Текст книги "Солнце...вода...песок... (СИ)"

Автор книги: Инна Беляцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Вдруг острая боль пронзила все ее тело. Дженни вскрикнула и потеряла сознание.

Часть 2

1

Дженни оказалась в странной комнате, где стены, пол и потолок были абсолютно белого цвета. А еще вокруг плыл туман. Он клубился по полу рваными кусками и рассеивался в области потолка. Все было настолько белоснежным, что заболели глаза, а размеры помещения определялись с трудом. Дженни осмотрелась. Впереди она заметила смутные очертания человеческой фигуры. Это был Роберт. Он сидел на полу, низко опустив голову и обхватив колени руками. Дженни бросилась к нему.

– Роберт?.. Роберт, – позвала она его. – Где мы?.. Что это за место, как мы здесь оказались?

– Дженни? – Роберт поднял голову и удивленно посмотрел на нее. Он выглядел совершенно уставшим и измученным.

– Дженни, что ты здесь делаешь? – Его голос звучал глухо, слова давались с трудом. – Тебе нельзя здесь находиться...  Ты должна уйти...  Выход там...

Он махнул рукой, указывая на что-то за ее спиной. Дженни обернулась и увидела дверь. Она могла поклясться, что секунду назад никакой двери там не было.

– А ты? – Дженни схватила его за руку.

– Я...  я не могу уйти...  Это...  Прости меня, Дженни...  Я, наверное, не должен был открывать свое сознание...  Но...  но мне было так одиноко...  и так не хотелось уходить...  Дженни...  Я не могу долго держать дверь...

Дрожь прошла по его телу. Роберт застонал, его глаза закатились, и белый туман окутал его с головой.

Дженни моргнула. Стены исчезли. Она стояла на просторной террасе, выложенной из светлого камня. По краям – незнакомые растения, усыпанные огромными цветами. Розовые, белые, бордовые, эти цветы источали сильный и довольно приятный аромат. Дженни обернулась. Позади нее – дом из такого же камня. Простые формы и сглаженные углы. Иллюзия это была или нет, но создавалось впечатление, что дом растет прямо из скалы. Стеклянные двери, выходили на террасу и были распахнуты. Дженни подошла к перилам. Она наклонилась и посмотрела вниз. Высоко. Терраса выдавалась далеко вперед и нависала над обрывом. Внизу плескалось море. Прозрачное, бирюзовое море с маленькими, белыми гребешками волн. Дженни стояла и, как зачарованная, смотрела на море, на горы вокруг, поросшие густым тропическим лесом. Небо было синим и безоблачным. Теплый летний ветерок нежно теребил ее волосы.

Окружающий пейзаж казался таким красивым, спокойным...  Здесь хотелось остаться навсегда. Дженни улыбнулась. Что-то привлекло ее внимание, какой-то звук, то ли всхлип, то ли всплеск раздался за ее спиной. Она резко повернулась, но на террасе никого не было.

Когда Дженни снова посмотрела на море, пейзаж изменился. Прямо к воде подступали высокие скалы с суровыми острыми пиками.

А в небе был флаер, небольшой и серебристый. Он летел над самой кромкой воды, выписывая замысловатые фигуры. Потом поднялся выше, к узкому проходу в скалах. Флаер летел на большой скорости. Пилот виртуозно маневрировал, обходя нависающие уступы. Дженни, как завороженная, не могла оторвать глаз от флаера, восхищаясь мастерством пилота. Неожиданно флаер потерял управление и на полной скорости врезался в скалу. Раздался взрыв. Тысячи горящих осколков посыпались в море...  Дженни вздрогнула.

– Дженни...  Дженни...  Пол тряс ее за плечо. Дженни очнулась на корабле. Корабль все еще шел рывками и их довольно сильно болтало.

– Дженни, что случилось. Ты была в каком-то трансе. С тобой все в порядке?

– Да, все в порядке, я видела очень странный сон...

– Идем в рубку. Я думаю, там нам будет безопаснее при такой тряске. Не понимаю, почему он не взошел на корабль? Все произошло так быстро...  Что же нам теперь делать?

