради, чего тебя в эту трясину несёт. Я-то из-за Юзефа. Помалкиваю себе, однако решил: этих сукиных детей лично разыщу и прищучу.

Я навострила уши.

– И что?

– И вот до чего добрался, слушай: оба высокие, метр восемьдесят с лишним. Молодые, самое большее – тридцать. В министерстве внешней торговли никогда не светились, а тот, в носках, был поскромней ростом, немного, но все же – метра восьмидесяти недобрал, может, чуть повыше меня. И возраст не тот, на десятку больше, ну я его пока в отпуску держу. А насчёт тех двух когтями выцарапал от бабы, нашей лестницы командирши: на одном замшевая куртка, светло-коричневая, она обозначила – бархатная, но баба древняя, явно куртка замшевая. Людей окрест поприжал: приехали машиной, обычным «полонезом», белым или кремовым. Оставили на дистанции, дотопали пешком. На номер машины никто и не взглянул, номер, понятно, фуфло, можно любой пришпандорить. Ну и одного голубка самолично осмотрел.

– Не тяни! – подгоняла я, заинтригованная по шальному сенсационным коммюнике Гутюши.

– Вхолостую. Пока тебя не было, а может, и раньше, я постоянно торчал на Раковецкой. Из любопытства, а вдруг да… Вроде бы на автобусной остановке ждал. Через забор видел, как высокий в замшевой куртке вылез из здания и влез в витрину своего «фольксвагена». Ну так я просто камнем врос в землю. Ещё раз его видел и портрет нарисовал.

– Каким образом?

– Да фотоаппаратом. Поискал и купил японца на барахолке, верно, краденый – недорого, в зажигалке. Сколько я сигарет выкурил, мать честная, все время на стрёме, как раз закуривал, когда тот выезжал. И получилось. Щёлкал как псих. Убийца он или не убийца, а налево посмотрел, не увязался ли кто, и один снимок – экстракласс.

– И показывал той, лестничной?!..

– Ясно. Он. Все по правилам, предъявил с десяток снимков разных людей – у знакомых собрал, и даже свой собственный, и меня тоже узнала! Хоть и дура, а ум у неё имеется. А на него сразу: этот самый и есть! Так что он. И конец песне.

– То есть как?..

– А так. Номер машины есть, пожалуйста, я пошёл куда надо узнать чья, какое там, не зарегистрирована. Значит, липовый. Сунулся в милицию – выставили за дверь, как раз беспорядки начались, и в самом деле на черта я им тогда сдался…

– Гутюша, – растрогалась я, – ты огромное дело провернул! Умница, молодец!

– А выгоды, как петуху с перца, – вздохнул Гутюша. – Где теперь изыскивать этого проходимца? Увеличить снимок, размножить да по стенам развесить?

– Нет, на стенах не надо. Сделай несколько копий и мне дай штуки три. Пожалуй, понадобится…

Знала же и я когда-то порядочных людей, работавших в милиции. Даже если ушли с работы, повыходили на инвалидность или на пенсию, посоветуют, кто ещё остался, кому довериться можно. Давно приходило в голову, да не успела реализовать. А Гутюша тоже должен…

– Гутюша, а те твои приятели, ещё в прошлом году в ментах ходили? – вдруг вспомнила я. – Там ещё? Ты с ними не советовался?

Гутюша как раз потянулся за стаканом. Тряхнул головой, глаза загорелись, дёрнулся так, что все пиво вылилось на брюки. Вскочил было, задел коленом низкий столик, я едва успела схватить только что открытую банку, мой стакан перевернулся и полетел на пол.

– Стекло бьётся к счастью, – засмеялась я. – Что это с тобой?

– Дубина, осел, только из чистки принёс, – разнервничался Гутюша и плюхнулся обратно на тахту. – Ты подумай, склероз, да и только! Конечно же к ним! Сидят ещё, в последний раз одного видел, когда заваруха шла, а потом из галантности не хотел мешать. И забыл про них начисто! И надо же, совсем, видать, с катушек съехал!

Я тоже так думала, но, с другой стороны, с катушек съехать – с кем не случается. Мы договорились: Гутюша навестит приятелей, а я порасспрошу девочку на Праге. Принесла другой стакан.

