Текст книги "Солнце...вода...песок... (СИ)"

Автор книги: Инна Беляцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

10

Наконец прибыл таррианский транспортник. Питер встречал его на передвижной военной базе, расположенной недалеко от Стариса. Со стороны тарриан спасательной операцией руководил главнокомандующий королевского таррианского флота Грегори. По крайней мере, именно так переводилась на общий язык его должность. Питер хорошо знал Грегори. Они неоднократно встречались раньше. Роберт называл Грегори – правой рукой королевы и, насколько Питеру было известно, с королевой того связывали гораздо более близкие отношения. Грегори, обычно спокойный и выдержанный, не скрывал своих эмоций. Выглядел он взволнованным и расстроенным.

– Какие у вас новости? – бросил он с ходу, не тратя время на приветствие.

Переговоры проходили в просторной кают компании на таррианском транспортнике. Питеру еще не случалось бывать на таррианских кораблях такого класса. Корабль нес на себе добрый десяток небольших кораблей разведчиков, подобных кораблю Роберта, троек или трехместников, как называли их тарриане, и несколько десятников. «Пожалуй, это больше похоже на передвижную станцию, а не корабль», – подумал Питер. Тарриане подошли к проблеме со всей серьезностью. Эта раса всегда проявляла нешуточную заботу о каждом представителе Тарры. В данном случае, речь вообще шла о Роберте Астере, том кого они, называли своим национальным достоянием.

Кроме Питера в разговоре принимал участие его непосредственный начальник, командующий базы, Джереми Палмер, и еще один таррианин, которого Грегори скромно представил как инструктора Джонатана.

– Ничего утешительного. Мы проверили все, что возможно, – начал свой отчет Питер. – На данный момент никаких следов обнаружить не удалось. Неизвестно где его корабль вышел из ускорения и как много он успел пройти.

– Да, эти данные труднее всего поддаются расчету. Роберт обычно летает на больших скоростях. Слишком больших, – подтвердил Грегори. – Мы продолжаем посылать постоянный запрос на его корабль, но пока безрезультатно, – продолжил он, – Или там нарушены средства коммуникации или...  корабля больше нет. Предварительный осмотр пространства тоже ничего не дал. Сейчас, когда появилась возможность подобраться поближе, возможно нам удастся нащупать энергетический след от его корабля. – Грегори задумчиво потер подбородок и добавил, – У меня есть информация от, скажем так, весьма специфического источника. Я не совсем уверен в ее достоверности, но это все, чем мы располагаем на данный момент. – Грегори передал координаты. – Что скажете?

– Странно. Довольно далеко от квадрата основного поиска, – удивился Питер. – Сейчас пошлю запрос по этой планете...

– Маллия? Я много чего слышал о них по информационному каналу, весьма любопытная планета, – заметил Палмер.

– Ваш источник содержит что-то еще помимо координат? – спросил Питер.

– Да, хотя и немного, – ответил Грегори, – некоторые вещи не поддаются расшифровке.

– Хорошо. Посмотрим, что мы имеем. – Питер уже получил данные по Маллии и вывел их на экран. – Итак, Маллия. Обитаемая планета земного типа. Раньше входила в планетарное Содружество. Пятнадцать лет назад, в результате вполне демократических выборов, к власти пришел генерал маллийской армии Ричард Ван Дюрен. В тот момент, планета активно развивалась. Привлекались специалисты в различных областях. Особенно это касалось медицины и военных технологий. Высокооплачиваемые контракты. Суммы, которые они выплачивали, просто фантастические. Поэтому к ним на заработки уехало немалое количество профессионалов. Получить такой контракт считалось успехом.

– Они участвуют в военных конфликтах? – спросил Грегори.

– Как планета? – переспросил Питер, – Насколько мне известно, нет. Была военная компания, в которой Ван Дюрен принимал непосредственное участие, но это происходило еще до его избрания президентом. Семь лет назад Маллия неожиданно вышла из Содружества и прекратила всяческие внешние контакты, даже торговые.

– Интересно...

