Текст книги "Настоящий монстр (СИ)"

Автор книги: Ио Лайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– В их создании виноваты люди. Им ведь нужно было чем-то оправдывать свои гнусные поступки…

– Это чушь. – Марка поморщилась.

– А я в это верю. – Зак опять посмотрел на Мэя. – Люди не святые, не все. Я видел их. И я уверен, что если кто и был способен пойти на создание этих существ, то это были они. Потому что люди не идеальны, они совершают ошибки, и зачастую, от этих ошибок страдают другие…

Сердце Мэя пропустило удар. Люди не идеальны… Эта мысль ударила в голове, перевернула там что-то. Возможно, он не так безнадёжен как думал. Где-то совсем близко, в темноте, громко ухнула сова. Пролопотели крылья. Треск костра сосредотачивал на настоящем, на задумчивых лицах, внимательно наблюдающих за языками пламени.

Сломанные и преданные

Резкая боль пронзила спину. Жар разливался по ней, вынуждая извиваться, пытаться сдвинуться. Ещё один удар заставил вздрогнуть. Из глаз хлынули слезы, унижение завязалось тугим узлом в животе. Прикусив руку, она пыталась отвлечься не только от боли, расходящейся от спины по всему телу, но и от воспоминаний. Всхлипывая от очередного удара, думала лишь о предательстве. Зажмурив глаза, лишь повторяла про себя одну и ту же фразу: нет, она не могла, не могла…

Жар вдруг исчез, сменяясь колючим холодом. Ее глаза были открыты, но перед ними стояла темнота. Все мысли ушли, оставляя после себя пустоту. Боль будто исчезла…Она начала терять сознание…

Возвращение было резким. Кто-то вмиг отрезвил ее рассудок, выливая на израненную спину ведро ледяной воды. В ушах зашумело, зазвенело. Захлебываясь, она пыталась вдохнуть. Боль вернулась вновь, казалось, в десятикратном размере. Всхлип, всхлип, всхлип.

Кто-то схватил ее за волосы, больно дергая, отклоняя голову назад. Уха коснулось мерзкое теплое дыхание, опять заставляя вздрагивать.

– Ну что, дуреха, теперь не такая дерзкая? – мужской шепот прошелся по мочке уха, шее…Ей ещё сильнее захотелось отодвинуться. – Дядя Гоша и не с такими справлялся.

Дядей Гошей был страшный мужчина, нанятый в приют для проведения наказаний…Он хорошо справлялся со своей работой. Из его кабинета редко кто выходил в сознании, а шрамы оставались еще надолго. Такие наказания работали на ура: никто, получивший их, больше не пытался повторить свою проказу.

Шею стиснули руками-клешнями.

– Ты пыталась сбежать? – тихий голос пронзился издевкой. – Ты действительно думала, что сможешь сбежать от дяди Гоши?

Резкий громкий смех заставил не просто вздрогнуть, а по-настоящему дернуться, пытаясь отползти в сторону. Но рука, скрутившая волосы в кулак и зажавшая шею, не позволила.

– Почему ты пыталась сбежать? – теперь в голосе слышались обманчиво ласковые нотки. Ноги задрожали. – Чем тебе не нравится в приюте? Тебя плохо кормят? Плохо одевают? Не дают спать? В чем причина?

Мужчина оторвался, вновь хватаясь за плеть, нанося ещё один обжигающий удар.

– Ты просто неблагодарная сучка. Вот в чем причина. – прорычали где-то сверху.

Из ее глаз полились слезы. Нет, не плачь, не показывай ему своего страха…тщетно уговаривала она себя.

– Или это было из-за той белобрысой стервы? – голос опять вернулся к уху. – Как там ее? Марии? Неужели ты подумала, что раз сбежала она, то должно получиться и у тебя? Хах, какая ты глупая. Глупая, глупая, глупая идиотка.

