Текст книги "Удар молнии"

Автор книги: Инид Джохансон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

OCR & SpellCheck: Larisa_F

Джохансон И. Д42 Удар молнии: Роман / Пер. с англ. Б.Э. Верпаховского. – М.: Международный журнал «Панорама», 1999. – 192 с.

Оригинал: Johanson Enid, 1970

ISBN 5-7024-0796-2

Переводчик: Верпаховский Б.Э.

Удар молнии

Пролог

Судьба была благосклонна к Саре Торн.

Она получила блестящее образование, поступила на работу в крупную банковскую фирму и успешно продвигалась по служебной лестнице.

По завещанию родителей мисс Торн получала приличное содержание, а через год должна была унаследовать несколько миллионов фунтов стерлингов.

Сара была хороша собой: высокая, стройная, ухоженная, с серебристыми волосами, всегда аккуратно уложенными в прическу, и умными серыми глазами. Одежда от лучших модельеров, подобранная с безупречным вкусом, дополняла ее облик преуспевающей деловой женщины.

Она считалась завидной невестой, но немногие пытались ухаживать за ней. Дело в том, что Сара просто не обращала внимания на мужчин, полностью посвятив себя карьере. Работа действительно увлекала ее, и в этом не было ничего показного. Ей нравилось решать финансовые проблемы, продумывать детали сделок. Это было похоже на захватывающую игру.

Маленькое любовное приключение, пережитое еще в студенческие годы, не оставило никакого следа в ее душе. Проводить время с Марком Локвудом было приятно, но не более того. А разглядев под маской обаятельного молодого человека мелкую душонку, она без всякого сожаления рассталась с ним.

Наделенная блестящим аналитическим умом и чувством юмора, Сара не испытывала никакой потребности нравиться. Эмоции как будто дремали в ней, еще не разбуженные сильным чувством, и она радовалась жизни, считая, что абсолютно счастлива.

1

Дэвид Бартон проследовал через офис, и Сара уже в который раз подумала, что он двигается как кот – неприветливый, угрюмый, но все же великолепный кот.

Ей приходилось слышать и другие эпитеты в адрес руководителя – «холодный», «бескомпромиссный», «опасный»... Он был самым могущественным человеком в одном из наиболее престижных торговых банков, а она работала его личным помощником. Эта должность давала множество преимуществ, и в частности – неуязвимость. Сара не испытывала перед шефом ни страха, ни благоговения, а порой даже чувствовала себя няней трудного, но одаренного ребенка.

Кажется, сегодня он чем-то раздражен, спокойно отметила она, наблюдая, как секретарша Джейн Моррис съежилась за своим столом. Странно было видеть, как эта немолодая степенная женщина, сгорбившись и опустив голову, изо всех сил пытается казаться незаметной.

Дэвид задержался у тяжелой полированной двери в святая святых – свой кабинет. Он даже забыл произнести обычное холодное приветствие. Стальной оттенок ярко-синих глаз и нахмуренные черные брови говорили о его дурном настроении лучше всяких слов.

– Сегодня я никого не принимаю. Отмените все встречи, – рявкнул он. Этот властный голос заставлял трепетать даже председателя правления.

– Хорошо, мистер Бартон. – Сара кивнула, и упавшая прядь мастерски уложенных волос мгновенно скрыла ее улыбку.

Насмешливое выражение промелькнуло на умном лице девушки и спряталось в уголках полных красивых губ.

Похоже, сегодня будет тот еще денек, мелькнуло у нее в голове.

– Принесите все материалы по «Си Джей Фармасьютикл». – Его ледяной взгляд обратил секретаршу в камень. – А если позвонит кто-нибудь из «Бэнкерс траст», я занят вплоть до ланча, о котором мы договорились на завтра. Ясно, миссис Моррис?

Джейн выдавила в ответ что-то нечленораздельное, но тут вмешалась Сара, сама предупредительность и любезность.

– Ходят слухи, что «Бэнкерс траст» имеет на нас виды. Может быть, завтрашний ланч – разведка перед боем? – Она не могла удержаться, чтобы не прощупать ситуацию.

