Текст книги "Герой ее романа"

Автор книги: Инга Берристер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Было уже около десяти, но несмотря на позднее время, девушка решила срочно ехать домой, к отцу. Внутреннее чутье подсказывало ей, что дома происходит что-то нехорошее.

Второпях нацарапав для Мэттью записку, она села за руль…

8

Даже резкий телефонный звонок не смог до конца вернуть Дженнифер к действительности. Она машинально сняла трубку, но мысли ее все еще витали в прошлом.

Звонил Сайрус Макговерн. Дженнифер справилась о здоровье Фионы, но Сайрус быстро перевел разговор в нужное ему русло.

– Послушай, я тут вот что подумал. Не знаю, как тебе понравится моя идея… В общем, как бы ты отнеслась к тому, если нам прийти на заседание совета вместе? Я бы попробовал лично разъяснить им суть наших с тобой начинаний.

– Сайрус, я обеими руками «за», но только, боюсь, ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Проблема не во мне, как ты сам понимаешь.

И Дженнифер вкратце рассказала ему, что произошло.

– Ты говоришь, этот парень уговорил Майкла выдать на его имя доверенность? Он вообще кто такой? Родственник? Или?…

– Нет, не родственник, а, скажем так, старый знакомый, – перебила она собеседника и нехотя призналась: – В принципе и мой тоже.

– Ну это меняет дело. А то я уже было собрался навести кое-какие справки. Кто знает, вдруг он давил на Майкла, шантажировал его?

– Нет-нет, Боже упаси. Это исключено. Поверь мне. У нашего знакомого большой опыт сотрудничества с международными благотворительными программами. И, насколько я его знаю… – Дженнифер осеклась, боясь проговориться.

Никто из ее нынешних знакомых не догадывался о существовании Мэттью, и ей не хотелось никого посвящать в свою тайну. Пусть все останется по-прежнему. Тем более что кроме нее самой это никого не касается.

– Знаешь, я никак не могу взять в толк одну вещь. Почему этот Мэттью, или как его там, ставит нам палки в колеса? Любой здравомыслящий человек моментально бы понял, что наша с тобой задумка пойдет городу только на пользу.

– Мэттью Эггермонт возомнил себя блюстителем принципов, – кисло пояснила Дженнифер.

– Но это еще ее значит, что мы сдаемся, – подбодрил ее Сайрус. – Как ты думаешь, сумеем мы привлечь на свою сторону других членов совета?

– Вряд ли, – вздохнула девушка. – Нечего даже надеяться.

Минут через пять после того, как она переговорила с Сайрусом, телефон зазвенел снова. На сей раз это была Рут.

– Дженнифер! Привет! Как дела? – прощебетала она. – Я видела тебя сегодня в Бриджтоне. Ты почему не зашла ко мне?

Рут и ее будущий супруг жили за городом на старинной, увитой плющом ферме. Скотт был самым молодым доцентом университета, читал для аспирантов спецкурс по политической истории, а Рут вместе со своей подругой Элис заправляла в Честер-Хиллз сувенирным магазинчиком, помещение под который арендовала у Дженнифер.

– С удовольствием бы, но времени не было, – солгала та.

– Ничего, можешь не объяснять, я отлично понимаю. Фиона говорила мне, что вы с Сайрусом собираетесь открыть центр досуга для подростков с разными мастерскими. Вот и я подумала, если тебе нужен кто-то, чтобы учить ребят работе с гончарным кругом, могу порекомендовать стоящую кандидатуру. Этим летом к нам собирается нагрянуть тетушка Скотта. Вот уж кто спец по горшкам и вазам! Знает о керамике все на свете!

Дженнифер рассмеялась. Она была хорошо знакома с бесценной тетушкой. Это была царственного вида старушенция каких-то там, не то немецких, не то венгерских кровей, этакий «матриарх», перед которой трепетало все семейство.

– Послушай, а не поужинать ли нам вместе в субботу вечером? Если, конечно, у тебя есть время. Понимаю, что предложение несколько неожиданное. Но Скотту надо развлекать какого-то гостя, что-то по линии распределения международных грантов.