Слова "глупая" сопровождались ударами и всхлипами. Образ Марии постал перед глазами. Белые длинные волосы, развивающиеся ветром, дерзкая, немного жестокая ухмылка, вечно прищуренные глаза…Они должны были убежать вместе, но похоже эти тонкие губы никогда не говорили Марке и толики правды, вечно смеясь над ней, такой наивной девчонкой.

– Мария обманула нас, признаю. Но ты не Мария… – грубая мозолистая рука схватила ее за подбородок, вынуждая поднять заплаканные глаза, вынуждая смотреть на морщинистое мерзкое лицо. – Ты просто Марка. Тупая, беспомощная девчонка. Ты не можешь сделать ни-че-го…

Рука резко отпустила. Лицо Марки упало вниз. Она видела лишь отдаляющиеся ноги в тяжелых коричневых ботинках. Ее красные, от трения веревки, связывающей их, запястья, отвязали. Через секунду ее саму вздернули на ноги, не давая времени прийти в себя.

– Запомни, Марка, – прошипели ей прямо в лицо, обжигая вонючим дыханием. – Ты бессильна, беспомощна, ты ничего не сможешь сделать. И сбежать ты тоже не сможешь, даже не пытайся. Заруби себе это на носу.

А затем ее вытолкнули за дверь, даже не давая времени натянуть одежду. Был день, по коридорах сновали ученики. Увидев заплаканную, избитую ученицу, они просто обходили ее стороной, зная, что за помощь могут оказаться на ее месте.

Боль и унижение пронзали все тело. Ноги не держали и едва натянув одежду, она упала возле стены, даже не пытаясь встать. Она действительно была беспомощна в этот момент…Но это не значит, что она была такой всегда. Говоря все это ей, мучитель Гоша не учитывал лук и стрелы, спрятанные в укромном месте. Она не была бессильна. И пусть на счёт кое-чего мужчина был прав: она не могла сбежать сейчас, она знала, что все равно сделает это рано или поздно…

– Марка, хватит плескаться! – грубый голос Зака вырвал ее из воспоминаний. Вода в ванной остыла, а она даже не заметила.

– Уже иду! – крикнула она в ответ, вылезая из воды.

Обернувшись полотенцем, подошла к запыленному зеркалу, протёрла его тыльной стороной ладони. Из зеркала на нее смотрела веснушчатая девчонка, очень похожая на ту, из воспоминания два года назад, но все же не являющейся ею. Карие глаза не плакали, подбородок не дрожал. Единственное, что говорило о том, что это все же происходило с ней, были следы плети на спине. Дядя Гоша постарался на славу. Марка усмехнулась. Все же с ней он не справился, большой страшный дядечка таки не смог сломать ее…

Одевшись, заплетя русые волосы в привычный низкий хвост и собрав вещи, Марка сошла вниз. Трое парней, ее вечных, теперь, спутников, уже ждали ее за баром.

– Я конечно понимаю, что ты соскучилась за ванной, поверь, я тоже. Но все же проводить там столько времени, это преступление. Мы вообще-то не на отдых едем, если ты забыла. – сразу начал ворчать Зак, на что Мэй с Луцем лишь усмехнулась.

– Я тоже тебя люблю, солнце, но перестань быть ворчливой бабулей. – прощебетала Марка в ответ. – Лучше хватит тратить время и идем уже. Я надеюсь, вы уже вывели лошадей?

Зак раздраженно вспыхнул, а Мэй рассмеялся. Луцьен, проходя мимо, щелкнул Марку по кепке. Выйдя на улицу, они вновь двинулись в путь, в котором Марка разрывалась между воспоминаниями о прошлом и видом милого Луцьена, так почему-то изящно поправляющего свои кудряшки.

