Текст книги "Лекарки тоже воюют (СИ)"
Автор книги: Инга Ветреная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 19
Явуз
– Явуз, так, тебя, наперекосяк, – вдруг услышал я сердитый окрик отца.
Неожиданно лучи яркого солнца ослепили меня, а звуки щебетания перепуганных птиц оглушили. Проморгавшись, я обнаружил себя сидевшим в верхней чаше садового фонтана с рогаткой в руках, из которой я ритмично отстреливался. Струи фонтана били мне в лицо. Внизу в фонтане валялся отломанный от верхней чаши белый ангел с перебитыми руками, ногами, а так же крыльями. У подножья места моей дислокации сидел мокрый и ошарашенный Ронэр с такой же рогаткой в руках. Оглянувшись вокруг, в кустах, на деревьях, цветочных клумбах мною были обнаружены все мои парни живые и невредимые, все с рогатками, в розовых тренировочных штанах и такими же розовыми заколками-бантиками. Сад при этом был больше похож на место боя, цветы вытоптаны или вырваны, кусты срезаны словно бензопилой, деревья поломаны, будто сквозь них пробежало стадо слонов. А мои парни, впрочем, как и я, ошарашено озирались по сторонам, с трудом осознавая произошедшее.
– Парни, если вам так захотелось провести тренировку с использованием видеотренажеров в запрограммированной реальности, то проводите ее на полигоне. Стоит пожалеть труд садовника! – давясь улыбкой, журил нас отец.
– Извините, генерал Контер, – первым нашелся мой мокрый зам. – И в мыслях не было.
– Понимаю, – задумчиво покивал отец. – Да и, парни, – розовая форма вам категорически не идет. Хотя в заколках вы очаровательны, – мы дружно повскакивали со своих мест, оглядывая свой утренний прикид.
Как она могла это сделать? А то, что эта «тренировка» была рук мелкой, сомневаться не приходилось. Это ее второй ход?! Раздражение вперемешку с восхищением бурлило во мне и пенилось. Такого я никогда не испытывал, даже в реальности, что уж говорить о тренировках. Я их проходил много раз и с полным, и с частичным погружением и всегда мог распознать условность происходящего, всегда, ровно до сегодняшней ночи. Стыдно признаться даже самому себе, что я свято верил в реальность боя, адреналин сносил башню. Хотелось сейчас же найти мелкую и открутить ей голову за устроенное.
– Явуз, ты ничего не хочешь мне рассказать? – отец многозначительно обвел глазами разрушенный сад и снова вернулся к моей персоне, смотря на меня испытывающим взглядом.
– Нет, я сам справлюсь, – твердо ответил я.
– Сын, не ври хотя бы сам себе, – не сдержавшись, улыбнулся отец. – Вы всей разведгруппой не справились. Пора уже признать тот факт, что против вас играет достойный соперник, и перестать вести себя, как салаги.
Мы с парнями переглянулись, отец явно знал, что происходит, но не вмешивался, давая нам с Син возможность разобраться между собой.
– Ответственно заявляю, – слезая с верхней чаши и выходя абсолютно мокрым из фонтана, твердо сказал ему: – Я переиграю своего соперника.
– Ну, пока я вижу лишь плачевный результат три ноль не в твою пользу, – констатировал отец, затем, обведя нас внимательным взглядом негромко произнес: – Маленькую не обижать, потом сами себе не простите, – затем развернулся и вошел в дом.
Я даже не стал задумываться над тем, что сказал отец. Сейчас у меня были более волнующие меня проблемы. Мои парни уже стояли рядом со мной, разглядывая место боя. На их лицах было написано недоумение. Мы и раньше проводили подобные тренировки с полным погружением в смоделированную реальность. Кураторы тоже пытались делать это максимально неожиданно и достоверно, но никогда у них не получалось создать для нас подобную реальность, где я терял друзей, рвал руками врага, чувствовал боль, холод, страх. Я, глядя на моих парней, понимал, что и они испытывали всю гамму и полноту чувств в розовых штанах и с бантиками на головах. Над нами, в прямом смысле издевались!
