Текст книги "Весна любви"

Автор книги: Инга Берристер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

А также, каким был он сам, когда ворвался в ее жизнь.

В то время Нэнси был всего двадцать один год, и для нее Грег, которому уже исполнилось тридцать два, был божеством.

Разница в одиннадцать лет представлялась Нэнси весьма существенной. Грег успел добиться успеха в жизни, обладал огромным состоянием и не меньшим влиянием. А Нэнси недавно ушла из университета и имела лишь талант украшать помещения и создавать в них уют.

Грег находился в центре блистательного мира знаменитостей. Нэнси жила в одиночестве и была очень робка.

Грег без всяких усилий притягивал к себе самых красивых женщин. Нэнси еще не отошла после неудачного романа, который хорошо начался, а закончился скверно.

Она пребывала в смешанных чувствах и совершенно не представляла, что делать дальше.

Зато Грег был настолько уверен в себе, что двигался по жизни, как паровоз по рельсам, таща за собой все и вся.

Когда они встретились, ни о каком соревновании не могло быть и речи.

Их знакомство состоялось на съемках фильма. Нэнси лишь недавно приехала в Лос-Анджелес, и ей сразу повезло – подвернулась эта работа. Она была ответственна за цветы и все, что с ними связано.

Надо сказать, Нэнси проявила в своей работе столько таланта, что в итоге сфера ее деятельности значительно расширилась. С ней начали советоваться по любому вопросу, касавшемуся декораций. А она жадно впитывала секреты таинственного процесса – киносъемок.

В один прекрасный день Грег Уордсворт прибыл на съемочную площадку чуть раньше, чем обычно, когда там еще возились оформители. Он увидел Нэнси и сразу понял, что она предназначена ему.

Это было полностью в его стиле. Он попросту превратил Нэнси в свой очередной проект.

Однако трения возникли между ними с самого начала. В тот период жизни Нэнси меньше всего нуждалась в романе с человеком, который был гораздо старше ее.

Через нечто подобное она недавно прошла.

Нэнси честно рассказала Грегу, что бросила университет – ушла с третьего курса факультета искусств – из-за любовной истории с преподавателем. Неудачный роман катастрофически повлиял на нее саму, а также на учебу и жизнь вообще.

Грег как будто слушал то, что Нэнси рассказывала об Эдвине Гастингсе, воспользовавшемся ее невинностью и доверием, как прежде поступал с другими красивыми и подающими надежды студентками.

Да, Грег вроде бы слушал. А потом поцеловал Нэнси и посоветовал забыть Эдвина и начать новую жизнь.

Все, проблема решена!

Грег так и не понял, что Эдвин сделал с Нэнси и почему она стала такой ранимой. Не осознал существования большой вероятности того, что может стать для нее вторым Эдвином. Заманить в ту же ловушку.

А может, он и не желал этого понимать. Потому что очень сильно хотел Нэнси.

Настолько, что даже был не в состоянии дать ей то, в чем она отчаянно нуждалась, – времени. Периода покоя, в течение которого она изжила бы последствия общения с Эдвином, трезво взглянула на всю эту историю и сделала необходимые выводы.

Вместо этого Грег попросту отметал любые возражения Нэнси. На все ее мольбы у него был один ответ: «Я лучше знаю!».

В каком-то смысле Нэнси завидовала ему. Хорошо, наверное, знать, что ты лучший из лучших. Это значительно упрощает жизнь. А также освобождает от мнительности и вселяет уверенность, что любую проблему можно решить с помощью двух-трех ловких ходов!

Но, когда Нэнси узнала о своей беременности, она поняла: с этой проблемой справиться невозможно.

Это явилось для нее последней каплей.

Желая оказаться наедине с собой и прислушаться к собственному сердцу, она сказала Грегу, что уходит от него.

Тот, придя в полный восторг от известия, что скоро у него появится ребенок, прежде своими детьми он называл фильмы, которые снимал, – что возлюбленная подарит ему дитя, страшно изумился.

Почему Нэнси хочет покинуть его именно сейчас, когда по логике больше всего нуждается в его, Грега, любви и заботе?

Потому что у Нэнси возникло такое чувство, будто жизнь кончается, еще толком не начавшись. Будто она оказалась в западне, выход из которой, с одной стороны, закрывал Грег, а с другой – ребенок.

