Текст книги "Весна любви"
Автор книги: Инга Берристер
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– Я хорошо себя чувствую, и это для меня гораздо важнее посещений доктора Хэффилда.
– Глупышка, – со вздохом констатировал Грег.
Немного помолчав, он погладил Нэнси по голове.
– Ты тоже для меня как наркотик.
– Вот видишь! Мы вредны друг для друга.
– Гм... я бы с этим не согласился. – Он наклонился и легонько поцеловал сначала живот Нэнси, а затем бедра. – Но, когда ты ушла, мне стало ясно, что я почти ничего не знаю о тебе. Наша жизнь в Лос-Анджелесе была такой насыщенной – работа, поездки, встречи... Нам даже некогда было сесть и поговорить. Оставаясь наедине, мы занимались любовью, а потом засыпали. А назавтра все начиналось сначала.
– Просто ты не хотел меня выслушать, – ворчливо возразила Нэнси.
– Сейчас хочу.
– Ты не сможешь этого сделать, пока не прекратишь целовать меня, – заметила она, глядя на Грега, чья голова уже находилась между ее раздвинутых бедер.
– Но ведь я слушаю ушами, а не губами, – невнятно пробормотал тот, щекоча языком самую чувствительную точку ее тела.
– Все равно уже поздно о чем-либо говорить, – простонала Нэнси. – Момент упущен.
Грег поднял лицо и посмотрел ей в глаза.
– Нет, дорогая, у нас еще все впереди.
– Но дальше не может так продолжаться!
Он уперся локтями в постель.
– О чем это ты?
– Ты сказал, что ничего не знаешь обо мне, и это правда. Тебе кажется, что ты понимаешь меня, но есть вещи, не подвластные твоему восприятию.
– Например?
– Ну взять хотя бы то, что сделал со мной Эдвин Гастингс. И вероятность чего пугает меня в отношениях с тобой. Кое-что отравляет мне даже самые счастливые минуты нашего общения.
– Расскажи об этом, Нэнси. Прямо сейчас. Я слушаю.
– Уже поздно о чем-либо говорить.
Лицо Грега приняло озабоченное выражение.
– Чего ты хочешь, солнышко?
– Чтобы ты оставил меня в покое.
– Об этом не проси. Я и так целый год провел без тебя.
– Если ты купишь эту виллу и поселишься здесь, я перееду в другой город.
– Нэнси!
– Обещаю, так и будет, – кивнула та. – Закрою магазин, погружу вещи в фургон и укачу в такое место, где ты меня никогда не найдешь.
– Как ты можешь так говорить после того, чем мы только что занимались?
– Пойми же, наконец, мне необходимо время!
– Но у тебя был целый год, – заметил Грег. – Если тебе этого было недостаточно, чтобы восстановить душевное равновесие, то не хватит никакого.
– Конечно, не хватит, если ты будешь постоянно рядом.
– Нет, не проси меня расстаться с тобой, – твердо произнес Грег. – Я все равно не сделаю этого. Но готов пойти на компромисс.
– На какой?
– Я не стану на тебя наседать, дам сколько угодно времени, узнаю о тебе все, что ты захочешь сообщить. И не стану тебе мешать.
– Что ты под этим подразумеваешь? – подозрительно спросила Нэнси.
– Если ты останешься в Бейкерсфилде, я согласен видеться с тобой только тогда, когда ты сама этого захочешь. Все будет происходить на твоих условиях.
– И никаких неожиданных визитов?
Грег улыбнулся.
– Нет. Только по предварительной договоренности.
– Я тебе не верю, – покачала Нэнси головой.
– Напрасно. Я готов спрашивать разрешения перед каждой встречей. Если скажешь «нет», не приеду. Но взамен ты тоже должна кое-что пообещать.
– Что?
– Во-первых, ты поможешь мне обустроить эту виллу. Сама выберешь обои, портьеры, мебель и тому подобное. Я во всем полагаюсь на твое чувство стиля и компетентность. Данное условие распространяется также на подготовку приемов, которые будут проводиться как минимум раз в неделю.
– Ну да! – хмыкнула Нэнси. – Кого ты хочешь обмануть? Если я соглашусь с этим требованием, мы все время будем вместе.