– Ага, этот гость – мужчина, и ты… – Дженнифер собралась было отчитать подругу, но та уже ждала подобную реакцию и только рассмеялась.

– Да-да, мужчина. Но можешь не волноваться. Я не собираюсь выступать в роли свахи. Дженни, прошу тебя, приезжай. – В голосе Рут слышались умоляющие нотки.

И та сдалась. Хотя, по правде сказать, она бы предпочла провести субботний вечер в одиночестве.

– Тогда без двадцати восемь, – сообщила Рут и проворно положила трубку, лишив свою собеседницу возможности передумать.

Было уже темно, когда Дженнифер наконец-то открыла дверь отцовского дома. Как и в тот вечер, когда, полная дурных предчувствий, она возвратилась под родительский кров, дрожащей рукой повернула в замке ключ, буквально вбежала в переднюю и принялась звать отца.

Но никто не ответил. В доме царила гулкая пустота. Дженнифер бросилась в кухню. Там она и застала его. Тот сидел молча и неподвижно, словно каменное изваяние.

Объятая ужасом, Дженнифер увидела на столе бутылку виски и пустой стакан. Кошмарное зрелище. Ведь отец практически не брал в рот спиртного, разве что бокал-другой хорошего вина.

– Папа… папочка… – пролепетала она тогда дрожащим голосом.

Он повернул голову. В его глазах читалось отчаяние. Дженнифер похолодела от ужаса.

– Папа, что с тобой? Что стряслось? – Она бросилась к нему и опустилась на колени возле его ног. У них не было привычки бурно демонстрировать свои чувства, но в этот момент она инстинктивно схватила отца за руку. Та оказалась холодной как лед.

– Папа, ты болен? Ну, прошу тебя, скажи хоть что-нибудь.

– Болен? – Голос отца прозвучал хрипло и надтреснуто, в нем слышались горечь и презрение. – Будь я действительно болен… Нет, я был слеп. Слеп, моя милая девочка, и стал жертвой собственного тщеславия и гордыни, своей слепой уверенности в том, будто я…

Мистер Уинслоу остановился, и Дженнифер почувствовала, как ей передалась его дрожь. Она была в растерянности. Впервые в жизни ей довелось увидеть отца таким – сломленным и беспомощным. Его, который всегда был сильным и гордым.

– Пап, прошу тебя, объясни, в чем дело.

– Зачем ты приехала? Ведь у тебя экзамены. И где Мэттью?

– Он не смог. Был занят.

– Значит, ты одна, без него?

В его голосе послышалось облегчение.

– По крайней мере, никто, кроме тебя, не видит меня таким. Впрочем, со временем все равно все станет известно. Рано или поздно люди узнают…

– Что узнают? О чем ты?

– Как я попался на крючок к проходимцу. Доверился мошеннику, и теперь он… На прошлой неделе мне позвонил Теренс Лодж и все рассказал.

Теренс Лодж был управляющим местного отделения Чейз-Манхэттен. Вместе с отцом он также являлся членом правления двух крупных общенациональных благотворительных фондов.

– В общем, они с помощником просматривали счета благотворительных организаций. И всплыли кое-какие странности.

– Странности? Ты хочешь сказать, бухгалтерские ошибки? – озадаченно переспросила Дженнифер.

Она знала, как скрупулезно работает отец с финансовой отчетностью, с какой строгостью подходит к каждой цифре, к каждой запятой. Любая бухгалтерская ошибка наверняка бы возмутила его, вывела из себя, но не до такой степени, чтобы искать забвения в алкоголе.

– Бухгалтерские ошибки? Что ж, можно сказать и так, – грустно рассмеялся мистер Уинслоу. – Желтая пресса обычно называет это «творческим подходом» к ведению бухгалтерии. По крайней мере, я так наслышан.

– Творческий подход? – У Дженнифер внутри все похолодело. – Ты хочешь сказать, подлог? Мошенничество? – Она отказывалась верить услышанному. – Но это же невозможно! Ведь ты не мог!..

