Текст книги "Ветер перемен"

Автор книги: Инид Джохансон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

12

Раз в жизни автомагистраль оказалась относительно свободной, и, хотя зимнее утро выдалось серым, с неба, по крайней мере, ничего не сыпалось и не капало. Алисия посмотрела в зеркало заднего обзора, посигналила фарами о своем намерении переместиться в левый ряд, съехала на скоростную полосу и надавила на педаль акселератора, прислушиваясь к мелодичному рокоту мотора. Впервые с тех пор, как ее счастье было столь жестоко разрушено, она почувствовала некоторую легкость в душе.

Остров она покинула через двадцать четыре часа после отъезда Нормана и первые два дня по возвращении в Англию провела, адаптируясь к холодному климату, свыкаясь с перспективой безрадостного будущего без любви, пытаясь решить, как ей жить дальше.

Ясно одно: оглядываться назад нет смысла! Значит, ее будущее заполнит работа. О замужестве и детях мечтать теперь бессмысленно. Этот миленький сценарий не для нее. А за горе и страдания винить, кроме себя, некого. Она забыла все, чему научилась, и отдалась во власть чувств.

Алисия серьезно подумывала о том, чтобы солидную часть унаследованного состояния передать на благотворительные цели. Ни к чему ей столько денег, она вполне способна сама содержать себя. Ведь работу она все равно не бросит, иначе просто сойдет с ума. А что касается наследства, оставит себе ровно столько, сколько необходимо на покупку небольшого загородного дома в относительной близости от агентства, потому что, с тех пор как она вернулась с Балеарских островов, из-за назойливости Грега жить в квартире стало невозможно. Он постоянно торчит у нее, являясь под тем или иным предлогом, немедленно уходит, когда она его прогоняет, но всегда, всегда возвращается.

Сегодня Алисия как раз планировала заняться поиском нового жилья в местных агентствах по недвижимости, но тут позвонил поверенный Леона.

Завидев знаки, предупреждающие о том, что впереди ведутся дорожные работы, Алисия сбавила скорость. И прежде чем выехать на встречную полосу, автоматически посмотрела в зеркало заднего обзора: за ней следовал серебристый «даймлер».

В Мэлверн так скоро возвращаться она не собиралась, да и вообще не думала, что когда-нибудь ей случится вновь переступить порог того дома, но поверенный Леона заявил интригующе:

– Найдено письмо, адресованное вам, с указанием вручить только в случае смерти отчима. Миссис Фирс, естественно, передала его мне. Далее… – В трубке послышался шелест бумаг. Интересно, какое еще признание приберег для нее Леон? Разве при жизни он не все сказал, что хотел? – Еще я подготовил документы, – продолжал поверенный, – на которых вы должны поставить подпись. Это касается денежного содержания для миссис Фирс и Берта Мартина, которое они получат из средств, вырученных от продажи поместья. Поскольку мне хотелось бы, чтобы они тоже присутствовали при процедуре подписания, предлагаю всем встретиться сегодня в три часа дня, если вас это устраивает. В противном случае давайте условимся на какой-нибудь другой день…

Алисия решила не откладывать встречу. Чем быстрее формальности будут улажены, тем лучше. На работу ей все равно только в понедельник, а жилье можно поискать и завтра.

Серебристый «даймлер» по-прежнему висел на хвосте. Красивая машина, рассеянно отметила Алисия, элегантная, в классическом стиле.

Едва миновав последние дорожные знаки, предупреждающие о ремонтных работах, она сразу увеличила скорость, вливаясь в поток мчащегося транспорта, но «даймлер» не отставал. Пожалуй, ей будет жалко с ним расстаться, когда она покинет магистраль. Однако «даймлер» последовал за ней, когда Алисия, сбавив ход, свернула в сторону. Может, удастся избавиться от него на боковой дороге?

Разумеется! Ей ли сомневаться в своем мастерстве?! В предвкушении интересного соперничества с таинственным преследователем Алисия ощутила мощный прилив энергии, почувствовала, что оживает, – впервые с тех пор, как Норман фактически сказал ей: «Спасибо, мисс. Мы с вами очень мило провели время». И стремительно ушел из ее жизни.