Пол помог Дженни подняться, они переместились в рубку и, усевшись в кресла, принялись внимательно все осматривать.

– Дурацкий корабль, – пробормотал Пол. – Ни приборов, ни управления. Как понять, куда мы направляемся? – Пол нахмурился. – Ничего не понимаю, почему корабль все-таки летит?

Дженни снова начала всхлипывать.

– Мне кажется, он знал с самого начала, что все так произойдет. Я думаю, он перенастроил здесь что-то...  ну, чтобы могли улететь без него...

– Дженни, это какое-то безумие, ни один корабль, даже таррианский, не может лететь без пилота...  А что это за синий знак? Я раньше его здесь не видел, – Пол застыл в недоумении.

– Роберт сказал, это для меня и, что я должна положить сюда свою ладонь. Тогда я смогу управлять кораблем. Я пыталась, только ничего не происходит. Вот смотри. – Дженни коснулась знака ладонью и снова ничего не произошло.

* * *

Роберт отступил от корабля и повернулся навстречу флаерам. Не разрывая контакта с сознанием корабля, он дал команду взлетать. Люк закрылся, корабль послушно начал подъем. Но вскоре завис переспрашивая. Он не хотел улетать. Роберт услышал его тихое поскуливание. Вздохнув, он повторил команду.

Сосредоточившись на флаерах, он стал кидать в них энергетические заряды. Подбитые флаеры падали на землю. Некоторые из них загорелись. Роберт чувствовал боль раненых, но ничем не мог им помочь. Оставшиеся флаеры начали разворачиваться. Он поднял голову и посмотрел на небо. Корабль был уже высоко и превратился в еле заметную светящуюся точку.

– Ну вот и все, – подумал Роберт, – теперь они в безопасности.

В уголке своего сознания он по-прежнему держал связь с кораблем. Он видел, что корабль движется заданным курсом и знал, что эта связь не прервется даже если силы полностью оставят его.

Машины с военными были уже совсем близко. Роберт мог уничтожить часть из них, но не стал этого делать. Он все еще слышал боль солдат и больше не хотел никому навредить.

Тем не менее, он продолжал удерживать защитное поле. Пули сыпались вокруг него, но ударялись о поле и падали на землю. Он чувствовал, как энергия покидает его и понимал, что не сможет противостоять вечно. И потом, это уже не имело никакого значения. Все равно он не сможет их всех одолеть. Ему оставалось только смириться и принять это как данность, однако Роберт медлил, подсознательно оттягивая то, что должно произойти.

Машины остановились. Несколько человек спрыгнули на землю и стали приближаться к нему. Они продолжали непрерывно стрелять, недоумевая почему, этот безоружный человек, стоящий перед ними, все еще держится на ногах. Набрав в грудь побольше воздуха, Роберт отпустил защиту и приготовился принять боль. Через секунду он почувствовал, как пули разрывают его плоть. Волна боли накрыла его, и он потерял сознание. Роберта окутала тьма, в которой существовала только маленькая горящая точка, его корабль, его друг и те двое, которые ему доверились.

На какие-то доли мгновения сознание к нему возвращалось, он чувствовал, что его куда-то волокут, швыряют и волокут снова. Затем Роберт отключился окончательно.

2

Темная вода поглотила его, но не приняла, выбросила наружу. Темная вода озера, существовавшего в другой реальности. Сознание поплыло. Обрывки мыслей, воспоминаний вспыхивали в мозгу, то, что уже случилось и то, чему только суждено произойти в будущем.

Разворачивающиеся кольца Башни, раскрывающиеся наподобие цветка, синий свет, колодец. Птичьи крики. Свечение под ладонями, становящееся все больше и ярче. Символ птицы, рисунок на темном камне. Горы, засыпанные снегом. Чужие горы, на Тарре не существует подобных. Кантара необычного вида, громоздкая и старомодная. Такие вышли из употребления многие столетия назад. Катастрофа, приведшая к затоплению огромной площади планеты. Снег. Башня. Кантара...

