Текст книги "Взаимный интерес"

Автор книги: Инид Джохансон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

3

Грегори показалось, будто мир качнулся у него перед глазами. Сорок восемь часов назад он взвился бы от радости до небес от подобного предложения. Возможно ли – эта девушка сама, добровольно готова впустить его в свою жизнь и в свою постель. О чем еще мечтать! За последние несколько дней Грегори со всей отчетливостью осознал: на этот раз увлечение зашло так далеко, что он с восторгом приветствовал бы даже звон свадебных колоколов и ловушку брачных обетов!

Господи, да он попросту влюбился без памяти! Вот почему с тех пор, как впервые увидел Лив, другие женщины были не в состоянии завлечь его своими прелестями, заставить кровь кипеть в жилах…

Грегори поспешно глотнул обжигающего кофе. Интересно, с чего бы вдруг такая перемена? Всю предыдущую неделю Лив знать его не желала, обдавала ледяным холодом безразличной вежливости. А теперь предлагает брак – да еще и приплатить готова!

Он поймал на себе взгляд встревоженных синих глаз. Прикусив губу, девушка напряженно ожидала ответа. Но Грегори не спешил развеять ее напряжение.

– А зачем? Вы беременны?

Другого объяснения ему на ум не приходило. Что же еще могло заставить очаровательную женщину отчаянно стремиться замуж – за кого угодно, хоть за первого встречного? Только одно – желание заполучить отца будущему ребенку, если настоящий бросил их на произвол судьбы.

Лив залилась густым румянцем до самых корней волос и поспешно возразила:

– Нет, конечно же нет!

Ну разумеется, нет, подумал Грегори, злясь на собственную тупость. И в самом деле, трудновато ей было бы забеременеть, если спит она не с мужчинами.

Пытаясь собраться с мыслями, он откинулся на спинку кресла и отвел руку назад. Легкая небрежность позы составляла разительный контраст с бурей, бушевавшей в его груди. Не в силах справиться с собой, он спросил напрямик:

– А вам не кажется, что пора бы рассказать, с какой стати вы надумали выходить замуж? И почему выбрали именно меня?

Лив изо всех сил пыталась сохранить спокойствие, хотя больше всего на свете ей хотелось вскочить и убежать. Мягкотелый ухажер, крутившийся вокруг нее всю последнюю неделю, не имел с нынешним собеседником ничего общего. Сегодняшний Грегори, решительный и суровый, казалось, одним движением бровей мог бы повелевать целыми армиями. От такого вряд ли дождешься сочувствия, поддержки и понимания.

А ведь еще утром, с тоской напомнила себе Лив, ей казалось, что таких, как Грегори, она прекрасно знает и насквозь видит. Собственно, потому и решила обратиться именно к нему.

Тем временем он ждал, имея полное право узнать причины ее, мягко говоря, странного предложения. Ведь до сих пор все ее слова звучали горячечным бредом!

Хотя Грегори сидел в расслабленной и непринужденной позе, янтарные глаза зорко следили за девушкой. Жест, которым он закинул руку назад, невольно привлек взгляд Лив к его фигуре. Словно впервые она глядела на скульптурный рельеф мышц, проступающих под мягкой тканью футболки, широкие плечи, узкую талию.

Она с трудом отвела взгляд и прикусила губу. Этот маляр был еще и весьма сексуален. Ну и что с того? Все равно он просто-напросто работяга, с трудом зарабатывающий на пропитание. Не медли же, дуреха, выкладывай, да поживее. Скрывать тебе нечего, терять тоже. Переведи дыхание – и вперед!

Лив вцепилась пальцами в край стола и начала:

– Мой дядя, Тобиас Вайтсберри, оставил мне маленькое поместье. Но не просто так, а при условии, что я выйду замуж к моменту его смерти или не позднее, чем через месяц после нее. А я не хочу, просто нисколечко не собираюсь замуж! – Она подняла взгляд, чтобы оценить его реакцию. – Но мама ужасно тоскует по Роуз-хаус. Она провела там самые счастливые годы жизни и отдала бы все на свете, лишь бы вернуться туда.