Также иногда она отвлекалась на Мэя и Зака, все время поглядывающих друг на друга, когда думали, что никто не видит, скрывая эти взгляды даже от друг друга. Зак клялся, что ему не нравится Мэй, что он ему не доверяет, и в какой-то мере так и было, но отрицать какой-то интерес, так и плескающийся в его глазах, было глупо с его стороны. Мэй же своего интереса к Заку даже не скрывал, хотя потакать ему и принимать его, кажется не хотел. В любом случае, Марка надеялась, что эти двое разберутся в том, что происходит между ними и будут счастливы…

Остановки в гостевых домах, как прошлой ночью, были редкостью. Деньги в военное время ценились слишком сильно. Они останавливались на ночевку прямо в том месте, где ночь и луна догоняли их: в лесу, степи, горах, однажды даже в пустыне. Вот и сейчас, когда солнце село, принося с собой прохладный вечерний ветерок и синие тучи, плывущие по небу, они отпустили лошадей, оставляя им самим искать себе еду, а сами отправились на поиски древесины для костра.

Каждый в этой компании любил эти ночные остановки, с наблюдением за звездами, с воспоминаниями, становящимися рассказами…

– Я не мог поверить в то, что вижу. Этот человек выпил целую бутылку рома разом. Мой знакомый стоит возле меня, толкает в ребра локтем и говорит: " – Мэй, а ты так сможешь?" Я стою и не знаю, что сказать. Что я сделал? Выпил. У нас было не принято отказываться от такого. Но сколько я потом об этом жалел. – например такие рассказы, сопровождающиеся всеобщим смехом, открывали то, что раньше Мэй был ещё большим любителем вечеринок, нежели Марка…Пока что-то не случилось…

Другие рассказы раскрывали любовь Луца к растениям. Оказывается, дома у него была целая комнатка, установленная полками для разных цветов, трав.

Некоторые истории, которые Марке приходилось чуть ли не клешнями вытаскивать из Зака, описывали его глубокую любовь и благодарность сестре. Все знали, что с ней случилось, но увидеть вину, застывшую навеки в зелёных глазах, удавалось только удивительному Мэю.

Этот вечер никак не отличался от других, сопровождаясь фырканьем лошадей, щебетанием птиц и вечным треском костра.

– Зак, хватит чистить свой меч, он и так сверкает ярче звезд, иди уже есть. – Мэй махнул рукой, подзывая Зака к остальным, засевшим вокруг казана с приготовленным Луцьеном супом.

Зак закатил глаза, но все же поднялся. Луцьен крутил в руке один из своих кинжалов, внимательно разглядывая его. Марка посмотрела на руку, искусно вертящию лезвие, перевела взгляд на сосредоточенное лицо.

– Луц, а со скольких максимально метров ты можешь попасть в цель этим кинжалом?

Луцьен поднял на нее глаза, призадумался.

– Метров с…тридцати.

Марка неопределенно хмыкнула.

– Что? – вопросительно поднял бровь Луцьен, пряча лезвие.

– Просто еще раз уверилась в удобности лука. Стрелой можно попасть метров с двухсот.

– Да, но в ближнем бою стрелой сражаться будет сложно, а вот ножом или кинжалом, полегче.

– Это работает и наоборот. Если надо поразить дальнюю опасность, и нож, и меч, будут бесполезны.

Луцьен помолчал.

– Выходит каждое оружие не идеально и имеет минусы. Остаётся лишь надеяться, что мне не придется поражать дальнюю цель, а тебе слишком часто участвовать в ближнем бою.

Марка задумчиво пожевала губу.

– Не обязательно.

Ещё одна вопросительно поднятая бровь.

– Мы можем научиться владеть оружием друг друга.

– И как ты себе это представляешь?

– Как как. Ты научишь меня метать ножи, я тебя – стрелять из лука. Все равно это чем-то похоже, значит не должно быть слишком сложно учиться для нас, правда?

– А Мэй с Заком?

– Меня сюда можете не вставлять. – Мэй оборонительно поднял руки вверх. – Я слишком люблю свою саблю, чтобы променять ее на что-то другое.

– Меня тоже не втягивайте. Меч – самое удобное, что придумали люди. И я к нему привык, ничего другого мне не нужно.

Марка закатила на это глаза.

– Вы дураки, но выбор ваш. Луц, так ты согласен? – требовательно спросила она.