– Мало того, они полностью закрыли планету от посещений извне, – заметил Палмер. – Никто не въезжает, никто не выезжает. Был момент, когда они позволили вернуться контрактникам. И после этого наступила полная изоляция. Кроме всего прочего, они располагают достаточно неплохой планетарной защитой. Контрактники постарались на славу. Мы можем послать им запрос, но вряд ли они разрешат посадку на планете. Уж больно они категоричны в данном вопросе.

– Планета – тюрьма? И как на это отреагировало Содружество? – поинтересовался Грегори.

– А что Содружество. Маллия не нарушает законов, к ним нет никаких претензий. Если они хотят жить сами по себе, кто может им в этом помешать? – ответил Палмер.

– Камень в наш огород, – усмехнулся Грегори. – Мы тоже не входим в Содружество. Однако мы никого не удерживаем против воли. А общество, во главе которого находится генерал, с упором на военные технологии...  лично у меня вызывает подозрения.

– Они ничего не нарушают, – констатировал Палмер. – Мы не можем, без разрешения высадится на поверхности. В их заявлении прямо указано – охранная система настроена на поражение.

– Хм, даже так...  – удивился Грегори, – Разведка?

– Содружество не пойдет на открытый конфликт, даже ради вас, – ответил Палмер. – Тем более подтверждения, о том, что ваш человек находится именно на Маллии, нет. Без веских на то оснований, мы не можем высадиться на планете. Ваш источник, я не могу считать подобной причиной, вы сами в нем не уверены. Грегори, если вы согласны, мы отправим маллийцам запрос. Вэйн, я понимаю, Роберт Астер твой близкий друг, но ты не имеешь права покидать базу. Это приказ.

– Я понял, – подтвердил Питер, тяжело вздохнув.

Палмер повернулся к Грегори и продолжил: – Поскольку тарриане не являются членами Содружества, вы можете предпринять все что угодно. Мы вмешиваться не будем. Однако хочу предупредить, их планетарная защита очень качественная и весьма на уровне.

– Грегори, насколько мне известно, ваши корабли, могут обойти системы слежения, ведь так? – поинтересовался Питер.

– Верно, существует только одно «но». Из той информации, которую мы получили, нам удалось расшифровать еще одно слово – энергетический. Мы подозреваем, что речь шла о щите или ударе.

– Хм, судя по характеристикам защиты, – заявил Палмер, рассматривая документацию, – никакого энергетического щита у них быть не должно.

– У вас есть доказательства обратного? – спросил Грегори.

– Нет, такой информацией мы не располагаем, – подтвердил Палмер.

– Какую угрозу представляет собой наличие энергетического щита, – спросил Питер.

– Энерго удар может вызвать серьезные повреждения кантары. Если что-то подобное случилось с кораблем Роберта – это многое объясняет, – ответил Грегори.

– Значит, придется идти без кантары, – это сказал Джонатан, до этого все время молчавший и не принимавший непосредственного участия в беседе. Питер даже засомневался, понимает ли Джонатан общий язык. Джонатан говорил с сильным акцентом, тщательно подбирая слова. Питер подумал, что на общем он разговаривает не часто.

– Джон, я поеду сам, – резко ответил Грегори.

– Сам? – не думаю, что это хорошая идея, – парировал Джонатан. – Один уже долетался, – добавил он с мрачным смешком.

– Если существует хотя бы малейший риск. Моя задача не допустить, чтобы кто-то еще пострадал, а у тебя девочки, – возразил Грегори. – Тем не менее, мы это обсудим позже. Поскольку Содружество не собирается участвовать в нашей операции, не вижу смысла продолжать беседу. Оставьте нам всю имеющуюся информацию по Маллии. Мы с этим разберемся сами. На этом считаю нашу встречу завершенной, – отрезал Грегори, давая понять, что беседа окончена.

– В данном случае, Содружество, связано по рукам и ногам, – мягко сказал Палмер, прощаясь. – Я сожалею, что мы не можем помочь. Мне действительно очень жаль...  Питер, помни, никакой самодеятельности, – добавил он, перед тем как уйти.

Питер подождал, пока Палмер покинет помещение и спросил: – Как королева?

– Анна уверена, что Роберт жив, но...  Связь между ними слабеет. День ото дня становится все тоньше и тоньше...  – Грегори тяжело вздохнул и покачал головой. – Боюсь, мы его теряем...  времени почти не осталось.