Вздох сожаления, сорвавшийся с ее уст, был еле слышен. И все же Грегори уловил этот звук. Черт возьми! Ну почему этой девушке так легко вызвать к жизни инстинкты, взволновать и заинтриговать его?

– А почему ей пришлось оттуда уехать?

– У дедушки было два сына – Тобиас и Пол, мой отец, – принялась покорно объяснять Лив. – Папа на несколько лет младше. Все считали его неприспособленным к жизни безвольным мечтателем. Когда дедушка умер, Роуз-хаус перешел к Тобиасу. Но он не жил там – терпеть не мог сельскую глушь и предпочитал ловить удачу в Лондоне. Да и к тому же вел такой образ жизни, который в деревне вести нельзя. Хоть и неохотно, но дядя позволил родителям там поселиться. Разумеется, не бесплатно, а за небольшую ренту.

Папа писал романы. Не особо успешно, но на скромную жизнь хватало. Безденежье родителей не пугало, они были вполне счастливы – два романтика в безоблачном мире грез. Катастрофа произошла, когда мне исполнилось пятнадцать: Тобиас отказался продлить аренду. Он надумал жениться, а его будущей жене хотелось играть роль хозяйки усадьбы.

Грегори заметил, как сжались губы девушки и вокруг рта залегли тоненькие горестные складки.

– И вам с родителями пришлось уехать?

Она кивнула, безотчетным жестом подняла ложку с блюдца и принялась вертеть в пальцах. Затем вдруг поспешно положила ее обратно и сжала руки, словно боясь выдать свое волнение. А когда заговорила вновь, голос ее звучал холодно и ровно. Грегори невольно подумал, как это Лив удается подавлять эмоции и что случится, если они все же прорвутся наружу.

– Мы оставили Роуз-хаус и поселились у маминой сестры, Бет. Ее саму только что бросил муж. Мы собирались пожить там, пока папа не подыщет подходящий дом, сдающийся в аренду. Помню, мама все храбрилась, твердила: мол, неважно, каким бы бедным ни оказалось новое жилье, лишь бы был домик в деревне и садик при нем. Они искали друг у друга поддержки, словно два заплутавших ребенка. А потом… – Голос Лив задрожал, но она справилась с волнением и продолжила: – А потом папины издатели передали все дела большой международной компании. А там отказались продлить контракт. Сказали, что его книги устарели и плохо продаются. Бедный папа практически в одночасье потерял и родной дом, и единственный источник дохода. Он оказался слишком слаб… чтобы пережить все это.

Безотчетным жестом Грегори наклонился вперед и накрыл ладонями ее руки.

– Да, трудно вам тогда пришлось.

Лив даже не попыталась выдернуть руку, что весьма порадовало Грегори. Ведь в этот миг ему так хотелось поддержать ее, придать ей сил теплом человеческого прикосновения.

Затем пальцы Лив нерешительно дрогнули – она ответила ему слабым пожатием, словно благодаря за поддержку.

– А вам не кажется, – тихо спросил Грегори, – что, хотя ваша мать тоскует по Роуз-хаус и хочет вернуться туда, если это ей действительно удастся, воспоминания о прошлом окажутся для нее чересчур мучительны?

– Нет, что вы! – Похоже, у девушки никаких сомнений на этот счет не было. В уголках бледных губ даже появился слабый призрак улыбки. – Спустя два года после смерти папы мы узнали, что Роуз-хаус снова пустует. Жена Тобиаса развелась с ним и укатила на Канары, а сам он вернулся в Лондон. Услышав об этом, мама словно заново родилась. Воспрянула духом, принялась строить радужные планы. Я как раз закончила школу и раздумывала, как бы побыстрее встать на ноги и начать самой зарабатывать. Мама мечтала, что мы вернемся в Роуз-хаус и откроем детский садик для местных ребятишек. Она попросила об этом Тобиаса. И что же? Тот с радостью согласился. А взамен потребовал лишь одного – права регулярно «навещать» маму. Он давно на нее заглядывался, повторяя, что она слишком хороша для его растяпы-братца. – Лив печально вздохнула. – Вот так вот. Нам опять не повезло.

Но когда подняла голову и взглянула прямо в лицо Грегори, в синих глазах ее горел боевой огонь.