Дэвид на мгновение напрягся, но тут же парировал, криво усмехнувшись:

– Успешно работающей фирме никто не сделает предложения о слиянии: ни друзья, ни враги. А «Бартон и Торн» – в высшей лиге. Вы не потеряете работу, мисс Тори. Принесите бумаги.

Дверь с громким стуком захлопнулась, и Джейн шумно перевела дыхание.

– Все уже здесь. Я приготовила их рано утром. Идите лучше вы. Я предпочла бы работать служительницей при туалете, если бы не так нуждалась в деньгах. – Она злобно уставилась на пишущую машинку.

Сара взяла папку, весело тряхнув головой.

– Джейн, вы скоро научитесь не обращать внимания на его манеры. На самом деле это милейший человек.

– Вы так считаете? – Миссис Моррис не выглядела убежденной.

Дэвид Бартон имел репутацию бездушного, хорошо смазанного механизма, запрограммированного только на работу. Иногда он казался грозным богом-олимпийцем, низвергающим громы и молнии на головы жалких людишек. Но это случалось недостаточно часто, чтобы давать повод для обоснованных жалоб.

Почти год назад Сара, со свежей степенью по экономике в кармане и врожденным интересом к миру коммерческих банков, была назначена его помощницей. Девушка быстро поняла, что сможет управлять Замороженным Активом – этим непочтительным прозвищем наградили Дэвида Бартона подчиненные. Она лишь насмешливо улыбалась про себя в ответ на его циничные высказывания, спокойно воспринимая как его обычную холодность, так и редкие вспышки гнева, и, вероятно, была единственной сотрудницей «Бартон и Торн», которая не боялась шефа ни явно, ни втайне. Ее восхищал острый ум этого человека и ход его мысли. Вместе они составляли хорошую команду.

Когда она вошла в кабинет, Дэвид стоял у окна, глядя на улицу. А он привлекательный мужчина, подумала Сара некстати, оценивая его широкоплечую высокую фигуру.

Богатство, интеллект и светскость делали Бартона одним из самых завидных холостяков в банковских кругах. Часто, когда требовал этикет, он появлялся в сопровождении красивых девушек, но при этом всегда с выражением вежливой скуки на лице отвечал на их заигрывания.

Забавно, но мне почему-то это нравится, с присущим ей чувством юмора посмеялась над собой Сара.

Светские сплетники говорили, что Дэвид Бартон считает, что все женщины охотятся за его деньгами, и стремится использовать их прежде, чем они используют его.

Сара невольно задумалась, каким могло было быть ухаживание Дэвида. Сущий ад, решила она, видеть скуку в этих выразительных глазах. Но если бы в них появилась любовь и нежность...

– Садитесь, мисс Торн, – не оборачиваясь, резко приказал он.

Она опустилась в кресло у большого, крытого кожей стола, расправляя на коленях юбку серебристо-серого костюма, сшитого на заказ.

Снова «мисс Торн» – второй раз за утро. Раздражен ее замечанием об угрозе захвата со стороны «Бэнкерс траст»? Возможно. Мы любим кусаться, но злимся, когда кусают нас.

Дэвид обернулся, словно почувствовав взгляд своей помощницы, и подошел к столу, мгновенно оглядев ее всю: от серебристой, изящно причесанной головки до кончиков дорогих туфель.

– Хорошо. За работу. Посмотрим, совпадают ли результаты ваших исследований с моими интуитивными ощущениями.

Он посвятил этой теме целый час, внимательно выслушивая ее мнение по каждому пункту сложного балансового отчета. Наконец вошла Джейн и поставила перед ними кофе. Дэвид неприязненно, как на помеху, посмотрел на чашку, и секретарша тут же опасливо ускользнула. Сара не раз пыталась ободрить миссис Моррис, объясняя, что когда шеф погружен в работу, то не замечает ничего вокруг, и его недовольство не имеет отношения ни к кому лично.

– Я бы и врагу не посоветовала покупать это, не говоря уж о наших клиентах из профсоюзов, – произнесла она. – Ума не приложу, почему они проявили такую заинтересованность?