– Командир, генерал Контер прав, она нас сделала по всем пунктам, а мы со всей своей хваленой подготовкой ей ничем противостоять не могли! Я даже не понял, что это – смоделированная для нас реальность!
– Ничего, следующий ход будет за нами, – злился я.
– Ага, главное, чтобы мы в течение ответного хода в штаны не наложили, а то перспектива развития событий ведет именно к этому, – хохотнул Саймон.
– Согласен, мне даже за линией фронта так страшно не было. Она, как будто, вытащила все мои самые потаенные страхи и в них с головой окунула, – криво улыбался Дерек.
Парни, соглашаясь, ему покивали.
– Перед нами стоит теперь задача не победить, а не намочить штаны, – смеялся Том.
– Ты не веришь в нашу победу? – не унимался я.
– Ты сначала выжми свои розовые штаны, а потом потолкуем о победе, – ворчал Ронэр, внимательно рассматривая заколки, которые он снял со своей головы. – Да и, понимаешь, победа над маленькой девочкой – не то достижение, к которому я бы хотел стремиться. О нем даже рассказать никому нельзя – засмеют, – хохотнул мой зам.
– Что у нее за тяга к розовому? – также стягивая с головы заколки, спросил Горт.
– Причем сама этот цвет не носит, – с укоризной заметил Брул.
Вот так вот, перекидываясь розовыми замечаниями и снимая с головы бантики, мы и вернулись в мои комнаты. Открыв двери, первыми вошли Ронэр, за ним Том и Дерек. Мы последовали за ними, когда вдруг парни резко остановились, и мы, по инерции продолжая движение, врезались в их спины.
– Парни, да что вы как, вкопанные встали на дороге…, – начал я выговаривать, пока мои ребята не разошлись по сторонам и передо мной открылось…
Розовые стены, занавески, ковры, балдахин над кроватью, покрытой розовым постельным бельем. Дерево розового пони стояло на своем месте, а рой сиреневых бабочек мирно летал по моим комнатам. Все было в том же состоянии, как будто тут и не было ремонта.
– Что с нашими машинами? – Ронэр озвучил зудевшую в воздухе мысль.
Мы дружно метнулись к окнам с ненавистными розовыми занавесками. На парковке стояли шесть розовых машин, украшенных сиреневыми бабочками с блестящими стразами.
– Доигрались! – вынес вердикт Ронэр.
– Ты считаешь, что мелкая решила и нас наказать? – поинтересовался Том.
– Скажем так, перспектива стать хотя бы друзьями выглядит более туманной, – пояснил свою точку зрения мой зам.
– Командир, я с маленькой ссориться не хочу, тут никаких сухих подштанников не хватит с ней конфликтовать, – заявил Саймон.
– Ты хоть с ней поговорить пытался? Выйти, так сказать, на мировую, – начал убалтывать меня Горт.
– Пытался, – признался я, – рассказал, что ремонт собираюсь сделать.
– А она?
– А она посмеялась и сказала, что ремонт моей проблеме не поможет.
Парни оглянулись, рассматривая порхающих бабочек, которые бесстрашно садились нам на головы, плечи, и даже на носы.
– Ну, здесь с ней сложно не согласиться, – отмахиваясь от назойливых насекомых, сказал Дерек, – реально ремонт не помог.
– А разве лекарки могут все это сотворить?
Вопрос хороший, но ответа на него у меня пока не было. Азарт уже наполнил мою кровь: выяснить, найти, догнать, разгадать. Парни тут же поняли мой настрой.
– Будем выяснять, – довольно растянулся в улыбке Ронэр.
– Умываемся, переодеваемся и завтракать, – привычно скомандовал я.
– Командир, на что она этим намекает? – расправив в руках захваченную университетскую форму нежно розового цвета, спросил Брул.
Парни кинулись к своим сумкам, и подтвердилось самое неприятное: Син поменяла цвет одежды всех парней.
– Ну, если это сделает ее счастливой… – начал Ронэр.
– Или заставит хотя бы улыбнуться… – продолжил Дерек.
– Я готов терпеть на себе эти розовые тряпки, – обреченно закончил Горт.
