Текст книги "Blood diamond (СИ)"
Автор книги: Инна Владимирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Этот мужчина оказался европейцем. Правда, я так и не знаю, кто он именно – я слышала, как он говорил и на английском, и на французском, и на арабском и даже немного на немецком. Но мне было плевать на все – ему удалось вывезти меня из Алжира.
Спустя пару дней мы прибыли на пароходе в Англию, а после – в Лондон. Он сказал, что должен меня немного подготовить для той работы, которую подготовил мне. Я не спрашивала, что это за работа, ведь я с самого начала знала, что ничего делать не буду, а сбегу при первом же удобном случае.
Так оно и вышло. На четвертый день я сбежала из поместья, где жил тот мужчина, забрав из его сейфа все деньги, что нашла. Не думаю, что забрала все – он жил слишком роскошно и богато, так что… то, что я украла – лишь малая доля того, что у него было. Тем не менее, этих денег мне хватило, чтобы три недели спокойно пожить в Дувре и немного прийти в себя после всего, что произошло со мной за последнее время.
Спустя эти три недели я вернулась в Лондон с одной лишь мыслью – вернуться в Париж. Я хотела раз и навсегда покончить со своим прошлым и вернуться в родной Париж, и ничего больше мне не надо было. Я хотела начать новую жизнь, все с чистого листа…
Тогда-то началась история Мэрион Монтер. Получив новые документы, я купила на оставшиеся деньги билет на Арльберг-Восточный экспресс до Парижа. Я не знала, что ждёт меня в моем родном городе, я не знала, чем я буду там заниматься. И тут внезапно в вагоне-ресторане я подслушала вас…
Я клялась себе, что больше никогда не свяжусь с этим делом, что больше никогда не буду воровать, что хватит с меня всех этих афер, но… деньги того мужчины почти закончились, а мне надо было на что-то жить. Я догадывалась, во сколько примерно обойдётся ожерелье – на полученные деньги я смогла бы еще долго беззаботно жить. Вот поэтому я и ввязалась в это дело…
Теперь-то ты знаешь всю историю, Джон. Все, что ты так хотел узнать и так долго выпытывал у меня – теперь ты все знаешь. Надеюсь, ты удовлетворил свое любопытство, – Мэрион замолчала, вздохнула и, поднявшись со своего места, отошла к окну. Остановившись рядом с едва колыхающимися занавесками, она обхватила свои плечи руками и замерла.
Джон молча следил за ней взглядом. Он и не представлял, что все это время таила от него Мэри. И теперь, узнав все, он думал о том, что стоило ему это знать или нет? Потому что сейчас, смотря на ее худую спину, которую закрывал шелковый халат, он все равно видел длинные шрамы, которые оставили после себя хлыст или плеть.
– Мне так жаль, – наконец нарушая повисшую в комнате тишину, произнес Смит.
– Что тебе жаль? – девушка грустно усмехнулась. – Это просто моя жизнь. И в том, что со мной происходило, виновата лишь я одна. Но за все свои ошибки я уже сполна отплатила. Так что… Кстати, ты не спросил, как меня по-настоящему зовут. Неужели тебя это не интересует?
– Если ты сама не назвала свое настоящее имя, значит, мне этого знать не следует.
– Какой же ты все-таки странный… Теперь ты знаешь обо мне все, кроме моего имени, – она тихо усмехнулась.
– Но почему же ты сразу обо всем не рассказала? – Джон поднялся с кушетки и подошел к девушке, остановившись в нескольких дюймах от нее. – Почему скрывала все это?
– А зачем мне было рассказывать? – она резко развернулась и посмотрела ему в глаза. Смит заметил в ее глазах слезы. – Что бы это изменило, Джон? Никого не волнует никакая другая жизнь, кроме своей собственной. Уж я-то это хорошо знаю… Я не хочу, чтобы меня жалели, не хочу, чтобы… чтобы…
Она так и не договорила – опустив голову, тихо заплакала. Джон, мягко улыбнувшись, прижал ее к себе и стал успокаивающе гладить ладонью по спине.