– А Пломбиру я все-таки позвоню, пора на Крысу глянуть. Вместе полюбуемся, договорюсь, чтобы с тобой. Слушай, может, сгонять в казино? Вдруг она там?

– Сперва позвони, нет ли дома, – посоветовал Гутюша. – А вперёд давай обмозгуем, во всем ли мы разобрались, возможно, кое-что и уловил, да вдруг не досконально. А ещё раньше хорошо бы брюки высушить.

– Не будешь же ты их гладить?

– А почему нет? У тебя утюга не имеется?

– Есть утюг и доска, только неохота после пива тяжести ворочать.

– Ну, так я сам.

– Черт бы тебя побрал! – разозлилась я. – В другой комнате все, доска стоит около батареи, а утюг в углу на полу. Тряпки на кресле, я на них сидела, делай что хочешь!

– Портки у меня самый элегант, – прогудел Гутюша, с достоинством вставая с тахты. – Ты звони, а я сей момент выглажусь.

Я набрала номер Пломбира, пришлось набирать четыре раза – все никак не соединялось, я переждала восемь гудков. Трубку никто не взял, на всякий случай позвонила ещё раз, потому что перед этим телефон мог сигналить, к примеру, в пустом магазине на другой улице. Куролесило все это телефонное хозяйство как хотело.

Очередные восемь сигналов – понятно, Пломбира дома нет. Гутюша тем временем успел осмотреться, все нашёл, мою страшную доску одним концом положил на столик, а другим на спинку стула, рационально и правильно, разложил байковое одеяло и тряпку для утюжки и даже снял брюки. Я не намеревалась вмешиваться в этот процесс.

– Её нет дома, – заорала я. – Наводи лоск и едем!

– Нагревается первоклассно! – завопил в ответ Гутюша. – Уже горячий!

Утюг у меня и в самом деле был отличный, почти новый, я редко им пользуюсь. Я отправилась на кухню за подносом, чтобы убрать со стола, Гутюша начал гладить. Я собрала стаканы и пустые банки, под ногами захрустело стекло – вспомнила о разбитом стакане. Вынесла поднос, достала из-под плиты щётку и совок, вымела все из-под стола и как раз проходила через прихожую, когда в дверях загудел мой гонг. Совок со стеклом и щёткой я положила на скамью и открыла, как всегда, без глупых вопросов.

Резко распахнутая дверь врезалась в стремянку. Меня не задело, я стояла с другой стороны. Два амбала ворвались в квартиру, оттесняя меня в глубь прихожей.

Любое физическое насилие вызывает у меня мгновенный приступ ярости. На этот раз ярость чуть-чуть запоздала из-за ошеломления. Амбалы работали слаженно, один заглянул в кухню и кивнул, второй схватил и дёрнул меня за руку к себе. Это было уже чересчур.

Я вырвала руку и внезапно отступила на три шага к двери ванной. Краем глаза ,успела заметить Гутюшу в трусах и с поднятым утюгом, он вопросительно посмотрел на меня. Того, кто пытался меня схватить, явление Гутюши застигло врасплох, второй оглянулся в дверях кухни.

– Быстрее! – торопил он.

Думать в эту минуту я не думала, уж точно. Испугаться в такой ситуации просто не успела. Амбал, высокий и плечистый, от которого я оторвалась, пошёл на меня, но тут моя качественно великолепная ярость наконец взорвалась.

Не знаю, что собирался этот тип предпринять, но его руки проскользнули мимо. Я, понятно, ничего не соображала, но самым простецким образом шагнула в сторону и схватила первое попавшееся, а попался совок со щёткой. По-моему, я отколола финт высокого класса: выпрямилась и ткнула в него этим оружием.

Он ожидал удара сверху и заслонился рукой, а край совка врезался ему в подбородок, щётка попала в рот, по-видимому, вместе с мелкими осколками стекла. Он как бы остолбенел, не исключено, что удар совком перехватил дыхание. Пока с него сыпалось стекло, второй стартовал от кухни. Я отвела оружие от вражеского подбородка и попыталась ударить второго, но размах не получился; он придержал меня за руку, правда, схватить не удалось – помешал совок. Ручку щётки я изо всех сил прижимала к совку. Второй схватил меня за плечо – словно железные клещи впились, у меня даже потемнело в глазах, и в этот момент включился Гутюша.