– Так что я просто обязана выполнить условие завещания по двум причинам. Во-первых, обеспечить маме возможность жить там, где ей хочется, и делать все, что вздумается. А во вторых, взять наконец верх над Тобиасом. Поэтому я должна в течение трех недель вернуться к душеприказчику дяди с новоиспеченным мужем на поводке.

– А почему вы выбрали именно меня?

Лив растерянно взглянула на Грегори и медленно высвободила пальцы, словно только сейчас осознав, как крепко сжимала руку собеседника.

– Просто больше никто не пришел на ум. Да и кто согласится на подобный брак? – честно призналась она. Явное сочувствие Грегори растопило первоначальный холодок между ними, и девушка, почувствовала, что теперь может забыть свои страхи и говорить без утайки. – А вы зато сможете неплохо заработать. – На ее щеках появились ямочки. – И даже приобрести новую машину. Видит Бог, она вам очень нужна!

– А что вы имеете в виду под «подобным браком»?

Уже задавая этот вопрос, Грегори не сомневался в ответе, и его предположения тут же подтвердились.

– Фиктивный брак. Я вам заплачу, мы поженимся и будем вместе появляться на людях, пока Роуз-хаус официально не перейдет ко мне. Но жить будем каждый своей жизнью и в своей комнате. А затем, спустя приличествующее время, ну, скажем, месяцев двенадцать, вы оставите меня… или я оставлю вас. Из-за несходства характеров.

Милая перспективка: двенадцать месяцев получать от нее плату – и за что? За то, чтобы жить рядом с волнующей его женщиной, прекрасно сознавая, что рассчитывать не на что? У него не будет ни малейшего шанса изменить ее мнение насчет раздельных комнат. Ни малейшего шанса всего лишь потому, что Оливия Вайтсберри предпочитает мазать масло на другую сторону бутерброда. Да это сведет его с ума!

Но отчаянное желание Лив любой ценой помочь матери, подарить ей счастье глубоко растрогало Грегори. Лив с Барбарой нелегко пришлось в жизни, они обе заслуживают большего. И кажется, он знал, что тут можно предпринять. Правда, придется рассказать, кто он такой на самом деле.

Но сначала нужно еще кое-что выяснить.

– А что будет, если вы не выйдете замуж? Имение пойдет с молотка? Так почему бы вам не купить его? Деньги, которые вы предлагаете мне, пойдут как задаток, а остальную сумму выплатите в рассрочку из вашего заработка. Ведь топ-модели заколачивают огромные деньги.

– Так-то оно так, – сухо согласилась Лив. Ее слегка смутил оборот, который принял их разговор; Грегори не говорил ни да ни нет и зачем-то обсуждал ее проблемы. – Но надо быть реалисткой. Удача топ-модели – штука непрочная. Сегодня я на вершине, а завтра меня забудут. И что тогда? Устраиваться библиотекаршей? Я не могу так рисковать. Если Роуз-хаус пойдет с аукциона, он обойдется по меньшей мере в полмиллиона.

Грегори согласно кивнул. Вот сейчас и пора объяснить, что он задумал – выкупить этот самый Роуз-хаус, когда его выставят на продажу. А его наверняка выставят, ведь для других наследников поместье просто плохо окупаемая собственность. А потом он поселит там Барбару, и пусть она вносит ему небольшую ренту. Без всякого подвоха. Без каких-либо намеков на особого рода благодарность.

Но сначала ему хотелось услышать подтверждение своей гипотезы из уст девушки. Только услышав горькую правду от нее самой, он сможет окончательно выбросить ее из головы.

– Еще один вопрос. Лив, вы лесбиянка?

Она уставилась на него расширенными от удивления глазами. Затем ее щеки окрасил румянец гнева.

– Да вы просто-напросто грубая скотина! Только потому, что я четко дала понять, что вы меня не привлекаете и я не хочу пускать вас в свою постель, если мы поженимся, вы уже автоматически делаете вывод, будто я лесбиянка! – Она схватила сумочку, перебросила ремешок через плечо и вскочила, разъяренно взирая на Грегори. – Знаете, я вас раскусила и вы меня нисколько не очаровали. Все, что мне от вас было нужно, это клочок бумаги, удостоверяющий законность брака! А поскольку вас, очевидно, не интересует мое предложение – всего хорошего!