Алисия чуть отпустила педаль акселератора, каждой клеточкой ощущая, как чутко реагирует мощный мотор на малейшее ее указание. Такой тип дорог ей нравился – большие прямые участки, перемежающиеся плавными поворотами, и транспорта достаточно. В общем, все условия, чтобы продемонстрировать водительское умение.

Она обогнала автофургон и одним четким лавирующим броском вновь скользнула на свою полосу. Посмотрев в зеркало, Алисия заметила, что серебристый преследователь повторил ее маневр и вновь пристроился сзади, замигав фарами. Вызывает на состязание или предостерегает?

Взглянув на спидометр, Алисия снизила скорость до восьмидесяти миль в час. Пусть обгоняет, если хочет. Водитель «даймлера» либо женоненавистник, либо кошмар из кошмаров – полицейский в автомобиле без соответствующих опознавательных знаков!

Однако «даймлер» не стал вырываться вперед, продолжая висеть на хвосте. Алисией овладевало раздражение. Быстрая езда больше не доставляла удовольствия, потому что она не могла избавиться от преследователя.

Они приближались к большому селению, и Алисия. игнорируя «даймлер», сбавила скорость до предела. Еще один светофор через пару миль, и поворот на проселочную дорогу, ведущую в усадьбу. Если он тоже поедет в том же направлении, это будет весьма странное совпадение.

Алисия мягко затормозила на светофоре, и, хотя приказывала себе не обращать внимания на надоедливого водителя, испортившего ей настроение, любопытство взяло верх. Она подняла глаза к зеркалу заднего обзора и внимательно присмотрелась.

Норман! Алисия почувствовала, как от лица отливает кровь, внезапно обессилевшее тело обмякло, руки задрожали. Насколько она уже имела возможность убедиться, от него одни неприятности.

Его первое предательство она теперь могла понять и простить, потому что оно явилось результатом ужасного недоразумения. Второе предательство тоже было объяснимо – ему хотелось усладить свою плоть, и она не возражала, – но его она не простит никогда. Слишком много боли оно принесло.

Зажегся зеленый свет, и Алисия, нащупав нужный рычаг, тронула автомобиль с места.

Норман продолжал ехать следом, и мириться с этим она не желала. А вдруг его тоже призвали в усадьбу? Но зачем? Ничего, скоро узнает.

Алисия включила сигнал поворота, предупреждая, что собирается свернуть на узкую проселочную дорогу. И Норман сделал то же самое!

Стиснув зубы, она медленно вела машину, выискивая место для парковки. Нашла, прижалась к обочине и выключила двигатель, потом опустила стекло со своей стороны, впуская в салон холодный воздух, и стала ждать – губы угрюмо сжаты, глаза заволокло болью, с которой она не могла совладать.

Серебристый «даймлер» стремительно обогнул ее, остановился чуть впереди. И вот спустя мгновение Норман уже направляется к ней. Широкие плечи под мягкой кожей куртки, казалось, раздались еще больше, лицо искажено от ярости.

Будто предугадав его действия, Алисия вжалась в кресло, готовая принять удар.

– Ты же могла разбиться! – рявкнул он, рывком распахивая дверцу.

Она не желала смотреть на него, не желала видеть его мучительно красивые черты. И говорить с ним не желала. Но придется, потому что подобного обращения не потерпит!

Алисия подняла к нему окаменевшее лицо и, еле сдерживая гнев, отчеканила:

– Нет. Я хорошо вожу машину. И осторожно. Если мне и угрожала опасность, то только потому, что ты шел за мной впритык, не соблюдая дистанции.

Норман словно и не слышал ее слов.

– Вылезай! – И прежде чем она сообразила, что происходит, он нагнулся, вытащил ключи из замка зажигания.

Алисия замерла от возмущения. Внутри все заклокотало от бешенства. Казалось, еще немного и она взорвется.