Взгляд Дэвида смягчился, и он с задумчивой усмешкой помешал кофе, видимо забыв, что там нет ни сахара, ни сливок.

– Абсолютно верно. – У него был вид экзаменатора, довольного правильными ответами студента.

Сара сразу же представила себя маленькой девочкой, получающей конфетку за хорошее поведение. Но Дэвид Бартон никогда не опустится до фамильярности, для этого слишком замкнут и холоден.

Она не переоценивала себя, но, будучи честолюбива, использовала свои врожденные способности для того, чтобы как можно лучше овладеть профессией. И этот экзамен забавлял ее, ведь Дэвид прекрасно знал, что Торны, как и Бартоны, были прирожденными банкирами.

Он был явно удовлетворен. Но, тем не менее, отказавшись от второй чашки кофе, спросил с ехидцей в голосе:

– Как поживает Николас Торн?

Этот вопрос не слишком удивил Сару. Тесные деловые связи между Торнами и Бартонами имели долгую историю. Дядя Николас вел семейный бизнес уже очень давно и лишь пару лет назад, пережив тяжелый инфаркт, был вынужден отойти от дел.

– Не слишком хорошо, – ответила она печально. После смерти родителей дядя стал единственным человеком, чья любовь и забота скрашивали ее одиночество. – Волнения ему противопоказаны. Нас предупредили, что его нельзя расстраивать.

– А ваш кузен Филипп? – Дэвид холодно и проницательно смотрел на нее.

– Пытается осваивать отцовский бизнес, насколько мне известно. Надеюсь, не впутается в неприятности.

Некоторое время назад в колонке светских сплетен появилась заметка по поводу драки в одном из ночных клубов. То, что в ней был замешан Фил, стало главной причиной последнего и самого серьезного сердечного приступа у его отца.

Сара чувствовала осуждение в глазах Дэвида. Филипп Торн был человеком неглупым и способным, но эмоционально незрелым. Немногие одобрили решение Николаса Торна передать сыну семейный бизнес. Ведь руководство предприятием требует большего, чем просто ум и умение идти на финансовый риск. За этим должно стоять чувство ответственности и трезвый расчет, чего как раз и не хватало Филу.

К счастью, Дэвид сменил тему и вернулся к делам.

– Поговорите с шеф-поваром. Я хочу, чтобы меню для завтрашнего делового обеда было образцовым. Ничего изысканного, но все самое лучшее. Вы в этом разбираетесь. Материалы по «Бэнкерс траст» должны лежать у меня на столе через полчаса.

Передайте миссис Моррис, чтобы меня не беспокоили. Да, Сара, – бросил он вдогонку, когда она уже повернулась к двери, – я приглашаю вас на ланч. В час тридцать.

Черт побери, мысленно выругалась она, но тут же взяла себя в руки. Ее ответная улыбка была полна вежливого сожаления:

– Мне очень жаль, мистер Бартон, но у меня назначена встреча. Я бы с радостью отменила ее, но это невозможно.

Возможно, Дэвид и был разочарован, но не показал виду. Сара же очень расстроилась. Если бы шеф предупредил ее заранее, то можно было избежать ланча, одна мысль о котором вызывала у девушки тошноту.

Марк Локвуд позвонил ей вчера поздно вечером с приглашением, больше похожим на приказ. Оно содержало какую-то неясную угрозу, но Саре не хотелось об этом глубоко задумываться, по крайней мере, пока. Она не представляла себе, что нужно этому человеку, но, зная его очень хорошо, не могла не встревожиться. Расстались они далеко не дружески, так почему же он так настаивал на встрече?

Сара подписала бумаги, ожидавшие ее на рабочем столе, попросила прислать всю информацию по «Бэнкерс траст» и спустилась вниз. Озабоченная поручениями шефа, она все же нет-нет да вспоминала с сожалением об упущенной возможности ланча с Дэвидом.

Они довольно часто вместе завтракали, а иногда даже обедали у него дома в Челси. Бартон любил в нейтральной обстановке рассмотреть подробно ту или иную проблему и найти безошибочно верное решение. А у Сары появлялась возможность узнать его лучше, и она находила этот процесс все более увлекательным.