Знаменитая Башня Тарры. Кантара, совершенно иного типа, отличная от той, что используется в кораблях. Кантара, не зависящая от дина и работающая с операторами. Выход в Абсолют...  Он – совсем юный, готовился к полету на кантаре такого класса. Шон, на тот момент, начальник Башни, собирался посмотреть его восприятие.

Кристаллический колпак на голову, сосредоточиться и расслабить сознание, как учили.

Перед глазами возникла яркая синяя точка. Она вспыхнула, но вскоре потухла. Затем появилась снова.

– Видишь точку, – голос Шона раздался у него в мозгу. – Сосредоточься на ней и постарайся удержать.

Он сконцентрировался. Сначала точка оставалась неподвижной. Потом начала расширяться и как бы пульсировать. Вокруг синего появился колеблющийся золотой ободок. Потом в середине синего возник золотой огонек, он начал разрастаться и заполнять собой синий, потом синий снова сменился золотым. Цвета чередовали друг друга, свечение непрерывно пульсировало, затем стало нарастать, пока не заполнило собой все пространство.

– Впусти это в себя, – распорядился Шон.

Свет стал очень ярким, и, казалось, поглотил его. Внезапно он оказался за пределами Башни.

Шон удовлетворенно хмыкнул и начал повышать уровень. Они шли все дальше и дальше, постепенно открывая слой за слоем. После десятого уровня Шон попросил раскрыться. В высоких слоях невозможно существовать не раскрывшись. Это дало новый скачок в восприятии. Показалось, что в одно мгновение он познал истину. Мир стал четким, и предельно ясным. Он отпустил сознание и его, пятнадцатилетнего, неожиданно вынесло в Абсолют. Как будто издалека прозвучал взволнованный голос Шона.

– Роберт возвращайся...  Только не спеши, пожалуйста, потихоньку понижай уровень.

Он оглянулся и с удивлением увидел Шона далеко внизу, а ведь он был уверен, что все это время, Шон летел с ним рядом.

Внезапно он понял, к чему приближается. Пришло осознание, что в этом состоянии не существует ничего невозможного. И тогда он оттолкнулся и, что есть силы, рванул вверх, разорвав последние, связывающие его с Башней нити. И вышел в Абсолют.

Единое сознание Тарры, его сознание, прошлое и будущее слились в одном моменте. Он был везде и в тоже время нигде, он существовал в каждой частице вселенной, и вся вселенная существовала внутри него. Его разум, проникающий и впитывающий, вбирал в себя пространство, и, в тоже время, раскрывался, возвращая принятое в многократном усилении.

Он поглощал свет и сам был светом. Он собрал вселенную в одной точке, пропустил через себя и сам стал этой точкой. Он видел перед собой Тарру и в тоже время был Таррой, он видел каждого жителя, чувствовал их радость и боль, смеялся и плакал вместе с ними и он был ими всеми, и каждым в отдельности.

Бесконечный поток энергии проходил через него, он стал этим потоком и неожиданно для самого себя устремился вниз. Его не интересовало ни прошлое, ни будущее, ни вселенная, раскинувшаяся перед ним и ставшая им. Единое сознание Тарры. Он ощущал его в себе, еще немного и он войдет, станет неотъемлемой его частью, и тогда он сможет попытаться найти...

Он знал, разум, объединившись с сознанием Тарры, может не вернуться. Но сейчас, в Абсолюте невозможное становилось возможным. А что если попытаться? Всего лишь на мгновение...  Тогда он сможет увидеть отца...  И вошел, ощутил это своим сознанием...  и тогда он понял...

Выброс, падение, боль. Дыши, ну давай же...  дыши...

* * *

Пробуждение было внезапным. Мозг просто включился. Как будто кто-то нажал на кнопку...  Звук падающей воды...  такой знакомый звук...  влажные камни...  На какие-то доли секунды ему показалось, что он снова там...  сознание медленно потянулось навстречу...  и...  на него нахлынули ощущения. Не самые приятные ощущения...  Боль...  холод...  тошнота... боль...  А потом он все вспомнил...