– Не обязательно. Ведь у меня тоже есть дела. Встречаться станем только в случае возникновения необходимости. Скажем, если понадобится что-то обсудить. Или если тебе просто захочется меня увидеть. Платить за работу я буду столько, сколько ты скажешь.
Нэнси вскинула бровь.
– Сколько скажу?
– Ведь я щедрый человек, сама знаешь.
– А если тебе не понравится то, что я сделаю?
Грег с улыбкой погладил ее по щеке.
– Малышка, у тебя идеальный вкус. Реализуй любые свои фантазии. Я не стану вмешиваться. Действуй так, как если бы ты являлась здесь хозяйкой.
– А бюджет?
– Для этих целей я выделю тебе персональную чековую книжку.
– Ну допустим. А какие еще обещания я должна дать?
– Второе условие: ты обязана нанести визит доктору Хэффилду. Причем как можно скорее.
– А третье?
– Это самое, – сказал Грег, целуя покрытое темными волосками лоно Нэнси. – Ты должна быть верна мне и звать меня, когда тебе понадобится любовь.
Она задумчиво погладила Грега по волосам.
– Я получаю деньги и секс... но оставишь ли ты мне свободу?
– Да, если тебе этого хочется. И если ты так ставишь вопрос.
– Значит, я получаю деньги и секс на своих условиях?
Грег улыбнулся.
– Да. По-моему, это хорошее предложение. Соглашайся.
– Не знаю, не знаю... Нужно подумать.
Ей в самом деле требуется все обдумать. И вспомнить, как это было.
7
Несмотря на большое число событий, случившихся за минувший год, Нэнси хорошо помнила все, что предшествовало разлуке.
Прежде всего, как они с Грегом встретились.
Нэнси участвовала в подготовке декораций к фильму, действия которого происходили во времена Гражданской войны. Съемки проводились не в павильоне, а в настоящем доме, относящемся примерно к тому же периоду. Перед Нэнси стояла задача любыми способами замаскировать вполне современную батарею центрального отопления в комнате, где в тот день предстояло играть актерам.
И она с честью выпуталась из положения, поместив перед радиатором большую вазу с пышным букетом.
Когда почти все было готово, за спиной Нэнси раздалось:
– Грег уже здесь!
Разумеется, Нэнси знала, кто снимает этот фильм, но никогда не встречалась со знаменитым Грегом Уордсвортом, так как обычно тот являлся на съемочную площадку, когда подготовка декораций была завершена.
Итак, Нэнси обернулась и увидела легендарную личность. Прежде Грег представлялся ей этаким статным седовласым джентльменом, непременно в очках.
Никто не сказал Нэнси, что знаменитый режиссер самый красивый мужчина на свете.
Ее сердце бешено забилось.
Грег стоял в некотором отдалении и беседовал с директором картины. На нем были синие джинсы и рубашка из той же ткани. Темноволосый, с лицом, словно отлитым из мрамора резцом древнегреческого скульптора, он, казалось, существовал для того, чтобы покорять женские сердца.
Выразительные темно-серые глаза Грега были обрамлены черными ресницами. Изгиб бровей свидетельствовал о страстности натуры.
Волосы Грега в те дни были короче и пострижены очень стильно. Сам он имел более ухоженный вид, чем когда год спустя вошел в магазин Нэнси.
Однако самое сильное впечатление на нее произвели губы Грега. Более красивого мужского рта ей прежде видеть не доводилось. В нем ощущалась чувственность, а также уверенность человека, привыкшего к тому, чтобы его команды выполнялись. Не в силах оторвать взгляд от губ Грега, Нэнси невольно представила, как они прижимаются к ее собственным в глубоком жарком поцелуе, которого она ждала всю жизнь.
Затем Нэнси увидела, что режиссер смотрит в ее направлении. Их взгляды встретились с Эффектом почти физического прикосновения. Нэнси почудилось, будто пол сдвинулся под ее ногами.
В следующую минуту директор картины тронул Грега за плечо и стал что-то быстро ему объяснять. Некоторое время тот слушал, но потом вновь взглянул в сторону Нэнси. Заметив, куда смотрит режиссер, директор фильма пояснил:
– Это одна из наших оформительниц, Нэнси Бэссет. Все эти чудесные цветочные композиции – ее заслуга.