– Тем более, что она не оставила нам выбора, – жестко добавил я.
К завтраку мы спускались розовой командой, пытаясь скрыть свое смущение. Встречавшаяся по дороге прислуга столбенела и, не скрываясь, смотрела на нас недоуменными взглядами. Наше появление в столовой произвело фурор:
– Доброе утро, ребята! – поприветствовала нас Данейра. – Дорогой, в армии решили поменять цвет формы у разведчиков? Интересно, это с какой окружающей средой вам предстоит слиться?
– С фламинго! – в столовую впорхнул объект наших утренних злоключений, сияя улыбкой, обвела нас взглядом и уселась на свое место. – Всем доброе утро! Как спалось?
Вопрос прозвучал издевательски.
– А как ты считаешь? Как мы выспались? – цедил сквозь зубы я.
Она подняла на нас глаза и быстро прошлась цепким взглядом:
– Бледность, повышенный пульс, потливость, увеличенные зрачки, нервозность, – быстро и деловито перечислила она наши симптомы. – Расскажете, что снилось?
– Нет, – рявкнул я, также усаживаясь за стол.
Мелкая лишь пожала плечами и с аппетитом принялась завтракать, видимо, чувство любопытства в ней сегодня утром еще не проснулось.
– Мальчики, – обратилась к нам с улыбкой Данейра. – А что, сейчас так модно по ночам в розовых штанах по кустам и фонтанам прыгать?
– Простите, госпожа, мы не хотели испортить Ваш палисадник, – неумело за всех нас извинялся Ронэр.
– Да термометр с ним, с этим палисадником, – легко отмахнулась лекарка, за что получила возмущенный взгляд тетки Лекои. – Просто мне всегда казалось, что использовать визоры для моделирования реальности в тренировках безопаснее на полигонах, а не в садах с густой растительностью.
Она смотрела на нас открыто, ее глаза насмешливо сверкали, при этом одновременно светились теплом и добротой. Как ей удавалось сочетать в своем взгляде все эти качества?
– Вы совершенно правы, госпожа, – ответил Саймон, слегка подавившись пирожным, так как совершенно не ожидал шуток в наш адрес со стороны моей мачехи. – Просто наше участие в ночной тренировке для нас самих стало большой неожиданностью. Это же относится и к нашей новой униформе.
Со стороны мелкой послышались смешки, которые она старалась скрыть.
– А что? К вам так легко подкрасться? – продолжала давить на нашу общую больную мозоль лекарка. – Я была убеждена, что разведчики в туринской армии отличаются особой подготовкой!
Нас умыли по полной. Малолетка уже хохотала, прикрывая рот руками, ее плечики ритмично подрагивали, что неимоверно злило.
– Вы правы, госпожа, – пытался продолжить ведение переговоров с лекаркой Саймон. – У нас самая лучшая подготовка. И мы сами никак не можем понять, как это получилось, и кто мог сделать так, что группа высококлассных профессионалов с немалым боевым опытом не смогла понять, что принимает участие в обычной тренировке в смоделированной реальности?
– Ну, тут есть пара вариантов, – с хитрой улыбкой и чуть прищурив правый глаз, ответила лекарка, мы напряженно ждали ее ответ. – Либо вы не высококлассные профессионалы, либо вас обошли более крутые специалисты.
– Да быть того не может, – возмутился праведным гневом Брул. – Я за всю войну не встретил того, кто бы мог обойти нас, тем более на подобных тренировках.
Син на это лишь снисходительно хмыкнула и продолжила завтрак, Данейра покачала головой и тоже промолчала.
– Ты не встретил, Брул, или тебе не захотели открывать свои возможности? – уточнил генерал.
Мы все затихли, задумавшись над вопросом моего отца. А я стал внимательно рассматривать мелкую, все, что с ней было связано, я не мог для себя логично объяснить. Девочка ее возраста не могла организовать для нас такую ловушку, тем более одна. Значит, у нее были помощники. Кто? Отец? Лекарка?
– Госпожа Данейра, почему вы решили принять участие в проведении «тренировки» для нас? – озвучил я свои подозрения.