Роберт пришел в себя лежа на полу, на спине. Мышцы затекли, все тело ныло. Он попробовал пошевелиться. Руки и ноги скованны цепями. Он потянул руки, попробовал цепи на прочность. Железные обручи впились в запястья, сдирая кожу и вызвав боль во всем теле. Роберт стиснул зубы, удерживая стон. Нет, не было у него сейчас сил, чтобы освободиться.

Насколько это возможно, он перекатился на бок, спиной к стене, осматриваясь. Помещение было тесным и темным. Но это не проблема, он всегда неплохо видел в темноте. Стены и пол – из грубого, нешлифованного камня, острые грани которого впивались в тело. Сыро. По стенам сочилась вода, образовывая небольшие лужи. В углу, под самым потолком находилось окошко, совсем маленькое, через которое в комнату попадало немного света. Но свет – искусственный, не дневной. Видимо помещение не имело выхода наружу. Тихо. Непосредственной опасности нет, во всяком случае, он ее не чувствовал.

Роберт закрыл глаза, отключившись от действительности, и позволил работать внутреннему анализу и диагностике. Организм сделал свое дело. В основном его раны затянулись. Только правый бок почему-то сильно болел. Внутри ткани уже восстановились, но снаружи все еще оставалась открытая рана. Как будто ее искусственно поддерживали в таком состоянии, не давая зажить. Энергетический уровень оставался предельно низким. Все силы уходили на восстановление тканей и ему нужно еще очень много времени, чтобы восполнить свой энергетический баланс. Паршиво. При таком запасе энергии, он мало на что способен. «Хотя и не ноль, все-таки не ноль. Хоть что-то хорошее» – горько подумал он.

Роберт настроился на волну корабля. Тот был уже довольно далеко в открытом космосе и не отклонялся от курса. По крайней мере, с ними все в порядке. Судя по расстоянию, которое проделал корабль, он находился без сознания как минимум несколько дней.

Холодно, как же холодно...  Рубашки на нем не было и его начало колотить. На то, чтобы поддерживать тепловой баланс, сил уже не осталось. Если только у него получится накопить как можно больше энергии, то тогда возможно...  вот только...

Звук приближающихся шагов прервал его размышления. Он закрыл глаза и расслабил мышцы, имитируя обморочное состояние. Чем позднее они обнаружат, что он уже пришел в себя, тем больше у него будет шансов восстановить силы. Дверь камеры открылась. Судя по голосам в коридоре было несколько человек, но в камеру вошли двое. Вспыхнуло освещение. Роберт сдвинул восприятие, чтобы наблюдать за ними, не открывая глаз. Теперь он мог видеть их в своем сознании. Один был высокий бородатый мужчина в военной форме лет пятидесяти. Волосы темные, коротко острижены. Глаза черные, холодные. Взгляд властный и жестокий.

Так, что дальше...  Нужно бы сориентироваться...  Лучшее, что он может сейчас сделать, так это проникнуть в сознание этих людей. Роберт внутренне сжался. Подобное столкновение с чужим разумом – не самая приятная вещь, особенно для него...  И он никогда не делал этого вот так, без разрешения...  Однако сейчас не тот случай.

Роберт осторожно, потихоньку, попытался прощупать мозг черноглазого, но натолкнулся на глухую стену. Это его удивило. Сознание мужчины было совершенно закрыто. Такую защиту мог поставить только специалист.

Вторым был пожилой, невысокого роста, лысоватый мужчина в очках. По белому халату, надетому поверх военной формы, Роберт догадался – врач. Мужчина чего-то смертельно боялся. Все его существо было пропитано страхом. Роберт так и чувствовал как того трясет. Он попытался заглянуть в сознание доктора, но напоровшись на волну бесконечного животного ужаса, почувствовал тошноту и отступил...

Врач подошел к Роберту, взял его за руку, пощупал пульс, приподнял веки и заглянул в глаза.

– Все еще без сознания, мой генерал, – сказал он и принялся осматривать ранения Роберта.