– Я верила ему, – прошептала она срывающимся голосом. – Я так верила ему… Я думала, что он любит меня. Все то время, что я жила у Амессана, я не переставала думать о том, что мы с Гийомом выберемся оттуда вместе и заживем спокойно где-нибудь во Франции. Или просто уедем куда-нибудь подальше… лишь бы вдвоем! А он, он… Я не верила, что он мог так легко бросить меня в той тюрьме. Он же сам понимал, что одной мне там не выжить, и все равно он оставил меня одну. Если бы вы знали, как я его ненавидела все это время!.. Если бы вы знали, как я хотела ему отомстить!..
– Надеюсь, это не… – начал говорить Джон, но девушка перебила его.
– Его убили немцы, – заикающимся голосом произнесла Мэри, все еще прижимаясь щекой к груди Смита. – Гийома… Это нацисты его убили. Я уверена в этом. Ведь в Алжире он ушел с ними, значит, стал работать на них… Не знаю, что могло произойти, но я уверена, что это были они.
– Что ж, – Джон чуть опустил голову и коснулся губами ее волос, – он получил по заслугам. И знаешь, мне почему-то совсем не жаль его.
– Знаешь, Джон, – всхлипнула Мэрион, – если честно, то мне надоело гоняться за этими проклятыми русскими бриллиантами. Порой мне даже начинает казаться, что никаких бриллиантов вовсе не существует, что все это простая шутка вашего заказчика.
– Тогда почему ты все еще с нами?
– Мне интересно с вами. Это… такой опыт, если честно, – тут девушка грустно улыбнулась. – Но это все надоедает. Я, кажется, устала от всего этого. Я даже начала задумываться о том, чтобы остаться здесь. Или вернуться в Марсель. А что? Там так тепло… Знаешь, Джон, – Мэри, встретившись взглядом со Смитом, замолчала и так и не закончила свою речь.
Они простояли в тишине, нарушаемой лишь судорожными всхлипами девушки, еще пару минут. Затем американец нехотя отстранил от себя Мэрион, внимательно посмотрел на нее и произнес:
– Тебе стоит отдохнуть.
Джон нежно поцеловал ее в висок и пошел к двери. Уже когда он взялся за дверную ручку и собирался ее открыть, как услышал позади себя тихий голос Мэри.
– Я пойду завтра на вокзал, – прошептала она.
Джон, услышав ее слова, еле заметно кивнул самому себе и вышел.
Глава 12
Джон с Бернардом стояли за стеклянными дверьми вокзала и внимательно следили за перроном. Мэри обещала появиться несколько позже.
– Мы битый час стоим здесь, – ворчал Морель, который успел за все время раз шесть выйти наружу и покурить. – У меня ощущение, будто эта дамочка все-таки оставила нас в дураках.
– Я так не думаю, – довольно ухмылялся Смит. – Поезда-то еще не было.
– А ты вообще уверен, что этот мистер Тейлор приедет сегодня? Почему, скажем, не завтра?
– Я звонил, и мне сказали, что он проехал Париж, так что скоро мы с тобой его встретим. А точнее, наша с тобой подруга.
– И ты уверен, что он везет бриллианты с собой? Он же ведь собирался их продать в Марселе…
– Берни, да что же ты так волнуешься-то?
– Да потому что я не хочу просидеть здесь еще черт знает сколько, чтобы потом найти в его чемодане одно его белье.
– После нашего визита он боится оставлять драгоценности, поэтому таскает их повсюду за собой. А продать он их не успел, поэтому возвращается с ними в Лондон. Правда, это он так думает. Наша Мэри устроит ему радушный прием на вокзале…
– Чтоб только она не смылась с его бриллиантами…
– Да что ты заладил? Смоется, да смоется… Поверь мне, она не сможет обмануть нас.
– Если она навешала тебе лапши на уши, то это не значит, что она не смоется с бриллиантами.
– Поверь мне, она не сделает это. Хотя бы потому, что выйти она сможет только через эту дверь, так что мимо нас она никак не проскочит.
Они оба замолчали на пару минут, каждый думая о своем.
Джон, наблюдая за людьми на перроне, думал о том, как сейчас все пройдет. Он надеялся, что у Мэри все получится – ему бы очень не хотелось, если бы ее обман был раскрыт.
После ее рассказа американец понял, что только лишь еще сильнее любит ее. И теперь-то он уж точно не бросит ее. Да, бриллианты это, конечно, тоже хорошо, но… но Мэри стала ему теперь еще дороже. И теперь-то Джон точно знал, что после этого дела, он вместе с деньгами и Мэри уедет куда-нибудь далеко-далеко…
Единственным вопросом оставались доли, которые каждый из них получит, когда они отдадут бриллианты его заказчику. И это очень волновало Джона, ведь поначалу он даже не собирался делиться даже с Берни – по его первоначальному плану, всю грязную работу должен был сделать Берни, а Джон просто забрал бы все деньги себе, и все. Но его план поняла Мэри со своим внезапным появлением… Конечно же, тогда он думал, что и ее тоже он оставит ни с чем, но кто бы мог подумать, что он сможет переменить свои планы и проникнуться к Мэри? Он – эгоист в высшей степени, – готов поделить с ней полученные за бриллианты деньги. Немыслимо…
Но Смит уже все решил – он будет действовать по первоначальному плану. Берни ничего не достанется. Сегодня же он сделает так, чтобы они с Мэри оставили Берни одного на квартире и позвонит в полицию, заставив их приехать и арестовать Мореля. Джону казалось, что это прекрасный план. И ему было ничуть не жаль Берни – они даже не были друзьями. Все это время Джон действовал лишь из одного расчета и нежелания делать всю грязную работу самому. Так что он ничуть не жалел о том, что он собирался сделать.
– Она, – прервал его мысли Морель, ткнув его локтем в бок, чем известил его о появлении Мэри.
Джон сразу заметил Мэри на перроне. Она была в легком черном платье с запахом, черных перчатках и на каблуках; на голове у нее была маленькая черная шляпка с вуалеткой, прикрывающей ее лицо. Перед ней стоял чемодан, который они купили вчера, а этим утром наполнили старыми газетами.
Поезд с мистером Тейлором как раз только что прибыл на станцию, так что Мэри дожидалась лишь момента, когда люди выйдут на платформу.
– Может, чтоб не сбежала, – пробурчал Берни, неотрывно следя взглядом за девушкой, – притворимся какими-нибудь агентами и обвиним ее в шпионаже и уведем сами?
– Берни, – вздохнул Джон.
– Я просто не хочу, чтобы она сбежала и оставила нас ни с чем…
– Так мы только еще больше внимания обратим на нее. Поверь, этот мистер Тейлор еще проследит за ней после того, как она уйдет с его чемоданом. А если мы сделаем так, как ты говоришь, то это только привлечет его внимание, и тогда, я уверен, он захочет проверить чемоданы… Так что стой и просто жди.
Берни пробурчал еще что-то невразумительное, но после замолчал. Джон лишь облегченно выдохнул. Они стали вдвоем напряженно следить за платформой.
Американец видел, как из поезда стали постепенно выходить люди, платформа оживилась. Мэри же все еще стояла чуть в стороне, где никто на нее внимания не обращал. Джон был полностью в ней уверен.
Наконец среди толпы людей показалась голова мистера Тейлора, который вылез из вагона вместе со своим чемоданом – второй за ним нес молодой парень-носильщик. Только он двинулся в сторону вокзала, смешиваясь в потоке суетящихся людей, как за ним тенью последовала Мэри, выжидавшая наилучшего момента. Когда же мужчина прошел мимо своего вагона, она ловко обогнала его, спрятавшись за каким-то широкоплечим мужчиной, и резко вынырнула из-за него, врезавшись прямо в мистера Тейлора. Оба они выпустили из рук чемоданы, которые с глухим стуком упали на землю.
– Je suis tellement désolé, monsieur! – нарочно говоря писклявым голосом, быстро защебетала на французском Мэри, театрально взмахнув руками. – Je jure sur ma vie, c'était un accident! Oh mon Dieu!.. [1]
– Что? – мистер Тейлор сразу и не понял, что только что произошло. – Черт побери!..
– Je suis tellement désolé, monsieur!..
– Где мой чемодан, черт побери?! – мужчина уставился на два лежащих перед ним абсолютно одинаковых чемодана. – Как вы вообще умудрились…
– Je crois que c'est ma mallette, – быстро проговорила Мэри, выхватив у мистера Тейлора из-под носа его чемодан. – Je suis tellement désolé, monsieur! Excusez moi… [2]
– Oh, juste une variation! [3] – недовольно бросил мистер Тейлор, подхватывая ее чемодан.
Мэри что-то еще пропищала ему и, также быстро развернувшись и зашагав к входу в вокзал, постаралась как можно быстрее скрыться из его поля зрения, смешавшись с толпой. Она торжествовала – они наконец-то заполучили эти проклятые бриллианты, – и потому прятала свою улыбку за полупрозрачной вуалеткой.
Распахнув дверь и войду внутрь вокзала, она краем глаза заметила две двинувшиеся за ней фигуры – она знала, что Джон и Берни будут ждать ее где-то здесь. Только уже когда они вышли с вокзала и завернули в первую переулок, они смогли нагнать девушку и подойти к ней.
– Ты уверена, что не вернулась с нашим же чемоданом? – пробурчал Морель, смерив ее взглядом. Его голос был напряжен – он ждал момента, когда они уже наконец откроют этот чемодан.
– Уверена, – довольно улыбаясь, ответила Мэри. – Видите, возле защелки нет следа от моего лака для ногтей? Это его чемодан. Они у нас.
– Мэри, вы просто чудо! – Джон расхохотался. – Как вы это все замечательно устроили!..
– Так давайте проверим это! – взвыл Берни, который хотел сейчас же увидеть бриллиантовое ожерелье.
Убедившись, что переулок пуст и за ними никто не следит, они положили чемодан на землю и сами склонились над ним. Щелкнули замки…
В чемодане аккуратной стопкой лежали какие-то бумаги, скрепленные скрепкой, конверт с деньгами, наручные часы с кожаным ремешком, носовые платки в мелкую клетку, записная книжка, пара галстуков, дешевый детектив, две опасные бритвы и еще много чего из вещей мистера Тейлора. Но самое главное – там были два бархатных мешочка. В одном из них они обнаружили серьги с нежно-розовыми топазами и такой же браслет, а во втором – бриллиантовое ожерелье. Пятнадцать подвесок ожерелья, образованные старинными бриллиантами грушевидной формы и увенчанные более мелкими бриллиантами.
Джон, затаивший на эти пару мгновений дыхание, снова расхохотался. Берни довольно крякнул и ухмыльнулся. Мэри вздохнула и резким движением закрыла чемодан.
– Отлично, – она еще раз вздохнула. – Все, что нам не нужно, мы можем вернуть нашему мистеру Тейлору.
– Что?! – взревел Берни. – Ты в своем уме?!
– Я же четко сказала: все, что нам не нужно. Думаю, мистер Тейлор будет искать свои бумаги… Вернем ему все, кроме украшений и денег.
– С чемоданом? – спросил Джон, взглянув на девушку.
– На полученные за украшения деньги мы сможем купить еще несколько сотен таких же чемоданов, – ответила она. – Он нам не нужен. Так что…
– И ты собираешься вернуться на вокзал и вручить ему его чемодан? – усмехнулся Бернард. – Ах, извините, мистер Тейлор, я тут у вас кое-что позаимствовала…
– Ну почему же, – произнесла Мэри, но не закончила фразу.
Девушка легко расстегнула платье, под которым скрывалось второе, темно-зеленое летнее платье. Перчатки и вуалетку она сняла и вместе с черным платьем сунула все в руки Берни. Открыв чемодан вновь, она достала конверт с деньгами и сунула его в руки Джону, а себе же взяла бархатные мешочки и закрыла чемодан.
– Итак, я сейчас пройду к ближайшему таксисту… видели, он стоит прямо за этим домом? – она кивнула головой в ту сторону, откуда они пришли. – И я попрошу его отнести этот чемодан на вокзал. А дальше… дальше мы с вами спокойно уйдем в нашу квартиру.
– Откуда нам знать, что ты не сбежишь? – проговорил Берни, прищурив глаза.
– Можете пройти со мной, но не высовывайтесь – водитель не должен вас заметить.
– Но ведь он уже наверняка видел, что мы вместе ушли в этот переулок…
– Что ж, – Мэри улыбнулась, – поверьте, вы увидите сами, что он ничего не поймет. Просто доверьтесь мне.
– Почему ты не можешь оставить украшения нам? – все не унимался Морель.
– Откуда мне знать, что вы не сбежите? – усмехнулась девушка и, засунув мешочки в карман платья и подхватив чемодан, быстро зашагала в сторону дороги.
Берни и Джон последовали за ней, но из-за дома сильно высовываться не стали – лишь немного выглядывали, чтобы не упустить Мэри. Та же, подошла к такси, стоящему рядом с домом и, подойдя к курящему рядом с машиной водителю, обратилась к нему.
– Вы не поможете мне? – она улыбнулась, стараясь расположить его к себе.
– Что вам? – он выдохнул дым почти ей в лицо.
– О, вы не могли бы, – она говорила ужасным акцентом намеренно, чтобы в случае чего, он вспомнил именно этот акцент, – передать этот чемодан на вокзал?
– Я таксист, если вы не заметили, а не носильщик, – проговорил мужчина и отвернулся.
– Но мне срочно надо это сделать! – воскликнула Мэри и заискивающим тоном продолжила: – Понимаете, я очень спешу, меня ждут… А моему мужу очень нужен этот чемодан, так что вы не могли бы просто отнести его на вокзал и там уже попросить носильщика или еще кого-то передать моему мужу?
– Повторяю: я не носильщик…
– Я вам заплачу! Конечно же заплачу!
Мужчина вздохнул и смерил Мэри оценивающим взглядом. Она тут же полезла во второй карман платья, достала заранее приготовленные деньги и помахала несколькими купюрами перед его лицом.
– Пожалуйста! – попросила она еще раз. – Он точно будет его искать… А мне нужно срочно уходить. К тому же, я не хочу еще раз видеться с ним. Помогите мне…
Водитель хмыкнул, затушил сигарету, придавив ее носком ботинка, сунул в карман брюк ключи от машины, взял деньги и, нехотя взяв чемодан, спросил:
– Кому передать-то?
– Мистеру Тейлору, – Мэри засияла. – Спасибо вам большое! Вы мне так помогли… Спасибо!..
Мужчина еще раз хмыкнул, но все-таки пошел к вокзалу, потащив чемодан за собой. Мэри, усмехнувшись, вернулась к друзьям, которые все это время следили за ней из-за стены дома.
– Мэри, я говорил, что вы гений? – Джон рассмеялся вновь. – Я просто в шоке! Вы чертов гений!
Перед тем, как идти в квартиру, Смит позвонил своему заказчику, сообщив, что ожерелье у них, а потом повел Мэри с Берни в ломбард, где они навсегда оставили серьги с браслетом. Следом они зашли в ювелирный, где на время оставили ожерелье – главным условием было, что забрать они смогут только втроем и никак иначе. Правда, перед всем этим пришлось оставить том же самом переулке старые вещи Мэри – ей было уже не жаль их.
В квартиру они вернулись спустя час, счастливые и немного уставшие. Правда, Мэри с Джоном задерживаться там не стали – переодевшись, они ушли вдвоем гулять по городу. Джону никак не терпелось поскорее отметить их победу в этой бриллиантовой гонке. Морель ушел в одно время с ними, но куда – не сказал.
* * *
В Кале ужинают обычно поздно и многие рестораны были открыты после девяти часов вечера. Мэри с Джоном сидели на летней веранде в элегантном ресторане «Au Goût du Jour», который славился отличной кухней и первоклассным обслуживанием. Мэрион не заказала десерта, но официант принес такие вкусные слоеные пирожные, каких она в жизни не пробовала. Она сидела в кресле, откинувшись, счастливая и умиротворенная.
– Обед был просто великолепен, спасибо.
– Я рад, что ты довольна. В это место обычно приглашают гостей, когда хотят произвести на них впечатление.
– А ты что, пытаешься произвести впечатление, Джон?
Он усмехнулся.
– Не верится, что мы все-таки сделали это, – счастливо вздохнул Джон, намеренно уходя от ответа на ее вопрос.
– Все еще не слышу слов благодарности в мой адрес, – усмехнулась Мэри, отпив немного вина из бокала.
– Тогда мне пришлось бы всю оставшуюся жизнь рассыпаться в комплиментах в твой адрес, – он откинулся в кресле.
Мэри закрыла глаза. Ей и самой до сих пор толком не верилось, что у них все получилось. Спустя столько времени погони по всей Франции за этими бриллиантами они наконец-то достигли своей цели. Теперь они сидели не в совершенно некрасивой забегаловке, прокуренном кафе, битком набитым французскими рабочими-кожевниками, которые сидели и пили за стойкой бара и за дюжиной столиков, теперь они сидели и ужинали в одном из лучших ресторанов города. Осталось только дождаться, когда приедет заказчик и заплатит им за ожерелье. После этого их жизни совершенно поменяются…
– Помнишь, Мэри, – тихо заговорил Джон, и девушке пришлось открыть глаза, – что я обещал тебе еще в Париже?
– Ты много чего тогда обещал, – хмыкнула она.
Джон сделал вид, будто бы он глубоко обижен этими словами, и знаком руки подозвал к себе официанта, что-то прошептал ему на ухо и с торжественными видом стал глядеть на Мэри. Та, чуть подозрительно щурясь, стала молча ждать, что же он такое устроил. Через минуту возле их столика возник тот самый официант, держа в руках поднос с открытой бутылку вина и двумя бокалами.
– Шато-Марго двадцать девятого года, – сказал он, разливая вино по бокалам. – Как вы и просили.
– Я польщена, – произнесла Мэрион, когда официант ушел. – Значит, ты все-таки пытаешься произвести впечатление.
– Просто теперь я могу себе это позволить, – он довольно усмехнулся, отпив из бокала. – Как видишь, все свои обещания я исполнил – мы успели завладеть бриллиантами до наступления войны. Осталось лишь дождаться послезавтра, когда приедет мой заказчик и отдаст нам деньги. И тогда… Тогда, дорогая моя Мэрион, нас ждет совершенно новая жизнь.
Спустя еще час или два они покинул ресторан и стали прогуливаться по городу в ночных сумерках. Они говорили обо всем и ни о чем. Ни Джон, ни Мэри еще никогда ранее не чувствовали себя так хорошо и спокойно.
Они стояли на мосту и смотрели в темную спокойную воду реки, негромко переговариваясь о чем-то друг с другом и наслаждаясь ночной прохладой. Тут Джон заметил неспеша идущего по улице торговца с полупустой корзинкой цветов и поспешил к нему. Мэри, оставшаяся стоять на мосту, видела, как он и не прошел и половину пути к тому мужчине и, развернувшись, внезапно пошел в противоположную сторону вдоль улицы. Она никак не могла понять, что Джон только что сделал и зачем.
– Мистер Купер! – раздался крик из темноты.
Мэри наконец поняла, что произошло.
Джон, услышав женский голос, усилил ход, а затем и вовсе побежал вдоль улицы, убегая прочь от ошарашенной Мэри. Спустя пару секунд она увидела, как за Джоном гонится тучная фигура разъяренной мадам Каруа, которая каким-то образом попала в Кале. Девушка поспешила за ними.
– Куда же вы?! – кричала мадам, которой никак не удавалось нагнать Смита. – Постойте!
Но слова ее не долетали до слуха Джона. В его ушах уже пел и свистел ветер. Он мчался по улице, проскакивая через людей и оставив бедную мадам где-то далеко за углом.
Тут Джон, успевший обежать вокруг квартала столкнулся с Мэри, которую он таким наглым образом бросил стоять одну на мосту.
– Ну, спасибо, – пробурчал Джон, переводя дыхание, – нашла время для рандеву…
Тут где-то недалеко от них раздалось бряцанье многих украшений мадам Каруа, которыми она была как всегда обвешана с ног до головы.
– Купер! – кричала она, все еще пытаясь догнать сбежавшего от нее мужа.
– Задержите дамочку! – воскликнул Смит, вновь продолжив свой забег.
Они бегали друг за другом под аккомпанемент из криков мадам с мольбой остановиться еще несколько минут и выбежали в парк. Тут Джон приметил стеклянную оранжерею, к которой он сразу же и поспешил.
Забежав в оранжерею, он пробежал почти до самого ее конца и остановился. Через пару секунд на входе показалась уже порядком уставшая мадам Каруа. Заметив Смита, она понеслась к нему. Джон же, выждав пару секунд, быстро выскочил наружу и закрыл за собой дверь. Мадам Каруа, обнаружив, что дверь заперта на ключ, поспешила к двери, откуда она появилась. Но и там ее ждала неудача – эта дверь точно так же была заперта на ключ чьей-то заботливой рукой.
Внезапно женщина услышала шаги где-то рядом с собой, но снаружи. Вдова живо прилипла к стеклу. В конце коридора сверкнул голубой жилет. Ранее сияющие туфли были запорошены дорожной пылью. Ветреный молодой режиссер, стряхивая с пиджака невидимую пылинку, приближался к стеклянной двери.
– Купер! – позвала вдова. – Мистер Ку-у-у-упер!
Она дышала на стекло с невыразимой нежностью. Стекло затуманилось, пошло радужными пятнами. В тумане и радугах сияли голубые и малиновые призраки.
Смит не услышал кукования вдовы. Он почесывал спину и озабоченно крутил головой. Еще секунда, и он пропал бы за ближайшим деревом в темноте.
Со стоном «мистер Купер» бедная супруга забарабанила по стеклу. Американец обернулся.
– А, – сказал он, видя, что отделен от вдовы закрытой дверью, – вы тоже здесь?
– Здесь, здесь, – твердила вдова радостно.
– Обними же меня, моя радость, мы так долго не виделись, – пригласил он ее и раскрыл объятия.
Вдова засуетилась. Она подскакивала за дверью, как чижик в клетке, пытаясь выбраться наружу. Дверь была заперта, так что у нее ничего не получалось.
– Откройте же мне дверь, мистер Купер!
– Тише, мадам! Женщину украшает скромность, – вздохнул Джон. – Ну, чего вы терзаетесь?
– Сам уехал, а сам спрашивает!
И вдова заплакала.
– Утрите ваши глазки, мадам.
– А я ждала, ждала… Даже думала поехать за вами в Берлин… Но сердце мне подсказало, что не стоит вас искать в Берлине! Поэтому я отправилась сюда, чтобы попасть в Лондон… Но я нашла вас здесь!..
– Ну, и как вам теперь живется в оранжерее?
В этот момент из парковой темноты появилась Мэри, встав у Джона за спиной. Заметив ее, он обернулся и ловко поцеловал девушку в щеку. Вдова тут же стала медленно закипать, как большой самовар.