Гутюша сражался утюгом, без сомнения, горячим – остыть ещё не успел. Кто-то из противников закричал, верно, Гутюша неслабо его приложил. Из-за резкой боли в плече я на какое-то время потеряла представление о битве. Понятия не имею, что сделала, но, когда пришла в себя, амбал передо мною закрывал лицо, а в руках у меня остались пластиковые обломки и ручка от щётки. Второй агрессор колотил Гутюшей о дверь ванной, безуспешно стараясь увернуться от утюга. Разгорячённая, я оглянулась и поисках нового оружия, вроде бы в дверь позвонили, но мне было не до того: бешенство поутихло и страх взял своё. Тут в прихожей метнулась новая фигура – сосед вошёл в бой прямо с марша.

Отдельные эпизоды битвы остались в памяти довольно туманно. Помню, что влезла на скамью и лупила каблуком снятой туфли, стараясь не попасть в соседа или Гутюшу, помню также, как Гутюша орал: «Давай доску, давай доску!» Пока до меня дошло, что он требует гладильную доску для нападения или защиты, военные действия прекратились. Поверженный противник бежал с поля боя.

Мы не гнались за ними. Все трое застыли в полной неподвижности: сосед у закрытой двери;

Гутюша с утюгом, коего ни на мгновение не выпустил из рук, и в трусах; я на скамье с туфлей в руке, нисколько не пострадавшей, к моему вящему удивлению. Мы посмотрели друг на друга.

– Я же говорил – утюг первый сорт, – пропыхтел Гутюша, прежде чем я и сосед успели хоть слово молвить. – Слава Богу, не остался на брюках, прожёг бы насквозь!

Я слезла со скамьи, положила туфлю и прежде всего деловито заметила:

– Проверь, работает ли. А что это такое было?

– Вот именно, – поддержал сосед, отрываясь от двери и не скрывая удивления. – Я как раз выходил, услышал у вас грохот и крики, позвонил, никто не ответил, я смотрю – дверь открыта… Что это, нападение?

– Вы в таком виде выходили? – Гутюша смерил его взглядом с головы до ног.

Я тоже посмотрела. Сосед был одет в старые брюки, фланелевую клетчатую рубашку и тапки. Странно, что тапки не потерял, мелькнуло в голове, ну а для поздней осени прогулочный костюм просто уникальный.

– Мусор собирался выносить, – пояснил он. – Мусор оставил за дверью, потом даже пожалел – там есть разбитая бутылка, неплохая вещь…

И тут же бросил на Гутюшины трусы такой взгляд, что я поспешила с объяснениями.

– Вот видишь, а я не хотела, чтобы ты гладил, – сказала я покаянно и обратилась к соседу. – Он пиво вылил себе на брюки и упёрся высушить. Я всячески его отговаривала, мне и в голову не пришло, что утюг так пригодится, а Гутюша, верно, ясновидец.

– Не ясновидец, а брюки новые, недавно от портного, – поправил Гутюша. – И тоже не прочь узнать, из-за чего драка. Ты, что ли, их облаяла или они сами по себе?

– Да никто и словом не обмолвился. Влезли и полный вперёд. Даже и спросить некогда было, из-за чего шум.

– И не поранили вас? – Сосед покачал головой. – Как это случилось? Так-таки вошли и прямо на вас? А как вам удалось не пострадать при этом?

– Не знаю. Сама поражена. Не могу сообщить подробностей, я не спортивный комментатор и в области мордобоя у меня ни способностей, ни опыта.

– Ну не скажите, у вас, по-моему, просто талант.

Я начала было отнекиваться, но потом рассказала про свою реакцию на непосредственную угрозу физической расправы. Он выслушал и, кажется, понял.

– Ив самом деле, случается, когда внезапные эмоции придают небывалые силы. По-видимому, у вас взрывная реакция. Только в чем дело?.. Вы знаете их?