Грег пересек комнату и протянул Нэнси руку для пожатия. Его ладонь была теплой и крепкой. Он прямо посмотрел в глаза Нэнси.
– Ваша работа действительно великолепна.
Она не помнила, что ему ответила, помнила только, что покраснела до корней волос.
Затем начались съемки, но на этот раз директор попросил Нэнси на всякий случай задержаться: вдруг вновь понадобится ее помощь. Она бродила позади камеры и оператора, стараясь не подходить слишком близко к Грегу, но не сводя с него зачарованных глаз.
Один раз Грег неожиданно оглянулся. Нэнси не успела отвернуться, и их взгляды вновь схлестнулись на мгновение.
Когда было снято несколько эпизодов и работа закончилась, Грег приблизился к Нэнси.
– В этот уикенд я даю ужин для друзей. Не возьметесь ли украсить стол цветами? У вас это так хорошо получается! Поможете мне?
– Да, – без колебаний ответила она. – Конечно, помогу.
Так все и началось.
Затем события начали разворачиваться с такой скоростью, что просто голова шла кругом.
Разумеется, Нэнси превратила обеденный стол Грега в нечто такое, от чего трудно было оторвать взгляд. В последний момент, когда она готовилась покинуть роскошную квартиру Грега, тот попросил ее остаться и поужинать с ним и его друзьями.
Нэнси словно попала в сказку. Во-первых, ее сразили апартаменты Грега; во-вторых, гости – всемирно известная голливудская актриса, лауреат премии «Оскар», и не менее знаменитый киносценарист, поляк по происхождению; в-третьих, то, с какой легкостью эти люди говорили о знаменитостях, а также проектах и гонорарах, оценивающихся в десятки и сотни миллионов долларов.
Ну и конечно, сам Грег Уордсворт. Немного привыкнув к его сногсшибательной внешности, Нэнси обнаружила много других качеств – искрометный ум, оригинальный взгляд на мир и жизнь вообще. Никогда прежде Нэнси не встречала подобных людей. Грег просто очаровал ее.
С самого начала она почувствовала себя выведенной из равновесия – суденышко, оказавшееся в эпицентре урагана и увлеченное им в неведомом направлении.
Впервые Нэнси отчетливо осознала, как сильно оторвалась от реальности, когда Грег пригласил ее на премьеру детского фильма – чудесной сказки, – для которого помог найти средства. Первый показ прошел с головокружительным успехом, фильму пророчили огромный кассовый успех.
Они вышли из переполненного людьми кинотеатра. Теплая июльская ночь была сказочно хороша, бархатно-черное небо сплошь усеяно звездами. Им предстояло отправиться на вечеринку, устроенную для занятых в фильме актеров и съемочной группы.
Нэнси казалось, что она спит и видит прекрасный сон, события которого, впрочем, происходят слишком быстро, чтобы ими можно было насладиться в полной мере.
Грег помог ей сесть в такси.
– Хочу тебе кое-что сказать, – заметила она, когда они устроились на заднем сиденье.
Грег обнял ее.
– Ты такая красивая! – Он принялся целовать ее лицо и шею. – Прелестнее тебя я не встречал женщины...
Ее голова кружилась.
– Постой! – взмолилась Нэнси спустя минуту. – Мне нужно сказать тебе нечто очень важное!
– Мне тоже, – ответил Грег, касаясь губами ее шеи. – Ты самое совершенное существо в мире...
– Да послушай же меня!
– Хорошо. Сначала говори ты, а потом я тоже кое-что скажу.
– Завтра я должна уехать в Сан-Диего.
– Что? – удивился Грег.
Он даже отодвинулся, чтобы посмотреть на Нэнси.
– Зачем?
– У Алекса день рождения. Это мой отчим. Я всегда навещаю его в этот день.
– Невозможно, – с улыбкой покачал Грег головой. – Мы улетаем в Хьюстон. Это моя новость.
– То есть? – не поняла Нэнси.
– У нас билеты на завтрашний рейс, на одиннадцать часов. Я должен встретиться кое с кем. Попутно я решил устроить для нас с тобой небольшой отпуск. Разумеется, все будет на высшем уровне.
– Но Грег! – ахнула она. – Я не могу просто так взять и сорваться в Хьюстон!
– Почему? Мне известно, что всю следующую неделю ты не работаешь. Тебе понравится Хьюстон, не сомневайся!