Она подняла на меня свои серые глаза и звонко рассмеялась.
– Нет, дорогой, в данном мероприятии нет моего участия. Хотя не скрою, зрелище, в котором подготовленные диверсанты в саду под моим окном в розовых штанишках и заколочках на голове заламывали деревья и кусты, ползали по газонам, купались в фонтане и отрабатывали элементы рукопашного боя на садовых статуях – упоительное. Признаюсь, от души смеялась полночи и все утро. Но могу сказать, что если бы меня пригласили поучаствовать в проведении подобных испытаний, я не отказала бы себе в удовольствии.
Намек был вполне прозрачен: мелкая спланировала и провела мероприятие без участия родителей, но если бы ей понадобилась их помощь, они ей ни в чем не отказали бы. Вопрос: а чьей тогда помощью она воспользовалась?
Я перевел взгляд на малолетку, она, не отводя глаз, наблюдала за мной. Меня покоробил ее цепкий и пронзительный взгляд. Она меня читала, и закрадывалось осознание, что читала, как открытую книгу, от аннотации до тиража. Лицо было спокойное, уверенное, взрослое. Мы смотрели друг на друга, не мигая, несколько минут, затем она, будто спохватившись, моргнула и мгновенно переменилась. Напротив меня снова сидела маленькая девочка с хвостиками, будто беличьими кисточками, и наивно хлопала глазками.
Далее завтрак проходил вполне мирно, ровно до того момента, пока на телефон малолетке не пришло сообщение, и она быстро со всеми распрощавшись, направилась на выход. Я не выдержал и, соблюдя все правила этикета, последовал за ней. Как ни странно, но никто не стал меня останавливать, они либо считали, что Син ничего не угрожает, либо думали, что ей хватит сил со мной справиться. Выходя из столовой, я поймал на себе насмешливый взгляд лекарки, в котором была небольшая доля опасения, но не за малолетку, а за меня. За МЕНЯ! Да, что, черт возьми, происходит в этом доме?!!
Я настиг мелкую все в том же темном коридоре, недалеко от выхода. Но только я приблизился к малолетке, как она незаметным для меня движением крутанулась на пятке, и я уже лежал на полу с зафиксированными за спиной руками, а она, уперевшись коленом мне в спину и, наклонившись к уху, шептала:
– Ну что, Явузик, я вижу, тебе понравился мой ход!
– Очень. Не боишься моего следующего?
– Жду с нетерпением! – продолжала шептать она. Ее теплое дыхание ласкало мою шею, а близость гибкого тела будоражила воображение. – Вдруг ты перестанешь лениться и придумаешь для меня что-то интересное!
От услышанного меня захлестнула злость. Как эта мелкая смеет насмехаться надо мной, да еще и перед моими друзьями и всеми обитателями моего же родового замка.
– Я постараюсь и придумаю, – цедил я сквозь боль, пронзившую позвоночник. – Ты в панике и рыданиях себя не соберешь!
– Конечно-конечно, – шептала нахалка, чуть ослабив давление своего колена, так что боль постепенно начала уходить. – Только сперва штаны просуши, а потом старайся. Как тебе мои модифицированные волки и нежить? Правда, ласковые и шустрые? Как сноровисто они всех твоих пацанов на куски порвали?
Меня затопила невиданная доселе ярость. Значит, эта мелкая тварь специально смоделировала реальность тренировки так, чтобы нас убивали!
– Да я тебе! – начал я, пытаясь развернуться и схватить ее за руку, но мне удалось повернуться лишь на пару миллиметров, так как малолетка нажала на точку на спине, и волна боли тут же отрезвила мое сознание.
– Что ты мне? – хищно цедя каждое слово мне на ухо, спросила Син. – Ты даже пацанов своих не смог в типовом бою в горах защитить, почувствовать, в какой реальности находишься, переломить ход боя и выполнить поставленное перед тобой командиром полка задание. Подскажи, может, тебе для этого денег отца не хватило? Или противник просто был не осведомлен о твоем высоком социальном статусе, поэтому и не разбежался сам по себе? Ведь в бою имеет значение только твой личный профессионализм, а у тебя вместо него дырка от бублика! И теперь ты решил отыграться за все свои неудачи на мне? А вот это уже поступок слабака! Я была о тебе лучшего мнения! Не забудь, следующий ход за тобой, не разочаруй меня!