Гутюша неожиданно вдруг как-то странно крякнул, поперхнулся, а затем издал нечто вроде протяжного мычания. И закашлялся. Звучало это пугающе и непонятно, я собралась предложить ему воды, повернулась к двери в кухню, и вдруг у меня перед глазами возникла первая сцена, начало нападения. Один занялся мной сразу же, второй затянул на кухню. Жесты, поворот головы, выражение глаз – да это же целая эпопея! Успел осмотреть мою кухню – маленькая, без окна, зато с газовой плитой…

У меня подкосились ноги. Сосед успел поддержать меня, наверное, я прошла эти несколько шагов довольно неуверенно и плюхнулась на стул за кухонным столом. Падать в обморок я не собиралась, но моё воодушевление улетучилось бесследно. Говорить, правда, могла.

– Налейте себе что-нибудь, – предложила я совсем слабым голосом. – Рюмки в буфете. Есть бренди и, правда, тёплое виски. Вон там стоит…

– Ей надо коньяку дать, – решил Гутюша и пролез в кухню все ещё с утюгом в руке.

Двое в моей кухне ещё могут поместиться, а вот третий человек – уже серьёзный балласт. Около буфета сделалось ужасно тесно. Сосед в такие мелочи не входил, взял бутылку с остатками бренди, сполоснул под краном мою чашку из-под чая и плеснул от души. Я вылила все, не протестуя, хотя вообще-то бренди терпеть не могу. Гутюша открыл полку над моей головой, нашёл чашки для компота, шнуром от утюга сбросил упаковку сигарет и всю почту за три недели, попятился, чтобы все собрать, и потеснил соседа. Втиснувшись в угол возле раковины, невозмутимый сосед продолжал свою деятельность: увидел на сушилке под тарелками стаканы, извлёк два и разлил бутылку до конца. Даже ровненько поделил.

– Гутюша, черт побери, поставь ты этот утюг и отцепись от бумаг! – вспыхнула я. – Выпей лекарство и догладь свои брюки! Пора наконец в норму приходить!

Бренди на голодный желудок, да ещё после пива, подействовал прямо-таки чудотворно: физических сил у меня, правда, не прибавилось, зато голова заработала и я вышла из ступора. Смысл нападения ясен, но высказываться поостерегусь – что-то мне тут не нравится. Может, и в самом деле сосед выносил мусор, вопрос только – куда. Контейнер с мусором далеко, надо пройти весь двор и шлёпать по ноябрьской слякоти; старые портки и рубашка – ладно, а вот ботинки бы надел. И что за чудные тапки, даже в этой заварушке не потерял…

Гутюшу бренди тоже привёл в себя, малость очухался, вылетел из кухни и вернулся в брюках. Я уже самостоятельно могла встать и перейти в комнату.

– Этих амбалов первый раз в жизни видела! – заявила я соседу. – Мне кажется, тут какая-то ошибка. Похоже, они не ко мне пришли.

– А к кому же?

– Возможно, намеривались врезать Барановскому…

Мужчины посмотрели на меня вопросительно. Ошибки с Барановским случались уже не однажды, объяснила я. Барановский живёт в такой же квартире, но вход соседний, и вечно к нему ходят какие-то странные визитёры. Визитёры ошибались, стучались ко мне и, например, в полночь спрашивали: «Баран дома?» Поскольку дома я барана не держу, отвечала, нету, чему они частенько не желали верить. Про другой подъезд разгадала быстро, потому как мои гости тоже захаживали по ошибке к этому субъекту, а вот его фамилии я и в самом деле не знала, так как иногда спрашивали насчёт овечки. Со временем только сориентировалась: Барановский просто-напросто завёл малину, торгует водкой, сам, наверно, и гонит. Я прикрепила на двери свою визитку, довольно давно меня не беспокоили, а эти, судя по всему, внимания не обратили…

– Как пить дать, факт, – горячо поддержал Гутюша. – Небось зарвался малый…

– А у Барановского есть жена? – прервал его сосед.