– Не в этом дело. Алекс обидится, если я не приеду.
– Послушай, уверен, твой отчим не придет в восторг от мысли, что ради него ты отказалась от приятной поездки в Хьюстон.
– Но почему ты меня не предупредил?
– Ну, во-первых, я принял это решение только вчера. А во-вторых... – Он чмокнул Нэнси в губы. – Я хотел сделать тебе сюрприз.
– Но я даже не успею собраться!
– Бери с собой пустой чемодан. В Хьюстоне я куплю тебе новый гардероб.
Нэнси опешила.
– Да, но как же Алекс?
– Мы пошлем ему корзину деликатесов. Я сделаю заказ и распоряжусь, чтобы кто-то из моих людей доставил его вместе с подарком. Скажем, с золотыми запонками. Устраивает?
– Алекс на пенсии и больше не носит запонок, – неуверенно произнесла Нэнси.
– Тогда набор клубных карточек для гольфа?
– Грег, ты сумасшедший! Я даже подумать не могла бы о таких дорогих подарках!
Грег взглянул на нее с лукавой улыбкой.
– Разве ты еще не догадалась? Твоя жизнь изменилась навсегда.
Так оно и было.
Разумеется, утром Нэнси улетела с Грегом в Хьюстон. Она запретила ему отправлять Алексу дорогие подарки – отчима смутили бы подобные излишества. Вместо этого Нэнси по телефону поздравила его с днем рождения и объяснила, почему не может приехать.
Алекс воспринял все нормально и даже порадовался за Нэнси. Ему было известно о романе приемной дочери с университетским преподавателем, и он считал, что той следует найти себе мужчину, способного придать ее жизни стабильность.
Тогда оба еще не догадывались, что Грег Уордсворт меньше всего отвечает этим требованиям. Хотя в том, что касается привычки управлять всем и вся, он действительно отличался от Эдвина Гастингса.
В Хьюстоне они стали любовниками, Нэнси навсегда запомнила, как это произошло.
Оглядываясь назад, она искренне удивлялась тому, что до той поры между ними отсутствовала физическая близость. Они были знакомы уже две недели, но, хотя Грег часто и страстно целовал Нэнси, в остальном держался, что называется, как истинный джентльмен.
Все изменилось в одну тихую звездную ночь. Они вернулись в номер после изысканного ужина в гостиничном ресторане. Нэнси не знала, то ли на нее так подействовало несколько выпитых коктейлей, то ли это полная луна привела, ее в неистовство.
Или сам Грег Уордсворт.
А может, то, как он обнял Нэнси и поцеловал. Такие поцелуи она прежде видела лишь в старомодных романтических фильмах. Эдвин Гастингс никогда ее так не целовал. О чем-то подобном Нэнси мечтала в юности, когда звезды были еще такими же яркими, как в тот незабываемый день.
Объятия Грега были такими крепкими, поцелуй – таким страстным...
Нэнси едва не растаяла. Она погрузила пальцы в густые волосы на затылке Грега, наслаждаясь изысканным, подчеркнуто мужским ароматом, исходившим от него.
– Ты самая красивая женщина на свете, – прошептал Грег, нежно скользя ладонями по ее спине. – В ту минуту, когда я впервые увидел тебя, во мне вспыхнуло настолько сильное желание, что меня бросило в дрожь.
– Со мной происходило то же самое, – с трепетом призналась Нэнси.
Тогда Грег подхватил ее на руки – точь-в-точь как в наивных старинных мелодрамах, – отнес в постель и уложил так осторожно, будто она была сделана из чрезвычайно хрупкого материала.
Он раздевал Нэнси очень медленно, перемежая свои действия частыми поцелуями, от которых ее губы вскоре слегка припухли. С Эдвином у нее никогда не происходило ничего подобного. Тот не считал нужным прислушиваться к ее чувствам. Но так как до того момента Эдвин был единственным любовником Нэнси, она даже не представляла, что страсть способна нарастать, в конце концов, превращаясь в острейшее желание – мощное, дикое и... красивое.
Грег целовал ее обнаженную грудь, живот, бедра. Чего-то вдруг испугавшись, она попыталась помешать ему продвинуться дальше.
– Что? – спросил Грег.
