Текст книги "Лекарки тоже воюют (СИ)"

Автор книги: Инга Ветреная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 9

Явуз

Мне показалось, что мимо моей двери кто-то прошел. Годы военной службы давно отложили на моих привычках свой отпечаток, я приложил для этого немало усилий, так как это существенно влияло на продолжительность моей жизни и жизни моих парней. Поэтому умение просыпаться от каждого шороха являлось у нас в разведке большим достоинством, кроме прочих, конечно.

Я прошелся по коридорам и галереям замка, но никого не обнаружил, ни в библиотеке, ни в столовой, ни в холле никого не было. Решив исключить все варианты, я заглянул на кухню. Син сидела в куртке защитного цвета прямо на кухонном столе, раскачивая ногами, и большой ложкой уплетала торт, запивая его компотом. Она сидела спиной ко мне и смотрела в окно на звездное небо и, кажется, улыбалась. Я решил к ней незаметно подкрасться и напугать, почему-то хотелось отомстить этой девчонке за ее непослушание. Медленно дыша и плавно ставя ноги на пол, я стал приближаться к малолетке.

– Явуз, дорогой, присоединяйся, – даже не оглядываясь на меня, сказала блондинка. – Тоже проголодался, на ночь глядя?

Как она это сделала? Я был поражен. Она меня обнаружила! Даже бывалым разведчикам редко удавалось меня засечь, а малышка, не напрягаясь, сделала это. Обернувшись ко мне, она с улыбкой положила себе в рот очередную большую ложку с тортом:

– Очень вкусно.

– Я смотрю, вседозволенность ведет к анархии, – ворчал я.

Почему-то это девочка вызывала у меня потребность ее контролировать.

– Все верно, я больше предпочитаю анархию, нежели быть погребенной под могильной плитой порядка и чужих правил, – веселилась малолетка.

– Ты считаешь, что правила и порядок – это бред? – подходя к ней, спросил я.

– Нет, – уверенно ответила она, – но в личной жизни позволяю себе и окружающим баловаться.

– Как только мать с тобой справляется? – усмехнулся я.

– Твоя тетка, видно, заразная, – рассмеялась моя заноза. – Ты сейчас говоришь точно также, как она!

Син жестом фокусника вытащила из рукава куртки защитного цвета еще одну большую ложку и вручила мне, потом похлопала ладошкой по столу по другую сторону от торта:

– Садись, пообщаемся.

Я не смог отказать себе в удовольствии утолить свое любопытство:

– Хорошо, только я тоже хочу стакан компота.

– Чудесно, стакан в буфете, компот в холодильнике. Прошу…, – раскинув руки в стороны, рассмеялась мелкая.

– Ты что же, предлагаешь мне мародёрствовать? – пытался шутить я.

– Это же твоя кухня! – тоже шутя, возмутилась она. – Как ты интересно обосновал свою собственную лень? Восхищена!

Меня тоже восхитило умение малолетки делать комплименты. Мы молча посидели, а меня все терзал вопрос, от ответа на который она мастерски ушла.

– Ты мне так и не ответила, как с тобой твоя мама справляется?

– У нас в семье простой принцип: живи сам и не мешай исполнять свое предназначение другому, – серьёзно ответила малышка. – Ты думаешь просто быть дочерью военного лекаря? Мама всю войну была рядом с передовой. Снаряды долетали и до нашего госпиталя. Отговорка «это мое предназначение, дочка» – плохо успокаивала.

Резкая перемена в ее настроении меня удивила. Только что рядом со мной в полумраке на кухонном столе сидела легкомысленная веселая девочка, а сейчас это была серьезная, собранная девушка. Казалось, что Син даже стала старше, причем лет на десять.

– Но тогда была война, и практически все лекари помогали армии. Сейчас же все иначе: стычки случаются редко, в основном, на границе, – пытался объяснить я, и даже успокоить ее.

– Ты меня так и не услышал, – печально улыбнулась Син и, повернувшись ко мне лицом, сказала. – Предназначение моей мамы – быть военным лекарем. И если что-то случиться – она первая, кого пошлют в самое пекло.

– Почему? – я был поражен, услышав ее ответ.

– Потому, что она лучшая! – вздохнула мелкая. – И я ее отпущу, потому что люблю и не могу помешать исполнять ей свое предназначение.