– Удивительно, как же все быстро на нем затягивается. Вы только посмотрите, мой генерал, еще позавчера здесь была открытая рана, а сейчас от нее остался только шрам. Никогда ранее я с таким не сталкивался.

Тот, кого он назвал генералом, стоял в дверях, скрестив руки на груди, и внимательно смотрел на Роберта.

– Я думаю, он уже пришел в себя. Вколите ему наркотик, Док, это сделает его более смирным.

Генерал жестко усмехнулся.

Доктор склонился над Робертом, вытащил капсулу с препаратом и быстрым движением прижал ее к руке. Роберт ощутил жжение и через несколько секунд почувствовал, как вещество проникает в кровь. Непроизвольно он дернулся и весь напрягся, пытаясь задержать процесс и не дать препарату распространиться по организму.

– Даже не думай сопротивляться, от этого будет только хуже. Ты все равно не сможешь этому противостоять, – сказал генерал, ухмыляясь.

Роберта начало колотить, по всему телу пробежала судорога. Жжение усиливалось. Виски сдавило. Он пытался локализовать вещество, но наркотик распространялся слишком быстро. Это было довольно мучительно. Несколько минут и он уже бился в конвульсиях.

Генерал холодно посмотрел на доктора.

– Вы что вкололи ему слишком большую дозу? Хотите убить его раньше времени и лишить меня удовольствия?

– Я...  я...  Нет, нет, что вы, мой генерал. Это у него просто такая реакция, это должно сейчас пройти...

Роберт последний раз дернулся, тело его обмякло, он открыл глаза и уставился на генерала мутным взглядом.

Генерал присел на корточки рядом с Робертом, приподнял его руку и отпустил. Рука безвольно упала на пол.

– Так-то гораздо лучше, – сказал генерал с усмешкой. – Теперь нам ничто не помешает. В мой кабинет его, живо.

Генерал резко поднялся и вышел из камеры. Солдаты, до этого неподвижно стоящие возле двери, подбежали к Роберту, отстегнули цепи и, подхватив его под руки, поволокли по коридору. Его сознание затуманилось, и он снова погрузился во тьму...

3

Дженни вновь очутилась в белой комнате. Роберт по-прежнему сидел в углу, окутанный туманом. По стенам ползли причудливые тени. Синеватые и полупрозрачные.

Дженни бросилась к Роберту и тут заметила, что комната преображается. Помещение резко расширилось и стало довольно просторным. Туман исчез. Свет неяркий и сумрачный пробивал из-за плотно задернутых штор. Интерьер напомнил Дженни изображения из прошлого, которые она когда-то видела в музее. На всем виднелись следы времени и запустения. Покосившиеся картины в старинных громоздких рамах висели на стенах. Штукатурка местами осыпалась. На стенах клочьями висела бумага, покрытая темными разводами.

По центру – небольшой круглый стол, вокруг – несколько стульев, ножки, которых густо оплетены паутиной. Мебель выглядела потертой и очень старой. Спинки на некоторых стульях – сломаны. На столе лежал толстый слой пыли. Немного поодаль, у стены разместился большой просторный диван. Обшивка местами разорвана и висела лохмотьями. Слева от стола у самой стены находился большой предмет из темного дерева в форме крыла. Он держался на трех ножках. Еще одна подпорка находилась посередине. На ней тускло блестели две педали, видимо металлические, покрытые ржавчиной.

Дженни, безусловно, знала, что это такое, но сейчас, находясь в этой комнате, почему-то никак не могла вспомнить ни название, ни назначение. Сверху, на предмете, она заметила высокую, золоченую трубку, которая разветвлялась еще на три. Дженни с трудом припомнила название. Это был подсвечник, их использовали в старину для освещения.

В комнате было несколько дверей и большое окно, занавешенное шторами. Окно, видимо – открыто, потому что шторы колыхались на ветру. Несмотря на необычность, помещение показалось ей знакомым.

Дженни подошла к Роберту. Присела на корточки рядом с ним, легонько коснулась плеча. Он вздрогнул, поднял голову и внимательно посмотрел на нее.