– Нет-нет, – успокоил он ее. – Но вот Джо Де Лука еще как мог! Он обманул меня, обвел вокруг пальца. Прикрываясь моим именем, этот мерзавец на сегодняшний день нагрел наш благотворительный фонд на несколько тысяч долларов. Теренс говорит, что на мне никакой вины нет, что он сам, как и я, попал на крючок к этому проходимцу, полагая, что имеет дело с порядочным человеком. Но не это главное! Пойми, ведь это я, а не кто-то другой привел его, голосовал за него. Значит, вся ответственность лежит на мне…

– Не надо так волноваться, папа. Прошу тебя!

– Безусловно, я тотчас возместил недостающую сумму, и Теренс, и его бухгалтер пообещали мне, что дело не получит огласки. Я моментально отыскал этого Де Луку. И представляешь, что он мне ответил? Этот наглец пытался меня шантажировать. Пригрозил, что расскажет обо всем журналистам, будто я его соучастник, будто именно я предоставлял ему необходимую информацию и все безобразия творились исключительно с моего ведома. В общем, если я не желаю публичного скандала, то мне лучше помалкивать… – Полным боли взглядом он уставился в окно. – Но Теренс и Мартин говорят, что подавать в суд – пустая трата времени. Тем более что это наверняка негативно отразится на добром имени нашего благотворительного фонда, подорвет веру людей в искренность наших порывов. Поставит под сомнение саму идею благотворительности. И поскольку я компенсировал ущерб, то будет разумнее оставить случившееся в секрете. Так сказать, пользы ради.

– Папа, ты серьезно? – прошептала Дженнифер упавшим голосом. Она знала, насколько щепетилен ее отец в вопросах чести, как сильно дорожит своим незапятнанным именем. Как, должно быть, мучительно для него рассказывать ей сейчас о своем унижении. И дело не только в том, что задета его гордость. Под ударом оказались его жизненные принципы, его восприятия собственного «я».

Она, как могла, пыталась успокоить, утешить отца, но все слова звучали мелко и неубедительно. Ведь отец был представителем того поколения мужчин, за которым женская половина семьи действительно привыкла чувствовать себя как за каменной стеной.

Дженни с детства знала, что отец почитал своим священным долгом всячески защищать и оберегать ее от любых невзгод, какие только могут обрушиться на семейство. И вот теперь ей было страшно видеть его таким беспомощным, подавленным, сломленным. Сама же она была бессильна облегчить его душевные муки.

Дженнифер просидела с отцом до позднего вечера. Она позвонила Мэттью, но на том конце провода никто не снял трубку. И вся та злость, которая накопилась в ее душе на Джо Де Луку, автоматически переключилась на Мэттью. Где он? Почему бросил ее наедине с бедой? Ему что, безразличны ее страдания?

Наутро отец развил бурную деятельность, и это; не на шутку встревожило девушку. Ему надо срочно встретиться с одним человеком, уклончиво ответил он ей, спустившись утром к завтраку. Правда, никто из них даже не притронулся к еде. Когда же Дженнифер попыталась выяснить, что это за человек, отец отказался ответить на ее вопрос.

Ей вдруг показалось, что отец похудел за последнее время и осунулся. Было больно видеть происшедшие с ним перемены. Как смел этот Джо Де Лука так жестоко обойтись с таким честным, добрым и порядочным человеком?

– Прошу тебя, папа, не доводи себя до сердечного приступа. Ведь ты ни в чем не виноват, – возмущенно повторяла Дженнифер. – Это все он, твой проходимец Джо. При чем здесь ты!

– С юридической точки зрения, может, оно и так. Но я позволил ему меня одурачить. Доверился как мальчишка, и, что еще хуже, допустил его до чужих денег. И кто, скажи, поверит, будто я ничего не знал, что я не соучастник этой аферы, что я ни сном ни духом не ведал о том, какие у него намерения.

– Но, папа, зачем тебе чужие деньги?

– Это мы с тобой, доченька, знаем, но сколько найдется тех, кто заподозрит меня в корыстолюбии! Люди скажут, что дыма без огня не бывает. А тебе пора назад в Бриджтон, – произнес он устало. – Не забывай, у тебя на носу выпускные экзамены.