Каждая ее фраза хлестала мое самолюбие, как будто розгами.
– Кто ты? – хрипя от бессилия, спросил я.
Ответом мне была тишина. Она уже давно упорхнула, освободив меня из захвата, а я все не мог отойти от нашего разговора, медленно поднимаясь с пола и глядя ей в след. Она же, ни разу не обернувшись на меня, подбежала к молокососу, ее однокласснику, улыбнувшись ему, села в машину и уехала в школу. В моей груди начало зудеть странное чувство: захотелось набить этому парню лицо и сломать пару-тройку костей. Но раздражало то, что он не давал мне никакого повода. Понимание того, что маленькая сидит в его машине на пассажирском сидении, разведя руки в стороны и прикрыв глаза, нежно улыбается, а от развевавшихся на ветру коротких светлых волос пахнет травами и свежестью, внутри все кипело. Я от бессилия лишь сжимал кулаки.
В университет мы с парнями въехали розовой кавалькадой. Наши бабочки на машинах и «нежная» униформа произвели неизгладимый эффект, особенно на девчонок. Мы сразу же попали в эпицентр внимания, Лория – носившая звание первой красавицы университета, вместе с табуном своих прихлебательниц окружила нас и, строя мне глазки, безостановочно задавала нам глупые вопросы:
– А почему вы все перекрасили машины в розовый цвет? Бабочки – это модно? Последний тренд? Розовый цвет униформы – это обязательно? Она меня полнит! Трагедия!
У меня не было желания, что-либо объяснять этой пустышке, и я просто кивал головой. Мне хотелось побыстрее от нее отделаться, так как она жутко засоряла эфир, но, приметив в толпе рядом пасущихся школьников хитрый прищур искрившихся зеленых глаз, сделал противоположное: по-хозяйски положил руку на крутое бедро Лории и резко притянул ее к себе, так, что она буквально врезалась мне в грудь. От пустышки, ожидаемо, не последовало сопротивления, так как она уже давно навязывалась мне в подружки, наоборот, она благосклонно отнеслась к подобному развитию событий и, поерзав, поудобнее устроилась у меня под боком, преданно заглядывая в глаза. Я же не сводил взгляда с лица мелкой. Та, правильно поняв мои действия и приняв вызов, хищно растянула оскал и нахально, приподняв правую бровь, мне подмигнула. Проведя говорящим взглядом по моей фигуре и фигурке прилипшей ко мне Лории, хмыкнула своим мыслям и, развернувшись, спокойно пошла в школу. За ней последовали ее друзья.
Как только Син скрылась из виду, мне тут же захотелось отцепить от себя красотку, но это оказалось невозможно, ибо это хрупкое создание имело хватку цербера. И казалось, даже, если пристрелить ее, это бы не решило проблему. Девушка явно заполучила то, к чему так давно и страстно стремилась и совершенно не собиралась от этого отказываться. Да, в порыве желания утереть нос мелкой, я совершил трудноисправимую ошибку, подпустив к себе Лорию. Она же, не замечая изменений в моем настроении, с упоением щебетала какие-то глупости у меня подмышкой. Парни уже смотрели на меня с откровенной жалостью. Это был мой просчет! Хотя, может, не стоит считать этот опрометчивый поступок промахом? Рассмотрим Лорию и ее табун поклонниц, как дополнительный ресурс с неучтенными возможностями? Син права, следующий ход за мной, и мне необходимо тщательно к нему подготовиться, чтобы не ударить в грязь лицом. И для этого не помешают новые персонажи. Видимо, в моем лице что-то изменилась, так как мои парни резко подобрались, а Лория прижалась еще теснее.