– Понятия не имею. Наверно, есть – мне никто не удивлялся. А может, жена как раз и зарвалась…

Гутюша устроился в кресле, объявил, ему необходимо, мол, отдохнуть, пощупал голову и обнаружил шишку. Я предложила компресс со льдом, он отказался. Сосед не пострадал в схватке, держался превосходно. Я пришла в себя окончательно, горячо поблагодарила его, и он тактично удалился.

– Уж что я пережил – все моё, – сообщил Гутюша, когда мы остались одни. – Брюки вовсе не досушил, да побоялся застревать. Боялся, сказанёшь чего-нибудь без меня, а один амбал как раз тот самый!

Я поняла, о ком он говорит.

– В замшевой куртке, да?

– Точно!..

– Подумаешь! Явились меня укокошить. Возможно, я и усомнилась бы в их намерениях, только уж явно им моя кухня понравилась. Не уверена, перепоем ли тоже прикончить собирались, а уж газом – никаких сомнений!

– Иисус-Мария, я его сразу узнал, этого бандита, и внутри себя в обморок упал. Этот твой сосед – головы за него под пень не положу, влетел, будто под дверями сторожил, хотя дай ему Бог здоровья! А с Барановским, выходит, липа?

– Да что ты, дура я, что ли? Ведь легко проверить. С Барановским – святая правда, только не за ним охотились. Ко мне пожаловали, признаюсь откровенно, я теперь ужасно боюсь за Пломбира.

– А ты бойся за себя. Хотя и с Пломбиром факт, твоя правда. Чего на них наехало, ты вроде на рожон не лезла…

– То-то и оно! Ничего я не сделала такого, единственное – разговор с ней. После разговора решили меня убрать.

– Усамоубийствовать, – скорректировал Гутюша. – Газом ты сама, ясное дело. Не знаешь почему?

– Нет, но в случае надобности можно бы свалить на Дария – бросил меня!

– А… Значит, от несчастной любви?..

– Других поводов нет. Разве только начхали они на всякое правдоподобие, что вполне возможно – к примеру, откуда могли знать, где у меня ключи от квартиры? Оставили бы открытую? Что за дура такая самоубийца, травится, а дверь открыта!

– Да с бабами не соскучишься, – рассудил Гутюша. – Могла травиться ни в два ни в полтора, а дверь даже приоткрыла – спасайте, мол. Боюсь, не явились бы по второму заходу, не могу же я тут у тебя брюки гладить до конца концов.

Слушая его, я вспомнила о бардаке в квартире после побоища. Сил прибыло, и я, можно сказать, вернулась к прозе жизни. Прямо из кресла осмотрела свои апартаменты – вторую комнату и часть прихожей. Доска на столе, повсюду нечто вроде художественного беспорядка. Слава Богу, бандит колошматил Гутюшей о дверь ванной, двери в комнаты застеклённые… Осмотрела, велела Гутюше убрать все на место после глажки. И сама принялась наводить порядок, свалила на скамью в прихожей все, что с неё раскидали. Гутюша заинтересовался тяжестью моей страшной гладильной доски.

– Для драки просто мёд, схватить в нервах и облом, мало кто выдержит, а вот для домашних разносолов как-то не очень. Откуда она? Строительное дерево, аж двухдюймовая!

– Давно как-то сделал в подарок плотник на стройке, так и осталась. Ага, двухдюймовку обстрогал. Из-за доски, может, редко глажу. Слушай, давай тему закончим. Primo, считаю, они уже не пойдут по новой, a secundo, надо всерьёз заняться поисками Пломбира.

– Второе понимаю, а первое – почему это?

– Тебя ведь тоже по второму разу не убивали? Не удалось и ладно, за предупреждение сойдёт. А кроме всего прочего, не уверены, как я отреагирую, и переждут – вдруг да сразу в полицию помчусь. Вот какую штуку я удумала: постараюсь дать понять, что составила список всех событий, а находится он в надёжном месте. И случись, меня кокнут, неважно, каким способом – все это будет немедленно оглашено.

– А как дашь понять? В прессе?

– Какое там. Всякому встречному доверительно шепну в полной тайне. Уверяю тебя, за три дня полгорода будет оповещено.

– Готовый компот, – согласился Гутюша. – Ладно, может, ты и права, но на твоём месте я бы хоть цепочку на двери закладывал – она у тебя дура дурой без дела болтается.