– Я... У меня никогда не было этого раньше, – с запинкой прошептала Нэнси.
Он улыбнулся, сияя в полумраке взглядом.
– Никогда?
– Нет.
– Тогда тебе непременно нужно это испытать. Здесь нет ничего предосудительного.
Для кого как! – мелькнуло в мозгу Нэнси. Эдвин не относился к ее телу, как к чему-то прекрасному, а лишь воспринимал его в качестве объекта, способного удовлетворить физический голод.
Устроившись между раскрытых бедер Нэнси, Грег нежно поцеловал интимный участок ее тела, затем рассказал, как приятно ему это делать. Он осторожно раздвинул покрытые волосками женские складочки и прикоснулся языком к самым потаенным местам.
Удовольствие от этого поцелуя было самым изысканным из всех ощущений, испытанных Нэнси в жизни. Казалось, Грегу известна о ней любая мелочь. Он доставлял ей наслаждение, обычно ускользавшее, когда она занималась любовью с Эдвином. Грег вроде бы не делал ничего особенного, но, несмотря на это, Нэнси очень быстро достигла вершин блаженства. С Эдвином она не взлетала на такие высоты никогда.
Притом ей прежде казалось, что это может случиться только один раз, и потому она очень удивилась, что Грег многократно провел ее тем же путем. Он наслаждался возможностью доставить Нэнси удовольствие и делал это вновь и вновь.
Любовь с ним мало чем напоминала то, что было с Эдвином. Нэнси оказалась вовлеченной в нее не только телом, но и душой. По правде сказать, в ту минуту она даже не вспомнила о бывшем любовнике. Нэнси находилась в мире, созданном двоими – ею самой и Грегом.
Очевидно, он собирался максимально растянуть интимную игру, но Нэнси нуждалась в большем. Ей безумно хотелось ощутить Грега в себе. Изнывая от этого желания, она потянулась рукой к отвердевшей мужской плоти.
– Не могу больше ждать, – слетел с ее губ напряженный шепот. – Возьми меня, Грег!
Грег налег на нее и взглянул сверху вниз в лицо. Луна заглядывала в номер через его плечо. Ослепленная ее волнующим сиянием, Нэнси нетерпеливо подалась навстречу Грегу.
– Прошу тебя! – вновь прозвучал в тишине ее шепот.
– Нэнси... – произнес Грег и вошел в нее.
– О, дорогой! – протяжно простонала Нэнси.
– Тебе больно?
– Нет. Пожалуйста, не останавливайся...
Грег двинулся вглубь, мощно, но вместе с тем нежно. Это было так приятно, что Нэнси почти сразу же ощутила приближение новой волны наслаждения. Грег удерживал вес своего тела, упираясь локтями в постель. Одновременно он покрывал лицо Нэнси жаркими поцелуями. Затем, очевидно почувствовав ее состояние, Грег замер, отдав всю инициативу ей. И несколько изумительных мгновений Нэнси исступленно извивалась под ним, наслаждаясь ощущением наполняющей ее твердой мужской плоти.
– Ну же, дорогой! – наконец хрипло воскликнула она. – Бери меня!
Грег крепко стиснул Нэнси в объятиях и налег на нее со всей мощью накопившейся страсти.
Она никогда не испытывала ничего подобного, происходящее выходило за рамки ее интимного опыта. Нэнси почудилось, что она взмывает в воздух и повисает над постелью, словно со стороны наблюдая за собственным телом, сотрясающимся под воздействием заданного Грегом безумного ритма.
Наконец Нэнси громко вскрикнула, и они одновременно испытали взрыв наслаждения.
Когда спустя несколько минут Нэнси пришла в себя, то обнаружила, что плачет. Грег поцелуями собрал слезы с ее лица, шепча:
– Ты всегда будешь моей, дорогая. Всю оставшуюся жизнь...
8
Так было в первый раз. Но и потом все неизменно повторялось с той же страстностью и интенсивностью.
За две последующих недели они побывали в Милане, Париже и Лондоне.
Позже Нэнси предложили работу на съемках другого фильма, но ее дни и ночи были наполнены Грегом, поэтому она отказалась.
Грег дал ей чековую книжку, позволявшую пользоваться его банковским счетом. Без ограничений. Однако лично на себя за тот период Нэнси не потратила ни цента. Если и были какие-то расходы, то они касались их обоих.