Норман нетерпеливо просунул руки ей под мышки и выволок из машины. И только когда ноги коснулись пожухлой травы на обочине, она наконец-то обрела дар речи.

– Если ты сейчас же не уберешь свои поганые руки и не вернешь ключи, я привлеку тебя к суду за нападение. Полиция с особым пристрастием расследует случаи насилия на дорогах.

– Помолчи! – отрывисто бросил он сквозь зубы, обвил ее рукой за тонкую талию, оторвал от земли и понес к своей машине.

Алисия пиналась, извивалась, но все было тщетно. Норман впихнул ее на заднее сиденье «даймлера» и сел рядом.

Все темные чувства, которые она подавляла в себе с тех самых пор, как окончился их короткий роман на острове, разом вспыхнули, и Алисия, развернувшись, закатила ему пощечину. Сквозь пелену ярости, застилавшую глаза, она увидела, как уголки его рта изогнулись, и услышала то, что ожидала услышать меньше всего: Норман извинялся!

– Прости. Я не хотел тебя оскорбить. – Он взъерошил волосы и продолжил сдержанно: – После разрыва с Леоном твоя мать вернулась в Мэлверн, взяла машину… и все завершилось трагедией. Я подумал…

Не желая слышать унизительного предположения, Алисия перебила его смачной бранью, достойной разгневанного рабочего на строительной площадке, а потом добавила зло:

– Я не моя мать и не теряю головы за рулем – да и вообще где бы то ни было, если уж на то пошло, – только потому, что мужчина, пользовавшийся моей привязанностью, оказался подлецом. Ничего другого я от мужчин не ожидаю! – Она протянула руку. – Ключи, пожалуйста.

При виде надменного выражения на красивом лице с пылающими золотистыми глазами у Нормана тоскливо сжалось сердце. Алисия опять оделась в броню неприступности.

Сексуальная, жесткая, волевая женщина. И он любит эту женщину. Несмотря на ее грязную связь с Леоном. Нельзя осуждать ее за это. Нельзя, если рассматривать ситуацию объективно, подавив собственнический инстинкт во всем, что касается ее.

Алисия чувствовала себя преданной. Возлюбленный и мать ее отвергли, она была изгнана из дома, брошена на произвол судьбы. Леон единственный не отвернулся от несчастной, единственный выказал участие в ее судьбе.

Разве можно осуждать женщину за то, что она обратила свой взор на человека, который не отнесся к ней как к парии? Он, Норман, способен понять ее поступок, способен похоронить его в прошлом, где ему самое место наряду с остальными переживаниями – бессонные ночи, преследующие его с тех пор, как он покинул остров, ярчайшее тому доказательство. Только бы не было поздно!

– Нет, – отказал Норман. – Я хочу поговорить с тобой.

– Не вижу причины. – Алисия не отводила взгляда, даже не моргнула ни разу. Пусть убедится, что ее не так-то легко смутить. – Ты уже поблагодарил меня за несколько дней отменного секса. – Она демонстративно посмотрела на часы. Куча времени, но Норман об этом не догадывается. – У меня назначена встреча с поверенным Леона. И я не намерена заставлять его ждать.

– Алисия… помолчи, ладно? – попросил он с ласковой проникновенностью в голосе.

И взгляд его, обращенный к ней, полнился нежностью, как в ту пору их короткого счастья. Невыносимое испытание. Алисия опустила ресницы, пряча выражение глаз, и смахнула с колена невидимую соринку.

– Я люблю тебя, – сказал Норман с какой-то странной надсадой в голосе. – Но это и так давно ясно. Все дело в том, что я не мыслю жизни без тебя. И я оказался настолько дураком, что не учел этот вопиюще очевидный факт. – Он взял ее ладонь в свои и добавил осторожно, словно мысленно ступал по яичной скорлупе: – Возможно ли, чтобы такая умная, восхитительная женщина, как ты, согласилась выйти замуж за дурака?