– Еще целых четыре недели, – попыталась было возразить Дженнифер. – Мне лучше остаться дома. Буду ходить с тобой на заседания совета. Я могу…

– Нет.

Она не ожидала столь резкого отказа. Ей почти никогда не приходилось видеть отца раздраженным, не говоря уже о проявлениях гнева.

– Но, папа…

– Я, кажется, сказал тебе, возвращайся в Бриджтон, – повторил он не терпящим возражения тоном.

Дженнифер ничего другого не оставалось, как подчиниться, в чем она впоследствии горько раскаивалась и за что корила себя. Дочернее послушание обернулось непростительной ошибкой, более того, трагедией. Увы, содеянного не вернешь…

И если Джо Де Лука повинен в гибели ее отца, то часть этой вины лежит и на ней. Зачем она послушалась расстроенного, отчаявшегося человека, зачем вернулась в Бриджтон? Почему в тот момент для нее больше значил Мэттью? Почему она, после того как отец выставил ее за порог, словно несмышленое дитя, обидевшись на него, пыталась искать утешения у другого мужчины?

Тем более что, приехав к Мэттью, она не заслала его дома.

Он оставил ей записку, в которой говорилось, что его срочно вызвали в Бостон на очередное собеседование и он не знает, когда вернется!

От обиды Дженнифер тогда расплакалась. В тот момент ей так недоставало любимого, чтоб он обнял ее, прикрыл от превратностей жестокого мира… И в этом желании не было ничего от эгоизма, от детского каприза. Просто ей захотелось, чтобы он хотя бы раз поставил на первое место ее потребности, ее боль, а не страдания неведомых ему голодающих в далекой Африке. Или так у них будет всю жизнь? Неужели и впредь, в те моменты, когда она будет нуждаться в нем сильнее всего, он будет спокойно заниматься своими делами?

Дженни попыталась было взглянуть на ситуацию трезво. Во-первых, Мэттью понятия не имеет о том, что у них произошло, и не его вина, что как раз сейчас его нет дома. Но доводы разума оказались бессильны, девушка продолжала злиться.

Полная дурных предчувствий, она позвонила домой. Никто не ответил. Дженнифер набрала номер отцовского офиса. Увы, в трубке послышался глуховатый голос рано увядшей особы, выполнявшей при отце обязанности секретарши. Отец, как истинный филантроп, держал эту комичную даму большей части из жалости, нежели из-за ее деловых талантов. Эта старая дева проживала вместе со своей рано овдовевшей матушкой и тремя сиамскими кошками, причем терпела всяческие притеснения от всех них, вместе взятых.

– Твой отец… Ах, Дженнифер, милочка, право не знаю. Его здесь нет…

– Он сказал, что у него с кем-то назначена встреча, – перебила ее девушка. – Что там у него записано в ежедневнике?

– Одну минуточку, сейчас посмотрю. Так, прием у дантиста. Нет, это еще будет пятнадцатого чиста в следующем месяце. Погоди, сейчас отыщу нужную страницу. Ага, нашла. У нас сегодня какое число? Пятнадцатое? Или шестнадцатое? Так, ага, нашла. На сегодня у него запланирован бизнес-ланч с нашим душкой мистером Де Лукой…

Она не удержалась и презрительно хмыкнула. Секретарша на том конце провода насторожилась. Интересно, что скажет эта Мисс Святая Простота, когда ей станет известно, какую свинью подложил этот «душка» Де Лука ее отцу, – кстати, ее же работодателю?

Спустя пять минут, вытянув из секретарши максимум информации, она все еще оставалась в неведении, где же ее отец. Положив трубку, девушка перезвонила домой. И вновь никакого ответа. Где же он?..

Ответ на вопрос она получила в тот же день. Вернее, ближе к вечеру.

Мисс Уинслоу открыла дверь на звонок. На пороге стояла молоденькая негритянка в полицейской форме, взволнованная и бледная, вернее, посеревшая, как это бывает с ее соплеменниками. Представительница власти попросила разрешения войти в дом, и пока они шли по коридору, Дженни заметила, что полицменша старается не смотреть ей в глаза. Она еще не произнесла имя ее отца, но Дженнифер уже все знала.