Однажды, сидя с Грегом за ужином в ресторане, Нэнси отпила глоток дорогого шампанского и произнесла:
– Хочу посоветоваться с тобой, дорогой.
– Да? – отозвался тот, намазывая для нее хлеб маслом и накладывая сверху черную икру.
– Тебе известно, что я недоучилась в университете. Теперь настала пора решить, как быть дальше.
– Дальше? – эхом отозвался Грег.
– Да. Видишь ли, заниматься украшательством декораций для киносъемок очень приятно и увлекательно, но вряд ли это поможет мне сделать нормальную карьеру.
– Полностью согласен, – кивнул Грег.
Он был в смокинге и галстуке бабочке. Нэнси была одета в серебристое шелковое платье, узкое и очень элегантное. Вместе они составляли превосходную пару и обращали на себя внимание всех присутствующих.
– Вот я и подумала, скоро мне исполнится двадцать три года, а я до сих пор не определилась в жизни. Словом, у меня две идеи.
– Да?
– Во-первых, я могу вернуться в университет – разумеется, не в тот, где училась раньше, – и продолжить образование. Во-вторых, можно открыть цветочный магазин и постепенно выстроить собственный бизнес.
Если Нэнси ждала, что Грег придет в восторг от ее соображений, то ошиблась. Его брови хмуро сошлись у переносицы.
– Ни одна из этих возможностей не нравится мне, дорогая, – отрывисто произнес он.
Удивленная его недовольным тоном, Нэнси откинулась на спинку стула.
– Я сказала что-то не то? Прости, если...
– Я не хочу, чтобы ты открывала магазин, – отрезал Грег. – И чтобы возвращалась в университет – тоже.
Нэнси изумленно заморгала.
– Хорошо, что ты думаешь о будущем, – продолжил Грег. – Я и сам собирался поговорить с тобой об этом, но ты начала первая, и я рад этому обстоятельству. – Он повертел бокал с шампанским в длинных сильных пальцах. – Но почему ты хочешь удалиться от меня? Причем именно сейчас, когда мы только что нашли друг друга?
– Я не хочу удаляться, – обескуражено возразила Нэнси.
– Если ты возобновишь учебу, то мы сможем видеться лишь в промежутках между семестрами, – мрачно произнес Грег. – А если откроешь магазин, я тебя вообще не увижу. Вот и выходит, что ты отстранишься от меня!
– Грег, я должна наладить свою жизнь. Не могу же я просто плыть по течению!
Грег обвел взглядом высокие колонны ресторанного зала, красиво одетых людей, изысканную обстановку.
– Ты называешь это «плыть по течению»?
– Или купаться в роскоши, – улыбнулась Нэнси, надеясь разрядить обстановку. – Не хочу вынуждать тебя заводить содержанку!
В тот же миг по выражению лица Грега она поняла, что вновь брякнула что-то не то. Он сердито поставил на стол бокал. В этот момент официант принес поднос с устрицами и беседа ненадолго прервалась. Но, как только они остались одни, Грег наклонился вперед.
– Я не считаю тебя своей содержанкой! Как только у тебя язык повернулся!
– Я не хотела тебя обидеть, – поспешно произнесла Нэнси. – Мне лишь требуется самостоятельность.
Однако лицо Грега по-прежнему оставалось мрачным.
– И для этого тебе нужно отдалиться от меня?
Нэнси вздохнула.
– Ты собирался обсудить со мной что-то... Скажи, каким тебе видится мое будущее?
– Я хочу, чтобы ты поселилась у меня.
– Но мне нужно собственное пространство.
– Оно найдется в моей квартире, дорогая.
Размеры позволяют. Солнышко, ты ни в чем не будешь нуждаться. Я исполню любой твой каприз. Только скажи!
– В том-то и проблема, Грег. Чем больше благ я принимаю от тебя, тем зависимее становлюсь. Ты самый щедрый человек на свете, но с тобой я теряю желание бороться.
– За что именно тебе нужно бороться? – ворчливо спросил Грег.
– За жизненный успех, – ответила Нэнси с улыбкой. – Пойми, мне двадцать два года, но признаюсь честно: я до сих пор не поняла, что собой представляю. Моя жизнь до сих пор не упорядочена. И я не узнаю себе цену до тех пор, пока хотя бы немного не научусь управлять собственным существованием.