Мы снова замолчали. В моей голове все перевернулось. Как это хрупкая женщина, могла получить предназначение – быть военным лекарем. Образ пушистой и ласковой хомочки никак не мог у меня соединиться с суровыми буднями войны.

– А ты решил, что сможешь со мной справиться? – неожиданно спросила у меня Син.

– Я тебе не родитель, чтобы справляться с тобой, но это было бы несложно, – отшутился я.

– Ты так думаешь? – ее глаза заблестели азартом, которым, не подозревая об этом, она заразила и меня.

– Уверен! – как-то легко улыбнулся я ей в ответ.

– Ммм, поиграем? – уперев руки в стол, наклонившись над тортом и, приблизив ко мне свое лицо, спросила она.

– Я с малолетками не играю! – так же приблизив к ней свое лицо и глядя ей в глаза, ответил я.

А вот это была моя ошибка! Заглянув в ее зеленые глаза, в которых плясали смешинки, почувствовав ее запах, рассмотрев сочные губы, я совсем был не уверен в своей стойкости. Я уже было потянулся для поцелуя, как услышал насмешливое:

– А это будет интересно! Первый ход, чур, за мной! Как ты правильно заметил, из нас двоих я младшая, а младшим нужно давать фору.

И мелкая, вспорхнув со своего места, направилась прочь из кухни. Я, провожая ее взглядом, все также сидел на кухонном столе рядом с медовым тортом и большой ложкой в руках. В моем горле стучало сердце. Я только что ее чуть не поцеловал! Я, наследник знатного туринского рода Позеванто, командир разведгруппы передового полка, потерял над собой свой хваленый контроль и чуть не поцеловал эту своенравную малолетку!

Разозлившись, я ударил кулаком по столешнице, оставив в ней большую вмятину.

Син

Распрощавшись с Явузом, я отправилась к себе в спальню. В голове зрел план. Этому высокомерному разведчику удалось изрядно меня замотивировать на гадости. Будучи первой маминой помощницей в нашем госпитале, я была вынуждена подавлять в себе эти наклонности, а тут такой шанс проявить себя. И, конечно, я не могла упустить.

– Фукус! – звала я друга.

Тишина.

– Фукус, выходи, гадствовать будем! – кричала я.

После этих слов хранитель появился, правда, на его лице просматривалось явное осуждение:

– Ты чем с мальчиком на кухне занималась?

– Торт ела, ты же сам все видел, – изумилась я.

Никогда не понимала, зачем задавать вопросы, ответы на которые ты знал, а в данном случае, еще и самолично лицезрел.

– Я так и поверил! – пыхтел хранитель. – Сидела там, вся такая соблазнительная, речи ласковые говорила.

– Так, стоп! Если ты так переживаешь за мальчика-переростка, то почему явился мне, а не ему? Если ты такой сочувствующий, вот и лети к НЕМУ нос утирать. А меня не отвлекай, мне еще по ходу новый план придумывать надо, в связи с тем, что ты отказываешься участвовать в гадстве.

И что он во мне на кухне соблазнительного нашел, в моей детской и целомудренной, застегнутой на все пуговицы пижаме или в старой армейской куртке? Самой соблазнительной там была большая, наполненная тортом ложка, потому что сладкая.

– Какой план?

– Гадкий!

– Син, так нельзя себя вести, – начал журить меня хранитель.

Молчу.

– Син!

Молчу. Усевшись к себе на кровать и положив подбородок на руки, сделала задумчивый вид.

– Син!

Молчу. Размышляю.

Фукус дулся, летал по комнате, но любопытство победило, и он не выдержал:

– Син, прости.

Я молча подняла на него глаза.

– Ладно, выкладывай, что ты там придумала, помогу, чем смогу.

Я, потирая в предвкушении руки, стала рассказывать свои наметки.

Глава 10

Явуз

– Син! – проорал я во все горло, выпрыгивая в коридор.

Из всех соседних дверей повыскакивали мои старые и новые заспанные родственники и слуги. В том числе, из-за своих дверей показался и искомый мною объект.

– Что случилось, Явуз? – недоуменно разглядывая мой вид, спросил отец.

А из-за его спины выглянули смеющиеся глаза малышки, которая явно давилась хохотом, прикрывая свой ротик ладошкой.