Полное понимание своего босса никогда не помешает, говорила себе девушка. А при неофициальном общении он даже проявлял мягкий юмор и скрытую, но глубокую человечность. В результате, кроме восхищения выдающимся умом Дэвида, она стала испытывать к нему и большую человеческую симпатию.

Со временем Сара стала задавать себе и другие вопросы. Например, почему в свои тридцать шесть лет Бартон никогда не был женат и, как ей удалось выяснить, даже не стремился к этому? Но, как бы тонко и осторожно она ни вела разговор, он никогда не позволял беседе зайти дальше, чем считал нужным.

Марк назначил ей встречу в дорогом ресторане, где в интимной обстановке обедали, как правило, люди высшего света. Глядя на собеседника через стол, Сара никак не могла понять, что она когда-то нашла в нем.

Да, этот молодой человек на первый взгляд был хорош собой: шатен, волосы немного длинноваты, но превосходно подстрижены, костюм хорошего качества. Но в сравнении с Дэвидом Бартоном он казался просто тенью, – ему недоставало внутренней силы. Сара невольно вспомнила, что, знакомясь с Локвудом два года назад, она подумала, что у него кошачьи бакенбарды.

Тогда она писала дипломную работу в лондонской экономической школе, и ей было некогда бегать на свидания. Но все ее свободное время проходило с Марком.

Сдав наконец выпускные экзамены, девушка стала видеться с ним чаще. Но вскоре она начала понимать, что Локвуд – не совсем тот, кем хочет казаться, и это увлечение постепенно умерло естественной смертью. Образ, который пытался он создать, настолько расходился с его сутью, что Сара в конце концов почувствовала, что этого человека можно только презирать.

Пока заказ не был принят, они сидели молча. Затем Марк сказал, глядя на нее хитрыми карими глазами:

– Вы красивее, чем когда-либо, Сара, любовь моя. Работа явно идет вам на пользу. Наверное, мне тоже стоит попробовать.

Девушка не снизошла до ответа: у нее не было настроения выслушивать грубую лесть.

– Вы сказали, что наша встреча является жизненно важной? – спокойно спросила она, повторяя слова, которые он бормотал по телефону вчера вечером.

Локвуд откинулся на стуле, лениво разглядывая ее.

– Вы все так же порывисты, моя дорогая, и пытаетесь сразу взять быка за рога. Неужели за те десять месяцев, что мы не встречались, вы не научились деликатности?

Она проигнорировала это замечание. Ей хотелось послать его ко всем чертям.

Да, последний раз они виделись около десяти месяцев назад. Тогда, услышав, что помощница Бартона уходит в отпуск по беременности, Сара предложила ему свои услуги. Она не верила своему счастью, узнав, что ее кандидатура утверждена.

Теперь, поработав с Дэвидом, она убедилась в том, что ей повезло, и радость от этой удачи омрачалась лишь осознанием того, каким мерзавцем оказался Марк Локвуд. Она не столько переживала их разрыв, сколько ругала себя за неразборчивость.

Сара выпила немного сухого мартини, улыбнулась официанту, поставившему перед ней копченые креветки, и нетерпеливо взглянула на Локвуда.

– Время – деньги, не так ли? – Он прочел ее мысли. – А я как раз нуждаюсь в деньгах, любовь моя. Причем в довольно крупной сумме. И вы мне ее предоставите.

Вот в чем дело! Сара давно поняла, что в ней его интересовали в первую очередь деньги. Но что в этом удивительного? Богатые всегда становились жертвой алчности других, – тетя Эмили не раз внушала ей эту истину.

– Черта с два! И если это все, что вы хотели мне сказать, то я ухожу, – сказала она мягко, с отчужденной улыбкой на губах, и поднялась, не желая тратить более ни секунды на это назойливое насекомое.

Но, перегнувшись через стол, Марк схватил ее за запястье. Попытка высвободиться означала бы публичную сцену, а сцены Сара ненавидела. И она, поджав губы, нехотя опустилась на стул.