Глава 20
Син
Дни шли своим чередом, ничего неординарного не происходило: школа, госпиталь, уроки, библиотека, изучение редких фолиантов, вечерние прогулки с друзьями. «Розовые» диверсанты затаились и не предпринимали никаких попыток сделать ответный ход. Мы с моими хранителями Фукусом и Люцием откровенно маялись от скуки, ожидая хоть какой-нибудь реакции от парней. Лишь Фукус исключительно из-за природной вредности поддерживал розовый интерьер в апартаментах моего недородственника и, особенно трепетно, заботился о розовом пони, извергавшем сиреневых бабочек. Вот нужно мне было ляпнуть под чашечку коньяка такую глупость! Но парни вели себя предельно вежливо и воспитанно, казалось, даже смирились со своей розовой униформой и с блестящими бабочками на капоте.
В спортзале шли соревнования по баскетболу. С состязаниях участвовали две университетские команды и две школьные. В финал вышли команда Явуза и команда Керема. Мы с Моярой сидели на верхнем ряду зрителей и болели за наших одноклассников. В финальной игре шла ожесточенная борьба, причем остальных своих соперников парни расщелкали, как орешки, с первых секунд подавили инициативу и навязали свою игру. Складывалось впечатление, что их интересовал только финал, а остальные соперники – это лишь мелкое препятствие, преодоление которого – простая формальность. А вот теперь соперники добрались друг до друга и со всем усердием громили оппонентов, но вот в чем был парадокс. Команды оказались равными по силе, скорости, стремлению к победе.
– Цун, правый фланг, – кричал Керем, бросая мяч по левому и обойдя державшего его игрока, бежал под кольцо, чтобы принять мяч от члена своей команды и послать его в кольцо.
– Ронэр, держи Керема, – командовал Явуз, делая удивительный финт мячом и посылая его из центра поля прямо в корзину.
Счет шел на равных, соперники попеременно обходили друг друга, то на одно, то на два очка. Весь зал был в напряжении, громко поддерживая обе команды.
Пробегая вдоль поля с мячом, Керем довольно сильно толкнул Явуза, диверсант упал на пол, внушительно ударившись спиной. Он тут же вскочил на ноги и кинулся на моего одноклассника, толкнул его в грудь. Тут же к Явузу подбежали его парни, а к Керему – одноклассники, завязалась потасовка. С трибун повскакивали парни и, не разбирая, кто свой, кто чужой, с воодушевлением махали кулаками. Мояра прижалась ко мне в испуге:
– Что же мы будем делать?
– Хулиганить, – вглядываясь в знакомые лица, ответила я.
Несмотря на творившуюся вокруг нас суету, парни как из одной, так и из другой команды действовали очень слаженно, давая возможность и помахать руками, и блокировать соперника, не давая чрезмерно разойтись. При этом они не выпускали меня из поля своего зрения, замечая каждую мою реакцию на происходящее. Ничего нового! Скучно!
– Хулиганить? – растерялась подруга, – Ты уверена?
Я демонстративно обвела спортзал призывным взглядом с кокетливой улыбкой и остановилась на самом подходящем кандидате в жертвы. Его было не жалко. Красив, самовлюблен, пренебрежителен к девушкам, эгоистичен и подл. Он сидел в трех рядах от нас, холеный, накаченный, вполне подходящий для моих хулиганских целей. Я театрально медленно расстегнула пару верхних пуговиц своей белой форменной рубашки и призывно ему улыбнулась. Мое поведение явно привлекло его внимание. Он встал со своего места и направился ко мне.
– Красавица, ты не меня ищешь? – разглядывая меня с ног до головы, вальяжно протянул смазливый.
Он подошел к нам с Моярой и протянул руку:
– Я Викей, инженерно-энергетические потоки, пятый курс.
Я не стала теряться:
– Син, выпускной класс школы, – представилась я, пожимая руку парня.
Его лицо слегка вытянулось, видимо, парень не ожидал такой подлянки, а надеялся, что моя внешность его обманывает и я употребимого возраста. Но судя по его решительному настрою, Викей не терял надежды.
– А это моя подруга Мояра, – не упускала я инициативу. – Отчего же ты не принимаешь участия в столь дружной потасовке?
Мой вопрос явно удивил парня.