– Ничего отец, просто кошмар приснился, – не стал ничего объяснять я.

А посмотреть было на что. Я стоял в мокрых пижамных штанах розового цвета, причем уверен, что вчера они еще были нормального серого цвета, а сегодня утром, вдруг, порозовели, весь покрытый перьями, но тут тоже нужно уточнить, розовыми перьями, и был жутко зол.

– Явуз, какая у тебя занятная пижамка, – сочувственно улыбнулась мне Данейра, – но заколочки тебе эти не идут.

Я провел рукой по голове и обнаружил там две заколки для девочек в виде бантиков и тоже розового цвета.

– Явуз, как ты можешь себе позволить появляться перед нами в таком виде? – разгневанно шипела на меня, явно еще не проснувшаяся, но уже прибывающая при полном параде тетка Лекоя.

– Как Вы, госпожа Лекоя, смеете оговаривать мальчика, да еще после того, как ему приснился кошмар? – воинственно поставив руки в боки, стала надвигаться на тетку моя защитница.

И вдруг над теткой появился таз, наполненный водой, и опрокинулся на нее. Замок зазвенел от новых пронзительных криков. Сначала мы все замерли от неожиданности, а потом стали хохотать, хватаясь за животы, смеялся даже вечно забитый муж тетки Лекои, не боясь получить наказание от собственной жены. Но та ткнула его в бок локтем, отчего несчастный согнулся пополам, и поволокла в свои комнаты. Я нашел глазами Син, она смотрела на меня открыто, а потом залихватски подмигнула:

– Явуз, не расстраивайся, против кошмаров я знаю одно верное средство: варенье. Поэтому, собирайся и пошли завтракать.

На это госпожа Данейра лишь покачала головой, но ничего нам не сказала, а я, усмехнувшись, кивнул проказнице и вернулся в свою комнату готовиться к завтраку. Оказалось, так быстро метнувшись в коридор, я не все успел рассмотреть по дороге. Все мои комнаты преобразились. Теперь, зайдя в них, можно решить, что эта детские апартаменты, причем девочки. Меня окружали розовые стены с единорогами и маленькими феями, розовые занавески с цветочками, розовые ковры и коврики, розовые диваны и пуфики. Кругом были развешены постеры совершенно мне не знакомых музыкантов, валялись мягкие игрушки всевозможных размеров. В углу сидел огромный плюшевый медведь тоже розового цвета. Но больше всего меня разозлила моя кровать с розовым постельным бельем и висевшим над ней розовым балдахином. Я что, в этом спал? У меня складывалось впечатление, что я нахожусь внутри сладкой ваты розового цвета. В голове звучал только один вопрос: как она это сделала, если принимать во внимание, что на это у нее ушла только одна ночь? Я точно помню, что засыпал в своей постели, и комнаты были мои, а проснулся в розовом убожестве. Я подошел к кровати, подле нее стояла огромная ванна с водой, в которую я спросонья и попал, вскакивая по сигналу тревожной побудки, а над ней – большой пакет, из которого все еще вылетали перья. Значит, это был ее первый ход в нашей игре! Интересная у девочки фантазия! Ну что ж, малышка, ты сама напросилась! Вот теперь и не жалуйся! Я решительно открыл гардероб и вздохнул с облегчением, там было все, как обычно, и никаких розовых неожиданностей. Переодевшись, я спустился к завтраку. Там меня уже ждало все мое семейство, включая и малышку, которая приветливо улыбаясь, намазывала себе бутерброд с маслом и вареньем, и с упоением его уплетала.

– Доброе утро, Явуз, – поздоровалась она, – выбирай, какое лекарство тебе больше нравится.

И действительно, вокруг меня было выставлено десятка полтора вазочек с разнообразным вареньем. Я не являюсь большим поклонником сладостей, но Син так заразительно ела свой бутерброд, что я тоже решил попробовать. Варенье, действительно, оказалось вкусным.

– Син, где ты вчера гуляла? – спросил у девчонки мой отец.

Я весь напрягся от того, что сейчас он при всех начнет ее отчитывать за несанкционированный и лично им не одобренный отдых. Но малолетка нежно ему улыбнулась и начала рассказывать.