Лив резко развернулась и зашагала прочь, решительно пробираясь между плотно сдвинутыми столиками. Грегори следил за ней взглядом, не в силах сдержать довольной ухмылки. Ее гнев был явно непритворен, и это кардинальным образом меняло ситуацию.

По-видимому, слова Барбары, будто ее дочь не интересуется мужчинами, не относились к сексуальной ориентации Лив. Скорее всего та просто опасалась сближаться с мужчинами. Печальный опыт? Вполне возможно.

Ну он-то сумеет докопаться до сути… и изменить мнение Лив о представителях сильной половины человечества. А категорическое заявление, что Грегори ее нимало не привлекает и что после свадьбы их ждут отдельные комнаты – просто-напросто еще одно предубеждение Лив.

Грегори медленно поднялся, широко улыбнулся в ответ на недоуменные взгляды почтенной пожилой пары за соседним столиком, выложил на тарелку щедрые чаевые и не спеша отправился следом за девушкой.

Да, он примет ее предложение! И пусть только кто-нибудь усомнится в том, что союз их будет счастливым!

4

Лив стояла во внутреннем дворике гостиницы, в ее волосах играли солнечные блики. Ну и денек выдался – сплошная катастрофа! Мало того что Грегори ясно дал понять: его не интересует предложение Лив, так еще и она не сдержалась и все испортила. Не выйди она из терпения, возможно, еще был бы шанс переубедить его. А так сама затянула петлю у себя на шее.

Надежда унаследовать Роуз-хаус растворилась как дым, и все по ее оплошности.

Лив не представляла, как теперь вернуться к матери, поглядеть ей в глаза и рассказать, что из радужных планов ничего не вышло. Ох, не надо было подавать ей надежду! И не надо было так нагло лгать адвокату!

Она обреченно вздохнула. Прежнее боевое настроение выветрилось, словно вчерашнее шампанское. И что теперь прикажете делать? На выбор две перспективы, одна хуже другой: или брести несколько миль до города по жаркой пыльной дороге, или же возвращаться в гостиницу и пробираться к телефону, чтобы вызвать такси, под насмешливым взором Грегори Стоуна.

Она так ушла в невеселые мысли, что едва не лишилась чувств, ощутив, как вокруг ее плеч обвивается мужская рука. Грегори?! Тепло его тела обжигало кожу, бросало в трепет, пробуждало к жизни каждый нерв. Оно вызывало в девушке странное, небывалое возбуждение, граничащее с восторгом.

Лив хотела оттолкнуть нахала. Но дрожащие пальцы ощутили мерное биение его сердца, тепло груди – и рука безвольно упала, не закончив движения.

– Ну что, поехали?

Мягкая, медовая нежность голоса Грегори, его легкое дыхание на разгоряченных щеках окончательно ввели Лив в состояние полугипнотического транса. Одному небу было известно, как долго они могли бы простоять вот так, тесно прижавшись друг к другу, точно любовники, стремящиеся никогда не размыкать объятий.

И лишь когда рука Грегори скользнула на ее талию и дрогнула, словно собираясь опуститься еще ниже, Лив сумела очнуться от чар и отпрянула. В висках бешено пульсировала кровь.

– Я как раз хотела…

Она с ужасом услышала, что слова срываются с ее уст сбивчиво и невнятно, тише цыплячьего писка. Немудрено, что ответом ей послужила разбойничья ухмылка Грегори. Лив нервно сглотнула и, собрав остатки гордости и чувства собственного достоинства, произнесла фразу более спокойно:

– Я как раз хотела вернуться и вызвать такси.

Так что не стану больше понапрасну отнимать у вас время.

– Я своему времени сам хозяин, – беззаботно отозвался Грегори. За его черными ресницами плясали озорные огоньки. – И сам им распоряжаюсь. – Он отбросил со лба прядь темных волос и крепко ухватил Лив за локоть, очень крепко. – Не поедет же моя будущая жена на такси, когда я рядом.

Лив показалось, что земля вот-вот ускользнет у нее из-под ног. Грудь словно сжало стальным обручем. Если она правильно поняла, а Лив знала, что не ослышалась, то у нее есть все основания вернуться назад, в эту маленькую гостиницу, заказать лучшее шампанское и вознести хвалу небесам. Она сумела-таки побить дядю Тобиаса его же оружием!