Вздохнув, тот согласился.

Этот вечер не отличался ничем, кроме его исхода. Сразу после ужина, Луц и Марка пошли искать подходящую цель, а после, поменявшись оружием, несколько часов подряд, до темноты, раздавали друг другу указания, поправляли неправильную позу другого. По мнению Зака это была просто игра, поэтому он был удивлен, когда на следующий день, те повторили все. И на следующий, и на следующий, пока это негласно не стало их традицией.

Улица шумела. Дети сновали туда сюда, чуть не сбивая с ног. Продавцы за прилавками зазывали покупателей искусными речами. Те, в свою очередь, щебетали между собой, рассматривая товар, выбирая. Копыта лошадей стучали по брусчатке, голуби и другие птицы сидели на ней, клюя остатки еды, веером разлетаясь вверх, встречая людей. Люди спешили кто куда, оминая друг друга, иногда, в спешке, все же сталкиваясь. Они пришли на ярмарку, наслушавшись нытья Марки, ворчащей о ее нужде новых ботинков. Эти уже слишком истоптались за несколько месяцев пути.

– Откуда тут столько птиц? – недовольно пробормотал Зак.

– Здесь много мусора и еды, это привлекает их. – пожимая плечами, пояснил Мэй. Он купил маленькую булку, и сейчас дробил ее, кидая маленькие кусочки птицам. Те кучами налетали на них, хватая, и разлетаясь вновь.

– Хэй, как вам эта куртка? – покрутилась перед парнями Марка.

– Мы пришли сюда лишь за ботинками, зачем тебе куртка?

– Уже октябрь, скоро похолодает. Моей кожанки будет недостаточно.

– Вот когда будет недостаточно, тогда и купим, а сейчас положи на место. – причитал Зак.

Марка раздраженно вздохнула, но куртку сняла.

Спустя несколько минут они решили разделиться на пары, чтобы посмотреть на нужные им вещи самостоятельно, а потом встретиться возле выхода. Луцьен пошел с Маркой, а Мэй с Заком.

– Можно вопрос? – через время заговорил Мэй, когда они, ведя лошадей, шли между рядами, смотря на товары издаля, не останавливаясь.

– Чего тебе?

– Почему здесь люди такие спокойные, они разве не знают, что демоны идут сюда?

– Знают. Но легион немного сдерживает демонов. Многие из этих людей прожили здесь всю жизнь. Они надеются оставаться дома настолько долго, насколько возможно. – Мэй услышал нотку грусти в голосе Зака, проскользившую в том, как хрипло он сказал слово "дом". Мэй давно не скучал по дому. Он перестал быть его крепостью еще после смерти матери, но он хотел вновь почувствовать это желание. Желание вернуться домой, к тому, кто тебя любит…

– Проблема лишь в том, – продолжал Зак. – Что некоторые демоны вырываются с армии и территорий, которые они оккупировали, чтобы пройти дальше. Они думают, что даже не смотря на то, что они без армии, люди мало что их сделают. Приходится ломать их уверенность.

Мэй усмехнулся.

– Уверен это заслуга лишь Марки, она лучшая из нас всех.

Зак закатил глаза.

– Тебе не жалко тратить хлеб на глупых птиц? – проворчал он.

Мэй спокойно пожал плечами и улыбнулся.

– Нет, я люблю птиц.

– Я думал эта любовь предназначена исключительно для воронов.

– Вороны для меня священные птицы, но это не значит, что другие хуже.

Зак фыркнул.

– Ты ужасно странный.

– А ты невообразимо серьезный и ворчливый. Тебе нужно научиться расслабляться.

– С тобой что-ли? Это будет невозможно.

– Если ты хоть на секунду перестанешь подозревать меня во всем зле мира, будет очень даже возможно.

Зак промолчал секунду.

– Я не об этом.

Мэй вопросительно скосил на него глаза.

– Ты слишком интересный. Заставляешь задуматься о многих вещах.