– В парке аттракционов, мой генерал, – дожевывая очередной бутерброд, ответила она, – Мы с Моярой – моей подругой и одноклассниками Керемом и Цуном катались на каруселях. Было очень весело, – бесхитростно щебетала малышка. – Мама, какое тут вкусное мороженое! А потом нас с Моярой забрал Явуз и отвез домой.

Отец одобрительно посмотрел на меня и похлопал по плечу в знак благодарности. И это вся реакция родителей на то, что она шаталась по парку развлечений в компании малознакомых людей? Может быть, госпожа Данейра считает это нормальным, но я знаю своего отца, он точно должен возмутиться. Но грозный туринский генерал спокойно сидел и умилялся. Что эти женщины сделали с моим отцом? Его будто подменили.

Еще мне показалась очень странным то, что Син, вроде, и не соврала ничего, но выходило, будто я такой молодец, хотя мы вчера в течение всего дня ругались.

– А на каких каруселях вы катались? – улыбалась Данейра.

– Практически на всех, – легко рассказывала малышка. – Но самым впечатляющим было колесо обозрения.

И тут с лица госпожи Данейры сошла улыбка, и она серьезно спросила:

– Ты зачем туда полезла?

Впервые из уст этой женщины я услышал, что-то издалека напоминающее строгость по отношению к своей дочери.

– Захотелось!

А малолетка умеет давать развернутые ответы.

– Нехваткой адреналина страдаешь? – осуждающе спросила ее мать.

– Видимо, но вчера я большую дозу хватанула, теперь надолго хватит, – нежно улыбнулась мелкая.

Данейра на это только покачала головой и попросила:

– Ребенок, береги себя.

– Хорошо, я буду стараться, – очень серьезно ответила Син.

Это что такое было? Я присутствовал при великом событии: госпожа Данейра жестко отругала свою дочь за недопустимое поведение?

– Спасибо, Явуз, что не оставил Син одну и привез домой, – поблагодарила меня лекарка.

– Мама, что ты делаешь? Явуз ведь теперь решит, что ты ему разрешила меня контролировать, – возмутилась малолетка.

– Маленькая, а разве это плохо, если Явуз будет за тобой присматривать? – явно дразнил мелкую мой отец.

Честно, я и сам пока не знал, как к этому относиться. С одной стороны, мне абсолютно было неинтересно возиться с этой школьницей, но с другой стороны упустить случай, чтобы прищучить выскочку, я не хотел, особенно после событий сегодняшнего розового утра.

– Мой генерал, пожалейте сына, я же ему жизнь искалечу, – рассмеялась девочка. – Потеряет покой и сон, присматривая за мной.

– Ты совершенно права, не стоит тебя контролировать. Насколько я помню, контроль в твоем случае ведет к массовым разрушениям, – в голос хохотал мой вечно сдержанный отец, чем чрезвычайно удивил меня, и, особенно, тетку Лекою с мужем, которые не проронили ни слова, а лишь злобно пыхтели в тарелку.

Вскоре мы откланялись и поехали в школу. Син, как и в первый день села на переднее пассажирское сидение и, как только машина выехала на полевую дорогу, прикрыла глаза и раскинула руки. Любуясь ею, я почти готов был простить ей утреннюю шутку.

– Привет, Син! – радостно улыбался друг. – Ты решила провести поездку до школы в сознании?

– Привет, Ронэр! – пожала мелкая ему руку. – Да, решила вас сегодня побаловать!

– И чем вызвана такая щедрость? – мой зам отчаянно флиртовал с малолеткой.

– Явуз меня утром очень порадовал, – явно намекая на розовое безобразие, смеялась, усаживаясь обратно на переднее сидение, заноза.

Друг внимательно на меня посмотрел, но ничего спрашивать не стал, а улыбаясь своей самой обаятельной улыбкой, вновь обратился к вертихвостке:

– Расскажешь?

– Нет, если Явуз захочет, то сам расскажет, – глядя исключительно на меня, ответила мелкая.

Мы тронулись, и Син, вновь приняв образ летящей птицы, наслаждалась дорогой до школы, а мы с Ронэром сидели молча, боясь нарушить эту идиллию. У школы нас традиционно встречали парни.

– Доброе утро, Син! – радостно улыбаясь, приветствовали ее пацаны.

– Доброе утро! – пожимая каждому руку в утреннем приветствии, здоровалась мелкая.