– Что у вас за источник, если не секрет? – поинтересовался Питер. – Если что-то случилось с кораблем, мог ли Роберт послать сигнал, я имею в виду, ментально?

– Не знаю, – Грегори нахмурился. – Пожалуй, нет. Ментальная связь работает на таком расстоянии, но скорее на уровне ощущений. Для того чтобы послать сообщение нужен мозг, намного превосходящий сознание Роберта по мощи...  Вряд ли в его распоряжении было что-то подобное – существо недостаточно разумное...  – задумчиво произнес Грегори. – Питер, можешь поверить мне на слово, информация, которой мы располагаем, определенно пришла не от Роберта.

– Вы говорите загадками, Грегори.

– Потому что я и сам не совсем понимаю. Скажем так, у нас существует определенная ментальная субстанция, так называемое информационное пространство. Вот в этом поле и появилось сообщение. Механизм его возникновения мне не известен. Каналы поступления – тоже остаются загадкой. Информация построена по другому логическому принципу, поэтому не может исходить от Роберта. Но я склонен скорее ей верить.

– Грегори, что вы собираетесь делать? – спросил Питер.

– А что я могу предпринять, – ответил тот. – Я проверю эту планету в любом случае, с тобой Джон, или нет, не имеет значения, – добавил он, видя, что Джонатан собирается что-то сказать. – Ни для кого, ни секрет, что я растил Роберта с шестилетнего возраста. Я никогда не пытался заменить ему отца, это, попросту, невозможно. Но для Роберта, я сделаю все, и тут меня никто не остановит. Даже прямой приказ королевы...

11

– Роберт?..

Кто-то позвал его. Он открыл глаза, прислушиваясь.

– Роберт?..

Он поднял голову. – Не может быть...  Айрин. Ты? Ты здесь...  ты пришла...  Я...  так ждал...  я...

– Не говори ничего, – она улыбнулась. – Подожди, я сейчас тебя освобожу. Так намного проще разговаривать. А нам нужно поговорить о стольких вещах. – Она наклонилась, отстегивая наручники, быстро снимая оковы с ног. – Садись теперь. Давай, потихоньку...  не торопись. Вот так...  Бедный – бедный, что же они с тобой сделали.

Она присела рядом с ним на кушетку, обняла за плечи и нежно погладила по лицу. Роберт прижался щекой к ее ладони.

– Значит все? – он поднял голову, выпустил ее пальцы и улыбнулся, такой грустной – грустной улыбкой. Он смотрел на нее, не отрываясь. Так, будто хотел вобрать ее всю, до малейшей черточки...  Такое родное, до боли знакомое лицо. Длинные темные пряди волос, тяжелой волной струящиеся за спиной. Изящный изгиб шеи. А вот тут, на шее бьется маленькая жилка...  и глаза – яркие – яркие, зеленые, в обрамлении пушистых ресниц. Они меняются в зависимости от освещения. Они непостоянные как море...  В камере темно, ее зрачки расширены, и глаза кажутся совсем темными, с зеленой искрой света внутри. Такая белая, почти прозрачная кожа. Тонкий, чуть вздернутый нос, упрямая линия губ...  И это выражение. Именно так она смотрела на него в то утро...

– Как же я скучал, – выдохнул он. – Как же я скучал без тебя...  Он покачал головой, нахмурился. Потом встрепенулся, будто вспомнил что-то, посмотрел на нее с надеждой, – Ты будешь со мной до конца? Ты...  будешь там?

– Не хмурься, я не люблю, когда ты хмуришься, – сказала она, разглаживая морщинки у него на переносице. – Роберт, ты все понимаешь, я не могу быть там...

– Я знаю...  всегда знал...  – он вздохнул, опустил голову. – Но...  мне так хотелось надеяться...  Завтра?

– Погоди, – она сдвинула брови. – Это важно. Мне нужно очень многое сказать тебе...  Роберт, пойми. Это цикл...  Все идет по кругу...  Ты должен пройти это сам, понимаешь...  Только ты. Я не могу быть с тобой. И ничем не могу помочь. Твой путь. Твой выбор. Зенит – надир...  Сегодня ты здесь, завтра...