– Я не считаю нужным следовать за толпой! – снисходительно поглядывая на побоище, ответил павлин.
Интересно, он боится прическу испортить или ногти сломать? Несмотря на накаченность мышц, удар у парня поставлен не был.
– Действительно, что за глупый стадный инстинкт? Практичнее жить своим умом, – лила я патоку на самолюбие смазливого, при этом отмечая, что Явуз и Керем метелили друг друга без былого пыла, все время посматривая в нашу сторону, то и дело пропуская удары.
– Ой, – негромко вскрикнула я, хватаясь за глаз.
– Что случилось? – театрально вскинул руки Викей, готовый защитить меня от любой опасности, особенно от соринки в моем глазу.
– Кажется, что-то в глаз попало, – жалобно пищала я.
Викей тут же приблизился ко мне вплотную, взял мое лицо в свои руки и практически приблизившись губами к моим губам (видимо это был лучший ракурс для осмотра моего органа зрения), аккуратно приподнял мне веко и заглянул в глаз.
– Эй, ты, быстро отошел от нее, – в один голос орали заклятые друзья Керем и Явуз. – И руки убери!
Викея, как ветром, от меня сдуло на пару шагов. Да, защитник оказался хлипенький! Но я решила доиграть эту пьесу до конца и, сделав вид, что споткнулась, навалилась на свою жертву. Тот по инерции выставил вперед руки и поймал меня. От этого оба находившихся на спортивной площадке капитана, еще недавно, противоборствующих команд окончательно взбесились и, расталкивая в разные стороны попадавшихся у них на пути людей и предметы, уже мчались к нам. Ну вот, пора было делать красивую финальную точку. Я спряталась за подрагивающей спиной Викея, который от страха не мог двинуться с места, а лишь мог наблюдать, как на него надвигалось цунами ярости двух самцов, не поделивших одну самку, и внезапно обнаруживших, что пока они мерились, скажем так, «линейками», самочка уже нашла себе третий объект с «линейкой». Достав из кармана телефон и проникнув в университетскую систему противопожарной безопасности, я, не раздумывая, перевела ее в режим «пожар», и с потолка стали бить упругие струи воды. В один миг потасовка в спортзале прекратилась, все замерли и замолчали. Будто опомнившись, они рассматривали друг друга и творившееся вокруг них. Лишь две мокрые фигуры, не останавливаясь и не замечая ничего вокруг, закричали в одну луженую глотку:
– Син!
Ой, ты боженьки! Ну, разгадали мой коварный план! Орать-то зачем?
Подлетев ко мне и отшвырнув Викея в сторону, как ненужную тряпку, парни дружно нависли надо мной. Дрожавший павлин стек по стене бесформенной, но ухоженной субстанцией и был счастлив тем, что больше никто на него не обращал внимания. Оглянувшись по сторонам, он, сноровисто перевернувшись, встал на четвереньки и пополз к выходу, даже не возмущаясь на то, что под вызванным мною дождем возникла небольшая суматоха, в которой ему наступали на руки.
– Я смотрю, мордобой и дождь положительно влияют на формирование крепкой мужской дружбы.
Моя фраза вызвала у парней агрессию, если судить по дружному рыку, вырвавшемуся из груди.
– Мелкая, что ты творишь? – возмутился Керем.
– Все, что моей душе угодно! – улыбнулась я, щурясь от струй воды. – Мне показалось, что вы занимались тем же самым.
Явуз смотрел на меня в упор и только яростно сжимал и разжимал кулаки, громко пыхтя себе под нос.
– Как ты это намереваешься объяснять директору? – едва сдерживаясь, цедил мой недородственник сквозь зубы, медленно надвигаясь на меня. – Он же родителей в школу вызовет!
Ой, напугал! Ну, вызовет! Ну, мама с моим генералам прилетят! Ну, будет повод посмеяться!
– Вызовет, обязательно вызовет! – заверила я, подбоченясь, мол, «знай наших». – И видео покажет! Я считаю, с родными нужно делиться забавными моментами своей жизни. Это сближает! Пусть посмотрят и посмеются.