Это удивило нас всех, обычно девчонки, особенно ее возраста сторонились ребят из-за резкости в движениях и холодности глаз, их пугал наш напор. А вот Син чувствовала себя с нами легко и свободно, как, впрочем, и мы с ней.

Заметив, на школьном крыльце свою подругу и помахав ей, засобиралась на занятия. Повесив свой рюкзак на плечо, он повернулась ко мне и сказала:

– Я с нетерпением жду твой ход, не разочаруй меня!

И весело мне подмигнув, вприпрыжку побежала к подруге.

– Командир, и что между вами происходит? – серьезно спросил Ронэр. – Ты же нам вчера сам внушал, что она маленькая шестнадцатилетняя девочка.

– И девочке захотелось поиграть.

– Но судя по ее довольной мордочке, она выигрывает, – хмыкнул Дерек.

– Это ненадолго, – провожая Син взглядом, заверил я. – Скоро она сильно пожалеет, что решила со мной поиграть.

– Командир, а ты уверен, что пожалеет именно она? – засомневался Том.

Как ни хотелось себе признаваться, но я не так уж был уверен в ответе.

– Парни, мне понадобится ваша помощь, – обвел я взглядом свою команду, они по старой привычке все подобрались и вытянулись по стойке «смирно»: – Не будем разочаровывать девочку.

Глава 11

Син

Перед школой меня встречала слегка взволнованная Мояра:

– Тебе вчера сильно досталось?

– Это как? – удивилась я.

– Ну, Явуз был так сердит, разъярен, как тигр, – пояснила свой вопрос подруга.

– Ну что ты наговариваешь на парня, он очень добрый и заботливый, – рассмеялась я. – Проявил заботу, нас с тобой домой подвез.

– От такой заботы у меня до сих пор мурашки по коже табуном бегают, – поежилась одноклассница.

– Как ты с такой мнительностью медсестрой служила? – искренне удивилась я.

Мояра вздохнула и призналась:

– Практически с закрытыми глазами.

– Это как? – недоумевала я.

– Зажмурюсь и перевязываю, трясусь вся, и укол ставлю, губу прикушу, и в вену вхожу, – выкладывала свою печаль коллега.

– Несладко тебе пришлось, – обняв подругу, посочувствовала я. – Что ж тебе никто не подсказал, что пацанам нужно в глаза смотреть, там у них под грубостью, наглостью, сарказмом и жесткостью находится самое главное.

– Что? – затаив дыхание, ждала моего ответа подруга.

– А ты посмотри повнимательней, может, разглядишь. Тут главное ничего не бояться, – рассмеялась я.

– Я тебе в следующий раз, так же отвечу, – насупилась подруга.

– И я с удовольствием последую твоему совету, – потянув одноклассницу за руку, пообещала я.

Честно говоря, я сильно удивилась вопросу Мояры. Ко мне уже давным-давно относились, как к равной, то есть взрослой, и отчитывали исключительно за ошибки в исполнении своих должностных обязанностей, но стружку, надо сказать, снимали, не делая скидок на возраст. А так как в вопросе профессии, конкретнее, призвания, я была закостенелым педантом, жестким, требующим того же педантизма от коллег, то не могу припомнить, когда это мне «доставалось»?

Пока мы шли на первый урок, к нам присоединились Керем и Цун:

– Доброе утро, Син, – поздоровался со мной Керем.

– Доброе утро, Мояра, – поздоровался с подругой Цун.

– Привет, ребята, – ответили мы.

– Как вы вчера доехали до дома? – в голосе Керема слышалось явное беспокойство.

– Вполне благополучно, – ответила я за двоих. – Что у нас первым уроком?

И мы дружно пошли на занятия.

– Син, девочка, ты в курсе, что Явуз со своими парнями готовит для тебя сюрприз?

Господин Зу застал меня в женском туалете, когда я мыла руки. Вид при этом у него был очень трогательный. Он висел под потолком и закрывал прозрачными ладошками глаза.

– Я не просто знаю, я на это активно надеюсь, – рассмеялась я. – Только ради Единого, не рассказывай ничего. Парни стараются, не будем портить их сюрприз.

– Девочка, ты уверена, что справишься? – тревожился за меня хранитель.

– Уважаемый, господин Зу, я понимаю, что вы имели дело только с нежными школьниками и рафинированными студентами. А мы ребята, вернувшиеся с фронта, товарищи толстокожие, и нас обыкновенными шутками не проймешь, – успокаивала я друга.