К столику вновь подошли официанты, чтобы сервировать стол для следующего блюда. Нэнси смотрела на красивые, тонкого фарфора тарелки, столовое серебро, блеск которого отлично сочетался с цветом переливающейся ткани ее платья. Внешне она очень хорошо вписывалась в этот изящный мир, но внутри испытывала холод и хандру. Выражение лица Грега было бесстрастно, однако Нэнси знала, что он серьезно огорчен.
Официанты удалились, и они взялись за нож и вилку, но оба больше ковыряли то, что лежало на тарелке, чем действительно ели.
– Не уверена, достаточно ли ясно изъясняюсь, но...
– Вполне, – кивнул Грег.
– Дорогой, если я переселюсь к тебе, то чем стану заниматься целыми днями?
– Ты будешь со мной, разве этого недостаточно?
– Да, но в каком качестве? Твоей любовницы? Или даже наложницы? Чтобы ложиться в постель, как только ты захочешь меня?
– Мне казалось, тебе нравится мое общество, – произнес Грег, глядя ей в глаза.
– Посещение четырех стран за месяц своего рода потрясение для человека, прежде редко выезжавшего даже за пределы родного города, – пояснила Нэнси. – Меня как будто завертело ураганом. Когда уж тут думать об обществе!
– Не знал, что тебе не нравится путешествовать.
– Очень нравится! Но... даже не знаю, как объяснить. Например, я соскучилась по своей маленькой квартирке, по подружкам...
– По-моему, ты напрасно делаешь из этого проблему, – сухо заметил Грег.
Ему не нравились подружки Нэнси, и он не скрывал своего отношения.
– Снова ворчишь? – усмехнулась она.
– Прости, но твои взбалмошные приятельницы представляются мне плывущим по речке мусором, который ты зачем-то тащишь в свою лодку. Не думаю, что общение с ними принесет тебе какую-то пользу. Ты знаешь, я предпочел бы, чтобы ты поискала себе друзей в тех кругах, где вращаюсь я сам.
– Звезды кино и продюсеры, – кисло усмехнулась Нэнси.
– Ты имеешь что-то против?
– Вся эта блистательная публика вряд ли заинтересуется мною, Грег.
– Напротив, – возразил тот. – Все мои друзья в восторге от тебя, и ты прекрасно это знаешь. Что тебе не нравится в нашем образе жизни?
– Крупный счет в банке – это еще не образ жизни, – буркнула Нэнси.
Грег положил нож и вилку и ласково спросил:
– Ты нарочно хочешь меня разозлить?
– Нет, – ответила она. – Надеюсь, и у тебя нет желания оскорбить меня.
– Оскорбить? – повторил Грег с оттенком угрозы.
– Как я уже сказала, ты очень щедр. Я очень благодарна тебе за подарки, путешествия и доброе отношение в целом. Но, видишь ли, я не из тех девушек, которые любят мужчин на том лишь основании, что те способны покатать их по миру и накупить дорогих тряпок.
Грег некоторое время смотрел на нее, потом произнес:
– Мне нужно, чтобы ты кое-что поняла, Нэнси. Я не затворник, и в моей жизни было много женщин, С некоторыми меня связывали длительные отношения, с другими – нет. Однако я всегда знал, что все это не для меня. Всю Жизнь я искал особенную женщину, единственную и неповторимую. И в какой-то момент даже отчаялся ее найти. Но тут мне повстречалась ты. Едва увидев тебя, я понял: ты и есть олицетворение моей мечты. Та, кого я искал всю жизнь. Сердце Нэнси сжалось. Она не знала, как следует воспринимать признание Грега: как повод для радости или паники.
– Брось, я всего лишь очередное твое увлечение, – предприняла она попытку свести все к шутке.
– Нет, – серьезно произнес Грег. – Ты женщина, которую я люблю.
Нэнси нервно рассмеялась.
– А что тут любить? Это всего лишь я.
– Возможно, ты не ценишь себя очень высоко, но я ценю. И люблю человека, которого знаю.
То был первый случай, когда Грег заговорил о любви. Впечатление от его слов было как от разорвавшейся бомбы, эффект для планов на будущее – разрушительный.