– Завтра меня не будет, – отозвался он.

Она попыталась возразить, но Роберт, махнув рукой, продолжил. – Я всегда это знал, не надо. Еще тогда, в пещерах...  я видел, что меня ждет. С той самой минуты, как мой корабль разбился на этих вулканах, я все понял. А знаешь, – он усмехнулся, – я кажется...

– Влюбился? Глупый, конечно, знаю – улыбнулась она.

– Странный подарок напоследок...  он вздохнул, – Не думал, что я снова смогу. Ты?..

– А что я...  думаешь, я против?..

– Она похожа на тебя чем-то, – прошептал он. – Она другая, совсем другая, но есть в ней нечто неуловимое в выражении глаз, когда она смотрит вот так, чуть повернув голову влево. Я чуть с ума не сошел, когда увидел...

– Бедный...  – она снова обняла его. – Ты так и не смог отпустить?

– Я вроде отпустил там...  тогда...  – ответил он, прижимая ее к себе, – Иначе бы они не закончили...  Но ты права, не смог...  – тяжело вздохнул он, – ни тебя, ни...  – он отстранился, сжал руки в кулаки, потом резко опустил их, бессильно уронил на колени.

– Роберт, Роберт...  не нужно так...  – она привлекла его к себе. Взяла за руку, поглаживая пальцы.

– Проверяешь наличие? Как видишь все на месте, – сказал он с хриплым смешком, – Не стоит недооценивать возможности собственной регенерации...

– Роберт...  – она покачала головой, посмотрела на него с укоризной, – Роберт...  Она погладила сбитые костяшки, прижалась к ним губами. – Стена, Роберт?

– Да, твой отец увел меня оттуда, – сказал он с грустью. – Без меня они не могли начать. Представляешь, я их задерживал. Пришлось закрыть все эмоции и идти...  Никогда не забуду. Каждый день...  я все думаю, о том, что...  вот сейчас...  пять лет...  твои глаза...  Наверное, твои глаза...  – он улыбнулся, – Прости...

– Роберт, пойми, нам было слишком хорошо, чтобы это могло длиться долго, – вздохнула она, – Знаешь, я чувствую себя виноватой, за то, что происходит с тобой сейчас. Ведь, если бы не я, ты никогда бы не уехал, не оказался здесь...

– Ты тут не при чем. С таким же успехом, я могу сказать, что это я виноват в том, что случилось с тобой...  ну и в том, что я здесь тоже – возразил он, – Твоя мать меня ненавидит.

– Это не новость, она терпеть не могла любого, кто оказывался со мною рядом.

– А в отношении меня у нее появился повод...

– Довольно, Роберт не вини себя... , не держи, не нужно. Отпусти...  слышишь? – она схватила его за плечи, встряхнула, – Ты должен отпустить.

– Не могу...  – прошептал он, зарываясь лицом в ее волосы, потом поднял голову, посмотрел ей в глаза. – Зато обо мне точно никто сожалеть не собирается, – добавил он с горькой усмешкой и снова нахмурился.

– Ты не прав. Как же ты не прав, – возразила она. – Мне перечислить? Твоя мать, твои друзья, да даже эта девочка...  ну зачем ты так, Роберт.

– Зенит, говоришь?

– Скорее наоборот. Ты поймешь, потом сам поймешь. Твой выбор очень важен. Тебе придется нелегко...  Ох, как нелегко...  но...  я верю, ты справишься...  должен справиться.

– Ты так говоришь, будто у меня есть будущее, – усмехнулся он.

– Роберт, там, в пещерах...  Ты сам говорил мне, что существуют два пути, – возразила она.

– Айрин, мне хотелось верить, что есть, но...  Зачем ты пришла?

– Предупредить. И...  ты сам хотел меня видеть, разве не так?

– Я схожу с ума...  я просто схожу с ума, – пробормотал он, закрывая лицо руками. – Как?.. Я знаю, я лежу сейчас на этой кушетке, скованный по рукам и ногам, а ты...

– А я живу в твоей больной голове, – рассмеялась она. – Роберт, ну полно, послушай...  Завтра...