Потрясенная столь неожиданным признанием. Алисия сидела в оцепенении, не выдергивая руки, а он водил большим пальцем по костяшкам ее сжатого кулачка. Наконец она подняла глаза и устремила взор на голые деревья и поля за лобовым стеклом. На Нормана она не смотрела, не смела смотреть. Даже дышать не смела.

Она жестоко ослышалась? Или грезит наяву, приписывая Норману слова, которых он никогда не произносил? Или, может быть, ее психика в конце концов не выдержала груза его очередного предательства? Неужели она сходит с ума?

– Если ты ответишь отказом, я пойму. Мне будет горько, тяжело, но я пойму. Я проклинаю себя за то, что отвернулся от единственной женщины, которую всегда любил и буду любить. Я не спал ночами – думал о тебе, мечтал, тосковал. Тосковал отчаянно. Так боялся, что вновь потерял тебя из-за собственной глупости. – Он на мгновение стиснул ее кулачок. – Я отправился к тебе, чтобы сказать все это, но, когда сворачивал на твою улицу, увидел, что ты уезжаешь, и последовал за тобой.

Его сердце гулко колотилось, затрудняя дыхание. Если Алисия не ответит сейчас же, он просто прижмет ее к себе и заласкает до бесчувствия. Будет целовать до тех пор, пока она не скажет что-нибудь, пока застывшие черты не обретут присущую им живость. Он просто не сможет удержаться.

Следуя за ее автомобилем, он восхищался водительским мастерством Алисии, зачарованно наблюдал, как легко и уверенно перемещается по дорогам стремительная красная машина. А потом вспомнил судьбу Филлис и похолодел от ужаса. Так страшно ему еще никогда не было.

– Стань моей женой, Алисия, – с глухой настойчивостью в голосе попросил он.

Пейзаж перед глазами покривился и поплыл оттого, что голова пошла кругом. Сделай он это предложение несколько дней назад вместо того, чтобы, поблагодарив за приятное времяпрепровождение, первым же самолетом умчаться из ее жизни, она приняла бы его не раздумывая и была бы на седьмом небе от счастья.

Но так могло быть тогда. Теперь обстоятельства изменились. Она потратила слишком много сил и энергии на то, чтобы вновь перевоплотиться в трезвомыслящую, практичную, деловую женщину, какой была до недавней встречи с ним. В женщину, которая ни в ком не нуждается. В женщину, которую нельзя задеть и обидеть просто потому, что она никого к себе не подпускает.

– Алисия. Скажи, что не любишь меня, и ты получишь не только ключи от машины. Я отстану от тебя навсегда, и ты будешь жить, как жила прежде. Но если любишь меня, в чем я ни секунды не сомневаюсь после нашего короткого отдыха на острове, я до конца дней своих буду беззаветно беречь тебя и лелеять, как самый преданный муж и слуга. А ты станешь распоряжаться моей жизнью, как сочтешь нужным. – Он взял ее за подбородок и повернул к себе лицом. – Посмотри на меня.

Алисия встретила его взгляд… и забыла обо всем. О работе, о карьере и о собственной независимости. На месте трезвой деловой особы теперь опять сидела очарованная женщина, рожденная любить только одного мужчину.

Ее губы разжались, дрогнули, к глазам и горлу подступили слезы, и сейчас, хоть стреляй в нее, она не выдавила бы ни слова.

Норман придвинулся к ней ближе и, поддерживая ладонью за затылок, стал поцелуями осушать прозрачные капли на глазах, щеках, губах, которые вдруг требовательно прильнули к его губам.

– Значит, ты согласна? – сипло спросил он, когда Алисия наконец оторвалась от него, чтобы перевести дыхание.

Она кивнула. Ее мягкие губы трепетали, мокрые глаза светились невыразимым счастьем.

– Да… Если ты в самом деле этого хочешь? Я просто не вынесу, если… если ты уйдешь опять…

– Родная моя… – Норман со стоном прижал ее к своей груди. – Никогда больше, никогда не причиню я тебе страданий. Клянусь. – Он почувствовал, как ее ладони скользнули ему под куртку, ощутил их тепло сквозь тонкий свитер и содрогнулся от желания. Как же он любит ее! – Я знал, что люблю тебя, желаю, что ты мне необходима, но были причины – и, надо признать, довольно глупые, – из-за которых я счел, что у нас не может быть совместного будущего.