– Очень разумно, – вкрадчиво произнес он, ослабляя хватку. – Ешьте ваши чудесные креветки, цыпочка, – нам потребуется время. Видите ли, дело касается респектабельного дяди Николаса. Кажется, у него проблемы со здоровьем? – Локвуд выпил свой виски и щелкнул пальцами официанту, разносившему вина.

Саре едва не стало дурно. Теперь она действительно встревожилась, но пока еще могла контролировать свои эмоции.

– Мой дядя – не ваша забота.

– Почему же? Мне кажется, ему не безразличны вы и ваше поведение в особенности. По слухам, это высокоморальный человек. А его супруга – весьма благочестивая леди, для которой весьма важно положение ее семьи – и не без оснований. Дом в двадцать комнат в Хэмптоне и банковский счет в два миллиона фунтов стерлингов – это тот образ жизни, который даже я попытался бы поддерживать.

– Нельзя ли ближе к делу, – потребовала Сара, отодвигая тарелку с нетронутыми креветками.

– Ах, да. – Марк, улыбаясь, приступил к еде. – Некоторая информация о вас не убьет тетю Эмили. Она, конечно, будет расстроена, но найдет в себе силы справиться с этим, ведь в богатых домах принято заметать грязь под ковер. А вот милый старый дядя Николас – это совсем другое дело. Уже два обширных инфаркта... – Он с притворным сожалением покачал головой. – Если старик прочитает то, что мне известно, в бульварной прессе, шок просто прикончит его. Особенно если учесть, что второй инфаркт последовал сразу после той гадкой маленькой заметки о его сыне Филе, которая появилась в колонке Бетти Браун. Но мы же оба не хотим этого, не правда ли, любовь моя?

Саре захотелось его ударить. Ее даже подташнивало от отвращения. Локвуд явно избрал своей тактикой шантаж, но она знала, что не давала для этого никакого повода, и сейчас была скорее озадачена, чем обеспокоена.

– Ты, сточная канава! – брезгливо прошептала девушка. – Тебе нечего сказать обо мне, ни хорошего, ни дурного. Несколько свиданий...

– Больше, чем несколько. – От его взгляда у нее по спине побежали мурашки. – И я думаю, что моя версия событий, которые привели к нашему разрыву, может оказаться куда пикантнее вашей. Я бы изложил ее примерно так: бедный, но честный молодой человек по уши влюбляется в красивую юную студентку. А затем возникают проблемы. У девушки весьма дорогостоящие привычки – она была воспитана в роскоши. И молодой человек рискует всем, что имеет. Ведь нельзя добиться успеха у дамы без больших расходов. Но она обещала выйти за него замуж, так что он думает, что риск оправдан. Итак, юноша залезает в долги: игра, ростовщики и так далее. И все ради того, чтобы леди была довольна. Ей должно быть хорошо с ним, в противном случае она найдет кого-нибудь другого.

Сара сделала глубокий вдох и посмотрела ему в глаза.

– Вы не в своем уме. Никто из тех, кто меня знает, и в том числе дядя Николас, не поверит этой чепухе.

Она решила, что уже выслушала достаточно, чтобы остановить этот поток словесных помоев, и уже приготовила гневную тираду, чтобы положить разговору конец, но тут Локвуд нанес точно выверенный удар:

– Отель «Черный дракон», Блэкстоун. – И, покончив с телятиной, он откинулся в кресле, в притворном удивлении подняв бровь при виде ее нетронутой тарелки. – Вы разве не голодны? Впрочем, я не люблю, чтобы хорошие продукты пропадали зря, так что вам придется оплатить счет. Вы можете себе это позволить, а я – нет. Итак, на чем мы остановились?

Сара дрожала от омерзения, это чувство ясно читалось в ее потемневших от гнева глазах. Но выдержка не изменила девушке, и она ответила совершенно спокойно:

– Вы пытаетесь шантажировать меня. Это вызывает тошноту.