* * *

Дженни видела странные сны. Они были настолько реальными, что Дженни начинала верить, что все это происходит на самом деле. Ей все время снился Роберт. Они оказывались в разных местах, но это был определенный набор мест, которые повторяли друг друга по кругу. Замкнутый круг, из которого нет выхода, называла его Дженни. Вот и сегодняшний ее сон начался с двери. Дженни ее открыла и оказалась на террасе на Тарре, по крайней мере, так он называл это место. Цветов больше не было. Огромные кусты стояли пустые, с оборванными листьями. Кое-где, на светлых каменных плитах, валялись сорванные, раскрошенные бутоны. Туман рассеялся. Но было пасмурно и душно. Воздух стоял тяжелый, весь напитанный влагой. Еще немного и начнется гроза.

Дженни стояла на террасе, за стеклянной дверью, которую она никак не могла открыть в прошлый раз. Снова подергала ручку, но дверь не поддавалась. Сквозь стекло она видела комнату, и рояль, и Роберта, сидящего у самой стены. Он прислонился к ней и, казалось, спал. Выглядел он не так ужасно, как в прошлый раз. Никаких лохмотьев и бурых пятен. Вообще Дженни заметила, что ему всегда лучше, если они на Тарре, а не в «разрушенном доме».

Вдруг в комнату вошла очень красивая молодая женщина. Дженни ее знала. Она уже видела ее однажды во сне. Женщина подошла к Роберту и села с ним рядом. Нежно провела рукой по его лицу. Роберт открыл глаза, потянулся к ней. Она наклонилась и взяла его за руку. Дженни стало неловко, как будто она стала свидетелем чего-то такого, что для нее совсем не предназначалось. Однако и уйти Дженни не могла. В конце концов, в том, что она здесь, нет ее вины.

Роберт и женщина о чем-то говорили, но Дженни ничего не слышала. На террасу не долетало ни звука. Женщина легонько коснулась рукой его лба. После встала и ушла куда-то в глубину дома.

Дверь, ведущая на террасу, медленно открылась. Дженни осторожно заглянула. Кроме Роберта в комнате никого не было. Он повернул голову, улыбнулся, будто ждал ее и рад встрече. Дженни с тоской подумала, что она успела забыть, какая у него улыбка...

– Дженни...  ты вернулась...

– Я здесь, – она бросилась к нему.

– Прости – прошептал он.

– За что, за что ты просишь прощение? – удивилась она.

Он вздохнул и ничего не ответил.

– Роберт, я могу задать вопрос, кто эта женщина? – осторожно спросила Дженни.

– Айрин – моя жена.

– Я не знала, что ты женат...

– Я был женат, Дженни...  Она погибла шесть лет назад. Разбилась на флаере. – Глаза Роберта стали совсем грустными, – Я видел, как это случилось, но я не смог ее спасти...  – Роберт нахмурился, – Это знак, Дженни. Она всегда приходит, чтобы предупредить меня. Завтра...

12

Листы...  Пожелтевшая от времени бумага с неизвестными письменами...  белые, полупрозрачные с чернильными пятнами...  Листы...  падающие, летящие, кружащиеся...  Они подобны розовым лепесткам цветов на этом дивном кусте с сухими и яркими, ново-зелеными веткам...  Ветер дунет и сорвет лепестки, качнутся диковинные цветы...

За Робертом снова пришли. На этот раз солдаты втащили его в лабораторию доктора и грубо толкнули к кровати, так что он с трудом удержался на ногах. Заставив лечь, они крепко затянули на нем ремни, не давая возможности пошевелиться и ушли, оставив на некоторое время в одиночестве. Вскоре в помещение появились генерал и доктор. Миллард, все такой же неуверенный и извиняющийся, быстро посмотрел на Роберта и отвел глаза. Генерал, придвинув стул, уселся рядом.

– Поговорим немного, – миролюбиво начал он.

– О чем нам с вами разговаривать? – удивился Роберт.

– Не понимаю, зачем ты так упрямишься. Ответь хотя бы на простые вопросы. Это ты можешь?

– На простые могу, – неожиданно Роберт согласился. Это противостояние порядком его утомило.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать два.

– Выглядишь ты моложе...  – задумчиво сказал генерал, – Хотя, пожалуй, будь ты моложе, вел бы себя по-другому.