Так почему она медлит? Почему в ней разгорается огонек тревоги, предчувствие, что отныне ее судьба круто изменится и недолго ей осталось самолично распоряжаться своим будущим? Что с этого момента рухнет весь привычный порядок и устройство ее жизни?

Да нет, все было гораздо проще. Просто Лив уже не ожидала подобного ответа, уже уверилась в поражении. Поэтому-то неожиданное согласие Грегори ввело ее в ступор. Но через минуту-другую она придет в себя.

– Едем или как? – Грегори отпустил локоть девушки и принялся нашаривать в кармане ключи от машины.

Лив нервно облизнула губы. Почему-то, когда тепло его руки исчезло, ей показалось, будто повеяло ледяным холодом.

При виде грузовичка, казавшегося еще более потрепанным среди поблескивающих никелем новеньких машин, Лив брезгливо поморщилась. Надо собраться с мыслями, подыскать подходящие слова, чтобы выразить свою признательность будущему мужу, а все приличествующие случаю выражения, как на грех, выветрились из головы. Но ведь должна же она чувствовать хоть какую-то благодарность, а не дурацкое, нелепое ощущение, будто увязает в зыбучих песках!

Возможно, Лив еще долго пыталась бы разобраться в своих эмоциях, но тут Грегори нарушил молчание. Как только ему удалось, хотя и не сразу, включить зажигание и завести двигатель, он произнес:

– Я отвезу вас домой. Полагаю, вам не терпится поделиться новостями с матушкой и Бет. – И с ходу перешел к деловым вопросам: – Вы уже придумали, как объяснить им подобную спешность? И насчет самой церемонии – вероятно, вы не захотите пышной свадьбы? Да если бы и захотели, уже нет времени ее организовать. Так что, думаю, самое лучшее – простая гражданская церемония. Раз нашему браку суждено продлиться недолго – вы сказали, двенадцать месяцев, верно? – то и незачем венчаться в церкви и давать пищу лицемерным пересудам, которые поднимутся после развода. Согласны?

– Да, разумеется.

Подобная деликатность слегка озадачила Лив. Впрочем, чему удивляться, ведь она ничего не знала о Грегори, кроме того, с какой добротой и готовностью он пришел на помощь ее матери. Вот и еще одно очко в его пользу. Но не стоит делать скоропалительные выводы. Следует расставить все точки над «i».

Уставившись на дорогу, она выпалила:

– Так вы согласны, что наш брак останется чисто фиктивным?

Грегори искоса посмотрел на Лив. Она явно нервничала. Лицо напряжено, рот сжат, пальцы вцепились в ремень безопасности так судорожно, будто эта полоса ткани может защитить ее от неведомых опасностей.

– Ну да, разумеется, – с деланной небрежностью отозвался он. – Я прекрасно вас понял. – И даже кивнул в подтверждение.

Впрочем, мысли хитреца весьма отличались от устной декларации. Конечно, радость моя, думал он, пусть будет фиктивным. До тех пор, пока ты сама не передумаешь! И поверь мне, ты передумаешь! Клянусь, я добьюсь своего – чего бы мне это не стоило!

Он вновь перевел взгляд на дорогу, но, даже не видя своей спутницы, почувствовал, как потихоньку спадает владевшее Лив напряжение. Первый шаг сделан, однако впереди еще долгий путь. Пока Лив едва-едва начинает думать, что он заслуживает доверия. А когда станет доверять ему полностью, симпатия к нему будет все расти и расти, а там, глядишь, вырастет в нечто большее. Предстояла увлекательная игра, и победа в ней стоила любых жертв и лишений!

– Спасибо, – просто произнесла Лив, откидываясь на спинку сиденья.

Остаток пути они провели в молчании. Грегори прекрасно представлял, какой хаос царит в голове его нареченной. Радость, что она взяла верх над дядей, так ловко обойдя условия завещания, планы на будущее, попытки подобрать подходящие слова, чтобы объяснить маме и тете скоропалительное замужество.

Он буквально видел, что творится в ее душе, читал самые сокровенные мысли. За всю свою жизнь Грегори не встречал еще существа столь близкого, столь созвучного его природе.