– Хорошо, Син, но, если тебе понадобиться моя помощь, я буду рядом, – грустно промолвил Зу и исчез.

А я, воодушевленная ожиданием сюрприза, побежала на урок. В этой школе, расписание занятий у каждого ученика было свое собственное, и поэтому, сегодня в столовую на большой перемене я шла одна. Вдруг меня неожиданно, но надо признать, аккуратно, кто-то схватил и, взвалив на плечо, потащил в неизвестном направлении. Началось! Ура! Для вида я даже покричала, посопротивлялась, как смогла, изобразила испуг. Но не сильно, не хотелось переигрывать. Явуз держал меня крепко, судя по запаху парфюма, это был именно он, поэтому я себя чувствовала в надежных руках, причем в буквальном смысле. Согласно направлению движения, мы на всех парах неслись в спортзал. Редко встречавшиеся студенты и школьники, шарахались от нас в испуге, потому что Явуз был одет в камуфляж и балаклаву и, действительно, имел устрашающий вид. Вдруг, заметила, что к нам очень, надо сказать, быстро приближался разъяренный Керем. Но я смогла незаметно для моего похитителя подать парню знак, что все хорошо, и не нужно мне мешать перемещаться по территории школы таким образом. И когда тот в недоумении все-таки остановился, с облегчением выдохнула: чуть мне весь сюрприз не спугнул! Добежав до спортзала, Явуз открыл дверь и пихнул меня внутрь, при этом я чувствительно приложилась копчиком, что меня немало разозлило. Можно было и поаккуратнее сработать! Все, буду мстить! Главное, не выйти сейчас из образа маленькой и напуганной. Мальчики это любят.

Явуз

Малышка сидела на полу, затравленно оглядываясь, дверь в спортзал с грохотом захлопнулась, а вместе с ней захлопнулась и ловушка. Девчонка вздрогнула. Тут же щелкнули замки, погас свет, представление началось. Пока я мчался на свою позицию, в кромешной тишине поднялся вой, тут и там зажигались глаза нечисти, поднятые мертвяки, скалясь щербатыми улыбками, шатаясь из стороны в сторону, поковыляли к девушке. Модифицированные боевые вурдалаки, которых так любили использовать для выкашивания нашей пехоты эриконцы, протяжно завыли и, скрипя мощными когтями по деревянному полу, крадучись, пошли в том же направлении, что и мертвяки. Мы сидели в засаде за зрительскими трибунами, и уже, потирая руки, ожидали перепуганных криков девчонки, но она молчала. Мы стали напряженно вглядываться в то место, где на полу должна была биться в истерике малолетка, но никого там не обнаружили. Надев очки ночного видения, оглядел зал, но ее нигде не было. И вдруг, все эти, управляемые нами с помощью засекреченной техники чудовища развернулись и с невиданной прытью помчались в другую сторону, набрасываясь на убегавшую от них жертву и раздирая ее на части, показались куски чьей-то плоти, летевшие в центр зала, из-за которых два вурдалака устроили драку. И вот тут-то в зале послышался пронзительный, душераздирающий, женский крик, от которого в жилах холодела кровь. Меня пробил пот, я судорожно стал отключать нагнанных нами в этот зал монстров, и включать свет в спортзале, парни лихорадочно мне помогали, часть из них уже бежала к тому месту, откуда донесся крик, и раскидывала в разные стороны монстров. Неожиданно, справа от них поднялась с пола и метнулась в сторону какая-то маленькая, и, судя по движениям, сильно покалеченная фигурка. За ней рванули умертвия и вурдалаки, на бегу опрокидывая ее на пол и заваливаясь на несчастную сверху. К ним присоединились все остальные чудовища, что находились в зале. Нас оглушил еще один крик, который перешел в надрывное хрипение и бульканье. Я бросил бесполезную аппаратуру и со всех ног побежал к куче, рвущей друг друга нечисти.

– Син, держись, я иду! – орал я, срывая голос.

Мы с парнями рвали мертвяков голыми руками, раскидывая в разные стороны, и когда дошли до конца, то на полу ничего не обнаружили, он был абсолютно чист. Ни пятен крови, ни оторванных частей тела, ничего. Мы стояли с парнями в тишине, хрипло дыша, и не верили своим глазам. Син нигде не было! Вдруг загорелся свет, послышались чьи-то одиночные аплодисменты. Я обернулся и увидел малолетку, стоявшую в десяти шагах от нас и снимавшую все происходящее на телефон.