– Я всегда такой, – усмехнулся Роберт.

– Упрямый?

Роберт кивнул.

– Ты думаешь – я чудовище, – мягко сказал генерал. – Но ты заблуждаешься. Только представь что произойдет, если твое упрямство направить в нужное русло? Сколько энтузиазма, сколько страсти. Ты тратишь огромное количество энергии, сопротивляясь. Прилагаешь такие усилия на борьбу со мной, когда мы могли бы быть союзниками.

– Неужели вы серьезно полагаете, что я стану вашим добровольным сторонником? – удивился Роберт.

– Я верю, что могу убедить тебя.

– У вас своеобразные методы убеждения, – ответил Роберт с горьким смешком.

– Истину не просто понять. А боль хорошее лекарство. Понимание приходит через страдание. Думаешь, мне нравится это делать? Я всего лишь хочу помочь тебе, раскрыть глаза на суть вещей. Это – необходимость. – Генерал говорил спокойно и терпеливо, словно разговаривал с непослушным ребенком. Роберта не переставало удивлять, с какой легкостью генерал меняет маски. То он тиран и садист, а сейчас – заботливый учитель, практически, наставник.

– Вы – безумец, генерал, а я – плохой ученик, – устало возразил ему Роберт.

– Твой случай запущенный, но не безнадежный. Я думаю, что и к тебе можно подобрать ключик, – пафосно заявил генерал.

Он дал знак доктору подойти. Миллард склонился над Робертом, прикрепив к его вискам присоски, от которых куда-то вбок протянулись длинные проводки.

– Вы собрались применить ко мне шоковую терапию? – удивился Роберт.

– Не совсем так, излучение немного другого характера. Видишь ли, на твой мозг мы еще не воздействовали. Это оборудование экспериментальное. Заодно и проверим, как оно работает. Получится двойная выгода, – усмехнулся генерал.

– Вы так хотите залезть ко мне в голову. Надеетесь взломать мой разум, зачем? – спросил Роберт внезапно изменившимся голосом.

– Я же сказал, всего лишь хочу помочь.

Роберт устало закрыл глаза.

Обжигающе яркая вспышка, чей-то сдавленный стон, вскрик, хриплый шепот...  И он поплыл, скользнул в холодные объятья озера, медленно погружаясь все глубже и глубже, пока не достиг самого дна. А потом, бесконечно долго, он покоился там, внизу и смотрел широко распахнутыми глазами, на свет, проникающий сквозь толщу воды...

Водные растения, полупрозрачные селагины, длинными стеблями обвивали, опутывали его тело, прорастали сквозь него. А он лежал, раскинув руки и не сопротивлялся. И пытался вдохнуть, вобрать в себя холодную жидкость, но не мог. Водяная масса дрогнула, заставив селагины разжать хватку, и подняла его, вынесла на поверхность. И он покачивался посреди озера. А холодная вода баюкала и успокаивала. Нежно ласкала его истерзанное тело, удерживая на плаву и не давая погрузиться снова. А он смотрел на бугристые своды пещеры, по которым лары уже выводили светящийся узор...

– Держись Роберт, не спеши тонуть, – прошептал ласковый голос. И он, поддавшись на звук, на этот голос, поплыл к берегу...

Он очнулся. Генерал и доктор о чем-то говорили, голоса звучали возбужденно, спорили? Но он не мог разобрать слова, смысл уходил. Ремни с него сняли, однако шевелиться не получалось. Все тело застыло, а в груди пульсировала глухая боль, не давая нормально дышать. Он хватал воздух ртом, будто рыба, выброшенная на берег. Доктор что-то сказал, повернулся к нему, и он почувствовал легкий укол в руку. Боль медленно отпустила. Он снова нырнул, но на этот раз не в воду, а в густую, чернильную темноту, в которой ничего больше не было. А потом кто-то, наверное доктор, бережно поддерживая ему голову, поил его водой, и он тянул живительную влагу осторожными, маленькими глотками.

– Вот так. По чуть-чуть, не торопись. Много нельзя...  – сказал генерал или доктор? Он не разобрал и снова отключится.

Когда Роберт окончательно пришел в себя, он увидел генерала, сидящего рядом с ним на стуле. Тот смотрел на него с нескрываемым удивлением, задумчиво потирая виски руками.