– Могу цепочку. Поехали дальше, договариваемся…

* * *

Пломбира назавтра вечером мы разыскали в «Марриотте».

Проблему дипломатической встречи я решила немедленно. Вместе с Гутюшей мы заняли один из дешёвых автоматов, подальше от неё.

– Поиграем малость вместе, – предложила я. – Потом я смоюсь, а ты притворяйся, будто присматриваешься к игрокам, при оказии шепни ей, что жду в уборной. Вернёшься сюда, играй, пока я не приду. Гутюша кивнул. Я бросила несколько жетонов, почти не глядя на экран, и исчезла с горизонта.

В дамском туалете было пусто, в казино шляются, как правило, мужчины. Пломбир рассудительно выждала несколько минут. Мы начали мыть руки над соседними раковинами.

– Это не из-за меня, – заверила она мрачно. – Я передала им все, как мы условились, не более, мне даже показалось, что они успокоились. Рука и Крыса были оба. Крыса при мне явился, значит, меня решено убрать. Не понимаю, почему они к вам привязались, возможно, в самом деле – предупреждение, они в курсе, что вы про автоматы догадались, и боятся, проболтаетесь. Они вообще слишком много про вас знают. Откуда бы?

– А мне откуда известно? – нервничала я. – Этого Крысу вы нам обязательно покажите, вдруг окажется мой знакомый, а я и понятия не имею. Как бы это обстряпать?

– Подумаем. Он бывает в двух местах.., да, вот именно! Я уже не езжу на Жолибож, домой к Блендовскому, теперь явка на Братьев Пиллят, на Мокотове. Две квартиры на первом этаже, похоже, пустые, никто не живёт, это очевидно. А со мной встречается один Рука, забирает деньги. Крыса явился только однажды, с нова может и не прийти. И как бы лучше поступить?.. Не представляю, как его зовут, а теперь и спросить боюсь…

Известие меня ошарашило. В голову все время лез Гутюша – в клике не числился стопроцентно, зато черт знает, с кем болтал…

Я сунула руки под сушилку. В случае надобности снова начну мыть.

– Ладно, я попробую, – с отчаянием решилась Пломбир. – Паспорт ношу с собой, деньги пристроила, смотаться могу в любой момент, хоть и глупо так тяп-ляп. Лучше бы поспокойнее. Да ладно, рискну, потому что я их ненавижу. Позвоню вам, а вообще-то завтра я в «Гранде»…

Гутюша сидел у автомата ошеломлённый – по ошибке нажал максимальную ставку, автомат дал каре. Набил полмиллиона одним ходом. Дезориентированная, обеспокоенная и злая как фурия, я пресекла его греховное занятие и вытащила из казино.

– Ты сюда приехал не алчность свою тешить, а предупредить Пломбира, – яростно шипела я уже в машине. – Я предупредила, а теперь подумай-ка, о чем ты болтал и с кем. Холера меня побери, про меня все известно, откуда, к чёртовой матери?!..

Гутюша сразу занервничал.

– Ты эту цепочку вешай совсем навсегда! Ни с кем не говорю, только ещё собираюсь. У меня в голове патефонит, что твой бывший-минувший, не иначе, – Я же сказала тебе, черт побери, о недоумке ему не говорила!

– Ну так что? Ведь писала же! А он неграмотный, да?

Я открыла было рот, но, поперхнувшись, закрыла без единого слова. Писала, никуда не денешься. Листок в клеточку лежал на столе долго, а у Божидара тогда ещё были мои ключи. Не верю ему ни на грош, способен на все. Прийти, когда меня нет дома, не оставить никаких следов, и порядок… Ключ вернул, да что толку, полный болван и тот догадается сделать себе ещё комплект…

Перспектива искать по магазинам и врезать новый замок расстроила меня настолько, что назавтра вместо целевой поездки на Прагу я неожиданно изменила направление и оказалась у «Марриотта». Решила хоть немного развлечься.

Едва ли четверть часа просидела у автомата, когда на табурете рядом уселся какой-то тип. Играл на покерном без джокера, автомат платил, тип успешно дублировал, то и дело звякала переброска на кредит. Я посмотрела на него, когда он забрал пепельницу, переставив её на свою сторону.