– Явуз, я тебе уже говорила, что ты нестрашный? А я сегодня так надеялась, что ты меня напугаешь!

Мы растерянно переглядывались. Она нас провела! Нет! Она МЕНЯ провела! Но как? Это невозможно! Это секретные военные технологии! Но она каким-то образом это сделала!

– Не расстраивайтесь! Мне очень все понравилось. Особенно это: Син, держись, я иду! – передразнивала меня мелкая. – Ребята, теперь я знаю, что на вас всегда можно положиться в трудной ситуации.

– Что-то мне подсказывает, что ты и сама вполне справишься с любой трудной ситуацией, – нехотя рассмеялся Ронэр.

– Пусть это останется нашим маленьким секретом, – кокетливо подмигнула нахалка и посмотрела на меня: – Явуз, не расстраивайся, в другой раз обязательно получится.

Подойдя к выходу из спортзала, она достала из волос шпильку и, с легкостью открыв замок и толкнув дверь бедром, оглянулась и, улыбаясь мне прямо в глаза с усмешкой сказала:

– Ах да, дорогой, следующий ход МОЙ!

Когда за ней захлопнулась дверь, я не смог сдержаться и выматерился в голос.

– Командир, мне на боевых не было так страшно, как сейчас за нее! – повалившись, как подкошенный, отозвался Брул.

– Поддерживаю, – поочередно проговорил каждый член моей команды, последовав его примеру и бухнувшись на пол.

– Явуз, рассказывай, что натворила малышка, если ты ей пытался устроить такое? – резко стал серьезным мой зам.

– Розовый кошмар! – буркнул я.

Мы всегда доверяли друг другу, это одно из основных правил разведгруппы, и я не видел смысла что-либо скрывать от пацанов. Выложил, как на духу:

– Сегодня утром я проснулся в розовых штанах, плюхнулся в ванну с холодной водой, был осыпан розовыми перьями, на моей голове торчали две заколки в виде розовых бантиков…

От моего перечисления парни, лежавшие на полу стали сначала тихонько посмеиваться, но с каждым моим аргументом звук усиливался и к концу перешел в настоящее ржание.

– У мелкой необузданная тяга к розовому? – стебался мой зам.

– Но это все мелочи, – предупредил я.

– Так, так, это интригует, – хохотал Дерек, – что еще розового она добавила в твою жизнь?

– Теперь стены, шторы, пол, ковры, мебель, и даже постельное белье у меня розовое, – подытожил я.

– А девчонка готовилась, – поднимаясь на ноги, заметил Саймон.

– В том то и дело, игру мы с ней затеяли только вчера поздно вечером, а сегодня я проснулся в розовом угаре, и никак не возьму в толк, как можно такое провернуть за одну ночь.

– Силу применила? – предположил Горт.

– Ты представляешь, сколько ее надо потратить на такое? – резонно заметил Ронэр. – Мелкая бы с утра на ногах не стояла.

– Еще версии? – спросил Том.

Все молчали, оглядывая зал, и вновь начали смеяться.

– А малышка нам попалась с фантазией! – заикаясь сквозь смех, воскликнул Брул.

– Ага, и с технической подготовкой! – заметил Дерек.

– И нервы у нее железные! – добавил Саймон.

Мы все как-то сразу перестали веселиться и серьезно задумались.

– Судя по реакции, эту нечисть она не первый раз видела и даже управляться с ней умеет, – подытожил Том.

– Командир, а что ты о ней знаешь? – задал вопрос Горт.

– Она дочь главного лекаря военного госпиталя, всю войну сопровождавшего наши войска, то есть находилась недалеко от передовой, для оказания помощи нашим раненым, – хмуро перечислял я, уже давно понимая смысл задаваемого другом вопроса.

– А где в то время, пока ее мама служила военным лекарем в передовом госпитале, была Син? – озвучил Саймон звенящий в воздухе вопрос.

– Не знаю, парни. Что Син, что госпожа Данейра, честно говоря, вопросы, связанные с войной, умело обходят, – поделился я.

– Как и мы, – подметил мой зам.