Когда спор с Грегом достиг пика, Нэнси прибегла к той ужасной угрозе – сделать аборт. В итоге Грег был настолько ошеломлен, что у нее появилась возможность скрыться. Навсегда исчезнуть из его жизни.

Она даже представить себе не могла, что болезнь превратит порожденную раздражением угрозу в реальность...

Когда Нэнси подъехала к вилле, где поселился Грег, начал накрапывать дождик. Вокруг дома не было заметно никакого движения. Нэнси знала, что в течение нескольких последних лет он пустовал, хотя когда-то был обставлен дорогой стильной мебелью, а окружающие его клумбы и небольшой парк оформлял специально приглашенный из Нью-Йорка ландшафтный дизайнер.

Потом большую часть мебели продали и вилла как будто оголилась. Сейчас для ее восстановления требуется немало средств. Разумеется, у Грега найдутся для этого деньги, но он не такой человек, чтобы привязать себя к столь долгосрочному проекту.

Миновав ворота, Нэнси повела фургон к парадному подъезду. В преддверии скорой встречи с Грегом она все больше нервничала, то и дело облизывая пересохшие губы.

К ужасу Нэнси, возле дома были припаркованы два незнакомых автомобиля. Грег не предупредил ее, что пригласит гостей. Скорее всего, кого-то из киношников.

Несколько минут Нэнси сидела, крепко стискивая баранку. Сердце билось в груди, как птички в клетке. Ей не хотелось проводить вечер в подобном обществе, особенно сейчас, когда она так потрясена возвращением Грега в ее жизнь.

Однако вскоре возле фургона возникла высокая фигура и Нэнси стало ясно, что улизнуть не удастся.

Она медленно опустила стекло. Приблизившись к окошку, Грег улыбнулся. В его волосах поблескивали мелкие капельки дождя.

– Рад, что ты приехала, – тихо произнес он.

– Негодяй! – возмущенно прошипела Нэнси. – Почему ты не сказал, что ждешь еще кого-то?

– Они заехали ненадолго, – спокойно отвесил Грег. – Ты хорошо знаешь обоих. Они сгорают от желания повидаться с тобой. Заглушай двигатель и идем.

5

Он провел Нэнси к крыльцу, удерживая теплую ладонь на ее спине, чуть повыше талии.

В холле Нэнси скользнула взглядом по лепнине на потолке, по ведущей на второй этаж мраморной лестнице, и у нее возникло невольное ощущение, что она будто попала в театр. Впрочем, в присутствии Грега это казалось вполне естественным.

– Красиво, правда? – произнес тот. – Вилла большая, но ее пропорции настолько благородны, что размеров почти не замечаешь.

– Этот дом подходит тебе, – заметила Нэнси.

Она взглянула на Грега, и ее сердце замерло.

В темном костюме и ослепительно белой рубашке, источающий запах дорогого мужского парфюма, он был неотразим.

Опустив взгляд на свои джинсы и украшенную вышивкой блузку, Нэнси поморщилась.

– Если бы ты меня предупредил, что ждешь гостей, я бы оделась соответственно.

– Это не официальный прием, дорогая. – Грег оглядел ее с головы до ног. – К тому же ты как всегда очаровательна. – Он взял Нэнси за руку. – Идем!

Комната, в которую они пришли, напоминала кабинет или библиотеку. Но предназначенные для книг шкафы были пусты. В помещении находились лишь потертые кожаные кресла, сдвинутые полукругом вокруг стоящего перед камином столика. В самом камине, несмотря на теплую погоду, горел огонь. Вероятно, из-за насытившего воздух влагой дождя.

При появлении в комнате Нэнси с кресла встала Рэчел Хаскелл и приветственно протянула руки.

– Дорогая моя! Как чудесно снова увидеть тебя!

Они обнялись, и в горле Нэнси возник ком. Эта чрезвычайно талантливая актриса была давней приятельницей Грега и с самого начала очень нежно относилась к Нэнси. Встреча с ней явилась для Нэнси чем-то наподобие свидания с несколько лет назад ушедшей из жизни матерью.

Затем Нэнси обнял Майкл Пристли, известный кинопродюсер, в последнее время редко появлявшийся на публике.