– Что с отцом? – спросила она резко. – С ним что-то случилось?

Произошел несчастный случай, взволнованно начала негритянка. Отец отправился на катере на рыбалку. Трудно сказать, что в действительности произошло, но каким-то образом он оказался в воде и не смог доплыть до берега. По всей видимости, захлебнулся.

Дженнифер почувствовала, что ее вот-вот вырвет. Ей хотелось кричать и рвать на себе волосы, биться в истерике. Но не зря она была дочерью своего отца и потому понимала, что не имеет права давать волю чувствам, тем более в присутствии молоденькой полицменши, которой, судя по ее виду, было и без того не по себе. Того гляди, упадет в обморок.

Вместе с ней Дженнифер отправилась в Честер-Хиллз. Ей предстояли кое-какие формальности, но, слава Богу, она не должна была заниматься ими лично. Ей страшно хотелось посмотреть на отца, но Найджел Пейтон, их семейный врач, не позволил.

– В этом нет необходимости, – твердо произнес он. – Твой отец тоже наверняка был бы против.

– Ничего не понимаю, – твердила шепотом Дженнифер. – Как он мог утонуть? Ведь он отличный пловец.

Девушка посмотрела на Пейтона испытующим взглядом, и неожиданно ее пронзила страшная догадка.

– Значит, это не несчастный случай? – прошептала она сдавленным голосом. – Так или нет?

Голос ее звучал все пронзительнее.

– Не несчастный случай?! – Дженнифер была на грани истерики. – Это Де Лука… Это он его убил. Знаю, это он!

– Дженнифер, – услышала она строгий окрик доктора Пейтона. Повернувшись к полицменше, которая все еще находилась в доме, врач добавил: – Боюсь, что у нее шок. Я отвезу ее к себе домой и дам успокоительное.

Пейтон вывел Дженнифер из дома, бесцеремонно запихнул ее в машину и, как только захлопнул двери, принялся отчитывать:

– Ты можешь думать все что угодно, Дженни. Это твое право. Но для всего остального мира твой отец стал жертвой несчастного случая. Мне не хотелось бы причинять тебе дополнительные страдания. Я отлично понимаю, что в твоем состоянии трудно себя сдерживать. Но ради отца, ради его памяти ты обязана быть сильной. Не надо разбрасываться беспочвенными обвинениями. Этим его не вернешь. А вот навредить можно.

– Навредить? Что вы хотите этим сказать? – потребовала она ответа, едва сдерживая дрожь во всем теле.

– В городе уже начались разговоры… Люди обсуждают, что могло связывать твоего отца с Джо Де Лукой.

– Де Лука обманул отца. Он втерся к нему в доверие…

– Я ничуть в этом не сомневаюсь. Но к моему величайшему сожалению, мистер Уинслоу уже ничего не сможет сказать в свою защиту, в отличие от Де Луки. И если ты будешь кричать на каждом перекрестке, что отец наложил на себя руки, то только дашь повод для сплетен и пересудов. Признайся, тебе это надо?

– Вы хотите сказать, что Де Лука не понесет никакого наказания за убийство моего отца? Что ему все сойдет с рук?

– Дженнифер, я прекрасно понимаю твои чувства. Но Де Лука не убивал твоего отца. Никто его не убивал. Я склоняюсь к тому, что во время рыбалки отец поскользнулся и упал в воду. Море штормило, и палуба стала предательски скользкой. Отец потерял равновесие, свалился. Не исключено также, что он ударился головой, упал в обморок и захлебнулся.

Она смотрела на врача широко раскрытыми от ужаса глазами.

– Не поверю, что это несчастный случай, – причитала она. – Отец отлично плавал.

– Повторяю, это был несчастный случай, – вновь одернул ее Пейтон. – Я говорю тебе это как врач. Более того, я уверен, что твой отец не хотел бы увидеть свое имя в криминальной хронике…

В Бриджтон Дженнифер вернулась лишь через неделю. Ей пришлось взять на себя кое-какие формальности, но, как она и предполагала, отец оставил все дела в идеальном порядке и работать с документами было легко.