Увидев самодовольный взгляд Мэя, он добавил.

– Но это не значит, что ты не подозрительный.

– Ага, куда ж без этого. Ты лучше скажи мне, ты никогда не задумывался, что будучи таким серьезным, пропустишь всю молодость? Ты старше меня на два года, но ведёшь себя так, будто на тридцать.

Ответа Мэй не услышал, и развернувшись, увидел Зака, стоящего возле одного из прилавков и разглядывающего что-то. Мэй подошёл ближе, и увидел маленькие ножички и наждачную бумагу. Возле них на подставке стояло несколько резьбленных деревянных фигурок, выстроенных в ряд.

– Ты тоже занимаешься таким? Мог бы купить что-то, если тебе нужно, я уверен, это недорого стоит.

Зак вздрогнул, будто не заметил Мэя.

– Во-первых это не твое дело, во-вторых, нет, я не могу это купить. Марка однозначно потратит больше денег, чем должна была, и потом даже это небольшое количество денег будет нужным.

– Но…

– Никаких но. Пошли. – отрезал Зак и развернулся.

Он не смотрел, идёт ли Мэй за ним, поэтому тот решил воспользоваться возможностью. Достав небольшие запасы, спрятанные еще с того времени, как он путешествовал один, он купил небольшой острый ножичек и лоскут наждачной бумаги.

Когда Луцьен и Марка вернулись, Мэй с Заком уже полчаса ждали их, не разговаривая после того случая. Марка, как и ожидалось, не обошлась одними лишь ботинками, купив еще одну мужскую кепку. Они уже двинулись в путь, когда Марка воскликнула.

– Смотрите! – они ткнула пальцем в небо, обращая внимание на птицу, летящею прямиком к ним.

Через мгновенье та приземлилась на плече Мэя.

– Это же тот самый ворон! Что он тут делает?

Серые крылья черной птицы залопотали в ответ на возглас Марки.

– Не знаю. – выдохнул Мэй.

Он достал остатки булки, кроша ее на ладонь. Ворон опустился на нее, клюя еду, рассматривая окружающих своими глазами-бусинками. Мэй ласково коснулся перья птицы, и та, на удивление, не улетела, продолжая свое занятие.

Удивлённые, никто больше ничего не сказал, а после, птица улетела. Переглянувшись, друзья двинулись в путь, не поднимая темы произошедшего.

Марка застонала.

– Я уже готова отказаться от этой идеи. Это бессмысленно, у меня ничего не получается. – она бросила нож вниз, всадив его в землю.

– Нет, просто нужно немного больше времени. Тем более все действительно не так уж плохо. Лучше, чем я ожидал.

– Серьезно?! Лучше?! – вспыхнула Марка. – Мы столько времени занимаемся, а я все ещё не могу попасть точно в цель.

– По крайней мере ты попадаешь в мишень. Я вначале все время бросал мимо, один раз чуть не убил соседку, не совсем вовремя заглянувшую к нам в сад.

Марка прыснула.

– Ну, я хотя бы никого не убиваю. Это утешает, спасибо.

Луц фыркнул.

– Обращайся.

Марка пригладила волосы руками, глубоко вздохнула и подняла нож вновь.

– Твой хват мы уже выроботали, нужно отработать сам бросок. – прокомментировал Луц. Марка замечала, что на из занятиях он становился более разговорчивым. Указывал ей на ошибки, смеялся вместе с ней с неудачных попыток и поддерживал, когда она собиралась сдаться. Он не то чтобы слишком отличался от себя обычного: то же спокойное лицо, будто упади перед ним звезда, он даже не моргнет. Но все же Марка ловила каждую перемену, что отзывалась теплом внутри.

– Я не совсем понимаю как должна двигать запьястьем в сам момент броска.

Луцьен оставил свой собственный нож, подошёл сзади к Марке. Она была выше его, и он едва доставал чтобы посмотреть через ее плече на то, как она держит нож.