Оливия Вайтсберри создана для него, она его вторая половина, предназначенная самой судьбой. Подсознательно он ощутил это сразу, при первом же взгляде на нее. Они подходят друг другу во всем…

Тут мысли Грегори потекли в ином направлении. Дьявольщина, как трудно будет вести себя сдержанно и корректно, когда близость этой девушки так волнует и горячит кровь! Как трудно будет промолчать о своих чувствах, когда слова любви сами рвутся с языка.

Но, слава Богу, рассудок в нем еще не угас и поможет сдерживать безрассудные порывы тела. Всему свое время. Он уже понял, что они с Лив – прекрасная пара, но она-то еще не поняла. Пока еще нет. Но поймет. Он подождет. Ведь в конце концов он всегда добивался желаемого. Добьется и на этот раз.

Когда старенький грузовик наконец-то остановился у дома Бет, Лив попыталась хоть ненадолго отрешиться от своей задумчивости. Она вдруг осознала, что и слова не сказала Грегори с тех пор, как тот согласился оставить брак чисто фиктивным. Он отдал ей в распоряжение целый год своей жизни, а она двадцать минут кряду игнорирует его присутствие. Вот ведь черная неблагодарность!

– Заходите. Я приготовлю ланч.

Ее саму удивило это внезапное стремление загладить вину. Хотя, собственно, с чего бы ей чувствовать себя виноватой? Ведь она платит ему за участие в этом деле, и платит весьма недурно. Отношения между ними сугубо деловые. К тому же надо так много всего обсудить.

– У нас еще достаточно времени, чтобы обговорить все детали. Мама с тетей вернутся только в полшестого. И я должна отдать вам ваш чек.

Лив уже распахнула дверцу грузовичка, собираясь ступить на мостовую, как вдруг замерла в восторженном оцепенении. Она наконец полностью осознала, что действительно сможет вернуть Роуз-хаус матери! И все благодаря Грегори Стоуну, согласившемуся помочь ей. Она просто-таки обязана накормить его ланчем, проявить вежливость и дружелюбие…

– Простите, но мне пора ехать.

Лив недоуменно опустилась обратно на сиденье и во все глаза уставилась на Грегори. Что это с ним? Отказывается от столь заманчивого предложения? Вот это да! Он же всю прошлую неделю засыпал ее цветами и приглашениями на свидания, попадался на каждом шагу. К тому же теперь интерес к ее обществу подпитывался обещанным вознаграждением. Что ни говори, только из-за денег он и согласился на ее предложение.

Откинувшись на спинку сиденья, Грегори с трудом подавил жгучее желание протянуть руку и кончиками пальцев разгладить морщинку, прорезавшую гладкий девичий лоб.

– Нужно наметить день и время свадебной церемонии. Понятия не имею, как работают подобные конторы, но было бы обидно обнаружить, что там все расписано на несколько недель вперед и мы не успеваем к назначенному сроку. Да, и еще, кажется, надо предъявить наши свидетельства о рождении. Ваше здесь или в Лондоне?

Несколько секунд Лив обескураженно молчала и лишь потом кивнула. В первый момент она с трудом поняла, о чем идет речь. Грегори так прытко взялся за дело, что у нее даже голова пошла кругом.

– Да, здесь. Мама хранит все семейные документы в шкатулочке у себя в спальне.

Грегори облегченно вздохнул. Что до него, то раздобыть нужное свидетельство не составит труда. Надо связаться с Дезертом, его личным секретарем, а у того есть запасной ключ от дома Грегори. Дезерт отлично знает, где хранятся все документы. Он мигом привезет свидетельство сюда, не успеешь и глазом моргнуть. А вот если бы Лив пришлось ехать в Лондон, задержка могла бы оказаться весьма длительной. И перспектива будущей совместной жизни была бы поставлена под угрозу.

– Тогда лучше отдайте мне документы прямо сейчас. Если они будут у меня, я смогу куда быстрее все оформить.

Лив с некоторой неохотой повиновалась. Грегори, конечно, прав, но откуда тогда этот тревожный холодок где-то внутри? Да и не слишком ли проявляет самостоятельность ее новоиспеченный напарник? Ведь это ее грандиозный план, ее замысел, ее победа, а Грегори всего лишь орудие для достижения цели!..