– Ну что же ты такой упрямый, – генерал сокрушенно покачал головой и, внезапно подавшись вперед, взъерошил Роберту волосы, – Ты говорил. Много говорил, я все записал. Хочу знать, что ты сказал. Вот, послушай, – генерал включил запись.

Роберт услышал хриплый шепот, так не похожий на его голос. И столь неуместный здесь, певучий древний язык. Даже так...  Невольно губы тронула легкая улыбка.

– Что ты говорил? – генерал нетерпеливо повторил вопрос.

– Ветер дунет и сорвет лепестки, качнутся диковинные цветы, сиреневатые в середине и такие прозрачно-розовые по краям...  И будут падать они, и сыпаться, и умирать...  И станут темно-фиолетовыми, скрюченными, с кроваво-красной каймой...  И поглотит их земля...  И замкнется круг...  Чтобы все повторить сначала...  Снег, холод, талая вода. И ветер и цветы...

Роберт закончил переводить и улыбнулся. Неожиданно для самого себя он почувствовал облегчение.

– И когда, вспыхнув искрами, сгорю я в золотом огне. Мой пепел, рассыпавшись, раствориться в твоих прозрачных, синих водах. И я сольюсь с тобой, стану твоей частью...  – добавил он еле слышно.

– Это то, что ты сказал? – недоверчиво спросил генерал, уже не ждавший, что его, вечно молчащий, пленник заговорит, – Это твоя религия? То, во что ты веришь?

– Примерный перевод, – объяснил Роберт, – некоторые вещи трудно передать. Нет, это не вера, нет. Так, древнее наследие, которое мы все еще помним.

– А ты мне нравишься, – неожиданно заявил генерал, пристально глядя ему в глаза.

– Помилуйте, генерал, – устало пробормотал Роберт, – по идее, это моя задача вас любить.

– Не дерзи, – отрезал генерал.

– Мой сарказм это все что у меня осталось, – возразил ему Роберт.

– Зрачки у тебя, однако...  и глаза, – заметил генерал, по-прежнему напряженно всматриваясь в его лицо. – Док, посмотрите.

Доктор направил луч света, заставив Роберта зажмуриться и заморгать. Когда он снова открыл глаза, доктор, оттянув веки, внимательно осмотрел его.

– Ничего необычного, кроме того, что зрачки сильно расширены, – констатировал доктор. – Я думаю, это такая реакция.

– Они только что были оранжевыми, – заметил генерал и Роберт вздрогнул. «Надо же, как они меня достали», – подумал он с горечью.

Генерал резко наклонился над Робертом и быстро затянул ремни на его запястьях и лодыжках.

– Мне жаль тебя убивать, – притворно вздохнул генерал, сменив очередную маску, – Но ты не оставляешь мне выбора. Ты не хочешь сотрудничать, не хочешь сообщать интересующую меня информацию, не даешь себя использовать. – Генерал вдруг заговорил обиженным голосом капризного ребенка. – А раз я не могу тебя использовать, значит, ты бесполезен. Обычно я избавляюсь от бесполезных вещей...

– Игрушка вам надоела, генерал, – насмешливо сказал Роберт, – И какую смерть вы мне приготовили?

– Не торопись, сейчас все узнаешь. Я думаю, тебе понравится, – усмехнулся генерал, – как ты понимаешь, тебя ждет нечто особенное. – Генерал смотрел на него выжидающе, пытаясь прочитать реакцию.

Но Роберт молчал, лицо его ничего не выражало.

– А ты хорошо держишься, – рассмеялся генерал. – Я так и думал, что просто смертью тебя не напугаешь. Поэтому я приготовил для тебя подарок. Хороший подарок. Я передумал. Я решил не убивать тебя.

Генерал достал, паукообразное устройство, которое он уже демонстрировал ранее и повертел им перед Робертом.

– Я думаю, из тебя получится хороший солдат. И, учитывая твою физиологию, ты даже проживешь немного дольше, чем остальные. Обычно Док дает в таких случаях снотворное, но я распорядился не колоть тебе ничего. Ты будешь находиться в полном сознании. – Генерал выглядел очень довольным, – Ну и как тебе мой подарок? Между прочим, опытный образец. Немного механики, немного биологии. Будет, так сказать, симбиоз, – добавил он.