– Если дистанция короткая, нужно чтобы нож крутился быстрее. Для этого тебе нужно сильно загнуть запьястье к предплечью. – он положил ладонь Марке на руку, сгибая запьястье так, как объяснял. Его дыхание прошлось по ее шее, и она едва сдержалась чтобы бы не вздрогнуть. – Чем дальше дистанция, тем меньше ты снимаешь его. Его цель совсем далеко, запьястье не сгибается вообще, ведь тут тебе и вовсе не нужно чтобы нож вращался.

Он отошёл, скрестив руки на груди.

– Давай, попробуй.

Марка глубоко вздохнула, пытаясь забыть ощущение прикосновения к коже. Нож несколько раз провертелся в воздухе. И попал в самый центр мишени.

– Да! – она триумфально вскинула руки.

Луцьен улыбнулся. Эти уроки напоминали ему времена с братом, его указания для Луца, его советы. Луцьен мог бы забыться, решить, что на миг отправился в прошлое, что брат жив и он рядом. Но Марка смеялась так радостно, как не смеялся Дан. Брат не кидался ему на шею чтобы обнять, встречая его успех. Он не ухмылялся ему гордо, как это делала Марка.

– В следующий раз моя очередь?

Луцьен вздохнул.

– Да, мне придется смериться с тем, как ты нетерпелива ко мне. – бормотал он, собирая ножи.

– Это я нетерпелива?! – возмутилась Марка. – Поверь, ты не встретишь более терпеливого человека нежели я. И вообще, это все ты. Ты плохой ученик, как тут быть терпеливой?!

Луц лишь улыбнулся на ее бурчания. Да, это были не его уроки с братом, но они тоже были неплохими.

Уже потом, когда Марка с Луцом ушли опять практиковаться, Мэй решил отдать Заку свой подарок. Тот, как всегда, сидел на бревне, чистя меч. Мэй нерешительно потоптался позади. Глубоко вздохнув, всё-таки подошёл ближе.

– Эй.

Зак обернулся.

– Чего тебе?

– Вот. – Мэй кинул подарки Заку на колени. – Ты хотел это, я решил купить.

Зак долго рассматривал предметы.

– У тебя завалялись лишние деньги? Если так, то в следующий раз, когда мне будет на что-то не хватать, я возьму у тебя. – когда он заговорил, его голос казался хриплым.

Мэй опустил глаза.

– У меня оставалось немного денег еще с тех, что я украл из дома, когда бежал. Я собирался потратить их на вас, если нужно будет. Ты хотел это, и я подумал, что будет неплохо купить. Прости, если подвёл.

Он ринулся было уйти, но Зак вдруг встал и схватил его за рукав.

– Погоди. – он стоял, так же опустив глаза. – Спасибо. Не знаю зачем ты это сделал, но спасибо.

Они молчали несколько минут. Стоя в опасной близости друг к другу, с запястьем Мэя в руке Зака.

– Я знаю, ты мне не доверяешь. – услышав тихий нерешительный голос, Зак поднял глаза. Опущенное лицо Мэя скрывали каштановые кудри, чем-то сильно запомнившиеся Заку. – И я не прошу от тебя доверия, я его действительно не заслуживаю…Но я просто хочу сказать, что никогда не представлю опасности одного из вас. Я никогда не предам вас. Ты можешь мне не верить, но вы стали слишком важной частью моей жизни…Я был сломлен, я сам был предан, когда вы меня встретили…я не хочу терять вас. Вот и все. Прости.

Он попытался вырвать руку, но Зак только сжал крепче, вынуждая поднять глаза…Они опять тонули в глазах друг друга: Зак захлебывался в синеве напротив, Мэй задыхался от запаха трав, появившегося от этого глубоко зеленого цвета.

Неизвестно сколько они так простояли, прежде чем громкий возглас Марки не прервал их. Резко отодвинувшись, они опять спрятали глаза. Но Марка все же успела заметить бледность Зака, пунцовые щеки Мэя и пожалеть о своем раннем возвращении.