– О, извините, пожалуйста, – спохватился он, когда я рассеянно протянула руку с сигаретой и осмотрелась. – Вы тоже курите, извините, я машинально…

– Ничего страшного, – улыбнулась я и начала вспоминать, откуда его знаю. Видела когда-то – нет сомнений: элегантный пан под сорок, чуть выше среднего роста, спокойный, культурный… Верно, где-нибудь у автомата…

Вспомнила, когда он отвернулся и продемонстрировал не правильный прикус. В «Гранд-отёле» видела, ещё седого не ликвидировали, играл фартово, бил успешно. И здесь гадает беспроигрышно…

Невольно бросила взгляд, нет ли у него какой сумки, – не было. На коленях ничего не держал и ничего не стояло на полу у ног. Фарт пер к нему добровольно, без всякого принуждения. Я перестала обращать внимание.

– Черт! – досадливо вздохнул он. – Поглядите-ка!

Я из вежливости посмотрела. Потрясно, на экране трефовые туз, король, дама, валет, да к тому же ещё трефовая девятка. Одной Картой больше, обеспечен большой покер, тип играл по десять, большой покер дал бы ему десять тысяч жетонов, сто миллионов злотых. А теперь шестьдесят вместо десяти тысяч!

– Сочувствую.

– Пойду на пробой! – решился он. – Пусть проиграю!

Левой рукой опёрся на автомат, а правой нажал дубль. Первой открылась двойка. Нажал среднюю клавишу, карты с шелестом перевернулись – четвёрка! Я наблюдала с любопытством, он снова пробил – снова двойка, вот это милость судьбы! Нажал ещё – валет, уже в четвёртый раз получил масть.

– Хватит. – Он оторвался от автомата и перебросил на кредит. – Не хочу рисковать, правда, я видел, некоторые удваивают по пять раз и угадывают, обратили внимание? Как они это делают?

Я не переношу болтовни за автоматом, но этот пан был столь обходителен, что не хотелось отвечать невежливо. Я пожала плечами.

– Не знаю. Со мной, во всяком случае, ничего подобного не случалось. На втором дубле уже все теряю, впрочем, на первом чаще всего тоже, я всегда угадываю наоборот. Тут уж наверняка черта характера. – Вот именно, я заметил, вы почти никогда не удваиваете, меня даже любопытство одолело. Извините за вмешательство, но, возможно, вы слишком пессимистически относитесь к своим возможностям?

– Нет, что вы. Я по натуре оптимистка, на автоматах использую лишь жизненный опыт.

– Но без дубля вообще почти невозможно выиграть, а с дублем иногда везёт. Вот и посмотрим…

Меня вовсе не интересовали его успехи и поражения, однако доброжелательность неудобно игнорировать. Не успев нажать клавишу, я посмотрела на него. Дублировал две пары и сразу потерял обе: сначала появился король, а все остальные карты оказались меньше.

– Вот так чаще всего и получается, – не удержалась я. – Из двух зол уж лучше красная или чёрная, по крайней мере, не исключается выигрыш с самого начала.

– Справедливо, но и здесь случаются выгодные серии. Сначала повторить маленькие, затем переждать, пока сменятся электронные серии. Например, сейчас должна появиться маленькая карта… И не стану её понапрасну тратить на две пары, надо что-нибудь побольше.

Некоторое время он не дурил мне голову и я спокойно играла, потом снова начал.

– Вот, пожалуйста! Фул, уже имеет смысл. Я уверен, будет маленькая!

Снова опёрся на автомат. Чуть помедлил над клавишей, и я успела заметить на пальце левой руки кольцо, массивное обручальное с орнаментом. Такие обручальные кольца, только гладкие, без украшений, так называемые перстни, полые внутри, все повально привозили из-за границы. Я подумала, верно, жена требовала декорума, на левой руке носит, возможно, вдовец…

Гипотетический вдовец ударил дубль, как и предвидел, появилась двойка. Провёл по другим клавишам, поколебался, нажал последнюю и получил девятку. Сразу скинул на кредит.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю