Текст книги "Знакомства по объявлению"
Автор книги: Инна Дубровская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
С поклонниками у Лерки проблем не было. Даже сейчас, после похмелья, она выглядела роскошно. «Не хуже западных звезд», – с завистью подумала я. Лера и сама знала, что красива, и о внешности не беспокоилась – в ней она была уверена всегда. Закинув длинные загорелые ноги на спинку кровати, она вслух размышляла:
– Если я не ошибаюсь, – Лера выпустила тонкую струйку дыма, – тебе пишут из-за границы?
– Да. В основном из Штатов.
– Так в чем же дело? – Подходящей кандидатуры пока не нашлось.
Меня уже начинало раздражать ее любопытство.
– Слушай, пошли на концерт! – предложила я, чтобы переменить тему разговора.
– Ах да, ты же фанатка!
– Не фанатка, а поклонница, – уточнила я.
– Извини… И все-таки у тебя нездоровый интерес к этому делу.
Лера абсолютно не интересовалась российской поп-музыкой, гораздо больше ей нравились звезды Голливуда. Она была без ума от Мерилин Монро, боготворила Элизабет Тейлор, старалась не пропускать фильмы с участием Ким Бессинджер и Шэрон Стоун.
– Да у тебя же денег нет…
– Ну, на билетик наскребу, – замялась Лерка. – Но мне нужно успеть накраситься! – Она потушила папиросу. – А тебе что, очень нравится этот, как его…
– Пресняков? Вообще-то, да.
Я собрала грязную посуду и отнесла ее в умывальник. Лера подошла к зеркалу и, увидев свое отражение, испугалась, – срочно в душ!
Пока она плескалась в ванной, я просмотрела письмо еще раз и спрятала его в папку рядом с другими письмами. «Жаль, что у меня нет компьютера, – подумала я. – Можно было бы сделать банк данных, а так во всем полный хаос».
– Я уже обожралась ими! – сморщилась Лера при виде батончика «Марс» и последний раз спросила у торгаша-одиночки, сколько стоит бледно-розовый комплект трусиков «неделька». Впрочем, денег у нее все равно не было, и покупать их она не собиралась.
Рядом с выходом из метро толпа зевак наслаждалась бесплатным зрелищем: банда наперсточников одурачивала женщину сельского вида с двумя маленькими детьми. Из толпы уже доносился истошный вопль:
– Неправда, здесь был шарик, был, ты его спрятал! – Женщина заходилась в крике, дети ревели во весь голос, а уголовного вида наперсточник привычно объяснял толпе:
– Вы же видели, что шарика не было. Я же правду говорю, вот вы, мужчина, подтвердите.
– Я видела, – почти хрипела доверчивая мамаша, – ты спрятал его в карман, там был шарик! – Ладно, ладно, успокойтесь, женщина, – наперсточник наклонился, чтобы сгрести свой инструментарий и исчезнуть навсегда.
И тут жертва с силой оттолкнула вцепившихся в нее друзей бандита и с яростью обреченной набросилась на своего грабителя, с неимоверной силой царапая и раздирая ему лицо. Тот взвыл от дикой боли.
– Это мои последние деньги, мне на обратный билет не хватит! Отдай, скотина, – она рычала, собрав всю свою волю в кулак, буквально впивалась ногтями в телесную мякоть бандита. Ее допотопный сарафан расстегнулся на груди, волосы неровными прядями упали на лоб, от страшного напряжения на шее вздулись вены.
– Отпусти меня, е….ая б. дь! – кричал обезумевший от боли наперсточник, но жертва вцепилась в него мертвой хваткой и, казалось, еще немного, начнет отрывать от него куски.
Толпа испуганно молчала, друзья наперсточника оторопели и, как ни странно, с перепугу не спешили ему на помощь. Милиции, как всегда, не было. Вдруг наперсточник, под изумленные взгляды зевак, корчась от боли и матерясь, вытащил из кармана деньги, швырнул их на землю – «…уй с тобой…ная стерва!» – вырвался, перемахнул через забор и скрылся за лесами стройплощадки.
– Он вернул ей деньги, вы представляете! – шептала толпа. – Видать, и вправду они у нее последние.
Изучив афишу на Войковской, мы выбрали «солянку» – так называют концерт, где рядом с поп-звездами выступают артисты самых несовместимых, на мой взгляд, жанров – цирка, оперетты, классического балета и других. В «солянке» принимали участие популярные артисты – Пугачева, Вайкуле, Пресняков – и этого было достаточно, чтобы стерпеть кучу неизвестных рок-групп и фольклорных ансамблей.
К Олимпийскому мы приехали за полчаса до начала концерта, билетов в кассе уже не было. Безрезультатно прождав, когда появится лишний билетик, мы решили прорываться на концерт через охраняемый служебный вход.
– Девушка, кто вам нужен? – не без галантности спросил молодой человек в форме, сразу обратив внимание на Леру. В отчаянно короткой мини-юбке, яркой блузе с рюшами и бантами, с удачным макияжем и роскошной прической она выглядела королевой в серой толпе.
– Вы нам нужны, – улыбнулась Лера, обнажая великолепные жемчужные зубы.
Воспользовавшись игривым настроением мента, я тут же принялась упрашивать его пропустить нас в Олимпийский через служебный вход. Но, обнаружив, что девушки хотят проскочить на халяву, сержант решительно перешел на официальный тон:
– Я ничего не знаю, посторонним вход воспрещен, – упрямо, как попугай, твердил он.
Мои уговоры оказались напрасны, но мало того, даже Леркин шарм не возымел никакого действия – страж порядка уже начинал угрожать дубинкой. До начала концерта оставалось всего десять минут. Делать было нечего, я достала из сумки кошелек и протянула вредному фараону полусотенную бумажку.
Когда прозвучал третий звонок, мы уже стояли в фойе и высматривали свободные места в партере. Зрители еще торопливо дожевывали бутерброды и допивали свои коктейли, а мы уже наметили места поближе к сцене. Как только свет начал меркнуть, я дернула Лерку за рукав, и мы бросились протискиваться к середине третьего ряда, стремясь опередить двух теток, счастливых обладательниц билетов, замешкавшихся в туалете. Наконец свет погас, заиграла музыка, и мы расслабились, но все еще оглядывались по сторонам.
Как и положено по законам шоу-индустрии, все более-менее известные артисты выступали во втором отделении. Первое состояло из народных песен и цирковых номеров. Ряженые матрешки выкатывались на сцену в ярких сарафанах и кокошниках, водили хороводы, кланялись, исчезали, их место занимали акробаты, которые, держась за канат, кувыркались под самым потолком.
Второе отделение было целиком отдано «звездам». Вначале проследовала череда неизвестных мне рок-групп, исполняющих по одной-две песни, похожих одна на другую. Поклонники рокеров – подростки в кожаных куртках с немытыми головами – выкрикивали из зала лестные эпитеты кумирам, но хмурые лица музыкантов были сосредоточены и безучастны.
Дальше шли Владимир Пресняков, группа «На-на», кабаре-дуэт «Академия», а в самом конце в своей коронной тунике на сцену вышла Пугачева и, исполнив шесть песен, довела до умопомрачения своих фэнов – разношерстных девчат и ребят с лужеными глотками. Не обошлось и без легкого надувательства – в концерте не было Лаймы Вайкуле, а Лерка, как назло, захотела ее увидеть.
– Всегда так, – презрительно поджала она губы, – куда ни придешь, всюду сплошная туфта.
Сия ложка дегтя не испортила мне удовольствия. Пугачева, Вайкуле и прочие звезды меня интересовали постольку-поскольку – я пришла на концерт исключительно ради Владимира Преснякова. Но именно во время его выступления Лерка полезла с дурацкими вопросами о том, кто на ком женат и кто кому кем приходится. Я еле удержалась, чтобы не послать ее к черту.
После концерта поклонники ждали своих кумиров у служебного входа, мы тоже затесались в эту толпу. Фэны переругивались с милицией, ржали и поминутно оборачивались на служебку – не появится ли кто. Часа через полтора стали появляться артисты. В толпе начались волнения. Каждая группа при появлении своего кумира начинала визжать, верещать и кидаться на охранников. Мы не стали в этой сумятице дожидаться Преснякова и отправились домой.
Ровно в час ночи мы были в общежитии. Баба Маша дремала на вахте, четверо армян c технологического факультета галдели, обсуждая что-то на своем языке. По привычке они осмотрели дам и отпустили нам вслед пару дежурных реплик.
– Дэвушка, тэбя Оля завут? – спросил у меня самый неказистый из этой компании.
Пока Лерка кокетничала с армянами, я перебирала почту. Перелистав письма в своей ячейке, обнаружила еще одно из-за границы и рванула на четвертый этаж пешком, не дожидаясь, пока кому-нибудь из случайных знакомых взбредет в голову напроситься к нам в гости. Я поставила чайник на плитку и вытащила из тумбочки банку рыбных консервов. Скоро пришла Лерка, с ходу завалилась на кровать и закурила. Я заварила чай, сунула руку в мешок и вытащила заплесневелый огрызок рогалика.
– А хлеба-то нет!
– Я у Костика попрошу, – Лера резво поднялась, хлопнула дверью и отправилась на промысел.
Воспользовавшись моментом, я вскрыла конверт и принялась за чтение. Письмо было из США, напечатано на компьютере, без фотографии.
«Привет!
Надеюсь, этот год удачный для тебя? Для меня этот год очень напряженный. У меня свой бизнес, я занимаюсь разработкой и продажей аппаратного и программного обеспечения для трехмерной телевизионной и компьютерной графики. По долгу службы я бываю во многих странах: в Китае, Японии, Корее, Гонконге, США, Канаде, Мексике, Бразилии, Франции, Германии, Англии, России и других странах. Если хочешь, могу дать тебе фамилии и телефоны некоторых из заказчиков.
Я никогда не был женат и не имею детей. Живу один в небольшом доме, который снимаю, и занимаюсь своим бизнесом. Не курю, пью очень мало и только за едой. У меня никогда не было серьезных проблем со здоровьем. Я сдаю кровь каждые три месяца и тестируюсь на СПИД, сифилис, гепатит B и гепатит С.
Я посещал высшую школу в Беркли и получил очень хорошее образование. Интересуюсь наукой, литературой, философией, искусством, историей, антропологией и могу поддержать разговор на любую тему. Я спокойный, мягкий, добрый, деликатный человек. Прежде чем организовать компанию «3Д ТВ корпорэйшн», я создал, а затем продал другую компанию. До этого был медицинским технологом.
Пожалуйста, напиши мне и пришли фото. Пожалуйста, четко напиши свой адрес и, если возможно, номер своего телефона, чтобы я смог позвонить тебе.
Искренне,
Майкл Клапс».
В послании ни разу не упоминалось мое имя, то есть я получила универсальную копию, которую, кроме меня, получат еще несколько девушек. Но должна признать, получать даже такие письма весьма приятно. Главное – внимание.
Несмотря на столь поздний час – половина второго ночи, – в коридоре общежития кипела жизнь. Из конца в конец сновали студенты с чайниками и сковородками, темные личности, давно живущие в общежитии и не имеющие к институту никакого отношения. Забравшись с ногами на подоконник, покуривали три сонные девицы, аккуратно стряхивая пепел в консервную банку с водой.
Незнакомец с кавказским акцентом громко окликнул Леру. Он поинтересовался, не осталась ли у нее курсовая по электротехнике. «Нет, конечно», – ответила Лера, и тот, обидевшись, ушел.
Обогнув мусоропровод, Лера поднялась на седьмой этаж и, громко постучав, вошла в комнату, где жили ее старые друзья из Болгарии.
– Не включай свет! – прямо с порога услышала она раздраженный вопль Костика.
Присмотревшись, Лера разглядела девицу, натянувшую на себя одеяло. В темноте Костя натянул штаны и вывел Леру за дверь.
– Тебе чего не спится, а?
– Дай хлеба, Костик.
В бешенстве он приоткрыл дверь, схватил почти неначатый батон, отдал ей и захлопнул дверь перед носом.
Больше всех Лере понравился какой-то мальчик-гитарист из группы «На-на», но я, как ни старалась, не могла его вспомнить.
– А как тебе Пресняков? – спросила я.
– Третий сорт не брак… Знаешь, если честно, он мне… глубоко параллелен.
Мы пили чай с вареньем, ковыряли вилкой рыбу и слушали музыку. Наш ужин затянулся. Наконец мы завалились в койки.
Впотьмах нас потянуло на откровения. Когда в общаге не спится, развязываются языки. Лера пожаловалась на своего парня, который уже несколько дней в открытую гулял с полькой Маженой Пиларска.
– Вначале с болгаркой крутил, теперь с ней… За границу мылится, вот и ищет невесту-иностранку. И я его понимаю, хоть подружка и страшнее смертного часа.
– Да, с тобой, конечно, не сравнишь.
– Вот видишь, – благодарно подтвердила Лера. Перевернувшись на другой бок, она начала рассказ о том, как познакомилась с этим другом на вечеринке и отбила его у какой-то аспирантки-заочницы.
Обычно эти разговоры только усыпляли меня, но сейчас, что называется, накатило. Слушая ее, я думала: «Мне бы ее проблемы. Как это, интересно, бывает, когда у кого-то отбиваешь парня? В свои двадцать семь лет я этого не знаю и даже не представляю. А ведь в этом возрасте многие девушки вообще-то уже и не девушки…»
Меня часто мучил один вопрос: почему парни из общежития или мужчины на улице не знакомятся со мной? И внешность вполне приемлемая, по крайней мере, ничем не хуже, чем у Мажены. Да и с интеллектом не полный провал – той же Лерке я дала бы фору.
На моих глазах знакомые студентки крутили романы, выходили замуж, рожали детей. Я же живу в общежитии уже пятый год и ни разу не сходила даже в кино с парнем, если не считать Сергея Горохова. Про поцелуй, хотя бы самый дружеский и невинный, даже говорить не приходится.
Когда-то я не сомневалась, что секс для меня возможен только после брака, и дело тут не только в воспитании. Мне не свойственны пороки и страсти, слепое безрассудство. Поэтому восхищаюсь Леркой, которая может не задумываясь влюбиться и идти до конца, ни на что не надеясь.
В общем, это как раз тот случай, когда замуж никто не берет, а любви все-таки хочется. Да, именно так со мной и произошло, да плюс ко всему эта дьявольская стеснительность, которую никак не удается перебороть. Каждая постельная сцена в книге или фильме служит для меня болезненным напоминанием о том, что меня еще ни разу не целовал мужчина.
– Слушай, а сколько у тебя было мужчин? – с обезоруживающей простотой спросила вдруг Лерка.
Вопрос был риторический, она все обо мне знала, но, видно, ей не терпелось что-то рассказать.
– Никого, – честно призналась я. Пауза длилась бесконечно долго, после чего Лера шепотом спросила:
– Это в наше-то время? Ну, ты даешь! А у меня их много было. Замуж предлагали несколько раз, один даже жену пообещал бросить. Но ни одного москвича, представляешь? Все «Жигули» да «Запорожцы». А куда они мне? Если уж выходить замуж, то за иностранца, ну, на худой конец, за нашего бизнесмена. А еще лучше за бизнесмена-иностранца, – громким ржанием она сама же оценила свой юмор. – Да, бизнесмен-американец – это, пожалуй, то, что нужно.
– Ладно, давай спать, – прервала я ее, – день был тяжелый.
Лера заснула. Меня же долго мучила мысль, что жизнь проходит, а я никому не нужна. «Неужели я не могу привлечь внимание? Разве нельзя в меня влюбиться в конце концов? Возможно, моя внешность и не тянет на обложку «Плейбоя», но, честно говоря, у меня множество приятных черт – и волосы красивые, и глаза, губы тоже ничего. Все вроде бы на месте, а никто этого не замечает…»
Когда я проснулась, был первый час дня, Лера еще спала. Приоткрыв дверь, убедилась, что душевая занята и за водой опять придется тащиться на кухню. Каждое утро я прихожу в состояние легкого бешенства оттого, что Джафал, наш сосед по блоку, с утра занимает душ и мне не удается набрать воду в чайник. С Джафалом и его подружкой Наташей мы живем в одном блоке уже третий год. Соседи они вполне терпимые, если не считать нашего совместного пользования санузлом, из-за которого часто возникают проблемы.
Наташа и Джафал живут вместе уже четыре года, но пожениться вряд ли смогут – и его, и ее родители категорически против. Наташа с великолепными светло-русыми косами, бледным кукольным личиком, серо-голубыми кроткими очами, милым курносым носиком и нежным ртом – классический образец неброской русской красоты. Ее главное достоинство, если не брать в расчет почти безупречную фигуру, – безропотный нрав. Джафал часто приводит к себе земляков, человек по пять-шесть. Они много едят и курят, шумно обсуждают проблемы, и по всему блоку витает аромат крепкого кофе и дорогого табака. А Наташа мечется по коридору с огромными кусками мяса, пакетами кофе и чайником.
Джафал, маленький щуплый сириец, улыбчивый, но хитроватый и в меру прижимистый, в праздники становится на удивление щедрым. Когда он выпьет, приглашает нас с Леркой к себе, угощает шашлыком, дорогим вином и конфетами, доводя Наташу до тихого бешенства своим гостеприимством.
Накинув халат, я отправилась за водой. На кухне две первокурсницы жарили картошку, а из одинокой кастрюли валил пар. Я убавила огонь, наполнила чайник и вернулась в комнату. Лерка уже не спала, но вставать не собиралась, лениво кутаясь в одеяло.
– Ты чего шумишь? – спросила она, приподнимая голову с подушки. – Что есть будем?
– То же, что и вчера.
Я взяла заварочный чайник и опять пошла на кухню, чтобы вылить вчерашнюю заварку. Когда вернулась, Леры в комнате уже не было. «Пошла по общежитию шататься», – обиделась я на то, что она исчезла, не предупредив.
Лера получила перевод из дома и предложила сходить на вчерашний концерт еще раз. Мы выбрали ей наряд, потом вымыли и высушили волосы, подкрасились. Столь тщательные приготовления заняли слишком много времени, так что всю дорогу пришлось бежать, просачиваясь сквозь толпу. И все равно опоздали. Но расстроились не сильно – выпили кофе, съели мороженое, отдышались и прогулялись по фойе.
Когда объявили антракт и в буфете выстроились длинные хвосты за мороженым, мы вошли в зал, чтобы занять свободные места ближе к сцене.
В конце второго отделения выступал Пресняков. Фэны встретили певца истошным визгом. Одного даже милиционеры выволокли из зала.
После концерта мы в толпе поклонников терпеливо ждали артистов у служебного входа. Но при появлении Преснякова кучка самых ретивых фанаток окружила его плотной стеной, пробиться через которую было невозможно. Мы двинулись к метро.
Было поздно. Осенний ветер дул в лицо, осыпая нас пылью и мелким мусором.
– Может, пива купим? – предложила Лера.
Мы подошли к толстой тетке, одиноко стоящей над ящиком пива с недопитой бутылкой в руках.
– Покупайте, девчата, наше, «Жигулевское», – предложила она. – На пятьдесят рублей дешевле!
Лера, покопавшись в сумочке, расплатилась и убрала покупку.
– Красавицы, как дела? – раздался совсем рядом чей-то голос. Мы обе испугались. На Леру в упор смотрел смазливый тип в супермодном кашемировом пальто, сильно подвыпивший.
Я давно привыкла к тому, что Лера привлекает к себе внимание – порой с ней просто невозможно идти рядом по улице. Но сейчас это особенно раздражало: было холодно, хотелось поскорее добраться до общежития и напиться горячего чая, а этот хам, кажется, никуда не торопился и буквально пожирал Леру глазами.
– Может, прогуляемся? – парень приблизился к ней, но я уже не слышала, о чем идет речь. Мне ужасно не терпелось очутиться дома и завалиться спать, поэтому я грубо спросила:
– Лера, остаешься или уходишь? Мне некогда.
Она заволновалась, полезла в сумку и что-то написала на клочке бумаги.
– Пока! До завтра, – как с хорошим знакомым, распрощалась она и без тени смущения добавила: – Я буду ждать.
Не без усилий мы пробрались через толпу темпераментных южан у коммерческих киосков. «Красавица, со мной пойти не хочешь?», «Девушки, присоединяйтесь к нам», – неслось нам вослед. К Лерке приставали какие-то типы, хватали за руки. Она же только кокетливо улыбалась, стреляла глазками и жаловалась: «Ах, как я устала!» Я же чувствовала себя не в своей тарелке.
В общежитие мы приехали, как всегда, поздно. Сначала Лера открыла бутылку не слишком холодного пива, мы выпили его, закусывая соленой рыбой. Потом, отмывшись от рыбного запаха, завели никчемный разговор за чаем с вареньем.
– С тобой не соскучишься, – я не могла скрыть своего раздражения. – Тащишь к себе всех подряд с улицы, не страшно?
– Да ладно, – безразлично отмахнулась она, – он же пьяный был, не придет.
– Но не первого же встречного все-таки домой приглашать! – настаивала я.
– А в жизни надо ценить каждый шанс, – спокойно объяснила мне Лерка. – Да и мальчик ничего. Посидим, музыку послушаем… Он с другом придет, я его предупредила.
– Я убью тебя! – процедила я сквозь зубы, не придумав ничего лучшего, но про себя решила – пусть потешится, у некоторых девиц просто мания сводничать.
Перед приходом гостей Лера схватилась за веник и начала было мести пол, но, решив, что уютней наше логово от этого не станет, оставила экспромт с уборкой. Осторожно сняв зеркало со стены, она прислонила его к подушке на кровати и, оседлав стул, устроилась напротив поудобнее и обложилась флакончиками с духами, косметикой и бижутерией.
– Я и правда похожа на Мадонну, – сказала она, завершив туалет и любуясь собственным отражением. – Хотя Мадонна – коротышка. Я тяну на Ким Бессинджер!
Чтобы не выглядеть совсем уж блекло на фоне Леркиной красоты, я тоже приукрасилась – обвела карандашом губы, уложила феном волосы и напялила все то же надоевшее бордовое платье. На этом мой туалет был завершен.
Студенты института стали и сплавов Дима Понизовский и Леня Павлов – москвичи. Как и многие домашние мальчики, Дима и Леня любят приходить в гости к девочкам в общежитие – место абсолютной свободы. Явились они слегка навеселе, прихватив гитару и пару бутылок вина.
– Здорово, ребята, проходите! – встретила их Лера, стрельнув подведенными глазками.
Мы уселись за стол, разлили вино, выпили. Закуска была скудновата – Лера отказалась идти в магазин, я тоже не стала утруждаться. Но гостей это нисколько не смущало, они непринужденно общались между собой и бросали на нас взгляды.
Скоро Лера под предлогом «покурить» попробовала увести Леню, более высокого, атлетического сложения, в коридор. Я разрешила курить в комнате. Второй парень, интеллигентного вида, достал гитару и запел.
– Эту песню я посвящаю прекрасным дамам, – Дима затянул какой-то романс. Все ждали, когда же ему наконец надоест. Но Дима все повторял по нескольку раз припев, самозабвенно аккомпанируя себе на гитаре. Первой не выдержала Лера:
– Брависсимо, Дима, ты гений! – Ее восторги выглядели вполне натурально, но я-то знала ее отношение к такой музыке. – Ты, наверно, сам сочиняешь и музыку, и стихи? Может, допьем бутылку?
– Какая проза – допьем бутылку! – обиделся Дима.
– Но вино-то выдыхается.
На Диминых щеках заиграл румянец, он разгорячился, полез в сумку и протянул Лере толстый альбом:
– Вот, здесь в основном лирика и…
Лера спрятала руки под стол.
– Спасибо, не надо, – обрубила она доморощенного поэта. – Я не читаю стихи. Извини.
Дима был сильно обескуражен и какое-то время сидел молча. Мы еще немного выпили, затем поделились впечатлениями о студенческой жизни, а потом Лера увела-таки Леню в коридор. И Дима, воспользовавшись Леркиным отсутствием, продолжил концерт.
Умирая от скуки, я время от времени вставляла «хорошо» и «здорово». И уже совсем потеряв терпение, не выдержала и кивнула на недопитую бутылку:
– Может, еще нальешь?
Мы допили остатки вина, и я потащилась на кухню набрать воды в чайник. Но, распахнув дверь, тут же вылетела оттуда пулей. Чей-то чайник исходил паром, в мусорном бачке рылся кот, а Лера и Леня самозабвенно целовались у раковины. Как ошпаренная прибежала в комнату, упала на стул, схватила со стола бутерброд и машинально прожевала его, думая о том, что никогда не смогла бы вот так запросто целоваться на кухне с незнакомым мужчиной.
Неожиданно вошли Лера и Леня, задумчивые, пропахшие табаком. Воцарилось молчание, Лера меланхолично допила остатки вина в стакане. Леня принялся изучать скромное убранство нашего жилища. Его внимание привлекла исписанная ругательствами чертежная доска.
– Кто у вас такой художник?
– Казенная собственность, – ответила я. – Доске лет двадцать, и каждый оставляет на ней свой автограф.
– Регина, выйдем на минутку, – неожиданно попросила Лера, – надо поговорить.
Сначала она никак не могла сформулировать свою мысль. Наконец решилась.
– Я хочу тебя попросить. Как ты отнесешься к тому, что… – Она затянулась и выпустила дым. – Как ты отнесешься к тому… если Леня у нас сегодня переночует?
Я хотела сказать, что наша комната не публичный дом, но у меня пересохло в горле.
– Нет, не хочу! – прохрипела я. – Совсем, что ли, рехнулась? – Слезы выступили у меня на глазах, я показалась себе жалкой и смешной, но уступать ей не собиралась. – Не хочу быть третьей, мне это не нравится.
– Да ладно, что ты опять…
– Я тебя предупредила.
– Забудь об этом. Я пойду, а ты остынь немного, а то вид у тебя слегка пришибленный.
Как только я осталась одна, из комнаты вышел Дима в куртке и с гитарой.
– Так и знал, что возвращаться придется одному, – сказал он. – Слушай, какие у тебя планы на завтра? Может, встретимся? В пять часов заеду за тобой?
Когда Лера и Леня ушли, я еще долго не ложилась спать и прислушивалась к голосам в коридоре. Дверь поминутно вздрагивала от ударов упругого предмета – чьи-то дети затеяли футбол на нашем этаже. Мне все казалось, что Лера и Леня проникнут в комнату и займутся любовью. Но я зря боялась, они нашли себе пристанище покомфортней.
После вечеринки парочка приютилась у Тики, студента из Нигерии, женатого на русской девушке Оксане. Когда-то они были в одной компании – негр Тика клеился к Лере, Оксана делила ложе с болгарином Костей, и все были довольны и счастливы. Но неожиданно Оксана «залетела» от того самого Тики, который страстно клялся Лере в любви и обещал золотые горы. Женившись, Тика и Оксана посерьезнели, превратились в достойную семейную пару. Сейчас они гостили у родственников в Африке, великодушно предоставляя комнату друзьям.
Ключ Лера взяла у Сисяя, Тикиного земляка.
– Чья это хата? – спросил Леня, разглядывая импортную технику и мысленно сравнивая шикарное убранство с обшарпанной комнатенкой Леры.
– Одних знакомых нигерийцев. – Лера деловито расстелила на шикарное супружеское ложе предусмотрительно захваченную простыню.
– Ну и живут же негры!
После интимных ласк они договорились встретиться завтра.
Проснувшись, я бросила взгляд на соседнюю койку. Лера безмятежно спала. Я решила разбудить ее, чтобы вместе пойти в институт.
Первое после каникул свидание с институтом не заставило трепетать наши сердца. Учеба давно перестала быть для меня делом номер один. Про Леру и говорить не стоит. Когда-то она поступала в театральный, но не прошла даже предварительный конкурс. Таких случайных людей в институте было много – несостоявшихся художников, актрис, архитекторов и прочих непризнанных талантов. Сама я неплохо училась, чем заслужила репутацию «серьезной» студентки, но на третьем курсе, озабоченная не складывающейся личной жизнью, махнула на занятия рукой.
Купив пачку газет в киоске, я поднялась в аудиторию и забралась повыше. В прессе я нашла пару интересных интервью и длинный кусок какого-то детектива. Этого мне хватило, чтоб дождаться конца невыносимо скучных лекций. Лерка, зевая, перелистывала последний номер «Бурда моден».
Едва заслышав долгожданный звонок, мы рванули в буфет, но там толпилась длинная очередь за сосисками. Уложиться в небольшой перерыв не было ни малейшего шанса. Получили свой обед ровно за две минуты до начала занятий и, молча проглотив его, мы ушли прочь из института.
В общежитии, напившись горячего чая, я достала очередное письмо, которое взяла на вахте, и зачитала его вслух, чтобы развеселить Лерку, не в меру грустную и задумчивую.
В письме была цветная фотография мужчины в возрасте от сорока пяти до шестидесяти, с лукавым взглядом, рыжими кудряшками, кокетливой улыбкой-усмешкой. Полосатая рубашка, пестрый галстук со смелым орнаментом и темно-синяя безрукавка смотрелись безукоризненно.
«Дорогая Регина.
Твое имя и адрес я узнал через «МК Интернейшнл». Там говорится, что ты любишь путешествия, кино и музыку, я также увлекаюсь всем этим. Пожалуйста, прости мне холодность этого отпечатанного письма, следующие будут более личные и теплые.
У меня сложилось впечатление, что ты умная, несколько застенчивая девушка, и я горю желанием побольше узнать о твоих мечтах и планах на будущее. Я решительный мужчина средних лет, внимательный и добрый, с исключительным чувством юмора, ненасытной любознательностью и широким кругом интересов. Получил университетское образование: доктор философии и в области прикладной математики имею международную известность. У меня атлетическая фигура, нет вредных привычек, слабостей и болезней, я веду очень умеренный и здоровый образ жизни.
К числу моих увлечений относится объемная фотография, скульптура на камне, вышивание золотом, длительные пешие прогулки и чтение. Я также учусь играть на гитаре – ты предпочитаешь дансинги, театральные постановки или легкую музыку?
Для меня очень важно обнаружить «красоту в простоте» – в искусстве, чтении и познании природы, поэтому очень важно, чтобы женщина, которую я ищу, так же относилась к подобного рода вещам. Ты принадлежишь к художественному, вдумчивому типу личности, который предпочитает действовать вне толпы?
Я живу в красивых местах северо-запада Тихоокеанского побережья, в спокойном штате Орегон. Неподалеку на востоке лежат величественные горы, а всего в часе езды от Далтона – Тихий океан, так что для отдыха есть большие возможности. Ты когда-нибудь пыталась ходить в снегоступах? Ты наслаждалась шумом прибоя, сидя в коттедже на берегу океана ночью?
Женщина, которую я хочу взять в жены, должна быть искренней, верной, преданной, сердечной, женственной, здоровой и бодрой. Мы должны уметь общаться друг с другом на разных уровнях, словесно и мысленно, без эгоконфликтов. Иметь искренне любящую душу, стремиться оказать мне эмоциональную и душевную поддержку. Поверь, я прошу не более того, что могу дать сам.
Ответь поскорее авиапочтой, если ты хочешь познакомиться с мужчиной, который сможет обеспечить тебе безопасность, атмосферу любви, уважения и нежности. Если наши интересы совпадают, то ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРИШЛИ НЕСКОЛЬКО ФОТОГРАФИЙ.
С наилучшими пожеланиями
твой друг Стенли.
Др. Стенли Старкс
3519 Вилламет-стрит, 381
Далтон, Орегон, США 95484»
Лера прослушала письмо без всякого интереса и, не утруждая себя вежливым переходом к другой теме, заявила:
– А Леня парень ничего, – она искоса глянула на меня, проверяя реакцию, – милый парнишка.
– Мой американец тоже премилый, – попыталась отшутиться я.
– Чего? Да он же уже в возрасте, дедуля, – Лера безразлично глянула на фото, – ему за семьдесят. На молоденьких потянуло? А как ты думаешь, придет он сегодня?
– Придет, конечно, к тебе всегда приходят, – ответила я и даже словом не обмолвилась о том, что Дима тоже пообещал зайти сегодня за мной. Не стала хвастать заранее, чтоб не попасть в смешное положение, если он вдруг передумает. Лера ведь не предполагала, какого успеха на личном фронте я добилась.