– Добро пожаловать обратно, моя прелесть! Мы все скучали по тебе.

– Это правда, – улыбнулась Рэчел.

Тем временем Грег усадил Нэнси в свободное кресло и вручил ей бокал шампанского.

– А я вот здесь... работаю... – смущенно произнесла она.

– Ты стала еще красивее, – констатировал Майкл.

Его волосы поблескивали серебром в отсветах пляшущих в камине языков пламени.

– Чертовски приятно снова видеть тебя.

Обычно Майкл Пристли так неохотно покидал свой дом в Беверли-хиллз, что Нэнси поневоле задумалась о причинах его появления в Бейкерсфилде.

Рэчел и Майкл принадлежали к кругу самых близких друзей Грега. И он сам, и эти двое, вращались в сфере, где неискренность была нормой поведения. Однако здесь, у камина, на лицах собравшихся не возникло даже намека на фальшивую улыбку.

Нэнси быстро поняла, что после многолетнего перерыва Майкл затеял съемки фильма, так как его чрезвычайно заинтересовал сценарий одного начинающего автора. Рэчел получила приглашение на главную роль, а Грег согласился стать продюсером.

– Ты уже столько времени не снималась в романтической картине, – обронил Грег в ходе общей неторопливой беседы. – Последнее, что я могу припомнить, это «Ливень».

– Это потому что я уже старовата для героинь-любовниц. Меня даже как-то раз пригласили сняться в роли бабушки, – сказала Рэчел со вздохом, однако глаза ее поблескивали лукавством, а на лице цвела знаменитая улыбка.

– Напрашиваешься на комплименты? – поднял бровь Грег. – Ты признанная красавица и прекрасно знаешь об этом. Но дело в другом. Ты способна превратить новый фильм Майкла в настоящую жемчужину.

– Ведь там предполагаются постельные сцены! – воскликнула Рэчел. – Кто захочет смотреть на Ромео в объятиях нянюшки Джульетты?

– Тут ты совсем не права! – проворчал Майкл. – Прочти сценарий внимательнее. Это история необычной и очень красивой любви. И только ты можешь создать сильный образ главной героини.

Рэчел с улыбкой повернулась к Нэнси, внимательно прислушивавшейся к разговору.

– А ты что думаешь, Пышечка? – Актриса частенько употребляла это ласковое прозвище, слегка подтрунивая над пышным бюстом и крутыми бедрами Нэнси. – Как, по-твоему, может женщина моего возраста сняться в любовной картине?

– Конечно, сценария я не читала, – сказала Нэнси, – но уверена: любовь не зависит от возраста. Равно как и секс. В этой области человеческих отношений не существует барьеров. Кроме того, вы такая мощная личность, что непременно сделаете этот образ незабываемым.

– Нет, правда, – вновь улыбнулась Рэчел. – Если без лести и преувеличений... неужели ты впрямь думаешь, что в мои годы я буду смотреться в эротической сцене?

– Никакой лести, – серьезно ответила Нэнси. – И раз уж речь зашла о Ромео и Джульетте, то уверена, что они полюбили бы друг друга, даже если бы встретились в доме для престарелых.

Мужчины дружно закивали, а Майкл даже беззвучно зааплодировал.

– Браво! Отлично сказано, детка.

Вскоре гости заметили, что припустивший было дождь больше не стучит в оконные стекла, и решили воспользоваться этим обстоятельством, чтобы уехать.

Когда все двинулись в холл, Рэчел наклонилась к Нэнси и негромко произнесла:

– Так приятно снова видеть тебя с Грегом. Он так, страдал в твое отсутствие! Мы всерьез беспокоились о нем. А сейчас Грег понемногу становится похожим на себя прежнего.

Нэнси посмотрела в спокойные глаза умудренной жизненным опытом женщины.

– Я не с Гретом, Рэчел.

– Да? Ну, по крайней мере, сегодня я видела вас вместе. На мой взгляд, вы идеально подходите друг другу. Лучшей пары мне не доводилось встречать.

Нэнси поморщилась.

– Впечатления бывают обманчивыми. На самом деле мы с Грегом очень разные люди.

– Разве не ты только что убеждала меня, что для любви не существует барьеров? – лукаво улыбнулась Рэчел.

– Я и сейчас это повторю. Однако есть любовь, которая целиком поглощает людей, не оставляя места для их собственной личности.

– По-моему, тебе это не угрожает. Ты всегда останешься собой, – уверенно произнесла Рэчел. – Впрочем, у меня собственный взгляд на вещи. Я думаю, что личность человека раскрывается полностью лишь тогда, когда он по-настоящему влюблен.

Нэнси знала, что актриса потеряла мужа, поэтому, опустив глаза, она тихо сказала:

– Мне очень жаль, Рэчел.

Та вздохнула.

– Я по-прежнему люблю Дэвида. И всегда буду любить. Это неизлечимо.

– Из-за этого вы сомневаетесь начет эротической сцены, которую предусматривает сценарий нового фильма?

Рэчел на секунду задумалась.

– Отчасти да.

– А может, именно потому и стоит пойти на это? В память о вашей с Дэвидом любви.

Рэчел усмехнулась.

– Поразительно! Вы с Грегом скроены совершенно одинаково. Ладно, будь по-вашему! А сейчас скажи-ка мне вот что: почему ты ушла от Грега?

– Трудно объяснить в двух словах. Я словно начала задыхаться... Это было похоже на клаустрофобию. Как будто сидишь в комнате, стены которой неумолимо сдвигаются, грозя тебя раздавить.

– Ты не выдержала его стиля жизни?

Рэчел нахмурилась, пытаясь понять.

– Нет, не то... Я привыкла к постоянным перелетам из одной страны в другую, к обществу знаменитостей, к сумасшедшему темпу существования. Проблема заключалась в самом Греге. Он словно лишил меня жизненного пространства.

– Ну не знаю... – протянула Рэчел. – По-моему, очень здорово, что ты вновь впустила Грега в свой мир.

Нэнси вздохнула.

– В данный момент я прилагаю массу усилий, чтобы выставить его обратно.

– Дорогая моя, Грег человек особенный, – мягко произнесла Рэчел. – Он вроде мага или волшебника. Никому не удается так ловко сводить людей, которых как будто ничто не объединяет. В итоге происходят удивительные вещи. Честно говоря, я вовсе не считаю Грега таким деспотичным чудовищем, каким он видится тебе. Просто он очень уверен в себе. А также в том, что подходит тебе во всех смыслах этого слова.

Нэнси медленно покачала головой.

– Пусть так, но Грег все равно не может решать за меня.

– О, разумеется! – согласилась Рэчел. Затем добавила: – Мне кажется, что ты до сих пор любишь Грега и что это на всю жизнь. Ему остается лишь научиться не давить на тебя.

Оглянувшись, Нэнси поймала сияющий взгляд Грега. Тот улыбнулся ей, и ее сердце сладко сжалось. Несомненно, он доволен, что Нэнси внесла свой вклад в попытку убедить Рэчел сняться в эротической сцене.

От внимания последней не укрылся этот быстрый обмен взглядами.

– Грег обожает тебя, дорогая, – шепнула она.

– По-своему да, – согласилась Нэнси. – Но дело в том, что еще в университете я крайне неудачно влюбилась. Роман кончился плохо, но как-то пережить и переосмыслить это мне не удалось: Грег не дал времени. Он ворвался в мою жизнь как ураган. Всего в наших отношениях было слишком. Даже его любви. Грег чересчур сильно любит меня, слишком опекает и оберегает. Даже собственная Душа как будто больше мне не принадлежит. А когда...

Нэнси внезапно умолкла. Она собиралась сказать о беременности, но эта тема до сих пор была слишком болезненна.

– А когда... – поощрительно повторила вслед за ней Рэчел. – Насколько я понимаю, что-то произошло? – Она пристально взглянула на Нэнси. – Нечто такое, о чем тебе не хочется говорить?

– Я пережила трудные времена, – с усилием произнесла та. – Тяжело заболела и...

Рэчел обняла ее за плечи.

– Да, дорогая, я знаю. Грег рассказал мне, что тебе нелегко пришлось в Глендейле.

Нэнси похолодела.

– Грег рассказал вам о Глендейле?

– Он не вдавался в детали, – поспешила успокоить ее Рэчел. – Просто упомянул, что ты там лежала. Врачи сообщили ему, что ты выжила лишь чудом.

Нэнси почувствовала себя еще неуютнее.

– Врачи?

– Пару дней назад Грег ездил в глендейлскую больницу. Я думала, ты знаешь. – В глазах Рэчел появилось тревожное выражение. – Ох, кажется, я не должна была этого говорить!

– Нет, ничего...

Нэнси натянуто улыбнулась. Выходит, Грег успел побывать в Глендейле.

– Дорогая, прости меня. Я не хотела тебя огорчить.

– Не волнуйтесь, все это пустое, – легко произнесла Нэнси. – Строго говоря, я сама должна была догадаться.

Глядя на удаляющиеся огоньки автомобилей и чувствуя на своей талии руку Грега, Нэнси кипела от негодования.

– Я горжусь тобой, – сказал Грег, целуя ее в щеку. – Ты настолько обаятельна, что просто влюбляешь в себя людей.

– Я ничего не делаю для этого специально. Между прочим, с твоей стороны нечестно устраивать мне подобные неожиданности.

– Мне нужно было потолковать с Майклом и Рэчел. Признаюсь, новый проект будоражит меня. А ты была великолепна!

– Как всегда?

– По правде сказать, да, – с улыбкой кивнул Грег. – Ты за что-то сердишься на меня?

– Еще бы мне не сердиться!

– За что же? – спросил Грег, уводя Нэнси в дом.

– Говорят, ты предпринял небольшое путешествие в Глендейл, – сдавленно произнесла она. – Маленькая разведывательная операция? Или ты станешь уверять меня, что собирал материалы для нового фильма?

Улыбка на лице Грега погасла.

– Рэчел рассказала тебе.

– Да. Хотя мне самой следовало догадаться, что ты так поступишь, верно? Ведь я достаточно хорошо изучила твои приемы. Ну и как ты поступил: прикинулся моим новым лечащим врачом и потребовал историю болезни или просто соблазнил какую-нибудь молоденькую медсестру?

– Я не пытался добыть твою историю болезни, – спокойно ответил Грег.

– Ох, только не нужно водить меня за нос!

– Мне все равно не показали бы эти записи, как бы я ни просил. Поэтому я даже не пытался.

– Грег, ты полагаешь, что я твоя собственность, и считаешь себя вправе принимать решения вместо меня. – Нэнси задыхалась от душившего ее гнева. – Я больше не удивляюсь твоим поступкам. И факт твоей поездки в Глендейл ярко показывает, кто ты такой.

Грег мрачно усмехнулся.

– И кто же?

– Человек, настолько сосредоточенный на себе, что ему нет дела до чувств других людей. Ты отправился в Глендейл, потому что не померил мне. Тебе нужны были доказательства моей лжи. Ты хотел удостовериться, что на самом деле никакой болезни не было, а я просто избавилась от ребенка, чтобы насолить тебе.

Выражение лица Грега свидетельствовало о том, что он еле сдерживается.

– Ошибаешься. Я ездил в Глендейл из-за тебя. Из-за нескольких слов, которыми ты обмолвилась.

– Надеюсь, ты удовлетворил любопытство сполна, – процедила Нэнси. – И надеюсь также, что я того стоила. Потому что тоже намерена съездить в Глендейл. И если окажется, что тебе действительно показывали историю моей болезни, я устрою грандиозный скандал. И подам в суд. На них и на тебя. После чего эта история непременно попадет в газеты. Неважно, какую сумму мне придется за это выложить, но я заставлю тебя пожалеть о твоем поступке. А теперь... спасибо за приятный вечер, Грег. До свидания!

Не помня себя от злости, она выбежала из дома и обнаружила, что дождь вновь усилился, грозя превратиться в сплошной ливень. Над головой громыхало.

Пригнувшись, Нэнси добежала до своего фургона и юркнула в кабину. Завела двигатель и не стала разворачиваться, а сделала по двору круг, проехав при этом по куче битого камня и металлических прутьев, оставшихся неубранными после проводившегося здесь в начале лета ремонта крыши. Пару раз Нэнси тряхнуло, и ей даже послышался какой-то хлопок, однако она была слишком взволнованна, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

Миновав распахнутые решетчатые ворота, Нэнси на полной скорости рванула по пустынной Гарден-стрит. Однако, проехав квартал, она сообразила, что с фургоном что-то неладно. Его как-то странно заносит вбок. Выругавшись сквозь зубы, Нэнси притормозила у кромки тротуара. Снаружи лило как из ведра, выходить не хотелось, но необходимо было выяснить причину непонятного поведения транспортного средства.

Сердито сопя, Нэнси вышла наружу и сразу оказалась по щиколотку в воде. В следующую минуту она увидела, что произошло: левое заднее колесо фургона было спущено. Выходит, тот хлопок ей не почудился!

Промокнув до нитки, Нэнси вернулась в кабину. Дождь принес с собой прохладу. В другое время Нэнси обрадовалась бы этому обстоятельству, но сейчас ее влажная кожа покрылась пупырышками.

Дрожа и глядя на искрящиеся в свете фонарей стекающие по лобовому стеклу струи воды, Нэнси размышляла, что делать дальше. Можно попытаться на малой скорости добраться домой, но лучше не рисковать. Слишком опасно – со спущенным колесом на мокром асфальте. Гораздо вернее попросить кого-нибудь подбросить ее домой, а завтра утром вернуться к фургону и поставить запаску. Но на дороге ни одной машины...

Не успела Нэнси подумать об этом, как в зеркале заднего вида вспыхнул свет фар. Она приоткрыла дверцу, высунулась под дождь и яростно замахала рукой.

К ее радости, вскоре рядом остановился «лендровер».

– Спасибо, что притормозили! – крикнула Нэнси.

В следующее мгновение дверца автомобиля распахнулась и на дорогу вышел... Грег.

– Не за что, – сказал он. – Я как раз гадал, возле какого столба обнаружу тебя.

6

Грег привез притихшую Нэнси обратно на виллу.

– Не беспокойся, – улыбнулся он. – Утром позвоним в техпомощь – и все уладится.

– Благодарю, что отправился следом за мной, – угрюмо произнесла Нэнси.

– Я понял, что ты проколола шину, и поспешил вдогонку, – мягко пояснил Грег. – Ты рванула отсюда как перепуганная кошка. Счастье, что все хорошо кончилось. – Он пристально взглянул на Нэнси. – О, да ты дрожишь! Идем наверх, там в ванной есть купальный халат, переоденешься. Кстати, твои вещи тоже наверху, я их тебе отдам.

В большой пустой вилле стояла тишина, однако она показалась Нэнси приветливой, когда они с Грегом поднимались по широкой мраморной лестнице. Своей спальней он избрал одну из комнат, окна которой выходили на лужайку позади дома. Это было большое помещение с обширной кроватью.

Пока Нэнси стаскивала мокрую одежду, сушила полотенцем голову и облачалась в белый махровый халат, Грег развел огонь в камине.

– Надо прочистить дымоходы, – заметил он, взглянув на Нэнси через плечо. – Первым делом займусь этим, когда куплю эту виллу.

– Ты действительно собрался ее приобрести?

– Да. Скоро мне придется заняться поисками персонала для поддержания здесь порядка.

– Признаться, когда об этом зашел разговор в моем магазине, мне показалось, что ты просто пускаешь пыль в глаза Сюзен. Я ни на секунду не поверила в серьезность твоих намерений.

– Почему?

– Ну... во-первых, это шикарная вилла, даже несмотря на то, что ее требуется привести в порядок. Наверняка владельцы запрашивают за нее целое состояние!

– Деньги – это именно то, что есть у меня в избытке, – пожал плечами Грег. – Тебе ли этого не знать!

– А во-вторых, ты не тот человек, чтобы взваливать на себя подобную собственность.

Грег удивленно взглянул на нее.

– Как это следует понимать?

– Ведь у тебя квартира в Лос-Анджелесе, – сказала Нэнси, живо вспомнив роскошные, оформленные в ультрасовременном стиле апартаменты, где, тем не менее, она была очень несчастна. – Ты всегда говорил, что больше ни в чем не нуждаешься. Проблем никаких, уход минимальный, запер дверь – и лети в любой конец света. А здесь целое поместье. Это совершенно другое дело.

– Не спорю, – кивнул Грег. – Но, видишь ли, солнышко, я тоже сильно переменился с тех пор, как мы расстались. Можно сказать, повзрослел, так же, как и ты. – Он поставил на кровать небольшой кожаный кейс. – Здесь принадлежащие тебе мелочи, но все смешалось, так что придется разбираться.

Присев на край постели, Нэнси заглянула в кейс. Его содержимое могло служить своеобразной иллюстрацией ко всей ее жизни. Внутри находились фотографии родителей Нэнси, молодых и беззаботных. Ее собственные детские снимки – симпатичная девчушка в кудряшках. Затем карточки матери и Алекса, отчима Нэнси. На этих фотографиях мать выглядит по-иному. На ее лице словно лежит печать утраты.

Здесь же находились школьные снимки Нэнси, по которым можно было проследить, как из нескладной девочки-подростка она постепенно " превращается в красивую девушку. И, наконец, фотография, запечатлевшая Нэнси в возрасте девятнадцати лет. Тогда она всецело находилась под влиянием Эдвина Гастингса, университетского профессора, соблазнившего ее.

Кроме снимков в кейсе были и другие предметы – письма, бусы, кольца, театральные билеты и тому подобные мелочи. И еще черный бархатный футляр.

Грег взял его и открыл крышечку.

– Помнишь? – спросил он, усаживаясь на кровать рядом с Нэнси.

В его пальцах сверкнуло сапфировое ожерелье. Нэнси взглянула на украшение, которое Грег подарил ей, узнав, что она беременна. Подарок был настолько дорогим, что породил тогда у Нэнси новый приступ паники. Красивые граненые камни словно олицетворяли собой звенья цепи, приковавшей ее к Грегу.

– Надень, – попросил он, открывая замочек.

– Не хочу.

– Хотя бы на минутку! Ведь ты только разок примерила его, и все.

– Лучше продай его. Оно слишком дорогое, чтобы валяться без дела.

– Я никогда не продам эту вещь. Она твоя, солнышко. – Обернув ожерельем шею Нэнси, Грег защелкнул замочек. – Вот так.

Нэнси опустила взгляд на прозрачные синие камни.

– Нет, – произнес вдруг Грег. – Халат портит все впечатление. Дай-ка я... – Не договорив, он расстегнул пару верхних пуговиц и сдвинул халат вниз по плечам Нэнси, почти полностью обнажив полную упругую грудь. – Так гораздо лучше, – хрипло прошептал он.

Теперь ожерелье действительно смотрелось по-другому. Оно словно ласкало безупречную, сливочного оттенка кожу Нэнси.

– Какая ты красивая! – восхищенно прошептал Грег, склоняя голову и пряча лицо в искусительной ложбинке меж двух прелестных выпуклостей.

В следующее мгновение Нэнси ощутила прикосновение его губ. Она вновь задрожала, но на этот раз не от холода. Ее глаза сами собой закрылись, голова запрокинулась, а пальцы погрузились в густые темные волосы на затылке Грега.

– Я так скучал по тебе, – тихо произнес он, поднимая голову. – А ты? Ты скучала?

Во рту у нее пересохло.

– Поначалу да...

– Поначалу?

Нэнси промолчала. Ей не хотелось рассказывать об ужасных одиноких днях и ночах, которые ей довелось пережить вскоре после выписки из больницы. Зачем Грегу знать, как тосковала она по его объятиям?

Зато позже Нэнси порадовалась, что Грег не приехал за ней. Иначе она вернулась бы в золотую клетку и никогда не открыла бы собственного дела.

– Нет, ничего... не обращай внимания, – прошептала Нэнси.

Грег уже целовал ее шею, упиваясь ароматом кожи. Она погладила его широкие плечи, но потом попыталась отстраниться.

– У тебя есть комната для гостей?

– Зачем она тебе? Ведь мы и так в спальне, – произнес Грег, касаясь губами ее подбородка. – У нас впереди вся ночь. – Он поочередно поцеловал уголки рта Нэнси. – Останься со мной. Ты ведь не хочешь проводить эту ночь в одиночестве так же, как и я...

Нэнси не нашлась с ответом. Впрочем, Грег его и не ждал. Он быстро расстегнул оставшиеся пуговицы, распахнул полы халата и прикипел взглядом к крупным отвердевшим соскам. В следующую минуту Нэнси ощутила на одном из них его губы.

– Просто чудо! – шепнул Грег, словно делясь с Нэнси секретом. – Они словно живут своей жизнью...

Она улыбнулась.

– Прикладная магия, – тихо произнесла Нэнси и позволила Грегу увлечь ее в объятия.

Она забыла – или, вернее, спрятала эти воспоминания даже от себя самой, – какой восхитительной может быть любовь с Грегом.

Он не только обладал красивым телом, но и умело использовал его, чтобы дарить удовольствие и получать его. Страсть Грега была неутолима. Время от времени они засыпали, обняв вдруг друга, но потом Нэнси вновь пробуждалась, ощутив его поцелуи и прилив нового желания.

Дождь монотонно стучал в окна, как будто вовсе не собираясь прекращаться. И удобная широкая постель словно превратилась для Нэнси и Грега в отдельный, созданный только для них одних мир.

Грег встал, чтобы подбросить дров в камин, и Нэнси приподнялась на локте, с удовольствием наблюдая за ним. Сейчас он походил на таинственное и восхитительное божество из древней легенды.

Затем Грег вернулся, сел рядом с ней. Когда его ладони ласково заскользили по груди Нэнси, та издала мурлыкающий звук – точь-в-точь как большая сытая кошка.

– Это правда, что у тебя никого не было с тех пор, как мы расстались? – спросил Грег.

– Конечно. Зачем мне врать?

– Просто я ревную.

– У тебя нет для этого причин, – улыбнулась Нэнси.

– Я доставляю тебе удовольствие?

– Если ты до сих пор не понял этого, то должен быть глухим и слепым!

Он рассмеялся.

– Тогда почему...

– Что?

– Почему ты все время стремишься уйти от меня?

– Видишь ли, действие наркотиков наверняка бывает приятным, но, тем не менее, я их не употребляю. То же самое с тобой, Грег.

– Не очень-то приятно, когда тебя сравнивают с наркотиком.

– Я могу принимать тебя лишь в разумных дозах и строго по необходимости, – улыбнулась Нэнси. – А получать только по рецепту.

– Покупать, ты хотела сказать. Но я не продаюсь. Кроме того, я и так принадлежу тебе. И лишь тебе одной.

Ласкающая рука Грега достигла лона Нэнси, и та раздвинула ноги.

– Да, – шепнула она. – Но все равно это похоже на прием опиума по предписанию врача. Слишком большое искушение.

Увидев, что Нэнси закрыла лицо руками, Грег поцеловал ее пальцы.

– Что случилось?

– Не знаю почему, но я не могу противостоять тебе, – сдавленно произнесла она. – Временами ты действительно представляешься мне сильнодействующим наркотиком, от пристрастия к которому мне никогда не удастся освободиться.

Грег вздохнул.

– Зачем тебе освобождаться? Поверь, мне никогда еще не доводилось испытывать к кому-либо столь сильных чувств. И я знаю, что больше никого так не полюблю. Ты женщина моей мечты, величайшая любовь всей жизни. С того момента, когда я впервые увидел тебя на съемочной площадке, мне стало ясно, что ты должна стать моей. А когда ты покинула меня, весь мир будто погрузился во мрак.

– Почему ты отправился в Глендейл? – сдавленно спросила Нэнси, – Почему не веришь мне, если любишь так сильно?

– Солнышко, это ты не доверяешь мне. Я ездил в больницу вовсе не для того, чтобы разнюхать обстоятельства твоего выкидыша, но потому, что ты рассказала мне о самовольном прекращении приема препаратов, предотвращающих возможные последствия энцефалита.

Нэнси отняла руки от лица и взглянула на Грега.

– Каким образом это касается тебя?

Он вздохнул.

– Ведь тебе прекрасно известно, насколько опасна эта болезнь. Я забеспокоился, узнав, что ты перестала принимать таблетки. И захотел узнать о возможных последствиях. Ради твоего же блага.

– Это не оправдывает твоего поведения!

– Наверное. Но самое главное заключается в том, что ты не должна была прерывать лечение. Я разговаривал с невропатологом, наблюдавшим тебя в больнице, Стэнли Хэффилдом, – так, кажется? – и он тоже очень беспокоится за тебя. Выяснилось, что ты должна периодически приезжать для осмотра, но этого не произошло ни разу с момента выписки из больницы.