Видимо, моя идея делиться с родителями позитивными новостями была для Явуза в новинку, потому что парень замер, смотря на меня, как на идиотку.
– Да, за такое поведение тебя пороть надо! – не на шутку завелся мой недородственник. – Если на тебя раньше управы не было, то я сам ее найду.
– Ну, ты смешной! Если моя мама вышла замуж за твоего отца, то ты решил, что имеешь право меня воспитывать? Какая наивность, да еще в столь почтенном возрасте!
Явуз принял вызов и пошел в контратаку.
– А ты решила, что, если мой отец женился на твоей матери, то ты можешь безнаказанно творить беспредел и разрушать здания? – орал на меня парень.
– Я и раньше творила подобное. Почему же после свадьбы наших родителей что-то должно поменяться? – недоумевала я. – Только не надо снова заводить шарманку о высоком статусе, ваших богатствах и другой чепухе.
От моего ответа Явуз, Керем, окружавшие нас одноклассники и друзья диверсанта впали в ступор.
– Что означает «и раньше творила подобное»? – шептал осипшим голосом Керем.
– В смысле «не должно поменяться»? – вторил ему Явуз.
Я насмешливо обвела мокнувших парней высокомерным взглядом и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, хмыкнув, вышла из спортзала, стуча зубами. Миссия выполнена: мир между мужчинами достигнут.
Как только за мной захлопнулась дверь, я помчалась в туалет, где, стащив с себя мокрую рубашку, начала выжимать ее над раковиной. Неожиданно дверь туалета с грохотом распахнулась, и в него ввалились Керем и Явуз с командой поддержки. За их спинами маячила перепуганная Мояра.
– Это мужской туалет? – сохраняя независимый вид, стоя перед толпой парней в ажурном белье и школьной юбке, спросила я.
– Нет, – сипло ответили Явуз и Керем, рассматривая мое нижнее белье.
– Ну, слава Единому, а то я подумала, что перепутала, – театрально выдохнула я и продолжила свое занятие.
В женском туалете стояла гробовая тишина, нарушаемая звуком струй, стекающих с выжимаемой мною форменной рубашки в раковину.
– Тогда не буду вас задерживать, спасибо, что заглянули, можете идти, – мельком взглянув на них, дала я распоряжение, не отрываясь от своего занятия.
Моя нагота абсолютно меня не смущала. Я родилась в пограничном гарнизоне и взрослела в военном госпитале. Все время на людях. Да и лекарство, это вид деятельности, который совершенно не уживается со стыдом.
В моем носу защекотало, и я чихнула. В тот же момент парней вынесло из туалета воздушной волной, и разметало по коридору, плавно огибая Мояру и, не причиняя ей вреда. Как только у нее появилась возможность пробиться в женский туалет, она уже стояла рядом со мной, стуча зубами, а за ее спиной захлопнулась дверь.
– Господин Зу? – вопрошала я, смотря в зеркало перед собой.
– Девочка, как ты это сделала? – проявился, в находившемся напротив меня туалетном зеркале, хранитель университетской библиотеки.
– Что? – для подробного ответа мне необходимо больше информации, так как сегодня приключилось много событий, к которым, например, у Явуза было бы много претензий.
– Заметила меня! – возмутился мой прозрачный друг.
– Хранитель и библиотекарь вы чудесный, а как диверсант-маскировщик – дилетант, – хитро подмигнула я господину Зу.
Дымка в отражении подернулась рябью, хранитель явно расстроился, но решил не увлекаться печалью, и перешел на деловой настрой:
– Син, что происходит? Почему вокруг тебя кипят нешуточные страсти?
– Господин Зу, – утирая намокший нос, обратилась я. – К черту страсти, нам бы с Моярой просушиться, иначе Люций нас посадит на больничку и удавит своей заботой и ворчанием.
Вокруг нас закрутился поток теплого, местами горячего воздуха, который одновременно и согрел и просушил нас.
– Люций? – заинтересовался прозрачный друг.
– Да, хранитель моего военного госпиталя и мой лучший друг, – одевая просушенную рубашку, ответила я.
– Хранитель госпиталя? – с придыханием произнесли господин Зу и Мояра.