Он не станет упоминать про ее связь с Леоном. Это осталось в прошлом и принадлежит прошлому, потому что Леон умер. Но второе обстоятельство он назовет, потому что оно требует разъяснения.

– Тот парень, с которым ты живешь. Я только по телефону разговаривал с ним – первый раз, когда звонил, чтобы сообщить о смерти Леона, и тогда он снял трубку, а потом подозвал тебя. И второй – когда он сказал мне, что ты отправилась на остров. По одному его тону было ясно, что он защищает свою территорию.

Алисия подняла голову с теплого мужского плеча и, озадаченно хмурясь, взглянула на Нормана. Он убрал упавшую ей на лицо прядь и поспешил заверить:

– Я не в претензии, родная моя. Ты не обязана была семь лет вести жизнь затворницы. И судя по тому, как ты отвечаешь мне, трудно представить, чтобы у тебя было к нему серьезное чувство.

За это она еще сильнее полюбила его, если только можно любить сильнее. Алисия заключила в ладони его лицо и, притянув к себе, крепко поцеловала.

– Мы вернемся назад, – прерывисто заговорил он, прижимаясь к ее губам, – и перевезем твои вещи. Если он начнет выступать, я с ним быстро разберусь. До свадьбы мы будем жить в моей квартире. Надеюсь, за три недели ты успеешь купить себе новую шляпку! А потом длинный-длинный медовый месяц. На острове? Как ты на это смотришь?

Алисия откинула голову, в золотистых глазах плясали смешинки.

– Очень даже положительно! Лучше не придумаешь. – Она громко расхохоталась. – Я тебя обожаю! У тебя на редкость неуемная фантазия! Вовсе незачем защищать меня от гнева отставного любовника. Грег мне не любовник и никогда им не был. Он всего лишь сосед с устремлениями в этом направлении. Раз за разом все подкатывает ко мне, а я раз за разом охлаждаю его пыл. Тем количеством банок кофе, что он у меня позаимствовал, можно заполнить небольшой магазин. Полагаю, он опять что-нибудь вынюхивал у меня, когда ты позвонил после моего отъезда на остров.

Она внезапно помрачнела. Грег в ее отсутствие таскается в ее квартиру и, возможно, роется в ее вещах! Какой ужас!

– В доме всего четыре квартиры, и у каждого из нас есть запасные ключи от жилья соседей – мера предосторожности, на случай прорвавшихся труб и тому подобного.

– И он использует свой, чтобы покопаться в твоих вещах, когда тебя нет дома! – возмутился Норман. – Я первым же делом изыму у него твои ключи. Впрочем, это неважно, ведь ты будешь со мной. Мы подыщем для нас подходящий дом – за городом, да, дорогая? – после медового месяца.

– Норман… – Алисия приставила палец к его губам – от его многочисленных планов у нее начинала кружиться голова – и чуть повернулась на мягком кожаном сиденье, чтобы лучше видеть его лицо. – Меня не будет с тобой до свадьбы. – В его глазах промелькнул страх, и, не желая, чтобы он хотя бы на секунду подумал, будто она изменила свое решение, торопливо объяснила: – После уведомления об увольнении я обязана отработать месяц, а это значит, что все это время я буду жить там, где жила до сих пор. Мне также необходимо связаться с моим боссом, Эндрю Кеттерли, в Бостоне. Ему придется искать мне преемника. И потом, я хочу, чтобы он и его жена Элизабет приехали на нашу свадьбу. Они столько сделали для меня, так были добры ко мне, будто я им дочь родная. И Карен со своим женихом-американцем тоже должны быть. И Майкл, разумеется. Так что, если бы мы сыграли свадьбу месяца через полтора…

– Через месяц, – категорично заявил Норман. – И ни минутой позже. Мне не терпится окольцевать твой пальчик.