Впервые за все это время Роберту действительно стало страшно. Он мог представить себе все, что угодно, но только не это. Он не хотел такого конца. Непроизвольно Роберт рванул ремни, хотя и знал, что это бессмысленно.

Генерал ликовал. – Наконец-то я понял, чего ты боишься. Я же говорил, что рано или поздно найду твое слабое место. Теперь я могу сделать с тобой все, что угодно. Ну что, ничего не хочешь сказать? Может, попробуешь убедить меня в своей полезности? – Генерал смотрел на него с нескрываемым торжеством и ждал. Он выиграл этот раунд.

Роберта замутило. Он закрыл глаза, стараясь сдержать эмоции. «О чем она говорила, какой выбор? Какой здесь вообще может быть выбор...» , – горько подумал он.

Его разум просчитывал возможные варианты. Генерал думает, что одержал над ним победу, загнал его в угол. И теперь пленник приползет на коленях, и будет целовать протягиваемую ему руку. Неужели генерал серьезно считает, что он станет его приспешником? Какой защитный механизм генерал предусмотрел, чтобы удерживать его в подчинении? Вся эта чушь об искренности и любви, генерал и сам не особо в это верит. Слишком хорошо понимает, чего можно ожидать от такого пленника. Тогда что – наркотики? Пожалуй. Некоторые препараты уже начали вызывать привыкание. Айрин хотела, чтобы он жил...  Как же она себе это представляла? Что он станет выживать, откладывая энергию впрок, в ожидание удобного момента? Или того, что его все-таки найдут. Что ему придется отдать взамен? Готов ли он заплатить такую цену? И стоит ли этого его призрачное спасение? Значит таков его выбор? Скатится на самое дно? Айрин это имела в виду? Она говорила про дно. Значит вот так? Зачем же он тогда выплыл. Он уже находился на дне...  Или нет? Остановить все процессы? Такой вариант выглядел заманчивым. Упорные тренировки с самого детства, полный контроль над своим телом...  Прекратить работу одной мышцы, которая и так на грани. Легкий путь...  Да, пожалуй. Он устал, слишком устал. Для чего он тянул, мог бы сделать это раньше?.. Почему Айрин говорила про выбор? Имеет ли он право на такой путь? Выбор...  Чтобы он не предпринял, его конец очевиден. Умереть сейчас или немного позже. Или это не самое дно и должно быть еще хуже? Тогда...  Это совсем не логично. И...  мысль о том, что ему придется закончить свою жизнь бездушным оружием, казалась невыносимой. Но именно этого от него меньше всего ожидают. Однако. Выбор...

– Долго же ты думаешь, можно подумать у тебя есть варианты? – генерал начал терять терпение.

– Варианты всегда есть – возразил ему Роберт. – Валяйте, генерал, солдат так солдат, мне все равно, – прошептал он, внезапно решившись.

– Заканчивайте с ним Док, – раздраженно бросил генерал.

– Давайте не сегодня, – возразил Миллард, устало потирая виски. – Наш пациент не в лучшем состоянии. Я не могу гарантировать, что он выдержит операцию. У него поднялась температура и вообще...  Я тоже не очень хорошо себя чувствую. У меня раскалывается голова...

– Док, вы со мной спорите. Что вы себе позволяете? Делайте то, что я вам приказал, – рявкнул генерал.

Миллард сник. Трясущимися руками он натянул на Роберта металлический обруч, чтобы зафиксировать голову. Затем вложил паука в специальное устройство, наподобие большого стеклянного колпака. Устройство зажужжало и серебряные нити – тонкие щупальца, свисающие из паука, втянулись внутрь.

Его сознание как бы разделилось. С одной стороны Роберт видел висящего над ним паука, готового вонзиться в его мозг, видел перед собой склоненное лицо доктора. Тот смотрел на него виноватыми, сочувствующими глазами и медлил, пытаясь дать ему шанс? «Нет, Док, не нужно тянуть. Я знаю, чего вы ждете, но я не буду этого делать, не стану сопротивляться» – горько подумал Роберт...