В идеальном порядке… Но тому, в чьи руки перейдет его дело, предстоит нелегкий экзамен – экзамен на порядочность и аккуратность. Она мысленно составила список тех, кто мог бы взвалить на себя эту тяжелую ношу, но, хорошенько взвесив все за и против, так же мысленно вычеркнула всех до одного. Оставалась лишь одна кандидатура. Один-единственный человек, которому отец наверняка бы доверил честь стать его преемником, один-единственный, кто бы продолжил начатое им дело, кто бы смог сохранить в сердцах горожан добрую память о нем. И этот человек – она сама.

Приняв нелегкое для себя решение, мисс Уинслоу тотчас объявила о нем отцовским адвокатам, вернее, теперь уже своим, а также тем, кто близко знал отца и сотрудничал с ним.

– Дженнифер, я искренне восхищаюсь тобой, – сказал ей адвокат. – Но зачем тебе эта обуза? Во-первых, у тебя на носу выпускные экзамены. А во-вторых…

Она прикрыла глаза, а открыв, посмотрела на собеседника невидящим взглядом.

– Я не собираюсь возвращаться в университет, – произнесла девушка отрешенно.

Как она может бросить отцовский дом пустым? Даже не дом – как можно бросить на произвол судьбы доброе имя отца, его репутацию. Это только сыграет на руку такому проходимцу, как Де Лука, и ему подобным. Она уже и так совершила один раз ошибку, уехав в роковой час из родного дома. Ошибку, которая обернулась трагедией. На вторую такую она не имеет права. Дженнифер и в голову не могло прийти, что ею движут эмоции, что она временно утратила способность трезво смотреть на вещи.

Но она приняла решение и была не намерена отступать.

Разумеется, надо будет поставить в известность Мэттью, хотя по большому счету вряд ли ему это интересно. Ведь в противном случае он был бы сейчас здесь, рядом с ней. Будь ему не все равно, он бы пришел на выручку отцу. Но он и пальцем не пошевелил. Или все-таки?..

Он позвонил ей через два дня после гибели отца и за день до похорон.

– Дженнифер, что стряслось? Я звонил тебе не переставая… Что ты делаешь в Честер-Хиллз?

– Мне надо было вернуться домой, – ответила она уклончиво.

– Послушай, я тут задержусь еще на пару деньков. Когда я проходил собеседование, мне сказали, что там у них кто-то отказался от участия в программе, и предложили это место. Они организуют свои программы каждые два месяца, так что я выиграл почти полтора месяца! Правда, из-за этого мне придется отказаться от всего остального…

Она слушала его не перебивая.

– Дженни, дорогая, программа реализуется прямо здесь, в Бостоне. Участникам дают общежитие тут же при офисе. Меня поселили с одним парнем, работником фонда. Дженнифер, для меня это подарок судьбы, хотя по сравнению с ним я чувствую себя желторотым юнцом. Еще столько придется узнать, многому научиться. Ты представляешь, люди в Африке до сих пор пользуются допотопными методами обработки почвы! И знаешь…

Дженнифер все еще не оправилась от удара судьбы. Она слушала Мэттью рассеянно, его голос, полный гордости и самолюбования, доносился до нее издалека, словно с другого континента. Казалось, он не замечал горечи и усталости в ее голосе, не улавливал произошедшей в ней перемены. Не замечал переполнявших ее чувств – тех самых чувств, что заставили ее стать на защиту доброго имени отца… И все это у него шло не от равнодушия к проблемам ее семьи, а скорее от душевной слепоты, неумения ощутить ее боль.

В общем, она ему ничего не сказала. Действительно, зачем? Ведь ему все равно. В глубине души Дженни понимала, что это малоприятное открытие только добавит ей терзаний. Но в тот момент для нее на первом месте стоял отец. Свои проблемы она решила отложить на потом. Тем более если даже ничего другого от нее никто не ждал. Даже Мэттью с его суперуспешным собеседованием!

– Мэттью, мне надо идти, – перебила она его тогда.