– Дженни, ты все еще здесь...  я же сказал, что тебе нужно уйти, – сказал Роберт, тяжело вздохнув, и закрыл глаза. – Хотя, пожалуй, я даже рад, что ты осталась, – продолжил он.

– Здесь все изменилось, где мы находимся? – спросила Дженни.

– Точно не могу сказать, – сказал он, открывая глаза и осматриваясь. – Я думаю это прошлое...  Мое...  твое...  наше...

Что-то случилось с ее памятью. Мысли с трудом ворочались, вязли, словно в липком сиропе. Трудно было концентрироваться. Как будто у нее в голове сгустился тот самый туман из белой комнаты...  Возникло тревожное чувство – ей нужно спросить Роберта о чем-то важном, но не она никак не могла вспомнить о чем.

– Роберт, там, где ты сейчас, что с тобой происходит? – спросила она, наконец.

– Сейчас? Я, наверное, сплю, – ответил Роберт.

– А когда ты не спишь, тогда что?

Он ничего не сказал, только посмотрел на нее и грустно улыбнулся одними глазами.

– Ответь же Роберт, ну скажи хоть слово, – воскликнула Дженни.

Но он по-прежнему хранил молчание.

– Роберт, ты сказал, что это прошлое...  Но как...  как мы попали в прошлое? – снова спросила Дженни.

Вместо ответа Роберт неожиданно поднялся и щелкнул пальцами. В помещении заметно посветлело. Теперь Дженни заметила массивную люстру, которая свешивалась с потолка. На ней загорелось множество лампочек. Вернее это были не лампочки, а свечи. Пламя тихонько дрожало. Роберт подошел к темному предмету, и подвинул к нему стул. Смахнув пыль, он открыл крышку, Дженни увидела клавиши, черные и белые. Она наконец-то вспомнила, что это рояль, только выглядел он по-другому, старый инструмент, совсем древний. Роберт поднял верхнюю крышку и установил ее на деревянной подпорке. Затем посмотрел на подсвечник, махнул рукой и на нем тоже появились горящие свечи. Он уселся на стул.

– Ты любишь музыку, Дженни? – тихо спросил Роберт.

Дженни подошла поближе и облокотилась на рояль. Ей почему-то показалось естественным сделать это именно так. А Роберт коснулся клавиш и заиграл. Только тут Дженни заметила, какие у него красивые руки музыканта, с длинными гибкими пальцами. Они так и замелькали по клавишам, выводя мелодию, нервную и отрывистую. Он остановился, немного подумал и начал вновь. Сначала левая рука преследовала правую, в безумной погоне доходя до самых высоких нот. А затем правая рука брала верх, наступала в ответ и догоняла левую. И все это в очень быстром темпе. Руки Роберта, буквально, метались по клавиатуре. Музыка...  такая завораживающая, импульсивная и неожиданно красивая... [5]5
  Произведение, которое играет Роберт: Александр Скрябин, Prelude Op.11, No.14 in E-flat minor.


[Закрыть]

Вокруг все преобразилось. Дженни осмотрелась. Помещение больше не казалось старым, а мебель потертой.

На Роберте был черный костюм и белая рубашка. Дженни оглядела себя и изумилась. Она тоже изменилась. На ней – длинное, темно-зеленое обтягивающее платье без рукавов, с глубоким вырезом. Волосы, уложены в сложную высокую прическу. В руке она держала бокал с вином. Вокруг стояли люди, мужчины и женщины в похожих одеждах и слушали. Музыка длилась, наверное, не больше полминуты и закончилась драматическими шестью аккордами в басовом ключе. Пальцы Роберта замерли в самом конце клавиатуры. С последним звуком люди и интерьер исчезли...

Помещение вновь преобразилось. Теперь это была просторная светлая комната, практически без мебели. Роберт по-прежнему сидел за роялем, только это был уже совсем другой рояль и он совершенно не походил на инструмент, который только что видела Дженни. Только по черно-белым клавишам Дженни поняла, что это все еще рояль. Он был черным, закругленным с простыми широкими линиями. Через прозрачную верхнюю крышку инструмента Дженни могла видеть струны и молоточки внутри. Левая стена комнаты была стеклянной и выходила на террасу, которая тоже показалась Дженни знакомой. На Роберте была просторная светлая одежда, но платье все еще оставалось на Дженни.