– Печально слышать. – Марк саркастически усмехнулся, пригубив новый стакан виски, и ее передернуло при виде этой ухмылки. – Но я, пожалуй, переживу это, особенно если вы оплатите мои долги и избавите меня от самых надоедливых кредиторов. Да, кстати, – промурлыкал он, едва она открыла рот, чтобы сказать, что не сделает ничего подобного, – у меня сохранился счет из отеля. Мистер и миссис Марк Локвуд, комната четыре, ночь одиннадцатого июня прошлого года. Я уверен, что миссис Уилсон – жена хозяина, вы ее, конечно, помните, – по-прежнему любезна и, как она нам сказала, никогда не забывает своих гостей. Так что она охотно опознает вас. А может, даже вспомнит, что мы не выходили из комнаты до половины одиннадцатого утра! – Все еще гнусно ухмыляясь, он закурил сигарету и выпустил облако дыма ей в лицо. – Но ведь дело не дойдет до опознания, не правда ли? Вы же не будете столь безрассудны, любовь моя?

– Не смейте называть меня так! – прохрипела Сара. Это ласковое обращение бесило ее больше всего. Нужно немедленно избавиться от него и покончить со всей этой омерзительной историей. – Сколько? – спросила она с металлом в голосе.

– Двадцать пять тысяч.

В первый момент она не поверила своим ушам. Но, взглянув ему в лицо, убедилась, что он серьезен, как никогда, и невесело рассмеялась.

– Вы сошли с ума! Где я возьму такие деньги? А даже если бы я могла их найти, неужели вы думаете, что сведения о нашей встрече в «Черном драконе» стоят этой суммы?

К сожалению, Локвуд мгновенно понял, что она блефует.

– Я думаю, вы прекрасно понимаете, что они стоят вдвое больше. Вообразите доброго старого Николаса, читающего заголовки вроде: «Племянница шефа «Торн Иншуранс» замешана в скандале с долгами!» А в первом абзаце говорится примерно следующее: «Любовника богатой наследницы готовы растерзать ростовщики. Марк Локвуд объясняет, что залез в долги только ради своей возлюбленной. Она говорила, что любит юношу, но не шевельнула пальцем, узнав, что он в опасности. Бедный молодой человек разорен». Или что-нибудь в этом роде. – Он погасил сигарету.

Сара почувствовала, что капкан сжимается все сильнее.

Да, легко представить, каким ударом для Николаса Торна будет подобная публикация. Заметка о Филе была куда безобиднее, но именно она привела ко второму, почти фатальному инфаркту. Ее собственная карьера тоже окажется под угрозой, но это пустяк в сравнении со здоровьем дяди.

– Что такое жалкие двадцать пять тысяч для девушки, которая скоро унаследует миллионы? Это же капля в море.

– И что, ростовщики – в существование которых, кстати, слабо верится, – не могут подождать? Я получу наследство только в двадцать пять лет, и вы это очень хорошо знаете.

– Или когда выйдете замуж, – лукаво вставил Локвуд. – Я хорошо подготовился к этой беседе.

– И вы сделаете мне предложение, чтобы наложить лапу на мои деньги?

Он был вполне способен на это. У Сары заблестели глаза, и в голосе появились истерические нотки.

– Я не настолько глуп. Если вы соберетесь замуж до двадцати пяти, чтобы ускорить получение наследства, то опекуны должны безоговорочно одобрить ваш выбор. А им не придется копать слишком глубоко, чтобы понять, что в отношении меня это невозможно. Нет. – На его губах появилась злобная ухмылка. – Я никогда не питал иллюзий на этот счет, хотя одно время надеялся ублажать вас до тех пор, пока вы станете достаточно взрослой, чтобы получить наследство, и достаточно свободной, чтобы самой выбирать себе мужа. Но мои чары довольно быстро перестали на вас действовать. Хотя я делал вам предложение, помните? Я заметил, что вы уже не так наивны, и уговаривал, чтобы мы, по всем правилам дамского романа, поженились и сохранили наш брак втайне от ваших надутых родственников. Я ожидал, что ваше сердечко забьется снова. Однако, – он театрально вздохнул, – этого не случилось. Пришлось все обдумать, подсчитать убытки и остановиться на двадцати пяти тысячах. Вы их как-нибудь достанете – с вашими-то доходами.

Он пододвинул к ней счет и встал.