– Дженни! Ты слышишь меня? – В его голосе послышалось недоумение, но она поспешила положить трубку.

Телефон мгновенно зазвонил снова, но Дженнифер не стала отвечать. Не могла. Не было сил.

На следующий день состоялись похороны отца, но поскольку Мэттью интересовали методы обработки почвы в далекой Африке, он так и не узнал ни о трагической гибели мистера Уинслоу, ни о страданиях самой Дженнифер. Прав был отец, когда сомневался в искренности чувств этого себялюбца. Но даже если он и любил ее так же сильно, как в том клялся… Даже если она любила его… Ни о каком будущем для них двоих не могло быть и речи. Она словно прозрела и поняла, что ее место здесь, в Честер-Хиллз. Так ей предписано судьбой и завещано отцом.

Дженни закрыла глаза. Но как ни пыталась, не могла представить себе будущее с Мэттью. Все ее мысли занимал Джо Де Лука. Как посмел этот негодяй довести до могилы ее отца! Бросить тень на его доброе имя! И теперь ее долг как дочери состоял в том, чтобы не допустить продолжения этого позора, чтобы память о мистере Уинслоу осталась незапятнанной. Нет, не просто незапятнанной. А светлой, исполненной искреннего уважения.

Разумеется, Мэттью пытался затем ее отговорить, но Дженнифер твердо стояла на своем. Он не на шутку встревожился, когда она бросила трубку, и даже вернулся в Бриджтон. Но к тому времени его возлюбленная уже приняла твердое решение и не собиралась от него отступаться. От их отношений у нее осталось одно воспоминание. Мэттью всегда недолюбливал ее отца, и на первом месте для него была его карьера, а вовсе не она сама.

– Но Дженни, мы же любим друг друга, – умолял он ее, неожиданно побледневший, искренне непонимающий, что такое она ему говорит.

– Нет, – солгала она отворачиваясь. – Все в прошлом. Забудь. Отец был прав. Мы никогда не будем счастливы вместе.

Дженнифер не смогла объяснить ему, почему решила остаться в родном городе. Да и он не понял бы.

Какая-то часть ее души кричала: «Остановись, что ты делаешь!» Вдруг произойдет чудо, вдруг Мэттью скажет ей, что согласен с ее решением, что не позволит никому и ничему вторгаться в их отношения, даже если в жертву их счастью ему придется принести собственные планы. Увы, она прекрасно знала, что тот никогда не скажет ничего подобного. Нечего даже надеяться. Ведь его планы означали для него все на свете. Как, впрочем, для нее отец.

– Дженни, а ты не можешь поручить этот фонд кому-то другому? – умолял ее Мэттью.

– Не могу, не проси.

– Ну почему? Что для тебя важнее? Неужели деньги? Что для тебя еще несколько сот тысяч зеленых? – В его голосе звучал вызов.

Дженнифер покачала головой. Как он не понимает, решение она приняла отнюдь не из-за денег. Но как сказать Мэттью, что отец наложил на себя руки. Что он оказался загнанным в угол, что на его имя брошена тень. Что для кого-то он даже соучастник, да-да, соучастник аферы!

Ведь совсем недавно не кто иной, как Мэттью, пытался втолковать ей, как важно для него иметь незапятнанную репутацию. Интересно, как он теперь отнесется к знакомству, способному бросить на него тень. Да, у него не было дел с ее отцом, но зато роман с ней, дочерью человека, чья репутация оказалась якобы подмоченной. И если она, повинуясь дочернему долгу, не сделает все возможное во спасение отцовского имени, неизвестно, какой еще подлости можно ожидать от Джо Де Луки. Они еще о нем услышат, Дженнифер ничуть в этом не сомневалась. Де Лука еще вернется, и, кто знает, какие слухи он начнет распускать по возвращении.

– Дженни, я не понимаю тебя, – продолжал уговаривать ее Мэттью. – У тебя есть кто-то еще? Я знаю, твой отец…

– Прошу тебя, не надо о моем отце, – резко оборвала она его. – Все кончено, Мэттью. Все кончено. И если ты этого еще не понял, что ж, мне искренне тебя жаль. Извини, но мне надо идти. – Она поднялась с места.