– Тебе идет это платье, улыбнувшись, сказал Роберт.

– Роберт, что это за музыка, это было так красиво.

– Скрябин. Гениальный музыкант и мистик, намного опередивший свое время. Это одно из ранних произведений, но уже здесь присутствуют отголоски его будущего стиля.

Роберт снова коснулся клавиш и заиграл. Он касался пальцами клавиш так нежно, как будто гладил живое существо. Музыка была грустная и удивительно прекрасная.

Когда мелодия стихла, Дженни восторженно сказала: – Ты потрясающий пианист, даже представить не могла, что ты так играешь...

– Не думала, что пилот может играть на рояле? – спросил Роберт с легкой улыбкой. – Я получил весьма разностороннее образование. А музыка...  Мне было пятнадцать. У меня случились полгода...  В которые я...  скажем так, был весьма ограничен в своих передвижениях...  Но из-за этого имел избыток свободного времени. Тогда я и начал музицировать, много читал, увлекся историей...  – Роберт посмотрел на Дженни и вздохнул, – Я хотел так много рассказать, показать тебе...

Он поднялся, обхватил Дженни за талию и снова щелкнул пальцами. Вокруг них закрутился туман. Когда туман рассеялся, Дженни поняла, что они стоят посреди комнаты, интерьер, которой все время меняется. Вот, только что они находились в этом просторном светлом зале, а сейчас – в старомодной квартире прошлого века, и вот теперь – снова в комнате со свечами. Свечи гаснут, мебель затягивает паутиной, стены разрушаются на глазах. Теперь, они в старинной башне. Холодно, вместо окон – небольшие отверстия, вырубленные в камне. У стены очаг, в нем горит огонь. Еще мгновение, и они на холме. Внизу темнеет густой первобытный лес, в котором не ступала нога человека...  И еще видно озеро. В спокойной глади воды отражается неестественно огромная, темно желтая луна. А в небе горят чужие звезды...

– Как ты это делаешь? – спросила Дженни. – Мы, что путешествуем, во времени?

Он покачал головой. – Что такое время, Дженни? Оно относительно...  Нет больше времени...  Прошлое, настоящее, будущее – всего лишь иллюзия...  Здесь только ты и я и ничего более...  – ответил Роберт и как-то странно посмотрел на Дженни.

Пещера. Дженни почувствовала холод, в глубине что-то блеснуло...

– Нет, – резко сказал Роберт, почти вскрикнул. Окружающее пространство мгновенно изменилось. Они снова оказались в просторной комнате с роялем.

– Что это было, Роберт? – недоуменно спросила Дженни.

Он молчал, только хмурился.

– Прости Дженни, я немного увлекся, – наконец ответил Роберт.

Он отступил и снова сел за рояль, задумчиво поглаживая клавиши.

– Если не хочешь говорить, может быть, ты мне еще что-нибудь сыграешь? – попросила Дженни.

Роберт вновь заиграл. На этот раз это была другая музыка. Немного таинственная, но, в тоже время, проникновенная, светлая и величественная. И прозрачное стекло рояля вдруг отозвалось на его игру вихрем цвета.

– Эх, Дженни, как же вы смогли это все потерять? Это какой-то парадокс. Вы потеряли, а мы сохранили...  – Роберт снова вздохнул.

– Где мы сейчас? Я уже видела это место...

Роберт нахмурился. – Нет, Дженни, ты никак не могла его видеть. Это мой дом на Тарре. – Роберт печально улыбнулся и покачал головой. – Хотелось бы мне, чтобы это было моим будущим...  – Но я была здесь, – возразила Дженни. Она указала рукой на стеклянную стену. – Это ведь выход на террасу и оттуда видно море и...  – Дженни пыталась вспомнить. – Флаер, там еще был флаер...