– До скорой встречи, любовь моя. И спасибо за ланч. Я дам о себе знать. Да, кстати, я хотел бы получить деньги через четыре недели. Наличными, пожалуйста.

На следующее утро Сара пришла на работу рано. В конторе было тихо и пустынно.

– Доброе утро, мисс Торн. Сегодня пахнет весной! – весело поприветствовал ее охранник.

Этим ранним утром улицы действительно заливало теплое апрельское солнце, но в сердце ее была зима – ледяная и колючая.

Сара вошла в свой кабинет, машинально повесила пальто в шкаф и расправила лацканы темно-красного костюма. С помощью искусного макияжа ей удалось скрыть бледность осунувшегося после бессонной ночи лица. В глазах читалась решимость.

Она не могла проверить, действительно ли Локвуд запутался в долгах. Но это, в сущности, не имело значения. А вот то, что из-за нее здоровье дяди под угрозой, было реальностью. Какая-нибудь из грязных газетенок с удовольствием опубликует сальные подробности ее отношений с Марком, добив и без того слабого старика. Локвуд был знаком с некоторыми весьма сомнительными персонами в мире прессы, которым было наплевать, что печатать и чью жизнь разбивать, лишь бы газета хорошо продавалась.

Сара села за стол и невидящим взглядом уставилась на его полированную поверхность. Собрать столь крупную сумму в обход опекунов не было никакой возможности, ведь они, разумеется, захотят знать подробности. Впервые в жизни она пожалела об ограничениях, которые отец наложил на свое наследство.

До сих пор ее не интересовала материальная сторона жизни. Она всегда жила в достатке, сначала с родителями, потом с дядей и тетей. Переехав на время учебы в Лондон, Сара убедила опекунов купить маленький дом с террасой в Фулеме, и с тех пор обосновалась там, довольствуясь положенным по завещанию щедрым, но в разумных пределах, доходом. Ей было нечего продать, чтобы выручить сумму, хотя бы отдаленно приближающуюся к той, что требовал Локвуд.

Но если за четыре недели она не найдет деньги, этот мерзавец напечатает свою гнусную ложь. Сара хорошо помнила, к чему привел злобный пасквиль о Филе. Врач предупредил, что с дядей Николасом нужно обращаться крайне осторожно, потому что малейшее волнение может привести к самым серьезным последствиям. Значит, необходимо заплатить Локвуду! Иначе смерть старика будет на ее совести.

Услышав, как щелкнул дверной замок, Сара затаила дыхание. Должно быть, это Бартон, как она и надеялась, пришел рано, задолго до всех остальных. Сейчас лучшее время поговорить с ним.

При виде Дэвида у нее пересохло в горле и даже заболел живот. Шеф, как всегда, выглядел элегантно. Безукоризненно сшитый темный костюм ловко сидел на его стройной фигуре, белоснежная сорочка выгодно оттеняла загорелое лицо.

Сара встала и решительно расправила плечи. Всю ночь она провела в мучительных поисках выхода из создавшегося положения и, перебрав все возможные варианты, пришла к единственному решению. Так что теперь уж нечего трусить.

Дэвид всегда мог отказать ей. Он не раз говорил «нет» по поводу некоторых сделок. Но, прежде чем дать ответ, этот человек всегда досконально рассматривал проблему, тщательно взвешивая все «за» и «против». Вряд ли он с ходу отвергнет ее деловое предложение.

Сделав глубокий вдох, Сара постучала в дверь кабинета кончиками пальцев и вошла. Лицо ее было холодным и спокойным, сердце билось не быстрее, чем обычно, – сказывалась многолетняя привычка подавлять эмоции.

Быстрый взгляд живых ярко-синих глаз и приятная любезная улыбка были ответом на ее краткое приветствие. И, прежде чем Дэвид успел достать из своего черного кожаного кейса бумаги и начать разговор о планах предстоящей работы, Сара выпалила:

– Мистер Бартон... вы женитесь на мне?

2

На какое-то мгновение Саре показалось, что Дэвид откажет ей сразу, не раздумывая. Сначала он словно окаменел, потом призрак улыбки скользнул по его губам и мгновенно исчез.

В кабинете повисло тягостное молчание.