– Тебе надо идти… Неужели ты можешь вот так просто встать и уйти, как будто между нами ничего не было? Словно мы просто знакомые? – Голос Мэттью сорвался почти на крик. – Дженнифер, ведь мы с тобой хотели пожениться. Завести семью. Ты мечтала иметь от меня ребенка. И не одного, – печально напомнил он ее. – А сейчас ты притворяешься, будто…

– Я притворяюсь?..

Ее буквально затрясло. Нет, Мэттью ни в коем случае не должен заподозрить правду, догадаться, чего стоит ей это решение. Пусть уезжает в свою далекую Африку, а ей необходимо остаться здесь. Она обязана быть тут ради отца, да и ради него – своего бывшего возлюбленного. Так будет лучше для них обоих.

– Я передумала.

И тогда он протянул к ней руки. Дженнифер угадала смысл этого жеста еще до того, как Мэттью впился в ее губы жадным поцелуем. Она словно окаменела в его объятиях. Наконец он отпустил ее, и Дженни жадно и глубоко вдохнула прохладный воздух.

– Только посмей. Я подам на тебя в суд за изнасилование, – произнесла она сдавленным шепотом.

Как она и предполагала, Мэттью моментально выпустил ее из своих объятий. Лицо его пылало гневом. Оскорбленный в лучших чувствах, он бросился вон из ее дома. Входная дверь громко хлопнула ему вслед. Дженнифер тогда не уронила ни слезинки – ни сразу после его ухода, ни на следующий день, когда состоялись похороны отца.

Она простояла возле свежей могилы более часа после того, как все разошлись, и когда наконец тоже собралась уходить, то, обернувшись, увидела Мэттью. Он стоял на почтительном расстоянии и молча наблюдал за ней.

Увидев, что она уходит, он было сделал шаг в ее сторону, но девушка отрицательно покачала головой и быстро зашагала в противоположном направлении, машинально сжав в кулаки руки, засунутые в карманы пальто. Она шла, чеканя шаг, словно гвардеец, пытаясь спрятать за горделивой осанкой охвативший ее страх перед надвигающимся одиночеством. Не дай Бог, чтобы Мэттью догадался о том, что сейчас творится в ее душе, догадался о ее слабости, о ее любви к нему, о страстном желании вновь оказаться в его объятиях, да-да, прямо сейчас. Каждая клетка ее тела взывала к нему, но она продолжала упрямо шагать прочь.

Зачем мечтать о несбыточном? Зачем напрасно терзать и будоражить себя? Ее место здесь, в ее родном городе, в милом с детства Честер-Хиллз. А Мэттью – что ж, у него своя жизнь, в которой для нее нет места.

Доктор Пейтон настоял на том, чтобы после похорон она отправилась погостить на пару недель у своей двоюродной бабки в Коннектикут.

Возвратившись домой, Дженнифер обнаружила несколько писем от Мэттью, в которых он умолял ее подумать как следует и черкнуть ему хотя бы пару слов. Письма, все до единого, она сожгла. Однажды утром, месяца через полтора после похорон, Дженни проснулась с чувством, будто она очнулась после наркоза или встала на ноги после длительного паралича. Она едва не закричала – настолько сильна, нет, нестерпима оказалась пронзившая ее боль.

Мэттью! Господи, что же она натворила! Не только потеряла отца, но и прогнала от себя любимого человека, свою первую и единственную в жизни любовь!

Дженнифер набрала его номер в Бриджтоне, но никто не ответил. И тогда, не в силах оставаться одна дома, она поехала к нему.

Увы, квартира оказалась пуста. От соседей девушка узнала, что накануне мистер Эггермонт улетел в Эфиопию. Кажется, надолго. Эта новость буквально подкосила ее. Казалось, она вот-вот лишится чувств, прямо здесь, перед его дверью.

Улетел, твердила она как в полусне, улетел. Все кончено. Мэттью потерян для нее, безвозвратно потерян. Прошлого не вернуть. Мэттью! Мэттью!