– Решено, – охотно уступила Алисия. Ей тоже не терпелось поскорей назвать его мужем. К свадьбе придется готовиться впопыхах, но это неважно. Она справится. Ей все по силам, пока он согревает ее своей любовью.

– Тогда я, – решительным тоном продолжал Норман, беря ее руку и целуя кончики пальцев, – весь этот месяц буду жить у тебя. Стану встречать тебя с работы, кормить ужином. И пусть только твой сосед сунется – челюсть ему сверну! – Он улыбался, но говорил абсолютно серьезно. Отныне она и ее нужды для него всегда на первом месте. Со своими делами на работе он успеет разобраться после. – Если, конечно, мне не удастся убедить мистера Кеттерли отпустить тебя из агентства без месячной отработки. Я перемолвлюсь с ним словечком, когда ты будешь звонить.

Прислонившись к его теплой уютной груди, Алисия тайком улыбнулась себе. Норман уже взял инициативу в свои руки, принимая решения за нее, а последние семь лет подобной вольности она не позволяла никому. Но теперь Алисия не возражала. Под его опекой она чувствовала себя абсолютно защищенной от превратностей судьбы и впервые в жизни безгранично желанной и любимой. А еще очень и очень женственной.

Его ладони скользнули ей под свитер, погладили спину, ласково стиснули сладостно ноющие груди, приводя Алисию в исступление.

– Пора возвращаться к тебе, в твою постель, – пробормотал Норман. – А то я, как невоздержанный подросток, прямо на заднем сиденье машины…

– О Боже! – воскликнула Алисия, вырываясь из его объятий. – У меня же встреча с поверенным… – она быстро посмотрела на часы, – прямо сейчас!

– Я совсем забыл про него, – отозвался Норман, с любовью во взгляде наблюдая, как она поправляет одежду и приглаживает растрепавшиеся волосы. – По какому поводу?

– Миссис Фирс нашла какое-то письмо… и нужно подписать бумаги на выделение содержания для нее и Мартина, – задыхаясь выговорила Алисия.

Грудь и впрямь распирало от волнения, и она совершенно не была готова к общению с посторонним человеком. На встречу она, естественно, опоздает. И вид у нее будет отнюдь не деловой. Поверенный и экономка, наверное, сочтут, что она явилась в Мэлверн прямо с любовного свидания, после того как вдосталь нацеловалась. Да так оно и есть. Она предстанет перед ними несказанно счастливой женщиной. А разве это не так?

Алисия широко улыбнулась. Пусть думают, что хотят. Ей-то какая разница?

– Так что давай мои ключи и я поехала.

Она протянула руку, гадая, как поступит Норман: удовлетворит ее просьбу или скажет, что сам повезет ее в Мэлверн, тем самым приговорив ее красавчик-автомобиль томиться бесхозно у обочины, пока кто-нибудь его не угонит.

Но Норман медленно извлек ключи из кармана и вложил в ее протянутую руку, сомкнув вокруг них тонкие пальчики. Алисия понимала, что его тревожит: он боялся, как бы она не угодила в аварию, как некогда Филлис, севшая за руль в расстроенных чувствах. И потому что Норман пересилил себя, поверил ей, она сказала:

– Спасибо. Обещаю, я буду осторожна.

– Ловлю на слове. – Он улыбнулся, но голос у него был строгий.

К тому времени, когда она устроилась в водительском кресле и включила зажигание, «даймлер» уже выехал на дорогу и на умеренной скорости покатил впереди.

Алисия усмехнулась. Ничего, скоро он и сам убедится, что она не лихачит без нужды и прекрасно управляет мошной машиной, никогда не теряя самообладания за рулем. Я люблю Нормана, думала Алисия, самозабвенно, всем сердцем, всегда любила и буду любить. Но есть вещи…

На подъезде к усадьбе, задолго до поворота, она просигналила фарами и рванула вперед, прижимаясь к обочине. Норман со смехом устремился вслед за ней.

Ох уж эта Алисия, дерзкая девчонка! С ней не соскучишься. Но соперничество за господство между ними никогда не выльется в серьезную борьбу.