Девушка почувствовала, как мурашки побежали по ее телу. Что, если он вообще не ответит ей, как истинный джентльмен, просто проигнорировав бестактный вопрос? Босс мог подумать, что его помощница слегка не в себе, и сделать вид, будто ничего не произошло.

Что ж! В этом случае ей придется повторить свои слова, с мрачной решимостью сказала себе Сара. Она с ужасом ощутила, что у нее вспотели ладони, и медленно облизнула пересохшие губы.

И тут, словно почувствовав ее состояние, Дэвид почти незаметным движением указал ей на кресло. Она села с облегчением – ноги едва держали ее.

В отчаянии глядя на него, девушка молча молила ответить, сказать, что он должен подумать, наконец. Это был ее последний шанс.

Но вдруг какое-то странное неясное чувство охватило Сару.

– Ну, и?.. – сказал наконец он, не сводя с нее глаз.

Сбитая с толку его неожиданной мягкостью, она покраснела и непонимающе взглянула на него.

– Ну, и? – повторила она как попугай.

– Откуда такой неожиданный интерес? – помог ей Дэвид. – Мы уже довольно давно работаем вместе и стали добрыми друзьями. Но я пока что не замечал с вашей стороны признаков безумной страсти. Кроме того, – продолжал он вежливым, совершенно ровным голосом, – вы не производите на меня впечатления женщины, которая отчаянно рвется замуж.

Здесь он был не прав. Сара действительно была в отчаянии, но по причинам, которых он не мог даже вообразить. Ее никогда не привлекал брак ради брака. Она научилась жить самостоятельно, не нуждаясь в эмоциональных стимулах. Но союз с таким человеком, как Дэвид Бартон, безусловно, устроил бы ее опекунов и одновременно решил бы ужасную проблему.

Что ж, теперь, по крайней мере, он просил дать логичное обоснование ее необъяснимому поступку. С этим она могла справиться.

Но всего минуту назад Сара чувствовала, что теряет связь с реальностью, допустив в свои мысли что-то неопределенное, туманное, от чего брак с этим человеком казался важным совсем в другом отношении.

Это нервы. Я просто запаниковала, сказала себе девушка, чувствуя, как напряжение постепенно оставляет ее. Логика была ее коньком, и она готова представить ему факты.

Сара сцепила руки на коленях и, спокойно и холодно, начала:

– По условиям завещания я не получу наследства еще год, а мне срочно нужна довольно крупная сумма. Но если я выйду замуж, – а дядя и тетя одобрят мой выбор, – деньги отца автоматически переходят ко мне. Ваша кандидатура не вызовет протеста с их стороны, и, если мы поженимся, скажем, через три недели, то я смогу воспользоваться деньгами, в которых нуждаюсь. Речь идет о небольшой сделке, – заверила девушка на тот случай, если Дэвид подумает, что она намерена потратить массу денег, а потом потребовать, чтобы он содержал ее в роскоши. – Это не касается нашей фирмы.

Он кивнул. Впрочем, все это было хорошо известно в банковских кругах. Сара знала, что четко изложила всю ситуацию и ясно указала причину своего предложения. Каково же было ее изумление, когда Дэвид вдруг хихикнул!

Сара почувствовала, что краснеет до корней волос. Просить мужчину жениться уже само по себе унизительно, а он еще пытается обратить все в шутку!

– Не проще ли было организовать заем? – Юмор в его глазах быстро растаял, и на лице появилось обычное холодное и умное выражение. – Прибегать в этом случае к браку представляется мне довольно крутой мерой. Может, стоит переговорить с попечителями состояния вашего покойного отца? Кстати, – Дэвид слегка приподнял широкие плечи, – я сам мог бы ссудить вам необходимую сумму. Ваш кредитный рейтинг превосходен, – добавил он сухо и сел напротив, по другую сторону большого стола, сложив ладони домиком. – Сколько вам нужно? И для чего?

Но Сара решительно покачала головой. Серебристая волна волос упала ей на лицо. Никто не должен знать, для чего ей нужны деньги, но любой человек, готовый одолжить такую сумму, непременно спросит, зачем она ей.