– Ты очень эмоциональный человек, – заметила Нэнси. – Боюсь, я более прагматична. Меня беспокоит своевременная оплата жилья, необходимость поздравить близкого человека с днем рождения и тому подобное.
– Разве ты не знаешь, что такое любовь?
– Я ведь рассказала тебе о своем романе с Эдвином. Тот уверял, что любит меня, и я всерьез думала, что люблю его. Но все это оказалось ловушкой. Я потеряла очень много, временами мне казалось, что даже рассудок. И сейчас я не готова вступить в тесные и длительные отношения.
– Дорогая, ты уже это сделала.
– Нет, это сделал ты. А я стараюсь держать голову поверх воды.
– Я могу предоставить тебе работу, если ты этого хочешь, – сказал Грег. – Мне частенько приходится устраивать разного рода приемы, а кто оформит все лучше тебя? Если желаешь поставить все на деловую основу, я «за» обеими руками.
– С удовольствием займусь твоими приемами. Сам знаешь, мне это нравится. И я не возьму с тебя платы!
– Но если бы ты открыла магазин, тебе все равно платили бы другие люди. Так почему не могу делать этого я?
– Если бы я начала собственное дело, то сама стала бы управлять своей жизнью. И это имеет сейчас для меня первостепенное значение.
– Большее, чем я?
Нэнси выругалась сквозь зубы.
– Послушай, почему ты все время ставишь меня перед выбором?
– Потому что не хочу потерять! – с чувством воскликнул Грег.
– Дорогой, я никуда не денусь. – Протянув руку через стол, Нэнси сжала пальцы Грега. – Просто ты позволишь мне стать самой собой.
– Ты становишься собой всякий раз, когда и занимаюсь с тобой любовью, – заметил он со слегка затуманившимся взглядом.
– Верно, – кивнула Нэнси. – Но только в одном определенном смысле. С другой стороны, я все больше попадаю в зависимость от тебя и теряю индивидуальность.
Неожиданно возле их столика материализовался метрдотель, вероятно хорошо знавший Грега.
– Всем ли вы довольны, сэр? – спросил он, с беспокойством глядя на почти нетронутые блюда.
– Да, – нетерпеливо ответил тот, – Пожалуйста, велите это унести.
Метрдотель сделал знак официантам, и в считанные минуты столик был безмолвно освобожден от тарелок.
В ожидании десерта – к которому никто из них наверняка не прикоснется – Нэнси тихо произнесла:
– Я думала, что тебе будет приятно, если я стану развиваться.
– Ты должна быть рядом со мной! – убежденно сказал тот, – Я не позволю тебе уйти!
– А если придется?
– Даже не мечтай! – хрипло вырвалось у Грега.
– Не нужно мне угрожать! – вспылила Нэнси. – Так поступал Эдвин.
– Я не он!
– Ты очень быстро становишься похожим на него! Так быстро, что это меня пугает. Знаешь, что мне говорил Эдвин? «Оставишь меня – значит не сдашь сессию! Не будешь слушаться… пожалеешь!» Я сыта этим по горло, Грег. И больше не поддамся на шантаж.
– Не глупи, – сухо произнес Грег, – Я вовсе не похож на этого мелкого пакостника.
– Нет, ты скоро станешь похожим на крупного!
Грег гневно блеснул взглядом.
– Ты забываешься, дорогая.
– Напротив, только что вспомнила, кто я! – Схвати и сумочку, она достала чековую книжку. – Мне не нужно было ничего подобного, но все равно спасибо!
С этими словами Нэнси опустила книжечку в бокал Грега, и та уткнулась в дно, как миниатюрный «Титаник». После чего она встала из-за стола и направилась к выходу – стройная, красивая, в узком, обтягивающем фигуру серебристом платье.
Поравнявшись с официантом, возвращающимся к их столику с мороженым, она подмигнула ему и сказала:
– Вывалите это ему на голову, пусть охладится!
Проведя врозь безрадостную ночь, на следующий день они помирились.
И, разумеется, Грег простил Нэнси ее заносчивость, а она ему – покровительственные замашки. Однако трещина в отношениях все же появилась. И вопрос независимости Нэнси повис хмурой тучей на ясном голубом небе их любви.
До конца лета они еще не раз спорили, обсуждая эту тему, А осенью все вдруг резко обострилось.