– Изменщик! – выговорила она, вздрогнув.
У Джона было теперь много свободного времени. Он защелкал пальцами и, ритмично покачиваясь, тихо пропел:
– Частица черта в нас заключена подчас! И сила женских чар родит в груди пожар!..
– Чтоб ты!.. – закричала мадам. – Изменщик! А ты, – она поглядела в сторону Мэри, – ты… А ведь я сразу заметила, что ты мне кого-то напоминаешь! Чертовка!.. Черт бы тебя побрал! Чтоб вас обоих черт побрал!..
– Вы, кажется, переходите на личности? – заметил Джон холодно.
– Еще и ограбили! – бесновалась вдова. – Шкатулку с украшениями забрали!
– Лучше следить за вещами надо, мадам, – произнес Джон. – Потеряете что-то, а потом виноватых ищите.
– Ограбили, – куковала вдова, – ограбили!.. Воры!..
– В таком случае нам придется расстаться. Наш брак был бы ошибкой…
Вдова кинулась на дверь. Стекла задрожали. Джон понял, что пора уходить.
– Обниматься некогда, – сказал он, – прощай, любимая! Мы разошлись, как в море корабли.
Вдова завопила, смотря, как Джон уходит с Мэри, приобняв ее за талию. Через пару секунд они скрылись от нее в темноте.
Бросив мадам Каруа в старой оранжерее, они побежали прочь из парка, громко смеясь. Уже попав на улицу, они перешли на шаг и неспеша зашагали в сторону своей квартиры, до которой оставалось два квартала.
– Когда я увидел тебя возле номера мистера Тейлора, – произнес Джон, держа девушку за руку, – то подумал, что потерял тебя навсегда. Я почти сошел с ума.
– Я думала, что ты просто сбежал тогда с бриллиантами, – призналась Мэри. – Ты бы знал, как я разозлилась тогда… Я думала, что убью вас троих.
Он нежно ее обнял.
– Мэри, тот мой поступок в Марселе, так это все из-за Гийома… Это он решил сбежать и не дожидаться тебя. Он сказал, что это вроде игры, как дуэль. Кто первый успел, того и награда.
Мэрион кивнула.
– Знаю. Сначала я занималась этими делами потому, что мне нужны были деньги. А потом все переросло в нечто другое. У нас с Гийомом вполне хватало денег, но мы уже не могли остановиться. Я и на это решилась лишь потому, что у меня больше ничего не осталось.
После долгого молчания, Джон, наконец, произнес:
– Мэри, как ты относишься к тому, чтобы все это забросить?
Мэри, не понимая, посмотрела на него.
– Закончить? Но почему?
– Раньше мы были каждый сам по себе. Сейчас все изменилось. Я не переживу, если что-нибудь случится. Зачем нам рисковать? У нас денег больше, чем надо. Почему бы нам не забросить все это?
– И чем мы займемся, Джон?
Он довольно ухмыльнулся.
– Придумаем. Благо, у нас теперь есть и время, и деньги.
– Нет, правда, что же мы будем делать?
– Будем заниматься, чем только ни пожелаем. Будем путешествовать, позволим иметь всякие приятные дела. Мне всегда хотелось купить себе домик где-нибудь во Флориде и спокойно там жить…
– Звучит привлекательно.
– И что ты скажешь на это?
Она долго смотрела на него.
– Если ты так хочешь, – мягко проговорила она.
Он обнял ее и тихо засмеялся.
Уже когда они стояли под их домом, Джон остановился, прижал девушку к себе и прошептал ей на ухо:
– Я договорился в ювелирном заранее. Мы вдвоем можем прийти и забрать ожерелье в любое время. Без Берни. Забрать ожерелье и самостоятельно продать его. Только мы вдвоем.
[1] – Мне очень жаль, сэр! Клянусь жизнью, это был несчастный случай! Боже мой!
[2] – Я думаю, что это мой портфель. Мне очень жаль, сэр! Извините...
[3] – О, да идите уже!