Когда Лив, сжимая в руке свидетельство, спустилась в гостиную, у нее уже созрело решение. Она не будет стоять в сторонке, дожидаясь, пока все будет готово. Это и ее свадьба тоже, она имеет право выбирать время и дату. Где это слыхано, чтобы тебя выдали замуж когда попало?

Лишь в холле до нее дошла вся нелепость Ситуации. Лив даже в краску бросило. На самом-то деле она вовсе не выходит замуж, так откуда вдруг забота о том, чтобы все было как следует?

Раздираемая самыми противоположными чувствами, она поспешила к поджидающему в грузовике Грегори и распахнула дверцу.

– Я поеду с вами! – проявляя чудеса непоследовательности, выпалила она. – Назначать время полагается вдвоем!

Весь облик Лив дышал упрямством и решительностью, хотя в глубине глаз затаилось смущение, а щеки розовели предательским румянцем. Куда подевалась ледяная красавица, державшая его на почтительном расстоянии всю прошлую неделю? Волнения последних часов растопили внешний лед, обнажив страстную, эмоциональную натуру.

Раскрасневшаяся, взволнованная Лив выглядела еще очаровательнее, чем обычно. Подобная перемена привела Грегори в восторг. Однако рано радоваться, напомнил он себе. Пока что в стальной броне Лив образовалась лишь тоненькая трещинка. Немало предстоит потрудиться, прежде чем эта трещинка расширится и броня окончательно спадет. Лишь бы не слишком нажимать, не торопить события.

Отправиться вдвоем! На миг Грегори едва не поддался заманчивой перспективе, но лишь на миг. Сколь бы пылко ни жаждал он неотлучно находиться при Лив, пока это было еще невозможно. Поэтому он скрепя сердце возразил:

– Лучше останьтесь дома и продумайте хорошенько, как преподнести новость Барбаре. Правда ее вряд ли порадует. Какой матери понравится, что дочь потратила чуть ли не все сбережения да еще с головой погрязла в сомнительной затее, лишь бы выполнись ее желание.

Он ловко выхватил свидетельство о рождении из рук растерявшейся Лив.

– Так что приготовьтесь к встрече с Барбарой. Я заеду вечером, часиков в семь. Тогда и обсудим наши достижения. Кстати, хочу посоветовать на будущее. Никогда не предлагайте плату вперед: вдруг перед вами жулик, который удерет с деньгами. Я приму от вас чек лишь после регистрации брака.

И, не давая Лив опомниться, уехал. Надо сказать, разговор оставил у него на душе неприятный осадок. За многие годы, что Грегори возглавлял могущественную корпорацию, он привык направо и налево командовать окружающими, безбожно навязывать им свою волю. Это почти что стало его второй натурой. Но обращаться так с Лив… Нет, это ему не по вкусу. Она не такая, как все, и вести себя с ней нужно по-другому.

Однако в сложившейся ситуации у него просто не было выбора. Столько еще надо сделать! Прежде всего связаться с Фрэнком Дезертом и получить необходимые документы. А потом сообщить няне Кроули и Ларри, что скоро им предстоит плясать у него на свадьбе. А главное – предупредить, чтобы не выдавали его тайну и не удивлялись, когда Лив будет обращаться к ним, как к его дедушке и бабушке!

Кроме того, надо на пару недель попросить у Ларри эту катастрофу на колесах – поддержать имидж безденежного работяги. Что там еще? Ага, связаться с садовником и домоправительницей коттеджа и предоставить им отпуск. Когда он привезет Лив в свой загородный дом, там не должно быть никого, кто мог бы по неосторожности выдать его.

Нельзя нарушать инкогнито, пусть девушка как можно дольше принимает его за бедняка-неудачника. Если она только узнает, кто он на самом деле и какими деньгами привык ворочать, если поймет, что обещанное вознаграждение для него сущий пустяк, то наверняка догадается: за его согласием на фиктивный брак таятся какие-то иные мотивы.

Вдруг в таком случае Лив забудет даже о Роуз-хаус и откажется от всей затеи в целом? Поэтому никаких случайностей быть не должно!